Стань моим спасением

***

      Для всех прошёл целый год, а вот для самого Саске пролетело мгновение. О своём пребывание в состояние «буйства» у него не сохранилось ни одного воспоминания, но оно же и к лучшему. Услышав от товарищей, что конкретно он вытворял и как себя вёл, парень только убедился в этом. Было, да и было. Главное — теперь всё вернулось на круги своя. Но ящик «постыдные воспоминания», определённо пополнился… Как предполагал Орочимару, из крови бывшего нестабильного оборотня получилось создать лекарство от ненавистной болезни. Правда, за даром оно досталось только Джуго. Уж очень «змею» хотелось окупиться, ведь год поддерживать состояние Учихи было недешевыми удовольствием. К тому же, он много что ему попортил. Максимум, чего добилась стая без вожака, это заставить понизить цену. О том, чья кровь служит лекарством, было засекречено, дабы избежать проблем. Ну, это на первое время. Потом любой излечившийся сможет продолжать дело брюнета, так сказать, занимаясь донорством. А что? Недостаток пожертвованной крови тело быстро возместит, потому забирай не хочу! Понадобилось какое-то время, чтобы темноволосый привык к лёгкости, к отсутствию лишней шестерни в голове. Схоже с ощущением, когда за годы заточения наконец спадают оковы, позволяя натёртой коже ощутить невесомость. Ну, или когда наконец достал сидящую глубоко занозу. Теперь ничего не мешало, не разливало жгучий яд по телу. Какое же это прекрасное чувство! Словно второе дыхание открылось! До чего было приятно испытывать раздражение или злость, ничего не боясь и не ощущая болезненного жжения. Вот она — свобода!       И всё-таки прошёл целый год, и Саске представлял, какой бардак ждёт дома. Но, зайдя в коридор, а там и дальше пройдясь по комнатам, он увидел чистоту и неизменность. Даже в родительской спальне всё было точно так же: вещи на тех же местах и ни одной пылинки. Газон во дворе — и тот покошен! Будто и не было никакого года.       — Мы знаем, как много значили для тебя порядок и поддержание дома в первозданном виде, — сказал Наруто, когда альфа недоумённо повернулся к товарищам, так и спрашивая: «А как так?». — Поэтому, пока одни дежурили у тебя, другие смотрели за домом.       — Знал бы ты, сколько фото мы понаделали перед самой первой уборкой, чтобы потом по ним вещи расставлять! — добавил Суйгецу. — Сплошная морока! Ещё и Карин вечно поправляла каждый миллиметр, — пробормотал он.       — Потому что кто-то криворукий! — прикрикнула девушка. Пока они не успели сцепиться, Джуго закрыл обоим рты. Странные у них всё же были отношения: то ругаются, то воркуют.       — В общем, да, — добродушно ухмыляясь, сдерживая сестру и бету, подключился к разговору рыжеволосый. — Даже в шкафах всё ровно так же, как и раньше. Можешь убедиться в этом.       Глядя на своих друзей, Учиха не мог сдержать хиловатую улыбку.       — Ребят, — стараясь обнять всех четверых, произнёс он, — спасибо… — Карин и Хозуки прекратили попытки придушить друг друга, и рыжий альфа отпустил их. — Но мне придётся попросить вас помочь ещё в одном деле… — несмотря на излечение от нестабильности, кое-что всё-таки мешало стать темноволосому полностью свободным. — Пора отпустить прошлое.       Всё, что осталось: каминада или же алтарьчик, старый фотоальбом, в который были убраны все фото из рамок; и дневники Итачи, что хранили в себе много полезного. Ну, и ещё книга рецептов Микото, ибо её Узумаки никому не отдал на пару с фартуком. Всё остальное было вывезено на пустырь и сожжено. Саске не хотелось, чтобы у вещей появились новые владельцы. Те должны были вернуться к своим первоначальным хозяевам. Это лучшее, что пришло на ум. Пока омега крепко сжимал его руку, стоя рядом, он смотрел, как полыхает и догорает его прошлое, развеиваясь пеплом, снимая последние оковы. Освободившиеся спальни, подвергнутые капитальному ремонту, стали простыми гостевыми комнатами: с новой мебелью, обоями, полами и прочим. А омега плавно переехал в спальню к брюнету, которую тоже пришлось разнообразить новыми шкафчиками и более просторной кроватью. Квартира в центре города — это хорошо, но быть рядом с любимым альфой — ещё лучше.

