Место для тебя

— Щекотно, — Шан Цинхуа улыбнулся, вздрогнув от холодного дыхания на шее. Мобэй-цзюнь в ответ лишь фыркнул и продолжил выцеловывать какие-то одному ему лишь ведомые узоры на коже Шан Цинхуа. После их катастрофического первого раза он стал заметно… любвеобильнее. Шан Цинхуа не хотел называть это “прилипчивостью” — хотя бы потому, что ему очень нравилась новая манера Мобэя следовать за ним по пятам по всему дворцу, постоянно держать руки на его плечах, бёдрах, талии, просто держать его ладонь в своей. Шан Цинхуа даже окончательно перестал понимать возмущения Шэнь Цинцю, жаловавшегося на то, что его муж не может отстать от него даже на пару минут. Казалось, его король пытался то ли защитить Шан Цинхуа от чего-то извне, то ли продемонстрировать свои собственнические намерения. А может (и, признаться, вероятнее всего) Мобэй-цзюнь лишь заново нащупывал границы дозволенного, привыкал к хрупкому по его меркам телу своего любовника. Последние пару дней он очень щепетильно относился к прикосновениям, каждое касание, объятие и лёгкий укус сопровождая коротким взглядом, выискивая на лице Шан Цинхуа следы боли или дискомфорта. Это было похоже на молчаливую просьбу о прощении за боль, которую он по неосторожности причинил совсем недавно. Попытка понять, как далеко он может зайти, не повторив эту ошибку. Впрочем, что бы это ни было, Шан Цинхуа наслаждался вниманием и прикосновениями — по крайней мере, до этого момента. Сейчас он был немного занят, и демон, намертво прицепившийся губами к изгибу его шеи, мешал дотягиваться до верхних полок. — Не хочешь помочь? — Шан Цинхуа демонстративно потянулся вверх, но это только заставило руки Мобэй-цзюня соскользнуть ниже по талии заклинателя к самым бёдрам. — Мы уже обращались к книгам. — Ты обращался, — заметил Шан Цинхуа, — Теперь попробуем подобрать что-то на мой вкус. Мобэй-цзюнь усмехнулся, но не ответил. Только протянул ему в руки свиток, который до этого пытался схватить Шан Цинхуа. Они оба помнили, из чьего кабинета была взята та злополучная книга. В свою защиту! Шан Цинхуа не читал именно эту книгу. Пока что. Она без дела валялась на полке в ожидании лучших времён уже несколько лет, и у загруженного работой со всех сторон мужчины просто не хватало времени читать бесстыжие книги, накопившиеся на полках за долгие годы бездумного собирательства любой печатной продукции с хоть сколько-нибудь сомнительным названием. Когда он проживал свою вторую подростковую фазу, никто в этом мире ещё не изобрёл концепта гомосексуальных романов, а потом, когда доблестные фуджоши всё же благословили мир “Сожалениями горы Чунь” и прочими непотребствами, он редко когда мог найти силы сфокусировать взгляд на тексте дольше десяти минут раз в пару-тройку дней. Шан Цинхуа (почти) не было стыдно за то, то Мобэй-цзюнь обнаружил его заначку. Во-первых, его король лучше многих знал об истинном уровне бесстыжести Шан Цинхуа. Во-вторых, вопреки изначальному мнению Мобэй-цзюня, конкретно эта весенняя книжка не была его работой! Да, после их воссоединения Шан Цинхуа определённо подумывал снова начать писать паршивое порно, но у него, опять же, просто не было времени! Когда он понял, что способен создать что-то другое, что-то близкое ему самому, и что ему больше нет необходимости сражаться за внимание читателей с кем-либо ещё, чтобы просто прожить ещё один день (хотя, признаться, он несколько завидовал взлетевшей до небес популярности Люсу Мяньхуа), то решил сосредоточиться на книге, над которой начал спонтанно работать совсем недавно. Он не полностью отказывался от возможности снова вернуться на эту сцену уже исключительно ради развлечения, но пока что ему вполне хватало славы искусного управленца, хитроумного советника короля Северных пустошей… и, благодаря за секунду разлетевшимся новостям, человека, который смог этого же короля обольстить. Будто бы не этот самый король сейчас по своей собственной воле молча обнимал его со спины и недовольно сопел, когда Шан Цинхуа не уделял ему внимание больше двух минут. В любом случае, Шан Цинхуа гораздо больше не устраивало то, что, как оказалось, про его заначку каким-то образом знал весь хребет Цанцюн. Да ещё и думали, что это его рук дело! Поразительная неблагодарность, особенно учитывая, что, вообще-то, он так или иначе приложил руку к самому факту существования всех причастных. И даже под конец первой жизни Шан Цинхуа уже почти перестал баловаться “хризантемами” и “нефритовыми стержнями” — только чтобы его же дети были уверены, что он проводит немногие свободные минуты за написанием всякого ширпотреба, и при этом даже ни разу не принесли ему чего получше и анатомически поточнее, чтобы уберечь его зад. Шан Цинхуа развернул очередной свиток и, пробежавшись глазами по строкам, понял, что тут ловить тоже нечего. В этом мире с сексуальным образованием, видимо, было так же плохо, как и у него самого — яблоко от яблони недалеко падает. Хотя он и надеялся, что без его вмешательства все дыры мироустройства всё же как-нибудь залатаются сами собой. — Тут тоже ничего нет, — вздохнул Шан Цинхуа и позволил себе опереться спиной на Мобэй-цзюня, — И я устал искать. Сзади послышалось только лишь нейтральное “мм” — сразу после этого Мобэй просто отпустил его и пошел к двери. Но Шан Цинхуа не успел ничего сказать: демон повернулся и кивнул головой в сторону выхода, словно звал за собой. Эта привычка ожидать, что Шан Цинхуа без вопросов всегда последует за ним, даже если Мобэй не скажет ни слова, видимо, никуда не собиралась уходить. Впрочем, Шан Цинхуа сам обещал следовать за ним до конца жизни — и, справедливости ради, Мобэй-цзюнь и сам постоянно следовал за ним. Поэтому Шан Цинхуа положил свиток на край полки и быстро нагнал Мобэя. — Куда мы идём? — На кухню. Шан Цинхуа просто