Правила маскарада

      Я даже не ожидала, что Риндо мне подыграет, учитывая, с каким настроением он поднялся на сцену. Он не просто хорошо двигался: младший Хайтани был уверенным партнером и сам вёл меня в танце. Я растерялась — хорошо ещё, что в новой песне было не так много слов, иначе бы я точно запыхалась. В качестве танца Рин выбрал совершенно неподходящее к музыке танго.       — Нет же, — возразила я, когда он подхватил меня за талию. Риндо коварно усмехнулся:       — Ты же просила составить тебе компанию. Так что сделай вид, что всё идет по плану.       Танго всегда подразумевает слишком тесный контакт. Я понимала, что мне будет сложно петь: Риндо неспроста выбрал этот танец — хотел испортить выступление. Градус напряжения рос, движения стали откровеннее, когда его рука начала спускаться чуть ниже. В этот момент я ловко вывернулась и сделала так, чтобы мы разошлись на разные половины сцены. Я продолжила петь, наблюдая, как Риндо насмешливо развел руками. Люди внизу были заинтригованы: на сцене мы представили настоящую конфронтацию. Для меня танго — не только страсть и похоть. Этот танец всегда олицетворял противостояние двух сильных натур. Сейчас мы с Риндо были словно герои мюзикла, где у каждого своя сюжетная линия. Уже в конце моё дыхание всё-таки сбилась, и я хотела красиво завершить выступление, как вдруг снова попала в объятия приятеля.       — Ты этого сама хотела, — предупредил меня Хайтани и… поцеловал.       Вот сейчас я реально ощутила себя героиней фильма. Люди на танцполе кричали — многие уже были изрядно подвыпившими, а потому не сдерживали эмоций. ВИП-столики аплодировали, явно не понимая абсурдность ситуации. Риндо поклонился зрителям и мне, и приложил губы к моей ладони.       — Спасибо за танец, — он расплылся в улыбке и спустился вниз с победоносным видом. А я почему-то ощутила себя очень несчастной. Но я артистка, пусть и мелкого разлива, поэтому жизнерадостно попрощалась с публикой и, принимая на ходу цветы, пошла в сторону кулис…       В голове словно ядерная бомба взорвалась. Я думала, что своей выходкой раздавлю Рана, а в итоге даже ни разу не посмотрела в сторону столика Бонтена. Вроде бы план удался, тогда почему я чувствую себя такой раздавленной? За сценой Нобу взял у меня цветы, помогая освободить руки.       — Ты молодец. Давно в клубе такого не было, — помолчав, сказал он.       — Не знаю, Нобу. Я неплохо танцую, но Риндо обыграл меня на моём же поле. Я не думала, что он такой пластичный и… инициативный.       — Прекрати, Валентина. Я же видел, с каким лицом наблюдала наша любимая банда за вашим перфомансом. Ран так сжал стакан с вискарём, что он лопнул. Он даже на порез внимания не обратил, а вот его девушка сильно испугалась. Мне даже её как-то жалко стало.       — А Майки?       — Он был очень доволен. Кстати, эти цветы, — Нобу поднял корзину с пола, — от него. Я видел, что глава с ними пришёл, но не знал, что это тебе.       — Ого! А что в записке? — я с любопытством начала ворошить цветы. Орхидеи… А у Майки хороший вкус. Или он просто надо мной издевается.       — «Я счастлив, что могу слушать твой голос. Манджиро Сано», — вслух прочитала я. — Ладно, Нобу. Раздай девчонкам цветы. Хватит на сегодня. Пойду к себе.       Нобу послушно кивнул, но его глазах светилось сочувствие.       — Возьми хотя бы один букет! Для настроения, — попросил он. Я выбрала белые хризантемы, и, попрощавшись с другом, пошла в гримёрку.       Надо бы снять грим, но мне не хотелось смотреть в зеркало. Я больше похожа на боксёра, чем на певицу. Нос совсем распух, глаза заплыли, по всему телу сине-зеленые разводы от ударов. Даже тонна макияжа не помогла полностью скрыть все синяки. Я вздохнула и потянулась за тоником. Надо быть осторожнее с лицом, кровоподтеки очень болят. Впервые после выступления я не почувствовала эйфории, была какая-то бесконечная усталость. Хотелось просто обнять себя, сесть в угол и раскачиваться. Удивительно, что я вообще смогла отработать эту ночь и не сойти с ума.       