***
Раздался звук захлопывающейся двери со стороны гостиной, и маленькие чёрные уши моментально среагировали, встав торчком. Мигом мальчишка спрыгнул со стула на кухне и довольный поскакал к двери, спеша и улыбаясь. — Вернулись, вернулись! — встречая на пороге брата с отцом, воскликнул он, уткнувшись макушкой в старшего братца, мигом попадая в его объятия. — Саске, ты снова всё это время сидел тут? — спрашивал Итачи, трепля ладонью волосы младшего. Тот лишь продолжал ухмыляться. — Ну ты даёшь…— нет чтобы пойти поиграть в комнату или заняться чем-то ещё, мальчонка каждый раз усаживался недалеко от двери и ждал подобно тому, как скучающий щенок дожидается хозяев с работы. — Давай поиграем, братец? — чуть отпрянув, стал упрашивать он. — В лис и охотников, давай? — на это старший только неловко улыбался. С одной стороны, он порядком набегался по лесу с отцом и был бы не прочь прилечь, а с другой, как можно отказать, глядя на эту просящую, очаровательную моську? — Итачи устал, Саске, — вмешался глава семейства, спасая от ответа. — Ему нужен отдых, — на что младший сразу недовольно фыркает, обидчиво надувная щёки. — Как всегда!.. — бурча. —Ты же обещал, что поиграешь со мной!.. Братишка, ты обманщик! — скрестив руки на груди, добавил мальчуган, сердито поджимая уши. Нотки разочарования в его голосе были как нож в сердце парня, для которого этот, пока еще глуповатый и наивный, лисёнок был самым дорогим сокровищем. — Ну-ну, Саске… — приободряюще сказал темноволосый, зная, как поступить в данной ситуации. — Давай я лучше расскажу тебе о том, что видел сегодня в лесу? — искра интереса промелькнула в детских глазах, и старший сразу её уловил. — Согласен? — едва коварно улыбнулся он, уже ведя мальчишку в комнату. — Согласен! — без всяких раздумий и обид ответил тот. Это всегда срабатывало, ведь чаща вызывала у маленького непреодолимое любопытство.***
Как и большинство родителей, Фугаку и Микото не спешили знакомить детей с таким опасным местом, как лес, где всегда нужно быть начеку даже взрослым особям. По правилам, знакомство начиналось лишь с наступлением десятилетия, когда лисёнок может запоминать гораздо больше запахов, лучше ориентироваться на местности, да и физическое состояние тогда открывают куда больше возможностей, чем в более раннем возрасте. В этом возрасте начинает пропадать детская легкомысленность, которая может привести к неисправимым последствиям. Но самое главное — закрепляется грань. Уже как год глава семейства забирал с собой старшего сына на обучение: он показывал ему новые места, в том числе и безопасные, так называемые «нейтральные» тропы, на которых оборотни не имели права трогать сородичей или простых двуногих; учил распознавать следы и запахи; знакомил с методами обнаружения опасности, будь то чужаки-оборотни, охотники или ловушки; рассказывал способы спасти свою шкурку в разных опасных ситуациях; показывал на своём примере, как найти воду, как отличить ядовитое растение от съедобного, как правильно выслеживать врага или добычу; передавал свои навыки охотника. Все это и многое другое оставалось для Саске за закрытыми дверями. Он не понимал, почему его никогда не берут с собой, и страстно желал хотя бы разок побывать за пределами низкого заборчика. Но сейчас мальчишку пускали побегать разве что по заднему двору, и то под присмотром, и ни на метр дальше! Разумеется, что любопытному прохвосту этого было слишком мало, и он частенько завидовал старшему брату, мечтая, как бы скорее вырасти и тоже увидеть тот манящий, неизвестный мир по ту сторону. В нём манило буквально всё. Лес представлялся маленькому Учихе лисьим раем, полным весёлых приключений среди своих сородичей. Там, в густой чаще, бродят большие и сильные оборотни, достойные восхищения в детских глазах. Хотелось подражать им. Своим хвостатым видом темноволосый восхищался всегда. Клыки, когти, мощь в теле — всё это вызывало восторг и только сильнее подкрепляло желание скорее вырасти. А пока в отражение зеркала виднелся мелкий, ниже колена, щенок, чьи лапы были слишком коротки, чтобы бегать быстрее полёта человеческих пуль, а моська мала для сильных укусов. Тем не менее, Саске считал, что уже готов встретиться со всеми лесными опасностями лицом к лицу, прямо как супергерой детских комиксов, только злодеями для него были люди. Эти слабые создания выступали в роли помехи, ведь из-за них лес, по словам отца, был опасен, и поэтому мальчишку туда не