…
Дом, милый дом. Даже снаружи, украшенный огоньками и глупыми наклейками, он выглядит шумным, хаотичным и таким родным. Мы медленно тащили чемоданы по наледи, которую никто не удосужился убрать, спотыкаясь и хватаясь друг за друга. И вот, мы оказались у входной двери, из-за которой доносились смех и ругань. Гарри застыл на месте и ухватился своей огромной рукой за мою. — Лу, я боюсь… — Знаю. Но тебе нечего бояться, милый, я обещаю. Я порывисто постучал в дверь, переплетая пальцы с Гарри, и отошёл чуть в сторону, чтобы дверь не открылась мне в лицо. Скоро в нос ударил запах выпечки и стирального порошка, а из проёма показалось разрумянненное лицо моей мамы, и я кинулся ей в объятия, на секунду отпустив руку Гарри. От неё пахнет домом. Боже мой, как же я соскучился! Наконец я выпутался из её объятий и подвинул кудрявого так, чтобы мама его увидела. Он вздрогнул в моих руках, но вежливо поздоровался. — Ох, что же я вас на морозе держу! Проходите внутрь! Не успел я снять верхнюю одежду, как на спину запрыгнуло что-то визжащее, лёгкое и родное. А следом раздался идентичный визг, и на Гарри повисла Дэйзи. Ага, значит, на мне Фиби? — Девочки, я тоже рад вас видеть, но, пожалуйста, катитесь к чёрту! — А ты сначала его из котла достань, а то он с прошлого твоего визита отмокает в успокоительной лаве! — Прорычала Дейзи. Гарри выглядел озадаченно и слегка шокированно. Кажется, он подумал, что мы ссоримся при нём. Святая душа. Я поцеловал его в щёку и шепнул, что всё в порядке. Дэйзи скатилась с его спины, всем видом выказывая мне, какие мы с Гарри мерзкие. Фиби нехотя последовала за сестрой, и когда они скрылись, я разгладил морщинки на лбу Гарри пальцами. — Всё нормально, это наше обычное общение, не напрягайся так. — Странные вы. — Тебе это нравится. Он лучезарно улыбнулся мне и принялся снимать обувь. Мы вызвались помогать маме вместе с Лотти и Фелисити. Я радостно купался в шумной атмосфере полного беспорядка и анархии, пока Хазз непонимающе озирался каждые несколько минут на меня. Всё хорошо, говорил я. Так надо. Когда он позволил себе расслабиться и мы все сидели за одним не огромным, но достаточно большим столом, он уже выглядел гармонично в нашем кругу. Так же тупо шутил, пререкался с малявками, громко смеялся и вёл себя как дурак, применяя свою неуклюжесть на полную. Мама смотрела на него блестящими от слёз глазами и ярко улыбалась. После того, как я открыл свои подарки и подарил всем рождественские, когда кудряшка игрался с девочками, а мама мыла посуду, я подошёл к ней. — Всё в порядке? — Луи, он чудесный. — Я знаю, мам. — И ты выглядишь таким счастливым рядом с ним. — Она всхлипнула и утёрла слёзы рукавом. — Мам, ну ты чего… — Нет-нет, всё хорошо. Я просто… вы так быстро растёте. Я улыбнулся, и она вернула мне грустную улыбку. — Но для тебя… — Но для меня вы навсегда останетесь моими малышами. Мы рассмеялись. Я принялся вытирать и складывать ту посуду, что она уже помыла, продолжая беседовать с ней о Гарри. Он и правда ей понравился! И это такое невероятное чувство, распирающее изнутри… знать, что мои самые близкие люди поладили между собой. Счастье? Не знаю. Но что-то близкое тому. Гулять мама нас не пустила, так что вечер мы провели перед телевизором, ругаясь и комментируя всё, что происходит на экране. Гарри подключился к этому процессу практически сразу, и я радостно наблюдал за этим безобразием. Вчера был мой день