Все только начинается

В темной квартире, где был свет одной единственной лампы, кипела жизнь. Если громкое клацанье клавиатуры можно назвать жизнью. И все-таки, немного безжизненные, но скорее сонные глаза девушки бегали по строчкам набираемого ей текста. Она медленно потерла переносицу, будто это могло бы помочь ей избавиться от надвигающегося отключение сознания. Ее звали Эми, как и писательницу, чья книга лежала перед ней на столе. Говоря по секрету, это был один и тот же человек, что сейчас крайне быстро набирал текст сообщения к последнему примечанию своей книги. Сообщение ей, редактору, читателям. Та часть книги, что обязательно должна быть в книге. Звучит как безумие. Девушка поправила круглые очки и скользнула быстрым взглядом по написанному. Не теряя ни минуты, она отправила сообщение с прикрепленным файлом. Эми захлопнула книгу и устало поднялась со стула, подходя к книжной полке с весьма разнообразным наполнением. От папок и тетрадей, до толстых книг в красивых красно-фиолетовых и бордовых обложках. Путь от черновиков и рукописей, до финального издания. Между ними же, находились альбомы, с фотографиями, рисунками, но большинство страниц было пустыми. К сожалению или счастью, даже Эми не знала почему. Она поставила книгу на место, во всяком случае попыталась определиться где оно теперь. Полка была заполненной, без зияющих дыр, пропусков. Писательница ухмыльнулась, посмотрела в одну точку и вздохнула. Все ее счастье, вся ее жизнь и все то, чем она дорожила имело такой малый объем. У кого-то это дома, машины, люди, а у нее лишь книги, благодаря которым она жила и чувствовала хотя бы что-то. Возможно, это было ценнее машин и домов. Истории, что заставляют чувствовать, не отвезут тебя или не дадут место для отдыха, но они сделают нечто другое. Надавят на точки, заставят плакать или смеяться, заставят чувствовать и любить. Или же ненавидеть, в зависимости от жанра и героев. Истории вдохновляют, появляется желание творить или достигать чего-то большего, чем есть сейчас. Эми бы расчувствовалась, разрыдалась бы в темноте ночной комнаты от того, что все это было создано ее руками, ее мыслями и насколько все это ей недоступно. Она могла бы, но лишь сложила очки в футляр и оставила их на столе рядом с пузырьком снотворного и ноутбуком. Логичным было бы отправиться сейчас счастливой в кровать, досыпать остатки ночи, вместо этого девушка отправилась на кухню, плотно прикрывая за собой дверь. В пустой квартире подобное было не совсем нужно, но лишняя изоляция от собственных мыслей никогда не помешает. В отличии от весьма теплой и наполненной гостиной, кухня была холодной. Играла ли здесь роль ночь или холодное освещение ночника, что оставлял ощущения морга доподлинно неизвестно. А может, во всем виновата внешняя пустота. Все расставлено по своим местам, ничего лишнего ни на столе, ни на столешнице. Шаг влево, шаг вправо, не расстрел, конечно, но просто отсутствие чего-либо во внешнем виде. И все-таки, затуманенный взгляд девушки привлекла плита. Старенькая, газовая, едва ли чем-то примечательная. В голове будто молнией проскочила мысль включить газ во всех конфорках и задохнуться насмерть. Эта молния поразила засыпающее сознание, напомнила о том, зачем Эми сюда вообще пришла и почему доза снотворного сегодня была такой. Нужно сделать лишь небольшое усилие над тем, чтобы включить все это и спуститься на пол. Повернуть пару вентилей, выдуть огонь и сесть. Эми смогла убедить себя это сделать, не то чтобы она хотела отступить, скорее сонливость уносила мысли от изначальной точки. И девушка это сделала. Спустилась на кафельный пол кухни, прикрыла глаза, что были застланы пеленой не самого лучшего зрения, и умерла. Есть ли разница между тем, уснула ли она, а потом уже умерла или между ее смертью без сна? А имеет ли это все значение? В конечном итоге, ее цель была достигнута. Комната наполнялась газом, а Эми уходила. Умерла ли она во сне и безболезненно или с отвратительно тяжелой головой от недостатка кислорода действительно не имеет значение, ведь ключевое: Она умерла. Умерла, и книги остались без присмотра. Умерла и отправилась