пускали. То, что Фугаку говорил исключительно про охотников, пролетало мимо ушей. _______ — Снова уходишь, братишка? — ухватившись руками за дверной косяк, раскачиваясь от скуки, спросил лисёнок, глядя на собирающегося Итачи. Перед уроком с отцом тот обычно просматривал свои старые записи с информацией из прошлых занятий, чтобы освежить память. А ещё брал маленькую книжечку для зарисовок и записей. К каждому выходу из дома парнишка готовился серьёзно, и младший этого совсем не понимал. Опасно, да и опасно. Всё равно он всем задаст, разве нет? Для него всё было просто и легко. — Завидую… — досадливо проскулил малец. — Можно мне в этот раз пойти с вами? Будем вместе бороться с этими двуногими! Я, ты и папа! Уж я покажу, как надо! — лисьего боевого духа в нём было не занимать, как и упрямства, чем Саске частенько настораживал родственников. Нелюбовь к людям перебить не получалось, сколько бы наставлений те ни давали. — Подрасти сначала, — по-доброму улыбаясь, отвечал Итачи, дразняще легонько стукая брата по лбу двумя пальцами, и тот, тихо цыкнув, сразу закрывал макушку ладонями, недовольно поглядывая. — Не спеши, — старший сын Фугаку имел для младшего авторитет, но даже его он не всегда слушался. — Но я тоже хочу показать этим людям! — возмущённо воскликнул лисёнок. — Саске, — прозвучало более серьезно, — не все люди наши враги. — юноша придерживался той же позиции, что и родители, а так же стая, в которой они состояли. «Лист» был дружелюбно настроен к простым людям и стремился к сосуществованию бок о бок с ними. У многих среди двуногих были друзья, знакомые, даже члены семьи. Исключением являлись охотники. Пока тот не наведёт дуло ружья, его не тронут, но выстрел решит и изменит всё. «Убиваем тех, кто убивает нас», примерно такая философия стаи. В отличие от тех же «Акацуки», «Лист» не бросался на всякого человека, зашедшего в лес. Не все вожаки поддерживали такой подход, но у каждого способы и правила свои. — Люди бывают разными. Есть и плохие, и хорошие, — и всё же для мальчишки они оставались непонятными существами, у которых даже хвоста нет. — Знаешь, на самом деле у нас с ними достаточно много схожего. — Глупый ты, братец, — показав язык, ответил Саске. — Двуногие слабые и беспомощные, — он оставался при своём. Ему в жизни доводилось не так часто общаться с людьми, да и интереса они не вызывали, так что в городе лисёнок их просто игнорировал, горделиво задирая нос. — Мы же больше, сильнее и быстрее их! Мы во всем лучше! Не понимаю, зачем мы вообще общаемся с ними, — разводя руки в сторону, добавил он. — Опять спорите? — раздался знакомый голос. — Итачи, ты готов? — проходя в комнату, в приветствие поднимая ладонь вверх, сказал лис, на несколько годков старше своего приятеля. — Шисуи, так ты уже тут, — Итачи поприветствовал друга кивком головы, одновременно этим жестом отвечая на вопрос. Юноши были из одного клана, потому частенько ходили на тренировки вместе, подобием небольшой стайки под главенством Фугаку. Один взрослый и двое молодых альф — это тоже угроза, поэтому желающих напасть будет меньше, значит, вылазка безопаснее и продуктивнее. — Нечестно… — процедил Саске. М-да уж, обидно оставаться дома, когда более старшие собратья идут такой компанией навстречу интересному. Он знал, что Итачи и Шисуи очень близки, и скучать им точно не придётся. Эх, опять всё веселье без него! Несправедливо! — Мы скоро! — на прощание сказал Шисуи. — Не скучай, Саске, — добавил Итачи. Легко им говорить… Вновь мальчишка, полный энтузиазма, остался дома под присмотром матери.***
Поставив стул у окна и вскарабкавшись на него, компенсируя тем самым недостаток роста, малец мечтательно уставился в окно, разглядывая высокие деревья, виднеющиеся в конце заднего двора. Там наверняка столько всего интересного происходит, а он тут сидит и все пропускает. И другие из его стаи там, хотя, многих мальчуган ещё не знал, но всё же подсознательно ощущал это единство, сплочённость. Когда ты не один — хорошо, а стая ещё, к тому же, даёт силу. Лисёнок чувствовал себя частью этой силы, и ему это нравилось. С одной стороны, было спокойно, осознавая, что таких, как он, много, и все они соратники, а с другой стороны — волнительно. Но волнительно-приятно, ведь и он сам когда-то полноценно присоединится к ним. Этого дня темноволосый ждал больше Дня рождения или любого другого праздника. Как же тогда всё поменяется! Он столько увидит, столько узнает, а ещё покажет