Под сенью цветущей сакуры

POV Джиджи. Мне снова позвонила мама. На этот раз я взяла трубку, пересилив свое презрение и совсем уж детское нежелание говорить. Разговор был странный, да, но всё же я согласилась встретиться с семьёй. Странное чувство — или даже ураган чувств — поселилось у меня в груди, прилипло к коже, залезло под неё. Но по-хорошему… Я просто переживу одну встречу. Они же моя семья, да? Можно ведь просто попить чай и уйти в любой момент. Всё хорошо. Я поднялась на этаж к наставникам и постучалась к Госпоже О. — Войдите! Я расправила плечи и уверенно шагнула внутрь. — Здравствуйте. Могу я сегодня пойти к родителям на ужин? Мама хочет видеть меня. Наставница оторвала взгляд от бумаг и задумчиво посмотрела на меня. — К родителям? — Да. — Вы помирились? — Нет. Госпожа О поджала губы, что-то решая. Я расправила полы кимоно, стараясь выглядеть уверенной в своём решении. — Ладно, я всё устрою. Можешь собирать необходимые вещи. И переоденься, будь добра. — Хорошо. — Я улыбнулась, изображая радость. — Спасибо вам. Час спустя я вышла из такси у огромных резных ворот. Это место даже пахнет богатством и надменностью. Ужас. Как вообще у таких людей могли появиться на свет такие чудесные люди, как мои брат и сёстры?! Почему им приходится уживаться с токсичными, самовлюблёнными, презирающими всё живое снобами? Глубокий вдох. Раздался мелодичный звук звонка, и камера у забора развернулась к моему лицу с тихим жужжанием. Последовал звук отворившегося замка, и я открыла тяжёлую калитку. Забавно, мама всегда была против моих занятий спортом, ведь из-за волейбола я становилась плотнее, мужеподобнее, как она говорила, но как бы я смогла войти домой без сильных рук? Мне что, надо нанять дворецкого только ради этого? Я прошла по мощёной дорожке к крыльцу и с силой толкнула входную дверь. Конечно, никто меня не встречал. Дома, как всегда, было устрашающе тихо и холодно, как в храме. Тишину разбивали звуки готовки. Видимо, мама всё ещё орудовала на кухне. Я привычно разулась, сунула ноги в гостевые тапки и кинув «я дома» в сторону звона посуды, побежала наверх, в комнату брата. Девочки вроде как на вечеринке, вернуться к ужину, а Анвар дома сто процентов. Я зашла в его до безобразия вылизанную комнату, и неприятные мурашки, кусаясь и щипаясь, пробежались от кончиков пальцев до самой шеи. Да уж, от стерильной чистоты быстро отвыкаешь. — Джелена! — Брат радостно соскочил с кровати и бросился меня обнимать. — Ещё раз так меня назовёшь, и я твоё модельное личико разукрашу! — Улыбаясь, пробубнила я в его плечо и обернула руки вокруг его талии. — Уууу, дрожу от страха. — Мои руки-базуки могут и не такое, не недооценивай меня! — Смешок сорвался с моих губ, затерявшись где-то в его тёплой коже. Мы разорвали объятия. — Мариэль и Алана ушли, но Бэлла была в саду… пойдём к ней? — Конечно! Я нервно спрятала руки в карманах джинс, делая вид, что встретить Бэллу — самое обычное дело для меня. Да уж, самое рутинное событие века. Нас с ней с детства сталкивали друг с другом, сравнивая наши достижения и внешние характеристики. А теперь она, как и Анвар, всерьёз занялась моделингом, а я… получается, я — позор семьи? Вряд ли мама уважает моё решение пойти обучаться в окия на гейшу. И вряд ли Белла поймёт это, вряд ли воспримет как перспективную профессию. Им же так важен статус, деньги, лицо… Хотя чем моделинг отличается от искусства гейши, м? Развлекать богатых людей за их деньги, выглядеть красиво и изящно, уметь очаровывать, чтобы продать одежду, а в случае с гейшей — свои умения? Грубо звучит, но мир такой материальный, что аж тошно. Либо во мне говорит мамино воспитание. В общем, с Беллой мне не особо хотелось общаться, но я медленно шла вслед за братом, ей навстречу. Мы вышли в такой же