***
— «Примите наши искренние соболезнования» — Эти слова, как кувалдой по голове. Неожиданно, больно и так просто не отойти…
Наруто не понимал, за что судьба обошлась с ним так? С детства мальчишка не знал лиц собственных родителей, будучи выпускником из детского дома. Мать, отец — кто они? С ними что-то случилось или от него просто отказались? А если его и бросили, то за что? Паренёк не знал ничего из этого. Быть омегой в приюте просто отвратительно. Нет ни сил, ни поддержки, чтобы ответить обидчикам. Тебя просто затопчут, как цветочек, которому не повезло прорасти через щёлку в тротуарной плитке посреди города. Это не детский садик «Солнышко», где всё так весело и радужно, где воспитателям есть до тебя дело, где дети не такие жестокие, где стены не такие холодные… От воспоминаний иной раз содрогнёшься. В двух словах — не повезло. И всё же Узумаки жил. Жил, упорно игнорируя все неудачи, уверенно улыбаясь им в лицо светлой улыбкой. Нет семьи — да и ладно, он такой не один. Обижают — ну и пусть, не беда, ведь всё заживёт. Хамское отношение любимого альфы — всё наладится, только стоит подождать. И так всегда. Всё склеится, всё образумится… Бывало и не такое, и у других может ситуация ещё хуже, так что утирай слёзы и дальше вперёд. Блондин считал, что всё можно стерпеть и преодолеть… Ждал и надеялся, когда наступит белая полоса, но она всё никак не приходила, будто её и нет вовсе. Словно голубоглазого парнишку она решила обойти стороной. Проблема за проблемой. Одна неудача за другой. Постоянные разочарования. И вот сейчас Узумаки лежал на больничной койке, совершенно опустошённый и разбитый. Больше не было сил терпеть и улыбаться. Надоело. Какой от всего прок, если судьбе так нравится насмехаться над ним? Она сперва даёт ему надежду на что-то хорошее, а после забирает всё, без остатка. Сейчас казалось, что этой жизни он был не нужен с самого начала. Не нужен, и всё тут. А светловолосый, как дурак, всё не замечал этого. Вот уж точно наивный болван… Никому ненужный омега, потерявший единственный светлый лучик в своей бессмысленной жизни. Так бы жил ради своего чада, заботясь о нём, отдавая всю свою любовь и внимание, ведь на то он и омега — хранитель семейного очага… Да уж. У него вновь отобрали всё, даже больше, — отобрали самое дорогое, что вообще могло быть. Похоже, такова участь, и всё, что ему светит — мрачное одиночество. Но Узумаки на это было уже плевать Хотелось лишь кричать и плакать без остановки, глотая слёзы.***
Вот уж пятые сутки парень отказывался от еды, воротя нос и не прикасаясь к тарелке на подносе. В горло ничего не лезло, да и, говоря честно, было совсем не до этого. Как бы врачи его ни уговаривали, делая упор на том, что он и без того истощён, блондин никого не слушал, только молча рыдал в подушку, отворачиваясь ото всех. Без всяких всхлипов оплакивал своё несчастье дни напролёт, не переставая. В тишине и одиночестве. Своей голодовкой паренёк изрядно злил медсестёр, и те этого не скрывали. — Что ты будешь делать! — возмущалась полноватая женщина в белом халате, стоя почти вплотную к койке. Тарелка снова не тронута. — Пятый день мне голову морочишь, в самом деле! Поешь ты уже наконец, что ты как маленький? — голубоглазый смотрел ей в лицо, но не отвечал, чем только сильнее раздражал. — Всем своей забастовкой проблем доставляешь, не понимаешь что ли? Такими темпами так и останешься лежать тут. Тебя для чего наши ребята с того света вытаскивали?! — Вот Вы мне и ответьте… — хмуро ответил омега. Взгляд пустой, безжизненный, без всякого здорового блеска. — Дали бы мне тогда просто умереть… — До чего проблемный. В край оглодаешь, может, тогда одумаешься, — процедила женщина, унося поднос. — Может, оно и лучше, что так получилось, с таким-то неспособным омегой. Ни в руки взять себя, ни ребёнка выносить, — ей казалось, что сказала она это тихо, как бы невзначай. Но Нару расслышал каждое слово. Трясущимися руками он ухватился за одеяло и стиснул зубы. Всё услышал не только паренёк, но и Учиха, вошедший в палату в тот момент, когда женщина как раз пробубнила своё. Альфа натурально охренел. — Ты что, совсем?! — забыв о уважительном «Вы», возмутился он. Хотя, какое тут может быть уважение? Остатки аконита в шее напомнили о себе колкой болью, не позволяя злости взять контроль. Женщина так и замерла с подносом в руках, не находя слов для ответа. Их с оборотнем взгляды столкнулись. Тяжелое давление упало на плечи дамы, пробежавшись волной мурашек. Лис внушал страх и, как сильный альфа, мог влиять на поведение остальных, доминируя над теми. Иногда такое случалось под всплеском эмоций, как сейчас. Снова колкое жжение в шее. Больно, чёртова отрава! Но благодаря ей Учиха ещё в себе. — Вон из палаты, — процедил, машинально хватаясь за больное место, чуть ли не рыча. Он стремился прогнать источник гнева, чтобы не терпеть боль. Медсестра, гремя посудой, долго не думая, спешно покинула помещение. Блондину приходилось сдавливать дыхание, чтобы не издать ни звука. Плечи судорожно дрожали. Пара солёных капель бесшумно промокнули простынь. Человек отвлёк Саске от боли, и тот, нервно сглотнул. Чувство вины вновь вонзило свои зубы по самые дёсны, заставляя метаться в своих мыслях. Если бы он тогда не медлил, ничего бы не было! Закусывая нижнюю губу в попытке сделать выражение лица не таким жалостливым, темноглазый за пару шагов подошел к парнишке и прижал того к себе, желая утешить. До чего было жаль, что лисье сердце сжималось от тихих всхлипов. Тот не упирался, не отталкивал, лишь склонил голову на плечо брюнета, издав протяжный жалостливый стон, сдержать который всё же не удалось. Жалко, как же жалко. — Я тут, я рядом… — полушёпотом пробормотал Учиха, первое, что пришло на ум. В своё время эти слова, сказанные опекуном, его самого успокаивали. Хотя, тогда он был совсем мальчишкой, но иных слов для поддержки попросту не придумал. С людьми он общался не так часто и не то, чтобы умел успокаивать их. Вот и ляпнул то, что говорили ему. Раз эти слова помогали тогда, то, возможно, и сейчас?.. — В том, что случилось, ты не виноват, — провинившимся темноволосый считал себя. — Не слушай эти глупости. Омеге было настолько плохо, что он, не задумываясь, принимал заботу от малознакомого альфы. По крайней мере, Саске — единственный, кто проявил к нему сочувствие; единственный, кто навещал и поддерживал. А потому Узумаки в ответ прижался так, как прижимается замерзший птенчик к источнику тепла. Левое плечо рубашки полностью промокло от слез, но оборотень все не отпускал дрожащее тельце из своих рук. Из-за того, что он понимал чувства человека, чувствовалось некое родство что ли. — Больше никто не сделает тебе больно, клянусь, — прозвучало спокойно, но твёрдо. Иначе поступить альфа не мог — чувство обязанности не позволило бы. Тут стоит сказать, что лисья клятва — это как клеймо, как договор, буквально привязывающий к тому, кому поклялся. Ее основой служат преданность и привязанность. И она исполняется, несмотря ни на что, поэтому мало кто соглашается на подобное. Никто не хочет «приковывать себя цепями» к кому-либо. Но Саске уже всё решил. Это обязанность — искупить вину. Мысль о том, что он так близко к человеку, пострадавшему от альфы, молнией прошлась по телу. Мало того, что дистанцию резко сократил и к себе прижал, так ещё и мелит всякое, что двуногий может не так понять. Вот дурак! — Извини, я не слишком напугал тебя? — всё же не отстраняясь, спросил брюнет, сохраняя спокойствие в голосе. Шмыгнув носом, паренёк молча покачал головой, мол: «Нет…ничуть». Сам он тоже не отпрянул, а продолжил жаться к своему «спасителю». Тот решил не тормошить его. Раз сейчас голубоглазому это нужно, то пускай. Пусть с каждой минутой становилось всеё более неловко, но то ерунда. Можно и потерпеть. Лис ждал, когда Нару успокоится и будет готов сам немного отодвинуться. Он никуда его не торопил, ничего более не говорил и не спрашивал. Просто оставался рядом, разделяя человеческую печаль. Боль утраты — одна из самых худших и Саске, познавший её не единожды, и врагу бы не пожелал испытать такое на себе. Что уж говорить о простом омеге, таком невинном на вид? Если бы было только можно, оборотень бы выпил всю его тоску, всю забрал бы себе, ведь ему не привыкать к ней. Настолько сочувствовал. А парнишка не понимал, почему этот альфа так ведёт себя с ним. Почему навещает? Почему утешает? Но от этого на душе становилось, будто бы легче и теплее. Внутренний омега нуждался в защите, во внимании и заботе. И лис беспрепятственно всё это давал. Оттого к нему и тянуло. Ощущалось интуитивное доверие к тому, кто помог. И ещё у темноволосого был до жути приятный запах свежесваренного кофе. Узумаки становилось