кивнул. Конечно, подавляющее большинство времени еду готовили слуги, но иногда Мобэй-цзюнь и Шан Цинхуа сами проводили там время. Это было чем-то вроде приятного совместного времяпрепровождения — Шан Цинхуа, признаться, нравилось думать, что это что-то вроде свидания, как бы сопливо это ни звучало по меркам этого мира, — и в это время они просто позволяли себе побыть в спокойной и почти домашней обстановке. Было что-то расслабляющее в нарезании фруктов и овощей, замешивании теста или варке ароматного бульона, особенно когда было, ради кого это делать. В первой жизни Шан Цинхуа не любил готовить: у него не было ни денег на это, ни достаточной любви к себе, чтобы хотя бы попытаться приготовить нормальный обед. Но с Мобэем это было легко. Особенно учитывая, что он знал — что бы они ни приготовили, они разделят трапезу в уюте своих покоев за приятным разговором или в не менее приятной тишине. Шан Цинхуа совсем недавно не мог даже мечтать, что однажды его жизнь станет такой, что однажды он заслужит эту любовь. На кухне, стоило Мобэю разогнать шебуршащих у очага демонят, он легко поднял пикнувшего от удивления Шан Цинхуа и посадил его на столешницу. Сам же демон спокойно стал доставать кухонную утварь из шкафчиков и обустраивать рабочее место. — Эй, даже не дашь мне помочь тебе? — спросил Шан Цинхуа. — Цинхуа сам сказал, что устал, разве нет? — усмехнулся Мобэй-цзюнь. — Я устал думать, — парировал мужчина, — И ты прекрасно знаешь, что я не могу сидеть просто так. Я хочу помочь. Мобэй посмотрел на него с неким недоверием, словно оценивая, стоит ли верить его словам. В последнее время он напирал на то, чтобы Шан Цинхуа отдыхал как можно больше. Конечно, было что-то привлекательное в том, чтобы отдать все обязанности в руки заместителей и позволить себе побыть изнеженной наложницей, но он прекрасно знал, что даже со всей своей ленью не сможет долго валяться без дела. Да и как Шан Цинхуа мог просто отдать дело своей жизни в чужие некомпетентные руки? Даже его лучшие ученики пока что не смогли бы выполнять его работу. К тому же, это позволяло ему проводить с Мобэй-цзюнем больше времени, что, пожалуй, было решающим моментом — позволь мужчина себе больше отдыхать, своего короля он видел бы только по утрам и вечерам, и то не всегда. Да, он тоже становился чрезмерно прилипчивым, но его всё устраивало! Их обоих всё устраивало! И Шан Цинхуа прекрасно мог как помочь с готовкой, так и помочь управлять страной. И вообще, сейчас у него были проблемы поважнее. Еще немного он понаблюдал, как Мобэй-цзюнь отмерял ингредиенты, замешивал тесто и начал нарезать овощи для бульона. Он даже дал картинно ноющему Шан Цинхуа кусочек морковки, которую тот радостно съел прямо с его рук. Только после этого он соскочил со столешницы и умыкнул из-под рук Мобэй-цзюня только появившиеся на столе кости какой-то местной зверюги (из которой, признаться, получались очень вкусные блюда). Мобэй-цзюнь, впрочем, не стал ему перечить — только усмехнулся и сам облокотился о шкафчик у стены, наблюдая, как его человек начал суетливо ходить туда-сюда, промывая кости и закидывая их в кастрюлю с водой вместе с уже нарезанными овощами и отмеряя специи для бульона. На кухне стало приятно тепло, и единственными звуками были лишь треск очага и бурление кипящей воды. — На западных землях… живёт довольно много суккубов, — внезапно прервал молчание Мобэй. Шан Цинхуа остановился прямо с половником в руках. И что это должно было значить? — Они могут… помочь нам, — ответил демон на так и незаданный вопрос, — С нашей проблемой. Шан Цинхуа знал, что в его глазах читался только искренний шок, но когда он повернулся, чтобы взглянуть на Мобэй-цзюня… Во-первых, тот определённо был хотя бы слегка смущён, и это смотрелось очаровательно. Во-вторых… Почему он сам не подумал об этом раньше? — Точно! Ты прав, — Шан Цинхуа улыбнулся и немного неаккуратно взмахнул половником в своём восторге, из-за чего несколько капель бульона разлетелось вокруг. Он ойкнул, когда жидкость приземлилась ему на щеку, но продолжил говорить, смахивая её рукой: — Они наверняка поднаторели в этом вопросе после того, как работы Люсу Мяньхуа и её последовательниц стали суперпопулярными. Конечно, начинали они с того же самого, но наверняка за несколько месяцев поняли, как двум мужчинам правильно заниматься сексом без… Мобэй-цзюнь уже не слушал. Он мог только смотреть на то, как Шан Цинхуа, даже не представлявший, что творилось у его собеседника в голове, слизывал с кончиков пальцев стертые с подбородка капли, как порозовели его щёки от жара вокруг. В один шаг Мобэй-цзюнь оказался рядом, схватил Шан Цинхуа за талию и перебросил через плечо. — Ай-я, Мобэй, какого чёрта? — Шан Цинхуа выронил из рук несчастную кухонную утварь и начал притворно ныть, — Куда ты собрался? Еда даже не готова, а ещё это было очень грубо! Хотя, знаешь, нет. То, что ты можешь вот так просто меня поднять и перекинуть через плечо — это очень сексуально… — Шан Цинхуа, — едва ли не рявкнул Мобэй-цзюнь, но Шан Цинхуа прекрасно расслышал в его голосе перемешанное с нетерпением возбуждение. И, видят боги, он прекрасно помнил, как это закончилось в прошлый раз. И он, как и Мобэй, отчаянно хотел, чтобы в этот раз всё закончилось иначе. — Слуги всё доделают. Мы отправляемся на запад сейчас. Шан Цинхуа неуклюже повозился, смирившись со своим положением и постаравшись устроиться поудобнее. Конечно, это не было необходимо — он знал, что Мобэй больше не рисковал и пользовался теневой телепортацией при любом удобном случае, особенно когда им надо было вместе путешествовать на большие расстояния. Просто он начал чувствовать… кое-что чуть ниже живота. Он не хотел, чтобы это было слишком заметно, и уж тем более не хотел, чтобы его член от случайного трения воспрял