—«Жалкий. Какой жалкий»—
Чувство собственной беспомощности накатило противной, терзающий тяжестью. Как же Саске ненавидел его. Почти так же сильно, как самого себя. Воздуха не хватало. Вместе с этим мерзким чувством явилась и паника от осознания своей слабости и никчёмности. Парня морозило и потряхивало. Звуки вокруг стали слишком громкими, а запахи резкими. Пульс отдавался в ушах, пульсируя. Обильное выделение слюны в стрессовом состоянии, прямо как у представителей собачьих, заставляло лиса постоянно её сглатывать, несмотря на болезненно скованные мышцы. Сдавливая лёгкие и пряча отдышку, Учиха продолжал следовать за мужичком в белом халате. — Вы в порядке? — поинтересовался тот, очевидно, заметив его беспокойство. — Да, — пришлось постараться, чтобы ответить без дрожи в голосе. Панические атаки — до чего же неприятное явление. Судорожно глядя по сторонам, альфа искал, за какой предмет можно зацепиться. Сосредоточив взгляд на фикусе, стоящем на подоконнике, мысленно парень описал растеньице несколькими предложениями. Это старый метод успокоиться, которому его научил более старший соклановец. С горем пополам сработало. Юноша протяжно вытеснил воздух из груди, чувствуя, как спадает напряжение. Шаг стал твёрже, а взгляд больше не направлен в пол. Но кисти рук всё ещё холодные. Врач остановился напротив одной из дверей. — Его палата, — кратко сказал он. Саске мельком глянул на дверь, а затем перевёл взгляд на мужичка. — Звать Узумаки Наруто, девятнадцать лет, омега. Это всё, что успели узнать. Скорее всего, он еще спит из-за действия лекарств, но может прийти в себя. Если вы это застанете, лучше сказать, чтобы пациент не принимал попыток встать. К слову, у него это не получится из-за физической фиксации — ремешков, проще говоря. Так что Вы можете не волноваться, но напрягаться пареньку все же не стоит. Пользы будет мало, уж поверьте, — вот такой вот краткий инструктаж. Уверенности он не вселил. — У вас несколько минут. И ещё, пациент пока не в курсе произошедшего. Все объяснения за нами, Вы лишнего не говорите. Еще не время. Если что-то пойдёт не так, рядом с койкой есть кнопка вызова персонала. Сами ничего не предпринимайте. — Вроде всё просто и ясно, но зайти в палату Учиха не спешил. — Просто позволите мне войти? — зачем-то спросил он, указывая на дверь. — Вы же знакомый, ваше право, — не растерявшись, ответил врач. Парень нервно сглотнул. — И то верно. Знакомый… — сам согласился и пошёл на эту авантюру, так что теперь отступать было бы глупо и, как казалось, неуместно. Раз решился, так вперёд. Коснувшись холодной дверной ручки, не спеша, чтобы не создавать лишнего шума, темноволосый опустил её вниз. Дверь лениво и аккуратно открылась, и он крадущимся, нерешительным шагом зашёл в палату. Это была самая стандартная палата: не особо большая светлая комнатушка, за белыми жалюзи приоткрытое окно, пара небольших тумбочек по углам, какое-то неприметное растение в большом горшке, старенький телевизор на стене, в центре больничная койка, окруженная капельницами и ещё какой-то медицинской аппаратурой. Вся эта техника издавала ритмичное пиликанье, что-то отображалось на мониторах. Саске во всей этой больничной ерунде ничегошеньки не смыслил. Что уж там, он и халат одноразовый в спешке кое-как на себя напялил, но виду, что что-то не так, не подал. Сразу подойти ближе к больничной койке не решился, ведь как это так? Сначала надо разведать обстановку. Черный мех на ушах шустро распушился, подобно вате. Следуя лесной привычке, лис, урча, сперва настороженно оглянулся по сторонам и только после сделал пару шагов. Он двигался плавно, аккуратно, словно старался тихо пройти по осенней сухой листве, не издав и малейшего хруста. Тревожить покой парнишки не хотелось, и Учиха точно растерялся бы, если бы тот пришёл в себя. Что ему делать, если это всё же случится? Что говорить? С чего