эпилог
Их глаза всё ещё оставались фиолетовыми. Всех их. Они были Омегами. Марк и Картер тоже. Даже несмотря на связь между нами. Магия моего отца была сильна. Но двери были плотно закрыты. Роберт Ливингстон сильно нас ранил. Но ему следовало сразу нас убить. Потому что сейчас мы были в бешенстве. И он ничего не сможет сделать, чтобы нас остановить.***
Я уставился на компьютер, сидя в своём офисе. Робби снова обновил наше программное обеспечение, и я не мог в нём разобраться. Каждая клавиша, которую я нажимал на клавиатуре, заставляла чёртову штуку пищать, и я был в нескольких секундах от того, чтобы схватить Робби за шкирку и ткнуть лицом в экран. В гараже из радио играл какой-то паршивый рок, скорее всего музыку включил Таннер. Я слышал, как парни смеются и кричат друг на друга во время работы. Это должно было раздражать, но успокаивало удивительным образом, которого я не мог объяснить. Это было нормально. Это было благодаря годам и годам нашей общей истории. Это был звук, который означал, что мы выжили. Прошло два месяца, и ребята могли вновь смеяться. Я вздохнул и откинулся на спинку своего древнего кресла, подняв лицо к потолку. В углу виднелось небольшое пятно от воды, с которым я так и не удосужился что-либо сделать. Я некоторое время смотрел на него, пока кто-то не откашлялся в дверях. — Я в порядке, — сказал я, потому что парни были абсолютно предсказуемы. — Хорошо, — с легкостью произнёс Окс. Я посмотрел на него, кресло подо мной заскрипело: — У меня всё нормально. Он пожал плечами, оттирая масло с рук старой тряпкой: — Это хорошо. Я просто счастлив снова тебя здесь видеть. — Мне нужно было время. — Я знаю. Мы все это знали. — Робби снова обновил программу. — Да. Обновил. Думает, это поможет. — Отнюдь. — Он делает веб-сайт для гаража. — Проклятье, — пробормотал я. Окс ухмыльнулся: — Сайт нам не помешает. — Ты этого не знаешь. — А тебе сейчас нигде не надо быть? Я закатил глаза: — Они прекрасно справятся без меня. — О, я знаю, что справятся. Я просто подумал, что ты захочешь там присутствовать. Ты очень… внимателен к тому, как всё устроено в твоём доме. Мой глаз дёрнулся. — У Марка куча вещей. — Я вскочил, кресло врезалось в стену. — Ага, — сказал Окс. — Пришлось даже арендовать двадцатифутовую фуру для перевозки. — Мне нужно идти, — сообщил я, нащупывая ключи. Окс рассмеялся и отошёл в сторону, когда я протиснулся мимо него через дверной проём. Без задней мысли, я потянулся и схватил его руку, сжав её всего один раз, прежде чем отпустить. — И тебе того же, Гордо, — сказал мне мой Альфа. — И тебе того же. Увидимся сегодня вечером. О, ещё как увидимся. Нам нужно было передать сообщение. Таннер и Крис склонились над «Toyota Camry» 2009 года выпуска, у которой была неисправна коробка передач. Они посмотрели на меня, когда я направился к передней части гаража. — О-оу, — присвистнул Таннер. — У него такой взгляд. — Кого-то либо убьют, либо трахнут, — сказал Крис. Затем он нахмурился. — Хотел бы я не знать о нём так много. — Я беру выходной до конца дня, — крикнул я им, отчаянно пытаясь не обращать внимания на понимающие ухмылки на их лицах. — Я хочу, чтобы детали для «Бьюика» были заказаны до того, как вы уйдёте домой. И не забудьте позвонить мистеру Симмонсу и сообщить ему, что в его тачке не гремит абсолютно ничего, что мы могли бы услышать. В шестой раз. — Конечно, босс, — бодро ответил Таннер. — Рад твоему возвращению. — Иди убей, или займись сексом, или что там ещё, — сказал Крис. Он поморщился. — Чёрт возьми, нам нужно соблюдать личные границы. За последние несколько недель это их первые слова, с которыми я согласился. Рико был в комнате отдыха и кормил Бэмби виноградом из рук, пока она сидела у него на коленях. Я не понимал натуралов. — Гордо, — произнёс Рико, мечтательно вздыхая, — Бэмби решила оказать мне честь и простить меня за всю эту историю с тайным обществом оборотней! Разве это не удивительно? — У тебя пока ещё есть шанс сбежать, — сказал я ей. — Никто бы не стал тебя за это