Нить меж двух миров

**** Белогорье, княжеская гридница, три недели спустя, 24 июня, первая половина дня.       Встреча с родителями придала сил и вот уже три недели уверенного обучения подходили к концу. Через два дня у Ивана свадьба, после и монумент готов будет. Василь Прокопыч и Емельян справились хорошо, уверенно дело шло, потому как Водяной достал им лучший камень, средний, но крепкий.       Княжна иногда заходила в мастерскую, если была свободная минута. Она долго хвостом ходила за Светозаром и добилась первых уроков. Магия оказалась сложной — её из сердца творить надо, контролировать, а ещё знать, какой урон можно нанести. Что-то давалось легко, некоторые заклинания были сложнее, оставляли ноющую боль в висках, онемение пальцев. Самым легким оказалось перемещение предметов, и ещё смена облика, но Алия упорно шла к нужному — пониманию языков животных.       Брандон стал подопытным котом и натерпелся разного. Вначале блеял, и на луну волком выл. Птичьим голосом говорил, а после и по-человечьи смог. Девушка дошла до этого на седьмой день. Часто ей помогал Микула, от учителя своего помнил немногое, но подглядел у Ядвиги, у Светозара и в книгах мудрых.       — Что ж ты, княжна, всё кота своего мучаешь? Он, того и гляди, скоро сбежит, — Микула вначале недоумевал. Это после ему известно стало.       — Не сбежит, он меня любит. Да и не просто так я хочу сделать это.       В обучении помог и Димитрий, когда заметил княжеский меч, предложил тренировки. Первые три дня у Алии ныли все мышцы, клинок ложился в руку легко, но стоило подобрать другое оружие. Крепкую сталь кузнец выбрал, непокорную даже крови родной.       Димитрий звал на верховые прогулки, но девушка отказывала. Боялась ещё лошадей, старое воспоминание ярко отдавалось перед глазами. Несколько раз они просто гуляли в окрестностях города, примечая уютные места. Одним из таких оказалось озерцо, в которое превращался невысокий водопад. Рощица из клёна и рябинника была тихой, с маленькой поляной и семьёй ежей, звериное семейство раз в два дня подкармливали молоком и тоже учили говорить.       С Финистом девушка пересекалась всего три раза, больше времени не нашлось — обоих дела закружили. Богатырь не особо торопился вклиниваться в обучение. Уж один раз Светозар на него обозлился, а Елене разрешил испробовать волшбу. Кричать вороньим, резким голосом Ясному Соколу пришлось целый день, до самой ночи. И дружинным не объяснишь: через слово пронзительное «кар» вырывалось. Но обучение шло успешно, и это радовало.       Алия помнила, что на свою свадьбу Ваня пригласил её родителей. У неё созрел хитрый план, давно своих друзей не видела. Уговорила брата названого пойти в Москву за неделю до торжества, отдала родителям записку. А теперь вот, тревожилась, ходила беспокойно по гриднице. Рядом сидел кот и жмурился от солнца, попадающего в глаза, успокаивал хозяйку чуть шипящим голосом.       — Всё хорош-ш-шо будет, хозяйка. Иван приведёт их.       — Да не о том я переживаю, Бран. Смогу ли заклятье правильно наложить? Друзья должны здешнюю речь понимать, — Алия кружила меж лавок и беспокойно поправляла причёску.       Вошёл Микула, а за ним и Димитрий, стражник часто отлучался домой, уж и его свадьба скоро. Готовились с Аксиньей, правда увидеться с его невестой так и не получилось. Не хотела знакомиться с княжной? И правда, без толку было, только новые слухи плодить.       — Елена, ты пошто себя не жалеешь? — маг подошёл ближе и заставил девушку остановиться. — Получится всё, я подсоблю. Должок отдам.       Димитрий тоже что-то говорил, но Алия не слышала больше — рядом небольшой кусочек пространства пошёл рябью и возникла знакомая воронка. Первыми вышли родители и коротко обняли её. Следом появились друзья и Гаспар с радостным возгласом хотел было обнять девушку, но остановился.       — Με τη δύναμη του μεγάλου φωτός διατάζω: κατανοήστε και μιλήστε τη γλώσσα μου, — Алия нарисовала в воздухе затейливую фигуру, что полностью соприкоснулась с силуэтами мужчин. Рука оказалась практически вся в тонком, незримом браслете из остатков магии. Кололо больно, выкручивало мышцы, но прошло скоро.       Таисия Степановна обернулась и непонимающе смотрела на дочь. Она была готова к разным диковинам, но такое… Димитрий поспешил отвлечь и успокоить гостей, пока княжна разбиралась с иным. Микула тоже вмешался и произнёс какие-то слова на неизвестном наречии. Повисла глубокая пауза. Бран, которому надоело смотреть на реакцию людей, подошёл к гостям.       — Алёнушка-хозяюшка, получилось у тебя? — спросил ровным, чуть шипящим голосом.       — Говорящий кот! — одновременно выдохнули мужчины.       Вышедший из портала Иван только усмехнулся, что-то прикидывая. Карталь нервно огляделся, а Гаспар подошёл ближе и весело закружил девушку. Алия тихонько смеялась и позволила другу эту маленькую шалость. Что поделать, таков его характер.       — Илэри, красавица… Мы так давно не виделись, я скучал. Рецци себе места не находит.       — Прекрати меня обнимать, здесь так не принято, — княжна притворилась обиженной, однако с Гаспаром так не выходило. Долго злиться на мужчину — себе лгать, ведь его характер был самым светлым из всех, какие возможны. Алия заметила это обстоятельство и большое сходство с Иваном, не только в чувстве юмора и открытости, но и в бесхитростной натуре.       Девушка уже стояла на ногах, а рядом появился господин Эмрэ. Тот, кого она больше всего желала и боялась увидеть. Мужчина, без сомнений, обрадовался такому приглашению и уже предчувствовал славную встречу, но… Вся надежда его рассыпалась карточным домиком. Карталь не мог и предположить, что стряслось и теперь просто молчал, внимательно наблюдая за Алией. Княжна старалась дышать, но у неё дрожали руки и плечи.       — Карталь, я…       — Госпожа не виновата в хитрых планах судьбы. Это мне нужно было идти следом, чувствовал ведь, да понадеялся, что успеется, — мужчина старался быть убедительным и спокойным. Он улыбался через боль.       Когда слова не помогли Карталь поймал хрупкие ладони в свои, ощутил весь их холод. Так уже было прежде и сейчас это стало крайней точкой. Хрупкая, испуганная и явно не такая счастливая, Алия медленно рвала ему сердце. Своей улыбкой. Вымученной, искренней. Изумрудные глаза сияли опасным блеском. Наклонившись чуть ближе, он невесомо коснулся губами тонких, дрожащих пальцев. Алия испуганно отняла руку, заводя её за спину.       