людям, где раки зимуют! Но, что важнее, больше его не будут считать за ребёнка. Наконец брат, отец и мать будут воспринимать всерьёз! От этих мыслей маленький хвостик довольно повиливал в разные стороны. Ну, а пока приходилось скучать, уставившись в окно. Как же лес манил крохотную лисью душонку в свои путы… — Саске, милый, — послышался голос Микото с кухни, — чего скучаешь там? Лучше иди сюда, поможешь мне с обедом, — предложила она, чтобы занять сынишку. Тот подумал с пару секунд и спрыгнул со стула. Почему бы и нет? Всё равно делать нечего, а помогать во «взрослых» делах он любил. — Иду, мама! — воодушевлённо ответил брюнет. Ему всегда казалось, что чем больше «взрослых» поручений выполнит, тем быстрее повзрослеет. Хотя, по правде говоря, ему на самом деле пока не доверяли ничего сложного в силу возраста. Так, помыть пару тарелок, да салат перемешать, позволяя втихаря стащить пару морковных палочек. — Мам, — отвлекаясь от порученного дела, подозвал Саске. Та ласково негромко хмыкнула, спрашивая: «Что такое?». — Почему отец берёт с собой только Итачи? — мальчонка решил не ждать стандартного ответа: «Ты ещё мал» и пошёл на опережение. — Ну, старше и старше! И что? — О, милый, ты же знаешь, лес очень опасен, — на это младший Учиха только закатил глаза. Это он тоже сто раз слышал. — Итачи уже может за себя постоять. Уверена, ты сможешь не хуже, но нужно подождать, — улыбнулась женщина. — Не торопись, придёт и твоё время. Тогда отец и тебя возьмёт с собой. И когда придёт это время.? Ждать становилось всё невыносимее, и всё чаще Саске стал заглядываться в сторону чащи. Ему казалось, что никто не понимает его. Казалось, что все вокруг недооценивают и отказываются признавать. От этого в душе неприятно скребло, и желание доказать всем обратное росло день ото дня. Как и всем детям, ему хотелось подражать старшим во всём, но такой возможности не выдавалось, отчего было до неприятного неспокойно. Размышляя обо всём, мальчишка часто долгое время не мог уснуть.***
— Уходите? — переспросил Итачи, глядя на родителей и придерживая одной рукой младшего брата. Давненько вожак не вызывал их вместе. Обычно либо один Фугаку, либо одна Микото, так что парень немного насторожился. Похоже, для них есть важное задание, но родители не упомянули, какое именно. Вообще это норма, когда вожак поручает что-то своим, так сказать, подчинённым, хотя скорее уж товарищам. Просто темноволосый отвык от такого. Саске посматривал на брата и не понимал, отчего тот выглядит менее спокойным, чем обычно. Он считал, что это здорово, когда вызывают на какое-то персональное задание. Как много мальчишка отдал бы, чтобы оказаться на их месте. — Да, — ответил отец, — мы ненадолго, — говорил он уверенно, без всякого волнения, что обнадёживало. — Устраним пару ловушек и всё, — теперь суть задания ясна. Неудивительно, что вызвали их — последних взрослых Учих. У их клана было невероятно острое чутье. Как раз то, что надо для обнаружения хитро спрятанных капканов! Старший из сыновей ощутил облегчение, ведь даже он уже умеет находить некоторые капканы, а у родителей с этим проблем возникнуть точно не должно. Нет причин в них сомневаться. — Итачи, — обратилась к нему Микото, — ты за главного, — на что младший сразу цыкнул, мол: «А почему именно он?». — Ты уж присмотри за Саске, — нежно и любя проведя ладонью по щеке сына, сказала она. — Ты же знаешь, каким неосторожным и неугомонным он может быть, — по-доброму дразня, добавила женщина, подкрепляя несерьёзность слов, поцеловав младшего в лоб. — Можем задержаться до утра. Не ждите, ложитесь спать. Еда в холодильнике, — началось это обычное проявление материнской заботы, на которую старший неловко улыбался, а Саске согласно кивал, так и говоря: «Мы поняли, мы знаем… Ну мам!». — Если что, разогрейте. — Микото, — отвлёк её супруг, — они уже немаленькие. Разберутся. — Мы ушли, — попрощавшись, родители исчезли за закрывающейся дверью, а после мальчишка, глядя в окно, взглядом провожал двух огромных лис, спешно шагающих к заборчику и ловко перескакивающих через него. Их силуэты быстро исчезли за кустами и деревьями. Что ж, весь день с братом — звучит очень даже неплохо! Тот давно задолжал ему несколько игр, так что время платить по счетам. Теперь уж Итачи не отвертится, потому мальчуган, предвкушая, довольно ухмылялся, а тому только в радость было. В последний год он, и впрямь, проводит с ним слишком мало времени. Надо бы наверстать