От каждого прикосновения ныла кожа, сценический макияж всегда смывался очень сложно, а потому мне приходилось надавливать на лицо. Я с раздражением отбросила ватный диск и, чтобы отвлечься, начала отрывать листочки от ни в чём неповинной хризантемы. А, там тоже записка. «Надеюсь, ты скоро сдохнешь». Я покрутила бумажку в руках. Можно ли это считать очередной угрозой или какой-то налакавшийся посетитель просто решил пошутить? Ну, вполне возможно, что его послание скоро осуществится. Я взяла в руки телефон, намереваясь сбросить сообщение Юки, но потом не удержалась и набрала номер мамы.       — Слушаю? — такой родной и знакомый голос. Я тут же сбросила трубку и почувствовала, как по лицу текут слезы. Не надо втягивать сюда мать, особенно после всего, что я натворила. Ран будет цепляться за любую возможность меня уничтожить, поэтому надо быть осторожнее и прекратить задирать его. Внезапно дверь открылась, и я подскочила от неожиданности. Не гримёрка, а проходной двор! Передо мной стоял Риндо. Настроение у него было приподнятое.       — Я тебя забираю, — заявил он.       У меня какая-то квота на семейство Хайтани? Я пригляделась к нему, вроде трезвый.       — Шутишь? Старший брат разрешил забрать у него женщину? — язвительно спросила я.       — В этих вопросах он мне не указ, Валентина. Ты же этого добивалась? Отбитая девчонка, — на слове «отбитая» я поморщилась, а он продолжил, — Ран сказал, что твоё лицо больше не такое красивое, и ты ему не нужна. Как женщина, конечно.       Не знаю, что меня больше задело: слова Рана или хамский тон Риндо, но я вплотную подошла к потенциальному «хозяину» и прошипела:       — А ты пришёл, значит, подбирать?       — А я пришёл забрать своё. Скоро тебе придётся забыть про Рана и привыкнуть к новому покровителю.       — Есть ещё Коко. С ним я тоже работаю.       — Оставь мальчика в покое. Пусть играет со своими цифрами, — безо всякого уважения сказал Риндо. — Какая разница, с кем ты работаешь? Ты прекрасно понимаешь, что я о другом. Посмотри на себя, Валентина. Восстановишься ты нескоро, что с твоим лицом — непонятно. Ран всегда особенно ценил в тебе внешность, а теперь ты не сможешь за неё прятаться. Когда ты его отшила, он тут же нашёл себе девушку. Приличную. Не певицу в клубе.       От его слов стало очень больно. Меня мало волновали чувства Хайтани — дело было не в них. Я почувствовала себя вещью, которую не выкидывают из жалости, а передают по наследству младшему брату.       — Почему обязательно надо кому-то принадлежать? Я же и так работаю на вас без всяких проблем, Риндо. Ран меня увольняет из клуба? Как понимать твои слова?       — Тебя нельзя уволить, Майки будет против… Да и деньги ты приносишь хорошие по словам Коконоя. Пойми, Валентина, в наших кругах очень опасно быть без заступника. Ран не желает тебя видеть, его устраивает новая девушка.       — Которую он снял час назад? Смешно, Риндо.       — Он давно знает Наюми, они периодически встречались. Была преграда в лице тебя, но сейчас всё стало иначе. Возможно, Ран даже женится на ней, — убедительно произнёс Риндо.       Ну и чушь. Чтобы кто-то из мафии так запросто женился? Никогда не поверю!       — Соболезную ей, — зло сказала я. — Ты пришёл о брате потрепаться? Или всё-таки объяснишь свои слова о передаче прав?       — Потерпи. И держи рот на замке — мне он ещё понадобится, — он провёл пальцами по моим губам. Я вздрогнула. До чего же неприятны прикосновения людей, которых ты боишься… Увидев моё недовольное лицо, Риндо хмыкнул:       — Первый поцелуй у нас был эпичный, не находишь? Мне понравилось.       — Это ты после танцев стал такой смелый? Получил протекцию Майки и теперь всё можно?       — Может быть… — туманно заявил он и вышел.       