поспокойнее, когда он чувствовал его. И всё же… почему кто-то, кто его почти не знает, так дружелюбен к нему? Человек был удивлён точно так же, как и благодарен. Спустя полчаса дыхание выровнялось. Шмыганья и всхлипы затихли. Учиха понял, что омегу больше не трясёт. Солёные капли перестали впитываться в рубашку. Голубоглазый перестал плакать, и альфа сразу ослабил объятие, позволяя тому отстраниться. Блондин чуть отпрянул, ладонью вытирая мокрые следы с щёк. Лис, наклонив голову в бок, посмотрел, так и спрашивая взглядом: «Всё хорошо?». Поджимая губы, двуногий слабо кивнул, поняв жест. Он вновь несмело посмотрел «спасителю» в глаза. — Почему?.. — голос всё ещё был плаксиво-писклявым, не восстановившемся и слабым. — Почему ты всё это делаешь? — наконец спросил Наруто. — Ты же совсем меня не знаешь. Это всё мои проблемы… Так почему ты помогаешь мне?.. — большую часть жизни он был один, и чьё-то добродушное внимание было непривычно. — Просто мы чем-то похожи, — ответил лис. Хотелось бы ему, чтобы это было не так, но увы. — А вообще… Разве это так важно? — дружелюбно усмехнулся он, едва-едва улыбаясь. — И не так уж я тебя и «не знаю». Мы ведь уже знакомы. Или ты успел забыть моё имя, пока меня не было? — прозвучало шутливо дразня. В разговоре с парнишкой интонация брюнета слабо отклонялась от спокойной, лишь чутка для большей «жизни» в словах, позволяя улавливать настроение. А так никаких ярких эмоций, лишь тень их. И улыбка была пусть и теплой, но тусклой. Она передавала не радость, а скорее доброжелательность. И это человек ощущал. — Саске, — он улыбнулся сквозь грусть такой же недоулыбкой, так и показывая: «Мне невесело, но я тоже не враждебно настроен к тебе». — Я помню… — Учиха продолжал хило ухмыляться, всем видом демонстрируя своё небезразличие. И как подступиться к этому человеку? Как облегчить боль? Он вспоминал, как из уныния его вытягивал опекун, но то — другое. Там изнурение до потери сознания палкой выбивало тоску из каждой мышцы. А люди же такие хрупкие. Тут нужен иной подход. А какой? Ранее двуногому в такой ситуации парень не помогал, так что это была непротоптанная тропа. Оборотень выдохнул сомнения вместе с воздухом. Ладно, не беда. Спешить некуда. Что-нибудь, да придёт на ум. — Я буду навещать тебя по возможности, чтобы ты тут совсем не заскучал, — сказал он. — Если ты, конечно, не против, — на это светловолосый вяленько кивнул, давая понять, что не возражает. «Спасителя» своего отнюдь не боялся, напротив, с ним было спокойнее. «Раз хочет, пусть приходит…» — подумал парнишка, всё ещё задаваясь вопросом: «Почему?». — Тогда договорились, — чёрный хвост слегка вильнул, выдавая довольство тем, что омега был не против. — Но, пожалуй, есть одно не большое условие, — человек посмотрел на альфу недоумевающим взглядом. — Тебе всё-таки надо поесть, хорошо? — парнишка и без того был ослаблен и истощён. Худоба на лицо. — Так ты быстрее поправишься. Согласен? — омега вновь кивнул. Однако за этим ничего не последовало, что делало человеческий жест не шибко убедительным. Узумаки словно так и говорил: «Вот дождусь, пока ты уйдёшь, и продолжу голодовку». Так дело не пойдёт. — Я серьёзно, тебе нужно есть, Наруто, — более строго добавил Саске. Тот промолчал. — Наруто? — с нотками строгости. Юноша чувствовал, что обязан помочь, обязан искупить вину, и для этого нужно поставить омегу на ноги. Просто так отставать он не собирался. Видимо, придётся настоять, ради его же блага. Лис уставился на лежащего. — Ладно-ладно… — вскоре сдался блондин. Учиха смотрел на него с хитрецой и недоверием, мол: «Да ну?». Это всего лишь слова, а он ждал определённого действия. Долго находиться под гнётом этого взгляда тот не сумел. — Я понял, правда, — но оборотню этого было недостаточно. Что поделать, все из клана Учиха те еще упрямцы. Паренёк протяжно выдохнул и дотянулся до кнопки вызова персонала, запросив, чтобы обратно принесли поднос с завтраком. Уже через пару минут пара тарелок так и глядела на человека. — Доволен? — спросил он. Хвостатый, тихо урча, быстро посмотрел сначала на поднос, потом на него, так и говоря: «Ешь». Наруто для себя подметил, что когда лис не озвучивает свои мотивы словами, а показывает их стрекочущим урчанием, подергиванием ушей и вилянием хвоста, то становится безумно похож на зверька. Хотя, оно ведь так и было. Из-за человеческих черт совсем забываешь, что перед тобой вовсе не человек. Но зверьковатость выглядела достаточно забавно. Молча омега поднёс ложку овсянки ко рту, после снова глянул на альфу. Тот кивнул, ожидающе уставившись. Узумаки уже понял, что ему не отвертеться, поэтому не спеша стал опустошать тарелку. Закончив, посмотрел на «надзирателя», ища одобрение. Тот улыбнулся, едва отводя уши назад, выказывая довольство. Хиленький человек получил расположение опасного зверя, просто поев овсянки, ну и ну…***
Как и обещал, Учиха навещал Нару. Приходил каждый день ненадолго: во-первых, потому что имелась такая вещь, как работа; во-вторых, чтобы сильно не докучать. Парень проверял, ел ли тот, расспрашивая персонал. Случилось и такое, что человек прибег к хитрости, а именно — к утилизации еды через окно. Ну, а что? Тарелки чистые — значит ел. Конечно, его быстро рассекретили, и брюнету пришлось дать бунтовщику по шее, за такие выкрутасы. Ну, образно говоря. Силу темноглазый применять и не думал, разве что силу слова и хитрости! Поэтому просто переговорил с ним. Правильнее сказать предупредил. Ну, или припугнул, рассказав о том, как в больнице кормят «бастующих», используя зонд. Приятного в подобной процедуре крайне мало, так что лучше питаться самостоятельно. Брюнет рассказал, что и как. Без угроз и раздражения, а спокойно и понятно. После занимательной беседы омега всё же перестал противиться и начал есть. Альфа был с ним аккуратен и внимателен, но в роль хитрого надзирателя вживался неплохо, когда в том была надобность. Он ведь лис, как никак! Так что мог иногда манипулировать поведением паренька, исключительно для здоровья. Он не внушал страх, а скорее мог уболтать. Его Наруто слушался лучше, чем персонал больницы.***
Поначалу двуногий был совсем вялым: мало говорил, мало двигался. Его лицо либо не выражало вообще никаких эмоций, либо это были печаль и грусть. День или ночь — всё безразлично. На всех врачей и медсестёр, заходящих к нему в палату, ему становилось всё равно: что они говорят, что делают, что советуют и о чём просят. Ходят, да и пусть себе ходят. Они ко всем ходят, ведь это их работа, их обязанность. Больше за этим ничего не стоит. Им просто нужно побыстрее его выписать и освободить палату. Но, стоило только едва ощутить запах крепкого кофе, как паренёк сам оборачивался в сторону двери, ожидая, когда зайдёт Учиха. В отличие от остальных, тот навещал только его. Он приходил именно к нему. Посещение не было его работой, не было чем-то, что он обязан был выполнять по закону. Нет, просто приходил по своей воле, по своему желанию, и пытался скрасить каждый день. И это значило для Наруто уже совсем другое. Он сам не заметил, как стал ждать прихода этого альфы. Темноволосый проявлял к нему внимание и заботу, как никто и никогда до этого, что выделяло его среди прочих и делало кем-то особенными. Лёгкий трепет каждый раз заставлял оборачиваться в сторону двери, встречая парня взглядом. Быть может, если бы у блондина были силы встать, то он бы и с койки вскакивал, а не просто смотрел. Сама мысль о том, что в мире есть кто-то, кому на тебя не плевать, приятно грела. Несмотря на всё произошедшее, несмотря на всю жестокость судьбы, в глубине души не хотелось оставаться одному. Поэтому, когда навещал лис, частички радости проклёвывались сквозь тоску. Омега всё думал, что же Учиха нашёл в таком, как он, прокручивая в голове фразу: «Просто мы чем-то похожи».***
— Что это? — спросил светловолосый, уставившись на пакет в руках лиса. На сменную одежду непохоже. Любопытство сохранилось, несмотря ни на что. — А, это… — брюнет достал из пакета несколько пакетиков поменьше, расположив их на тумбочке возле койки. В каждом из них было по парочке разных фруктов: яблоки, апельсины и всё в таком духе. — Мне сказали, что тебе уже можно что-то кроме больничной еды, — изначально Учиха не знал, что обычно приносят людям в больницу, но интернет пришёл на помощь. Не каменный век всё-таки! — Во фруктах много чего полезного, вот я подумал, что так ты скорее поправишься. Это не первое проявление заботы с его стороны, но Узумаки каждый раз смотрел на него, как на инопланетянина. Такое отношение всё ещё оставалось непривычным. В его прошлом окружении всё было совсем не так: «дружки» частенько бросали в его сторону дразнящие издёвки, под прикрытием слов: «Да это же просто шутка, ты чё!»; никто не учитывал его желаний или интересов, а каждую попытку обозначить своё «Я» — обрубали унижениями, что полностью разрушило самооценку. В компании тех альфы и бет блондин был слабым омегой. Причём крайне наивным. Ему легко внушили, что такое отношение — это норма, а если не нравится — вали, да вот только: «Кому ты сдался?». И тот мерзавец в капюшоне убедил, что кроме него он никому другому и даром будет не нужен. А оставаться одному парнишке не хотелось, вот и держался за компашку «дружков». Вот уж жизнь. — Как тут у тебя? Не обижает больше никто? Ты не терпи и не молчи. Если опять будут болтать то, что не следует — говори мне, а я всё улажу. Хорошо? — но Саске был совсем другим.***