ещё сильнее и подкинул ему больше проблем. — Хорошо-хорошо, ты прав, — вздохнул он, — Только давай поскорее — я бы уже не прочь поужинать. Сверху послышалось только уже более спокойное “мн”, и через пару секунд они уже оказались в совершенно другом месте. *** Шан Цинхуа не думал, что когда-нибудь окажется в борделе. Нет, точнее, не так: он думал, что если однажды сойдёт с ума от своего невольного воздержания, то пойдёт туда как в единственное место, где сможет без особых проблем заняться сексом, пускай это и не будет тем, чего он хотел бы. Но он думал, что окажется там один. Он в жизни бы не смог предугадать, что однажды будет сидеть на вышитой золотом мягкой подушке в богато украшенной комнате с приятным приглушённым светом и окутывающим всё запахом жасминовых благовоний вместе с Мобэй-цзюнем. Тот, казалось, был недоволен всем вокруг, и Шан Цинхуа мог его понять — его король не особо ценил такие места. Уж тем более он совершенно не был в восторге от того, что придётся рассказывать первым встречным демонам о том, что у них с Шан Цинхуа проблемы с интимной жизнью. Более того, на удивление, быть обрезанным рукавом в их мире было совершенно не стыдно, зато вот отношения между человеком и демоном до сих пор многими воспринимались скорее как причуда и диковинка взбалмошных особ голубых кровей. Отношение уже к этой динамике отношений обычно варьировалось от насмешливого до враждебного. Конечно, никто не посмел бы высказать что-либо самому Мобэй-цзюню, но некоторые идиоты могли посягнуть на честь Шан Цинхуа (что почти всегда заканчивалось кровопролитием и дипломатическими проблемами), а существа похитрее и позлее могли просто научить их чему-то не тому. Оставалось только надеяться, что этот визит пройдёт не зря и его последствия обойдутся без травм. Шан Цинхуа вдохнул запах благовоний и с улыбкой повернулся к Мобэй-цзюню. Тот, в свою очередь, уже тоже смотрел на него — и, видимо, его успокоил чуть более уверенный взгляд Шан Цинхуа. Впрочем, скоро двери в комнату открылись и внутрь зашли три маленькие демоницы. “Наверное, ученицы”, — подумал Шан Цинхуа. Девушки, даже не открывая закрытых ради приличия и сохранения приватности гостей глаз, только лишь поставили на столик перед ними несколько тарелок с легкими закусками и посуду для чаепития, после чего удалились. Наверное, это было не совсем прилично, но они всё равно находились в борделе, а Шан Цинхуа уже был порядком голоден и совершенно не отличался совестью, поэтому сразу начал жевать небольшую паровую булочку. Не остановился он даже тогда, когда в комнату вошли те, к кому они и пришли. Шан Цинхуа уже давно взял за правило особо ничему не удивляться в этом мире. В том числе он только лишь обратил внимание на то, как мало одежды было на вошедших в комнату суккубе и инкубе, но не испытал по этому поводу какого-то особого шока. К тому же, он сам их и придумал. Скорее его впечатлило искрящееся в глазах обоих демонов искренне любопытство. — Приветствуем вас, — сказали они в унисон, после чего сели напротив. Несколько секунд прошли в неловкой тишине. По крайней мере, неловкой для Шан Цинхуа и, возможно, для Мобэй-цзюня. Суккуб и инкуб спокойно наливали чай для гостей, и только лишь после этого повернулись к ним с очаровательными, немного хищными улыбками. Шан Цинхуа даже начал понимать, почему так мало людей могут противостоять их обаянию — если бы он не был по уши влюблён, то и сам купился бы на их чары. — Меня зовут Чжу Шун, мой спутник — Ю Фухуа, — прощебетала девушка, — Обслуживать вас сегодня честь для нас. — Думаю, нам нет нужды представляться, — на удивление, с их стороны именно Мобэй-цзюнь начал разговор. Инкуб напротив коротко засмеялся: — Действительно, кто не знает великого короля Северных Пустошей и его верного спутника. — Особенно теперь, когда множество историй расцветает на книжных полках, — добавила Чжу Шун не без нотки ехидства. Шан Цинхуа почувствовал, как бренная душа покидает его тело, моментально забыв все свои мантры о том, что “ничему не удивляйся в этом мире — тут возможна любая херня”. Они даже не успели официально заявить о своих отношениях, а кто-то уже… Да о чём он вообще: у них даже не было секса, но о нём уже успели написать и разнести весть о новом шедевре современной литературы по миру, пока он спокойно себе нежился в романтической неге и в ус не дул. Мобэй-цзюнь, очевидно, тоже был удивлён, но постарался особо этого не показывать — только в привычной своей манере изогнул одну бровь. — Если захотите ознакомиться, то у нас… — Не нужно! — почти что воскликнул Шан Цинхуа и неловко откашлялся сразу после, — Не нужно. Это, эээ, интересно, но мы тут… по другому вопросу. Чжу Шун и Ю Фухуа встрепенулись и даже не пытались скрыть нетерпения и интереса, наклонившись ближе. — Если господа хотят разнообразить свою интимную жизнь новой компанией… — Нет, — резко отрезал Мобэй-цзюнь. Было понятно, что вести диалог он не собирается. Ну и ладно, Шан Цинхуа и раньше много раз брал инициативу ведения неловких разговоров в свои руки. — Понимаете ли, дело в том… В общем, не знаю, что там пишут в книгах, но, скажем так, величие моего короля простирается не только на его земли, — выпалил он почти на одном дыхании. Думать об их неудачном первом разе, конечно, было не особо приятно, но и не так смущающе. Когда же пришлось словами через рот говорить о том, что у его любовника слишком большой член, а он, не будучи одним своим знакомым, совершенно не хотел рвать им свой зад, он испытал весь спектр неловкости. Впрочем, тот факт, что демоны перед ним совершенно не изменились в лице и всё так же смотрели на него весьма добродушно (правда, возможно, теперь с капелькой сочувствия, хотя, может, ему просто показалось), несколько успокоили Шан Цинхуа. — Ах, Лорд Шан, если бы вы