стерильный, неживой, будто с картинки журнала, сад. Белла сидела в беседке с книгой, даже вдали от маминого надзора с идеально ровной спиной и в «женственной», «эстетичной» позе. Анвар ободряюще сжал моё плечо, подталкивая к сестре. Я натянула улыбку «высшего света» на своё лицо. У этого умения есть плюсы — под маской сложно разобрать искренние эмоции, а иногда очень не хочется открывать кому-то душу или показывать свою слабость. И как же ужасно, что мне приходится пользоваться этой улыбкой в родном доме! Меня тошнит от этого, но я не смогу по-другому. Не сейчас. Это кажется естественным в столь привычно-некомфортных обстоятельствах. Как самозащита. Просто инстинкт самосохранения. Наверное. — Белла? — Джиджи! — Девушка закрыла книгу плавным движением руки и поднялась на ноги. — Здравствуй, сестрёнка, я так рада тебя видеть! Я замялась, но всё же коротко и неловко обняла сестру, уже желая сбежать из дома обратно в окия. — И как только у тебя хватило наглости прийти сюда? — Говорила она смеющимся голосом. — Хочешь увидеть, как у мамы глаз задёргается? — Вообще-то, она сама меня пригласила. — Холодно ответила я, отступая назад, чтобы быть дальше от неё. — Оу. А что на это сказал папа? — Уточнила она фальшиво-вежливым тоном. — Что не придёт. У него много дел на работе. — Конечно… Я вернула ей такую же «идеальную» улыбку и обернулась на Анвара. Он наблюдал со стороны, странно нахмурившись. Неужели он и правда думал, что мы скучали друг по другу и кинемся в объятия с первых секунд? Неужели он верил, что мы любим друг друга?! — Джиджи, я думаю, мама хотела бы твоей помощи на кухне сейчас. Белла, ты не против, если я заберу нашу достопочтенную гостью? — Конечно, бегите. А то на ужин будет только святой дух, завёрнутый в салат. Может, хоть она сможет что-то исправить. Я поджала губы, делая вид, что меня не задевает такая манера общения. Конечно, я же уже не часть семьи, меня можно обсуждать в моём же присутствии. Боже. Анвар ободряюще сжал мою руку у двери на кухню и легко коснулся моего лба губами. — Прости за них, этот вечер не может пройти гладко. — Я знаю, не извиняйся. Когда я вошла на кухню, мама резала рыбу, злобно сдувая прядь волос, так неудачно выпавшую из причёски. — Мама? — Ох, ты снизошла до моей персоны, чудесно. Достань перец из духовки и помой салат. — Эм… да, хорошо. Мы молча готовили, не соприкасаясь ни руками, ни одеждой, тишина стояла оглушающая, и даже звон ножей и отчаянный вой кипящей воды не разряжали обстановку. Я отправилась сервировать стол, не дожидаясь её просьбы-приказа, потому что знала, что это моя обязанность. Девочки так и не вернулись. — Да где же их носит?! — Всё же взорвалась мама, швыряя ложку на дно раковины. Звон отдался у меня в челюсти, яростно вибрируя. — Они скоро вернуться, ещё только 5 вечера, мама. Комендантский час в 6. — Ой, не морочь мне голову! Они знали, что ты придёшь сегодня, нет никакого «комендантского часа», есть просто правила приличия! Я заставила себя проглотить её тон, глубоко вдыхая и выдыхая носом. Один вечер. Я не обязана переезжать обратно домой, мне просто стоило бы восстановить связи с семьёй, как-то вернуться в неё. Я не терпила, я просто хороший человек с семейными ценностями. Все семьи не идеальны. Я собиралась снова сбежать к брату, ища комфортное место, как вдруг раздались гулкие шаги и мелодичные голоса сестёр. Мама тут же вышла к двери, злобно откидывая волосы за спину и принимая «отчитывающую» позу. Я притаилась за углом, не желая это видеть. Чёрт, надо было сразу бежать к Анвару, а не ждать у моря погоды. Знакомые фразы неприятно окутали меня со всех сторон, окуная в воспоминания о жизни в этом доме. Атмосфера давила, воздух наэлектризовался и будто стал ещё холоднее. Стоило ли мне вообще сюда приходить, чёрт возьми?!