Родители и друзья замерли, наблюдая за этой сценой. Таисия Степановна быстро вытерла подступившие слёзы. Она сама рассказала друзьям, что случилось. Гаспар слегка улыбнулся и быстро отвёл глаза в сторону. Иван вместе с Димитрием и старшими смотрел непонимающе. Только Бран довольно мурлыкнул и подошёл к гостю, позволяя себя погладить.       Знакомство с остальными прошло спокойно. Друзья некоторое время удивлялись интерьеру, говорящему коту и другим мелочам, а после вспомнили о подарках. Это должно было сгладить неловкость. Гаспар протянул девушке коробку очень дорогих сигар и ладана. Вензель был знаком слишком хорошо.       — Ивэлин передала? Ох, знает ведь, как трудно ей отказать.       — Но ты же не куришь. Я ничего не путаю? — Муромец рассматривал красивую коробку, на которой значилось из каких компонентов это изготовлено.       — Вань, мафиозным королевам не отказывают и не перечат, — Алия засмеялась, откладывая подарок в сторону, — Особенно семейству Цэрен.       Названый брат удивлённо присвистнул, он много слышал о клане Брук-Цэрен и том, чем они занимаются. Эти люди были влиятельны, и кажется, единственные, чья репутация не была связана с криминалом или другими тонкостями ремесла мафиози.       — Ничего себе проучилась в другой стране. Вот это связи…       Среди рапир, запасов вина и небольшого количества личных вещей, обнаружилась любопытная конструкция. Внутри оказались украшения — тиары, колье и браслеты из самого дорогого жемчуга и камней. Работа умелого мастера выдавала страну, в которой это великолепие изготовлено. Алия почувствовала подступающую тошноту и быстро вышла в коридор. Ей было понятно: Карталь ждал другого приёма, мог оставить эти подарки в Москве, когда узнал, но принёс их в Белогорье. В гриднице, сквозь плотно прикрытую дверь раздался глухой крик, стена задрожала — княжна не смогла сдержать эмоций, ей сделалось противно от самой себя. Она злилась на себя, на Финиста и свою везучесть. Попала в ловушку, и всё одно, что дом родной. Она ведь чувствовала, но отгоняла от себя страх. Спустя несколько минут девушка вернулась, но улыбка её была грустной.       — Алия… Госпожа, могу я рассчитывать, что у вас останется частица моей души? — Карталь говорил мягко и осторожно, старался не давить. Он сразу понял, что произошло, ведь приёмные родители ещё вчера рассказали занятную историю.       — Я буду носить их с гордостью, — княжна постаралась улыбнуться, но ничего не вышло. Сил не осталось.       Алия поспешно перевела тему, в их компании не хватало двоих. Ушедшие в утренний дозор Финист и Колобок так и не вернулись. Всё ли с ними в порядке? Хотя, сердце не кололо, значит, беспокойство излишне. А вдруг камень не влияет на неё? Девушка уточнила, обращаясь к Ивану.       — А где Финист и Колобок?       — Да что им сделается? Один — Сокол, другой вон, хлеб. Не пропадут, только бы не сожрали друг друга, — Муромец весело рассмеялся, но его никто не поддержал. Прошло время, когда Финист был задиристой язвой.       Княжна обернулась к друзьям. Ей сейчас хотелось быть только с этими двумя. Следующая встреча могла вообще не произойти и раз девушку закрыли в Белогорье… Она возьмёт от этих нескольких дней всё. Эгоистично, однако же, око за око — кто-то теперь должен был возместить потерю, которая ещё не случилась.       — Гаспар, ты ведь принёс рапиры?       — Илэри, хочешь устроить тренировку? — мужчина ответил вопросом на вопрос, улавливая настроение. Подруга старалась найти какую-то лазейку, сбежать от реальности.       Алия согласно кивнула и отошла к середине залы. Планировка гридницы была удобной: только столы и лавки чуть в стороны убрать. Девушка покружилась на месте и там, где она вытягивала руку, на полу виднелась меловая полоска. Круг скоро замкнулся, просторный, им хватит места.       — Нужно ещё убрать столы, чтобы никого не зацепило, — она снова вернулась к родным и коту.       Таисия Степановна и Григорий Владимирович не вмешивались, только с интересом наблюдали. Это была уже не их грустная Алька, но всё ещё та непоседа, которую они помнили. Хочет — пусть забавляется, столько радости в зелёных глазах они давно не видели. Расцвела дочка в этом Белогорье, что уж скажешь? Удивительное было место: коты говорящие, волшебники, да мечи, что ткань миров рубят.       Наблюдал за всем и Димитрий, очень ему понравились друзья молодой княжны, оба вежливые. Приятные и голосом, и лицом. Печаль одного из гостей он будто бы слышал и мог разделить, но не к месту.       Иван быстро отнёс столы и лавки в сторону, а Гаспар протянул девушке рапиру с защитным колпаком. Алия прочитала нехитрое заклинание и её одежда истаяла, сменившись удобным костюмом. Ещё один из навыков, который был изучен первым и давался легко.       — До первого падения, меловую черту не пересекать — тоже проигрыш. Гаспар, нападай, как будешь готов, — княжна зашла в круг со стороны двери.       — Илэри, я не могу поднять клинок против тебя, сама знаешь, — господин Тэрзо всегда был справедлив. Мало ли, какие в этом чудном месте обычаи?       Девушка засмеялась, вскидывая шпагу и принимая удобную позу. Она стояла, делая упор на носок, с одной стороны, чтобы казаться выше. А с другой — так Гаспар не заметит прыжка.       — Как скажешь. Защищайся! — Алия сделала небольшой выпад, целясь в руку. Затем её движения обрели живость.       Княжна осторожно нападала, иногда отражая удар или отводя его небольшим кинжалом. Гаспар принял позицию защиты, вырываясь вперед чуть плавнее. Следующую позицию нападения он рассчитал верно, только Алия нырнула под шпагу и оказалась за спиной друга. Наносить удар не решилась, отступила ближе к краю, утягивая за собой нападавшего.       Господин Тэрзо был опытным фехтовальщиком, сам учил подругу, и старался бить не в полную силу. Девушка резко пропустила два удара, кружась у самой меловой черты и он обманулся, подступил ближе. Позиция защиты сработала, княжна отвела удар, пусть и с трудом. При таком-то весе шпаги!       