знали, насколько сейчас распространена эта проблема! — развёл руками Ю Фухуа, — Многие мужчины начинают искать для себя новые грани удовольствия, но пользуются в качестве инструкций как раз той литературой, которую книготорговцы обычно стыдливо заворачивают в бумагу. К сожалению, практика показывает, что сведения там зачастую носят скорее фантастический характер. — Мы предположили, что у вашего народа гораздо более богатый опыт… — начал Шан Цинхуа, но Мобэй-цзюнь неожиданно прервал его, видимо, устав от хождения вокруг да около. — Нам нужно узнать, как сделать секс между двумя мужчинами безболезненным и… приятным, — сказал он нарочито ровно. Чжу Шун радостно вскочила с места и направилась к комоду в углу комнаты, доставая оттуда разнообразные флакончики и коробочки. — В таком случае, — в свою очередь сказал Ю Фухуа, — Мы с радостью расскажем всё, что знаем. И покажем. — Покажете?.. — переспросил Шан Цинхуа. Невероятно довольная Чжу Шун, нетерпеливо похлопывая крылышками, повернулась к ним с флаконом того, что, вероятно, должно было быть смазкой (как Шан Цинхуа мог забыть про смазку?!) и, чего он почему-то совсем не ожидал, дилдо, по размерам приближавшегося к его королю. — Начнём с того, что анальный секс — это не единственный способ получения удовольствия обоими партнёрами. Этот вечер обещал быть долгим и очень, очень неловким. *** Домой они вернулись всё так же через портал: Шан Цинхуа на руках Мобэй-цзюня, а в руках уже у него самого — целый набор масел, от обычных до ароматных и даже парочки зачарованных для лучшего проникновения или… Когда ему это объясняли, он уже не слушал. Эта встреча и так принесла ему очень много информации разной степени полезности и дикости, от обычного объяснения физиологии до демонстрации всего рассказанного на бедном инкубе. Впрочем, наверное, не совсем бедном — по его лицу было видно, что он был очень даже не против. Когда Мобэй-цзюнь опустил его на пол их комнаты, Шан Цинхуа всё ещё продолжал переваривать некоторые моменты всеобъемлющей лекции. В первую очередь его поражало то, что некоторые из них должны были быть очевидно истиной, о которой он, впрочем, почему-то не подумал в пылу момента. Во вторую, конечно, то, что он видел, как совершенно незнакомого ему мужчину подготавливает к анальному проникновению полная энтузиазма демоница со страпоном. Опять же, писать всякую непотребщину и смотреть порно в интернете это одно, но когда сцена разворачивается у тебя перед глазами, то это производит несколько другое впечатление на таких вечных девственников, каким был он. — Цинхуа? Голос Мобэй-цзюня вырвал его из запутанного комка мыслей. Демон уже взял из его рук несколько подаренных склянок и переставил их на прикроватную тумбу. Наверное, его беспокоила нехарактерная неподвижность Шан Цинхуа. Он встрепенулся и стал раскладывать оставшиеся баночки сам. — Прости, я просто задумался, — он покачал головой, — Просто это… очень много новой информации. — Мн, — согласился Мобэй, после чего они помолчали ещё несколько секунд, — Ты был голоден. — А, да, точно, — Шан Цинхуа уже и забыл о неприятном ощущении под рёбрами. Впрочем, он сам был виноват — его уровень заклинательства позволял не чувствовать голода и жить припеваючи без нужды постоянно потреблять пищу. Но кому нужна инедия, когда твой идеальный мужчина либо готовит тебе вкуснейшие блюда, либо следит, чтобы повара удовлетворяли любой твой гастрономический каприз? То-то же. Мобэй-цзюнь просто щёлкнул пальцами, и через несколько мгновений слуги уже несли им миски с лапшой, которую они начали готовить до своего спонтанного маленького путешествия. Шан Цинхуа с энтузиазмом принялся за еду, отбросив все остальные мысли. Сейчас ему просто хотелось плотно поесть и хорошенько поспать — судя по виду Мобэй-цзюня, он хотел того же самого, а значит, их эксперименты откладывались на неопределённый срок. Ну и пусть: к счастью, им совершенно некуда было спешить. *** Утром Шан Цинхуа проснулся раньше обычного — солнце ещё даже не встало из-за горизонта. Он нехотя выпутался из приятно крепких объятий Мобэй-цзюня, зная, что даже во сне тот недовольно нахмурился. Осторожно, стараясь не шуметь слишком сильно, Шан Цинхуа поковылял в сторону ванной. Тут главное было не слишком быстро открывать глаза, чтобы не было больно от едва пробивающегося через окна света грядущей зари, но при этом не наткнуться на стул или другую мебель. Стоя у умывальника, он размышлял о том, стоит ли поспать ещё пару часов или не рисковать и сразу собраться, чтобы не проспать начало дня. Не то чтобы у него было запланировано очень уж много дел, но он совершенно не хотел что-то пропустить и потом носиться по всему дворцу как ошпаренный. Мысли Шан Цинхуа прервали объятия на талии и ленивый поцелуй в шею. — Мобэй, почему ты так рано? Ответом ему был едва различимый недовольный рык — в последнее время по утрам его король был особенно ворчливым. — Хорошо-хорошо, я понял, иду в кровать. Шан Цинхуа снова попытался выпутаться из объятий, но в процессе почувствовал, что в его зад упиралось что-то твёрдое. Нетрудно было догадаться, что не его одного иногда по утрам мучил утренний стояк. Правда, это было немного неожиданно — Шан Цинхуа не знал, что демоны тоже так умеют. В голове всплыл вчерашний вечер. Всё то, что он теперь знал, что так не терпелось теперь попробовать на практике. Он невольно представил несколько сцен того, что могло бы быть, если бы сейчас они… Вместо того, чтобы полностью освободиться от хватки за спиной, Шан Цинхуа повернулся лицом к Мобэй-цзюню. Едва приоткрытые глаза, в которых до сих пор читалась крайняя сонливость, слегка растрёпанные волосы, очаровательно недовольное выражение лица — всё это было прекрасно. Его король, весь он был прекрасен, каким бы он ни был, и Шан Цинхуа ужасно