Закусив хвосты: дополнительные материалы

Стоило им выйти из управления, как лицо Юнхо приобрело резко уже привычный, серьезный вид. Нет, он по-прежнему выглядел словно принц, сошедший с экрана какого-нибудь диснеевского мультфильма, но в глазах, несмотря на знойную солнечную погоду, снова поселился холод. Он молча вел машину, а Минги, как обычно, так же молча смотрел на него, на то, как лучи играли в пушистых волосах цвета пшеницы. — Хён, я проголодался. Чон коротко взглянул на него с едва уловимым беспокойством: — Разве ты не завтракал? — Не успел же, — парень расстроенно выпятил нижнюю губу, виновато опуская глаза. Он снова проспал. А Юнхо опять, впрочем как и всегда, пришлось забирать его из дома. И не просто встретить у ворот, а именно прийти, оборвать весь телефон, а потом искать запасные ключи под заветным камешком, когда на дверной звонок не осталось надежды, и уже найти самого друга, как обычно сонно шатающимся по дому в поисках второго носка. Минги тогда только поднялся и едва оделся, привычно проигнорировав свои двадцать будильников, и все еще грезил, будто заявившийся к нему с таким громким визитом Юнхо — всего лишь сладкое продолжение сна. Старший ведь поинтересовался, успел ли он хотя бы кофе выпить, а тот как обычно соврал, что уже давно бодрствует. Только вот Чон прекрасно знал этого врунишку, который наверняка засиделся допоздна перед приставкой, боясь засыпать в одиночестве. В большом доме четы Сон и так было пустовато, но как только старший брат Минги покинул семейное гнездо, чтобы свить собственное, младший остался один в их холостяцкой обители. Родителей их Юнхо и так почти никогда не видел, хоть и жил на соседней улице и знал своего друга с самого детства. Точнее с того момента, как они всем Чоновским табором в составе мамы, папы и двух сыновей перебрались из Кванджу в Сеул. Тут отцу обещали неплохое вакантное место, способное обеспечить Юнхо и Гунхо в будущем хорошее образование, чтобы братьям не пришлось, как их родителям, надрывать спины на нескольких работах. Вот только правда жизни была такова, что если ты родился с деревянным половником во рту, то, скорее всего, им же и будешь черпать горести скромной жизни на всем ее протяжении. А вот Минги повезло больше — ему досталась серебряная ложка. По крайней мере, покрытая этим светлым металлом точно. У него с детства были самые лучшие игрушки, самые новые гаджеты и самые жадные до чужого добра друзья. А мальчишка был так наивен и чист, словно ангелочек, что никогда даже не допускал мысли о том, что свежекупленный диск с игрой мог потеряться не где-нибудь, а в кармане какого-то очередного «друга». И он рыдал крокодильими слезами, оплакивая навсегда утерянную лимитную версию Файнал Фентези IV, когда к нему вдруг во дворе школы подошел высокий мальчишка и протянул знакомую коробочку. — Это твое? Он с трудом разлепил припухшие глаза, шмыгнул носом и увидел его: Чона Юнхо, аккуратно подстриженного, в слегка потертых кедах и опрятно выглаженной форме в самом ее полном составе. Даже форменная жилетка выглядывала из-под застегнутого на все пуговки пиджака. Тот самый мальчик, который топал в школу впереди каждый день. Минги кивнул, узнав в чужой руке еще не распечатанный диск, который принес с утра, чтобы показать одноклассникам. — Спасибо, — он вытер покрасневшие щеки и потянулся забрать коробку, но Юнхо тут же спрятал ее за своей спиной. — Спасибо на хлеб не намажешь, — деловито заметил ослепительно улыбающийся мальчишка. — Предлагаю обменяться: я тебе игру, а ты мне чипсы купишь. И дашь поиграть потом как-нибудь. — Но это же мой диск, — снова срываясь на слезы, прогнусавил Минги. — Ага, — тот кивнул, — но ты его потерял, а я нашел. Услуга за услугу. Он совсем не был похож на хулигана, и в лице не было ни капли злобы или издевки. Только добродушная улыбка и искрящиеся глаза. Это подкупало. И плакать как-то сразу перехотелось. — Хорошо, — успокаиваясь, пробубнел хозяин игры, — можешь взять ее хоть сейчас, но только верни потом, пожалуйста. — Да нет, давай в другой раз, — Юнхо вложил игру в руки плаксы и спрятал свои крупные ладошки в карманы, смущенно отводя взгляд. — У меня пока и приставки нет… — Тогда давай поиграем у меня? — Минги