***

      На месте Наруто всё никак не сиделось. Мало ему было своей человеческой жизни! Мол: «Раз уж мой альфа и товарищи лисы, то хочу стать к ним ближе»! Захотелось ему прочувствовать лисий дух на себе, покорив лесные просторы. Город стал для него тесен. Брюнет сразу высказался, что против этой затеи и попробовал запретить приближаться к чаще: опасно, да и не место там простым людям, но тот оказался слишком вольным и упрямым. «Запретишь? Ха! Попробуй! Я тебя люблю, но ты мне не хозяин!», и всё тут. Голубоглазый заметно осмелел, и иногда даже мог дерзить. Своё мнение чаще всего было для него приоритетным. Пусть и считался с близкими, но редко отступал от своего. В одиночку ведь пойдёт, если не уболтает… В общем, переубедить лис не смог. Пришлось согласиться ради безопасности самого парнишки. Ладно уж, пускай. Был организован совместный поход стаи без вожака, какие они уже устраивали раньше, но на этот раз чуть изменённый: со спальниками и палатками, с запасом человеческой еды и бутилированной воды, со сменной одёжкой и прочим необходимым. В их компании теперь человек — существо более нежное и прихотливое, потому без этого никуда. Для того, чтобы всё это было удобно переносить, пришлось напрячь Орочимару. Его люди изготовили специальные рюкзаки, которые крепились бы подобно седлу, прилегая к бокам и оставляя спину открытой для удобства всадника.       — И как ты только уговорил его смастерить такое? — поинтересовался Хозуки, разглядывая увесистые и вместительные обновки. Впрочем, для второго лисьего обличия они будут почти невесомыми.       — Я жертвую ему свою кровь. Имею право просить об услугах, — самоуверенно хмыкнув, ответил темноглазый. — Все всё взяли? — проверив свои рюкзаки, спросил, оглядывая друзей.       — Я проверила по списку, — держа блокнот в руках, поправила очки Карин. — У нас всё готово, — в её пунктуальности и компетентности брюнет не сомневался. Лисица всегда подходила к делам ответственно. Если говорит, что всё «окей», то так оно и есть.       — Тогда начнём с вас с Суйгецу, — те, кивнув, обратились лисами и приспустились к земле. Альфы накинули на них сумки и закрепили ремни на пушистых брюшках и грудинах. — Готово, — отметил темноволосый. — Джуго, подсобишь? — по силе рыжеволосый превосходил его и на себя мог нацепить рюкзак самостоятельно.       — Спрашиваешь, — добродушно ответил тот и перекинул «багаж» на спину товарища, щелкнув застёжками. — Наруто, закрепишь мне ремни? — а то лапами это делать было бы крайне проблематично.       Тот же нетерпеливо суетился возле лис, предвкушая весёлый отпуск. На просьбу друга, ухмыльнувшись, показал большой палец вверх. Человеческой силы было вполне достаточно, хотя и пришлось поднапрячься. Наконец всё было сделано. Омежья душонка восторженно трепетала, когда он усаживался верхом на чёрного лиса. К слову, персонально для него, на креплении, что окутывало спину, ближе к шее была расположена ручка, чтобы не приходилось держаться за мех. Чем-то конструкция напоминала очень большую шлейку с двумя сумками по бокам и рукоятью на холке.       — Вперёд-вперёд! — скомандовал человек, указывая за задний двор, прямиком в лес.       Проурчав, лисы, разбежавшись, поочерёдно перемахнули через чёрный заборчик.       Бежали строем в определённом порядке: первым был Саске, что своим наиболее острым обонянием мог распознавать, где ловушки, охотники и другие оборотни; следом за ним для подстраховки шустрый Хозуки; за ним самая уязвимая и низкорослая Карин; крепкий Джуго в качестве замыкающего, прикрывающего тыл. Было раннее летнее утро, и солнце почти полноценно освещало чащу, позволяя видеть всё в красках. Ощущение скорости тормошило адреналин, и тот разогревал человеческую кровь. Страх присутствовал, но приятный, какой люди испытывают на аттракционах или страшных квестах. Было в этой командной пробежке что-то такое, от чего перехватывало дыхание и захватывало дух! Слышать рычащие дыхания и, оборачиваясь, видеть массивных лис, понимая, что все они «свои» — это нечто потрясающее! Светловолосый нашептывал, прося: «быстрее»! А Саске что? Ему несложно, пусть «дитё» развлечётся. Рыкнув остальным, он ускорился. Те последовали его примеру.       Вольность — лисья отрада! Бежать на всех парах, перескакивая, перелезая, перепрыгивая через препятствия; ощущая треплющий шёрстку сопутствующий ветер, шелестя кустами, что может быть лучше? На пути к межгорью стая безбоязненно отпрянула от протоптанной дорожки мирной зоны, ибо четверо лис — худшая цель для нападения. На группы, как правило, не нападают. Ловушек и других оборотней пока не видать. Однако на кучку охотников всё же напоролись на холме, что представлял из себя открытую местность. То было трое совсем молодых парней, лет по семнадцать, и вместе с ними мужчина постарше, видать, наставник. Запах свой они скрыли аконитовым раствором, и учуять их не получилось. Хвостатые выскочили прямо рядом с ними, в метрах десяти примерно. Четверо оборотней им были не по зубам. Даже ружей не подняли. Но не только количество заставило встать двуногих в ступор, но ещё и, восседающий верхом на чёрном лисе, парнишка, что демонстративно крутанул барабан «револьвера» с крайне самодовольной моськой. У охотников отвисла челюсть, глядя на всадника. Вот так картинка маслом! Что это вообще? С оружием — значит охотник, а разъезжает на звере! Бывает же! Глядя на потенциальных врагов, лисы лишь слабенько оскалились, горделиво выгибаясь, задирая пасти, мол: «Раз не стреляете, нападать мы не станем. Но вы нам не по душе!». А после юркнули дальше в лес, будто их и не было. Спускаясь по крутому склону к межгорью, Саске непроизвольно набрал ещё скорости. Наслаждаясь ей, не в силах сдерживать эмоции, Узумаки поднял руки вверх, словно скатывался с американской горки.       — Держись, не то слетишь! — взволнованно рыкнул чёрный лис.       — Я удержался на нестабильном тебе! Мне уже всё нипочём! — улыбаясь во все тридцать два зуба, восклицал омега. Ровно до тог момента, пока Учиха резко не подскочил, перепрыгивая яму. Едва оторвавшись от его спины и отклонившись назад из-за ветра, парнишка рефлекторно ухватился за то, что первое попалось под руку, кратко прикрикнув и прижавшись к зверю. — Ладно! Я тебя понял! — взялся-таки за ручку.       Один за другим лисы приземлились на равнинный луг, чуть встряхнув мех. Так как они бежали не по самому короткому пути, избегая чужаков-собратьев, то путь занял больше времени. До межгорья добирались порядка часа. Ещё не доходя до озера, можно было увидеть и услышать лис из «Листа». Вся компания приветвующе рыкнула, как по команде, заявляя о себе. Пока они продвигались рысцой, блондин вертел головой в разные стороны, осматриваясь с приоткрытым ртом. Луг, размером с пшеничное поле, обрамлённый горами и лесом — ну и красотень! В подобном месте бывать ему ещё не приходилось. Пока другие оборотни недоуменно поглядывали на всадника, вопросительно скуля и наклоняя головы, тот доброжелательно махал им вытянутой рукой. Саске только закатывал глаза, так и думая, «Ну, что с него взять? Такой уж этот добе». Проходя мимо озера, он, ритмично дёрнув носом, посмотрел в сторону гор, столкнувшись взглядом с вожаком. Белый лис, наблюдая за ним с высокого выступа, спокойно кивнул, здороваясь. Какаши, после излечения, предлагал вернуться в «Лист», но юный альфа отказался. У него уже была своя стая, а другой и не надо. Тем не менее, с Хатаке он был в дружеских отношениях. Территория близь межгорья пронизана оборотнями из «Листа», потому за безопасность можно было почти не волноваться.       Не задерживаясь, стайка отправилась глубже в лес, но уже спокойным шагом, восстанавливая силы. Найдя подходящее местечко у реки, решили сперва разбить лагерь, чтобы до темноты всё было готово. Резво спрыгнув на землю, Узумаки расстегнул все застёжки от рюкзаков, позволяя хвостатым скинуть их, а после обратиться. Изначально ставить палатки начали альфы и бета, отставив инструкцию. «Мы же не совсем идиоты, чтобы не суметь поставить палатку без всех этих бумажек! В сторону, сейчас увидите мастер-класс!» — заявили они. Что ж, это оказалось чуть сложнее, чем предполагали парни. Ранее-то они без всяких человеческих примочек проводили ночи в лесу, а тут вон: ткани, колышки, прутики, слишком много всего.       — Я тебе говорил, что надо брать менее навороченные! — тихонько ворчал беловолосый. — Вот что это за хрень?       — Будто я разбираюсь в этом!.. — «защищался» Учиха. — Что консультант посоветовал, то и взял.       — Тихо, оба!.. — пробормотал Джуго. — Может, всё-таки посмотрим инструкцию? — предложил он, но белый лис сразу толкнул его в плечо.       — Нет, сами с усами! Это дело гордости!       Продолжая делать умный вид, будто всё идёт по плану, из трёх палаток они не поставили ни одной. Суйгецу так и вовсе умудрился запутаться, свалившись на траву, недовольно бурча и ворочаясь. Омеги, наблюдающие за этим со скрещенными руками, переглянулись между собой и, заручившись «ненужными бумажками», поставили две палатки, пока бету распутывали. Затем и с последней разобрались. Не скрывая самодовольной насмешки, Карин и Наруто глядели на товарищей, давая друг другу пять, издевательски спрашивая: «Ну что, съели?». Н-да, чья-то гордость точно пошатнулась. Разложив вещи и набрав хвороста, чтоб на всю ночь хватило, можно было наконец приступить к отдыху.       Во время бега, когда обдувал сильный ветер, было хорошо и прохладно. Тем более то было утром. Но чем ближе время близилось к полудню, тем жарче становилось. Поднималась самая настоящая духотища! Несмотря на то, что лагерь находился в тени деревьев, было жарковато.       — Эй, — не желая это терпеть, вскочил Хозуки, — айда купаться? Не зря же мы у речки остановились, да и течение тут почти отсутствует!       — Я за! — поддержал блондин. Раз он пойдёт, то кто-то должен за ним приглядывать, и Саске только согласно кивнул. Да и за самим бетой тоже глаз да глаз, потому Карин и Джуго согласились. Но идея без того была весьма заманчивой. Правда, купальников и плавок нет. Ну и пусть, сменная одежда имеется, а эта на солнце быстро высохнет. ____________       «Просто так заходить в речку — скучно» — именно из-за этой фразы ребята стояли на каменном выступе, высотой в несколько метров. Беловолосый посчитал его отличным трамплином, с которого можно будет спрыгнуть. Красноволосая подошла, глянула вниз, а высота-то ого-го! Душа в пятки не просто уходит, а убегает!       — Я пас, — сразу сказала она. Но как бы не так! Подхватив на руки, белый лис сиганул прямо с ней.       — Банзай! — протяжно крикнул он.       — Я убью тебя! — ответила на это лисица. После радостного воя парня и визга девушки, раздался громкий всплеск. — Ты идиот, Хозуки! — послышалось внизу. — Давай ещё раз? — а вот это неожиданно.       — Добе, ты же не спрыгнешь отсюда? — спросил темноволосый. Если уж лиса испугалась, то человек и подавно. — Мы можем найти нормальный спуск, — на что голубоглазый только играючи ухмыльнулся, глядя на возлюбленного, стоящего у самого края. Лис увидел в его взгляде пугающую искру. — Ты чего?.. — только и успел произнести. А после омега с разбегу наскочил на него, заключив в объятиях. И оба юркнули вниз. — Какого?!       — Поберегись! — было адресовано уже тем, кто в речке. И пара плюхнулась в приятную прохладу, поднимая столб брызг. — Видел бы ты своё лицо, теме! — держась за альфу, смеялся светловолосый. Что за бесстрашный малый? Однако его довольное выражение моськи заставляло Учиху улыбаться в ответ. — Повторим, а? — и ведь не откажешь. Когда же спрыгнул рыжеволосый, будучи самым массивным и высоким, остальных откинуло волной. Задирая руки над головой, Узумаки восторженно, подобно лису, издавал радостное: «Уууу!». ______________       Наплескавшись вдоволь и вымотавшись, стая вернулась в лагерь. Надо было бы переодеться, а то некомфортно и холодно вдобавок. Все три палатки, как выяснилось, были рассчитаны на нескольких человек. Потому оказались более просторными, чем ожидалось и явно больше, чем на двоих. Саске провели и раскрутили в туристическом магазине, используя его незнание. Ну, зато очень даже не тесно: хоть звездочкой укладывайся или в полный рост становись. Расстеленные спальники делали тканевый пол мягким, точно матрас от раскладушки наощупь.       — Добе, передай футболку, — попросил лис, снимая для начала мокрый верх.       С того момента, как он пришёл в себя, прошло несколько месяцев, и парень фактически полностью восстановился. Может, выносливость ещё прихрамывает, но вот внешне так и не скажешь. Бета и рыжеволосый знатно постарались, гоняя приятеля по всей чаще, тренируя. Казалось бы, в отношениях с брюнетом Узумаки уже не первую неделю, но на его тело всё рано засматривается, как в первый раз. Вот и сейчас, передавая тому сухую одежду, не смог не задержать взгляд.       — Я всё понимаю, но так откровенно пялиться… — заметив это, хитро улыбнулся Учиха. — Как не стыдно, добе?       — Да чего я там не видел? — ухмыльнулся в ответ омега, подходя к нему вплотную и целуя, дабы убрать самодовольство с лица.       