упущенное. Весь день Итачи был полностью в распоряжении братца. Игры в «лис и охотников» лисёнок особенно обожал. Это что-то вроде человеческих пряток, только ещё и с элементами догонялок. Изначально малец придумал название «лис и двуногий», но отец такое не одобрил и пришлось сменить. Но правила оставались теми же. Прячущийся — охотник, мог, крадучись, передвигаться по локации, меняя место укрытия, в то время, как лис пытался его обнаружить, а после догнать. Пускай тот, кто прятался, и звался охотником, но как раз-таки он брал на себя роль добычи. Такие игры помогали юным оборотням удовлетворять свои охотничьи инстинкты, а так же благотворно влияли на оттачивание рефлексов и развитие органов чувств. Пусть Саске не любил людей, но роль охотника ему нравилась ничуть не меньше. Прятаться и отслеживать, где искатель, тоже было весело. Потому со старшим они менялись ролями через раз. После игр и ужина, братья провели пару часов за просмотрами фильмов. Ну, точнее сказать, мультфильмов. День прошел просто замечательно! И мальчишку не беспокоили мысли о заманчивой чаще. Но с приближением ночи лес начинал манить громче… Сидя с Итачи в его комнате, лисенок уже не слушал то, что говорят по телевизору. Через приоткрытое окно до ушей доходил шелест листы, так и зазывающий. Он напоминал многоголосое шептание. Между тем, луна уже поднялась высоко над лесом. — Мама с папой всё ещё не вернулись, — подметил мальчишка, глядя в окно. — Они предупреждали, что, возможно, задержатся, — боясь, что младший может начать волноваться и от этого плохо спать, заранее успокоил его брат. — Не переживай, с ними все хорошо. Они у нас самые сильные лисы в лесу, — до его слов Саске и не думал о том, что с родителями могло что-то случиться. Теперь же эта мысль пронзила детский ум как стрела. Что, если им нужна помощь? Его помощь. В этом мальчонка увидел причину и возможность… — Уже поздно, тебе пора спать, — отвлёк от мыслей Итачи. — А ты? — наклонив голову набок, спросил лисёнок. — Мне нужно закончить уроки и зарисовать кое-что, — парень рисовал для себя карту лесной местности, каждый раз добавляя новые фрагменты и вешая их на стену, собирая картину воедино. Это помогало лучше все запомнить. — Пойдём, я уложу тебя, — на что младший лишь молча кивнул, прокручивая в голове то, что братец будет занят и сосредоточен на своих делах. Созревал план. — Какую сказку ты хочешь, чтобы я прочитал тебе? — уже в детской спросил старший, оглядывая книжный шкаф. — Не надо сказку, — нужно было, чтобы тот поскорее ушёл и переключил внимание на что-то другое. Младший Учиха понимал, что у него ничего не получится, если правильно не подгадать момент для действий. Лис удивился отказу брата. Раньше малец никогда не отказывался от занимательного чтива перед сном. — У тебя и так много дел, да и мы уже хорошо повесились, так что я устал, — обосновал свою позицию темноволосый. Что ж, это звучало более чем убедительно. Для правдоподобности мальчик сделал вид, что протяжно зевает, а после, натянув одеяло до носа, чуть поёрзал и закрыл глаза, пробормотав что-то вроде: «Добрых снов». Может, не зря люди считают, что лисы воплощение хитрости и обмана? — Добрых, — поправив одело, ответил юноша. «Спи спокойной, Саске. Старший брат всегда защитит тебя» — мысленно добавил он, перебирая в мыслях все лесные опасности, что будут поджидать того в будущем. Через пол минуты брюнет ушёл к себе. _______ Прождав примерно полчаса, может чуть больше, Саске на цыпочках подкрался к двери, приоткрыл её и глянул, нет ли в коридоре братца. Дверь в комнату того, как и всегда, была закрыта. Так Итачи чувствовал себя более спокойно, а личное пространство, по ощущениям, становилось ещё более личным. Лисёнок прислушался: шуршания бумаги и шаги за стенкой. Бинго! Значит, старший в комнате. Довольно ухмыльнувшись, темноволосый, не став открывать дверь на полную, протиснулся в получившуюся щёлку, предварительно сложив подушки под одеялом, имитируя своё присутствие. Такой приём он видел по телевизору, и в темноте это выглядело действительно правдоподобно. Когда малец тихонько поворачивал ручку, придерживая её, чтобы случайно не щёлкнуть, в душе трепетали волнение и радость. Вот оно — приключение! Вернее сказать, только начало. Благо, что лестница, ведущая на первый этаж, была не скрипучей, и это позволило бесшумно спуститься вниз. Лисьи уши стояли востро, прислушиваясь к звукам из комнаты юноши. Нужно быть