винить. — Эх, — вздохнула она. — Так называемое анонимное пожертвование, которое я получила, чтобы восстановить «Маяк», во многом вернуло ему мою благосклонность. И ещё тот факт, что денег было столько, что мне удалось сразу же полностью выкупить здание. — Не я взорвал бар, — возмутился Рико. — Если ты и должна злиться на кого-то, так это на Гордо. Он тот, кто… — Пожертвовал рукой? — спросила Бэмби, выгнув бровь. Рико уставился на неё: — Но… но меня подстрелили. У меня остался шрам. — Бэмби, рад был снова с тобой повидаться, — сказал я. — Рико, возвращайся к работе, или ты уволен. — Чушь собачья! — кричал он мне вслед. — Как будто ты когда-нибудь отпустишь меня, brujo. Робби щурился над какими-то счетами, царапая что-то ручкой в регистрационном журнале. Его очки были низко сдвинуты на нос. Он взглянул на меня, когда я пошёл за пальто. — Уже уходишь? — Он озорно заиграл бровями. — Кажется, после обеда намечается… и, судя по выражению твоего лица, мне не следует заканчивать эту фразу. — Ты не такой глупый, каким кажешься. Рад это знать. И не мог бы ты объяснить мне, почему я ничего не могу заставить работать на своём компьютере? Снова? Он закатил глаза: — Потому что по какой-то причине ты, кажется, считаешь, что на дворе всё ещё 1997 год и интернет до сих пор работает от бесплатных дисков AOL, которые ты получаешь в некоем месте под названием «Blockbuster». — Он передвинул очки обратно на переносицу. — Чем бы это ни было. Я указал на него пальцем: — Я хочу, чтобы всё заработало к моему завтрашнему возвращению. Если этого не произойдёт, я возьму твои очки и засуну их тебе в задницу. Я повернулся к двери. — Знаешь, просто удивительно, что после всех твоих угроз засунуть что-то в мою задницу, Марк тебя ещё не начал ревновать. Я медленно повернулся, чтобы зло на на него зыркнуть. Он побледнел. — Гм. Я ничего не говорил. Не обращай на меня внимания. Иди по своим делам. — Зазвонил телефон. — Спасибо, Господи. — Он поднял трубку. — «У Гордо», говорит Робби, чем я могу вам помочь? Когда я вышел из автомастерской, меня обдал прохладный воздух. Мороз заставил мои лёгкие загореться после того, как я сделал глубокий вдох. Мне хотелось закурить сигарету. Я полез в карман и вытащил пачку никотиновой жвачки, разорвал обёртку и разгрыз пастилку зубами. Хотя с сигаретой это не сравнится. Асфальт на Мейн-стрит всё ещё блестел после ремонта. Баннер на закусочной, рекламирующий их открытие, выцвел и развевался на ветру. Люди махали мне с другой стороны улицы, когда я шёл к пикапу. Я хотел их проигнорировать, но мы больше не могли этого делать. Не после того, что узнали горожане. Я заставил себя улыбнуться и помахал в ответ. Должно быть, моя улыбка вышла не очень убедительной, потому что люди поспешно скрылись. Ничего страшного. Я всё равно никогда не был общительным человеком.***
Это была двадцатифутовая фура, как и сказал Окс. Она заблокировала проезд, а трап пересекал тротуар. Келли высунул голову из грузового отсека, когда я заглушил двигатель. Он мне помахал. Я на него зыркнул. Он закатил глаза. — Ты никого не обманешь, — сказал Келли, когда я подошёл к задней части грузовика с эмблемой «U-Haul». — Я слышу биение твоего сердца. Ты взволнован. — Заткнись, — я заглянул внутрь. Фура была всё ещё наполовину полна, и Келли потянулся за коробкой, на которой знакомым почерком было выведено: «КУХНЯ». — Всё это ни хрена не поместится в моём доме. — Тебе придётся избавиться от кое-какого ненужного хлама, — сообщил Картер, выходя из дома. — Хлам, — повторил я. — Ну, знаешь. Мусор. Барахло в твоём доме, которое давным-давно следовало выбросить. — У меня нет барахла. — Угу, — буркнул Картер, поднимаясь по трапу. — Конечно, нет. Я случайно разбил твой кофейный столик на мелкие кусочки, так что хорошо, что у Марка был запасной, который гораздо лучше твоего. — Случайно? Картер пожал плечами: — Да, чистой воды случайность. Волк пытался пойти за мной в гостиную, я сказал ему оставаться на месте, а потом нечаянно сломал кофейный столик. — Эти две вещи никак