До встречи в Затонске

Анна и Штольман стояли на ступенях крыльца дома Кулешовых после удачно проведённого спиритического сеанса и поимки Громовой и смотрели друг на друга, обсуждая произошедшее за день. - Яков Платонович, а Вы простите мне тот поцелуй? Следователь не ответил, но на Анну продолжал смотреть неотрывно. - Всего доброго! Девушка улыбнулась на прощанье и продолжила спускаться к пролётке. - До встречи! Якова извозчик не ждал, но следователь и сам планировал пройтись пешком после насыщенного дня. Следователь уже достаточно отошёл от дома, но тут его вновь окликнула Аня. Мужчина обернулся: девушка так и не села в пролётку. - Яков Платонович, может Вас подвезти? Штольман молчал, смотря то на Анну, то на усадьбу. - А Ваш дядя? Он разве не с Вами? – наконец, спросил он, всё же направляясь в сторону девушки. Аня тоже бросила взгляд на дом. - Пётр Иванович решил задержаться. Ни ему одному сейчас тяжело. Яков, подойдя к пролётке, понимающе кивнул. - Буду благодарен, если позволите составить Вам компанию. Мужчина помог девушке забраться на сиденье и сел рядом. Извозчик пустил лошадь. Минута прошла в неловком молчании, но она была необходима, чтобы начать дальнейший диалог. - Я действительно очень рад знакомству с Вами, Анна Викторовна, - начал Яков, когда пролётка катилась по тёмной аллее. - Но простить поцелуй сейчас не смогу. Он сказал это с серьёзным лицом таким голосом, от которого Анна сильнее вжалась в сиденье. Она посмотрела на профиль мужчины. «Как он изменился: почти не улыбается, держится строго, обособленно…» - Но почему? Вас так сильно задела моя вольность? Голос предательски дрогнул. Девушка отвела взгляд, однако успела заметить, что глаза мужчины вовсе не излучали недовольство, а даже наоборот… - Нет, дело не в этом, просто… - Просто? Аня ждала от него укора, замечания в свой адрес, от чего гордо подняв подбородок, что уже вошло у неё в привычку, вновь бросила взгляд на мужчину. И встретилась с его глазами; с теми самыми добрыми, искренними, лукавыми глазами. - Просто я смогу это сделать, когда получу уточнение, за какой именно поцелуй Вы просите прощение. Они продолжали смотреть друг на друга: Аня – обдумывая его слова, Яков - наслаждаясь её реакцией и узнавая в этой юной особе девочку в голубом платье и белых туфельках. Это длилось всего несколько секунд, а после оба одновременно расплылись в улыбках, но если Анна была на грани смеха, то Штольман оказался чуть более сдержан. - Вы всё же узнали меня! - Яков, смотря на широкую улыбку девушки, сам пытался себя сдерживать, но получалось плохо. - Разумеется, узнала! – Миронова не отрывала взгляд от мужчины. – Правда, не сразу. У Вас необычная фамилия и особый голос. И глаза. И улыбка… Анна поняла, что пора остановиться, и от неловкости отвела взгляд. - Только Вы стали невыносимо серьёзным! – добавила она, смотря на извозчика. Штольман ещё мгновение смотрел на Аню, но после тоже перевёл взгляд на дорогу. Пролётка уже катила по главным улицам города. - Возможно, профессия меня изменила, а вот Вы, Анна Викторовна, всё та же! – вновь произнёс Яков, немного помолчав. - И чем же я выдала себя, господин следователь? - девушка посмотрела на мужчину в упор, загадочно улыбаясь. Штольман не удержался и тихо рассмеялся. - Вот этим! - он абстрактно указал в её сторону. - Ваши непринуждённость, живость характера и бойкость сразу возвращают в Петербург, в ту самую аллею. А глаза и улыбка? Их точно не скроешь, как ни старайся! Лошадь остановилась. Аня нехотя отвела взгляд от следователя и поняла, что они уже рядом с её домом. Штольман уверил девушку, что от Мироновых до гостиницы он доберётся сам. Яков Платонович спустился на землю и, обойдя пролётку, подал Анне руку. - Ну и, конечно, главное - это Ваше стремление спасти невиновных и беззащитных! - добавил Штольман, когда девушка с его помощью вышла из пролётки. - А потерянное Вами зеркало у реки только поставило печать под этим списком. Аня тут же ухватилась за эти слова. - Скажите, а что же стало с нашим покорителем вершин? Яков приподнял шляпу набалдашником трости, пытаясь скрыть очередную улыбку. «Ей Богу, будто и не было этой дюжины и сейчас по-прежнему 77-ой…» - Я откупился им от начальника управления за опоздание в тот день. Котёнок ему сразу приглянулся. Их улыбающиеся взгляды снова пересеклись. - Господин Штольман, спасибо Вам…снова…что не арестовали Петра Ивановича! Вы очень благородный человек! Девушка протянула мужчине руку. - Будьте здоровы и счастливы! – искренне повторила она своё давнее пожелание следователю. Штольман, подняв бровь, красноречиво посмотрел на Анну, подхватил её ладонь и коснулся губами тонких пальцев, на этот раз задержавшись на пару секунд. - До новой встречи, Анна Викторовна! Не отпуская её руки, Яков выпрямился и лукаво подмигнул девушке. В других обстоятельствах этот жест выглядел бы неуместно вольным и дерзким, но только не теперь и только не для них. В ту ночь Яков и Анна засыпали с ощущением, что сегодняшний день стал началом чего-то нового и важного в их жизни, и с каждой последующей встречей это чувство усиливалось, пока не превратилось в уверенность. И всё же, их история началась немного раньше, одним летом в Петербурге… А может, и они это всегда знали?