вообще начать? На всякий случай в уме заготавливал фразы, чтобы уж наверняка. От подбора подходящих слов его отвлек ненавязчивый сладковатый запах цитруса. Он ощущался слабо, видать, из-за истощенного состояния самого омеги. Ветер, из чуть приоткрытого окна, распространил приятную сладость по всей комнатушке, так что альфа оказался окружён. Природа есть природа, тело само по себе постепенно расслаблялось. Чувствовалась лёгкость. Ещё пара шагов и брюнет почти касался койки, возвышаясь над светловолосым. Он внимательно уставился на спящего, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, как любопытный зверёк. Хотелось лучше рассмотреть. Это был простой хрупкий омега: не блещущий ростом, худощавый, бледноватый, на вид уставший и истощённый. Медицинская аппаратура только прибавляла болезненности. Светлые волосы беспорядочно торчат ёжиком. Этот Наруто был таким хилым и ослабевшим, что без слёз не взглянешь. Но в нём сохранилась та омежья утончённость. Так легко засмотреться и так легко навредить. Люди — хрупкие создания. А этот так и вовсе. И как кто-то смог ударить его? Надо же, рука у кого-то всё же поднялась. Этого Саске не понимал. Люди такие разбивчивые, и их раны не заживают так же быстро, как у оборотней. Но в этой уязвимости есть свой шарм. Было бы притягательно, если бы не так печально. Слишком душераздирающее зрелище: истощённый омега, потерявший всё, в окружении пищащих приборов. Резко пожав плечами и чуть встряхнувшись, парень отделался от проявления любопытства и слабого влияния сладковатого запаха, чтобы вернуть себе трезвость ума, и тут же отстранился на шаг. И как умудрился забыться, на пару секунд, от такого слабого аромата? Тревога и волнение ушли. Вместе со спокойствием пришла и тоска. Было печально осознавать, что этот солнечный малый, не провинившийся ни в чём, теперь совершенно один. Нет никого, кого бы волновала его жизнь, кто бы вспоминал о нём, кто бы мог стать для него поддержкой и опорой. Никто о нём не позаботится и не спросит. Это омрачало. Саске смотрел на человека с неподдельными жалостью и сочувствием. Двуногий оказался в похожей для него ситуации, и это не могло не задевать. И то, когда Учиха остался один, находились те, кто направлял его, кто помогал ему. А у этого омеги совсем никого. Неприятно так, как соль на собственную рану. Ему, альфе, было нелегко справляться со всем, а каково же тогда будет пареньку? Если брюнет сейчас уйдёт, никто другой, кроме врачей, не придёт, не навестит… Разве светловолосый это заслужил? Мечась в сомнениях, парень приходил к выводу, что не может оставить его совсем одного. Совесть не позволит так поступить. К тому же, в случившемся, лис винил себя. Это ведь он вовремя не среагировал, так почему расплачиваться должен только омега? Оборотень знал, каково это — быть предоставленным самому себе, и не хотел, чтобы кто-то другой проходил через подобное. Вот только с людьми он контактировал не особо часто. Как вести себя с человеком? От размышлений отвлекло мельчайшее движение — единичный дёрг кончиков пальцев. Лис сразу встал ровнее и отошёл ещё на полшага, чтобы не напугать. Голубые глаза чуть приоткрылись. Было такое чувство, словно к векам подвязали тяжёлые гири. Усталый взгляд сначала уставился в потолок. Когда же картинка стала более чёткой, Наруто решил посмотреть по сторонам, чтобы понять, где он и что происходит. Почти сразу их с Учихой взгляды столкнулись. Плечи того чуть дернулись, когда это случилось. Похоже, что омега всё ещё был не в себе, поскольку наличие незнакомца рядом его совсем не смутило. Темноглазый будто остался незамеченным. Не выдав никакой реакции, Узумаки интуитивно сделал попытку встать, но опереться на руки не получилось. Их не получилось даже поднять из-за физической фиксации: руки, ноги и тело, в некоторых местах, были привязаны к койке, чтобы пациент случайно не дернулся и не