друг с другом не связаны. Картер взял коробку у своего брата: — Странно, как же так получилось, да? — И почему та штука в моём доме? — Куда бы я ни пошёл, он топает за мной. Ты это знаешь. — Голос Картера прозвучал практически затравленно, от чего я почувствовал себя немного лучше. — Я до сих пор не знаю, почему. Хотя, похоже, его очень заинтересовал запах твоего дома. Он нассал на полу в кухне. Я забыл убрать. Говорю просто… что б ты знал. Имей в виду. — Я собираюсь убить вас всех, — прорычал я. Картер протянул руку и похлопал меня по лицу, спускаясь по трапу. — Конечно, Гордо. Хорошо. Всё ещё полностью верю твоим угрозам после того, как я увидел, как ты посылаешь моему дяде сердечки глазками. Келли рассмеялся в грузовике. Я последовал за Картером в дом. Конечно, весь мой хлам исчез. Старый диван. Кофейный столик. По неведомой причине у меня теперь были книжные шкафы в гостиной и телевизор без крутящегося выключателя на передней панели. По обе стороны от него были установлены колонки, и в этом старом доме всё выглядело ярким и блестящим, словно он был совершенно новым. Новое начало. Серый волк поднялся из-за дивана и направился вслед за Картером на кухню. Прежде чем это произошло, он взглянул на меня, раздув ноздри. Волк вздёрнул голову, но потом отвернулся. — Марк! — взревел я. — Когда я говорил, что ты можешь переехать, я имел в виду тебя. — Я сделал паузу, всё обдумывая. — Ну, может, ещё какую-нибудь одежду. Я услышал, как он смеялся в коридоре. Я направился на звук его смеха. Я был бессилен сделать что-нибудь ещё. Марк обустраивался в моей — нашей — спальне, коробки были расставлены по обеим сторонам стенного шкафа. На полу рядом с моей кроватью были сложены рамы для фотографий, в дальнем углу — стопки книг, на кровати лежала одежда на вешалках. Некоторые коробки уже были вскрыты, а их содержимое перемешано. Нахмурив брови и бормоча себе что-то под нос, он склонился над одним из ящиков, который стоял на конце кровати. Я прислонился к дверному косяку, наблюдая за ним. Мы были здесь. Мы были живы. Мы были вместе. Были хорошие дни. О, были замечательные дни — дни, когда я просыпался и чувствовал, как он обвивался вокруг меня, а его тёплое дыхание обжигало мою шею. Дни, когда я чувствовал, как Марк просыпался, а его губы скользили по моей коже, и он бубнил, разминая свои затёкшие от сна мышцы и сжимая руками мою талию. Его голос звучал гулко, когда он говорил: «эй», «привет» и «доброе утро». Это были хорошие дни. Но наступали и другие дни. Дни, когда в голове Марка громко царапали дверь. Дни, когда его плечи были напряжены, а глаза мерцали фиолетовым. Дни, когда он и Картер часами пропадали в лесу, бегая в лохмотьях до тех пор, пока не падали в обморок и не засыпали под звук скребущих по дереву когтей. Случались и дни, когда мне было не лучше. Я до сих пор не пришёл в себя. Я стремился оклематься, но, возможно, это займёт немного больше времени. Однако я предвидел, что такие плохие дни будут происходить. Я тянулся за чем-то или хотел почесать зудящее место, а потом резко вспоминал, что моей правой ладони больше нет, что меня лишили её, пока я защищал своего Альфу. И я бы защитил его снова. Конечно, я бы это сделал. Что угодно, лишь бы Окс был в безопасности. Обязательно. Но внутри меня оставалась скрытая горечь, которая иногда окутывала мой разум, и требовалось некоторое время, чтобы она меня отпустила. Марк убежит в лес, а я буду ждать, когда он вернётся. Я потеряюсь в своих мрачных мыслях, а он будет рядом, чтобы заключить меня в свои объятья. Наши плохие дни редко совпадали друг с другом. Но когда это случалось, всё казалось хаотичным. Диким. Мы оба были опасно близки к тому, чтобы одичать. Однако такие дни наступали редко. Даже так, они того стоили. Всё в Марке того стоило. И хотя я сейчас ворчал, это упрямство было напускное, ведь вид того, как он заполняет моё пространство своими вещами, заставлял меня чувствовать себя непринужденнее, чем когда-либо. Я никогда не думал, что мы дойдём до такого. Я