…

Оглушающую тишину теперь заполняли звон приборов и бокалов… и редкие замечания мамы в сторону Аланы и Мариэль. Я молча жевала свою еду, боясь громко жевать, громко глотать… громко дышать. Почему это всегда должно быть так, ну почему?! — Джиджи, я думаю, ты уже достаточно съела, положи это обратно. — Мама. — Тихо, но угрожающе бросил Анвар. — Что мама? Она съела слишком много, это лишние калории, которые потом выльются в лишние килограммы. Она и так щекастая! Я положила эту жалкую лепёшку на место, оскорблённо фыркнув. Ну конечно. Девочки замерли, не желая лезть в этот спор. — Мама, она уже не под твоей опекой. Это её право — думать сколько есть или не есть за ужином. — Конечно, защищай её. — Я не нуждаюсь ни в чьей защите, мама. — Ох, кто осмелился показать зубки. Перестала прятаться у брата за спиной? Белла с громким звоном опустила вилку. Алана принялась глотать свой напиток, удерживая стакан обеими руками, а Мариэль закатила глаза, откинувшись на спинку стула. — Боже, это ведь примирительный ужин! — Мариэль поднялась и резко задвинула стул за собой. — Какой же это всё фарс, боже мой. Папа был прав, это нельзя было устраивать. Сплошной вред и никакой пользы. — Мариэль! — Не надо, пусть идёт. — Вдруг заявила Бэлла спокойным, мягким голосом. Все выглядели напряжёнными и взвинченными всё оставшееся время. Я так и не смогла нормально поговорить с этой невыносимой женщиной, а в конце она вообще ушла в сад, ссылаясь на мигрени. Даже не попрощалась. Я злобно оделась и вышла, направляясь к воротам, когда брат догнал меня. — Джиджи! — Да? — Я обернулась, встречаясь с ветром лицом. Волосы откинуло назад, и я надменно подумала о том, что причёска теперь точно попортилась. Вау, это место заразно. — Я… не могу просить прощения за них всех, но я могу сводить тебя на нормальный ужин. — А бургер обещаешь? — Обещаю. Радостная улыбка расцвела на моём лице, и брат ответил мне такой же искренней, не «идеальной» улыбкой, показывая свету морщинки. Этот ужин был чудесным. Мы многое обсудили, поделились переживаниями, поели вкусную и вредную еду в комфортной обстановке, много шутили. Возвращалась я со спокойной душой и железным решением — больше никогда не вестись на мамины манипуляции. Папа был прав. Это всё было зря. POV Гарри. Луи выводил узоры кончиками пальцев на моей ладошке. Мы сидели в саду под сакурой после ужина. Лу был сзади, облокотившись о ствол дерева, а я бесцеремонно уселся между его ног и улёгся на его грудь. Тут комфортно. Погода с каждым днём становилась всё приятнее, каждый день был прохладнее предыдущего, скоро начнутся дожди и опадут листья… — Хазз? — М? — Хочешь на зимние каникулы поехать ко мне? В смысле… к моей маме и девочкам? — О боже, что? — Я сегодня говорил с ней о тебе, и она предложила это… Она хочет с тобой познакомиться. — Но что, если я ей не понравлюсь?! — Ты издеваешься? — Лу замер, даже будто перестал дышать. — Я же развращаю её единственного сына, она возненавидит меня! — Ты издеваешься. — Но Лу! — Шшшшш… — Он развернул моё лицо к себе, затыкая поцелуем. Ладно, это слегка меня успокоило. А затем прошептал в самые губы. — Она полюбит тебя, и будет права. Ты — самое милое создание на свете, и она будет счастлива узнать человека, который делает счастливым её сына, поближе. Не только с моих слов, но лично. Понял? — Ладно, хорошо. Но почему так заранее? — Потому что в нашей семье творится хаос, и важные решения мы принимаем с сильным запасом. Чтобы всё точно получилось. Я хихикнул, возвращаясь в прежнее положение. — Тогда понятно, откуда ты такой взялся. — Какой, чудесный? — Промурчал он самодовольно. — Идеальный, но придурок.