Утомившись за чтением книги, брюнет сам не заметил, как уснул. Оставшись в тишине и наедине со своими мыслями, Узумаки невольно окунулся в ту огромную волну, состоявшую из тоски и отчаяния. В груди появилась тяжесть и неприятное, словно раздирающее изнутри, ощущение. Пустота напомнила о себе. Парень не знал, чем её заполнить, а между тем она болезненно сквозила, напоминая о всей несправедливости жизни, о всех страданиях и неудачах. Куда деваться? Куда бежать? Грусть беспощадно всаживала длинные острые когти в тело, не желая так просто отпускать. Напротив, она подначивала к совершению того, что будет уже не исправить. К тому, что облегчило бы любые муки. Спящий лис не заметил, как паренёк встал с койки. Он не слышал, как тот подошёл к окну и, повернув ручку, открыл его. Ветер, ворвавшийся в палату, растормошил длинные белые жалюзи и растрепал светлые волосы. Стало свежо и прохладно. Опираясь руками о подоконник, Наруто залез на него, невзирая на болючие швы. После встал на ноги и, выпрямившись, ухватился за оконные рамы. Всё тело насквозь обдувало прохладой. Один шаг, всего один — и всё закончится. Ни грусти, ни боли — всё пройдёт и станет ничем. Голубоглазый сглотнул. Такое простое, короткое движение может положить конец его страданиям, лишь шагни… В душе заметался страх, но что ему терять? Кого может волновать судьба выходца из детского дома? Он один.— «Я буду навещать тебя…» —
От рывка вперёд парня остановила фраза лиса. Что за ерунда? Почему перед прыжком он вспомнил это?— «…Или ты уже успел забыть моё имя?» —
— Саске… — тихо пробормотал блондин, точно отвечая своим же мыслям. Не один — дошло до него. Всё же нашёлся тот, кому он оказался не безразличен. И как можно было забыть? Несмело Нару оглянулся на Учиху, чуть отступив от края. Сколько раз тот приходил к нему, сколько помогал, сколько волновался. Лис многое сделал для него, разве можно так с ним поступить? Впервые кто-то отнёсся к омеге «по-человечески»: с пониманием и сочувствием. Это дорогого стоит. Парнишка смиренно вздохнул, понимая, что не сможет сделать этот шаг вперёд. Благодарно ухмыльнувшись лису слабой улыбкой, неуклюже слез с подоконника и только успел закрыть окно, как спящий стал подавать признаки пробуждения. — Наруто, что ты там делаешь? — раздалось сонно, чуть слышно. — Ничего… — ответил тот. — Просто захотел проветрить комнату.***
Парень, как и обычно, почитывал книжонку, сидя на привычном местечке в уголке палаты. Особо сильно с общением он к человеку старался не лезть, а ждал, когда тот сам будет готов контактировать с кем-либо. Резко и сразу наступать было нельзя, а то человек бы подумал, что Учиха в край ненормальный и полностью наплевал на сложившуюся ситуацию. Боковым зрением темноглазый заметил, что Наруто смотрит в его сторону. «Может, что-то нужно?» — с этой мыслью он отвлёкся от чтения и глянул на паренька. Тот, сидя на койке, рассматривал обложку книги, чуть наклоняя голову то в одну сторону, то в другую. Это, определённо, был лисий жест.— «Он что, подражает мне?» — когда лисам что-то любопытно, они наклоняют голову влево-вправо, и светловолосый пару раз наблюдал такое за альфой. Похоже, его заинтересовало, что же читает брюнет. — Ураганные хроники. Так называется, — ответил Саске. Теперь уже голубоглазый напоминал любопытного зверька. Маленького такого и нерешительного. Оборотень дружелюбно улыбнулся. — Тебе интересно? — в ответ неуверенно кивнули. Тогда он подошёл к койке и уселся рядом с Узумаки, не забывая о небольшой дистанции. После перелистнул страницы книги в самое начало и начал негромко читать вслух. Облокотившись спиной о стену, омега с интересом слушал и не заметил, как сам начала потихоньку пододвигаться. Голос брюнета был приятен для слуха: спокойный, ровный, но вместе с этим уверенный, хорошо передающий силу альфы. Присутствие Учихи внушало чувство безопасности, оттого Нару расслаблено слушал историю о мальчишке с тяжелой судьбой и великой мечтой. В один момент лис перестал читать и посмотрел на двуногого. Тот посмотрел в ответ, мол: «Почему остановился?». — Я раньше не замечал этих шрамов-усиков у тебя на щеках, — подметил парень. Блондин тут же отпрянул, лишившись спокойствия. — Знаю-знаю, ужасно… — протараторил он, интуитивно закрывая щёки ладонями. Темноглазый непонимающе фыркнул. — А мне нравится, — как ни в чём не бывало, произнёс он. Никогда оборотень не понимал человеческих «загонов» по поводу своей внешности. Странные создания. Какая вообще разница? Нет, следить за собой надо, тут вопросов нет, но люди часто придираются к безобидным мелочам. — В какой-то степени тебя это роднит со мной, — после его слов парнишка боязливо посмотрел на него, так и спрашивая: «В смысле?». — Когда подобные мне обращаются в лис, у них тоже усы появляются. Полезный «атрибут», кстати, — добавил Саске, — так что не вижу ничего такого, — аккуратно, едва прикасаясь к омежьим рукам, он опустил их, открывая робкую моську. Оборотень ненадолго вгляделся, чем даже смутил. — Мне нравится, — повторил он. И всё же у этого человека лицо было крайне симпатичным, так что Учиха мысленно спросил: «И чего стесняться?». Ответно попялившись с пару секунд, голубоглазый ухмыльнулся более ярко, чем обычно. — Саске, — тот вопросительно уркнул, — вас зовут лисами, потому что вы превращаетесь в лис? Вот прямо в маленьких пушистых зверьков? — это он хотел давно спросить. — Вопрос, наверное, глупый, но я просто никогда не видел… — Нет, — от наивности парнишки Учиха сам улыбнулся живее, — совсем нет. С настоящими лисами у нас мало общего. Я не очень хорошо знаю, почему люди дали нам такое прозвище, но есть легенда. Дословно её не помню, но смысл в том, что много лет назад оборотни, притворяясь людьми, очаровывали и заманивали двуногих, чтобы… — парень не захотел договаривать. Он давно решил, что люди ему не враги, так что был против их поедания. Думать-то о таком противно, а уж озвучивать — подавно. — Видимо, за хитрость и назвали. Лисы же часто выступают в роли обманщиков и притворщиков. Это уже привычный образ. Прозвище так приелось, что уже никто и не против, — альфа не проверял подлинность этой легенды, да и желания не возникало. — А то, что ты никогда не видел нас в другом виде — только к лучшему, — паренёк своим взглядом потребовал пояснения. — Это неважно. Просто не стоит, — в городе почти никто из лис не принимает своего настоящего обличия, потому не все горожане лицезрели их. А те, кто всё же видел, ходили в лес, в котором человек и оборотень вновь становятся врагами, как в давние времена. Один не пощадит другого, поэтому Саске был рад, что Узумаки не покидал безопасной зоны, и не хотел, чтобы это случалось. — И всё-таки, почему? — вот ведь любопытный человек… Любопытный, как ребёнок. — Испугаешься, вот почему, — умалчивая подробности, ответил Саске. — Тебя-то я не боюсь, хотя ты лис. Вот, прямо тут сидишь, — возразил Нару, указывая на него. — Так я и не… — темноволосый недоговорил, в полной мере поняв, что значат слова: «Тебя-то я не боюсь». Он улыбнулся пареньку уголками губ. И ведь точно, тот перестал вздрагивать. Кажется, у него получается выстраивать дружеские отношения с этим двуногим. Это радовало. — Чего это ты?.. — заметив незатейливую, тёплую улыбочку, с какой обычно опекуны смотрят на подопечных, спросил омега. — Да так, ерунда, — ответил Учиха. — Продолжим читать? — предложил он. Перед тем, как согласно кивнуть, светловолосый мельком глянул на, довольно виляющий, черный кончик хвоста. ______ — Думаю, что мне уже пора, — спустя какое-то время, сказал лис, вставая с койки. — Книгу я тебе оставлю, чтобы ты не скучал. Завтра можем снова почитать вместе, — он уже было хотел уходить, но человек легонько ухватился за рукав рубашки, заставляя остановиться. — Саске, — почему-то тому нравилось, когда Наруто называл его по имени. — а ты не сможешь оставаться на подольше?.. — прозвучало нерешительно. Когда брюнет приходил к нему, на душе становилось легче, словно вся грусть смиренно отступала. — Смогу! — развернувшись к омеге, сразу ответил парень, необычно громко. Осознав «резкость» сказанного, смутился, думая, что напугал человека. Но вместо испуга, на лице того была наконец-то не хиленькая полуулыбка, а самая настоящая. Самая яркая из тех, что когда либо видел оборотень. В голове сразу промелькнуло: «Солнечный омега». Лисий хвост завилял активнее, а сам альфа замер, как зачарованный. Он не ошибся, Нару действительно похож на маленькое солнышко. До чего очаровательный. — Так тебе гораздо лучше… — только и смог сказать. Сначала Саске подумал, что ему показалось, но нет, сладковатый запах цитруса стал ощутимее. Состояние паренька стало значительно лучше. От истощения почти не осталось следа. Не зря следил, чтобы тот кушал. На его слова Узумаки смущённо отвернулся. В нём кричала неуверенность. Он попросту не знал, как реагировать. В жизни приходилось слышать не так много приятных вещей, потому эта была своеобразна нова. Нет, он видел, как похожее происходит у прохожих, но чтобы с ним? — Сегодня задержаться подольше не получится, — уточнил лис. Вечер близится, да и человеку нужен отдых и покой. — Так что я приду завтра, — попрощался Учиха. — Буду ждать, — ответили ему вслед.***