рождения, но именно сегодня я провёл день в любимом доме с любимыми людьми… Боже, это лучшее, что могло произойти. POV Гарри Я проснулся от того, что на меня кто-то прыгнул… Для Лу слишком лёгкий, а для кота — тяжёлый… Моё замешательство испарилось, как только я услышал детский писк и недовольное пыхтение моего парня. Кое-как разлепив глаза, я уставился на одну из близняшек. Она стеснительно хихикнула и ткнула пальцем мне в нос. — Нам скучно, Гарри, развлеки нас! Я нахмурился в поисках второй девчушки, но не нашёл её. — Фиби сейчас с Лотти, но она зануда занудная. — Надула нижнюю губу Дэйзи (боже, когда я научусь их различать?). — Я тоже зануда, если честно. Может, разбудим твоего брата? Хочешь? — Нееееееет. Я хочу тебя. Пошли! Маленькие ручки вцепились в мои локти и потянули с такой силой, что я даже послушно встал с кровати, шокировано хлопая глазами. Это семейство не перестаёт меня удивлять. — Ладно-ладно, халк, только отпусти! Я медленно натянул пижамные штаны под надменным взглядом голубых глаз и вскоре шёл за руку с маленькой блондинистой копией Луи. Только с хвостиками. Может, попросить его сделать такие хотя бы раз? Это мило. Мы спустились в гостинную, где сидели Фибс и Лотти, а миссис Томлинсон стояла в дверях с огромной тканевой сумкой. Я кинулся ей помочь, извинившись перед Дэйзи. — Ох, Гарри, солнышко. Ты очень вовремя. — Доброе утро, миссис Томлинсон. — Как официально, ужас. — Она стряхнула хлопья снега с шапки и с широкой улыбкой стянула её с головы. — Зови меня Джоанной, если ты не против. Или мамой. Я подавился воздухом, таща сумку к кухне. Так. Спокойно. — Эм… миссис… то есть, Джоанна, я обещал девочкам поиграть с ними. Вам понадобиться помощь здесь или я могу идти? — Нет-нет, всё под контролем, беги, конечно. Я неловко улыбнулся ей и испарился, стараясь успокоиться. Это было тупо, но БОЖЕ. Миссис Томлинсон действительно чудесная мама, но я просто… испугался? Ой, отстаньте. Близняшки на самом деле очень громкие и активные, у них куча идей и они постоянно ссорятся, и я ими очарован. У Луи чудесная семья. И … в этой сказочной атмосфере я ещё сильнее ощутил, как мне не хватает мамы и Джеммы… и Робина. Но они сейчас в другом городе, а денег на поездку туда, ещё и на двоих, совсем нет. Сморгнув непрошенные слёзы, я притворился, что Фибс больно дёрнула за мои волосы и разыграл целую драму, в которую Лотти явно не поверила. Зато мелкие повелись на мою плохую актёрскую игру (я всё ещё считаю, что прекрасно справляюсь, все просто издеваются!). Когда Дэйзи красила мне нос румянами, а Фиби сыпала блёстки на криво заплетённые косички, Луи спустился вниз, сонно волоча ноги по лестнице. — Доброе утро? — Прохрипел он. — Луи! Милый, иди сюда, помоги мне. — Послышался голос… Джоанны. Я к этому привыкну, да? Он насмешливо мазнул взглядом по моему лицу и, проигнорировав мольбу о помощи в моих глазах, пошёл к маме. — Предатель. — Что? — Хмыкнула Лотти. — Ничего.…