туда, куда всегда мечтала. Умерла и избавилась от боли, от сложностей жизни и от того, что вокруг все медленно катилось в пизду. Все любят убегать от реального мира в миры нереальные, туда, где все может быть хорошо и туда, где вас ждут. Но куда же бежать людям, которые эти миры создают? На самом деле ответ прост. Они бегут туда же, скорее всего. Не всегда в тех формах, что и читатели, но это уже опускается. Предсмертная записка же была кратким извинением. Но скорее набор оправданий собственной смерти и желание того, чтобы люди так не поступали. Ее книги не сыскали большую популярность, но небольшие тиражи расходились. К сожалению или счастью, но после этого самоубийства и выхода последней книги, они привлекли много внимания. История, в которую хотелось убежать наконец-то получила должное внимание, но лишь после смерти ее писательницы. Поэтично, не правда ли? Звучит смешно, но предсмертное письмо могло кого-то вдохновить. Вдохновить людей, которые также бежали. Или все это конченное безумство, кто знает? «Вероятнее всего я уже мертва. Тебе это письмо придет через пару секунд, заметишь ты его утром, а потом отправишь в редакцию, ведь это часть предисловия, если не все предисловие. Но если мои математические познания верны, то пока ты читаешь это письмо, в моем доме устраняют утечку газа, как думают люди и сами рабочие. Звучу, как эгоистка, что в самый ответственный момент бежит от всего. Я могла бы все решить, могла бы все исправить, могла бы сказать, что люблю тебя, но я решила убежать. Еще давно, если честно. Хотя, кажется я не могла всего этого сделать и лишь тешу себя тем, что могла бы. Садясь за мир, в котором я хотела бы жить, я не думала, что стану настолько им вдохновлена, настолько помешена, даже не знаю, как сказать правильно. Возможно, я совершаю ошибку. Возможно, я бы сделала что-то ещё. Знаешь, наставление от человека, который эгоистично убил себя будут звучать очень странно. Но они не только для тебя, я уверена, что ты их передашь дальше, что их увидят люди. Может, я говорю неправильно, но я жила ради этих книг. Ради этой истории и ради творчества. Глупо ли убивать себя после того, как вся полка будет заполнена, а каждая деталь твоей вселенной будет на месте? Не глупее, чем попытка убить себя и ничего не оставить. Хотя, вся моя жизнь была самую малость глупой, не суть дело, мы не о ней сейчас. Так что же я хотела сказать вам? Простите, путаюсь в своих мыслях и пытаюсь их корректно сформулировать, чтобы еще сильнее бить людей. Но живите. Творите. Живите ради творчества, ради себя, ради того, что вы любите. Не бойтесь творить, не бойтесь того, что вас закритикуют. Ведь, вы делаете что-то и вы в этом преуспеете, если постараетесь. Не мне давать советы о лучшей жизни, когда сама я бегу от боли и после безуспешных попыток решить хоть что-то, убиваю себя. Просто…держитесь вместе? Будьте более добрее, будьте отзывчивее и не бойтесь быть собой. Мысли валятся в кучу, но я даже не знаю, сказала ли я все, что хотела. Увидят ли эти записи больше людей, чем обычно, получат ли мои книги огласку после смерти и, не смешно ли, что писательница, убившая себя, говорит о том, чтобы люди боролись, чтобы были более открытыми и творческими, чтобы были собой и чтобы жили. Я просто безумица, что мечтает о вселенной, в которую никогда не попадет. Возможно, оно и добило меня. Как-то, с воодушевляющими речами у меня не очень, абсолютно. Но любовь моя говорила мне всегда: «Плохим может быть день, месяц, год, но не жизнь. Жизнь обязательно наладится. Черная полоса обязательно пройдет, рано или поздно» Что ж, может это рано или поздно наступило для тебя. Может, это рано или поздно наступит для меня, когда я буду спокойна. Рано или поздно обязательно наступит, просто не сдавайся, пожалуйста.» И ее письмо, записка, текст, ее последние мысли были в ее книгах. Был ли в них смысл? Возможно. Был ли это лишь смертельный пиар ход книг? Тогда бы она убила кого-то другого, так бы это ей принесло хотя бы больше денег. Но ведь, вы пришли сюда не за историей о писательнице, вы пришли сюда за другой историей, верно? Не смею вас больше задерживать.