никогда не думал, что мы будем принадлежать друг другу. — Ты собираешься просто стоять и пялиться на мою задницу? — спросил Марк, не глядя на меня. — Это отличная задница. Он рассмеялся. Если бы только Марти мог видеть, что произошло с его старым домом. Хотя, думаю, он бы смирился с изменениями. — Даже так? Я оттолкнулся от дверного проёма. — Я могу показать тебе, если захочешь. Он изогнул бровь, глядя на меня: — Ты мог бы… показать мне мою задницу? — Насколько она отличная. И что хорошего можно с ней сделать, если бы кое-кто этого захотел. — Мы вас слышим! — крикнул Картер из коридора. — Какого хрена. Никто никогда не должен слышать, как их ведьмак пытается развести на секс их дядю. Вы пытаетесь травмировать нас ещё сильнее? Господи, Гордо. Разве мы все недостаточно натерпелись? Серый волк согласно зарычал. — Сколько ещё времени пройдёт, пока мы не выгоним их? — пробормотал я, прижимаясь к спине Марка. Я протянул руку и сомкнул ладонь над вороном на его горле. Он откинул голову мне на плечо. — Зависит от того, что осталось в грузовике. — Его борода покалывала мою щёку, когда он потёрся своим лицом о моё. Чёртовы волки. Всегда повёрнуты на запахах. — Нужно вернуть его к концу дня. — Мне нравится, — признался я. — Что? — Что ты здесь. Со мной. Я почувствовал, как от смеха его кадык зашевелился под моей ладонью. — Не волнуйся. Я никому не разболтаю, что ты становишься слишком чувствительным. Я должен был спросить в последний раз: — Ты уверен, что хочешь этого? Остаться здесь. Со мной. Это не… Я знаю, что это не дом стаи, но… — Где бы ты ни был, там мой дом. Иисус грёбаный Христос. Я не мог… — И ты говоришь, что это я становлюсь слишком чувствительным. Это было наглое уклонение от темы. Марк знал это, но позволил мне так поступить. Я плохо справлялся, когда он говорил вещи, которые разжигали меня изнутри. — Ага, становишься. Я чувствую, как ты краснеешь. Я укусил его за шею в качестве возмездия, но отступил. Я хотел большего, но, видимо, две девственницы-скромницы и дикий волк не поняли намека и не свалили из нашего дома. Марк вернулся к копанию в коробке. На его лбу вновь пролегли морщины. — Сегодня всё хорошо? — Да, — сказал он. — У тебя? — Да. — Это было то, что мы постоянно спрашивали друг друга. Благодаря этому мы оставались друг с другом честны. — Мне было приятно вернуться к работе. — Говорил же тебе, что так будет. Я закатил глаза: — Ага-ага. — Я сел на кровать рядом с коробкой, в которой он рылся. — Элизабет и Джесси нормально проводили ту девушку? — Её забрали сегодня утром, — сказал Марк. Одна из Омег. Не такая, как он или Картер. Не заражённая. Обычная девушка, укушенная Альфой-негодяем в прошлом году. Она превратилась в Омегу после того, как её бросили. Её передали в стаю в Вашингтоне. Она была двенадцатой, которую мы отправили в другую стаю. Осталось всего несколько незаражённых Омег. Никто не спешил. Они могли остаться здесь, если бы захотели, или мы нашли бы им другой дом. Но тем, кто заражён, было необходимо держаться как можно ближе к Оксу. По крайней мере, пока мы не найдём моего отца. Больше всего им был нужен Альфа. Картер и Марк были в лучшем положении. Их связь со стаей оставалась крепкой, даже если их глаза горели фиолетовым. Нити между нами были тонкими, но держались и с каждым днём становились всё более прочными. Их будет достаточно до тех пор, пока Роберт Ливингстон не покажет себя. И он это обязательно сделает. Мы знали. Марк раздражённо зарычал, и его глаза сверкнули. Он уронил что-то обратно в коробку. И раздался звук, судя по которому та вещь сломалась. — Эй, — сказал я, потянувшись, чтобы взять его за руку. — Всё в порядке. Сделай вдох. Что ты ищешь? Я могу помочь тебе это найти. Он провёл ладонью по лицу. Я заметил намёк на когти и клыки. — Это не… Я знаю, что он здесь. Я знаю это. Я просто не могу вспомнить, куда я его положил. Я потянул Марка к себе. Он сопротивлялся, но не сильно. Он встал у меня между ног, глубоко вдыхая через нос и выдыхая через рот. Я ждал, поглаживая