Луи толкнул меня к стене, так и не дойдя до комнаты, и я вздрогнул от глухого звука. Это больно вообще-то! Но не успел я возмутиться, как мой рот заткнули жадные губы, а талию сжали сильные пальцы. Я подавил стон, боясь, что это могут услышать девочки. Любая из них. Лу напирал с такой силой, словно мы не виделись несколько месяцев, отчего мои ноги подкосились и я облокотился о стену. Но когда он перешёл на покусывания и опустился к шее, я с силой отпихнул его от себя, краснея и хмурясь. Грудь ходила ходуном от возбуждения, но я был зол. — Луи, мы же в коридоре, ради всего святого! — Боже. — Он возмущённо потянул меня в комнату и с грохотом захлопнул дверь, тут же задвинув щеколду. Я удивлённо пялился на него. — Что?! — Мы в доме твоей мамы! Ты не можешь потерпеть пару дней?! — Ты видел себя? — Я обещал Фибс не распускать эти косички… и я считаю их милыми! — Да нет же, Хазз! В смысле да. Ты очень милый. То есть красивый. И я тебя хочу. — Он закатил глаза. — Сейчас. Я гулко сглотнул, вслушиваясь. Если Фелисити в соседней комнате не слышно, значит… здесь хорошая звукоизоляция? — Но… Он снова прижал меня к стене, на этот раз осторожно и очень медленно. Меня окутал сладкий запах корицы или чего-то для выпечки (он помогал Джоанне готовить), а этот взгляд приковал к месту словно гвоздями. — Но? — Промурлыкал он прямо в мой рот. Ладно, вполне себе аргумент… что бы это ни было. Кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться к нему, и я зарылся ими в его волосах. — Это насилие. — Жертвы насилия не хотят своих насильников, сладкий. — Лу ухватился за мой привставший член и хищно ухмыльнулся. — Может, у меня Стокгольмский синдром. — Шепнул я, борясь с желанием наброситься на него с поцелуями. — Ах вот оно что. — Лу подошёл ещё ближе, буквально вдавливая свою грудную клетку в мою. — Значит, я насильник? — Ага. — Но ты меня хочешь? Хочешь, чтобы я взял тебя против воли? Звучит противоречиво. — Я полон противоречий. Он хмыкнул. Я закрыл глаза, чтобы хоть как-то себя сдерживать. — Значит… Ты моя игрушка, не так ли? — Я… — Да уж, его эти грязные разговорчики каждый раз выбивают почву из-под ног. — Д-да? — Да кто, сладкий? Я уставился на него, не понимая, что должны говорить насильнику. Да, нелюдь? Мразь? Но я никогда не скажу такое Луи. — Эм… — Господин. — Луи сильно сжал мои волосы, отчего я слегка пискнул. — Называй меня Господином. — Х-хорошо… Господин. — Умница. — Он отпустил волосы, и я облегчённо выдохнул. — Могу я управлять своей игрушкой или она сама будет слушаться? Не понимаю. Что? Я уставился в почерневшие глаза, ища ответа, но так и не нашёл его. Луи же хмыкнул и, шагнув назад, с силой толкнул меня вниз, на колени, стянул с меня рубашку, а затем контрастно нежно приподнял мой подбородок одним пальцем. — Значит, управляю я. — Он погладил меня по подбородку и губам… а затем надавил на челюсти, заставляя их распахнуться для него. Ладно, понял. Значит, сегодня так. Что-то сжалось в груди, но это не было отвращением или страхом… не знаю, что это, если честно. Но я хочу попробовать так. Почему-то. Я не знал чего ожидать… но точно не того, что Лу слегка наклонится к моему лицу и сплюнет в широко раскрытый рот, возбуждённо пялясь своими невозможными глазами. Я молча наблюдал за ним, не решаясь сглотнуть или закрыть рот, хотя его пальцы больше не мешали мне сделать это. Он улыбнулся и, наклонившись ещё ближе, чмокнул мой подбородок, а затем сплюнул ещё немного. — Умничка. Теперь подожди так, пока я сниму штаны. Это всегда так странно… сидеть с распахнутым ртом. Чувствуешь себя шлюхой. Не в плохом смысле, но и не в самом хорошем, если вы понимаете, о чём я. Наконец-то перед моим лицом оказался знакомый, любимый член, и я по привычке наклонился к нему. Но меня остановили пальцы. Хорошо хоть не пощёчина (хотя вряд ли Лу умеет их… бить? оставлять? вау, мой мозг уже не соображает, а мы ещё не начали). — Сиди