Из-за речной воды тело лиса всё ещё было холодным, но вот дыхание приятно обжигало, пробуждая внутренний трепет, от которого волнами пробегала дрожь, обостряя все чувства. От каждого касания сердце замирало на миг. Аромат кофе более сладкий, чем обычно, окутывал пьянящей, бархатистой дымкой. Руки блондина обвили шею Учихи, позволяя сильнее прильнуть к тому. В палатке они совершенно одни, так что намёк был понят быстро.       — Не боись, человек, я кусаю не сильно… — прошептал лис, едва касаясь мочки уха, отчасти отсылаясь на прошлый неудачный опыт партнёра. На что тот только усмехнулся, напирая и заваливаясь с альфой на спальники.       — О, да ладно? — саркастично спросил он, усаживаясь на торс парня, скользя кончиками пальцев от его шеи до паха. — Ну, посмотрим… — абсолютное доверие позволяет светловолосому так говорить.       Его уверенная, но все же смущённая мордашка просто очаровывала. На инициативу своего истинного нельзя не ответить. Приподнимаясь, хвостатый быстрым движением снимает мокрую футболку с утончённого тела омеги, откидывая её в сторону и хищно впиваясь в бледные от холода губы. Руки проскальзывают по рёбрам прямиком к талии, задерживаясь на ней лишь пару секунд. После опускаясь ниже, дабы стянуть спортивные шорты, а там и дальше. Жар подогревает нечеловеческую кровь.       — Ребят, вы уже переоделись? — приближающийся голос Суйгецу заставляет парней резко отстраниться друг от друга. — Пошлите рыбки для костра наловим. Традиция всё-таки! — по тене беты видно, что тот уже вплотную ко входу в палатку. Его рука тянется к замку, чтобы расстегнуть молнию.       — НЕ ЗАХОДИ! — одновременно крикнули альфа и омега.       «Чёрт, как не вовремя!» — одна мысль на двоих.       — М-мы ещё не переоделись! — отмазался Узумаки.       — Ладно-ладно! — поднимая руки вверх, сдавая позицию, ответил Хозуки. — Ждём вас у палатки Джуго. — услышав: «сейчас подойдём», отошёл, а блондин досадливо выдохнул.       — В следующий раз мы пойдем вдвоём, — вставая с альфы и берясь за сменную одежду, пробурчал он.       — Вдвоём опасно, — глядя на недовольную мордашку возлюбленного, усмехнулся Саске, подходя к нему со спины, нежно целуя в шею.       — Опасно не давать мне желаемое, — облом, конечно. — Традиция, да?       Переодевшись, они подошли к назначенному месту. И вся компания вернулась к реке. Найдя подобие мостика из каменистых порогов, лисы, обратившись, начали «охоту». Омеги же наблюдали с берега: Карин брезговала подобным занятием, а парнишка точно бы свалился и вновь промок, попробуй он словить прыткую рыбёшку. Всю рыбалку укоризненные взгляды сверлили Суйгецу. Но он вообще не понимал, в чём дело. _________       Когда человеку протянули приготовленную рыбу, нанизанную на шампур, тот, долго не думая, куснул. По лицу стразу стало понятно, что по вкусу не особо зашло. Оно и неудивительно. Тут ни соли, ни специй, что так любят люди.       — Пресновато… — проглотив, пробормотал он, на что лисы только посмеялись.       — Ну, так ещё бы! — ухмыльнулся беловолосый. — Со временем привыкнешь!       — Ты сам хотел познать нашу жизнь на себе, добе, — с дружеской издёвкой сказал возлюбленному брюнет. Что-то не видать восторга в глазах. Парень улыбнулся, решив не мучить его. — Пойдём из наших припасов тебе что-нибудь получше найдём, — потрепав блондинистую макушку, добавил он.       Н-да, жареные сосиски пришлись по душе больше, да и красноволосая составила компанию. Ей «чешуйчатый дар природы» тоже не особо нравился. Что ж, каждому своё. ___________       До самого вечера стая лазила по лесу: то все вместе, то по-отдельности. Иногда голубоглазый забредал куда-то, увлёкшись природными красотами. Потому приходилось его искать и возвращать. Пешей прогулкой они, пожалуй, побывали почти во всех самых интересных местах: тут тебе и небольшой водопад, и горный каньон, и луг диких маков, и самая глубь леса с высоченными деревьями, на некоторые из которых Узумаки вместе с бетой даже попробовали вскарабкаться, доползли до нижних веток, оглядев округу. Любая мелкая пушистая живность, будь то куница, заяц или белка, умиляла омег. А вот представители более сильного пола стояли позади и неловко переглядывались, ведь на эту «очаровательную прелесть» в юношестве им доводилось охотиться. Об этом коллективно было решено умолчать.       У леса была своя атмосфера. Переменчивая, как настроение океана: то страшный шторм под гром пуль и кровавый дождь; то спокойная безмятежность и гармония под стрекот сверчков и чириканье птах. Так опасно, и так прекрасно. Это манило в чащу как лис, так и людей. И влечёт, и отталкивает — вот ведь как бывает. С лесом Саске был знаком с самого детства, и в нём для него всё было привычно. А вот Узумаки, выросший в каменных джунглях, удивлялся почти всему, как ребёнок. И его можно понять. В этом месте всё ощущалось по-другому, не как в привычных человеческих аллеях или парках. Этому лесу несколько тысячелетий, и в нём сохранилось всё с давних времён: другая растительность, деревья-великаны, необычные пейзажи, даже воздух иной. Парнишке казалось, что он попал в другой мир, а лисы стали его проводниками. Учиха вёл парнишку по «своему миру», придерживая за руку, чтобы тот не свалился, шагая по сухому бревну. Параллельно с этим, светловолосый делал кучу фотографий: запечатлял просто красивые виды, и совместную рыбалку, и прыжки с трамплина, да вообще почти всё, что было. К слову, и его тоже в отместку сфотографировали при попытке съесть ту рыбку, едва скрывая мысленное: «фе». К вечеру стая вернулась в лагерь. И уже там, под потрескивание хвороста в огне, Суйгецу не упустил возможности собрать всех у костра, чтобы рассказывать жуткие истории. ____________       Если день прошёл легко и беззаботно, то с наступлением темноты к Нару стала подползать мнимая тревога. Когда добродушное чириканье птиц сменилось тишиной, что нарушалась странными тресками, уханьем сов и шелестом листвы, становилось как-то не по себе. Всё уже не такое красочное, яркое, внушающее безопасность. Ещё и эти байки от беты, чтоб его! Уж очень омега был впечатлительным. Страшилки о всяких опасных существах, таящихся во тьме, нагоняли жути, превращая обычные деревья и кусты — в чудовищ, а любой звук — в шаги. Разумом парнишка понимал, что с ним четыре взрослых оборотня, да и сам он вооружён, но беспокойство и детский испуг теплились внутри, неприятно ворочаясь. Всё это казалось ему абсурдом. Не маленький всё-таки, двадцать первый год стукнул, а какой-то темноты боится! Вот же нелепость! Страх Наруто оставил при себе, ни с кем не делясь странным волнением, скрывая, пробегающие от каждого шороха, мурашки. И всё же держался поближе к своему альфе, интуитивно ища рядом с ним защиту. Так что, когда Саске, зевнув, решил отправиться в палатку спать, он пошёл с ним, якобы невзначай обхватив его руку, прижав к себе. К тому моменту, как они улеглись, и блондин устроился поближе к возлюбленному, греясь в объятиях, остальные тоже разошлись по палаткам. Наступила тишина. Успокаивающее тёплое дыхание лиса тушило тревогу, позволяя скорее уснуть.       Крутанувшись во сне на бок и опустив руку, голубоглазый ощутил странность, несостыковку. Ладонь должна была упасть прямиком на лиса, но пролетела ниже и коснулась спальника. Чувство, что рядом пусто, постепенно будило. Привставая, сонно потирая лицо, Узумаки щурился, вглядываясь в темноту. Когда засыпал, свет от костра ещё проникал в палатку. Но сейчас ничего не освещало местность. Потрескивания хвороста не было слышно. Костёр потух. Дремоту как рукой сняло, когда омега не обнаружил брюнета. Спальник оказался пуст, но остыть не успел. Снова ночь, снова хвостатый куда-то ушёл. Всё это было как-то знакомо. Тогда его звал прогуляться сам лес. Сейчас-то что?.. В голову сами собой лезли страшилки о монстрах, что утаскивают во тьму. Такая глупость, а по телу пробегал холодок. А вдруг что? Нет, конечно не выдуманные чудовища, но и без них врагов хватало! Накинув одну только рубашку и прихватив «револьвер», паренёк подполз к выходу и расстегнул молнию, выбираясь на улицу. Снаружи было заметно прохладнее. Пришлось пожалеть о том, что не надел что-нибудь потеплее. Металлический щелчок символизировал то, что курок возведён в боевую готовность, на всякий. Мало ли чужак сунулся?       — Спокойнее… — бормотал себе под нос блондин, шагая всё дальше, оглядываясь по сторонам.       Подумать только, он смог смело пойти против Хидана, а сейчас пугался не пойми чего! Глупый эффект от страшных историй! Перед глазами маячили тени, и казалось, что они неестественно выгибаются. Вой ветра превращался в жуткую мелодию. Глубокий вдох лишь немного избавлял от наваждений. Хруст веток под собственными ногами заставлял вздрагивать. Резкое движение, не оставшееся незамеченным для бокового зрения, провоцирует резко развернуться и прикрикнуть, выставляя пистолет вперёд. Просто белка…       — Ну ты и дурак, Наруто! — ругает себя паренёк.       Громкий треск вновь вгоняет в липкий страх. Сердце замирает. Приближающееся тёмное пятно вселяет такой непостижимый и необъяснимый ужас, что омега, закрывая глаза и вновь прикрикивая, машинально напрягает кисти, вдавливая палец в спусковой крючок и выстреливая в землю. Гром проносится по округе.       — Ох, ты ж, ё-моё! — звучит ошарашенно. — Какого чёрта?! — от неожиданности темноволосый отскочил в сторону, приподнимая руки, мол: «Тихо, сдаюсь!». Лицо человека удивлённое и напуганное. — Это я, добе… — более спокойно произносит лис, подходя ближе и вынимая пистолет из дрожащих ладоней. — Дай-ка это мне… — после парень легонько прижимает шокированного Узумаки к себе. — Это я, видишь? — повторяет он.       На шум другие не могли не среагировать, так что пулей вылетели из спальников.       — Что у вас тут происходит?! — оглядывая друзей глазами по пять копеек, спрашивает подбежавший Суйгецу. — Все живы?!       — Научил же ты его стрелять, ещё и страшилки твои… — вполголоса произнес Саске, гладя ещё не очухавшегося голубоглазого по спине. — Он поддался лесному влиянию, — отвечая на первый вопрос, добавил он. — Поэтому я был против. Говорил же, что и с людьми такое случается, пусть и редко.       Обычным это место назвать было никак нельзя. Оно по-разному воздействовало на людей и оборотней: то заманивая, навивая интерес к себе; то играя, внушая страх. Навязанным эмоциям сложно не поддаться. Так было и у маленького альфы, когда лес шептал ему: «иди ко мне», подначивая перемахнуть через чёрный заборчик. Если уж лисам сложно устоять, то человеку и подавно. Даже охотников, что морально готовятся, пробирает.       — Душа моя, как ты?.. — парень отстранил светловолосого от себя, придерживая за плечи. Ощущение странного страха стало спадать.       — Прости… — тихо произнёс тот, цепляясь за руки Учихи. — Прости, что выстрелил в тебя! Я-я не знаю, что на меня нашло!.. — прозвучало более громко. — Я так испугался, когда не обнаружил тебя рядом… Прости… — паренёк схватился за голову, в полной мере осознав, что вытворил пару минут назад. Чуть не подстрелил своего истинного! — Да что со мной?!       — Не парься, — кратко ответил бета, хлопая друга по плечу. — Ничего страшного, пусть ты пальнул в него ядовитой пулей… — темноглазый зло глянул на приятеля мол: «не нагнетай»!       — Считай, что это такое «приветствие» от леса, — подключилась к разговору Карин, дав своему болтливому парню подзатыльник. — Каждый в первый раз испытывает разные, но очень сильные эмоции и обычно по ночам. У кого-то страх, у кого-то любопытство, у кого-то чрезмерное обожание, а иногда и злость.       — Я же не в первый раз в лесу, так почему сейчас?.. — растерянно поинтересовался человек.       — Потому что ты захотел стать его частью, грубо говоря, — не отпуская возлюбленного, спокойно сказал оборотень. — Теперь всё хорошо, — н-да, эффект от пугающего лесного влияния на лицо: оцепенении, бледность, бегающий взгляд, тремор, учащённый пульс. Не дожидаясь пока «приветствие» спадёт, темноволосый подхватил свою пару на руки и направился в сторону палатки. Остальные тоже на улице долго не стояли, раз всё утихло. Утром нужно будет отчитаться Хатаке за выстрел, дабы не поползли неверные слухи. Межгорье — не то место, где должны раздаваться выстрелы. ____________       Как ни странно, но наутро ни малейшего следа от страха не осталось, словно того и вовсе не было. Даже неприятного осадка не осталось. Напротив, ощущалась необычная легкость и бодрость в теле. После жутковатой ночи голубоглазый чувствовал себя по-настоящему выспавшимся и отдохнувшим. Ну и ну, странное место. На этот раз он проснулся не один: лёжа лицом к лицу с Учихой, что всё ещё спал и приобнимал его одной рукой. Вот такое пробуждение блондину было по душе. Чуть ухмыльнувшись, он легонько тюкнулся с парнем носом, и тот сощурился, приоткрывая заспанные глаза.       — Доброе утро, теме, — вполголоса проговорил Нару. Придя в себя, альфа хиловато улыбнулся, мягко поцеловав омегу в лоб, после прошептав: «доброе».       Опираясь на: «Я прекрасно себя чувствую!», Узумаки уболтал всех остаться ещё на чуть-чуть. Только «револьвер» у него, на всякий случай, всё же временно забрали. Последующие ночи прошли спокойно, и через три дня стая вышла из леса, завершив поход.