Идиот! Ни за что не поверю, что Ран так легко отказался от меня. Конечно, я была бы счастлива, если это было так, но зная его… Нет, Хайтани слишком одержим, чтобы оставить меня в покое. Я не понимала, какую игру затеяли оба брата, но почему-то была уверена, что они действовали поодиночке. Пожалуй, самое жуткое в этой ситуации — стать яблоком раздора между ними. Но я что-то не замечала особого внимания Риндо к себе, разве что наш последний разговор был каким-то двусмысленным. А ещё я понимала, что виновата сама: знала же, на какую провокацию вывожу обоих братьев и всё равно пошла на это. Я либо совсем бесстрашная либо просто-напросто безмозглая. И ближе всего склоняюсь ко второму варианту… Но за эту неделю произошло слишком много всего, чтобы я могла принимать здравые и адекватные решения. Не с кем нормально посоветоваться, Юки не в счёт, у неё своих проблем достаточно. Хотя она единственная, кто меня жалеет и понимает, её рациональность идёт вразрез с моими выходками. Надо вообще её держать подальше от себя, чтобы Хайтани не воспользовался нашей дружбой в своих целях. Есть ещё Коконой, но я даже представить не могла себя жалующейся ему на кого-то из Бонтена. Что я ему скажу? «Меня побил Ран, потому что я его отшила», «У Риндо есть какой-то план, но какой я не знаю»? Я невольно улыбнулась, представив недоумённое лицо Коко. Он по-любому выгонит меня из кабинета и скажет, что это нельзя монетизировать, а потому неинтересно. Да и вообще, почему я в такой ситуации думаю о нём, как о друге? Коко тоже преступник, просто я слишком плохо знаю о его деятельности за пределами клуба. Они же вместе сколотили эту банду ещё с юности, поэтому у меня в ней не может быть защитников. Все они друг друга стоят. Глупо думать, что из-за меня в Бонтене будут какие-то перевороты. Ран и Риндо не в счёт — я до сих пор не понимаю, к чему всё идет. Если снова вернуться к этой теме, то иногда я замечала на себе взгляды младшего Хайтани, но никогда не воспринимала всерьёз. Признать его симпатию — глупо, это тоже самое, если я решу, что в меня влюблён Майки. А всем известно, что он просто поклонник моего голоса.       Но что если я ошибалась, и Риндо просто ждал удобного момента? Тут я ему и предоставила всё на блюдечке, ещё и с братом сама же и разобралась. Нет, что-то тут не сходится… А ещё же новая девушка Рана. Настоящий любовный квадрат. Я настолько углубилась в эту тему, что почти поверила во влюблённость Риндо, но меня отвлёк зазвонивший телефон. Незнакомый номер…       — Да? — с опаской спросила я.       — Твой номер мне дал офицер Накамура. Встретимся? Получится сейчас?       Я посмотрела на время: два ночи. Почему нужно видеться так поздно?       — Можем перенести на завтра? Я ещё на работе.       — Я могу заехать. Поговорим в машине недолго, потом я тебя отвезу домой. Ты же в «Пандоре»? — таинственный собеседник знал и это.       — Ладно. Заезжай. Отправь номер тачки в сообщении.       — Буду через полчаса, — и повесил трубку.       Обилие мужчин в моей жизни начинало раздражать. Была бы от них польза, а так… одни побои да унижения. Я снова покосилась на зеркало. Ну и уродина. Кажется, у меня что-то с перегородкой носа и теперь нужна операция. Лицо словно сдувшийся мяч. Могу сниматься в фильмах ужаса. Хотя моя жизнь и так сплошной фильм ужасов — какой уж там шпионский боевик. Я позвонила Юки и попросила зайти к себе.       — Я ненадолго, — предупредила подруга. — Официантки там с ума сходят: ВИПы их хватают за все места, да и наши тоже… Такеоми чуть ли не со спущенными штанами сидит. Омерзительное зрелище. Хожу вот, контролирую, чтобы никого за стол не затащили.       — Я сейчас поеду на встречу с тем мужчиной, который может помочь. Если что, скажи, что я уехала домой. У Рана есть ключи, но думаю, сегодня он не мой гость.       — Ой, эта девица вообще не понимает, куда попала. Воркует с Раном. Кстати, когда я подходила к ним, она спрашивала о твоём выступлении.       — Да ну её… пусть забирает этого придурка.       — Ты бы помирилась с Раном. Пойми, сейчас ты в уязвимом положении. А деньги? Коко не будет тебе платить из своего кармана, — встревоженно сказала Юки.       — По контракту мне платит группировка, а не Ран, — возразила я.       — Валентина! Не глупи! На твою зарплату он завёл статью из личных расходов, сама же говорила. Давай мы тебя за недельку в порядок приведём и пойдешь к нему заключать перемирие.       — Да не нужно мне это, — я отмахнулась от этой идеи, как от назойливой мухи. — И потом, тут Риндо заглядывал… Мне кажется, он имеет на меня виды.       — Ещё бы! Вы с ним такое на сцене устроили. Я думала, Ран перестреляет обоих, но нет, сдержался. Стакан, правда, падла мне повредил и диван заляпал кровью. Риндо тоже хороший вариант. Не такой авторитетный, но пойдёт. Мне кажется, ты ему давно нравишься, помнишь, как он тебя отмазал в том месяце от братца?       Да, точно. Тогда после одного выступления мне передали подарок от какого-то анонима — ожерелье с крупным сапфиром в шикарной бархатной коробочке. Украшение было безумно дорогим, мы с Юки пытались вычислить таинственного поклонника, но не смогли. Ран, узнав о роскошном подарке, пришёл в неконтролируемую ярость и практически разнёс всю мою гримёрку — разбил зеркало, расшвырял костюмы, сломал стул. В панике я металась из угла в угол, боясь попасться под горячую руку, но подружка сумела привести к нам на «огонёк» Риндо. Тот, оценив обстановку, перехватил бешеного брата и сказал ему, что сюрприз от Майки в честь года моей работы. Я тряслась, что Ран начнёт проверять эту информацию, но он неожиданно успокоился — против главы не пойдёшь, да и Риндо он доверял. Тогда я мимолётом поблагодарила Рина, а он сказал всего одно слово: «Обращайся»…       — Вспомнила? А что если он давно к тебе клинья подбивал? — рассуждала Юки. — Вы же ещё и дружили…       — Да ни черта мы не дружили. Я вообще уже ничего не понимаю. Мне они оба противны. У них в генетическом коде заложена симпатия ко мне, что ли?       — Не знаю… Прости, Валентина, мне пора, пока девчонок там в проституток не превратили. Вроде приличное место, а после двух ночи настоящий притон. Не представляю, что будет, когда консумацию введут — мне уже передали твою супер-идею, — с этими словами Юки выпорхнула из гримёрки.       Я осталась одна. Как-то всё очень сумбурно, но самое странное, что весь экшн именно вокруг меня начался недавно. Но в жизни так и бывает, одно тянется за другим и вот ты уже в гуще событий…       До встречи с незнакомцем оставалось еще десять минут. Надо выползать потихоньку из своего убежища. Народу в клубе была тьма. Хорошо, что на второй этаж можно было подняться только через ВИП-проход, надеюсь, удастся смыться незаметной. В этот раз мне действительно повезло, и я ни на кого не наткнулась. Прохладный ночной воздух немного взбодрил, голова стала свежее. Мимо меня проехала машина и моргнула фарами. Позволив мне опознать себя, водитель авто завернул на парковку. Правильно, так безопаснее. Я, попутно оглядываясь, пошла на место встречи. Сев в машину, я представилась:       — Валентина. Ты разговаривал со мной.       — Знаю. Надеюсь, ты не обидишься, если я пока не назову настоящего имени? Мне нужно быть уверенным, что это не ловушка, — в темноте особо непонятно, но, кажется, он довольно молод. — Можешь называть меня Хитто.       — Мне всё равно. Главное, что ты согласился мне помочь.       — Я ещё не согласился, потому что не знаю всего. Расскажи, и мы вместе подумаем, — Хитто включил свет в машине. Я рассмотрела его: темные волосы, большие серо-голубые глаза. Какое интересное контрастное сочетание. Хитто так же внимательно и настороженно вглядывался в моё лицо. Предугадав его вопрос, я вздохнула и сказала:       — Не похожа на ту девушку с баннера, да? — я ткнула пальцем в афишу на стене клуба. — Сегодня меня побил один из лидеров Бонтена. Я тебе всё расскажу, только не перебивай.       