Золото и грязь

Его покои в замке были самыми запущенными и грязными. Так что Вильгельмина не очень удивилась, когда ей на голову что-то упало. Спасибо хоть не живое и не кусачее. Это было полотнище с гербом. Из тех, что на стену вешают. Черно-алое. Красивое, пожалуй. До того, как его изгадили крысы. Где-то Вильгельмина этот герб уже точно видела, но только не могла вспомнить, где… Как объяснил ей Леон, по ночам хозяин замка охотился , а днем отсыпался. И будить его не следовало. Хозяин этого очень не любил. Ничего, разбудит. Ради маленькой Вары. А заодно и полезное дело сделает. Для девочки и для себя. Из самого тёмного угла спальни раздался рык. Чудовище с сухими листьями в гриве растерянно на нее заморгало. А спал он на кровати, когда-то наверно роскошной, а теперь такой же пыльной и загаженной, как и всё здесь. На балдахине над изголовьем целое семейство пауков обитало. Ее платье, с утра ещё чистое, теперь было всё в пыли и паутине. Неожиданно она увидела посреди залежей грязи лютню, украшенную серебром. -Тут жил музыкант? -Я очень люблю музыку, жаль, что не могу сейчас играть. Хотя он ,наверно, давно разучился. Он многому здесь разучился. -А петь вы можете? -Когда-то мне говорили, что у меня красивый голос. Что вам спеть? Серенаду? Балладу? Может сонет прочесть? - язвительно предложило чудовище и даже улыбнулось. Да уж, понятно, почему его волки боялись. Куда обычным волкам до таких клыков. Вильгельмина малость растерялась. - А вы знаете что-нибудь... чтоб всё пауки разбежались отсюда? Не люблю я их. -Едва ли от моего пения они разбегутся- пошутило чудовище. Он поднялся с кровати, снял балдахин и вытряхнул его в окно. -И драпировки на окнах тоже. -Хорошо. Внезапно Вильгельмине захотелось до него дотронуться, пригладить встопорщенную гриву. Черную и густую. Даже, пожалуй, что и красивую. Если ее причесать и подстричь. И листья вытащить. -А ножницы у вас есть? Хочу вашу гриву в порядок привести. Гребень она с собой всегда носила. Деревянный. Отец ей вырезал, у него с деревом хорошо получалось. -Вы можете делать со мной, что хотите. Все равно хуже уже не будет. Перед тем, как все зеркала переколотить, я успел на себя полюбоваться. Какое разговорчивое чудовище. Он говорил много и красиво. И еще печально. Вот Вильгельмина и заслушалась. -Ко мне давно не прикасалась женщина. Слишком давно. От удовольствия глаза у хозяина замка сделались зелеными. Глаза и голос- единственное, что в нём было красивого. Борясь с колтунами, гребень сначала треснул. А потом и вовсе разломался. -Отец сделает мне новый. Я ему напишу - вздохнула она. - Ваши родители еще живы? Тогда вам повезло. Я думал, они ко мне сироту прислали. Из тех, кого никому жаль не будет- неожиданно тихо и мягко сказал хозяин замка. - У нас не знают, что вы не едите людей. И ведь никогда не ели. -Мне как-то и не хотелось. -Выходит моя родная деревня вам и раньше девушек присылала? И что же с ними случилось? -Если кто и пропал, то их съели местные волки, а не я. Чёрная грива после ее гребня заблестела. Внезапно она услышала странный звук, как будто большой кот урчит. Угрозы в его рычании сегодня не было, только удовольствие. Но никакого искушения почесать мохнатую шею или за рогами у Вильгельмины не было. А все состриженные космы она в фартук сунула… Она дотронулась до него. Сама. По доброй воле. Не за золото, не за украшения. Не ради спасения чьей-то жизни. Просто так. Потому что захотела к нему прикоснуться. И давно привычные вещи разом стали казаться неприличными. И не подобающими. Конечно, он теперь глупо выглядит в шелке или бархате, но это ещё не повод всю жизнь, а осталось ему недолго, носить грязные лохмотья. Жаль, на его когти ни одни перчатки не налезут. Но можно хотя бы не показывать клыки. Он никогда не вернет себе прежний облик, но чем так уж плоха горячая ванна и чистое бельё? Блестящие сапоги? Он будто впервые увидел свои покои. Нет, уже не покои. Какая отвратительная грязная берлога! -Мне очень неловко за замок. Может быть, вы мне поможете привести здесь всё в порядок? Грозно рычащее и скалящее клыки чудище будто пропало. Так мог сказать... только человек. -У меня давно не было