хотел узнать всего его. Чувство, которое он испытывал сейчас, невероятно было похоже на то, что он испытал солнечным весенним утром в небольшой спальне своей квартиры. В день, когда он понял, что бесповоротно влюблён в мужчину перед собой, и которого сейчас смог позволить себе желать плотью. Шан Цинхуа не выдержал наплыва пронизывающих чувств и поцеловал Мобэй-цзюня в шею, ключицы, краешек челюсти. Ему даже не пришлось вставать на цыпочки, чтобы достать до губ — демон сам наклонился, позволяя поцеловать себя и в ответ лениво подаваясь вперёд. Случайное трение бедра Шан Цинхуа о возбуждённый член отозвалось полуболезненным рычанием. — Мобэй, — тихо пробормотал Шан Цинхуа в перерыве между поцелуями, — Я хочу тебя. Очень. Мобэй, можно мы?.. Тот лишь бездумно, медленно двинул бёдрами, словно в попытке найти хоть какое-то облегчение, безмолвно отвечая на незаданный вопрос. — Я всё подготовлю, хорошо? — Шан Цинхуа еле заставил себя всё же отпустить Мобэя, — Когда будешь готов, я… буду ждать тебя, ладно? Мобэй-цзюнь наконец открыл глаза — почти грустные от того, что Шан Цинхуа снова вырвался из его хватки. Но в итоге он только лишь кивнул и позволил мужчине вернуться в их покои. Шан Цинхуа слышал плеск воды, пока выбирал из многообразия масел то, которое должно было лучше всего помочь ему подготовиться к их второму первому разу. В итоге он остановился на том, которое, если он правильно помнил, инкуб посоветовал ему как раз для этих целей. Шан Цинхуа лег на кровать и невольно порадовался тому, что простыни все равно скоро надо было менять, а значит, не нужно было думать о том, запачкаются они или нет. Но хозяйственные дела надо было выкинуть из головы поскорее, поэтому он просто открыл флакончик. Прозрачная вязкая жидкость тонко пахла лавандой — достаточно, чтобы заметить, но не настолько сильно, чтобы перетягивать на себя всё внимание. Шан Цинхуа вылил себе на пальцы небольшое количество смазки — на пробу, чтобы сначала лишь привыкнуть к ощущению чего-то у своего зада. Он откинулся на подушки и пожалел, что расположил их не совсем удобно, но потом он просто попросит Мобэя помочь ему. Сейчас же он развел ноги пошире, после чего осторожно коснулся влажными пальцами нежной кожи между ягодиц, обводя каждую морщинку у входа и едва-едва вводя самый кончик указательного пальца внутрь. Честно говоря, это было приятно, причём в достаточной степени, чтобы он почувствовал прилив крови к члену. Но стоило ему только привыкнуть к ощущениям, как Мобэй-цзюнь (возвращения которого он даже не заметил) требовательно перехватил его руку. — Цинхуа, — буркнул он, и его хрипловатый утренний голос отдался волной тепла в животе, — Нет. — Нет?.. — Шан Цинхуа мгновенно расстроился, решив, что Мобэй-цзюнь резко передумал, — Но я думал, ты тоже хочешь… — Дело не в этом. Он замолчал и приподнял Шан Цинхуа, подхватив его под спину, после чего поправил подушки так, чтобы лежать на них было удобнее. Расстроенного мужчину он поцеловал в лоб, словно пытаясь успокоить, и посмотрел прямо в глаза: — Позволь в этот раз мне принять тебя. Шан Цинхуа глуповато моргнул и некоторое время продолжил молча пялиться на Мобэй-цзюня так, будто у того резко пропали рога или выросла вторая голова. Мобэй-цзюнь хотел быть снизу? С ним, с Шан Цинхуа? Он готов был довериться ему и отдать свой зад на растерзание человеку, который всю взрослую и половину подростковой жизни либо читал, либо сам писал плохое порно? Почему-то Шан Цинхуа даже не подумал о том, что Мобэй-цзюнь может быть боттомом, хотя бы иногда. Это совершенно не вязалось с образом властного, мужественного и привыкшего к контролю короля, но… Так подходило его любвеобильному и ради одного только Шан Цинхуа умеющему быть мягким Мобэю — тому самому, которого его верному спутнику наконец-то удалось узнать ближе. Пока Шан Цинхуа молчал, Мобэй-цзюнь уже перехватил из его пальцев флакончик смазки, и только тогда мужчина вырвался из случайного транса: — Погоди, стой! Я… я не ожидал, что ты предложишь, так что… Нет, я имею в виду, я согласен! Просто мне надо привыкнуть к этой мысли, я не думал… — нервно бормотал он, — Может, сначала попробуем… что-то ещё? Мобэй дождался окончания его нервной сбивчивой речи, и только после этого кивнул и наклонился ниже, вновь целуя Шан Цинхуа в макушку. Это было довольно приятно. Пока Шан Цинхуа думал, чем ещё они могут заняться, Мобэй-цзюнь скинул с себя верхнюю рубашку и ночные штаны. Шорох ткани заставил Шан Цинхуа повернуться, и он позволил себе бесстыже любоваться красотой этого идеального тела своего самого любимого демона. Эти точёные мускулы, особенно крепкий пресс, эта широкая грудь, которую он постоянно нагло использовал вместо подушки, это идеальное лицо — всё это возбуждало только сильнее, и слабый, слабый до красоты Мобэй-цзюня Шан Цинхуа наконец-то заметил, что теперь сам он окончательно возбуждён. Кстати об этом — теперь внушительных размеров член Мобэя казался не таким “монструозным”, и Шан Цинхуа даже почувствовал энтузиазм от мысли, что в следующий раз, возможно, сможет принять его, раствориться в этом ощущении наполненности и… Дрожащий вздох от этих мыслей совпал с моментом, когда Мобэй-цзюнь уже смочил пальцы в смазке и обхватил себя ладонью. Он начал медленно ласкать свой до предела налившийся кровью член и Шан Цинхуа оставалось только догадываться, был ли он так нетороплив лишь из-за того, что сам до сих пор не проснулся, или потому что хотел извести своего несчастного беззащитного слугу. Никак нельзя было понять по этим лениво приоткрытым глазам с поволокой, что творилось у него на уме в тот момент — ровно пока он не взглянул на всё ещё лежавшего на кровати Шан Цинхуа. Раньше бы он испугался этого интенсивного пронзающего взгляда, подумал бы, что чем-то разозлил своего