Еще только утро, а альфа уже тут как тут. Свободный график на работе позволял ему это. Хотя, назвать график «свободным» не всегда было верным. Тем не менее он пришёл и не с пустыми руками. Сидеть целыми сутками в палате, должно быть, невероятно скучно, так что Саске решил разобраться с этой проблемой. Ко всему прочему, ему хотелось отвлечь Узумаки от грустных мыслей. Дома он нашёл парочку книг, диски с фильмами и сериалами, а так же несколько наборов настольных игр, в которые можно играть вдвоём. Со всем этим добром парень зашёл в палату. Даже пазл притащил. Всё это тут же привлекло внимание Наруто. Он по-прежнему наклонял голову то влево, то вправо, подражая хвостатому. Ему казалось, что это «особый жест» у лис и, что так Учиха лучше поймёт. Это было не совсем так, но темноволосый не возражал, да и ему казалось это забавным. Омега, словно любопытный ребёнок, кружил вокруг пакетов с фильмами и играми, рассматривая «сокровища». — Раз я теперь буду оставаться на подольше, то нам же надо будет чем-то себя развлекать, — сказал лис, пока парнишка вертел в руках игровой набор «Морской бой». На его лице было неловкое смятение. — Что-то не так? — поинтересовался Саске. — Не любишь эту игру? — По правде говоря… — неуверенно начал тот. — Я ещё ни разу не играл в такое, поэтому без понятия, как и что делать, — темноглазый удивился. Он думал, что раз даже лисы знают такие распространённые игры, то люди, которые их и придумали — подавно. — Не беда, — не растерялся парень, — тут нет ничего сложного. Я всё покажу, не переживай, — это вселяло спокойствие, и Наруто ответно кивнул, вверяясь другу. Вообще он еще точно не знал, можно ли уже звать Учиху «другом» или еще рано и они пока недостаточно близки. Но ему бы хотелось. ______ — Что? Опять?! — воскликнул омега. Юный альфа, конечно, научил его играть, да вот только ни в одной партии он ещё не выиграл. — Ты снова победил, Саске! Как так-то? — в ответ тот лишь горделиво вилял хвостом. — Разочек мог бы и поддаться… — обидчиво пробубнил человек. — Да ладно тебе, какая радость от победы, если я поддамся? — ухмыльнулся оборотень. На его самодовольное урчание Нару досадливо промычал. — Ещё разок или ты признаешь мою безоговорочную победу? — звучало с нескрываемой хитрецой. — Фиг тебе, давай по новой! Сейчас точно победа будет за мной! — похоже, что кто-то вошёл в азарт. Парнишка стал чаще улыбаться, и каждый раз, когда это происходило, лис ощущал приятную лёгкость и трепет. Он по-настоящему, по-родному привык к этому двуногому.***
Большую часть дня Саске проводил с Узумаки. Они вместе смотрели фильмы, читали книги, играли в настольные игры и просто болтали обо всём, что взбредёт в голову. Рядом с омегой было так хорошо и спокойно, что несколько часов хвостатый не думал о своих проблемах и страхах, словно их никогда не существовало. О том, что он не всегда властен над собой, о бесконтрольном гневе, о опасности, которую сам же и несёт — обо всём плохом, будто забывал, позволяя себе расслабиться. Ни в лесу, ни дома, ни в любом другом месте парень не чувствовал себя так же безмятежно. Только рядом с Нару он по-настоящему отдыхал. И догадывался, почему так происходит, хотя точно не был уверен, что дело было именно в том, что Узумаки — его истинный омега. Об этом лису с острым чутьём было несложно догадаться. Он понял почти сразу. Чем лучше было состояние паренька, тем ощутимее был его запах. На фоне остальных омежьих запахов, эта цитрусовая сладость чувствовалась в разы сильнее. А ещё была более заманчивой и приятной для Учихи. Она сразу привлекала внимание. Стоит чуть почувствовать, как пульс так и норовит ускориться, и температура тела заметно возрастает. Сложно устоять, но альфа продолжал прислушиваться к разуму, а не к желаниям. Ну истинный, ну и пусть. Ни к чему принуждать Саске его не собирался, точно так же, как и настаивать на этой «истинности». Они знакомы-то всего ничего! Конечно, природная мания позволяла им сближаться быстрее, но это не особо что-то меняло. По крайне мере для темноволосого. Он — нестабильный лис, представляющий угрозу, в особенности для хрупких людей. Ну какие ему могут быть отношения с человеком? Если бы он не привязался к этому парнишке, если бы у того был хоть кто-то родной или знакомый, то оборотень давно бы ушёл, оградив того от опасности. Сейчас же он не мог его оставить одного и ни с чем, так что приходилось умалчивать о своей «тёмной» стороне. Нельзя это знать омеге. Мало того, что станет смотреть, как на врага, ещё и сдать может, и тогда жить нестабильному считанные часы. Да и будь он здоровым лисом, вряд ли бы что-то получилось. Тот, чьё имя блондин не называл, нехило так сломал его. Успел покалечить как психическое, так и физическое здоровье, так что последнее особенно сильно будет сказываться на дальнейшей жизни. Он принёс достаточно боли, лишил омежьей сути и разрушил доверие к альфам, если не полностью, то частично. След оставил, что ни говори. И теперь Нару, наверняка, будет избегать отношений, помня предыдущий опыт. Людям это свойственно, хотя и хвостатым тоже. Складывая все эти факторы, Саске пообещал себе, что и романтического намёка с его стороны не будет. А вот сможет ли он не поддаваться истинности, не привязаться к человеку ещё сильнее — это тот ещё вопрос… Наруто ещё не окреп, так что его запах был слаб и дурманил молодого альфу слабо, позволяя тому противиться. Сам паренёк вроде догадывался, а вроде и нет. Хилый он ещё, да и людское обоняние в разы слабее, поэтому времени на осознание нужно больше. Так или иначе, эту тему они не поднимали. И без этого хорошо. И всё же Саске было мало того времени, что он проводит с Узумаки. Истинность тому вина или нет — неважно, не хотелось думать, что это так. Парни всегда находили о чём поговорить и чем заняться. Но вне больницы они совсем ничем не были связаны, что крайне не устраивало лиса. Ему хотелось поддерживать контакт, ведь мало ли что. Потому он кое-что предпринял. В один из дней брюнет, войдя в палату, с ходу вручил парнишке новый, ещё запакованный, телефон. — Вот. Твой же разбился, — сказал он. — «Ну, и устарел лет сто назад…» — прозвучало в мыслях. Что сказать, оборотень не признавал те телефоны, на которых кнопок больше, чем функций. — А связь за пределами палаты поддерживать надо, верно? — светловолосый, стоя в растерянности, неловко поглядывал на новый гаджет. Оглядывал так, будто ему дали какую-нибудь невиданную диковину. — Обменяемся номерами? — ещё тогда лис подумал, что эту фразу альфы обычно говорят с целью подкатить, что в их случае звучало иронично. — Надеюсь, в этот раз ты не станешь утверждать, что это от «персонала» больницы? — придя в себя, ответил Нару. Похоже, что он с самого начала догадался, откуда для него бралась сменная домашняя одежда. — Я, может, и не самый умный, но не настолько же, — чуть ухмыльнулся голубоглазый. — Спасибо, — неловко продолжил он, — но ты переборщил, Саске, это же слишком дорого!.. — принимать такой подарок ему было крайне неудобно и, опять же, непривычно. — Цыц, — щёлкун его по носу брюнет, — ничего не знаю. Номер диктуй, добе, — потребовал уверено, чуть строго.***