***

      Любить и быть любимым, просыпаться и засыпать в объятиях, слышать ласковое: «Уже проснулся?» или долгожданное: «Я дома», ловить на себе нежный взгляд знакомых глаз, трепетно вздрагивать от малейшего прикосновения — что может быть лучше? Все главные сложности и проблемы были позади, и наступила полоса спокойствия и ясности, когда альфа и омега могли полностью посвящать себя друг другу, ничего не боясь, ни за что не переживая. Ни тайн, ни недоговорок, ни терзающего прошлого. Остались лишь они вдвоём. Оставив старые печали, они вместе пошли к совместному будущему. Жизнь с Учихой казалась столь идеальной, что Наруто временами не мог понять, где же тут подвох? Пусть они не всегда были согласны, пусть иногда выдавались неудачные дни, а с ними и плохое настроение — оба старались не замалчивать, а спокойно обсуждать, чтобы вместе прийти к компромиссному решению. Любое недовольство поднималось и обговаривалось. «Быть с тобой для меня важнее, чем всегда быть правым» — так мыслили оба. Когда-то один уступит в споре, в следующий раз другой. После всего пережитого им не хотелось вновь разлучаться, потому конфликты разрешались быстро, оттого в доме царила идиллия, хотя и не тихая. Радость, грусть, разочарование, переживание, злость — всё делилось на двоих, даже привычки стали общими. Предпочтения, особенности поведения, интересы — друг друга они знали, как самих себя, из-за постоянных разговоров и времени, проведённого вместе. Всё было так прекрасно и реально, что периодически просто не верилось. В такие моменты блондин ложился на кровать и, уставившись в потолок, раздумывал обо всём. А после слышал любимый баритон, зовущий его: «добе». Приходило осознание, что всё это не сон.

***

      Теперь при вопросе: «Куда хочешь сходить?», Узумаки частенько выбирал одно из новых излюбленных мест — тир. Сложно было поверить в то, что этот невинный и улыбчивый парнишка неплохо обращался с оружием и иногда наведывался к Орочимару за опробованием новинок. Вот так развлечение! А всему виной стал Хозуки. Он сам не мог направить ствол пистолета на друга, а вот на круглую мишень или расставленные алюминиевые банки ещё как. Так что это увлечение они делили на двоих: когда в рамках эксперимента «змея», когда просто любительски. Знание того, что у Нару зоркий глаз, напоминало Саске, что лучше того не злить. Да уж, его омега не так прост. После первого похода в лес было ещё парочку, и там ему приходилось демонстрировать свой навык, наставляя оружие на одинокого охотника или лиса-чужака, что вёл себя враждебно. Смелость с безрассудством шли нога в ногу. В те моменты, когда светловолосый грозился нажать на спусковой крючок, его лицо всегда становилось чересчур серьёзным. В приоритете было защитить свою родственную душу, а потом уж можно оставить местечко для жалости. Если после предупреждений придётся-таки обнажить пулю, то сомнениям не взять верх, и шум грома метко пронзит цель. Парнишка был охотником на тех, кто охотится на него и его близких. В другое же время оставался собой: наивным, доверчивым и дурашливым, а в некоторых случаях смущающимся Наруто.       Владелец тира объяснял правила, которые омега и так знал, но перебивать казалось невежливым.       — Собьёте все мишени, и главный приз ваш, — наконец закончил он, протягивая брюнету подобие охотничьего ружья. Игрушка с мизерным калибром, иначе и не скажешь. — Вот, порадуйте свою вторую половинку, — сдерживая усмешку, Узумаки кашлянул в кулак, наблюдая за тем, как Учиха с неловкостью берёт «оружие». Странное чувство, когда тебе, оборотню, предлагают взять ружьё. Всё равно, что вручить вампиру осиновый кол.       — Стрелок тут не я, — к удивлению владельца, лис передал «финтифлюшку» низкорослому блондину. — Не тяжело? — на что раздался самоуверенный хмык, а затем металлический щелчок.       — Самое то, — прицеливаясь, высовывая кончик языка и щуря один глаз, ответил парнишка.       Дистанция в десять метров была пустяковой. Хотя с такой игрушкой особо не постреляешь. Тем не менее, имея опыт за спиной, Нару за считаную минуту поочерёдно попал по всем шести мишеням-корабликам, чтобы те отклонились назад, сложившись книжечкой. Глядя на ошеломлённого владельца тира, темноволосый только довольно ухмылялся, так и говоря: «глянь, какое чудо я урвал себе».       — Видал, теме! То-то же! — хвастая, повернулся к нему Узумаки.       Голубые глаза так и блестели. Можно подумать, что он сомневался в своей победе. Этот тирный любитель похитрее лисов будет, разоряя каждую палатку с подобным развлечением. Как же Саске его обожал. Смотрел так, словно мир вокруг замер.

***

      За три года отношений парни уже привыкли к разным замашкам друг друга. Учиха привык, что омега обожал после разлуки, длительностью в несколько часов, с разбегу прыгать в его объятия так, что оба чуть ли не падали. Привык к его шебутному нраву, что подначивал паренька поднимать руки вверх и громко смеяться, если альфа садил того на плечи, передерживая и кружась на площади. Одна лишь его улыбка — и брюнет пойдёт на любую глупость. Чего там, Узумаки вил из него верёвки, уж очень сложно было отказать. Лис привык, что к нему могут подкрасться со спины и закрыть ладонями глаза, спросив: «Угадай, кто?». К человеческому сну до обеда по выходным, к территориальности по кухне, к раздражённому бурчанию, если что-то не получилось, к сопению по утрам и к любви фотографировать исподтишка — привык ко всему. Любое его качество, любой изъян в нём темноволосый обожал. Всё становилось краше рядом с ним. Он стал его душой и сердцем. Наруто же привык к серьёзному выражению лица Саске, когда тот читал; к ранним пробуждения в шесть утра; к заботе, что проявлялась постоянно; к его более спокойной, приземистой натуре; к ворчанию когда что-то шло не по плану; к дружескому передразниванию; к крепкой любви к помидорам черри в любом виде. После работы хвостатый, устав, частенько молча ложился рядышком, укладывая голову омеге на колени и прикрывая глаза на пятнадцать минут, чтобы после приступить к домашним делам. Он всячески поддерживал тактильный контакт: держал за руку, приобнимал, поправлял светлые пряди, целовал без предупреждения, словно вновь и вновь пытался доказать свою любовь. А со стороны и не скажешь, что с виду хладнокровный альфа так бережен и нежен. С ним паренёк мог позволить себе любую слабость, любое озорство. Его воля целиком и полностью принадлежала Учихе и только ему одному — любимому и единственному «теме». Светловолосый знал, что в какую бы ерундень он ни влип, тот нырнёт следом, чтобы вместе выкарабкаться из любой жести. Да, он посердится и попричитает, мол: «Ёкшин кот, ну как так-то, а?», но придумает кучу планов, дабы выйти из воды сухими. Ну, либо влетит обоим. Сколько бы он ни ругал за наивность, непунктуальность, по итогу всё равно заступался. Что тут сказать — простой альфа и его проблемный омега.

***

      Объявление о выходном для Узумаки стало неожиданным. Он недопонимал, с чего это вдруг его освободили от работы. С какой такой радости? «О тебе хорошо отзываются наши гости, считай, что это бонус от начальства», по крайне мере так ответила Ино. Странная, конечно, причина, но на лишний выходной грех жаловаться. Так что парнишка особо не разбирался, да и ответа менеджера было достаточно. Очередь выбирать, как провести свободное время вместе, пала на Саске.       — Выбирай, теме, — начал блондин вечером перед выходным, — куда хочешь сходить? — тот ненадолго сделал вид, что задумался, а после сказал:       — Хочу пообедать с тобой в «Byakugo», — на тот момент заведение входило в тройку ресторанных лидеров, деля первое место с «Kaguya». — Давненько мы не выбирались в подобные места, — что ж, желание выбирающего — закон.       — Подразню ребят своим выходным! — усмехнулся омега. — Не терпится увидеть их лица! Жалко, что Гаары не будет. Я бы посмотрел, как он раздражённо протирает бокалы и ворчит на Кибу, — уже чуть больше года красноволосый был в декретном отпуске и сидел дома с ещё совсем маленьким сынишкой. Коллектив пополнился новыми официантами и барменами, но с ними Нару был уже не так близок. Выбор, как провести выходной, сделан. _________       — Нам обязательно так наряжаться? — бурчал Узумаки, глядя на себя в зеркало.       Что он, что Саске были в смокингах. Пусть те и хорошо смотрелись, но что-то проще и свободнее, ту же толстовку и джинсы, омега любил больше. Однако тут уж ничего не поделать, поскольку такие заведения, как «Byakugo», требовали дресс-код black-tie. Приличному заведению — приличный вид гостей, такие правила.       — Я будто на бизнес-встречу иду, — чуть не задушив самого себя, парнишка окончательно запутался в галстуке. — Да твою ж! Как тебя завязать-то?! — потирая переносицу, глядя на его нелепые попытки всё исправить, брюнет сдерживал смешок. — Это не смешно, теме! — прозвучало раздражённо. Подойдя к возлюбленному, парень ловко завязал галстук, прекращая забавное «мучение», и заодно поправил воротник, подтягивая светловолосого к себе и целуя в лоб, успокаивая человеческие нервишки.       — Тебе очень идёт, — отстраняясь, вполголоса прошептал лис. Усмирившийся взгляд и лёгкий румянец на щеках Нару говорили о том, что манёвр удался. Что тут сказать, альфа знал к нему подход. _________       Ещё на входе в ресторан омега заметил странность: хостес, которым сегодня была Тентен, улыбнулась, смотрела на него не как обычно, а со своей девичьей хитрецой. Показалось или что-то не так? Узумаки недоумённо свёл брови, чуть хмурясь, следуя за темноглазым к забронированному столику. Глянув на него, он не заметил в его выражении лица какого-то смущения или чего-то, что указывало бы на коварную неправильность или подозрительность. Похоже, что только один блондин заметил странноватую улыбочку девушки. И не только её. Знакомые официанты и бармены мельком поглядывали на него, и всё с той же островатой хитрецой во взгляде и ухмылке. Вроде ничего такого, но на их переглядки паренёк обращал особое внимание. Он не первый год в коллективе, потому хорошо знал поведение каждого, и сегодня оно отличалось от обычного, пусть и не сильно. Как-то всё не так.       — Тебе ничего не кажется странным сегодня?.. — присаживаясь на стул, что предварительно для него отодвинул Учиха, спросил голубоглазый.       — Странным? — переспросил хвостатый, пододвигая пару к столу. — О чём ты? — точно ответить на этот вопрос было сложно. Вроде всё как всегда: та же приветливость и занятость персонала, та же атмосфера. Но только на первый взгляд. Какое-то скрытое беззлобное ехидство проскакивало то тут, то там.       — Ну, — осматриваясь по сторонам, начал Наруто, — все как-то необычно себя ведут. Пялятся на нас… — присаживаясь напротив и открывая меню, лис мельком пробежался глазами по залу.       — Тут же все твои знакомые. Неудивительно, что они обращают на тебя внимание, — как ни в чём не бывало ответил он. Похоже, что какой-то мнимый подвох видел только Узумаки. В голове сразу промелькнула мысль: «Что за ерунда? Может, я с ума просто схожу?». — Расслабься, добе, — видя смятение, произнёс брюнет, придерживая того за руку. — Смотри, что ты будешь, и чуть позже я подзову официанта, — прогоняя тревогу, омега улыбнулся в ответ.       Ну в самом деле, чего он как параноик? Естественно, что на него так странно поглядывают. Наверняка из-за дарованного выходного дня, пока остальные работают. Всего-то. А он уж про вселенский заговор подумал, вот уж глупость! Проговорив довольное: «ага», парнишка сразу перелистнул страницы до столбца с десертами. Для Саске это не осталось незамеченным.       — Добе, сначала что-то существенное.       — Да ладно тебе! — прозвучало по-детски обидчиво. ___________       Всякое беспокойство улетучилось спустя пару минут разговора, которым блондин так увлёкся, что перестал оглядываться по сторонам, да и взгляды на себе более не чувствовал. Всё шло совершенно нормально. Парни просмотрели меню и определились. После к ним подошёл новенький официант с небольшим блокнотиком и принял заказ. Время ожидания было занято беседой и шутейками о том, о сём. Больше говорил, конечно, Нару, а Учиха, засматриваясь и подпирая щёку ладонью, увлеченно слушал, словно ему открывали вселенские тайны, словно вокруг не осталось никаких других звуков. Он смотрел с хиловатой улыбкой, чуть рассеянным, зачарованным взглядом, так что парнишка, неловко ухмыляясь, спрашивал: «Ты чего?», а тот молча отрицательно качал головой, мол: «ничего». Если как официант Узумаки был хорош, зная стандарты обслуживания, то вот в качестве гостя всё было иначе: его знания ограничивались тем, что нож должен быть в правой руке, а вилка в левой. Потому с остальным ему подсказывал темноволосый, добродушно нашёптывая. И так плавно доходя до последнего — до десерта, с которым голубоглазый расправился за милую душу.       Официант отнёс последнее блюдце из-под сладкого, оставляя на столе лишь пару бокалов с красным вином.       — Наруто, — вдруг начал Саске. Тот вопросительно глянул. Весь такой во внимании. Уж очень цепляюще лис позвал. Стало казаться, будто персонал и остальные гости затихли и сосредоточились на их столике, — вместе с тобой мы через многое прошли. И за эти годы, что мне повезло провести рядом с тобой, я всё сильнее убеждался в том, что люблю тебя больше всего на свете. Ты — самое лучшее, что со мной случалось. Быть с тобой — моё единственное желание. Поэтому я немного изменил заказ.       До того, как блондин успел задать вопрос о изменении заказа, к их столику вновь подошёл официант, которого парнишка никак не ожидал увидеть: загадочно улыбаясь, Гаара поставил перед ним столовую тарелку, накрытую металлическим клошем, что скрывал содержимое. Голубоглазый недоумённо смотрел то на друга, то на альфу, спрашивая: «А что происходит?». Красноволосый сделал шаг назад, плавно жестикулируя, скользнув правой ладонью по воздуху, чуть наклоняясь и держа вторую руку за спиной, тем самым говоря: «прошу», подталкивая приступить к скрытому блюду. Судя по взгляду Учихи, тот ждал того же. Чуть растерянно Нару, взяв ручку баранчика, поднял его. Так и застыл, держа металлическую крышку. Вместо какого-нибудь блюда на белоснежной тарелке красовалась красная бархатистая коробочка, что была открыта, обнажая ювелирно-изящное, аккуратное кольцо. Для осознания потребовалось три секунды, за которые брюнет успел подойти и, беря ладонь омеги, присесть на одно колено.       — Любимый, ты выйдешь за меня замуж?       Происходящее казалась сном. Едва сдерживая всплеск эмоций, блондин, оставляя клош на столе, освободившейся рукой закрыл нижнюю половину лица. И даже так его яркая улыбка была видна. Голубые глаза начали поблёскивать, на щеках выступил румянец. Казалось, что смущение и счастье достигли своего апогея и вот-вот вырвутся наружу.       — Да! — на радостях громкого ответил он, а после пал в крепкие объятия возлюбленного.       Неужели всё реально? Тот чуть отстранился, не выпуская из объятий, горячо поцеловал свою пару, вкладывая в поцелуй всю любовь и нежность. Все, включая персонал и гостей, обрушили на зал ликующие хлопанья ладоней, поздравляя. Киба так и вовсе свистнул пару раз. Отпрянув, Саске, достал кольцо из коробочки и аккуратно одел его на безымянный палец Узумаки. Затем вновь поцеловал его, закрепляя свои намерения сделать своим по всем правилам. В тот день в «Byakugo» ещё долгое время было шумно.