короля. Но теперь Шан Цинхуа видел только страсть и желание, направленный лишь на него одного требовательный, полный обожания взгляд. Мог ли он мечтать, что однажды на него посмотрят вот так?.. — Подойди ближе, — выпалил он, и Мобэй-цзюнь послушно приблизился, одним коленом вставая на кровать и наклоняясь за поцелуем. Шан Цинхуа держался за его плечи так, словно без поддержки потерял бы сознание. Он обхватил руками шею Мобэй-цзюня, притягивая его ближе, углубляя поцелуй. Шан Цинхуа почувствовал мягкую пульсацию на губах — его король осторожно, едва сохраняя концентрацию от всех новых ощущений, согревал мужчину своей демонической ци. Каждый раз Шан Цинхуа таял от этого жеста заботы и ощущения жизненной энергии Мобэя, разливающейся по всему телу. Сильные руки гладили его бëдра, живот, осторожно поднимались к груди. Лишь иногда Мобэй позволял себе смять в руках податливую плоть — недостаточно сильно, чтобы Шан Цинхуа почувствовал сильную боль, но достаточно, чтобы наверняка оставить небольшие синяки. Возможно, именно поэтому Мобэй сразу зацеловывал каждое место своих грубоватых касаний, словно заранее извиняясь за свою несдержанность. Вскоре прохладные губы оказались уже на груди Шан Цинхуа, и он вздрогнул от неожиданного ощущения. Мобэй-цзюнь целовал, облизывал и даже слегка посасывал привставшие соски извивавшегося под ним мужчины, довольно мурлыкая. В ответ Шан Цинхуа мог лишь тихо постанывать и гладить мощную спину и бицепсы. Он тонул в нарастающем жаре и возбуждении, едва сохраняя ясность сознания. В его сознании неуловимыми солнечными бликами проносились картины, сотканные воображением из неги, в которую его окутывали мягкие прикосновения Мобэй-цзюня — виды, полные блаженства, любви и страсти, полные возбуждëнных стонов и просьб не останавливаться. Шан Цинхуа подался вперëд, поцеловал шею Мобэй-цзюня с отчаянием человека, изголодавшегося по любви и ласке — точно останется след от засоса. Хорошо. — Пускай все знают, кому ты принадлежишь, — прошептал он, прекрасно зная, что после этого Мобэй больше не сможет сдерживать себя. Мобэй-цзюнь рвано вздохнул и приподнялся, схватил Шан Цинхуа за плечо и быстрым движением перевернул на бок. Всë в его движениях говорило только об одном — нестерпимом желании. — Сожми бëдра, — прохрипел Мобэй-цзюнь, и Шан Цинхуа моментально подчинился. Мобэй-цзюнь вылил себе на ладонь ещë смазки и переключил всë своë внимание на ноги Шан Цинхуа. Он старательно гладил бëдра мужчины, так, чтобы покрыть ароматной вязкой жидкостью каждый сантиметр кожи. Ощущения от проскальзывающих между ног пальцев, казалось, было почти достаточно для того, чтобы кончить, и Шан Цинхуа держался из последних сил… Скоро Мобэй-цзюнь остановился, и Шан Цинхуа разочарованно застонал — отсутствие ласки теперь было для него невыносимо. К счастью, терпеть ему пришлось недолго: его король мог быть терпеливым, но не сегодня, и через секунду его член уже скользил между бёдер Шан Цинхуа. Рукой Мобэй-цзюнь обхватил пенис Шан Цинхуа и через несколько движений наладил мучительно медленный ритм. — М-мобэй… — Шан Цинхуа сам не узнал своего голоса, но не мог перестать звать его, — Мобэй, пожалуйста, быстрее, умоляю, быстрее… Мобэй словно ждал лишь этой слабой мольбы и моментально ускорил движения. Их с Шан Цинхуа члены задевали друг друга, пока уверенная рука Мобэя продолжала вести по чувствительной плоти Шан Цинхуа от основания до головки. Иногда он задерживался, чтобы надавить большим пальцем на вход в уретру или погладить чувствительную мошонку, каждый раз получая в ответ награду в виде чуть сильнее сжатых бёдер и жалобного похныкивания, полного искреннего удовольствия. Когда же Мобэй особо умело повернул руку, касаясь самого краешка налившейся крови головки, Шан Цинхуа не выдержал — слишком хорошо, это было невыносимо хорошо. Этот оргазм был самым ярким из всех, что он когда-либо испытывал в жизни, и Шан Цинхуа ощущал себя так, словно все его нервы были оголены. Приятное напряжение, копившееся в нём с первого прикосновения Мобэй-цзюня, перелилось через край и единой волной разлилось по паху и бёдрам, а вскоре и по всему остальному телу. Невероятное ощущение довольно быстро сходило на нет, уступая место приятной неге и усталости. Шан Цинхуа позволил себе расслабленно наслаждаться им, пока Мобэй-цзюнь продолжал использовать его бёдра. — Ты в порядке? — Мобэй наклонился вперёд, чуть сбавляя темп. — Более чем, — Шан Цинхуа еле нашёл в себе силы ответить и при этом улыбнуться, — Пожалуйста, продолжай. Мобэй-цзюня не нужно было просить дважды: он вновь ускорил темп, порыкивая от удовольствия и уже самостоятельно сжимая ноги уставшего Шан Цинхуа. Иногда толстая головка задевала его член, и каждый раз Шан Цинхуа на эту стимуляцию отвечал коротким стоном. Мысли путались, но это не было особой проблемой — сейчас мужчина мог думать только о том, как ему было хорошо, как он хотел большего, как ему нужен был весь Мобэй и как он мечтал отдать Мобэю всего себя. Держать глаза открытыми было тяжело, но он всё же взглянул вниз, на свои бёдра, и был вознаграждён видом ритмично появляющейся и исчезающей между мягкой плотью тёмной блестящей головки. Мобэй-цзюнь, очевидно, тоже был близок к пику, и Шан Цинхуа не удержался — протянул руку и начал ловить в ладонь и ласкать член Мобэй-цзюня, стоило ему вновь появиться между сведённых ног. Мобэй-цзюнь, до этого только тихо рычавший, сам сорвался на стон. Через несколько толчков он кончил вслед за Шан Цинхуа, пачкая бёдра и живот любовника спермой, вжимая его в кровать и продолжая бездумно двигаться, пока член окончательно не опал. Зрелище перед Шан Цинхуа было лучше любого пошлого видео или непристойной книги. Мобэй, его беззащитный в своём удовольствии и бесконечном доверии Мобэй, тонул в блаженстве, которое