Присутствующие с интересом и тревогой наблюдали за поединком. Это было хоть и шутливое представление, но весьма опасное. Иван давал небольшие пояснения пришедшей Василисе и заинтересованному Димитрию. Ратник удивлялся тому, как легко девушка справляется с этим мечом, а отцовский с трудом двумя руками удержать может. Но здесь был внимательный соперник, он поддавался, иногда пропускал удары.       — Димитрий лучше удар держит! Не жалей меня… — Алия усмехнулась, выдерживая стойку на одном колене и пытаясь отвести рапиру, что нависла над головой. Почувствовала жжение в носу, когда вдохнула, но княжне обращать на то внимание недосуг.       Гаспар молчал, улавливая эмоции в зелёных глазах. Подруга держалась теперь куда лучше, чем в начале их тренировок.       — Илэри, у тебя кровь. Остановимся? — на секунду замешкавшись, ослабил хватку но рапира так и лежала в ладони. Пальцы сводило от напряжения.       — Нет. Ещё ничего не кончено, — Алия поднялась на ноги и отошла в сторону. — Или Вы, сударь, трус? — шутливый укол подействовал отрезвляюще.       Гаспар сорвался в нападение, а девушка отступала к самому краю. Она внезапно пригнулась и друг пролетел почти через неё, выронил оружие, и сам приземлился на меловую линию. Бой был окончен, а круг разорван.       — Ты проиграл, дорогой Гаспар, — княжна улыбнулась, помогая ему встать. — Побеждает тот, кто первый ходит!       — За то, чтобы видеть твою улыбку, не жаль и проиграть, — мужчина коротко поклонился. — Научил на свою голову, а теперь пожинаю плоды.       Друзья рассмеялись и Алия подошла к родителям, которые выдохнули почти одновременно. Их неугомонная дочка не пострадала, не нанесла ранений. Рядом появился Карталь с белоснежным платком в руке. Он потянулся, чтобы вытереть кровь.       — Он ведь белый, жалко… — княжна слабо запротестовала.       — Для этого и нужен, — мягкими движениями Карталь вытер пятно, которое начинало сползать на подбородок. Знал, что кровь у девушки сворачивается медленно.       Алия слегка покраснела под внимательным взглядом. Карталь был единственным, чьи голубовато-серые глаза не казались опасными. Туманные, а иногда уходящие в приятную синеву, они дарили невесомый, облачный покой. С Финистом так не случалось.       — Ну вот и всё… — он улыбнулся почти уголками губ, и задушил в себе какой-то неясный порыв. Только поправил выбившиеся из косы прядки.       — Давай, магией исправлю, — Алия протянула руку за платком, но его проворно спрятали в карман.       Друг хотел ответить, но заметил грозную фигуру, что к ним приближалась. Это был незнакомый светловолосый мужчина, весьма недобро поглядывающий на чужаков. Карталь быстро закрыл девушку своей спиной, к нему присоединился Гаспар и обнажил шпагу. Алия непонимающе смотрела на родителей, вдруг к её ногам подкатился Колобок.       — Что княжна, забавляешься? У нас гости? — хлебобулочное изделие шустро запрыгнуло на лавку и принялось глазеть по сторонам.       Сама девушка обернулась к безмолвной дуэли: Финист с какой-то ненавистью смотрел на её друзей, сжимая кулаки. Ничего доброго это не сулило. Богатырь относился к чужакам с недоверием, а уж если это были гости из другого мира… Алия продвинулась ближе, стараясь понять, как не допустить беды.       — Искорка, не подходи близко, мы сейчас разберёмся, — Гаспар заметил, что девушка подходит к ним и поспешил остановить её.       Карталь сосредоточенно изучал противника. Ревность, непонимание и какое-то самодовольство было видно невооружённым глазом. Неожиданный гость хрипло дышал, но уже смотрел на мужчин, как разъярённый зверь оглядывает случайную добычу. Во взгляде синих глаз была ненависть и княжне сделалось страшно.       — Вы только посмотрите, что начинается… — Иван довольно улыбнулся, всматриваясь в место противостояния. Тихая дуэль была чем-то новеньким.       — Вы ещё Троянскую войну здесь устройте, ну взрослые же! Карталь, пожалуйста… — девушка быстро подошла к мужчинам и буквально закрыла Финиста собой.       Вот не хватало им тут драки. Без сомнения, ей льстило такое безрассудное внимание со стороны друзей. Они оба знали её историю в подробностях. Упоминание смерти Марка, и того нападения огорчило мужчин и они старались помочь подруге.       — Я готов сокрушить целую тьму тех, кто будет зло смотреть на тебя, Алия. Кто-то должен закончить то начатое, и оберегать необыкновенную розу от невзгод, — господин Эмрэ был поэтом, но сейчас говорил совершенно серьёзно и от сердца. — Гаспар, ты со мной согласен?       — Если речь о безопасности Илэри, то никаких сомнений нет. Я с тем, кто будет защищать её, — ответ был таким же категоричным, в весёлом голосе проскользнула неизвестная сталь. Рука Гаспара всё ещё лежала на рукояти рапиры. Уж если жених девушки отдал за неё когда-то свою жизнь, то нельзя было подвести его.       — Все свои! — улыбнувшись, Алия увела друзей в сторону, — Вот что, защитники… — на несколько минут задумалась, рассуждая, стоит ли её затея права на жизнь. — Я хотела с этим подождать, но вы так и рвётесь в рыцари. Не утерпите, пока дедушка сделает монумент.       Мужчины переглянулись, а Иван выдохнул как-то очень резко. Придерживая Василису, он догадывался, к чему может клонить сестра. Приёмные родители только наблюдали за своей неугомонной Алией. Её было трудно переубедить, лучше не вмешиваться. Девушка отнюдь не безрассудна, она лишь потеряна в своих переживаниях. Молодые люди за небольшой промежуток времени показали себя с хорошей стороны. Алия познакомила их ещё в первые дни учёбы в чужой стране. Григорий Владимирович сам взял с мужчин слово, что они не навредят его приёмной дочери. Это обещание исправно выполнялось и сейчас.       — Я предлагаю вам стать моим щитом и мечом, — княжна выждала паузу.       Карталь решительно подошёл ближе, и хотел взять девушку за руку в знак поддержки, но его спину прожигали каким-то злым взглядом. Гаспар не остался в долгу, и тоже почти сразу выразил согласие. Если это поможет Илэри, то почему нет?       — Что от нас требуется? — прозвучало одновременно, и переглянувшись, Гаспар уступил другу право на вопросы.       Они оба ничего не знали об этом мире, и его обитателях. Если подруга говорит такие вещи, то ей здесь одиноко и вряд ли есть, на кого положиться.       — Для начала подумайте. Время до вечера у вас есть, — Алия поспешила упомянуть важное. Нет, она безусловно хотела всего, и сразу, но так нечестно. У друзей должен быть выбор, иначе какой толк в этой дружбе? — Если согласитесь на предложение, возможно получите шанс видеть меня чаще.       К разговору прислушивался и Димитрий, ему очень хотелось узнать друзей княжны чуть больше. Елена Гориславна, вон, им предлагает разрешение проблем. А может и новые, по старшему богатырю видать. Недоволен дружинный воевода появлением чужаков. С иной стороны — на играх богатырских Ясный Сокол больше других над девицей смеялся. Димитрий это запомнил, и перемена новая была пугающей. Страшно было за Елену Гориславну, не ей с Финистом дела заводить. Разве может перемениться тот, за кем все девицы Белграда вздыхают? Любую выбрать можно, а коль хочешь — не одну.       С друзьями из мира иного Димитрий был согласен: они готовы жизнь отдать за княжну, точнее за ту простую девицу. Не ведали гости, чья дочь перед ними, как равную себе признавали. К добру, раз Елена Гориславна к ним тянется, люди честные, не обидят. Ратник хотел подойти ближе, да опоздал, княжна уж с Финистом говорила в стороне. Плохо им слышно было, да видно — в самый раз.       Алия почти сразу извинилась перед друзьями и утянула Сокола к выходу. Вот какая муха его укусила? Взгляд голубых глаз был чужим и не потеплел даже в стороне от гостей. Ну и пусть злится, полезно ему!       — Вот объясни мне, отчего люди всегда реагируют на тебя так? Финист, не мог лицо попроще сделать? — девушка старалась подбирать выражения, чтобы богатырь её понял.       — Княжна Елена, ни к чему тебе с такими людьми водиться, с иномирными… — витязя жгли слова обоих друзей.       Они без раздумий согласились княжну защищать. А ставленник Солнечного господина на что? Финист очень старался усмирить мысли свои, чтобы беды не сталось вновь. Сердце гадко жгло, и в голове звуки противные, нашёптывали.       — Княжна Елена сейчас в библиотеке с учителем, волшбой занята, — Алия сама тяжело переносила его взгляд, очень хотелось заставить богатыря павлиньего кричать вороном, конём ли… — Ищи там свою суженную, а кошке безродной из мира иного нет товарищей лучше иномирных. Своих, — девушка догадывалась о причине таких слов, но простить за это не могла.       Финист, кажется, снова становился тем напыщенным индюком, что так Ивану не нравился. Неприятное чувство Алию жгло, словно ошиблась она, поспешила, да разве ж станется исправить? Богатырь стоял неподвижно рядом, молчал, а после схватил её за руку, увести попытался.       Тут уж и приёмные родители забеспокоились, оглянулись на Ивана, с немым вопросом: вмешаемся или сами разберутся? Видели, что творилось, как от слов искренних Финист злится, и понять не могли, а разве ж он таким был, когда соглашался девушку беречь?       Димитрий ступил уж близко, хотел помешать, да гости иномирные оба вышли вперёд. Княжна смотрела непонимающе, а рука её красным наливалась. Больно Сокол держал, да не видел того, ревность и злоба глаза туманили, сердце уводили.       — Отпусти её или сам без руки останешься! — Гаспар даже попытался сам разжать пальцы богатыря, но его небрежно стряхнули в сторону.       Карталь беспокоился, но заставил себя говорить ровным голосом. Ну и откуда этот неотёсанный невежда взялся? Один вред от него, за несколько минут уж сколько натворил.       — Нападать на беззащитную девушку бесчестно. В травме руки, а такая будет и очень скоро, родные обвинят того, кто это сделал. Свидетелей много, и я уж постараюсь, дойду к правителю этого города, чтобы ты мог гнить в тюрьме, — Эмрэ глубоко дышал через нос и говорил спокойным тоном. Насколько это было возможно. Хотелось вцепиться этому наглецу прямо в горло, да клыков не было, — и рвать на части. Сердце молодого Льва разрывалось от боли. Его дорогой подруге наносят вред, а он бессильно стоит и пытается чего-то добиться словами. Наверняка в этом мире он будет судим за нападение на местного и никакие благие намерения не спасут. Не его, Её. Эту светлую, потерянную и замерзшую девушку, которую они с трудом сумели оживить. Она так переживала, так обрадовалась его прибытию и Она не достойна его потерять. Она не переживёт.       Этот полу-приказной тон подействовал и ошарашенный Финист ослабил хватку. Ему и верно кто-то голову затуманил. Алия едва сдерживалась, чтобы не проклясть богатыря. Руку огнём жгло, мышцы выкручивало. Девушка только смотрела со страхом, губу закусывая изнутри, чтобы не кричать от боли.       — Финист! Отпусти, аль давно с медвежьей головой ходил? Не гневи богов, пусти, — уже Микула забеспокоился, ближе подошёл.       Вот тут-то богатырь и разжал руку, Гаспар сразу бросился к девушке, увёл её подальше.       — Искорка, прости, я…       Алия шипела от боли, когда друг попытался её рукав закатать. Каждое прикосновение ткани жгло, каждое движение отдавалось покалыванием неприятным, словно иглами раскалёнными.       — Гаспар, рви уже. Больно…       От этого измученного голоса содрогнулись приёмные родители. Григорий Владимирович с ужасом наблюдал, как на белой, обескровленной руке проступают толстые красные полосы. Руки у Финиста знатные, со злости уж натворил, только бы не испортил ничего.       — Алечка, давай посмотрим…       Девушка заплакала, протягивая руку вперёд, а пальцев разжать не могла. Внутри жгло и крутило неистово, словно мышцы каменели. Григорий Владимирович осмотрел полосы, касался кости осторожно, да почувствовал, что она ребристой стала.       — Больно. Горит от локтя, и пальцам больно. Не чувствую руку совсем.       — Пока холодное нужно, а если не…       Таисия Степановна подошла к ним, Василиса уж ей не мешала, не удерживала. Тоже ведь беспокоились. Ни разу ещё Финист Ясный Сокол так не чудесил.       — Что? Ампутация, да? Гриша, не говори такого… Как же наша девочка будет без руки?! — Таисия погладила дочку по голове, успокаивающе, как делала всегда. Алия часто ощущала страх и беспомощность за те долгих четыре года.       Микула обернулся назад, смотрел быстро на Димитрия встревоженного. На Колобка и Василису. Все обмерли и с трудом понимали, что произошло.       — Василиса, беги за живой водой к Ядвиге, и Светозара позови. Лечить будем.       