***

      Пожалуй, свадьба — одно из самых приятных, но ужас каких замороченных событий: морока с документами; назначение дня самого мероприятия; составление списка гостей, оформление приглашений; выбор места, костюмов, колец, хорошего фотографа, развлекательной программы, музыки, закусок и многого-многого другого, к чему нужно подойти ответственно, дабы всё прошло идеально! Учиха хотел, чтобы каждая мелочь была учтена, чтобы всё было безупречно, тютелька в тютельку. Он, как и Наруто, переживал, что что-то может пойти не по плану, ведь столько всего нужно продумать. Грех не забыть чего-нибудь. Чтобы их разгрузить, упрощая задачу, к подготовке подключились свидетели, а именно: Суйгецу — со стороны альфы, и он же был шафером; и Гаара — со стороны омеги. Остальные близкие друзья тоже не сидели без дела: советовали, где лучше заказывать торт, цветы и прочие декорации; составляли список мест, что отлично подойдут для проведения свадьбы; организовывали поиски фотографа; помогали с выбором костюмов и колец. Стоит сказать, что парней разделили, дабы каждого подготовить по отдельности: так что Гаара и Киба занимались Наруто, а Карин и Джуго, соответственно, брали на себя Саске. Сами «подготовили», между собой советовались, но вот женихи не знали, в каком виде будет второй партнёр.       Разучивание танца — это вообще отдельная тема. Что Узумаки, что Учиха никогда и никак не танцевали, а потому их движения были скованными и неуверенными. Два брёвнышка, что тут сказать. Однако им с их «танцевальным талантом» хотелось чего-то более современного, подвижного и ритмичного, а не кружения вокруг своей оси под унылую музыку со скоростью улиток. А разучить такое, мягко говоря, не так уж и легко. Самые первые занятия с хореографом обычно заканчивались его причитаниями и нервным протиранием лба, пока сами парни неловко смеялись и переводили дух, усевшись на пол. Казалось бы, всего чуть больше трёх месяцев до свадьбы, и обычно накатывает паника, если что-то не получается. Но нет, эти двое веселились на полную, забавляясь неумелостью друг друга. Когда один ошибался, запутавшись в ногах, то второй тихонько посмеивался, чтобы не получить втык от хореографа. «Мы безнадёжны» — звучало с добродушной, юморной самоиронией. Тем не менее, практика приносила результаты! Движения становились точнее, плавнее, изящнее, а полное доверие к партнёру придавало лёгкости. В плюс играло отсутствие смущения и приподнятое настроение. Женихов окутывала жгучая страсть, кружа в танце, придавая шарма и харизмы.       Поскольку ни Наруто, ни Саске не могли похвастаться огромным количеством родственников, то и количество гостей было отнюдь не за сотню. Плохо ли это? Совсем нет! Все присутствующие были крайне близкими, считай, что родными друзьями маленькой, но уже почти семьи. Даже Какаши и Куренай присутствовали. Хотя, что они, когда и Орочимару засветился. Вот его точно не ожидали, но тем не менее. И кто бы мог подумать, что небольшая компания может создать столько шуму и суматохи! Один только Суйгецу чего стоил! Собой он мог заменить не менее пятидесяти человек, будучи крайне громким и шебутным. Так к нему вдобавок присоединился и Киба с Ли. Благодаря им о том, что Учиха и Узумаки сватаются знала, наверняка, вся Коноха. Ну, слышала так точно! Сказать честно, сентиментальность все ожидали от Нару — омега всё-таки. Но нет! Стоя у алтаря, лицезрея свою пару в сногсшибательном белом свадебном костюме, брюнет пустил слезу, хило улыбаясь. Настолько он был счастлив сделать того своим. Свадебный танец, речи друзей, данные друг другу клятвы, обмен кольцами, чудаковатые конкурсы — молодожёны запомнят надолго, запечатлев событие на фотографиях и видео. А вот кто-то запомнит хуже из-за выпитого алкоголя. Ну, на то она и гулянка. Обошлось без драк, и на том спасибо!       Под конец, когда новобрачные должны были покинуть мероприятие, дабы, по традиции, провести первую брачную ночь, Хозуки как бы невзначай передал «брату» дополнение к свадебному подарку. А именно: деревянный тубус с изящным узором, являющийся упаковкой для вина, с длинным сложным названием, которое, скорее всего, правильно произносить с каким-нибудь иностранным акцентом. Этот алкогольный напиток, в отличие от других, оборотням был весьма приятен, как по запаху, так и по вкусу. Из всей строчки длинного названия Саске запомнил только «Chateu Latour». И пускай он не особый эксперт в винах, но знал, что такая бутылочка стоит мама не горюй. Точную цену бета назвать отказался, мол: «Какая разница? По такому поводу можно, поэтому без лишних вопросов, братец!». А ещё добавил, что подарок должен, цитируя: «разбавить ночку». Благодарно кивнув, альфа попрощался с другом и остальными. После, ведя за собой возлюбленного, сел с ним в чёрное такси.       Так уж получилось, что дальше поцелуев и обжиманий, пусть и на кровати, дело не заходило: то работа, после которой обоим хотелось только спать; то что-то или кто-то помешает, прервав не начавшийся процесс. Проклятье какое-то, не иначе! Потому, к первой брачной ночи, альфа решил подойти основательно. Готовился, как к первому Рождеству. И смех, и грех. Подготовил всё заранее: нашёл достойную гостиницу и обговорил с персоналом требования к номеру на двоих; почитал что и как, чтобы не выглядеть неопытным щенком; вместе с голубоглазым выбрал подходящие чёрное и белое одеяние — не в свадебных костюмах же! Паренька забавляло то, насколько серьёзно лис подходил к подготовке. Но вместе с этим на душе было приятно. Ему задавалась уйма вопросов о предпочтениях, что объяснялись фразой: «я не хочу, чтобы тебе было некомфортно». Уж лис проследил, чтобы их номер иначе как шикарный назвать было нельзя: стиль и порядок; вид на ночной город; просторная кровать, окутанная шёлком; всюду свечи, источающие приятный аромат; лепестки роз, рассыпанные на ковровом полу и чёрной простыни; вход в душевую из спальни; плейлист с настраивающими мелодиями; различные вкусности на невысоком столике; и ни души в ближайших номерах. В общем, всё должно было сложиться прекрасно. Оно-то и хорошо, ну, на словах. А на деле, пусть и с теоретической подготовкой, оба были как неопытные желторотики. Нет, анатомически они знали, что и куда, но это звучало совсем бездушно и бесстрастно, что ли. А хотелось чего-то особенного, не конструктор всё-таки собирать приехали. Поочерёдно приняв душ и переодев свадебные костюмы на более свободные одеяния, представляющие из себя рубаху и штаны из тонкой, струящейся ткани, встал вопрос: а что, собственно, дальше? Сидя на краю кровати, взгляд пал на подаренную Суйгецу бутылку вина. Парни переглянулись, мысленно строя диалог:       «Ну что, для уверенности?» — взглядом спрашивал альфа.       «А давай» — отвечал ему омега.       В белоснежной рубашке с парой-тройкой расстёгнутых пуговиц у воротника, из-за чего виднелись ключицы, и с этим ехидным, чуть смущённым выражением лица он выглядел просто невероятно привлекательно. Как бы сам Наруто ни утверждал, что он не хрусталь и с ним можно не аккуратничать, Учиха знал, что тот просто выпендривается. За спокойным выражением человеческого лица теплился встревоженно-учащённый пульс. Лис видел едва бегающий взгляд, выдающий остатки страха, потому и не спешил действовать резко. Голубые глаза внимательно следили за каждым движением альфы с хитрецой и усмешкой от лёгкой неловкости. Запах кисловатого винограда разбавил цитрусовую сладость, витающую в воздухе с примесью плавящегося воска от свечей, и парень протянул блондину бокал, наполовину наполненный тёмно-алым напитком. Стеклянно-звонкий «дзынь» разнёсся по спальне.       — А Суйгецу знает толк! — довольно выпалил омега, облизнув нижнюю губу. На что Саске только хмыкнул с мыслью: «ещё бы любитель бара не знал». Не то чтобы бета посещал подобные места часто, вовсе нет, но бывал там чаще своего названного брата. — Уф… — громко выдохнул голубоглазый, оттягивая воротник, что и так был расстёгнут. Темноволосый заметил, как оттенок его щёк переходил от едва розоватого к красноватому.       — Так быстро, добе? — усмехнулся он. — Оно ж совсем некрепкое, — продолжил лис, отставляя опустошённый бокал.       Однако рано улыбался. Тут и его проняло. Резко накатила волна жара, затрудняющая дыхание. Перед глазами всё чуть помутнело, а контуры предметов закружили в вальсе. Движения стали заторможенными и нечёткими, но при этом чувствительность усилилась в несколько раз, в особенности на кончиках пальцев. Обострились и органы чувств, а по большей части обоняние, от чего сладостный цитрус заполнял собой разум, подобно тому, как сигаретный дым заполняет лёгкие, клубясь.       — Ох ты ж… — хватаясь за лоб и опуская лицо, пробормотал Учиха, погружаясь в странное ощущение.       Если прикрыть веки и забыть про гостиничный номер, складывалось впечатление, что парней перенесло в сауну, настолько воздух казался обжигающим и при этом слегка влажным. Не хватало только реального пара. Узумаки, сжимая одной рукой простынь, второй закрывал нижнюю часть лица, отрывисто глотая воздух приоткрытым ртом. Крайне непонятное состояние. Недоумённо оглядывая его, хвостатый повертел в руках бутылку вина.       — Что за чёрт?.. Оно же всего восемнадцать градусов… — неужто они настолько хилые, что с одного бокала карусели начались?       — Душновато… — на выдохе с трудом сказал Нару, привставая с кровати. Его тактильная чувствительность обострилась настолько, что даже касание о прохладную шёлковую простынь ощущалось так, словно по коже плавно скользил заострённый кусочек льда, отчего пробивало до мурашек. — Стоит приоткрыть окно… — с трудом добавил парнишка, поскольку, по какой-то причине, во рту обильно вырабатывалась слюна.       Он дотянулся до ручки, сжав ту в ладони, дабы повернуть и потянуть на себя. Тут же по руке к телу волной, подобно току, пробежала дрожь. Горячащая пульсация одна за другой так и подкашивали ноги, подгоняя пульс. Ещё немного, и сердце, тарабанящее по рёбрам, выскочит из груди. Мысли туманились, пока чуть потная ладонь держалась за белую пластиковую ручку. Жарко, ещё чуть-чуть, и на выдохе из лёгких будет вылетать беловатый пар. Что, чёрт возьми, было не так с тем вином? Узумаки чувствовал опьянение, но какое-то иное. Более приятное и будоражащее кровь. Его плечо чуть вздрагивает, когда на него мягко ложится ладонь альфы. По телу вновь марафон из колких мурашек.       — Саске… — закусывая нижнюю губу, вполголоса произносит омега, стараясь сдержать внутренний жар.       Имя брюнета прозвучало как едва протяжный, скулящий стон. Мёд для лисьих ушей. Хотелось ещё и ещё слышать это искажение в интонации. Места трезвому уму почти не осталось. Его остатки тратились на то, чтобы резко не сорваться, поддаваясь кричащему желанию. Обычно горьковатый запах лиса сейчас казался блондину заманчиво сладким. Придерживая ладонь альфы, накрывая её своей, он, опираясь о подоконник спиной, развернулся к нему лицом. Их взгляды одинаково туманны, и на щеках обоих красноватый румянец то ли от жара, то ли от выпитого алкоголя. Тёмный цвет глаз скрывал слегка суженный лисий зрачок. Без лишних слов, оглядев очаровательную моську омеги, Учиха потянулся к манящим, столь желанным губам, касаясь их сначала трепетно, будто наблюдая за реакцией возлюбленного и убеждаясь в его согласии, а после напористее, горячее, не отстраняясь, пока не закончится воздух, и прикусывая перед тем, как отпрянуть. Прильнув к парню, прося продолжение, Нару обвил крепкую шею двумя руками, а после зарылся пальцами в тёмные волосы, что были такими же мягкими, как лисий мех на холке.       Поцелуи греющими следами оставались на губах, щеках, мочках ушей и висках. Затем на шее и ключицах. Быстро все пуговицы на чёрной и белой рубахах были расстёгнуты полностью, и брюнет, подхватывая свою пару, пока тот обвивает его торс ногами, вместе с ним заваливается на кровать, заставляя часть лепестков слететь на пол. Держа ладони в замке и упираясь коленями в пружинистый матрас, Саске нависал над своим теперь уже супругом, громко вытесняя из груди обжигающий воздух, пока очередной поцелуй не заставлял умолкнуть бурную работу лёгких. Каждое прикосновение светловолосый сопровождал неконтролируемым вздрагиванием, точно тело откликалось на действия своего истинного, заставляя прогибаться в спине. Больше не было смущения, лишь позывы отдаться без остатка. Неприятное ощущение влажности пропитало штаны, мешая получать удовольствие.       — Саске, — почти шепча, всё так же сдерживая более писклявый голос, произнёс блондин, — …сними, — сдавливая лёгкие, добавил он.       Вскидывая руки над головой, голубоглазый ощущал, как плавно стаскиваются остатки одежды, позволяя охладить ранее скрытые участки кожи, подставляя их лёгкому ночному ветру из приоткрытого окна. Оставшись без всякого одеяния, теперь разгорячённые парни чувствовали себя гораздо свободнее. Омега еле видно содрогался в плечах, непроизвольно напрягая тело всего на мгновение. Но всё уже не как в далёком, столь неприятном прошлом. Эта дрожь, заставляющая сердце биться в бешеном темпе, на этот раз не от страха, а от переполняющего, захлестывающего волнами возбуждения. Рядом с Учихой ему было не страшно показывать свои слабости, напротив, временами даже приятно. Так же приятно, как позволять себе покорность в его объятиях, отвечая на щекотливые поцелуи, после которых на коже оставались красноватые засосы. Он представал перед ним в обнажённом, беззащитном виде, так и демонстрируя абсолютное доверие. Открывался ему без стеснения, так и заявляя: «Я люблю тебя!». И лис понимал без слов, одаривая лаской. Всё без резкости, без спешки, некуда торопиться. Эта ночь полностью принадлежит им.       Судя по промокшей простыни, омега был достаточно готов, чтобы темноволосый перешёл к главному действию, сделав то беспрепятственным и желательно безболезненным. Но хотелось чуть продлить этот момент, несмотря на все сладостные: «хочу» надрывистыми шёпотами Узумаки сквозь громкие вздохи. Глядя на свою пару, Саске окончательно пропал, пленился им полностью и безвозвратно. Все мысли лишь о нём, все желания касаются лишь его. Ничто и никто не важен, лишь он и только он один. Перед этим, более хрупким, изящным и низкорослым парнишкой, массивный опасный зверь, чьи когти и клыки острее лезвия бритвы, чей рык заставлял душу уходить в пятки, послушано склонял голову, отводя назад уши.       — Мгх!.. — до чего лисьему слуху приятны тихие полустоны своей пары. Они побуждали не прекращать ласкать трепетное, подтянутое тело возлюбленного, уделяя внимания каждой мелочи: аккуратным плечикам, чуть выпирающим рёбрам, впалому животу, бедренным косточкам.       Нару же ответно приобнимает руками крепкую спину, оставляя на той красноватые полосы. Его чуть потные ладони скользят по рельефному телосложению, затрагивая мышцы на груди и той же спине, периодически зарываясь пальцами в чёрных, как смоль, прядях, после соскальзывая на широкие плечи. Поцелуи блондина почти не оставляют видимых следов. И он отдаёт инициативу супругу, беря на себя роль податливого инструмента в умелых руках мастера. Этой ночью главным стал лис. Стал победителем, чьим призом был желанный омега, аромат которого дурманил всё сильнее. Позиция лидера им быстро улавливается, даже слов не надо. В глазах зверя поблёскивает искра торжества. Ему позволено всё. Сейчас он хищник, нависающий над своей жертвой. Только охота совсем иная, от этого когти ещё не выпущены, а клыки не обнажены. Возбуждение всё ближе подступает к пику, стремясь переступить через чёрту, излиться за намеченные грани, сделав парней пленниками похоти. Время будто перестало существовать. Жар нарастает, и брюнет, не торопливо, погружает первый палец во влажную мягкую полость своей пары.       — Ха-ах, агх!.. — более протяжный и громкий стон разносится по номеру, прерываясь вдохом. Нет боли, лишь наслаждение.       Пара капель пота стекает с омежьего лба, пока тот продолжает произносить имя супруга, кипятя нечеловеческую кровь. Зверь же молчалив. Все его слова заменены рычащим дыханием. Кричать, стонать, скулить — дело жертвы, не хищника. За ним уверенные действия.       — Ммг-ах!.. — и вот уже второй палец касается упругих стенок, растягивая их.       В ощущении уже проскакивает тень боли, но более чем терпимая, учитывая то, насколько аккуратны действия лиса. И всё же ладони голубоглазого сильнее сжимают его плечи, помогая Учихе лучше понимать, как и с каким темпом продолжать, дабы партнёр и он сам были удовлетворены. Выражение лица парнишки, его взгляд, прогибы в спине, стоны, сила сжатия в руках — всё служит подсказкой. Замечая, что Нару расслабился, улёгшись на простынь, темноволосый понимает, что растяжка принесла свои результаты, и к ней тот привык, перестав чувствовать отголоски боли. Отлично. Несмотря на отнекивания омеги, парень так же медленно, едва касаясь чувствительных стенок, выводит оба пальца разом, вновь слушая головокружительный стон. И на лице зверя появляется хищная ухмылка, наконец подводящая к тому, о чём светловолосый чуть ли не умолял. Теперь можно было позволить себе сбросить внушительную часть самоконтроля. Не теряя времени, альфа входит, как подобает. Он не обращает внимание на скулящие просьбы: «Быстрее, Саске, быстрее!», сохраняя крохи трезвости ума, которых Узумаки лишился раньше, отдавая контроль над собой желанию раствориться в возлюбленном, подобно сахару в горячем чае, став с ним единым.       Лис проникает медленно, сантиметр за сантиметром, задевая каждую чувствительную точку, заставляя утончённое тельце прогибаться под собой, цепляясь за простынь. Растяжка и смазка сопутствовали процессу, упрощая его, не оставляя места для боли. Простынь промокает насквозь. С каждым лёгким толчком альфа продвигается дальше, пока не входит полностью, задевая эпицентр чувствительности. А после слух ласкает самый протяжный и громкий, переходящий в полукрик, стон. Звуки, издаваемые вожделенной жертвой, приводят хищника в восторг, переполняя игривым азартом, что так и подначивает сорваться и завладеть тем резко и грубо. Сложно противиться, но Учихе удаётся. Он покладист перед своим истинным, не смея причинить ему вред. После пары секунд затишья, которые зверь потратил на сопротивление хищному желанию, он начинает двигаться. Поначалу не спеша, без давления, вкладывая в каждый медленный выпад нежность. А затем появляется нарастающая напористость. Темп со временем ускоряется, словно альфа потихоньку упирается ногой на педаль газа, вырываясь вперёд. Вдохи, ахи и обрывистые стоны сводят с ума, и голос нашептывает: «не останавливайся»… Брюнет и не думает. Он заполняет собой весь мир супруга, все его мечты и мысли, окутывая густоватым ароматом кофе, заявляя: «ты весь мой». И с иным лис не готов мириться. На иное он не согласен. Хищник не станет делить свою добычу ни с кем. Закрепляя свою позицию, ускорятся, сменяя аккуратность и нежность на ревностную резкость, на рычащую грубость, отдающую пареньку в поясницу. Возникающая и потухающая, слабая, но ощутимая боль скорее приятна. Она манит, не отталкивает, помогая чувствовать себя живым, чувствовать себя в этом моменте. И Нару, увлекаясь ей, требует: «Ещё!», переходя на сдавленный крик. Он не сдерживается в звонкости голоса, выплёскивая все эмоции в полных красках. Да и пусть, ведь темноволосый предусмотрительно затребовал, чтобы в эту ночь все соседние номера пустовали, дабы не смущать своего истинного, позволяя тому раскрепоститься в полной мере.       Жар разливается от всего тела к низу, подобно горячей вязкой патоке. Скорость начинает спадать, поскольку движения альфы с каждой секундой требуют больше усилий, несмотря на обильно выделяющуюся смазку, что свидетельствует о закрепляющейся сцепке. О ней можно было не беспокоиться точно так же, как о контрацепции. В этом не было необходимости. Толчки полностью прекращаются, а омега непроизвольно напрягает мышцы таза, чувствуя нарастающее внутреннее давление, а после разливающееся тепло, что, просачиваясь, пачкало простынь. Словно отдыхая от скорого ритма, парни восстанавливают дыхание, громко выталкивая из лёгких пар. Снова ладони Наруто сильнее упираются в крепкие плечи, заявляя о нарастающей боли из-за узла. Терпимо. Но хвостатый решает отвлечь супруга, впиваясь в уже красноватые губы, стараясь не поцарапать их клыками, что стали куда заметнее. Проявившиеся когти скребли матрас сквозь шёлк, а зрачок был сужен до толщины нити, показывая нетрезвость ума и власть инстинкта. Блондину придётся ещё чуть потерпеть.       Отстраняясь от губ, рычаще дыша, подобно диковатому зверю, скользя вниз по омежьей шее и задевая кончиком носа телесный бархат, лис останавливается немного выше ключиц. Читая его действия, Узумаки откликается на них и склоняет голову в противоположную сторону, уязвимо открываясь хищнику. Взгляд голубых глаз чуть дрожит, но парнишка не сощуривает их, соглашаясь с решением своего истинного. Ему не страшно, только волнительно. В миг удлинившиеся, полностью потерявшие человеческий вид, клыки оборотня с глухим хрустом глубоко вонзаются в слои бархатистой кожи, пронзая её без усилий. На секунду Саске показалось, что он прокусил спелый апельсин, чьим соком стала ещё горячая кровь, проступающая из раны. Руки Нару цепляются за широкую спину, царапая, а сам он закусывает щеку изнутри, едва поскуливая. Ещё немного потерпеть… И брюнет, опираясь на руки, отдаляется, выпуская шею из хищных тисков, оставляя на ней единственную видимую рану, которая не заживет бесследно. Алая нить-паутинка, представляющая из себя смесь крови со слюной, тянется от места укуса до кончиков клыков, вскоре обрываясь. Паренёк наконец расслабляется, переставая выгибаться в спине и укладываясь на матрас. Зверь не спеша слизывает выступающую алость с омежьего плеча, ускоряя тем самым заживление. Пульсирующее жжение разрасталось, как пожар. Всё же прокус оборотня глубже человеческого, и ощущения после него менее приятные. Но мысль о закреплённом единстве, о любимом альфе, снимали боль, как рукой, делая её такой малозначимой. Помутнение сползло с рассудка, а вместе с этим истощился узел, подводя сцепку к концу, позволяя альфе легко выйти из тела возлюбленного. Чтобы не причинять тому больший дискомфорт, что мнимо усиливала боль от метки, Учиха действовал плавно и трепетно. После, устало устроившись рядом, он прижимает блондина к себе, точно боясь отпустить и потерять, тихонько прошептав:       — Я люблю тебя, — перед тем, как они оба уснули. ___________       Узумаки, не сумев проигнорировать пробивающиеся лучи света, с неохотой и тяжестью приоткрыл глаза. Потолок, на который был направлен взор, чуть плыл, точно картинка только начинала фокусироваться. Неприятно ярко и режуще, из-за чего парнишка первые секунды щурился, привыкая. Голова раскалывалась, как после похмелья, хотя память отчётливо твердила лишь об одном выпитом бокале вина. Привставая, отталкиваясь от матраса одной рукой, второй блондин потирал висок, стремясь навести порядок в спутанных и туманных мыслях. Он не сразу вспомнил о событиях этой ночи. Те причудились ему странным сном. С одной стороны, всё донельзя реалистично, а с другой, будто как-то бесконтрольно. Было сложно объяснить это двоякое чувство, но Наруто казалось, что в те моменты он не полностью отдавал отчёт своим действиям, повинуясь предписанному сценарию сна. Он лишился всякой сдержанности, чего в обычные будни себе не позволял. Ощущение сравнимо с чтением своих старых переписок, когда мысль: «Да я не мог такое написать!» неминуемо проскакивала, заставляя поражаться самому себе. Вроде как и ты, а вроде и нет. И омега все события ночи мог посчитать сном, если бы обстановка вокруг не говорила об обратном. Нет, всё было реально. И нельзя сказать, чтобы ему не понравилось. Лисье ухо чуть дрогнуло, реагируя на телодвижения Узумаки. После альфа невнятно промычал, приподнимаясь.       — Меня как будто переехал грузовик… — сонно пробормотал он себе под нос, толком не придя в себя. — М? — огляделся парень, щурясь. — Добе?.. — произнёс так, словно только сейчас заметил супруга. Похоже, что и его память подкосилась. Осознание доходило дольше чем до голубоглазого. Тот, ухмыляясь, наблюдал за этим процессом.       — Доброе утро, — намекающе произнёс Нару, ехидно поглядывая. Лис все ещё не понимал.       — Доброе?.. — ответил он скорее вопросительно, так и спрашивая: «А чего такое? Чего ты уставился?..».       Минутная пауза, и вот оно — запоздавшее воспоминание. Взгляд альфы с подозрением тут же пал на недопитую бутылку с алым напитком. И что это было за помутнение рассудка? Ну и ночка. Тем не менее, не этого ли ему хотелось? По воспоминаниям всё прошло более чем отлично, грех жаловаться. И всё же что-то выбивалось.       —Ты что? — вновь повернувшись к омеге, задал странный вопрос Саске. Наруто только недоуменно наклонил голову. Почти сразу после этого жеста ухватился за шею, прикрывая ладонью след от укуса, болезненно прошипев: «Ауч, зараза!..». Совсем забыл о метке. — Твой запах более сладкий, чем обычно, — пояснил брюнет, которому подобное изменение было не совсем ясно. — Чего-то удумал? — возможно, возникшая сладость связана с какими-то личными мотивами человека при резкой смене настроения. Так, например, запах самого лиса становится более горьким, когда тот злится.       — Да нет, — немного подумав, ответил блондин. В себе никаких перемен он не ощущал, да и свой запах не чувствовал. Всё как обычно, но лису с его чутьём виднее. — Должно быть, это из-за метки, — а ведь ни для кого не секрет, что запах омеги меняется после её получения. Поэтому эта версия показалась темноглазому вероятной, и он согласно кивнул, хотя и не подозревал, что изменение будет таким ярким. Ну, как есть. Хвостатый уж было попытался встать с кровати, но Нару, взглянув на часы, показывающие шестой час утра, утянул его обратно. — Такая рань, давай ещё чутка поваляемся? — парень лишь хило ухмыльнулся, так и говоря: «не-а».       — Нам обоим нужно привести себя в порядок, — и ведь не поспоришь. Ещё раз оглядевшись, блондин согласился. Не то, чтобы ему хотелось покидать постель, но перспектива пойти в душ вместе была слишком заманчивой.       — Затем кофе? — предугадывая, хитро сощурился он.       — А затем кофе.