осторожным, чтобы не попасться, а не то приключение будет испорчено. Чуть ли не ползком мальчишка добрался до гостиной, а там и до стеклянной дверцы, что открывала путь на задний двор. Она оказалась не заперта. Видать, чтобы Микото и Фугаку могли вернуться, не создавая лишнего шума. Повезло, а то пришлось бы звякнуть защёлкой. Казалось, что всё этой ночью было на стороне Саске, и тот чувствовал себя всё увереннее. Пара аккуратных движений, шаг вперёд, другой — и вот он на улице. Было ощутимо прохладнее, чем днём. Так поздно юный Учиха ещё ни разу не выходил на улицу. Нова будоражила до кончика хвоста! Родной дворик в темноте превращался в совсем иной мир, с которым хотелось поскорее познакомиться. Долго темноволосый не ждал, и вот уже подушечки лап приминали невысокую траву к земле, а края ворсинок чёрного меха едва покачались от ветра. Приятное ощущение. Ночь распахивала свои широченные объятия, и лисёнок без всякого сомнения шёл ей навстречу, глядя тьме прямо в глаза. Она не воспринималась им как враг, скорее наоборот, как соратница, помогающая совершить побег из дома. Черный окрас шёрстки делал Саске почти незаметным. К тому же, окна брата не выходили на задний двор. Всё складывалось наилучшим образом. Но маленький хвостатый всё же поспешил, боясь, что старший быстро обнаружит его отсутствие. Расстояние до заборчика он преодолел быстро, но был пока маловат для того, чтобы перепрыгнуть через него. Зато между прутьями протиснулся на ура, проскользнув как сыр по маслу. Вжух, и он за пределами двора. Впервые кутёнок так близко стоит к деревьям. Не к тем, что в городе: маленьким и тощим, как зубочистки. В этом лесу деревья — настоящие столетние великаны. Чтобы обхватить ствол, понадобилось бы взрослых человека три-четыре, не меньше. А крона многих и вовсе уходила куда-то вверх, снизу и не увидеть верхушки. — Вау… — вырвалось непроизвольно. Совсем юный лис повыше задрал моську, а там одни лишь длинные ветви с густой листвой. Столько раз он мечтал попасть на другую сторону, и вот он здесь. Аж дыханье перехватывало от восторга! Перед тем, как зайти в чащу, хвостатый обернулся в сторону дома, словно крохи сомнения неприятно ворочались в глубине души. Всё-таки раньше далеко от дома он не уходил, а тут впервые, ещё и совсем один. Сердце колотилось. И всё же, проурчав и встряхнув мех, предаваясь прохладе, Саске юркнул в неизвестность, набирая скорость под звук шуршания кустов и тресканья веток. Широкие стволы деревьев проносились мимо. Это вам не по ограниченному дворику нестись, как ветер! Такая территория, такой размах! Глаза просто разбегаются. Уйма новых запахов ударили по носу: сырая почва, старая древесина, разное зверьё и многообразие всякой растительности. Повсюду звуки: писки, шелесты, шорохи, посвистывания, трески, стрекоты, урчания и многое другое. И впрямь другой мир! Хотелось посмотреть на всё, но, увы, Учиха спешил по знакомому запаху. Уже представлялось, как удивятся родители, как они обрадуются, когда он сам, без чужой помощи, придёт и поможет им, спугнув всех людишек. Тогда им точно будут гордиться, тогда точно будут относиться как ко взрослому. Его наверняка представят самому вожаку! Вот оно — его время! Пора проявить себя. Всё это напоминало Саске любимую игру «лисы и охотники», только на этот раз он занимает две роли: убегает и прячется от брата, но при этом ищет родителей. Азартность била ключом, добавляя скорости! Лес оказалась даже лучше, чем он себе представлял. Только почему-то никого не видать. Ни людей, ни лис. И долгое время как-то тихо. Раньше столько звуков было, а теперь глушь. Ещё и в чаще уйма запахов, легко запутаться. Лисёнок разбирался в них плохо. Вот запахи отца и матери, вот древесины и прочей растительности, вот чего-то непонятного, вот земли и мха, и снова что-то неясное, и снова… и снова. Наконец впереди знакомый звук — журчание воды! О, это ни с чем не спутать, особенно, если после долгого бега пересохло в горле. Широкая река с быстрым течением близко, как раз кстати! Уж очень сильно мальцу хотелось пить. Спеша, тот продолжал бежать, не думая ни о чём другом. И подозрительная кучка листьев осталась без внимая. Несмышлёный оборотень не видел в ней подвоха. До водоема оставалось рукой подать: пробежать примерно метра два, проскочить через высокие редеющие кустарники и вниз по склону. Тот не сказать, что высокий и очень крутой, но по неосторожности улететь с него можно и сразу в речку плюхнуться. Спуск