Наруто валялся на койке, мучаясь от бессонницы. Сон всё никак не приходил, сколько бы ни лежал с закрытыми глазами. И подсчёт овечек не помогал: уже целое стадо набралось, а толку никакого. На улице ночь. За окном ни одного прохожего, да и света от фар машин давно не видать. В больнице тоже полная тишина. Казалось, что в этом огромном здании, а может и во всём городе лишь один светловолосый не спит, а бесцельно сверлит взглядом потолок. Вот же, делать ему нечего что ли? А ведь точно: в темноте книгу не почитаешь, хотя и желания нет; шум от фильма привлечёт внимание дежурной медсестры, и та точно даст по шее за нарушение режима; в настольные игры одному играть совсем не весело. «Скукотища…» — подумал парнишка, а после к нему пришла сомнительная идея. Резко пристав с койки, он взял в руки телефон и написал Учихе, спросив, не спит ли тот. Ну, наверное, спит, время-то позднее. Был ли смысл писать вообще? Но омега надеялся, что придёт ответ. С появлением Саске, жизнь заиграла новыми красками и перевернулась с ног на голову. Столько общения, столько внимания и заботы с его стороны, что даже не верится. Блондин и не знал, что такое бывает. Не знал, что такие альфы существуют. Ему-то казалось, что всё и вся в этом мире настроено против него, а тут вон оно как. Всё-таки в жизни еще есть что-то хорошее. С брюнетом было так весело, так безопасно, так приятно, что омега был готов всегда находиться рядышком. Сам он не любитель книг, но когда ему читал Учиха, остальные звуки просто утихали… Любой скучный фильм в его компании становится шедевром. И пускай Узумаки всегда проигрывал ему в играх, всё равно с лисом чувствовал себя по-настоящему счастливым. Поэтому он всегда радостно спрыгивал с койки, когда тот приходил. Его приходов он ждал сильнее, чем ребёнок ждёт Рождество. Телефон пару раз ритмично пиликнул, и Нару тут же схватил его. «Уже не сплю. А ты чего, добе? Случилось чего?» — пришло сообщение от Саске. «Бессонница. Такая тишина и скукота, что просто ужас!» — ответил парнишка. — «Скорее бы утро… Одному тут совсем уныло» — отправилось последующее сообщение. «Я тебя понял, жди» — коротко отписался брюнет, и сразу возникало много вопросов. Человек не совсем понял собеседника, но решил, что тот имел ввиду: «Жди утра. Утром обязательно приду». Больше сообщений от альфы не поступало. «Уснул, наверное» — подумал Узумаки и, отложив телефон в сторону, вновь лёг. А что ещё делать? Придётся ждать. Наруто прикрыл глаза, уже смирившись с мыслью, что сон посещать его сегодня явно не собирается. И тут стуки. Тихие, но отчетливые постукивания по стеклу. Вздрогнув от неожиданности, он резко подскочил и отполз на дальний уголок койки. Этаж-то пятый и под окном нет ни одного дерева, чьи ветки могли бы задевать окно из-за ветра. Ещё и ночь на дворе. По спине пробежала холодящая дрожь. Может парнишка уже уснул, а звенящие в полной тишине стуки — обычный кошмар? А откуда им ещё взяться? Не существует же пятнадцатиметровых монстров, что стучат по окнам в ночной тиши? Между тем звук стал настойчивее. Омега успел накрутить себя разными, в том числе и глупыми, страшными мыслями, отчего тело было скованно. Сам он разумом понимал, что всё это бред, а страшно! — Наруто! — шёпот. Светловолосый был готов шлёпнуться в обморок, но, услышав знакомый голос, сначала не поверил ушам. — Эй, Наруто, открывай давай и только не говори, что ты уснул! Я зря лез что ли? — выдохнув, Узумаки спрыгнул с койки и чуть ли ни подбежал, одёрнув жалюзи. И впрямь, Саске! Омега поспешил открыть окно, чтобы тот наконец перебрался на подоконник, а то висеть в пятнадцати метрах над землёй было не самой безопасной и лёгкой затеей. — Ты напугал меня, теме!.. Предупредил хотя бы, что ты такой хороший скалолаз! — несмотря на то, что парнишка не хило так трухнул, он был очень рад видеть темноволосого. Потому сердитость быстро сменилась милостью. — Что ты тут делаешь? Если тебя обнаружат, то проблем не оберёшься. Сейчас не время посещения, если не заметил. — Ты сам написал, что тебе тут одному уныло. Вот я и… — голубоглазый так посмотрел на него, мол: «И поэтому ты залез ночью в больницу?» — Да ладно тебе. Я могу и уйти, — хитро прошептал лис. На что человек, ухмыльнувшись, закатил глаза, словно отвечая: «Тоже мне, обиженка нашёлся!» и, ухватившись за брюнета, «утянул» его в палату. Чёрные уши навострились и дёрнулись, и Учиха, выпрямившись, резко повернулся в сторону двери. — Идёт кто-то… — произнёс он вполголоса. — Наверное, дежурная медсестра шум услышала… — догадался омега. — Чего стоишь?! Прячься!.. — толкая его подальше от окна, скомандовал Нару. — Куда?! — засуетился парень. Первое, что пришло ему на ум — залезть под койку. Так и поступил. Со скоростью света светловолосый закрыл окно и отдернул простынь, чтобы большая часть свисала на пол и скрывала таким образом хвостатого. После он сам юркнул под одеяло и, закрыв глаза, притворился спящим. Прямо незаслуженный актёр театра и кино! Дверь в палату тихонько скрипнула. Сквозь закрытые веки парнишка увидел, как свет от фонарика мельком пробежался по комнате и исчез. — Всё чисто, она ушла, — присев на матрас и заглянув под койку, сообщил двуногий. Оттуда, лёжа, выглянул лис. Блондина позабавило то, что первыми показались черные уши, а уже потом моська самого альфы. — Знаю, я услышал, добе, — проурчал оборотень. — Прокатило, — темноглазый протянул руку, и Узумаки, ухмыляясь, отбил с кулака, так и говоря «Есть!». И всё-таки, как же он был рад видеть ночного гостя. Будь у паренька хвост, тот бы довольно повиливал каждый раз, как в поле зрения попадал лис. Это была захлестывающая детская радость, которую не объяснить словами. Просто всплеск положительных эмоций! Голубоглазый, не говоря ни слова, смотрел на друга и так наивно, очаровательно улыбался ему. Учиха же, не вставая с полу, выставил руки вперёд, зазывая Нару к себе. Простое лисье дурачество, не более. Что-то вроде игры у обладателей хвостов и пары заострённых ушей. Саске было интересно, доверится ли человек упасть, пускай и с небольшой высоты. И еще любопытно, пойдёт ли тот на подобную забаву или же они слишком разные? Да и чего таить, хвостатый тоже успел соскучиться за пару часов расставания. К его удивлению, Узумаки без лишних раздумий, перекатившись с матраса, плюхнулся в подобие объятий. Для оборотня тот был, точно пушинка. Он сразу поймал его, легонько прижимая к себе обеими руками. Хрупкий омега оказался сверху на сильном альфе, что так по-тёплому улыбался в ответ. Его улыбка никогда не была яркой и заметной, не то что у светловолосого — во все тридцать два зуба. Это скорее лёгкая ухмылочка, но парнишка всегда её замечал. Они были словно две родственные души и могли понять друг друга без слов: по одному лишь взгляду, жесту. Неважно, насколько сильно ребячество, им было комфортно, а всё остальное — просто фон. В конце концов, оба ещё совсем молодые парни. Куда ж без дурачества? Темноглазый целиком и полностью завладел доверием, и без того наивного, Наруто. Тому рядом с ним было хорошо, тепло и безопасно. Пожалуй, брюнет был самым близким «человеком» в его жизни. Даже сейчас, поздней ночью, он пришёл к нему. Двуногий ехидно ухмылялся, довольный тем, что возвышается над крепким лисом. Весь его огонёк в глазах так и кричал, дразня: «И кто теперь крут, а? Что, вскарабкался по стене и возомнил о себе? Так-то!». Ответно самоуверенно хмыкнув, Учиха быстро, но аккуратно перекатился в сторону. И теперь уже он был над омегой. Хвостатый горделиво посмотрел на него, приподняв одну бровь, мол: «А теперь что скажешь?». — О, нет! — наигранно испуганно прошептал паренёк, поднимая руки над головой. — Ты одолел меня, лис! Сжалься, молю! — сдерживая смех, продолжал он. — Ну, ладно тебе, прекращай дурачиться, а то опять дежурная придёт, — вставая с пола, сказал Саске. Но в ответ омега лишь показал ему язык. — Вот что с тобой делать, а? — тот только хихикнул. — Ты сам со мной связался, — в свою защиту сказал блондин, опираясь на руки. В ту же секунду в его самодовольное лицо прилетела подушка, которую чёрный хвост шустро сбил с койки. — Ах, вот как?! — стараясь не кричать, играючи возмутился голубоглазый, сжимая «мягкий снаряд» в руках. — Ну, держись, сам начал! Подушка в палате была всего одна, и та у Нару, потому Учихе оставалось только уклоняться, отскакивая в разные стороны. Уворачиваться приходилось прямо на койке, чтобы не скакать по полу и не создавать лишнего шума. Но и человек, перебравшись на кровать, нападал от туда же, так что импровизированное «поле боя» было совсем крошечным. В конечном итоге ему удалось нанести «победный удар» и повалить брюнета на матрас, усевшись ему на торс. Не исключено, что тот поддавался и сам дал себе упасть, но кого это волнует? — Сдаюсь-сдаюсь!.. — устало шепча, поднял руки вверх лис. — Ты одолел меня. Победно ухмыльнувшись, паренёк скатился с него на оставшуюся половину матраса, улёгшись на спину. Места на койке было немного, так что они лежали почти вплотную друг к другу. — Спасибо, — после пяти минут молчания, сказал