смирно. Игрушки не умеют так двигаться, сладкий. Он ласково провёл рукой по щеке и… УДАРИЛ МЕНЯ! Я не знал, как реагировать. Ладно, он умеет… Это же насилие? Я против? Это не было больно (хотя слегка унизительно), но это было неожиданно. И я нахмурился, всё же давая ему понять, что так не надо. — Прости, прости. Не повторится. Хорошо… да, супер. Я расслабился, заполучив этот щит. Всё хорошо. Лу провёл головкой по нижней губе, а потом всё же проскользнул внутрь. Я боялся, что подавлюсь из-за слюны, что всё это время была во рту, но этого не произошло. Посмотрев в его глаза и поймав «да, давай», я обернул губы вокруг него. Лу тихо простонал и схватился за мои косички. Он начал двигать моей головой, не сильно дёргая за волосы. А я… я зачарованно наблюдал за тем, как розовый блеск для губ отпечатывался на его члене, смешиваясь с моей-его слюной, позволяя ему так мной управлять. Почему это так красиво? Почему это так возбуждает?! Он не проходил глубоко, но всё же делал это властно и довольно сильно. Но в какой-то момент он решил удерживать меня на месте, и начал двигать бёдрами сам. Это сильнее. В разы. Вязкая ниточка слюны покатилась по моему подбородку к шее, и я не выдержал. Проскулив, я сглотнул-таки накопившуюся слюну, пока он был во мне. Луи ответил стоном. — Милый, сделай так ещё раз. — На выдохе попросил он, толкаясь глубже, сильнее. Я закатил глаза от удовольствия и сглотнул ещё раз. Громкое дыхание Луи буквально оборвалось на этом моменте, и я самодовольно хмыкнул. — Боже. Лучшая игрушка на свете. Он мягко вышел из моего рта и поднял меня на ноги… а затем подхватил под коленками и лопатками. Он бросил меня на кровать и быстро оказался сверху, яростно целуя. — Лу, — я задыхался, но всё же хотел напомнить, что… — штаны. — Сейчас. Он стянул с меня лишнюю тряпку и ухватился за резинку боксёров. — Назови меня Господином ещё раз. Я игриво уставился на своего придурка. — Господин. — На выдохе. — Разденьте меня полностью. Умоляю вас. Он проскулил, уронив голову, но всё же раздел меня, так же стащив кофту и с себя. Его кожа покрылась мурашками, хотя в комнате было жарко. На него так прозвище подействовало?! — Шшш, молчи. — Он снова поцеловал меня, удерживая руки по бокам, чтобы я не шевелился. — Молчи. Этот раз был таким нежным, что сердце внутри стучало в три раза быстрее, громче, сильнее. Луи буквально утопил меня в нежности и заботе, и когда мы кончили (почти одновременно!), я рассмеялся. — Что? — Ты думаешь, насильники бывают такими ласковыми? — Ну… они бывают разными. Его взгляд стал хмурым, и я озадаченно посмотрел на него. — Лу? Тебя когда-то насиловали? — Что?! Нет! — Но? — Но тебя да… Я закусил губу и приподнял брови. — Это не… то есть… Я не считаю это насилием. Он как бы… просто был груб, а я был идиотом. Он больше топтал мою самооценку, чем честь. — Но я тоже бываю груб с тобой! — Лу, я хочу этого. И ты, в отличие от него, любишь меня, заботишься о моём самочувствии. Ты буквально душишь меня своей заботой. — Я покачал головой на его обеспокоенный взгляд. — Я люблю это, не переживай так. — Ладно. — А у тебя кинк на Господина или что? Он слегка вздрогнул, но тут же сделал театрально-оскорблённый вид. — С чего ты взял?! Нет, конечно. — Хм. — Что? Я просто игрался, это несерьёзно. — Ага. — Гарольд! — Да, мой Господин? — Я ехидно улыбнулся на то, как дёрнулся его кадык. — Ты невыносим. — Ты любишь это. — К сожалению. Да.