гостей. Очень давно. *** Леон подсказал ей хороший способ избавиться от крыс. Он перерыл всю библиотеку и прочел, что эти твари не выносят запаха паленой шерсти. Думают, что пожар и несутся со всех лап за ворота. Вильгельмина сомневалась, что крысы умеют думать, но спорить с ученым человеком не стала. И обещала ему тоже образец шерсти чудовища раздобыть. Для опытов. Самое сложное было уговорить хозяина замка на стрижку, но оказалось что уговаривать... не пришлось. Ему когда-то нравилось причесываться и мыться… просто он об этом забыл. Вильгельмине даже сделалось его жаль. Ненадолго. Она ведь по-прежнему не знала, какое такое ужасное преступление совершил хозяин замка. На её кровати лежал гребень. Серебряный и с сапфирами. Это была самая красивая вещь, которая Вильгельмина в своей жизни видела. И что самое удивительное- на гребне не было пыли, паутины или отметин от крысиных зубов. Правильно та волшебница сказала, что чудовище не причинит ей зла. Куда ему, если он и с собственными крысами не может справиться. *** Его немало повеселило, как гулко раздавались чихи девицы от поднятой пыли и как долго потом эхо металось под мрачными сводами зала. Вильгельмина порой, краем глаза, замечала тень в тени, когда чудовище осторожно наблюдало за тем, как она метлой машет. Будто опасным животным здесь была она, а не он. -Вы что же никогда не видели, как подметают пол?- не оглядываясь, спросила она. Чудовище шагнуло из мрака, как ей показалось, с некоторым смущением. -Ты хорошо убираешься. А вот экономка от меня сбежала. Уже очень давно. Насколько давно было хорошо видно по толщине слоя пыли. По крысиному помету. И по сухим листьям. -Может ты её место займешь? Жалованием я тебя не обижу. -Почему -то мне кажется, что когда вы были человеком... то хозяин из вас был жестокий и несправедливый. - Это правда. Зато я всегда хорошо платил. Забудь, что я сказал. Про экономку. Это была шутка. Вильгельмина глянула на испачканные руки и отерла лоб рукавом. -Вара сказала мне, что раньше это был самый красивый замок королевства. А теперь наверно это самый грязный замок. -Зато тебе не будет здесь скучно- недобро усмехнулось чудовище, но Вильгельмина готова была ему почти любые насмешки простить. За помощь в уборке. Снимать паутину с потолка у него вполне себе ловко получалось. Да и крысы будто чуяли его и не высовывались. -Помогите мне вывести крыс. -Это очень странный способ понравиться девушке. Никогда о таком не слышал.- насмешливо сказал хозяин замка. -- А вы думали , что девушкам нравится жить в грязи? Вы бы сами стали так жить...до заклятья? Будь он по-прежнему человеком, то непременно бы покраснел. -- А может вы просто любите грязь? И крысы вам уже как родные? --Крысы не так уж плохи. Они мне не мешают. С крысами он вполне даже хорошо уживался. Он бросал им кости с ужина, а грызуны не высовывались. Нет, он никогда не любил грязь. Просто ему было всё равно все эти долгие годы. Но с её появлением все изменилось. Значит чтобы заслужить её любовь надо избавиться от крыс? Как это…по-крестьянски практично. До чего же он опустился под заклятьем! Раз его единственными друзьями за всё эти годы стали самые обычные крысы. А вот люди стали казаться непонятными и неприятными. Он выкинул всех крыс из сокровищницы. Точнее почти всех. Мама-крыса, увешанная крысятами, свила себе гнездо в его любимом золотом кубке. Чем ей нехороши были стулья или кровати, он не знал. -Ты любишь золото, да? И рубины. Какая умная крыса. Что ж, оставайся. Но только ты одна. Если бы крыса могла говорить, то поведала бы вожаку, что матрасы и стулья без ее сородичей давно закончились. Для ее деток остались только кубки. А он-то думал, что породниться однажды с королевской семьей. А породнился исключительно с замковыми грызунами. Это было редкое и прекрасное зрелище. Леон еще никогда ничего подобного не видел. Из замка сплошным черно-серым потоком хлынули огромные крысы. И только хозяин как-то радостным не выглядел. То ли догадался, зачем девице на самом деле была нужна его шерсть, то ли за отсутствием подданных привык и привязался к крысам. Они его боялись, слушались и на их фоне хозяин себе казался не таким уродливым.