Узумаки и повернул голову в сторону юного альфы. — За всё, — добавил он, — ты столько сделал для меня, а я даже не знаю, чем тебе отплатить. Тут темноволосый привстал с кровати. Не понимая этого жеста, паренёк приподнялся следом. — Ерунды не говори, а то мне придётся укусить тебя за ухо, — прозвучало шутя. Хотя, такой жест у лис мог значить многое: тут и заигрывание, и беззлобное передразнивание, и выражение лёгкого раздражения. Смотря с какой силой прикусить. — Ты мне ничем не обязан. — Кстати о ушах… — омега по-странному посмотрел на друга. Тот чуть наклонил голову в сторону. — Чего? — взгляд Наруто пал на, забавно торчащие, лисьи ушки. — Можно потрогать? — он никогда раньше близко с оборотнями не общался, потому было любопытно. Сам хвостатый такого желания человека не понял, поскольку ранее к нему такой просьбы не поступало. Люди такие странные и чудные. Ну, хочет — пусть трогает. Ему не жалко, поэтому и одобрительно кивнул, чуть наклонившись. Омежьи ладони тут же дотянулись до пары пушистых ушей, легонько ухватившись за них, стараясь не давить. — Надо же, как плюшевые! — Учиха сам не понял, от чего вдруг смутился и что это за нахлынувший трепет. Пульс участился и стал громче. Прикосновения были до мурашек приятными. Апельсиновая сладость обволакивала и дурманила, и альфа был готов погрузиться в неё с головой. — Такие мягкие, как я себе и представлял! — паренёк был очарован. Хотелось уткнуться носом в чёрный мех и не отходить. Запах горьковатого кофе просто приковывал к себе. Но Узумаки хватило воли, чтобы вернуть себе самообладание и отпрянуть. — Извини, теме, что-то я увлёкся… — неловко заводя руку за голову, сказал он. — Да ничего, — тот сам чуть не забылся. — Слушай, — начал парнишка, чтобы не создавать неловкой тишины, — ты никогда не рассказывал мне о своей работе. У тебя очень хаотичный график, и мне интересно, что же это за профессия такая? — Это не профессия, — после такого ответа появилось только больше вопросов. — Вернее, это профессия, но не в привычной для человека форме. Не как продавец или водитель, например, — судя потому, что Узумаки наклонил голову, он не совсем понимал. — Как бы попонятнее… Мы, лисы, сильнее и быстрее простого человека. Наши зрение, слух и нюх не как у вас. И эти качества высоко ценятся среди людей. Оборотни частенько выполняют работу, которую не может выполнить человек, в разных сферах деятельности. Это и ценится, и хорошо оплачивается. Большинство из нас состоит в стаях, а там, как правило, людей не очень-то любят. Я бесстайный, к тому же Учиха, поэтому работа для меня всегда найдётся. А соглашаться или нет — дело моё. — Что ты имел ввиду, когда говорил, что ты Учиха? — поинтересовался омега. — Оборотни из клана Учиха чуть крупнее других лис, — хотя вряд ли это уже можно назвать кланом, раз представитель всего один. — И моё чутьё острее прочих. Лис, что нанимаются людьми, называют «ищейками». Мы выполняем порученные миссии. Чаще это поиски чего-либо или кого-либо, отсюда и название. Но разок я и телохранителем был, — добавил парень. Н-да, в тот день его так подкосило, что без стыда и не вспомнишь. Чёртов клуб. — Лисьим качествам находятся самые разные применения, позволяя таким, как я, реализовываться и приносить пользу, — собственно, за это Саске и питал особую страсть к своей работёнке. — Люблю, когда всё, что делаю, оказывается нужным. Так я не чувствую себя беспомощным и слабым, — лёгкая улыбка быстро пропала с лица. — Нет ничего хуже собственного бессилия, — это чувство он ненавидел всей душой. — И будь у меня не связаны руки, я бы сделал большее, лишь бы не ощущать его, — не подумав ляпнул лишнего Учиха, но слишком поздно понял это. Ему ли не знать, какой друг любопытный! И в глазах Узумаки тут же просиял интерес. — В каком смысле? — естественно спросил он. Лис впал в ступор, не зная, как ответить. А что ему сказать? «Наруто, иногда я слетаю с катушек и становлюсь неуправляемым чудовищем, но ты не бойся, ведь на тебя я пока не кидался»? Так он точно потеряет его доверие и испугает, а этого альфа никак не хотел допускать. Он молчал, и ни одно словечко даже не думало вертеться на языке. Казалось бы, выдумывай что хочешь, ведь этот омега до смешного наивен! Но тема, которую оборотень сам и поднял, была для него стопорной. — Саске? — не желая оставаться без ответа, намекающе подозвал его голубоглазый, так и требуя. И чего тот молчит? Любопытно же! —Давай, раз сказал «А», то говори и «Б»! — подталкивая друга в плечо, не отставал человек. — Когда я злюсь… — неуверенно начал парень, стараясь придумывать на ходу. — Мне становится плохо, — мысленно Саске пробормотал: «Плохо? Это серьёзно лучшее, что ты смог придумать, Учиха?». Ну, зато он, с одной стороны, не соврал. Просто умолчал некоторые подробности. Так, самую малость. — Да ну? — недоверчиво наклоняя голову, ухмыльнулся Наруто. На что получил утвердительный кивок. — Бывает! — чуть хлопнув брюнета по спине, так и говоря: «Не парься!», добавил он. — У каждого свои… Особенности. Но это же не делает нас плохими? — до чего солнечный и позитивный паренёк. — В любом случае, я рад, что ты пришёл, — мало-помалу он начинал, засыпая, клевать носом. — Я тоже, — легонько потрепав светлые волосы, ответил хвостатый, а после протяжно зевнул, чувствуя, как усталость наступает. — Ложись спать, добе. Мне тоже уже пора, — лис хотел встать с койки, но Узумаки не дал ему этого сделать, ухватив за руку. — Нет, — не хотелось отпускать, — оставайся. Хотя бы ещё на несколько минут, — совсем сонно пробормотал парнишка. — Не уходи. Саске поддался его уговорам, намереваясь подождать, когда человек уснёт, а потом пойти домой. Но всё пошло не по плану, и он уснул вместе с ним. Битва подушкой выбила всю дурь из этих двоих. Утром, конечно, придётся либо прятаться, либо объясняться, но это будет только завтра…***
Возле больницы было небольшое подобие парка. Территория огорожена, потому иногда пациентам, чьё состояние было стабильным, разрешалось выходить на короткую прогулку. Обычно это делалось под присмотром врачей, родственников или знакомых. Вот и Саске с Наруто, время от времени, выбирались вместе на свежий воздух, чтобы сменить обстановку, а то сидеть в четырёх стенах совсем не дело. Вокруг газончик, дорожки, выложенные из плитки, небольшие деревца и цветы на клумбах, лавочки и снующие туда-сюда люди в больничной одежде. В маленьком парке всегда царили умиротворяющая тишина и спокойствие. Никакого шума, толкотни и беготни. Благодать, но жаль только, что время ограничено. Поначалу, Нару не спешил покидать пределы палаты, боясь что «он», будет поджидать снаружи, но через какое-то время сам стал тянуть Учиху прогуляться. — Что говорят врачи? — слово за слово разговорившись, спросил темноволосый, идя по парку. — Всё отлично, — довольно ответил омега. — Ещё недельку понаблюдают за мной, а потом выписывают. Наконец-то, а то надоело уже валяться тут! — Тогда, как узнаешь точную дату, напиши мне. Я тебя встречу, — время прогулки уже подходило к концу, потому, сделав последний круг, парни пошли в сторону главного входа. В больнице лиса принимали уже за своего и знали по имени поголовно. Он проходил, здоровался со всеми, перекидывался парой тройкой слов о том о сём, словно стал частью коллектива — личным медбратом упёртого бунтовщика Узумаки. Всегда рядом, всегда присматривает и помогает. Брюнета устали выгонять из палаты, когда время посещения заканчивалось. Сколько ни гони, всё равно пробирается. В какой-то момент все просто смирились и стали шутить, что скоро тот со своими вещами прямиком в двадцатую палату переедет. Непринуждённо болтая о планах после выписки, Узумаки и его верный спутник поднялись на свой этаж. Всё как обычно. Но перед входом в палату их ждал врач. Тот самый, сообщивший омеге прискорбные новости. Вернее, часть этих новостей. Заметив его, лис сразу насторожился и напрягся. К груди подкатила тяжесть. Хотя, с чего бы? Мало ли что. Но стойкое волнение неприятно холодило. — День добрый, — спокойно сказал мужчина. Блондин неуверенно посмотрел на Саске, затем перевёл взгляд на врача. — Добрый, — растерянно ответил он. Парнишка тоже не совсем понимал, что это за встреча. Предчувствие нехорошее, прямо как в тот раз… Он нервно сглотнул, ожидая продолжение разговора. Стоявший рядом темноволосый выглядел серьёзным, настороженным, что не внушало уверенности. Кажется, Учиха понял, зачем здесь человек в белом халате. В прошлый раз была рассказана лишь половина. И теперь, когда состояние пациента было полностью стабильным и сам он окреп, можно было рассказать всё. — Пройдёмте со мной в палату, — сказал мужчина парнишке. Тот согласно кивнул, но в тот же миг лис инстинктивно ухватился за рукав