нормальный ещё надо поискать. Чуть сбоку что-то похожее было, но стоит подойти поближе, чтобы точно увидеть. Запах родителей стал сильнее. Они были близко! Но тут резкое сдавливающее чувство обвивает заднюю лапу, подобно поджидающей змее. Быстро и оттого горячо толстая верёвка скользит, раскидывая листья в стороны, и узел плотно затягивается, схватывая и сжимая маленькую конечность, точно в кулак. Стремительный дёрг, в миг отрывающий от земли все четыре лапы, и вот вся лисья тушка зависает в паре метрах над землёй. Висит, как вяленое мясо на сушке, едва покачиваясь. Саске не успел и пискнуть, а дверца мышеловки закрылась. Попался. Так быстро и нелепо. Вероятно, что эта хилая, плохо спрятанная ловушка вовсе не предназначалась для кутёнка, а скорее для зайца или какой-нибудь аппетитной птахи. Маленький хвостатый угодил в неё по незнанию и невнимательности. Верёвка больно впивалась, продолжая затягивать петлю, пережимая лапу и стирая кожу сквозь шёрстку-пушок. Паника накрыла с головой, и все звуки умолкли. Что это? Что это за монстр, схвативший его? Остался лишь громкий пульс и жалостливый скулёж, непрекращающийся ни на секунду. Крутясь, дергаясь и виляя всем телом, кроха-лис пытался освободиться, но узел никак не развязывался сам. Становилось только хуже. Маленькое тельце, извиваясь, барахталось в воздухе, раскачиваясь всё сильнее, совершая попытки подтянуться и перегрызть злосчастную верёвку или разрезать её когтем. Эх, будь он чуток побольше, будь его лапы длиннее — всё бы получилось! Но Саске попросту не дотягивался, напрасно тратя силы. Он испуганно бегал глазами по сторонам, ища хоть что-то, за что можно было бы зацепиться. Но ничего… ни веточки, ни кустика, ни соломинки, ничего! И от смелости и радости не осталось следа. На смену им пришёл страх. Холодный и липкий, так что хотелось кричать. И лисёнок ему поддался. — На помощь! — скульнул он, что было сил. — Мама, папа! — инстинктивно звал кутёнок. Кого же ещё звать, когда ты в беде? Это же взрослые, и они всегда могут справиться с любой проблемой. Так всегда было. — Помогите! — от ужаса и бессилия хотелось разрыдаться. Сердцебиение молоточками колотило. С чёрного носа сорвалась пара капель. Шелест листвы, где-то за спиной. Несмотря на собственные крики, хвостатый отчётливо услышал его и тут же замолк, будто потерял голос. По телу прошлась дрожь. — Саске!.. — знакомый, такой знакомый голос… Родной, всегда ласковый голос Микото. Вися вверх тормашками, малец увидел их — отца и мать, стоящих в паре метров. Услышав дорогой сердцу скулёж, нашли его, почуяли и примчались на выручку! Лисёнка пробило поистине щенячьей радостью. Он знал, что они придут! Знал, верил! — Что ты здесь делаешь?! — впервые свою маму он увидел такой обеспокоенной, такой напуганной… От её взволнованного взгляда становилось страшно. Но сильнее пугало не это, и даже не такое же выражение морды у отца. Шелест раздался сзади, но родители стояли прямо перед ним… Саске не сразу понял. Но когда осознал, тело парализовало от ужаса и неверия. Что там, позади?.. Он одновременно хотел и не хотел знать ответ на этот вопрос. Самому не посмотреть, потому кутёнок взглянул на мать с отцом, ища ответ у них. Лучше бы он этого не делал. Фугаку и Микото подкосило от животного страха, какого раньше младший Учиха ни у кого не видел. Его родители — взрослые, сильные и отважные оборотни на секунду замерли в оцепенении. И смотрели они не на сына, а чуть в сторону. Глядели, не сводя глаз, на то, что было за его спиной. Ком встал к горле. Это продлилось всего-то мгновение, но крохе-оборотню оно показалось вечностью. — Саске! — отчаянно, истерически рыкнув, лисица сорвалась с места к сыну. Забыв обо всём, она метнулась к нему, как сделала бы любая любящая мать, будь её драгоценное чадо в беде. Не было лишних мыслей, лишь: «Только бы успеть! Только бы спасти!». Лиса рванула быстро, не полностью контролируя собственное тело. Инстинкт вёл её, и омега не сопротивлялась. Не было времени на осторожность, на чутьё… Звонкий металлический щелчок. Звук, несвойственный лесу, показался необычно громким, а почва под массивной лапой слишком холодной и гладкой, чуть пружинистой. Вздыбив рыхлую землю, поднимая пыль в воздух и раскидывая листву, с ошмётками из травы, в стороны, большой круг из раздвоенных зубьев оголил свой оскал в мгновение ока. Лисица оказалась в его центре. Сверкнув стальным блеском в свете луны, он не дал ей и возможности