Шан Цинхуа сам подарил ему. Глаза Мобэй-цзюня были закрыты от переизбытка чувств, он тяжело дышал, приоткрыв тонкие губы, его тёмные волосы и гладкие рога мягко освещало рассветное солнце. Побеждённый своим же желанием, познавший любовь и страсть, он был прекрасен. Шан Цинхуа вяло поднял руки и притянул демона к себе, целовал и перебирал его волосы. — Хорошо? — промурлыкал он. — Мн, — Мобэй-цзюнь слабо кивнул и позволил себе ещё немного понежиться в ленивой ласке. Впрочем, тишина между ними продлилась недолго, равно как и почти невинная атмосфера. Шан Цинхуа стоило ожидать, что его король, будучи демоном, при желании восстановится очень быстро, да и он сам, будучи заклинателем, не был вынужден долго ждать — особенно когда нетерпеливый взгляд Мобэй-цзюня был полон голода и возбуждения. Точно, они ведь… Он почти и забыл, что Мобэй сам предложил в этот раз побыть на принимающей стороне. От одной этой мысли по телу пронеслась новая волна возбуждения, и Шан Цинхуа чувствовал, как с каждой секундой становилось всё теплее прониз живота. Мобэй-цзюнь, душой и телом в его единоличной власти. Шелковистые волосы раскиданы по подушкам и простыням, глаза лишь едва приоткрыты и блестят влажной синевой. А сам Шан Цинхуа… Чёрт, он всё же понабрался от этих демонов всяких непристойных мыслей и зачатков фетиша на контроль. Но у него не было слишком много времени для того, чтобы подумать об этом. Мобэй-цзюнь уже требовательно тянул его за руку, пытаясь заставить приподняться, и он даже и не думал сопротивляться. Они быстро поменялись местами — теперь уже Шан Цинхуа нависал над Мобэем, пытаясь понять, что делать дальше. Нет, конечно, он помнил всё, что ему рассказывали демоны в борделе, и почти даже был уверен, что не сделает Мобэй-цзюню больно (а даже если и сделает, то тот совершенно точно не будет против), просто это всё равно ощущалось странно. В голову Шан Цинхуа почему-то ни разу не приходила мысль, что когда-нибудь во время секса снизу будет не он. Эта идея возбуждала и немного пугала, почти вводила в ступор… Мобэй-цзюнь обхватил его лицо руками, останавливая поток мыслей. — Если ты не хочешь… — едва начал он, но Шан Цинхуа не дал ему продолжить. — Нет-нет, хочу! Очень. Просто… Я никогда не думал, что однажды ты так доверишься мне. Как прекрасно было выражение лица его короля, когда тот был поражён или смущён чем-то. Шан Цинхуа, как бы ни старался, не мог сдержать порыва наклониться и поцеловать его в уголок сначала одного глаза, а потом и другого. Прежде чем Мобэй успел что-нибудь ответить, Шан Цинхуа уже принялся искать бутылёк с оставшейся смазкой в складках простыней и одеял. В нём оставалось ещё достаточно жидкости на один раз. По крайней мере, он на это надеялся — благо, конечно, все остальные флаконы были недалеко, но Шан Цинхуа не простил бы себе необходимость прервать процесс даже на пару секунд. Его воображение уже рисовало прекрасные сцены, и ему хотелось как можно скорее… Вдох, потом выдох. Шан Цинхуа часто приходилось приструнивать себя, поскольку довести себя до крайней степени волнения для него было делом пары минут. Вчера им говорили, что правильное дыхание невероятно важно, и пока что он не собирался отклоняться от намеченного более опытными людьми плана. Он был бы паршивым горным лордом и советником короля, если бы не прислушивался к знающим важную информацию людям и демонам. Нарушать правила можно было только тогда, когда ты знал, для чего они нужны и как их применять. Именно поэтому сейчас Шан Цинхуа дышал ровно и спокойно, смачивая ладонь в ароматном масле, и чувствовал, как Мобэй-цзюнь под ним делает то же самое. — Мой король, как всегда, схватывает на лету, — мягко пробормотал Шан Цинхуа, после чего похлопал Мобэя по колену, — Раздвинь их для меня пошире, хорошо? Мобэй-цзюнь откинул голову назад на подушки и сделал так, как ему было велено. Шан Цинхуа нервно сглотнул. Боги, даже здесь его король был идеален. Он осторожно коснулся ануса указательным пальцем, размазывая смазку по каждой маленькой складочке, и лишь после попробовал чуть-чуть протолкнуть палец внутрь. Дыхание Мобэя на секунду сбилось, но навряд ли от боли — он вздрогнул так же, как когда Шан Цинхуа в первый раз коснулся его эрекции, и просто позволил касаться себя так, как Шан Цинхуа считал нужным. Это заводило. Шан Цинхуа еле держал контроль, то вынимая палец, то проталкивая его ещё чуточку глубже. Вскоре, когда ему показалось, что мышцы достаточно расслабились, он практически полностью вынул первый палец под недовольное мычание Мобэй-цзюня и сразу же попробовал добавить второй. Звуки, которые издавал его король, ласкали его уши и эго. Шан Цинхуа не мог поверить, что он мог довести Мобэя до такого состояния, подарить ему это удовольствие и быть причиной его возбуждения. В своей задумчивости он ввёл третий палец чуть раньше, чем планировал, и понял свою ошибку только когда Мобэй слегка болезненно зашипел. — Чёрт, чёрт, прости! — затараторил Шан Цинхуа, — Больно, да? Мы можем прекратить… Мобэй дёрнулся и закрыл его рот своей ладонью. — Нет. Так… даже лучше. — А? О!.. Хорошо, я понял. Тогда, кхм, я продолжу. Некоторые демоны были мазохистами — большинство демонов были мазохистами, кого он обманывал вообще? — и Мобэй-цзюнь, пускай и любил мягкие аккуратные прикосновения, всё равно оставался немного таким же и был совершенно не прочь пары царапин и ударов тут и там. Поэтому Шан Цинхуа чуть расслабился, и уже совсем скоро анус Мобэя по его скромному мнению был растянут в достаточной степени, чтобы принять его. Впрочем, для верности он долил ещё смазки и ещё немного поводил пальцами по шелковистым внутренностям. Стоило ему закончить и вынуть пальцы, как растянутые мышцы моментально начали сужаться — не до конца, но довольно внушительно. Шан