больничной рубахи, так и говоря: «Не надо, не ходи…». Встревоженный вид кричал об этом. Конечно, не идти Нару, наверное, не мог, но Саске так не хотелось снова видеть его поникшим. Не хотелось, чтобы блеск в голубых глазах снова потух, чтобы голос осип и ослаб, чтобы человек снова был несчастен. Он ведь этого совсем не заслужил. Хвостатый же клялся ему, что больше не будет больно. Парни переглянулись. Блондин уже и сам понял, что ему не услышать хороших новостей. Но взгляд был смиренным, и улыбка, которая должна была чуть успокоить темноволосого, еле-еле проступала. Не спеша Узумаки убрал его руку, словно мягко отвечая: «Всё хорошо». Ладони паренька холодные, но уже не дрожат, как раньше. Пусть он не готов услышать и всё так же боится плохих новостей, но идёт им навстречу, когда врач открывает дверь в палату. Оборотень делает шаг вперёд, чтобы пройти вместе с ним, но Наруто останавливает и отрицательно качает головой. За всё это время он получил достаточно поддержки и теперь должен сам всё принять, чтобы ему ни сказали. Пора брать себя в руки и жить дальше, не рассчитывая на одного лишь альфу. Тот уже немало помог, и светловолосый просто не мог позволить себе взвалить на него ещё больше. Перед тем, как дверь в палату закрылась, он мягко улыбнулся другу. Но вот глаза его были, в те пару секунд, грустными и слегка напуганными. Саске не предпринял второй попытки зайти в палату. Хотя, ему этого ужасно желалось: быть рядом, подставить плечо и поддержать. Но он понимал и уважал желание омеги, потому и остался у двери, ожидая. Лисий слух позволял услышать, о чём говорят в палате, но парень не вслушивался, борясь с хотелкой. Усевшись на одно из кресел возле двери, стоящих вплотную к стене, напряжено скрестил руки. Как же далеко его завела та бесцельная дневная прогулка. И кто бы мог подумать? Казалось бы, мелочь, а жизнь так развернулась. Пойди он в другую сторону или уйдя чуть раньше шорохов, ничего бы этого не было: он бы не сидел возле палаты, весь медперсонал не знал бы его в лицо и быть может он бы никогда не встретил своего истинного. Жизнь — странная штука. Дверь открылась, и из палаты вышел мужчина в белом халате. Они молча переглянулись, и Учиха словно получил разрешение войти. Нару неподвижно сидел на койке, опустив взгляд в пол. Его плечи не дрожали, щёки были сухими, но опустошённый вид вызвал у лиса неприятное, колкое ощущение. Как бы омега ни старался выглядеть спокойным, видно что, мягко говоря, расстроен. Оно и неудивительно… От него так и веяло тяжёлой тоской, которую парнишка пытался обуздать и спрятать. Вяло он посмотрел на друга. — Я в порядке, — прозвучало с фальшивой лёгкостью. Узумаки говорил тихо, потому что так было проще контролировать интонацию, чтобы та не сорвалась на жалостливое скуление. Брюнет лишь подошел к нему и, ничего не говоря, приобнял. — Всё хорошо… — голос становился менее ровным. Лёгкие сдавливало, и говорить становилось всё труднее. — Правда… — это звучало совсем неубедительно, потому Саске, не отвечая, покрепче прижал парнишку к себе. Тот, уткнувшись лбом, сильно сжал рубашку альфы в ладони, прикусывая нижнюю губу, пытаясь сдержать слёзы. На вдохах Наруто едва посвистывал из-за сбивчивости дыхания. Неспешно, темноглазый аккуратно поглаживал омежью спину. — Не сдерживайся, — ответил он. — Будет легче, обещаю, — и тут же почувствовал, как судорожно вздрогнули плечи друга. Послышались всхлипы, шмыганья носом, сдавленные мычания и скулёж, сквозь обрывистые глотки воздуха. Ладонь сильнее сжала ткань. Обидно, больно, несправедливо. Учиха мог лишь представить величину раны на человеческом сердце. Он не омега, ему не понять в полной мере. — Скажи, что дальше? — раздался поскуливающий голос, прерываемый шмыганьем. — Я теперь неполноценный, да? Так ведь? — от этих вопросов сердце лиса болезненно сжималось. Пропади пропадом тот гад! Учиха «его» фактически не знал, но безумно ненавидел. — Нет, — не отстраняясь, спокойно начал он, — конечно нет, — альфа старался говорить как можно убедительнее. Однако только время усмирит боль.***
Оставался день до выписки Нару. Саске был в приподнятом настроении от этой мысли. Здоровье паренька вернулось в норму, да и настроение за пару деньков подняться успело. Чем не успех? Изначально оборотень думал, что поставит блондина на ноги, и их дорожки на этом разбегутся. Но все вышло иначе: сначала альфа дал клятву, а после они успели привязаться друг к другу. Всё пошло не по плану. Не доходя до больницы, лис почувствовал знакомый, на интуитивном уровне неприятный запах, пробирающий до дрожи от отвращения, так что аж передёргивало. Сводящая горло, скребушая пазухи вонь табака и спирта. Её Саске узнал. Не сразу, но вспомнил. Хороший настрой улетучился быстрее, чем мыльные пузыри на ветру. Мех на ушах и хвосте встал дыбом, по телу пробежались мурашки от смеси горячей злости и холодного страха. Сорвавшись с места, парень и сам не понял, как уже стоял у двери, ведущей в палату Узумаки. За ней пахло чужим альфой. Тем самым, что напал на человека в тот самый день. Волна тревоги в миг окатила темноволосого с головы до пят. Испугавшись за сохранность друга, он с размаху открыл дверь, не рассчитывая силы, и та с грохотом влетела в стену. Из-за шума мерзавец, вздрогнув, обернулся и отпрыгнул на шаг в сторону. Голубоглазый же, стоя на койке, жался к стене, желая чуть ли ни залезть на неё, лишь бы быть подальше. На его лице был не только испуг, но и презрение к обидчику. Ни спрятаться, ни вооружиться чем-то. В одиночку омега ничего не мог противопоставить «ему», как бы ни хотелось. Но теперь в палате он не один. Чужак в капюшоне явно не ожидал, что его действия кто-либо прервёт, а то что это будет тот самый лис — тем более! Вот так неприятная встреча. Снова выплеск адреналина, который оборотень быстро уловил. — Что ты здесь делаешь? — нервно спросил «он», старясь не двигаться, помня свой предыдущий опыт. — Это ты какого хера здесь забыл?! —чуть ли не рыкнул Саске. Испуганный вид его истинного подогревал котёл ярости. Успел ли чужак ему навредить? Зачем он явился? Туманная дымка быстро окутывала рассудок, и злость маняще подкупала поддаться себе. Юный альфа совсем забыл о самоконтроле, да и как тут можно сдержаться? Желание разорвать мерзавца кипело в жилах, подогревая нечеловеческую кровь. И Учиха рад бы поддаться этому желанию, ведь за всё время знакомства со светловолосым, ему не раз хотелось загрызть причину его несчастий. Клыки и когти так и чесались отыграться на мерзавце. Становилось душно и тяжело дышать. Но парень понимал, что расправившись с подонком, неуправляемый гнев быстро переключится на ближайшего человека — на Наруто. Он убьёт его, и это будет не предел. Если хвостатый не остановится, то перебьет всю больницу. Его охватил липкий и такой знакомый страх — страх стать настоящим чудовищем, отняв чужую жизнь. Особенно невинную, особенно жизнь друга, жизнь своего истинного омеги!.. Хуже и быть не могло! В голове заметался вопрос: «Что делать?!». Парень чувствовал, как самоконтроль ускользает, точно его вытягивает и присваивает кто-то чужой, и тело перестает слушаться. В попытках препятствовать скачку на человека, он не удержал равновесие и свалился на пол в полупрыжке, опираясь на руки, и ими же продолжил упираться. Стиснув зубы, перебарывая зверя внутри, Саске противился, чтобы не двинуться вперёд. От перенапряжения тело подрагивало, точно от холода. «Нет!..» — мысленно пыхтел юный альфа. — «Нельзя!..» — но попытки докричаться до самого себя не приносили успеха. Он повторял: «Нельзя!», но нестабильность постепенно отравляла разум, навеивая зверские желания обрушить злость на всё и вся. Учиха точно знал, что пока причина вспыхнувшей ярости, мерзавец, в такой близости, и шанса нет на то, чтобы она утихла. Но прогнать его, не причинив вреда, оборотень не мог. Чего уж там, он еле-еле держался, чтобы не напасть. Темноволосый тянул тело в одну сторону, а болезнь стремилась в другую. Чуть расслабишься — и всё пропало. А желание крепло и возрастало, и упираться ему становилось всё сложнее. Мех дыбом, когти и клыки уже далеко не были под человеческим прикрытием, во рту обильно выделялась слюна. Какой сладкий соблазн: вцепиться в гада в капюшоне и разодрать, сожрать его, переломав каждую косточку по отдельности. Рычащий голос пронизывал тело, бил по вискам и твердил:— «Убей их!» —
Шипел, как змея, убедительно и не желая отступать.
— «Убей тех, кого ненавидишь! Отомсти им за ту боль, за те обиды, за ту несправедливость, за те муки, что они причинили нам!» —
Громко глотая воздух, темноглазый бастовал против себя. Он уже давно не согласен с этим мерзким голосом, что принадлежал ему самому. Но тот всё никак не отстаёт.