Говорила я довольно долго. Хитто сидел с серьезным выражением лица и временами хмурился. В моём рассказе было много эмоций, но без них я просто не могла нормально выражать мысли. Я вывалила всё, что знаю и замолчала.       — Довольно интересная информация. Получается, у тебя есть доступ в кабинеты лидеров Бонтена?       — Не совсем так. Только в пределах клуба. Там работают Ран Хайтани и Хаджиме Коконой. Ран отвечает за управление и операционную деятельность заведения, Коко за финансы. Насколько я знаю, такое же распределение в других подведомственных местах. Они владеют несколькими клубами, компаниями, фирмами… Но держат всю информацию на одном облаке и съёмном жестком диске — его всегда таскает Коко. Я не знаю, насколько там важные материалы: видела только отчёты для различных инспекций.       — А другие? Что насчёт Сано Манджиро? — параллельно с моими ответами Хитто что-то фиксировал в заметки.       — Майки иногда у нас бывает. Последнее время зачастил — ему нравятся мои выступления. Хитто, я могу целый трактат написать об их незаконной деятельности, но нам нужны конкретные доказательства, да? Я точно знаю про наркотрафик в нашем клубе, его курирует Санзу Харучиё. Только как их поймать? Чем я могу тебе помочь?       — Мне нужно обдумать всю информацию, что ты мне дала. Мы должны действовать осторожно… Знаешь, у меня есть друг, который мечтает снова встретиться с Сано. Считает, что сможет повлиять на него, но судя по твоему рассказу, это бесполезная затея, — задумчиво сказал Хитто. — А ты для начала вернись к Хайтани, потому что он очень важен. Если у него действительно сильные чувства к тебе, то он сам будет поставлять тебе нужную информацию. Главное, правильно его обработать. Ты красивая женщина, наверняка умеешь это делать. Знаю, это звучит как очень плохая идея, и прости за то, что предлагаю тебе действовать именно такими методами.       — Если бы красивая, — вздохнула я. — Теперь поговорим насчёт меня. Я готова рисковать, но взамен на это мне нужны будут два поддельных паспорта с визой в любую приличную страну. Это должно быть место, в котором я смогу затеряться со своей подругой.       — Постараюсь тебе помочь.       — Нет, Хитто. Ты меня не понял — я пальцем не пошевелю, пока не услышу гарантии. Я ставлю на кон слишком многое, чтобы довольствоваться одним «постараюсь». У тебя есть связи, ты же из полиции. Если нужны деньги, это не вопрос. Я достаточно их скопила.       — Дело не в деньгах, Валентина. У нас всё очень строго с подделками. Нужно напрячь массу человек, а люди болтливы. Я придумаю, как тебе помочь. Обещаю — вы улетите с подругой, — Хитто говорил очень обстоятельно, и мне внезапно захотелось ему поверить.       — Ладно. Давай сотрудничать. Не знаю, какой интерес у тебя — не хочу даже копаться в этом, но я рассчитываю на наш симбиоз. Быть женщиной, приближенной к верхушкам Бонтена — это не привилегия. Это ежедневный ад и навсегда поломанная психика. А иногда ещё и разбитое лицо, — грустно закончила я.       Хитто опустил глаза. Видимо, он не привык общаться с эмоциональными девушками, а потому был немного смущён моей откровенностью.       — Я понимаю все твои риски. Я помогу тебе, Валентина, — твердо сказал он. — Назови свой адрес, я отвезу тебя домой. Прости, что вытянул так внезапно: я не так давно закончил работать.       — Ничего страшного… Хитто, не забудь ещё, пожалуйста, про маньяка, который меня преследует. Он убил Танеки, я могу быть следующей. Не думаю, что это кто-то из группировки — им незачем играть в кошки-мышки. Но кто-то приближенный — вполне.       — Обязательно. А ты не забудь наладить отношения с верхушками Бонтена. Мы никуда не торопимся, но лучше поскорее разворошить их осиное гнездо, — он протянул мне ладонь для рукопожатия, а потом убрал её и виновато улыбнулся. — Извини, привычка.       Я улыбнулась в ответ и сама протянула ему руку:       — Ничего, Хитто. Давай скрепим наш союз. Теперь я не одна, и мне не так страшно.