просиял. — А твои родители не будут против? — Их никогда нет дома, — мальчишка грустно улыбнулся, понуро опустив голову. — А чипсы? — Конечно, я куплю тебе чипсы! Меня, кстати, Минги зовут! Сон Минги! — А я Чон Юнхо, — он протянул ему руку. — Подай мне телефон, — Юнхо, не отрывая взгляда от дороги, протянул ему руку. Минги отсоединил смартфон от зарядки и вложил в ладонь друга. Тот быстро набрал номер и прислонил аппарат к уху, поддерживая его плечом и возвращая руку на руль. — Доброе утро, мам. — По ту сторону звонка раздался приятный женский голос. — Да, мы с Минги заедем ненадолго. Приготовишь что-нибудь перекусить? — Он улыбнулся тому, как женщина радостно отреагировала на его просьбу. — Будем минут через десять, нам по пути по работе. — Снова щебетание в трубке. — Конечно, люблю тебя. Он вернул телефон напарнику. — Мы могли бы заехать за парой бургеров. — Минги смущенно почесал затылок. — Ни к чему было маму напрягать. — Она по тебе соскучилась. Почему не заходишь к ним в гости? — Чон широко улыбался, но его взгляд был отстраненным. — Да как-то неловко… — Знаешь же, что для них ты как третий сын. — Угу. Извини, — парень оперся локтем на выступ под окном автомобиля, подпирая щеку кулаком, — и спасибо. До самого дома родителей Юнхо они ехали молча, каждый погруженный в свои мысли. Минги думал о том, что его друг был просто восхитительным, ведь ему всегда удавалось так просто решать несколько проблем за раз. Причем до того, как сам Минги начинал сонно шевелить мозгами. Он знал, что Чону было еще тяжелее вставать по утрам, но тот все равно приезжал пораньше и будил его, хоть и переехал совсем в другой район, где вместо привычных им обоим невысоких домиков многоэтажки царапали своими крышами облака. А еще он не растерял за все эти годы любви к семье, помогая родителям. И делал все с той лучистой улыбкой, неизменной с самого детства. Только взгляд у Юнхо стал немного другим, серьезным, холодным, в отличие от по-прежнему теплых крупных ладоней. Он повзрослел, а Минги в свои тридцать так и остался ребенком, тайно завидующим этому трудолюбивому парню и его крепкой семье, которая вырастила друга их сына как своего. Сон как паразит прицепился к нему, следуя по пятам за его теплом и светом. Ему было совестно, что у самого никогда не было собственных мечты и целей, а Юнхо, хоть и обладал немногим, но всем делился с ним. — Знаешь, я хочу стать полицейским, — Юнхо подскочил с дивана, складывая пальцы в подобие пистолета и прицеливаясь в экран телевизора, на котором мелькали кадры погони за негодяями, ограбившими банк. Им было по шестнадцать. Они не спали всю ночь, играя в видеоигры. Минги устало пожевал трубочку из стакана, наполовину наполненного колой. Она выдохлась, нагрелась и стала приторно-вязкой. — Хён, ты же еще недавно собирался стать стоматологом. — Нет, полиция — это совсем другое. Представь только: ходишь весь такой крутой, в форме, все на тебя с опаской смотрят, так еще и от государства плюшки всякие! Ты настоящий герой, и все-все это понимают, так что ни слова поперек не вставят! А чуть что, — он изобразил, будто взводит курок, стреляет и сдувает с дула пистолета пороховой дымок, — именем закона! И все, ты снова самый классный! — Ты и так классный, Юнхо. И доктором был бы не менее крутым, — парень боролся с дремой, медленно моргая, пока пытался уловить суть их разговора. Откуда только в его друге было столько энергии. — Да что крутого в том, чтобы ковыряться в зубах? А вот если ты коп, — он плюхнулся обратно на плед, скомканный на широком сидении, — то все девчонки точно твои. Тут и форма крутая, и пушка есть, и тачка. — Он навалился всем телом на медленно засыпающего друга, едва не опрокидывая на пижаму напиток, — разве ты не хотел бы чего-то такого? Конкретно секунду назад Минги хотел спать. Но сон как рукой сняло, когда он испугался, что кола может расплескаться прямо на диван (брат бы точно потом его прибил за это). И от осознания того, что Юнхо сейчас едва не заехал ему лбом прямо в нос. И что этот самый лоб, на котором разметалась спутанная темная челка, был так близко к его губам. От друга приятно пахло шампунем хозяина дома, где они уже второй день отмечали начало каникул. И уже второй