***

      Не сказать, что с женитьбой много, что поменялось. И всё же какое-то приятное чувство от официального связывания душ присутствовало. Уже не просто пара, а супруги как никак, и даже не гражданские! Эх, что-то в этом было особенное, словно детский лепет в виде простого сожительства сменился на нечто посерьёзнее, укрепляющее связь между истинными, делая её прочнее. ________       Свой выходной Учиха проводил тихо и мирно, сидя в излюбленном кресле с кружкой горячего чая и поглядывая фильмец с примитивным сюжетом, что служил скорее простым шумом на фоне для приятного спокойствия. Наруто был на работе, и парень периодически поглядывал на часы, подгадывая время, когда лучше за ним выехать. Ещё часов шесть до конца смены, и стоит учитывать дополнительную задержку для привода зала в приличное состояние. И того… долго. Что ж, часы ожидания брюнет уже успел скрасить уборкой с фильмом на заднем плане. В голове прокручивались варианты того, что можно было бы подать сегодня на ужин. Раз уж есть свободное время, благоразумно будет потратить его на домашние дела, пусть и готовкой чаще занимается Узумаки, так ревностно относящийся к кухне. Но после рабочего дня уж лучше ему будет передохнуть. Однако от планов лиса отвлёк телефонный звонок. На дисплее высветилось любимое сердцу «добе». Что-то рановато. Ответив на звонок, с той стороны Саске услышал не голос супруга, что насторожило с первых секунд, а его коллеги. Краткая фраза о том, что блондину поплохело, и альфа уже сидел в машине. «Сильный жар» — единственное, что упоминалось в разговоре, и мысленно парень составлял нравоучения, связанные с: «я же говорил». Неоднократно он призывал паренька к тому, чтобы тот брал с собой хотя бы ветровку. Да, лето, но вечерами всё равно прохладно! «Да нормально, не надо» — вот и результат. Упрямец, нет, чтобы послушать! И всё же желание высказать своё мнение ушло на задний план, когда темноволосый, будучи уже в заведении, зашёл в раздевалку и увидел своего омегу, еле сидящего на скамейке в компании одного официанта и Сакуры. Выглядел тот, и впрямь, не очень: в глаза сразу бросалась болезненная бледность, ещё и видимая мышечная слабость в придачу с упомянутым жаром. О своём: «я же говорил», альфа решил промолчать, лишь вздохнул, так и думая: «что ж с тебя взять»…       — Привет, милый… — с неловкостью произнёс Нару, кожей ощущая недовольство мужа. — Мне уже лучше. Сакура, правда, не стоило ему звонить, — нелепо ухмыляясь, добавил он. Ослабший голосок упорно искажался в попытке звучать весело и звонко.       — Ещё как стоило, — возразила девушка, — ты же прямо во время приёма заказа сознание потерял, — а вот этого Учиха не слышал, поэтому тут же вопросительно оглядел обоих. Блондину же не хотелось сильно его волновать. Он упросил умолчать о подобном нюансе. Но, как оказалось, ненадолго… И теперь его прожигал ещё более серьёзный взгляд.       — Не преувеличивай… всего-то пару минут, — попытался разбавить атмосферу Узумаки, но его уже не особо слушали.       — Сакура, — лис глянул на розоволосую. Та, поняв всё без слов, кивнула.       — Наруто, ты пока на больничном, — звучало так, словно всё уже решено. Хотя, судя по выражению лиц альф, так и было. — Раньше, чем через неделю, не жду. Дальше уж смотри по его состоянию, — речь шла о голубоглазом, но начальница говорила не с ним. Как так-то?! Омежье слово в этом диалоге, кажись, ничего не весило. _____________       — Злишься?.. — уже в машине несмело спросил омега, поднимая глаза на супруга. На него не повышался голос, злостный взгляд не сверлил спину, и темноволосый не говорил ничего в духе: «Вот и что это такое, а? Надо было прислушиваться ко мне!». Он вообще ничего не говорил, кроме негромкого: «пойдём».       — Нет, — спокойно ответил Саске, заводя двигатель. — Просто не люблю, когда тебе нехорошо.       — Всего-то простыл, обычное дело, — озноб неприятно пробирал до самых косточек, пробегаясь по телу волнами холодящих мурашек, вызывая лёгкую дрожь. Лоб же, напротив, горел от температуры, вызывая давящую головную боль и позвякивание в ушах. Паршивенько. Узумаки едва поёжился, принимая безрезультатную попытку согреться. — Отлежусь денёк-другой и буду как новенький!       — Ты слышал Сакуру, добе. Неделя, не меньше, — на что тот недовольно буркнул, но спорить не стал, да и сил на это не было.       Непонятно откуда взявшееся изнурение решительно наступало. Ощущение, как будто несколько суток не спал. До чего неприятно. Веки сами слипались и казались неприлично тяжёлыми. Каждое моргание превратилось в настоящее испытание. Устав бороться с сонливостью, Нару расслабленно облокотился о спинку кресла, прикрыв глаза. И тут же ощутил, как молча альфа легонько сжал его ладонь в своей, делясь теплом.       — Я с тобой, — вроде не лекарство, а становилось полегче. Слабо улыбнувшись, парнишка ответил, взявшись в замок.       — Знаю, теме. ______________       Кое-как разувшись, не переодеваясь, омега шаткой походкой чуть ли не дополз до дивана, а после, плюхнувшись в мягкие объятия подушек, довольно проурчал, сжавшись клубочком. Лис же, глядя на это, только беззлобно закатил глаза, ставя обувь супруга, небрежно раскиданную по полу, на полку небольшого шкафчика. Обычно в таких случаях он делает замечание своему ненаглядному, чтоб порядок соблюдал, но сейчас не хотелось лишний раз капать ему на мозги. Пока светловолосый ещё не уснул, Саске принёс из спальни плед и сменную одежду. Пару минут понаблюдав за неуклюжими и хилыми попытками Наруто стянуть с себя толстовку, решил закончить эти «мучения», почти что самостоятельно переодев того. Н-да, что-то парнишка был совсем никакой. Не нравилось это альфе, но бить тревогу раньше времени пока не спешил. Простуда… В человеческих болячках он разбирался по-прежнему плохо, оттого мог опираться лишь на слова супруга и интернет.       — Сейчас заварю тебе чай, согреешься, — сказал хвостатый, нежно целуя тыльную сторону ладони своей пары, чтобы «не заразиться». Хотя может ли он болеть этой самой простудой? Весьма спорный вопрос. Скорее да, чем нет. Одно дело затягивать раны, а другое лечить болезни, вызванные вирусами и прочей проблемной мелкотнёй. В таком от быстрой регенерации обычно мало толку. — Руки по-прежнему ледяные… Я принесу тебе ещё одеяло, — заметив, что дрожь не утихает, добавил Учиха. — И надо посмотреть, что есть в аптечке от температуры, — на все его слова Узумаки только согласно мычал, не тратя энергию на слова.       Немного погодя запил жаропонижающее чаем с немереным количеством сахара. Ну, по крайне мере, альфа считал, что четыре ложки на одну кружку было многовато. Не прошло и получаса, человек уснул. Ну и славно. Перед тем, как пойти хозяйничать на кухне, планируя ужин, парень поправил края одела, получше укрыв омегу.       Все заботы альфа взял на себя. Блондин так крепко спал, что даже не услышал его возни: открывание и закрывание шкафчиков или дверец холодильника и духовки; звон вилок и ложек; постукивание тарелок о стол; суетливые шаги. Оно и к лучшему, ведь любому истощённому организму обязательно нужен отдых. Иногда отвлекаясь, темноволосый возвращался к возлюбленному, проверяя его состояние. Температура начинала спадать, да и человеческий пульс потихоньку успокаивался. Значит, можно переживать чуть меньше.       Ближе к вечеру Нару проснулся. Сон и ужин сделали своё дело, так что он выглядел куда бодрее, пусть слабость полностью и не сошла.       — И как так получается, что я готовлю чаще, а у тебя всё равно получается лучше? — наигранно обидчиво недоумевал светловолосый.       — Не скажи, опыта у меня побольше будет. И вовсе не лучше, тебе кажется, — ехидно улыбнулся Учиха, убирая тарелки.       — Ага, говори-говори, хитрый лис, — паренёк, встав из-за стола, направился к раковине. — Так-с, с меня мытьё посуды, — однако брюнет преградил ему путь.       — Нет, — твёрдо сказал он, кладя руки на омежьи плечи и уводя того с кухни. — Я сам со всем тут разберусь, — прозвучало крайне упрямо. — Ты весь пропотел… — зато жара больше нет. — Я помогу тебе сменить одежду, а после ты пойдёшь в кровать. Всё необходимое я принесу, — в голубых глазах читалось желание поспорить и показать свою самостоятельность. — Не смотри так. Я лишь хочу, чтобы ты поскорее выздоровел, — и всё же Узумаки сдался. _____________       Дни смеялись один за другим, и состояние Нару постепенно улучшалось. Температура более не поднималась, но сонливость всё так же быстро накатывал при каждом проявлении активности с его стороны, будь то резкое вставание с кровати или пара-тройка шагов по дому. Усталость словно подгадывала момент, когда паренёк решит чем-нибудь заняться, чтобы разрушить все планы и коварно прошипеть: «нет уж, дружок, не сегодня», обратно возвращая к постельному режиму. Это раздражало. Первое время ощущалось особо остро, так что блондин большую часть дня спал. Сил в теле не было от слова совсем, будто их выкачали подобно тому, как насосом опустошают колодец, доходя до самого дна. Если бы Саске не будил супруга, дабы тот выпил лекарства и поел, тот бы дремал ещё дольше. Эти короткие пробуждения омега помнил так, будто находился в пьяном бреду: просто смутные обрывки действий и слов, над которыми не было никакого контроля. И пока он был не в состоянии даже воды себе налить самостоятельно, альфа оставался рядом, покидая дом лишь для того, чтобы выйти в магазин за продуктами.       Лечение приносило свой результат, и через пару деньков светловолосый стал бодрствовать подольше. Заняться домашними обязанностями ему всё еще не позволяли, и спорить на этот счёт с лисом было бесполезной тратой времени. «Я сам, отдыхай», и всё тут! Единожды Узумаки удалось уболтать его на то, чтобы самому сготовить что-нибудь, а то лежать вконец надоело. Руки чесались занять себя! Правда, проявленная инициатива не кончилась ничем хорошим.       — Ну что за напасть?.. — обнимая ободок унитаза подрагивавшими от болезненной слабости руками, процедил омега, сидя на полу не менее тридцати минут.       Внутренние органы по ощущениям подпирали горло, сокращаясь в пренеприятных спазмах. Пара минут, и очередной позыв, сводящий горло, накатывал жаром, от чего на лбу проступал пот. Желудок уже давно был опустошён, не оставив в себе нисколько остатков ужина, но мерзкое чувство не проходило, заставляя раз за разом выжимать из себя что-то прозрачное, похожее на воду. От подобного ритуала блондин уже порядком утомился, но, увы, завершить его по собственному желанию не мог. Казалось, что это никогда не закончится. Наруто знал, что до высокой кухни ему далеко, и готовит он не идеально, но не настолько же! Никто раньше не травился! Происходящее даже было возмутительно, с какой-то стороны! Тело пробил озноб, и паренька вновь вырвало. Обычно в таких случаях советуют пить больше жидкости, но та почти сразу же оказывалась снаружи. В предыдущие дни, когда готовил Учиха, всё же было нормально, так что на этот раз не так-то? Слушая свои громкие вдохи и выдохи, голубоглазый старался разобраться в происходящем. Что могло послужить причиной? Отравление? Но брюнет вон, здоров и бодр. Аж завидно!       — Да ну… — вороша прошлое, начал Нару, — только не гастрит!.. — хотелось бы ему произнести громко, но жуткая усталость не позволила. Н-да, а чего он ждал, питаясь большую часть жизни лапшой быстрого приготовления? Вот и аукнулось. Заработать гастрит, а ещё хуже язву желудка, к двадцати пяти годам — не самое желанное достижение… — Вот чёрт… — прозвучало с досадой. Саске же всё это время сидел рядом, легонько гладя омегу по спине. — Тебе всё же не стоит смотреть на это… — предчувствуя очередной рвотный позыв, ослабевше добавил Узумаки.       — В болезни и здравии, помнишь? — ответ на это лис получить не успел. Картина, разворачивающаяся перед ним, всё меньше напоминала простую простуду. И пусть его голос оставался мягким, выражение лица становилось всё серьёзнее. Парень был в замешательстве. Ему совершенно не нравилось состояние своей пары. Парадоксально, что при всей болезненности, запах цитруса ничуть не ослаб, а напротив, стал приятно приторным. — Нужно посетить врача, — а светловолосый только «за». — Я запишу тебя, завтра сходим.       — Завтра?.. — отдышавшись, переспросил омега. — Но на завтра у тебя уже есть дело, забыл?.. — и ведь точно, брюнет же сам согласился.       — Там будут и другие лисы, я откажусь, — на что паренёк, превозмогая сонливость, быстро повертел головой, приподнимаясь с пола, чтобы доковылять до раковины.       — Нет, нельзя!.. — на выдохе произнёс он. — Твоё чутьё незаменимо, знаешь же. С тобой шансы на успех миссии будут выше, а дело не шуточное! — тоже верно… Это ставило Саске перед непростым выбором, заставляя метаться в сомнениях. — Ты не можешь отказаться!       — А тебя оставить разве могу? — возразил хвостатый. — Как я одного тебя пущу? Ты состояние своё видел?       — Я не при смерти, ты слишком переживаешь, теме! — умыв лицо холодной водой, усмехнулся голубоглазый. Начало попускать, наконец-то. — Давай так, я попрошу кого-нибудь из своих знакомых пойти со мной. И ты будешь спокоен, — предложил омега. — Не хочу, чтобы из-за меня у тебя сорвалось важное дело.       — Но ты ведь важнее… — продолжал упорствовать Учиха. — Мало ли что скажут в больнице… Если с тобой что-то случится, если что-то не так, мне нужно быть рядом с тобой — со своим омегой. Это моя обязанность, как альфы. Ты должен знать, что я всегда рядом, чтобы поддержать тебя, — на что Узумаки, чуть улыбнувшись, нежно положил ладони на его щёки, полностью обращая внимание на себя.       — Я и так это знаю, — мягко сказал он. Ему ничего не нужно доказывать. — Всё будет хорошо, просто доверься мне.       — Ну, добе… смотри мне! — морща нос, с неохотой принимая решение, уступил альфа. — Обязательно позвони после приёма. Обязательно! — акцентировал он.       — Понял-понял. ______________       — Извини, что так внезапно выдернул тебя из дома… — подходя к зданию больницы, вместо приветствия, виновато сказал Узумаки, неловко заводя руку за голову.       — Вообще-то я сам позвонил тебе и предложил составить компанию, — Гаара бегло пробежался по другу, как бы оценивая, а после чуть нахмурился. — Видок у тебя…       — Да-да, — перебил блондин. — Как ты вообще узнал о случившемся?.. — изначально беспокоить приятеля ему совсем не хотелось: маленький ребёнок в семье, так что и без того хлопот хватало… Но тот словно всем лисьим нутром почуял! С ходу прозвучало: «Эй, как ты?». А там уж завязался разговор, в ходе которого рыжий лис и предложил пойти вместе.       — От куда ж, от наших, — мысли о рабочем чате как-то совсем забыли посетить Узумаки. Да и все между собой поддерживают связь, не чужие всё-таки! Стоило ли вообще удивляться…       — А Шинки?..       — Он с Темари, — так звали старшую сестру красноволосого. — Она давно хотела провести время с племянником и сразу согласилась приглядеть за ним часок-другой. Что ж, удачи ей в этом, — по-странному, как-то коварно ухмыльнулся омега, разводя руками. Не поняв его, голубоглазый вопросительно наклонил голову, так и спрашивая: «Чего это»?       — Я всё думал, не пойдет ли он в Ли? Пошёл… Я бы даже сказал, побежал. Такой же гиперактивный, а может, и поболее. Энергии вагон и маленькая тележка, ни минуты покоя!.. И года нет, а уже вдоль стенок туда-сюда, — всё это казалось Наруто крайне забавным. — Вселенская несправедливость. Основную «работу» выполнил я, а в итоге всё равно характером в отца… Бывает же, — о своей семье Гаара всегда говорил с какой-то особенной теплотой, пусть энергичные родственнички частенько пакостили. Причём что Ли, что Шинки. — Всё же, — зеленоватые глаза вновь скользнули по бледной, едва сероватой коже человека, — что это с тобой?       — Как раз собираюсь выяснить, — сказав это, паренёк громко вздохнул, то ли от усталости, то ли от предвкушения.       Ходить по врачам он никогда не любил, да и кому вообще это нравится? Всё внутри предательски трепещет. Примечательно, что он не столько боялся самого процесса лечения, сколько установления диагноза. Это как ожидание сюрприза, который заведомо будет неприятным. Эдакая лотерея «какая болячка тебе выпадет». От этого ожидания сердце всегда камнем падало куда-то вниз живота. Ситуацию ухудшало то, что Саске, не разбираясь в человеческих недугах и явно перебарщивая с тревогой, записал Наруто везде, где только было можно. Даже офтальмолог, и тот в списке! Наверняка парень руководствовался мыслями: «А вдруг? А мало ли? Лучше проверить всё, чем что-то упустить». Н-да, день обещал быть долгим.       — Стоит начать с чего-то безобидного… — а то идти на процедуру ФГДС омега не имел ни малейшего желания, пусть именно она дала бы больше нужной информации, ведь подозрения падали на проблемы с желудком. Но, чёрт возьми, как же это неприятно и жутко! Лучше оставить на потом, авось обойдётся… — Только бы не язва, только бы не она… — вполголоса пробормотал Узумаки.       — Разве подобное теперь у тебя не должно само заживать?       — Ты об обмене? — уточнил блондин. Ответом ему был утвердительный кивок. — У меня же только крохи лисьей регенерации. Мелкие раны сразу заживают, а это… не знаю. Может, заживление царапин — мой предел. Раниться сильнее и проверять так эффективность как-то не особо хотелось, знаешь ли! — сильно на обмене вообще никто не зацикливался. Заживает, да и ладно.       — Понял, не голоси. Пойдём лучше, — подталкивая друга, зашагал к главному входу красноволосый. — Ух, — вдруг выдал он, — и что это за духи у тебя? Ты как баночка с сиропом. Весь флакон, что ли, вылил на себя от волнения?       — Нет?.. — неуверенно ответил голубоглазый. ________________       То, что ни отоларинголог, ни офтальмолог, ни невролог не смогли выявить причину плохого самочувствия, как и поставить точный диагноз, Наруто ничуть не удивило. На это он и рассчитывал, посещая их чисто для галочки, чтобы избежать вопроса: «Почему не сходил?» от Саске. Ему-то не объяснишь, слишком упёртый. Да и такими бесполезными визитами омега тянул время, отсрочивая самые неприятные процедуры.       Выходя из очередного кабинета, сдав кровь, он взялся за пиликнувший телефон, взглянув на дисплей.       «Мы закончили быстрее, чем планировалось. Как самочувствие? Мне приехать к тебе?» — пришло сообщение от супруга.       «Нет, всё отлично, лучше отдохни. Я в норме, осталось ещё несколько врачей пройти и всё. Ещё никаких результатов» — быстренько ответил Узумаки и, пока набирал текст, успел дойти до кабинета УЗИста. Осталась последняя терпимая процедура, а дальше… Думать не хотелось. — «Так-с, мне уже пора» — отправил последующее сообщение паренёк, постучав и получив разрешение войти.       «Не забудь позвонить»       «Помню-помню!»       Больничный запах подсознательно вызывал невнятную тревогу, так что даже холодок пробегал по коже, заставляя ту покрываться мелкими мурашками. Вроде ничего пугающего не происходит, а на душе всё равно неспокойно, и пульс ускоренно отбивает ритм. Ожидающе светловолосый уставился на молодую девушку в белом халате, а сам словно язык проглотил. Стоит как вкопанный, ни туда, ни сюда.       — Здравствуйте, — после неловкой паузы первой говорить начала врач, выводя паренька из ступора, — прошу, — последовало приглашение лечь на кушетку, предварительно сняв верхнюю одежду.       Боязно как-то. Была вероятность, что именно в этом кабинете озвучат какой-нибудь неутешительный диагноз и делай, что хочешь. Беззвучно выдохнув, принимая ситуацию, Нару уцепился за толстовку, задирая руки, дабы снять её. Кисти не слушались, чуть подрагивая, из-за чего движения становились неуклюжими. Это смущало ещё больше, чем частичное обнажение, перед незнакомым человеком, пусть и доктором. Становилось как-то неудобно. Не маленький всё-таки, а вон — дрожь так и пробирает, что чуть ли ноги не подкашиваются. В самом деле, как дурак!.. Прокручивая немой монолог в голове, блондин пытался взять себя в руки и настроиться. Как назло тошнота потихоньку подступала к горлу. От волнения, видать. Наконец стянув с себя одежку, нерешительно улёгся, неловко оглядывая небольшую комнатушку: стены выкрашены ровным слоем светло-голубой краски; дневной свет, проникающий через приоткрытые окна, приятно греет; из мебели только стол с разными бумагами и компьютером, несколько стульев и, собственно, кушетка близь медицинской аппаратуры. На вид светло, даже уютно в какой-то степени. Да и девушка попалась приветливая. Свезло. И чего сердце будто марафон бежит? Так и колотит по рёбрам, как в последний раз. Паренёк упорно старался не поддерживать с УЗИстом зрительный контакт, смотря куда угодно, лишь бы не на нее. В мыслях было смущенное: «прикрыться бы»…       — Расслабьтесь, что ж вы так напряжены, — да с радостью бы, только никак. И без того прохладная поверхность кушетки леденяще покалывала спину с непривычки, а после нанесённого геля и вовсе морозец прошёлся, так что Наруто съёжился. — Какие жалобы?       И голубоглазый начал перечислять, игнорируя щекотливые скольжения датчика:       — Постоянная слабость, иногда головокружения, сонливость… — вспоминал Узумаки. — Жар, но только один раз. Периодически сильная тошнота, — странность в том, что возникала она после любой съеденной еды, кроме той, что приготовил Учиха. Что ещё за бунт желудка такой? Всю жизнь нормально было, а тут, на тебе, избирательность из ниоткуда. Про себя паренёк думал, скрестив пальцы: «Только бы не язва! Я согласен на гастрит, только не язву!». — Вроде как всё…       — Вполне нормальные, частые симптомы, поэтому переживать не о чем, — ну, здрасьте! С каких это пор подобное считается «нормальным»?       От ответа врача Нару чуть исказило в недоумении. Он даже решился посмотреть на неё. Добрый голосок оказался обманчив, скрывая некомпетентность? Или это он сам чего-то не смыслит?       — Всё отлично, никаких патологий на данный момент не вижу, — это, конечно, замечательно, только блондин вообще не понимал, о чём речь. На экран смотреть бесполезно: для него изображение было всего лишь набором из пятен разных оттенков синего, от светлого к тёмному. И не более. Имела ли виду врач то, что у него нет проблем с органами пищеварительной системы? Быть может, у неё просто такой стиль подачи информации? Похоже, не избежать ФГС… — Беременность протекает хорошо, — и вот тут омега в край выпал.       — Чего?.. — словно не расслышав, переспросил он. Как бы так помягче… — Вы, должно быть, ошиблись. У меня удалена матка, и я никак не могу иметь детей.       Тут и девушку заклинило. Она смотрела то на монитор, то на пациента. После две омеги уставились друг на друга. Вот и кто сходил с ума? За пять лет ни одной течки, поэтому Узумаки был уверен в своей правоте.       «Что за бред? Не мог же я просто взять и!..» — мысленная усмешка оборвалась, и мигом воцарилась тишина, стоило только вспомнить некоторые особенности супруга, позволяющие регенерировать. Уверенность улетучилась, как сигаретный дым. — «Вот чёрт»…       Резко светловолосый приподнялся на локтях, словив острое осознание прямиком в висок.       — Чего?! — столкнувшись с растерянным видом УЗИста, обратно приопустился. — У-у меня обмен с супругом… О-он лис, — голос пару раз судорожно дрогнул. Судя по спокойному: «Вот как» от девушки, в её голове всё расставилось по местам, разъяснив ситуацию. Что ж, обмен в самом деле многое объяснял. Но проще от этого Нару не было. Множество мыслей путались между собой, наводя полную неразбериху и нагоняя панику. — И… как давно?.. — в горле пересохло, а речь тяжело давалась из-за онемевшего языка.       — У вас начало десятой недели, — после этой фразы глаза стали по пять копеек.       — Сколько?! — вновь подскочил Узумаки, а затем в уме стал вычитать циферки.       Два месяца назад была свадьба, а там и странна ночь, которую и он, и Саске помнили так, словно обоих лихорадили.       «Так это было не вино, а течка?!» — закрывая лоб ладонями, светловолосый растерянно забегал глазами по потолку, не имя и малейшего понятия о том, что делать дальше. Не такого диагноза он ожидал, совсем не такого! Для УЗИста чёрным по белому было написано, что это явно не входило в план пациента.       — Вам стоит хорошо всё обдумать, — протягивая салфетку, чтобы тот убрал остатки геля, сказала девушка. — Даже сильный обмен не способен полностью восстановить утерянные органы половой системы в первозданном виде, — о сложности данного процесса так же свидетельствовало потраченное время. Пять лет как-никак. — Второй возможности у вас не будет, — весьма откровенно, но врач была обязана озвучить. Остальные её слова омега фактически не улавливал. Просто кивал головой, как болванчик, находясь в каком-то вакууме.       Вот так разовая акция от Учихи…       С застывшим от шока лицом блондин вышел из кабинета, как в воду опущенный, сжимая в руках какие-то бумажки, которые чуть ранее ему вручила врач.       — Наруто, — тут же подозвал красноволосый, ранее сидящий на одном из кресел для ожидания, что полосой тянулись вдоль стен, — чего это тебя так перекосило?.. — недоумённо рыжий наклонил голову, точно стараясь заметить ещё что-то необычное в поведении приятеля. Тот молча перевёл на него взгляд ошарашенного чижика. — Нашли чего?! — прозвучало обеспокоенно.       — Это не язва… — после этих слов хвостатый фыркнул, мол: «А?». — Я… — неуверенно начал голубоглазый. Мысли хаотично разбегаются в разные стороны, сложно ухватить. — Я на втором месяце… — еле выговорил коротенькую, простую фразу, в которую ещё самому не верилось.       — О, так поздрав… Стоп! — парень не договорил. Разум подсказывал, что где-то кроется ошибка. Что-то не сходилось. Сведя брови к переносице, уставился на Узумаки с каким-то недоверием, точно ему только что сказали околесицу. — Чего?! — дошло наконец. — Как?! — аж мех распушился.       — А ты сам будто не знаешь, как… — потихоньку выходя из оцепенения, ответил Нару.       Кончики пальцев онемевшие и холодные, всё тело ватное. Глядя на подрагивающего друга, нервно сминающего в руках несколько листов, рыжий и не знал, как бы так аккуратно подступиться. Вид у человека был такой, что он, кажись, вот-вот свалится в обморок прямо посреди больничного коридора: бледно-синеватые губы плотно сведены друг к другу; взгляд дрожит в волнении, слегка бегая туда-сюда; пульс ускоренный.       — Обмен, — сглатывая скопившуюся слюну, произносит омега. — Саске вылечил меня. Всё восстановил… Всё…       — Давай-ка лучше сменим место, — оценивая общее самочувствие друга, предложил красноволосый, кладя руку тому на плечо, придерживая. — Куда-нибудь, где поспокойнее. Тут через дорогу есть кафе. Поговорим за чашкой чая, ты присядешь, хорошо? — ответом был слегка дёрганный кивок. — Вот и славно, идём. _______________       Пока тепло вместе с лёгким паром уходило из кружки, светловолосый бормотал что-то невнятное под нос, беспокойно потирая виски, как при головной боли. К чаю так и не притронулся.       — Почему всё так… поздно? — наконец слова прозвучали более громко и разборчиво. — Почему вся эта ерунда с сонливостью и прочим появилась только недавно? Всё же было как обычно, и на тебе!.. Как снег на голову…       — А что тебя удивляет? — Узумаки вопросительно глянул на приятеля. — У лис на всё про всё уходит больше времени. Не девять месяцев, как у людей, а год. Всё-таки мы посложнее вас, — добавил хвостатый. — Если уж один из партнёров оборотень, неважно, альфа или омега, то тут без вариантов ребенок лисёнком будет.       Поражало то, что до сих пор было чему учить этого человеческого паренька. Хотя он ведь не рассчитывал услышать такой диагноз, вот и не готовился, запасаясь информацией.       — Неудивительно, что симптомы проявились позже. Да и ты со своим трудолюбием наверняка повлиял на это. Переактивничал, вот тебе и «просигнализировали», чтобы остановился, — Гаара ещё раз оглядел необычно тихого и неулыбчивого друга. — Почти любая омега была бы рада обрести возможность иметь своих детей после «временного бесплодия», — ну, тут дело случая… — Эй, мы не в каменном веке. Если не хочешь, то всегда можно… — Нару вновь перебил приятеля.       — Хочу. Я просто не знаю, что дальше делать, — устало разлёгшись на небольшом круглом столике, добавил он.       — Альфе своему говорить, а там и решать, — голубоглазый и сам понимал, что утаивать — плохая идея, и всё же молча уставился на оборотня. Во взгляде ни грамма решительности или смелости. — Боишься?.. — пряча лицо, человек издает приглушенное: «угу». Собаку но отставляет чашку в сторону. — Брось, на вас же посмотришь — идиллия. Я не так хорошо знаю Саске, но не думаю, что он тронет тебя, — ненадолго в воздухе повисает тишина. — Он же не поднимает на тебя руку?.. — прозвучало с зачатками возмущения.       — Нет, ты что! — паренёк моментально встрепенулся, услышав столь ошибочную догадку, скрытую под вопрос. — Я не Саске боюсь, а его реакцию, — ледяные руки приобнимают тёплые стенки кружки с целью согреться. — Понимаешь, он любит, когда во всём есть порядок, когда всё идёт по плану. Мы вступили в отношения, обручились с учётом того, что я не могу иметь детей. Он был готов именно к этому, явно не рассчитывая на внезапную беременность. А не запланированный ребёнок вряд ли может быть желанным. По крайне мере, альфой… — под конец голос перешёл на шёпот. — Я… я уже сталкивался с похожей ситуацией раньше, и тогда ничем хорошим это не закончилось, — отголоски прошлого напоминали о себе, неприятно щекоча нервы. Только стоило с ним распрощаться, как происходит событие, снова окунающее в ту пугающую пучину. — У вас с Ли всё было по-другому… — ладони сильнее сжали греющую керамическую поверхность.       