всё понять, возможности оглядеться по сторонам. «Челюсть» звонко, со скрежетом схлопнулась, захватив тело хвостатой, подобно венериной мухоловке. После не последовало ни протяжного скуления, ни болезненного воя, ни хрипа, ни стона… Лишь глухой хруст. Чёрный хвост омеги лежал на земле бездвижно, как меховая тряпка, и вся теплота взгляда куда-то исчезла. Пасть капкана закрылась перед носом Саске, обдав того холодным дуновением ветра всего на секунду… Фугаку рванул следом за супругой, прямо к сыну, разве что был он чуть левее, что спасло его от ловушки. Той самой ловушки, что была тут не в единственном экземпляре. Их было раскидано так много, что территория леса скорее походила на минное поле. Устранить эту проблему и являлось их с Микото поручением от вожака. Долгое дело шло отлично, пока не раздался знакомый запах, скулёж и крики о помощи… Голос младшего сынишки, которому тут совсем не место. Альфа замешкался, увидев, как супругу переламывают железные челюсти. Потерял бдительность на миг, стараясь уловить ситуацию и всё ещё находясь в движении. — Заметил нас! Стреляй, стреляй живее! — не успел самый младший сообразить, как позади раздался паникующий человеческий голос. И снова «щёлк», но значительно тише. А за тем хлопок, больше похожий на гром, но только не в небе, а на земле. И ещё, и ещё. Гром бабахнул несколько раз, так что у кутёнка заложило уши, а перепонки и вовсе подрагивали, чуть ли не рвясь, как целлофановый пакет. От тряски тельце вновь начало покачиваться на верёвке. Каждый новый «бабах» сопровождался злобным рыком, вперемешку со скулением, а так же человеческим: «Стреляй!». Разновидность ловушек, поймавшая лисицу, работает дистанционно, посылая сигнал о своём местоположении при срабатывании. Никто не охранял их, не караулил. Людей не должно было быть здесь, по крайней мере, по данным от вожака. Вероятно, что группа охотников к капканам не имела никакого отношения, и даже о них не знала. Так и прошла бы мимо, если бы не скулёж лисёнка, который так сильно привлекал внимание. Череда случайностей, вызванная побегом младшего Учихи? Вполне возможно. Вот только обычные двуногие не заходят в лес так глубоко… С расстояния меньше чем десять метров любой дурак попадёт в такую большую мишень, как взрослый альфа-лис. — Крепкий какой попался, ты посмотри, а! — но, чтобы его остановить, потребовалось порядка двадцати аконитовых пуль. Два десятка попаданий в грудину и шею. Далеко от стиснутого капкана Фугаку не ушёл. — Отлично сработано, парни! — победоносно провозгласил двуногий, и остальные его товарищи повылазили из кустов, чтобы оценить свою добычу. Саске же просто болтался на верёвке, уже не чувствуя боли. Ни голоса, ни возможности двигаться. Все случилось так быстро, так неожиданно. В ушах гудело, а от пребывания в состоянии вверх ногами накатывала слабость. Однако лисёнок не мог расслабиться. Хвост и лапы будто окаменели. Он мог лишь наблюдать за тем, как толпа людей окружает тело отца, а тот продолжает лежать. Тут один из них ставит свою ногу на лисью морду и чуть отталкивает её в сторону. — Громадина. И как мы должны были тащить его? Вот ещё! — сказал этот охотник. — За такого хорошо отвалят! Куда больше заказчика! — столько радости и гордости в голосе… Висящего кутёнка поначалу никто даже не заметил. Ещё бы, тут были трофеи покрупнее. — Вот повезло-то! Другой двуногий обратил внимание на второго оборотня. — Ех, — досадливо выдает он, — жаль, капкан не наш. Так бы забрали. — За альфу дают больше, — приободрил ещё один. — Мы урвали лучший кусок пирога. Это нужно хорошо отпраздновать! Малец висел и смотрел на происходящее широко открытыми глазами, почти не моргая. Бездыханные тела родителей, мерзкие слова людей, растертая до крови задняя лапа — всё казалось кошмарным сном. Неверие обращалось пустотой. Это просто не могло быть правдой. Так не бывает… — Это нам ещё повезло с капканом. Двоих уложить было бы сложнее. Пульс учащается, и маленький Учиха приходит в себя, когда к нему почти вплотную подходит человек, наконец заметивший подвешенную тушку. — Здесь ещё один, — информирует остальных. — Этот совсем мелкий, — в крохотном теле начинается неконтролируемая дрожь, заметная невооружённым глазом. — Бери, — отвечает приятель, — лишним не будет. Пусть чучело сделают из него или ещё чего, — отмахнувшись, добавляет охотник. — Эй, ты, — привлекая внимание стоящего рядом человека, подзывает жестом руки, — пошли со