большим пальцем тыльную сторону его ладони, и размышлял. В конце концов он успокоился. На этот раз мы остановили дикого волка достаточно быстро. — Прости, — пробормотал Марк, явно расстроенный. Я пожал плечами: — Всё в порядке. Такое случается. Ты делаешь то же самое для меня. — Это не… — Это так, — яростно отрезал я. — Это то же самое, и не пытайся убедить меня в обратном. Помнишь, что ты мне сказал? Кем мы будем друг для друга? Он смягчился, и его чувства стали зелёными. — Я буду твоими руками. — А я буду твоим рассудком. Затем Марк наклонился вперёд и поцеловал меня. В нашей спальне, когда лучи прохладного зимнего солнца просачивались через окно. Поцелуй был нежным и ласковым, и я никогда не желал ничего большего. — Наивный дурачок, — бормотал он, целуя меня раз, два, три. — Лучше бы тебе никому об этом не рассказывать. — Секрет в безопасности со мной, Ливингстон. — Чертовски верно, Беннет. Мы улыбались друг другу, как идиоты. Но такое поведение тоже было нормальным. Мы это заслужили. Заработали. Затем его глаза внезапно расширились. — Я знаю где… Марк отошёл от меня, повернувшись к стопке коробок возле шкафа. Он отложил две из них, потянувшись к нижней. Я ждал, задаваясь вопросом, что, чёрт возьми, могло быть настолько важным, что заставило его почти проиграть своему волку. Он перерезал верёвку одним когтём и открыл коробку, просматривая её, пока… — Я знал. Я знал, что он здесь. Я понятия не имел, о чём он. — Что ты… И я потерял дар речи, когда он ко мне повернулся. В руке Марк держал маленькую коробочку. Я её узнал. В последний раз, когда я держал эту коробку, разбились наши сердца. Он шагнул ко мне, наблюдая за моей реакцией так, будто я был чем-то почитаемым. Чем-то прекрасным. Тем, во что он не мог поверить, что это может ему принадлежать. Я почувствовал слабый пульс в шраме на шее — идеальном отпечатке волчьих зубов. — Я просто… — Марк кашлянул, покачав головой, прежде чем повторил попытку. — Я знаю, что это глупо. Это… Ты уже моя истинная пара. Я это знаю. Я чувствую связь между нами. Понятно? Я чувствую. Я знаю, что сейчас всё не так, как должно быть, но ещё знаю, что однажды так будет. Но даже если вдруг никогда не станет лучше, чем сейчас, ничего страшного. Потому что у меня есть ты. Я люблю тебя. И я могу быть любимым тобой. — Клянусь богом, — грубо сказал я, — если ты притащишь мне дохлых кроликов или корзину мини-кексов, я сам сдеру с тебя шкуру. — Принято к сведению, — сухо произнёс он. Затем: — Могу ли я отдать это тебе? Пожалуйста? Гордо. Я просто… Можешь это принять? От меня? Он открыл коробку. Внутри на голубом бархате лежал каменный волк. Он выглядел так, как я запомнил. Я аккуратно достал его из коробки. Тяжёлый, украшенный замысловатым резным орнаментом. Хвост длинный и тонкий, голова повернулась набок, а губы волка изогнулись так, словно он загадочно улыбался. — Да, — сказал я, потому что ему нужно было услышать это вслух. — Я приму его. Марк повалил меня на кровать. Я слышал, как снаружи Картер и Келли вопили от радости. А вдалеке раздавался волчий вой.***
Мы собрались в кабинете в доме стаи в конце переулка. Все мы. Окс устроился в кресле за письменным столом, за которым когда-то сидели Авель и Томас. Джо стоял рядом с ним, опустив руку ему на плечо. Картер прислонился к дверному проёму, серый волк улёгся у его ног. Келли уселся на подлокотник дивана, который находился у стены. Робби расположился рядом с ним и нервно покусывал нижнюю губу, его взгляд был прикован к планшету в руке. Элизабет сидела рядом с сыном, закрыв глаза и ожидая. Рико и Таннер опустились на край стола. Джесси и Крис, скрестив руки на груди, заняли место у книжного шкафа. Мы с Марком встали у окна. Окс произнёс: — Робби. Пора. Робби кивнул, вздохнув. Келли потянулся и сжал его руку. Робби выглядел удивлённым этому жесту, но довольным. Он постучал по экрану планшета. Монитор на стене загорелся. Раздался звуковой сигнал. А потом ещё один. И ещё один. А затем… На экране появилась Мишель Хьюз. Её лицо оставалось