— «Убей их!» —
Глядя на странные барахтанья брюнета, чужак не спешил двигаться. Его тоже сковал страх, но только за свою собственную шкуру. Страх добычи, чуемый хищником, подогревал желание убить. Наруто же, оставаясь на койке, не понимал, что происходит. Что-то не так. Он чувствовал обжигающий гнев внутри, да такой сильный, что ноги подкашивались. Парнишка хватался за стену, чтобы устоять. Другая злость, более сильная, давила на плечи, и просачивалась прямиком под рёбра, обжигая лёгкие. Она охватывала тело, как огонь сухую веточку, распространяясь быстро-быстро, и точно глядя прямо на него, как хищный зверь. У блондина складывалось странное ощущение, что это чувство ему не принадлежало. Эта неудержимая ярость была совершенной чужой, но очень ловко перепрыгивала на него, переползала по нити, что зовётся «Истинность» и сливалась с уже его неприязнью к «нему» в одно целое. Дыхание человека сбилось. Эта жгучая мерзость засела внутри, как змея в норе, пуская яд по телу. Вместе с рассудком Учихи, рассудок Наруто мутнел тоже. Он не понимал, что это за чертовщина? Но мириться с ощущением чего-то инородного не имел ни малейшего желания. Паренек отвергал эту злость, отдирал её от лёгких, костей и мышц, не позволяя завладеть собой. Та пыталась снова и снова дотянуться, но больше у ярости не получалось зацепиться. Омега словно рассеивал её своим собственным светом, не потухнуть которому помог лис. С остатками сил Узумаки достал до кнопки вызова персонала и, размахнувшись, собирая волю в кулак, нажал на неё. Лис заметил это, и у него появилась надежда на то, что всё обойдётся, что злоба отстанет от него, когда причина её возникновения окажется далеко. Не было никакой гарантии, но ничего другого просто не оставалось. Не прошло и десяти минут, как ворвавшиеся в палату медики, схватив в охапку чужака, немедленно вывели его. Что с ним было дальше, парни не видели. Голубоглазый, резво соскочив с койки, юркнул на пол к Саске. Тело того по-прежнему обволакивающе жгло, мышцы содрогались, желая воспротивиться хозяину и подчинится жестокому зверю. Неконтролируемая злоба, вопреки надеждам, не пропала. Не получалось успокоиться, вернуть себе контроль. Тревога и злость терзали и рвали, как голодные волки добычу. Накатывала паника от бессилия и знания того, что будет дальше… Когда к хвостатому подошёл омега, он хотел кричать: «Убегай! Спасайся!», но голосовые связки больше не слушались. — Я тут, я рядом… Слышишь? — прильнув к другу, пробормотал паренёк первое, что всплыло в памяти. Когда-то тот сказал ему это же. Пришёл момент вернуть должок. После двуногий помог ему принять хотя бы сидячее положение. С волнением Узумаки оглядывал приятеля, что выглядел совсем неважно. — Может, врачей позвать? — вот уж нет! Альфа быстро покачал головой, ведь звать больше претендентов попасть под его когти — не лучшая идея. — Всё хорошо, хорошо… — в попытке улучшить его самочувствие, блондин аккуратно проводил рукой по спине. Он вспоминал, что ему рассказывал Учиха. Точно! Ему же становится дурно от злости! Но Узумаки не думал, что прямо настолько дурно! Он был удивлён состоянием, коего ранее никогда и ни у кого не наблюдал. Поэтому и не знал, как помочь в подобной ситуации, так что действовал интуитивно. От его прикосновений приятная прохлада обдала тело лиса, словно ожоги опустили под ледяную воду, снимая болевые ощущения. Огоньки ярости и злости тлели, как угольки, а вскоре и вовсе потухли окончательно. Голос человека, Саске слышал отчётливо, несмотря на туманность в мыслях. Дыхание начало выравниваться, и он ощутил невиданное облегчение. Затем накатила усталость, и хвостатый уткнулся носом в омежье плечо, всё ещё приходя в себя. Злоба пропала. — Ты в порядке?! — очухавшись, резко спросил лис, схватив паренька за плечи. — Этот тип не успел ничего тебе сделать?! — тот опешил от такой скорой активности со стороны альфы. Он словно проснулся и теперь выглядел как обеспокоенный чижик: чуть растрёпанный и взволнованный. Голубоглазый кивнул, давая понять что невредим. Лисий взгляд быстренько пробежался по телу омеги, чтобы убедиться в этом. Темноволосый проверил, не тронул ли он сам человека, а после, облегчённо выдохнув, прижал того к себе. — Как хорошо, что ты цел, как хорошо… — Неприятное утречко, да? — как ни в чём не бывало, ухмыльнувшись, спросил Узумаки. — Что ему надо было? — вновь встрепенулся хвостатый. — Какого чёрта он припёрся? — Саске не понимал, тому чужаку в первый раз мало было что ли? — Уж явно не извиниться, — процедил с нотками злости и отвращения. — Хотя, что мне его слова?.. Ничего уже не вернуть… — покладисто прижав уши, лис, урча, ласково потёрся о человека, приободряя и проявляя таким жестом заботу, как бы стараясь отвлечь от грустных мыслей. Поддавшись этим «телячьим нежностям», тот, поуспокоившись, чуть улыбнулся. — Ты сам как? — аккуратно спросил светловолосый. Саске сразу немного отстранился и насторожился. Почувствовав себя неуютно после этого вопроса, встревожился, ведь позволил омеге увидеть себя «таким». Бывало так, что злость отступала, если он находил «зацепки». Может и в этот раз ему повезло так же? Хотя, ощущения были иными, но другой версии, почему нестабильность не взяла вверх, парень не знал. — Это то, про что ты рассказывал? — Нару оставался вполне спокойным. Неудивительно, ведь он не увидел достаточно, чтобы испугаться, ощутив себя жертвой. — Да, — обречённо прорычал от досады лис. Тема была ему неприятна, так что её не хотелось мусолить. Было решено перевести разговор в другое русло. — Как тебя вообще угораздило связаться с таким? — Учиха не понимал, как в жизни такого очаровательного, солнечного омеги могло появиться это недоразумение. — Так уж получилось, — с неловкостью ответил Узумаки. — Спутался с плохой компанией, по глупости, там и встретились… — в то время он плохо разбирался в людях, да и хотелось любого внимания, которого так сильно не хватало в приюте. И на это внимание светловолосый наивно купился. — До этой компании у меня никого не было, и я не сразу понял, во что влип. И в альфах я совсем ничего не смыслил, раз так слепо втюхался в «этого», вот же дурак… — теперь и сам парнишка не понимал, как мог быть таким доверчивым. Всё же было очевидно с самого начала. — Так значит любил? Этого вот? — юный альфа недоверчиво поглядывал на человека, чуть наклоняя голову. Со стороны было сложно в это проверить. Чтобы кто-то, в здравом уме, выбрал такого, как тот чужак в капюшоне? Ну и ну! Правильно говорят, что любовь слепа. — Серьёзно, добе? — Кошмар, да? Сам себе удивляюсь, — ухмыльнулся паренёк, с сожалением вспоминая прошлое. — Даже когда «он» спьяну взял меня против моей воли — любил, — добавил он, — но ему это было не нужно, так что пусть идёт к чёрту. — Имени не назовёшь? — и ведь омега ни разу не называл «его», что вызывало у парня любопытство. — Зачем? Не будет у него имени. Обойдётся, — непринуждённо ответил Наруто. — Хочу, чтобы всё это осталось в прошлом и больше не имело значения. Говорю же — к чёрту! — тот мерзавец теперь позади, больше не придётся позволять себя трогать, терпеть его выходки, мириться с грубостью и наглостью, и от этого становилось так легко, как гора с плеч. В общении с Саске парнишка чувствовал себя гораздо лучше и повторять предыдущий опыт не хотел. Только действительно ли всё позади? Задумавшись на секунду, блондин заметно помрачнел. — Теме, — подозвал он друга, — «он» ведь знает мой адрес… — Думаешь, у него хватит смелости? — скептически посмотрел на него хвостатый. Но, кажется, Узумаки и вправду встревожился из-за этого. — А вдруг? — подскочив на ноги, сказал он, нервно начав наворачивать круги по комнате, держа кисть у подбородка. — Ты же не можешь постоянно быть рядом со мной, — и другую квартиру снять не на что. Поначалу парнишка подрабатывал в маленьком баре, пока «он» не стал его там «навещать». На ум ничего не шло, но он продолжал кружить из стороны в сторону, думая, как поступить. Голубоглазый не хотел больше встречаться с «ним», не хотел «его» видеть и слышать. Но не только не хотел, а еще и боялся до дрожи. Он был уверен, что мерзавец нашёл его не просто так. Наверняка хотел окончательно избавиться от него, ведь в прошлый раз «он» был настроен на это, но не удалось. И ведь выследил, не сразу, но нашёл-таки… Посмотрел ближайшие больницы от того места, где напал, ибо знал, что лис выберет одну из них. А после палату по запаху вычислил. Псих неугомонный, ненормальный! Как тут не бояться? — Нужно баллончик купить или… От ходьбы туда-сюда отвлёк юный альфа, ухватившись за человеческую руку и заставивший остановиться. — Спокойнее, добе, — уверено сказал Учиха. — Выписка завтра… — отчаянно ответил Нару. — Я не хочу, я боюсь возвращаться домой… Он же обязательно придёт, понимаешь? Будет долбиться в дверь, будет выслеживать, поджидать. Снова, — хрупким телом омеги завладел мандраж. Опять придётся жить в страхе, прислушиваться к шуму в подъезде, выглядывать в окно, перед тем, как выйти из квартиры. — Я больше не хочу с ним никак видеться, никак контактировать! Хочу забыть как страшный сон! Плевать, что с ним будет… я не хочу! — Тебе не обязательно возвращаться домой, — светловолосый посмотрел на друга с недоумением. — Ты можешь пожить у меня, пока не снимешь другую квартиру, — предложил тот. — У меня есть две свободные комнаты. Сможешь выбрать любую. Что думаешь? — идея хорошая, но… — Я не хочу отягощать тебя, — соглашаться было неловко. — Уже достаточно посидел на твоей шее, мне даже отплатить тебе нечем… — Сейчас подзатыльник получишь, — пусть и шутя, но скрестив руки, буркнул лис. — Ты дурак? Какой «отплатить»? — Я серьёзно! — обидчиво выпалил блондин. — Ты столько сделал для меня, что мне неудобно перед тобой… — Друзья и должны помогать друг другу, разве нет? — впервые Саске назвал Наруто другом вслух и это заставило того замолчать, и даже на секунду задуматься, не послышалось ли. Стало так необычно приятно, стоило услышать это. — Раз тебе так спокойнее и безопаснее, то я только обеими руками за. И меня это ничуть не тяготит. Наоборот, меньше причин волноваться за тебя, — настаивал альфа. — Да и дома у меня никого нет. Я буду только рад твоей компании. Так ведь и веселее будет, — не сразу Учиха понял, как это прозвучало со стороны альфы к омеге. А ещё хуже, со стороны оборотня к человечку. — Вот чёрт… — не удержался он, озвучив мысли. — Я совсем не это имел ввиду! — лис аж весь взъерошился. — Я ведь тебя и пальцем не трону!.. — повисла секундная тишина. — Это звучало еще хуже… — хотелось хорошенько удариться головой об стенку. Н-да, разговаривал с омегами он не особо ловко. С этим лучше бы справился Суйгецу. — Я правда не об этом, — виновато сказал парень, но заметив ехидную ухмылку двуногого, встрепенулся. — Ты чего это улыбаешься? — Я тебя понял, честно, — чуть посмеялся Наруто, глядя на недовольную моську юного альфы. Обычно того сложно смутить, и он всегда подбирает нужные слова, но в подобных исключениях блондин видел некое очарование. Невозможно сдержать улыбку. — Ты точно не возражаешь? — на что темноволосый быстро-быстро закивал, всё ещё оставаясь в смущении после сказанного. Почему бы и нет? Где живёт Саске «он» не знал, вместе должно быть весело, другу он доверял, да и риск течки теперь навсегда исключён. Проблем возникнуть не должно. — Мне всё ещё неловко, но… — после слово «неловко», Учиха наигранно нахмурился. — Я согласен… Спасибо, за такую возможность. — Ты что же, согласился после моих слов? — дразня, спросил парень. Теперь он был уверен, что омега его правильно поймёт. — А, добе? — Ой, да иди ты! — ухмыльнулся тот. — И кто тут еще дурак?***