мной. Надо прощупать, где ещё эта погань зарыта, — видать, речь шла о капканах. — Надо нам путь расчистить, — и двое ушли подальше, скрывшись в кустах. — Помер уже, что ль? — доставая раскладной нож из кармана, чтобы перерезать верёвку, интересуется человек. Кутёнок за всё время не издал ни звука, ни шевельнулся. С первого взгляда он, в самом деле, казался нежильцом. — А, не. Вон: дышит, моргает, дрожит. Глазками хлопает, — у этого двуногого противный писклявый, чуть шепелявый голос, но внушающий ужас. Страшен он был тем, что в нём не было ни капли сожаления или сострадания. Для него этот кроха — не живое существо, не ребёнок, а товар или трофей. Ловцы, на которых Учихам не повезло наткнуться, оказались опытными. Нет колебаний в их действиях. Новички всегда сомневаются перед тем, как спустить курок, и смело к телам не подходят. — Ну-ка, друже, — тот, что резал веревку и теперь держал её, обернулся, уставившись на друга, мол: «Чё?», — попридержи-ка его, только осторожно, а то цапнет ещё. А я прикончу, — сам говорящий, становясь в метре, достаёт из кобуры на поясе оружие поменьше того, что использовалось против Фугаку. Там было целое ружьё, а тут пистолетик. У взрослого лиса не тело, а туша, а тут всего-то тельце. Необходимо сохранить товару презентабельный вид. Здоровый, коренастый мужик держал веревку с шестилетним лисёнком так легко, словно она ничего не весила. Маленькая пасть обильно наполнилась слюной от страха. А тело всё продолжало быть неподвижным. Теперь-то Саске по-настоящему понял, насколько ничтожно слаб и мал… В него целились, собирались убить, а он ничего не мог сделать. Только наблюдать стеклянными глазами. Беспомощно глядеть в темноту продолговатого ствола, наставленного на пушистое брюшко. И ждать, когда снова раздастся звук, похожий на гром. «Бабах» раздался, но боли за этим почему-то не последовало. Малец обратил внимание на то, что мужики рядом с ним тоже чуть дрогнули, не ожидая грома. И тогда он понял — стреляли не в него. Звук был немного дальше. — Ещё один! — криком скомандовал кто-то со стороны выстрела. Голос одного из тех двуногих, кто пошёл проверять капканы. — Шустрый, зараза!.. — после нескольких последующих выстрелов добавляет другой. Раздаётся рык, который младший сразу узнаёт, и оцепенение начинает спадать. А после лес накрывают вопли отошедших товарищей. — Что у них там такое?! — внимание того, что держал верёвку, и того, что наставлял пистолет, переключилось. Пользуясь моментом, кроха-хвостатый принимает попытку вырваться. Качнувшись в сторону, удаётся достать до человеческого бока, порвав одежку и зацепившись когтями, оцарапав людскую кожу. Мужик рефлекторно тут же бросает верёвку, дабы отцепить мелкого оборотня.— Сучёныш, да я тебя.! — вскрикивает он, хватаясь за ружьё, в то время, как лисёнок неудачно приземляется на лапы, падая к ногам охотника. Слишком долго висел вверх тормашками. Голова шла кругом: верх и низ поменялись местами, не позволяя сориентироваться в пространстве. Из кустов выпрыгивает лис, дыбя мех на холке и скалясь. Молоденький альфа, пусть и вдвое меньше того, что удалось пристрелить ранее, но на задних лапах с человека среднего роста будет. Кутёнку повезло, что старший брат оставил свою книжку с зарисовками на первом этаже. После окончания школьных дел, пришлось спуститься за ней, чтобы перенести все наброски на альбомный лист. Тогда он и почуял запах мальчишки, ведущий к двери на задний двор. И постель оказалась пуста. До того, как двуногий, целившийся в младшего, успевает нажать на спусковой крючок, Итачи, рванув, наскакивает на него, почти валя с ног, предварительно оттолкнув второго человека, что держал пистолет, сметая того со своего пути. Лисья пасть хватает дуло ружья, стиснув клыки, и поворотом головы заставляет выпустить пулю куда-то в сторону, мимо цели. Упёртому, крепкому двуногому какое-то время удаётся устоять на ногах, но и оборотень не отпускает. Крепко вцепился. Один на спине другого. Вдвоём они кружат точно в вальсе. Кто кого возьмёт первым. Звучит второй выстрел, но уже от подоспевшего товарища. Тело хвостатого отклоняется в сторону, как от сильного тычка, сползая со спины, будто обычная шкура, а вместе с ним резко отлетает и человек, задевая только вставшего на лапы Саске. Две туши в резком падении отталкивают того в сторону, прямиком с края в речку. Звонкий всплеск, и течение уносит обездвиженное и обессиленное тельце с собой, подхватив как родное.***