навредил себе. Вместе с этим, подскочивший темноволосый, так же аккуратно придержал за плечи, уложив обратно. — Тише, постарайся пока не двигаться, — спокойно сказал он. Только сейчас до парнишки дошла боль от того, что он напряг мышцы. Свежие раны болят и кровоточат. Стиснув зубы, пострадавший чуть скулил и пыхтел, но вновь и вновь повторял попытку подняться на ноги, словно желая убежать. — Какое-то время тебе нельзя будет двигаться, — Саске казалось, что омега его все еще не слышит. — Наруто, — уверенно обратился он. И тот медленно повернул голову в его сторону. Услышал. Наверное, ему интересно откуда кто-то знает его имя. Ни знакомых, ни родственников, а тут кто-то подозвал. — Ты в безопасности, в больнице, — поставил в известность брюнет. — Больше нечего бояться, — голос был ровным и не спешным, что внушало спокойствие, и блондин, угомонившись, расслаблено лёг. — Вот так, видишь? Всё хорошо, — Учиха убрал руки с его плеч и чуть отстранился. Но взгляд человека задержался на нём, и лис ощутил колкую неловкость, отчего поёжился. — Я… кажется, я Вас помню… — слабо, едва ли не шепча, сказал паренёк. Голос у него был такой мягкий, не режущий слух, пускай и осипший. Лисьи уши навострились и, незаметно для своего обладателя, наклонились вперёд, чтобы быть ближе к приятному голосу. — Это же Вы помогли мне? Точно… — похоже, действие препаратов начинало спадать. Наруто ощущал, как к нему возвращается чувствительность, как туманность покидает мысли. В теле, отчего-то, жуткая слабость. И всё болит, причём, с каждой минутой, всё ощутимее. — Спасибо… — после каждого слова омега делал глубокий вдох и зажмуривался, чтобы стерпеть острую боль. Несмотря на усталость, он постарался дружелюбно улыбнуться уголкам рта, чтобы добавить своей благодарности искренности. Саске, видя это, с силой закусил нижнюю губу. Всё тело напряглось, чтобы сдержать распирающую жалость. Глядя Узумаки в глаза, он испытывал лишь гнетущее чувство вины.—«Не помог, не успел»— Только это назойливо звучало в голове.
— Н-не благодари меня, — чёрт, голос дрогнул. Дыхание участилось, и лис вновь стал ощущать, как накатывает паника. Он сделал шаг назад, опустив взгляд. Уши поджаты к голове. Холодящая дрожь волной пробежала от макушки до пят. И злость, и грусть, и сожаление окружили… — Я ничего не сделал… — Нет… — возразил голубоглазый. — Если бы не Вы, «он» бы меня точно убил… — добавил, хрипя, а после подозрительно примолк. — Такое странное чувство… — Учиха дрогнул. — Не понимаю, что это… — сил у паренька на то, чтобы двигаться не осталось совсем. — И я так устал… — на пару секунд замолчал, а после вновь посмотрел на Учиху. — А… Вы кто?.. — спросил он. — Вы назвали меня по имени. — Я… я кто-то вроде знакомого, — ответил оборотень, натягивая хилую улыбку, чтобы не заставлять паренька нервничать. Но похоже, что тот не очень-то понял. Видать, хотел услышать имя своего «спасителя». — Саске, — на это омега кивнул, так и говоря: «Рад знакомству». Лис кивнул в ответ. Он всеми силами старался не подать виду, что что-то не так, но актёр из него был просто ужасный. Тоска читалась по глазам, её не получалось заглушить. — У Вас что-то случилось? — поинтересовался Нару. Подумать только, сам на больничной койке, еле дышит, но при этом умудряется думать о других. Светлый парнишка. Темноволосый только сильнее убедился в том, что нельзя его бросать. Но как-никак он побаивался увидеть реакцию блондина, когда тот всё узнает. Весь этот свет, излучаемый им, тут же погаснет… Так жаль. — Нет, ничего, — но не Саске сообщать эти новости. И сейчас не лучшее время. — Давай без «вы»?.. Мы же ровесники, так что в этом нет необходимости, — он говорил как можно дружелюбнее. Едва ухмыльнувшись, Узумаки согласно кивнул. — Спасибо… — За что? — но на свой вопрос лис не услышал ответа. Силы паренька окончательно исчерпали себя и он вновь заснул.***