непроницаемым. — Альфы Беннет и Мэтисон, — произнесла она холодным тоном. — Альфа Хьюз, — коротко сказал Джо. — Должна признаться, я ожидала услышать вас раньше. — Она обвела комнату взглядом. — И тут вся стая. Разговор, должно быть, важный. Робби, как дела? Глаза Робби сузились: — А тебе не всё ли равно? — Я бы не спрашивала, если бы мне было всё равно. — У меня всё нормально. Я со своей стаей, там, где моё место. — Я это вижу. Итак, вы были очень заняты, стая Беннет. — Были, — сказал Джо. — Вот почему мы попросили о встрече. — Любопытная штука, — съязвила Мишель. — Попросили. После всего, что вы сделали. Вы убили столько хороших людей. Я фыркнул: — Леди, с Вашей идеологией серьёзные проблемы, если считаете, что в охотниках было что-то хорошее. Особенно в Элайдже. Ты знала о её истории, связанной с этой стаей. — Ведьмы, — отрезала Мишель. — Ведьмы, которых… Те твари их убили. — Жертвы войны, которую ты на себя навлекла. Если кто и виноват, то только ты. И эти слова привлекли её внимание. — Война. Дейл сказал… — Дейл, — произнёс я с язвительной улыбкой на лице. — Он здесь? Он меня слышит? Это длилось всего долю секунды, но её глаза перевели взгляд на кого-то за пределами камеры, прежде чем снова вернулись к нам. — Я не понимаю, какое отношение мой ведьмак имеет к… — Он сбежал прежде, чем мы успели до него добраться, — сказал я, и рядом со мной зарычал Марк. — Но он должен знать, что нет такого места, где я не смогу его отыскать. И я до него доберусь. — Ты угрожаешь моему ведьмаку, Ливингстон? — Ты чертовски права. Она некоторое время сверлила меня убийственным взглядом, прежде чем посмотрела на Альф. — Я требую, чтобы вы… — Видишь ли, на этих словах ты должна остановиться, — велел Окс, и мы почувствовали, как нас захлёстывает его неукротимый гнев. — Потому что у тебя нет никакого права что-либо от нас требовать. — Ты вышел за рамки, Альфа Мэтисон. Я предлагаю… — Тебе пора в отставку, — сказал Окс, и я увидел, как эти слова застигли Мишель врасплох, словно она получила удар под дых. Она резко вздохнула. Её глаза выглядели так, словно наполнились кровью. — Твоё время в качестве главной Альфы подошло к концу. Моя пара, Джо Беннет, готов требовать то, что принадлежит ему по праву. — Слишком поздно, — произнесла Мишель Хьюз, впиваясь когтями в стол. — Стая Беннет зарекомендовала себя врагами. Вы впустили Омег на свою территорию. В свой дом. Двое из вашей стаи заражены. Я не знаю, как вам удалось замедлить процесс, но это не имеет значения. Они одичают, и если вы не убьёте их первыми, они уничтожат вас всех. — Так же, как ты подослала охотников уничтожить мою семью? — спросила Элизабет. — Элизабет, я не знаю, что они тебе сказали… — Правду, — легко произнесла Элизабет. — Очевидно, от них я узнала больше, чем когда-либо ожидала услышать от таких, как ты. То, что ты сидишь на месте, которое когда-то занимал мой муж, является одной из величайших клоунад, когда-либо выпадавших на долю волков. Ты должна понимать, что это не закончится для тебя хорошо. Для твоих людей. Тебе была доверена сила главного Альфы. Но это место всегда должно было быть для тебя временным. Оно принадлежит моему сыну. Хьюз хлопнула ладонью по столу: — Я никогда ему не отдам эту должность. Вы стая, наполненная дикими волками, людьми и мерзостями. Вы не можете меня победить. Окс медленно встал. — Вот тут ты ошибаешься. И тогда я это увидел. На её лице. Страх. Мишель Хьюз испугалась. — Я дам тебе, — сказал Окснард Мэтисон, — последний шанс. Уходи в отставку. Сейчас же. — Меня не запугает такой, как ты. Ты ничтожество. Твоя стая — ничто… — Тогда тебе стоит запомнить, — произнёс Окс, сверкнув красно-фиолетовыми глазами, и ох, такого она не ожидала, — что, в конце концов, я давал тебе шанс, чтобы мирно со всем покончить. Но ты его упустила. Тебе следует подготовиться, Альфа Хьюз. Потому что мы идём за тобой. Мы идём за всеми вами. Экран потемнел. Окс повернулся к нам, сверкая глазами. — Вы моя семья. Вы моя стая. Вы помогли мне стать тем, кто я есть. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вас обезопасить. Но мы знали, что этот день настанет. Пора. Пришло время дать им отпор. Розы расцвели. Ворон взлетел. Волки завыли. И люди закричали вместе с ними. А я сделал единственное, что мог. Я запрокинул голову и завёл песнь войны.ГДЕ-ТО