Растерянный взгляд опущен, в горле ком. Омега давал обещание, клялся себе в том, что в своей новой жизни всегда будет выбирать своё счастье. Но загвоздка была в том, что и Учиха был частью этого счастья, причём немалой частью. Сложно представить, что его можно было взять и вычеркнуть. Не то что сложно, скорее невозможно. Своего альфу Узумаки искренне чисто любил, а потому безумно боялся потерять, но не переставал метаться меж двух огней. Пять лет возможность иметь ребёнка была для него несбыточной мечтой, с которой почти удалось смириться. И вот судьба, считай, даёт второй, а главное последний шанс. Казалось бы, чего тут думать? Но надо ли всё это Саске? Тот ни разу не показывал свою заинтересованность и речь на тему детей не заводил. Чего уж, и слегка не притрагивался к ней, обходя стороной. Оттого уверенности в том, нужен ли ему незапланированный ребёнок, совсем не чувствовалось. Повторять свой предыдущий опыт Наруто боялся до дрожи в коленях, до полуобморочного состояния. Если придётся выбирать, то как?.. Он метался в сомнениях. Предстоящий выбор нещадно рвал душу на части, нагоняя липкий страха. Голубоглазый прекрасно понимал, что просто не сможет сделать аборт, рука не поднимется. Но и бросить любимого супруга тоже. Как без него? Без его запаха, голоса, объятий, поцелуев, любых случайных касаний, без «добе» и «теме» в конце концов?       — Почему так тяжело?.. — процедил он, небрежно, даже грубо, зарываясь пальцами в волосы, стягивая их. Брюнет бы не одобрил подобный жест, поспешив опустить дрожащие ладони. — Что же мне делать?..       — В любом случае Саске должен знать, — кладя руку на плечо, тем самым подбадривая, сказал Гаара. Он прав, только где взять смелости, чтобы рассказать?       И тут раздался телефонный звонок. Блондин посмотрел на экран и замер.       — А вот и он… — Учиха как чуял, что речь о нём. — Я влип, — только и сказал Нару перед тем, как ответить на звонок. И первое, что он услышал с той стороны, был не упрек, в стиле: «Почему не позвонил?», а:       — Наруто, ты в порядке?! — от этого на лице машинально проступила лёгкая улыбочка. — Ты не звонил, и я решил больше не ждать, — в интонации альфы отчетливо звучало беспокойство без всякого намёка на раздражение и недовольство. — Где ты сейчас?       — Извини, я совсем забылся… — в попытке скрыть дрожащий голос, искажая его в неловкости, ответил омега. — Правда, извини. Со мной всё хорошо. Я сейчас с Гаарой в Ичираку, это рядом с больницей. Мы… беседуем, — сердце колотилось, как бешеное. — Ещё раз прости, что заставил поволноваться… — тогда темноволосого смутило то, как часто извиняется Узумаки, да ещё и как-то растерянно, что ли.       — Ерунда, — ответил лис, в попытке понизить шкалу неясной тревоги возлюбленного и прощупать почву. — Что сказали в больнице? — и вот тот вопрос, которого голубоглазый страшился, как огня. Он не готов рассказать. Не готов сделать выбор. Тело пробило холодящей дрожью.       — Ничего особенного… — сглотнув, всё же решил умолчать паренёк. — Видишь ли, — но умолчать временно, — это не совсем телефонный разговор… — к тому же, вопросов со стороны супруга не избежать. Правда, рано или поздно, всё равно станет явной, и уж лучше самому её раскрыть.       — Что-то серьёзное?.. — н-да, ещё бы супруг подумал иначе… — Сейчас подъеду за тобой.       — Нет, не стоит, Саске! — тон срывается в панике. Только не сейчас! Хотелось поставить время на паузу. — Саске?.. — в ответ гудки. — Ну, всё… — светловолосый делает глубокий вдох, опуская телефон. — Тебя довезти? — переводит неспокойный взгляд на приятеля.       — Меня Ли заберёт. Да и я хотел пройтись, подышать свежим воздухом. В тишине и без беготни, — что ж, вполне понятное желание. Настаивать Узумаки не стал.       Учиха подъехал менее чем через десять минут и, выйдя из машины, чтобы встретить блондина, убедился в своём подозрении о чём-то неладном. Воздух вокруг того был словно вата, пропитанная густым страхом. Тягучая масса едва протискивалась в лёгкие. Что это? Никогда раньше хвостатый не ощущал у супруга подобного. Это не могло не настораживать. Что уж там, нутро затрепеталось, как взволнованная птаха в клетке, стараясь понять, что случилось с его омегой. Парень держал себя в руках, дабы не нагнетать. Но будь он в другом обличии, холка бы непременно вздыбилась, выдавая нарастающее напряжение. Ещё одна странность была в том, как Наруто подошёл к нему: не спеша, с каким-то провинившимся видом, а главное тихо. Обычно он с разбегу наскакивает, прыгая в объятия и довольно вопя на всю улицу что-то в духе: «Теме! Я ждал тебя!». В этот же раз молча, без всякого прикосновения, и глаза опасливо прятал, не поддерживая зрительного контакта. Саске был в полном недоумении, ведь истинный не спешил ничего говорить, а лишь безмолвно сел в машину, отвернувшись к окну. С одной стороны, альфе не хотелось давить на него, а с другой, нужно было разобраться в происходящем, поскольку сейчас он вообще ничего не мог понять.       — Добе?.. — мягко подозвал лис, требуя объяснений.       Тот ощутил, как ком неконтролируемого страха давит на горло, и холодящий пот разливается по телу. Он знает, что темноглазый чует каждый новый выплеск адреналина в кровь, слышит учащённый пульс и сбитое напрочь дыхание. Читает, как открытую книгу. Не обмануть, ничего не утаить. От этого мандраж только нарастал. Паренёк делал глотки воздуха через раз, будто бы это могло чем-то помочь.       — Дома, всё дома, — только и удаётся сказать. — Пожалуйста… — Учиха, неудовлетворённый ответом, закусывает нижнюю губу, но всё же оставляет омегу в покое, терпеливо ожидая. Резкость сейчас только навредит. Дома, так дома.       Ледяные ладони сильнее сминают больничные бумаги, взглянуть на которые Узумаки ни в какую не дал. Вцепился в них до побледнения кожи на пальцах. Хотелось получить чёткий ответ на вопрос: «Что случилось, родной?», но незримая преграда препятствовала этому. И брюнет пока не знал, как обойти её. «Всё дома», ладно уж, ладно… Отчего-то ему казалось, что причиной страха является не то, что могло быть написано на мятых листах, а он сам. Словно Наруто боится именно его. Догадка ощущалась как надуманная глупость, ведь с чего вдруг? Разве он давал повод бояться себя? Альфа не понимал, почему его омега жмётся к противоположной от него стороне, плотно прилегая к внутренней части двери машины, чуть ли не сливаясь с ней воедино. Мельком поглядывая на это, ненароком возникало чувство неясной вины. И в голове вопрос: «Может, это я сделал что-то не так»? Или всё-таки диагноз настолько неутешительный, сравнимый с приговором? Парень не знал.       Чем меньше становилось расстояние до дома, тем больше нарастала паника, сдерживать которую у светловолосого получалось всё хуже. Он не хотел предстоящего разговора. Не хотел, чтобы этот момент настал. Но каждый метр подводил всё ближе и ближе. И вот машина остановилась, двигатель заглушен. Узумаки и его личный кошмар разделяли какие-то жалкие минуты. Он не сразу покинул салон автомобиля. Проходить дальше коридора, вслед за мужем, не решался, застыв в проходе, придерживаясь за дверной косяк. Ноги совсем ватные, и одного шага не сделать.       — Добе, — протягивая тому руку, спокойно произнёс Саске.       Он звучит преспокойно, хотя на душе те ещё метания. Несмело поднимая взгляд, паренёк всё же кладёт свою ладонь поверх его.       «Холодная» — подмечает темноглазый.       Не спеша они прошли в зал. На предложение присесть омега отказался, отрицательно качнув головой и отшагнув назад, точно перед ним образовалась пропасть. Тогда же он, как будто коснувшись кипятка, боязливо отдёрнул руку. И вновь взгляд в пол. Плечи судорожно подрагивают.       — Всё хорошо, — растерянно оглядывая его, как можно доброжелательнее добавляет лис, — чтобы ни сказали врачи, я с тобой. Ну же, посмотри на меня… — просит такой родной любимый голос. — Что случилось?       Страх достигает своего апогея, и светловолосый не выдерживает:       — Теме, я… — раздалось жалостливо и сдавленно, — я… — и тут нутро Учихи забивает тревогу во все колокола, стоит только крупным солёным каплям начать срываться на пол одна за другой. Картина вгоняет парня в дичайший ступор. Его пара, его омега, его самый родной человек, что всегда ведёт себя позитивно и радостно, сейчас стоит перед ним и не просто плачет, а чуть ли не истерически рыдает.       — Тише-тише, душа моя… — не теряя ни секунды, брюнет преодолевает дистанцию в несколько шагов и крепко прижимает того к себе, как бы обозначая своё присутствие и небезучастность. Вопрос: «Да что происходит?» не отстаёт. — Ну ты чего, добе?.. Тише… — объятия крепкие, но не причиняющие сковывающей боли. От омежьих надрывистых всхлипов всё внутри сжимается. Лис чувствует, как человека трясёт, и не отпускает, лишь чуть отдаляется, дабы взглянуть на возлюбленного. — Спокойнее… Я тут, рядом с тобой, видишь? Какая бы проблема у тебя ни возникла, мы решим её вместе. Я найду лучших врачей, впрягу Орочимару, пойду на всё. Ты только скажи мне, что с тобой случилось?..       — Я беременный, Саске…       Потребовалось пара секунд, чтобы альфа понял смысл сказанного. На лице застыло не озвученное: «Что»?.. В иной раз он бы возразил, ведь весь путь в больнице прошёл вместе с Узумаки, потому знал всё: от применяемых препаратов до последствий после той злосчастной операции. Но видя состояние Нару, воспринял его слова более серьёзно и реально. Однако… как это возможно? Долго думать не пришлось. Мысль о разделённой регенерации молнией прошлась вдоль позвоночника. Сказать, что Учиха, мягко говоря, удивился, ничего не сказать. Он-то думал, что его способности к исцелению на подобное попросту не хватит. И прошедшие пять лет, за которые не было никаких изменений, казались тому подтверждением. Но, как выяснилось, всё это время постепенные перемены в организм своего истинного он ненамеренно всё же вносил… Пусть обмен и является неконтролируемым процессом, действующим полностью автономно, но темноволосый ощутил себя максимально провинившимся перед своей парой. По его неосторожности всё произошло. Вот к чему привело незнание собственных возможностей, а ведь это было исключительно его обязанностью — знать о себе всё. Из-за него любимый добе теперь, скуля, плачет навзрыд.       — Прости меня, прости… — прозвучало от Узумаки сначала тихо.— Пожалуйста, прости!.. — затем громче.       — Почему ты извиняешься?.. — хвостатый недоуменно наклонил голову, заглядывая в голубые, блестящие от влаги глаза. — Уж если кто и должен, так это я, — парень не собирался переваливать всю ответственность на супруга. Ни в выражении лица, ни в голосе светловолосый не видел и не слышал ни злости, ни разочарования. Ничего из того, что успел многократно представить по пути домой. — Я не стану заставлять тебя оставить ребёнка, если ты этого не хочешь.       Учиха считал, что точку в подобных вопросах должны ставить омеги, ведь вся нагрузка идёт исключительно на их организм. Распоряжаться своим телом имеет право только Узумаки, и никто другой. И темноволосый не смел никак препятствовать его решению, как бы ему самому ни хотелось.       — Не хочу?.. — вполголоса переспросил Нару. — Нет, дело совсем не в этом… Просто… — чуть успокоившись, дабы интонация не прыгала, начал он. — Ты никогда не говорил, что хочешь детей, вот я и… — кажись, причина страха найдена.       — Добе, — на лице альфы появилась по-доброму насмешливая ухмылка, — а тебе не кажется, что с моей стороны это было бы чуточку странно? Я же первее тебя узнал об том диагнозе, помнишь? — блондин уставился на него, явно не ожидая иного разворота «сюжета», сходящего от разговора.       Видя очаровательную растерянность на родной моське, лис, урча, нежно целует того в лоб. Дыхание всё ещё сбито, так что лучше дать ему восстановиться, не прикрывая человеческого рта и носа.       — Разве я мог давить на тебя, зная всё? Тема была для тебя болезненной, поэтому я не касался её. Да и потом, скажи я что-нибудь, ты бы стал переживать о своей якобы «неполноценности». Не верил бы в то, что я люблю тебя любым, и в то, что мне без разницы, какой у тебя диагноз. Ты же любитель накручивать себя. Или я не прав? — всё с той же заботливой улыбкой спросил Саске.       — Прав… — едва ли не прошептал паренёк, вытирая рукавом мокрую щёку и отвечая такой же хиловатой ухмылочкой. Одобрительно лисьи уши отклоняются назад, так и заявляя: «вот, так гораздо лучше». — И… что дальше?..       — Просто скажи мне, чего ты хочешь, любимый, — ладонь омеги аккуратно, как будто боязно, опустилась на пока ещё плоский живот.       Не нужно слов. Взгляд тёмных глаз окончательно смягчается и словно начинает приятно греть. Почти мурча, Учиха прижимает свою пару к себе крепче, чем ранее, но по-прежнему бережно. Наруто же всё никак не мог поверить в то, что ему не пришлось выбирать. Слегка отпрянув, брюнет наклоняется так, чтобы их лбы соприкасались. С его лица не сходит улыбка, и, пожалуй, впервые голубоглазый видит «другую»: не тусклую и почти незаметную, а яркую и полноценную, прямо, как на старых фотографиях. Вновь пробивает на слёзы, но уже совсем не от отчаяния.       — Я люблю тебя, — проводя рукой по омежьей щеке, вполголоса произносит альфа, сохраняя уверенность в каждом слове, несмотря на негромкое произношение. До чего приятно это слышать.       — И я тебя, — прикрывая глаза, отвечает тот. Плечи более не дрожат, нет кома в горле, но тело всё равно ватное от остатков волнения.       — Добе, — подзывает лис, на что получает протяжное: «М?», — мне нужно взять с тебя одно обещание, — голубоглазый отдаляется, продолжая держаться за рубаху мужа, намереваясь узнать подробнее. — Ты не ступишь в лес ни при каких обстоятельствах, хотя бы на некоторое время. Чтобы там ни происходило, как бы ни хотелось, ты останешься дома, в безопасности. И даже если туда пойду я, ты не последуешь за мной. Пообещай мне, — лес был главным местом всех трагедий для парня, так что он опасался за свою семью. И посещала мысль, что надо бы сменить низкий чёрный заборчик на что-то более надёжное.       — Обещаю, теме, — Узумаки покорно облокотился на его плечо.       После, подкрепляя своё обещание, отдал узорчатый «револьвер», что всегда брал с собой на вылазки в чащу, временно отказываясь от рискованных авантюр. Их с Учихой теперь ждёт другое, не менее заманчивое приключение.

***

КОНЕЦ