день Юнхо доводил его не то до нервного срыва, не то до сердечного приступа. — Да я не знаю даже, чего бы я, на самом деле, хотел, — растерянно протянул Минги, отставляя в сторону стакан и пытаясь всем остальным телом сохранять полную неподвижность. — Из тебя вышел бы отличный коп, — Юнхо прилег на бедра друга, беззаботно улыбаясь. — У тебя голос такой, — он нахмурился и понизил тон, — ну, типо, бу-бу-бу, — и сразу рассмеялся, — суровый! Настоящий командир. А ты все в компьютерах копаешься. Нет, это тоже дело хорошее, твой отец все-таки важная шишка в этой теме. — Он покрутил пальцем в воздухе и ткнул им парню прямо в пупок. Идеальное попадание. У того сразу в ушах застучало, а язык прилип к нёбу. — Но ты просто представь, какой мы были бы дрим-тим: как токкэби и жнец смерти. Два гиганта, гром и молния преступного мира… — Странное сравнение. Там явно не было никаких преступников, — неловко рассмеялся друг, теперь уже выискивая способы, как бы спихнуть с налившихся свинцом ног причину своего душевного дискомфорта. — Ты устал? — проницательный взгляд Чона скользнул по его измученному лицу.— Какой-то ты совсем невеселый. Давай поспим. — Совсем чуть-чуть, — неловко ерзая на месте, Минги с облегчением и долей сожаления почувствовал спадающее напряжение, когда друг поднялся и улегся на подушку по другую сторону дивана, натягивая плед на ноги. Пижама была ему уже явно коротковата, обнажая щиколотки и голени на добрую треть. Сон Минги уже выбрал ему подарок на новый год — костюм для сна с принтом в стиле любимого другом Человека-Паука, но втайне надеялся, что Юнхо еще не скоро его примерит. — Ложись, вздремни немного, Минги. Тот почувствовал теплое прикосновение на своем плече. Его слегка тряхнуло. — Вставай, соня, — голос Юнхо прозвучал над самым ухом, — приехали. Офицер Сон растерянно распахнул глаза. За окном автомобиля высился знакомый забор, а из ворот дома выглядывала мама друга, одаривая гостей фирменной улыбкой семейства Чон. Они вышли из патрульной машины и сразу же оказались в нежных объятиях женщины, такой маленькой по сравнению с этими двумя уже взрослыми мальчишками. — Минги, я скоро уже и забуду, как ты выглядишь. Приходи почаще, — причитала она, накрывая на стол. В доме друга всегда вкусно пахло едой. Запах стряпни просто не успевал выветриваться из этого крохотного (в сравнении с необитаемым почти что дворцом Сонов) очага уюта и комфорта. И Минги любил это по-скромному обставленное пристанище куда больше, чем свою холодную спальню. Здесь его тоже любили и принимали как родного, не оглядываясь на социальные различия. Он с теплом относился к маме Юнхо, вечно хлопотавшей по хозяйству, к его отцу, всегда уставшему, но веселому, к его младшему брату, который тоже был увлечен программированием. В этом доме всегда был какой-то шум, веселье и солнечный свет, которого так не хватало Минги. — Мы совсем ненадолго, мама, — напомнил сын, помогая расставлять тарелки с закусками и мясом. — Ничего-ничего, я и этому уже рада! — женщина поставила перед гостями две миски, наполненные еще горячим рисом. — Вы, главное, покушайте хорошенько. Успеем еще поболтать. Если такой пир горой можно было бы собрать за десять минут… Кажется, мама Юнхо ждала их задолго до звонка сына. Она всегда словно чувствовала, что придет дорогой гость, и выставляла только самое лучшее, самое любимое. Знала, что Минги не любит овощи, поэтому для него готовила побольше курицы. И кимбап делала именно таким, какой ему больше нравился. И суп варила для него по-особенному. А другу сына вечно было неловко от такой заботы. Вот и старался он не напрягать своим присутствием эту семью, хоть душа и рвалась сюда, словно здесь было ее место. Посреди застолья у Юнхо зазвонил телефон. Он извинился, поднимаясь из-за стола, и вышел на улицу. — Как дела у родителей? — наконец поинтересовалась хозяйка дома, провожая взглядом своего вечно занятого сына. Минги протолкнул в рот очередной кусок курицы и, еще не дожевав, прикрыл рот ладонью: — Да нормально, как обычно, в разъездах. Недавно продали дом в Инчхоне и укатили за границу, — он чуть не подавился, вдруг осознав, что это звучит как хвастовство. Но мама Юнхо лишь обеспокоенно подала ему стакан с