В
ШТАТЕ МЭН
прочее
Экран потемнел. Мишель Хьюз откинулась на спинку кресла, царапая когтями деревянную столешницу. — Всё прошло не очень хорошо, — мягко заметил Дейл. Она серьёзно задумалась над тем, чтобы разодрать ему глотку. Но каким-то чудесным образом ей удалось себя сдержать. — Все они, — произнесла она. — Все они свихнулись. Это… конечно, трагедия. Так потерять свой авторитет и впасть в немилость. — Она ненадолго задумалась. — И вот как мы это объясним. Вот то, что мы скажем остальным. Это… инфекция. Она распространилась через связь стаи. Они заразили друг друга. О Мэтисоне уже ходили слухи. Но теперь у нас есть окончательное доказательство. Ты видел его глаза. Он становится одним из Омег. И он истинная пара Беннета. А это значит, что обращение Джо не заставит себя долго ждать. Дейл медленно кивнул: — Это могло бы сработать, но… — Но что? — рявкнула Мишель. — Просто… Окс. — Что с ним? — Никогда ещё не было никого подобного ему. — Он случайность, — прорычала она. — Отклонение от нормы. Кем бы он ни был, что бы Томас Беннет ни сделал с ним, это не имеет значения. Ему нельзя доверять. И если бы эти чёртовы охотники смогли сделать то, для чего их послали в Грин-Крик, у нас бы даже не было этого разговора. Люди бесполезны. Мишель не могла признаться вслух, что была слишком ошеломлена и бездействовала в течение нескольких недель после уничтожения охотников. Всё так быстро закончилось. Ей никогда не следовало доверять Мередит Кинг. Люди были слабы. Беннеты оказались сильнее, чем она ожидала. Она больше не будет их недооценивать. — Ты не встречалась с ним, — тихо сказал Дейл. — Не в живую, как я. Он излучает небывалую силу. С ней не сравнится ни одна сила, которую я когда-либо встречал. Будь это влияние территория или что-то ещё, но она… одурманивает Мишель покачала головой: — Это не имеет значения. Его можно ранить. Значит, он может умереть. — А что насчет стай, которые им помогли? Те, кто приютил Омег? — Мы разберёмся с ними позже. Они не посмеют встать на его сторону. Нет, если это означает уничтожение всей их стаи. — Я думаю, тебе нельзя недооценивать его влияние, — заметил Дейл. — Он уже доказал, что может быть устрашающим. Все они… Из жилого комплекса донеслись крики и рычание. Мишель встала из-за стола. Дейл подошёл к двери и захлопнул её. Он прижал к ней ладонь, что-то бормоча себе под нос. Пока он накладывал на дверь чары, под его рукой мелькнула вспышка света. Его заклинание не помогло. Дверь взорвалась, отшвырнув Дейла назад. Он врезался в дальнюю стену, соскользнул вниз и рухнул на пол. Из его носа хлынула кровь. Он застонал, выглядя полностью оглушённым. Через разрушенный дверной проём в комнату вошёл мужчина. Он был стар, его кожа покрылась морщинами, тонкие и побелевшие от седины волосы редкими прядями вились на его голове. На нём была подходящая для зимы в штате Мэн одежда: плотные брюки и толстое чёрное пальто. Каждый его шаг был размеренным и плавным. Он двигался целеустремлённо. И Мишель знала, кто это. Несколько мгновений назад она видела молодую версию этого лица, которая сердито уставилась на неё во время видео-звонка на другой конец страны. Она должна была предвидеть подобное. — Альфа, — произнёс Роберт Ливингстон с лёгкой улыбкой на лице. — Я подумал, что пора бы нам встретиться. — Тебе нельзя здесь находиться. Он выгнул бровь. — О, я думаю, ты скоро поймёшь, что я могу находиться там, где захочу. Нам нужно поговорить с глазу на глаз. Похоже, ты не лучше Ричарда Коллинза справляешься с незначительной угрозой. Охотники, Мишель? Серьёзно? Это всё, что ты смогла придумать? Даже после моей помощи с барьерами ты всё равно потерпела неудачу. Уровень некомпетентности, окружающих меня людей, поразителен. — Помощи? Какой