Цинхуа, впрочем, наблюдая за этим мог думать только о том, как же узко, мягко и влажно будет внутри. Если после проникновения он продержится дольше пары секунд, то это будет чудом. — Ты готов? — всё, что он смог выдавить из себя. Но стоило Шан Цинхуа взглянуть на Мобэя, как он понял, что он тоже уже совершенно не мог знать. Демон лишь коротко кивнул — в его глазах уже начинала плескаться буря. Шан Цинхуа, наверное, ни разу в жизни не видел ни женщину, ни мужчину, который бы настолько сильно хотел, чтобы его взяли здесь и сейчас. Торопливо мужчина смазал свой уже болезненно возбуждённый член и, направляя его одной рукой, приставил к входу. Первый толчок был короткий, аккуратный и медленный — головка не вошла даже до середины, но Шан Цинхуа уже понимал, что не продержится долго. Настолько хорошо это ощущалось. — Всё в порядке? — вновь спросил он, памятуя советы вчерашних учителей и свой собственный печальный опыт. Лучше было переспросить и уточнить, чем сделать больно. Но Мобэя это, казалось, совершенно не волновало — он вёл себя как избалованная наложница и ему, казалось, было плевать и на подготовку, и на весь этот бред с разговорами. — Цинхуа, — требовательно прохрипел он, толкаясь бёдрами вперёд. Головка полностью проникла внутрь, и они оба застонали от нового ощущения. Несколько секунд Шан Цинхуа не двигался, позволяя Мобэю приспособиться. Да, конечно, член заклинателя не был таким здоровенным, как у его короля, но и маленьким его было не назвать. К тому же зад Мобэя явно не был таким же привычным к разного рода утехам, как у инкубов в борделях. Поэтому, как бы демона это ни раздражало, Шан Цинхуа каждые несколько сантиметров останавливался секунд на 10 и только после того, как был уверен, что не сделает новым движением больно, продолжал входить всё глубже. — Боги, как же приятно, — шептал Шан Цинхуа, словно в забытьи, — Ты прекрасен, знаешь? Мой король может быть таким послушным, таким идеальным. Я сделаю тебе хорошо, ладно? Потерпи ещё немного. Он сам не знал, что он нёс, и было ли это сексуально или нет. Шан Цинхуа просто хотелось похвалить этого идеального мужчину, который сейчас с таким энтузиазмом принимал его и хрипло постанывал при каждом толчке. Впрочем, казалось, что Мобэй-цзюню это нравилось. Шан Цинхуа сквозь вязкий туман удовольствия всё же смог сделать себе мысленную пометку о том, что у Мобэя, вероятно, был маленький кинк на похвалу. К счастью, это Шан Цинхуа мог дать ему в полном объёме и даже чуть больше. Он продолжал бормотать похвалы и тихо стонать и после того, как ввёл член до самого основания, и тогда, когда вошёл в слегка торопливый ритм. Шан Цинхуа знал, что довольно скоро кончит — его член действительно обволакивали влажные, тугие стенки, и их мягкость и удивительное тепло сводили его с ума. Мобэй толкался ему навстречу, каждое их движение сопровождалось пошлым звуком соприкосновения влажной кожи и возбуждёнными стонами. В какой-то момент Шан Цинхуа, просто стоявший на коленях и державший ноги Мобэя, отпустил их, наклонился вперед и расставил руки по обеим сторонам его торса. Член Мобэй-цзюня, до этого словно всеми забытый, теперь тёрся о его живот, размазывая предэякулят. Новое ощущение добивало весь его самоконтроль, и Шан Цинхуа виновато взглянул на приоткрывшего глаза Мобэя. — Прости, баобей, я уже совсем близко. Но Мобэй совсем не выглядел расстроенным. Напротив, потянулся вперёд и, наклонившись под несколько неловким углом, трепетно поцеловал Шан Цинхуа, для которого это стало последней каплей. Уже второй раз за утро мужчина почувствовал, как напряжение в его мышцах растворяется блаженством, и даже не успел выйти из своего короля. Да и не хотел. Мобэй кончил несколькими мгновениями позже. Сперма попала на грудь и живот им обоим, но Шан Цинхуа совершенно не был против. В попытках прийти в себя они долго смотрели друг на друга, приземляя сознание в тишине, прерываемой лишь тяжёлым дыханием. Через пару минут Шан Цинхуа улыбнулся: — Тебе… понравилось? — робкий вопрос, совершенно неуместный, но почему-то такой важный после всех неудачных попыток стать ближе… — Да, — Мобэй опять притянул его к себе, теперь уже полноценно укладывая Шан Цинхуа себе на грудь, — Очень. Цинхуа был прекрасен. Тебе?.. — Да, это было… Вау, я никогда не думал, что ты… Что мы… Чёрт, это было… Вау. Мобэй усмехнулся и просто начал гладить Шан Цинхуа по взъерошенным волосам. Он больше не был способен ни на одно связное предложение и совершенно не хотел напрягать мозг ни одной конкретной мыслью. Ему было хорошо, Мобэю тоже было хорошо, у них только что был умопомрачительный секс и будущее казалось таким светлым и безмятежным. Шан Цинхуа даже казалось, что за окном щебечут птицы, журчат ручьи и распускаются цветы. Он прикрыл глаза и позволил себе ещё немного побыть в этом состоянии полного блаженства. В конце концов, он заслужил это счастье. И он, оставшийся один в мире, где никому до него не было дела, а единственными спутниками были лишь отзывы незнакомцев и долги по счетам. И он, годами думавший, что погибнет от руки того, кто сейчас так трепетно касался его и любил без особых причин. И он, у которого всё ещё было впереди, но больше не было страха быть покинутым и вновь остаться одиноким. Мобэй заёрзал только тогда, когда ощущение сохнущих и замерзающих на их телах жидкостей стало совсем уж некомфортным. Щелчком пальцев он призвал слуг, которые немедленно принялись набирать воду для купания, после чего встал сам и помог подняться Шан Цинхуа. Всё купание мужчина ныл о том, как он устал прямо с утра и как у него теперь болит всё тело, и Мобэй лишь слушал и кивал в ответ. Ему, в конце концов, тоже досталось (пускай он и не был против). И если остаток дня они решили провести в постели в объятиях друг друга, то это было только их дело.