ячменным чаем. — Тебе, наверное, очень одиноко там, дома, — она мягко потрепала его темно-русые волосы. Он едва заметно кивнул, опуская взгляд на свои руки, держащие напиток. — Можешь приходить, когда захочешь. И оставаться на ночь в комнате Юнхо, места у нас теперь хоть отбавляй. А по вечерам мы тут с еще одними соседями играем в хато, так что скучно точно не будет. — Мама, это же незаконная организация азартных игр, — возвращаясь к столу, усмехнулся парень. — О, и что же, арестуешь собственную мать и половину соседей? — Женщина задорно рассмеялась, упирая руки в бока. — Посмотрим на ваше поведение, — лукаво подмигнул офицер Чон. — Садись и доедай, что в тарелке оставил, господин полицейский! Но он подошел к ней и поцеловал в макушку, виновато поглаживая материнские плечи: — Мне нужно отъехать по делам, извини. Я скоро вернусь и заберу с собой Минги, так что сильно не откармливай его, — он встретил непонимающий взгляд друга, — а то он в патрульную машину не влезет. Тот что-то невнятно пробасил, борясь с набитым в обе щеки рисом. — Это не по работе, — ответил ему Юнхо и вышел. — Кажется, у него появилась девушка, — заговорщически сощурилась мать. — Ну-ка, Пинки-Минки, выкладывай все, что знаешь! А он теперь точно поперхнулся. Рис комом застрял в горле, с громким кашлем требуя освобождения. В уголках глаз выступили слезы, и он бы точно сейчас же отдал Богу душу, если бы не чай и заботливые хлопки по спине от мамы Юнхо. Продышавшись, он все еще пораженно смотрел в хитрое лицо женщины, которая ожидала от него хоть каких-то откровений. А ему нечего было сказать. Её внезапное предположение выбило из легких весь воздух, а из головы — все мысли. — Я не знаю, — честно признался он, прочищая осипшее горло. — Ой, да так я и поверила, — она начала неторопливо убирать со стола, — вон как разволновался, что чуть не задохнулся. — Но это правда, мама Чон. — Ну ладно-ладно, — отмахнулась женщина, принимаясь за мытье посуды. — Пойди лучше приляг. Вид у тебя уставший. Он поднялся из-за стола, поблагодарив хозяйку дома за еду и помогая убрать за собой. От плотной трапезы усталость тяжестью разливалась в теле, напоминая о малом количестве сна. Минги прошел вглубь дома, осторожно отворяя дверь когда-то знакомой комнаты. Та совсем не изменилась, бережно храня в себе воспоминания школьных лет и следы того Юнхо, глаза которого все еще светились озорством. Офицер Сон опустился на узкую кровать, застеленную мягким махровым покрывалом, и растянулся, упираясь в изножье пятками. Подушка пахла свежевыстиранным бельем, настоящим домом Минги — домом Юнхо. Со стен на гостя смотрели плакаты с играми, которые они вместе выковыривали из журналов. Интересно, действительно ли друг наконец завел девушку? Поместились бы они на этой крохотной кровати? Минги с Юнхо точно бы пришлось тесниться. Он смутился от этой мысли, прогоняя ее подальше. Конечно, ничего странного в отношениях в их возрасте нет. Даже наоборот — уже давно было пора остепениться. Только почему-то радоваться этому совсем не хотелось. Кажется, он переел. Какая-то давящая боль разливалась в животе. Сложно было остановиться вовремя, ведь мама Юнхо наготовила столько вкусностей. — Похоже, мне придется наведаться к тебе в гости, раз ты так плохо спишь ночью, — голос друга снова разбудил его. Минги открыл глаза. Насмешливый взгляд улыбчивого Чона навис прямо над его лицом. Светлые волны волос щекотали лоб. Слишком близко. — Я бужу тебя за сегодня уже в третий раз. Пора бы нам все-таки поработать, а? — Как долго я спал? — хрипло прогремел сонный полицейский, смущенно отводя взгляд. — Меня не было около получаса, — Юнхо выпрямился. — Давай, Ривер, надо сегодня хоть что-нибудь раскопать, — он ущипнул друга за бок. Секунда боли и последовавшая за ней волна мурашек прогнали остатки сонливости. — На планерке ты и то не был таким вялым. Пошли-пошли! Минги растерянно потер глаза. На секунду ему привиделся тот же огонь в глазах далекого шестнадцатилетнего мальчишки, который снился ему по пути к дому Чона Юнхо. Глупая ребяческая улыбка невольно поползла по лицу. — Ну погнали, Пинчер, — он сорвался с постели вслед за выходящим из комнаты, порывисто приобнимая своего напарника крепкой рукой.