помощи… — Хотя ты сделала мне одолжение, — продолжал Ливингстон, будто Мишель не произнесла ни слова. — Я следил за Мередит Кинг в течение нескольких месяцев, когда обнаружил, что она владеет кое-чем, что принадлежит мне. — Ты пришёл на мою территорию без приглашения, — сказала Мишель, ею начало овладевать обращение. — Тебе здесь не рады, ведьмак. Тот рассмеялся: — О, мне не нужно приглашение. Садись. У неё выскочили когти, а клыки удлинились. — Я сказал, садись. Сидеть. И Мишель села. Она не смогла остановиться, тело её не слушалось. Её колени подогнулись, и она шмякнулась на кресло. — Умная девочка, — фыркнул Роберт. — Сейчас я буду говорить, а ты будешь слушать, поняла меня? Она кивнула, хотя и пыталась с этим бороться. Роберт постучал ботинком по бедру Дейла. Тот застонал, но не пошевелился. — Мне мало проку от оборотней. Большинство из вас — животные, порабощённые луной. Я всегда считал, что ликантропия мало чем отличается от вируса. — Ведьмак вздохнул. — Именно поэтому я попытался создать инфекцию. Результаты были разными, но в любом эксперименте всегда есть фаза проб и ошибок. Нужно учиться на своих ошибках, чтобы потом раздвинуть границы. А я планировал расширять их до тех пор, пока они вовсе не сломаются. Но оказался в тупике. Есть… волки, которых я не учёл. Переменные, которых я не ожидал. Ричард Коллинз потерпел неудачу. Твоя попытка с охотниками провалилась. Из-за этих переменных. — Стая Беннет, — сумела выдавить Мишель. Роберт вздохнул: — Да. Они. Всё ещё. Даже после гибели Томаса Беннета, даже после долгой разлуки, даже оставшись с единственным лидером, которым стал человек, им удалось выжить. — Он покачал головой. — А теперь… Ладно. Они стали чем-то большим, не так ли? Каким-то образом им удалось сдержать мою магию в Омегах. И у них мой сын. — Гордо? — спросила Мишель. — Но он всегда был… — Нет, — сказал Роберт Ливингстон, подходя к её столу. — Не Гордо. Гордо для меня потерян. Я говорю о втором сыне. Его брате. В её ушах резко зазвенело. — Я не понимаю, — тихо произнесла она. — Другого Ливингстона нет. Мы бы знали… — Ты знаешь, каково это — потерять свои узы? — спросил ведьмак, наклонившись вперёд и положив руки на стол. — Каково это, когда у тебя отнимают их, когда ты меньше всего этого ожидаешь? Потому что мне известно. Моя жена, она… не понимала. В конце концов, она совсем сошла с ума. И она забрала у меня мои узы. Жена хладнокровно убила эту женщину, хотя та была во всём этом невиновна. Когда та женщина забеременела, Авель Беннет заставил меня её отослать. Заставил её отказаться от ребёнка. Она вернулась, но после всего произошедшего, была уже не та. А потом моя жена… — Его руки сжались в кулаки. — Когда у меня отобрали магию, я пообещал себе, что я её верну. И что я верну своего ребёнка под своё крыло. Что я увижу конец волков. Но Гордо… Я знал, что какие бы слова я ему ни сказал, он не поймёт. А другой мой сын… Кто-то его укусил. Его обратили. Я мог бы исцелить его, если бы только смог его найти. А потом пришло известие, что он стал питомцем той охотницы, и я… я сделал всё, что мог, чтобы до него добраться. — Его голос стал холодным. — Вместо этого он оказался в стае Беннет со своим братом, остался диким и застрял в облике волка. Так не пойдёт. Я пришёл к тебе с предложением. Помоги мне их разлучить и вернуть моего сына. И ты сможешь остаться главной Альфой. Меня больше не волнуют судьбы волков. Я хочу только получить то, что принадлежит мне. — Как? — спросила Мишель. Ей было известно, что он лгал, хотя его сердцебиение не прерывалось. Но также она знала, что у неё нет иного выбора, кроме как согласиться. Он наклонился ближе. — Даже после всего, что они с тобой сделали, среди них остался кое-кто, к кому ты привязалась, не так ли? Волк в их стае, который когда-то тебе принадлежал. Кто-то, кого я могу настроить против них. Кто-то, кого я могу использовать, чтобы вернуть моего сына. Её глаза расширились. — Робби, — прошептала Мишель. И Ливингстон расплылся в коварной улыбке.