Девушка только хотела сдвинуться с места, но её придержал стражник. Он торопливо вытащил из-под ворота флакон маленький на верёвке, протянул Василисе.       — У меня тут есть немного, не ходи, не успеешь. Просил у бабушки, ребро кровило, да осталось. Может, хватит? — в его руке вода заблестела как-то странно, тёмно-синим, а после и бирюзой.       «Марк, что же ты творишь! Тебе, значит, и раны достались здесь, которые из-за меня… Не надо, не отдавай. Мы теперь чужие друг другу», — Алия тяжело дышала, отвлекалась на мысли, чтобы боль умерить, не вскрикивать при каждом случае.       Финист так и остался у самого выхода, но слух птичий уловил, какую беду ему сделать пришлось. Совестно стало, да где теперь прощения просить? Не виновата княжна в том, что друзей рядом видеть хотела. У Сокола, вон, товарищей полна дружинная изба…       Капля живой воды ничего не исправила, и все стояли в нерешительности. Вдруг Иван хмуро обернулся к богатырю, и на всю гридницу крикнул, едва гнев сдерживал, да тут разве кулаками поможешь?       — Колобок, отгрызи этому сс… соколу руки и ноги! Такого я уже не прощу. Ладно проклял, сам с башкой медвежьей ходил, но чтобы так…       Хлебобулочное изделие быстро подкатилось к своему прежнему недоброжелателю и щёлкнув зубами на рукаве, зашептало:       — Ноги уноси отсюды пока можешь, служивый. Авось подлечат девицу. Молись, чтоб простить сумела.       Богатырь понимающе кивнул и вышел из гридницы в коридор. Что ж ему делать теперь? Куда бежать, где просить совета? Он ещё постоял у закрытой двери, а после решил, что Светозар поможет.       Меж тем, кровавые полосы только росли. Девушка едва не потеряла сознание от боли, но Карталь придержал её и помог сесть на лавку. Алия пыталась достать из-под рубашки камень. Он на удивление никак не отреагировал на то, что сделал Финист. Не было жжения, тепла или защиты.       — Зачем ты мне нужен, камешек, если от страшного теперь не спас? Зачем… его кровь впитал? — обессиленно шептала, но расстегнуть пуговицы одной рукой не выходило. Алатырь молчал.       Карталь наблюдал за тщетными попытками, но помочь не мог. Не по правилам было к девушке незамужней так прикасаться, пусть Гаспар и позволял себе всякого, но друг был иного, более открытого воспитания.       — Госпожа, прости, мы вдвоём не сумели помочь. Хороши, щит и меч. Пустое дело.       Алия посмотрела на него внимательно. Какая глупость! Друзья теперь винят себя, и от несправедливости сердце болело сильнее, чем рука.       — Вы оба сделали многое. А что Финист ревнует, так это он дурной, пусть свой характер усмирит. Додумался же бросаться на незнакомых людей. Иномирных он, впрочем, никогда не любил. Мне от него тоже доставалось и Ваньке.       Карталь решился задать вопрос, который его мучал. Вот что за нелепость случилась?       — А почему… Княжна Елена? — он старался подбирать слова осторожно, чувствовал ведь, что не ко времени.       Девушка глубоко вдохнула и ответила тихо. Неприятно было о таком говорить сейчас, хотела в другое время.       — Елена Гориславна — дочь правителя этих мест. Двадцать лет назад здесь восстание случилось. Отца убили, а меня спрятали, да Ивана ещё, — опять жгла неправильность момента. — Карталь, я только прошу, не меняйтесь из-за этого. Мне очень больно. Каждый ожидает того, что я буду править.       На плече оказалась тёплая рука и Алия обернулась. Рядом сел Гаспар и обнял её. Вокруг появилось привычное ощущение счастья. Друзья всегда приносили его с собой, поэтому княжна и предложила им рыцарский обет. Не из желания показать, что она тут главная, нет. Алия хотела засвидетельствовать: эти люди значат для неё очень много. Они — её поддержка, её семья по духу.       — Илэри… Глупая Искорка, ты никогда не станешь хуже для нас. И мы не изменимся, будь ты хоть кем, но в наших сердцах навсегда останется та девушка, которую мы встретили. Твоя душа и улыбка, а не титул, вот что важно, вот где настоящее, — Гаспар весело улыбнулся и пригладил её растрёпанные волосы.       Заметил, как от слёз на щеке поплыл, но ещё оставался виден золотой треугольник, их символ. Три стороны, три опоры целой детали — дружбы. Они когда-то долго решали, что создать, каков рисунок будет. Карталь ещё предлагал монограмму из имён. Остановились на простом жесте, который и составить легко.       Димитрий ждал, но подошёл ближе, понимая, что он не к месту. Вот же взбеленился старший дружинник. Случилось страшное, и ратник боялся представить, что станется, когда гости уйдут. Ведь свои семьи и дела они бросить не могут даже ради княжны. Их слова искренни, но… Кто знает?       — Елена Гориславна, прости. Говорить с тобой хотел, да не успелось. Выслушаешь?       Алия подняла голову, и тут же осадила друзей, они собрались оставить её. Понимали, что разговор может быть личным.       — Слушаю тебя, Димитрий. Я здесь всем доверяю, — девушка говорила правду, вспомнила разговор у ручейка. Здесь уж не обманется.       Стражник понимающе кивнул и вновь продолжил.       — Разрешения хочу спросить о клятве, чтобы рядом быть, вдруг станется чего? Ясный Сокол никогда прежде такое не творил.       Княжна улыбнулась сквозь боль. Вот и здесь Марк не утерпел, в новой жизни хочет помогать. Чем она заслужила такое сокровище? А помнит ли он её прежнюю? Добро, если нет.       — Смотрите, каков! — мужчины понимающе кивнули, соглашались, что смелый стражник. — Димитрий, я скажу просто: мои друзья не служат никому, а ты воин, и начальник тебе князь Иван, брат мой названый. Его сперва проси, как отпустит, значит и клятве быть.       Богатырь поклонился, из-под вьющихся волос, спадающих на нос, сверкнули медовые глаза, и Гаспар заметил их первым, вспомнил что-то. Уж видел раньше.       Рядом появился Бран с флаконом живой воды на шее. Кот спокойно уселся перед хозяйкой и принялся поучать её. Голос был тихий, обволакивающий, но уверенный.       — Алёнушка, ты забыла разве, как дядька Светозар учил? Во всякой вещи магия есть, и в людях её особо много, — на кота обернулся Димитрий, и прислушался. Друзья тоже внимание обратили. — Живая вода не поможет. Сила особая нужна. Заговор.       — Брандон Эймери Хилл…       — Это моё имя, хозяйка. Сама же назвала, — кот был невозмутим, казалось, что-то нашёл. — Так позволь защитить тебя, как раньше было. А лучше — попроси друзей помочь, чай для тебя всё сделают.       — Бран, не смей! Это слишком много! Постеснялся бы предлагать. Я и так проживу, не сахарная. Финисту, вон, может и урок будет, — девушка не сдержавшись укорила своего пушистого друга. Выдумал, глядите, силу отбирать…       Алька посмотрела на мужчин, в надежде, что они откажутся: Гаспар кивнул, выравниваясь. Димитрий подошёл близко совсем. Карталь задумался, а ну как правда? Ему больше всего обидно было, не смог помочь. Да и где там, раз этот Финист силой исполнен большой?       — Дай-ка мою водицу сюда, — стражник осторожно снял с шеи кота флакон и сжал в руке, прошептал беззвучно:       — Вода, помоги княжне… Надобно — моей силы возьми. Отними боль, злым умыслом причиненную.       Флакон незаметно осветился бирюзовым и погас. В ушах звенело приятной мелодией, шумом сотни ручейков. Голоса многие слышались, добрые, успокаивающие. В пальцах взялась судорога небольшая и Димитрий почувствовал себя легче, свободнее, но доспех теперь неприятно сдавил плечи.       Сосуд был передан Гаспару, и мужчина не понимающе осмотрел его. Вода и вода, обычная, блестит правда, немного. Красивая, тёплая. Он тоже услышал песню радостную и прошептал:       — Ты — исток жизни всего. Прошу, помоги. Отдам, что просить станешь, сколько потребуется, — сердце похолодело и через плечо потянулась тонкая нить. Гаспар не видел, но чувствовал её, всего какие-то жалкие секунды, и бутылёк слабо блеснул в солнечном свете.       Господин Эмрэ забрал флакон осторожно и рассмотрел его. Внутри находился кусочек неба или моря. Он относился ко всему с уважением, а этот мир… Здесь всё необычное, значит и шансов больше, они должны попробовать. Хоть что-то да исправит эта вода. Будто в ответ, рядом зазвучала озорная мелодия прибоя, течение многих потоков, обволакивающее горы, питающее равнины. Карталь долго смотрел на маленькую каплю великого океана в своей руке. Где её исток, каковы свойства? Если даже кот думает, что она целебна, пусть будет так.       — Вода, ты бесценное сокровище, бежишь, живёшь… Ты позволяешь двигаться всему, что должно. Мудрец однажды сказал: любовь — вода жизни. Помоги той, которую люблю. Забери, что хочешь, но принеси ей облегчение, — была ли услышана эта молитва, Карталь не знал.       Он несколько минут гладил выпуклый бок стеклянного сосуда. На душе появилась лёгкость, которую придавил прежде тяжёлый камень смирения перед тем, что Алия, которая стала для его сердца новым истоком радости, теперь заложница судьбы. Девушке не оставили выбора, она без раздумий пошла бы против. Значит, дело серьёзное.       — Пусть будет во благо, — как последний в очереди, Карталь осторожно взял княжну за руку, и вылил немного жидкости на следы от пальцев, которые теперь стали ожоговыми.       Девушка смотрела будто сквозь. Раны заволокло бирюзовым светом. Капельки воды играючи заполняли борозды, впитывались в кожу с лёгким холодком. Что-то под кожей набухало, выравнивалось, кость постепенно вернула себе прежние, цельные очертания.       — Моя рука… Она целая! — Алия провела пальцами здоровой, правой руки по запястью, которое до этого было очень выдающимся, ребристым, словно чей-то позвоночник.       Кости вернули себе прежние места, вода наполнила их жизнью. Пальцы разогнулись через боль, ноющую, резкую, словно жилы вытягивались внутри, чтобы произошло маленькое движение. Княжна жмурилась от боли, но смогла улыбнуться. Бран тут же ткнулся мокрым носом в ладонь и довольно заурчал.       — Ну я же говорил, сработает! — протянул, укладываясь на коленях.       Девушка погладила кота по голове, и сразу обратила внимание на бледность мужчин. Димитрий как-будто сделался меньше в плечах, сжался, как разорванный мячик. Гаспар, сидевший по правую руку, зажимал ключицу и плечо, но быстро и вымученно улыбнулся. Только господин Эмрэ был расслаблен, и кажется, плакал. Отчего бы? Что они такого сотворили?       Алия испугалась и поспешила расспросить всех троих. Она внимательно следила за речью, эмоциями, движениями. На первый взгляд всё было как прежде, но… Душу охватила тревога.       — Вы в порядке? Говорите со мной, иначе заставлю Колобка всех покусать.       — Елена Гориславна, всё ладно, всё к добру, — стражник смахнул в сторону непослушные пряди, и его глаза заблестели тепло, спокойно.       Димитрий чувствовал себя неважно, однако же был счастлив. Оставалось поговорить с князем. Авось Иван Ильич поймёт его.       — Искорка, главное, что лучше тебе, — Гаспар обнял девушку за плечо. То, что произошло было потрясением для всех. Но жалеть не о чём. Илэри поправится — мужчина не мог ошибиться в этом радостном блеске глаз. Сердце снова наполнялось теплотой, куда большей, чем отнятая.       Карталь в свою очередь молчал. А что сказать? Признаваться ещё раз поздно. И вода забрала самое тревожное, оставила место для чего-то нового, светлого. Это светлое, появится очень скоро.       Алия поспешила к родителям и Григорий Владимирович подтвердил: рука в порядке, только мышцы травмированы. Со временем должно пройти, как прошло и с ногами когда-то.       — Вот уж точно бедовая, столько проблем приношу, даже как-то стыдно.       — Алечка, что ты такое говоришь? — Таисия Степановна смотрела с таким же удивлением, как до этого княгиня Дарина. Было в этом взгляде что-то тёплое, родное. — Мы рядом с тобой, всегда.       Ещё несколько минут все радовались. Василиса принялась говорить о том, что уже свадьба скоро. Расхваливала подругу, но княжна быстро сменила тему. Ей было тесно в этой клетке.       — Может, за город выберемся? Чего в тереме сидеть?       Иван покачал головой, дел у него скопилось. Надо бы и ему готовиться, хоть и немного осталось. Родители захотели осмотреть всё, а Микула взялся их сопроводить.       — Головой отвечаешь, Кощей! — Алия не утерпела пошутить.       — Я же Бессмертный, княжна, никуда не упущу твою семью. Я добро помню. Иди, отдохни.       Димитрий отказался от приглашения, сославшись на дела с Аксиньей и службу. Многое сделать предстояло. С князем поговорить бы сегодня.       — Ну хорошо. Только вечером жду вас всех у нашего озера. Бери Аксинью, познакомишь. И дедушку Василия не забудьте, пускай приходит, а то сидит с Емелькой в избе, работает. В Ярилину ночь можно себе позволить отдых! — девушка попрощалась и раздала указания, а затем вышла. Двор перед княжеским теремом, 24 июня, первая половина дня.       Друзья не отпускали её ни на минуту. Уже на лестнице их догнал радостный Димитрий. Стражник поделился, что Иван разрешил ему принести клятву, да только просил сестре передать — к разговору её ждёт.       Княжна улыбнулась, небось опять будет смеяться, что лучших воинов переманивает к себе, не переворот ли чинить решила. Да если бы она, Алия, хотела власти, не отказалась бы. Тяжко ей сегодня сделалось, Финист сердце больно уколол, и нет решения, а прощать ли его? Простишь такое, где уж там! С иной стороны, Лунная Госпожа о чём твердила? Верить надо Соколу, ан-нет, сил не было.       — Елена Гориславна, как же вы к озеру поспеете? Верховыми оно, легче будет, — Димитрий постарался напомнить о том, что и в седле девице сидеть надобно. Марк знал об этом страхе, и хорошо было, не помнил он прошлую жизнь. Старые раны перешли, да не все.       — Мне с одной рукой самое оно, Димитрий, — в голосе слышалось разочарование.       — Искорка, а мы на что? Поможем ведь. Хочешь, со мной или Карталь не против, — Гаспар загорелся идеей. Ему всегда хотелось знать практически всё, успевать всё. За этот неуёмный, озорной характер Алия и прикипела к другу, было в этом родное, Иваново.       — А я вот что думаю, Госпожа… Древняя легенда моей страны говорит о двуглавом волке — примирившем племена тюрков.       — Карталь, я помню твою сказку. Но просила ведь… Не хочу всего этого ужаса, — девушка быстро вспомнила о том, что двуглавый волк родился со сгустком крови на ладони. Такой человек, по преданию будет великим воином и принесёт мир. Ну нет, Алия уже принесла мир всем, и раздор в свою жизнь. Она лишилась всего, что было ей дорого.       — Госпожа, у двуглавого волка есть Лапа — верный человек, — господин Эмрэ намекал на то, что тоже будет крепкой стеной. Было ясно и простой решимостью мужчины.       Гаспар засмеялся, вспоминая занятную сказку. Ему всегда нравилось слушать истории Карталя, неизменно связанные с доблестью, верой и нерушимой дружбой. Казалось, что-то похожее есть и у них.       — У двуглавой волчицы, раз уж так, две Лапы должны быть, дорогой друг. Если предлагаешь Илэри такое, смотри и на меня. В долгу не останусь.       Алия не удержалась от шутки, и склонив голову набок спросила:       — А Лукреция тебе ничего не откусит потом? Как она тебя вообще одного отпустила…       — Но Искорка, это же ты меня позвала. Рецци знает, что я от неё никуда не денусь, — Гаспар был честен. Молодая супруга с лёгкостью отпустила его, узнав причину. С Алией они были почти сестрами. Лукреция заботилась о младшей подруге и помогала ей.       Димитрий появился во дворе, ведя под уздцы серого коня. За ним шёл конюх, державший вороного и рыжего, прекрасных, с густой гривой и понятливым взглядом.       — Не утерпел таки! — Алия посмотрела на стражника, удивляясь его настойчивости. Она досадливо провела пальцем по переносице. Там всегда собирались противные пылинки, заставляя хмуриться.       — Тебе помочь, Искорка? — Гаспар подошёл ближе, но неожиданно повёл щекой, выказывая отвращение. Спустя минуту, кивнул за спину девушке.       Княжне даже не потребовалось обернуться. На балконе, где месяц назад стоял Илья Муромец, и откуда они начали своё путешествие, сейчас гордо расположился Финист.       — У меня отняли только одну руку, Гаспар. Я справлюсь, — девушка отвечала громко намеренно. Сокол уж точно расслышал, — Коня придержи только, пожалуйста.       Димитрий остался пешим и придержал серого. Больших усилий стоило княжне с одной рукой справиться. Удержать ногу в стремени и подтянуться выше заняло несколько долгих минут. Стражник рвался помочь, но Алия запретила. Нечего! Пусть Финист любуется, коль хочет. Стоит на крыльце, в спину смотрит, словно дыру прожечь пытается.       — Надеюсь, он смирный? — княжна преодолела последнее препятствие и забрала поводья. Огляделась близко: мужчины уж её поджидают, неудобно им, но что поделать?       — Самый тихий, Елена Гориславна, — стражник улыбнулся, провожая друзей. — В добрый путь. К вечеру свидимся! Озеро у подножия малой горы, к югу от города. 24 мая, первая половина дня.       До озера скрытого у подножия ближней горы, раньше добирались больше часа, а уж теперь… Карталь непременно был слева от девушки, следил за каждым движением.       Природа в Белогорье дивная: среди пения птиц можно услышать, как по ветвям скачут неугомонные белки. Поляна у водопада была окружена кольцом леса, который точно защищал её от любопытных и недобрых глаз плотной стеной стволов. Каменистый холм, покрытый кустарником и травами, был невысоким. На почти отвесном склоне росли старые раскидистые ели, и тянулись остроконечными верхушками в высокое полуденное небо.       Друзья остановились под раскидистым каштаном и расседлали лошадей. В одной из седельных сумок обнаружился плед, фляги с водой и тряпица с пирожками. Не иначе Димитрий позаботился, отправил кого-то на кухню.       Алия размяла затёкшую руку и подошла ближе к открытой воде. Произошло многое, а она чувствовала лишь разочарование и пустоту. От действий Финиста, от своей опрометчивости, из-за молчавшего Алатыря… Единственным светом оставались Гаспар и Карталь. Мужчинам было непривычно в Белогорье, но это поправимо.       — Ну, теперь мы можем поговорить без лишних ушей, — княжна вернулась в тень каштана, тяжело опустилась на покрывало рядом с Гаспаром:       — Спрашивайте.       — Илэри, тот воин… Это ведь Марк? Я помню фото, очень похож, и сердцем чувствую, как тебе с ним легко, — господин Тэрзо словно этого и ждал.       Девушка глубоко вдохнула и улыбнулась. Здесь можно быть собой. Ответ получился неожиданно лёгким, не осталось той непомерной тоски.       — Да, это его душа и его тело. Не понимаю как, но и меня Димитрий помнит мало. Если помнит, конечно…       Гаспар молча кивнул, соглашаясь. Ему было непривычно и радостно, что такое чудо возможно. Илэри так горевала, отмолила у богов, видимо, не иначе. Жизнь — большая ценность и мужчина надеялся, что в этот раз стражник проживёт её счастливо.       — А этот… Напыщенный индюк, который… — произносить последнее слово не пришлось, все друг друга поняли.       — Финист Ясный Сокол, богатырь-анимаг, потому и Сокол. Местный Кларк Кент если хотите.       Алия старалась отвечать спокойно, чтобы не выдать дрожь в руке, свою нечаянную неприязнь и боль. Она не хотела совершать поспешных выводов. Но Сокол явно повёл себя… А как? Что ему нужно было сделать? Радоваться иномирным гостям — нет уж. И её, Алию, богатырь не так давно пытался задеть на играх. Такой был характер и девушка теперь старалась не думать вовсе, не жалеть, что предложила эту волшбу.       — Как Сириус Блэк, только птица? И много здесь таких? — Карталь задумчиво нахмурился, поглядывая как меж деревьев пасутся лошади.       — Я мало знаю об этом месте. Только то, что сама видела.       Гаспар снова вскинулся, разгораясь интересом. Ему рассказали немного, подготовили к необычному путешествию, и всё же оно было куда увлекательнее. Говорящее тесто, мудрые коты — Бран это уж точно заслуга его хозяйки. Дивная вода, перерождение душ… Что ещё скрывает это Белогорье?       — Вот бы посмотреть! Илэри, я удивлён, что ты без нас справилась.       Девушка рассмеялась тихо, но очень заразительно. Трелью колокольчиков, шумом ветра в листве… Зелёные глаза её заблестели как два изумруда.       — Надеюсь, что могу показать. Мне нужны ваши руки, — княжна протянула вперёд правую руку и её пальцев коснулись с двух сторон.       Тёплые прикосновения Гаспара, надёжные, сильные. И неловкость, с которой господин Эмрэ удерживал хрупкую ладонь Алии на весу. По его венам, казалось, текло смущение, вместе с желанием держать эту руку крепче, свободнее. Не думать, просто чувствовать.       В синем небе парил крупный хищник, расправив крылья он ловил восходящие потоки воздуха. Настороженно озираясь гость спланировал на ветку каштана, рядом с людьми, и принялся чистить перья. Золотистый глаз наблюдал за всем, что происходило внизу. Воспоминания Алии, из произошедшего ранее.       Едва закрыв глаза, все трое очутились на площади Белграда, среди толпы у знакомого колодца. Нескольких богатырей уже окатило водой, и следом вышла Алия. Наблюдать за собой со стороны было неожиданно приятно, говорить не хотелось, а друзья понимали всё без слов. Гаспар внимательно следил за всеми видами состязаний, вот ведь непременно спросит потом.       Взгляд Карталя привлёк Финист, а затем и люди в тереме, особенно Илья Муромец. Господин Эмрэ с присущей ему вдумчивостью подмечал каждую деталь: общение с Иваном, простоту во взгляде. История была известна в общих чертах и Карталь знал, что видит уже почившего человека, но сейчас сочувствовал тем, кто остался без мудрого правителя.       Алия подметила ошибки, которые совершила в прохождении полосы препятствий. Ей уже не нравилась идея так безрассудно идти до конца. Видение быстро сменилось следующим, и ещё одним. Теперь яркая компания шла по лесу или утопала в знакомом болоте. Вот её снова подбросило над кувшинками, это было неприятно. Друзья пусть и не видели то, что творилось внутри, но отлично понимали все риски. Эпизоды следовали один за другим, княжна старалась контролировать их. Ни к чему друзьям видеть всё. Больно долго.       Сокол, удобно расположившись на ветке каштана, уже без стеснения поглядывал на людей. Троицу заволокло странной пеленой, в ней витали облачные частички, хлопья снега и травы. Цвет тумана разнился вместе с обрывками фраз.       «Железного Дровосека тоже отдай!» — послышалось вдруг, а через несколько минут донеслось:       — «Благодарю за спасение моей жизни».       Финист быстро понял: княжна показывает друзьям прошлое. Как-то помешать не было возможности, просто не хотелось. Пусть глядят, а после убираются восвояси!       «У богатырей принято подслушивать?» — разговор у горячих источников, и вопрос, на который Соколу не хотелось отвечать.       Он поступал неправильно, прилетел вором, тенью невидимой наблюдал. Не хотел зла, и делал зло, уж второй раз. Елена Гориславна решилась поговорить с друзьями без лишних людей. Им было что обсудить, своё, тайное. И Финист сейчас в это тайное влез, но не чувствовал, что поступает гадко. Что-то в нём сломалось после случившегося в гриднице. Богатырь и сам не понимал, откуда злость такая взялась? Чем княжеская дочь его задела? Шёл ведь поделиться радостью — Ночь Великого Ярилы сегодня. Можно огнецвет искать, авось поможет желанию какому.       «Ради тех, кто дорог, учишься терпеть боль…» — последнее, что донеслось из туманного круга, прежде, чем он истаял.       А так ли дорог Финист княжне сейчас? Простит ли? Забавляется с друзьями… Поляна у озера к югу от города, первая половина дня.       Гаспар нарушил тишину первым. Он восхищенно смотрел на девушку, но понимал, что это возможно последнее колдовство. Страницы памяти были рваными, смазанными. Видно, сил не доставало.       — Илэри, так что же, ты наш подарок носила всё время? — тёплая улыбка была сейчас нужной, спасительной.       Алия кивнула, соглашаясь. И верно: мысли о друзьях помогли ей идти дальше по опасной тропе.       — Этот Финист неприятный тип. Я бы такого за километр обходил, — новая вспышка размышлений завершилась эмоционально:       — Неблагодарный индюк! А ты его зря из болота вытащила.       До этого молчавший Карталь поспешил вмешаться. Он резко осадил друга, пусть и неприятно получалось.       — Гаспар! Это живой человек. Мы не идеальны, так заложено природой. Госпожа поступила верно, — господин Эмрэ в какой-то момент пришёл к пониманию произошедшего и тяжело заключил:       — Не гневи судьбу.       Мужчина видел только рваные воспоминания, но и этого хватило, чтобы догадаться: в Великом чертоге божества создали нерушимую связь. Карталь беспокоился о том, сколько пережила хрупкая Алия, как ей хватило сил? Вот сейчас она не поддерживает Гаспара. По глазам видно: хочет, но боится навлечь беду. Исполняя волю божеств девушка положила на алтарь своё счастье. Ради сохранности Великой Луны и всего порядка. Господин Эмрэ не осуждал такой выбор, а наоборот восхищался им.       Они уже несколько минут лежали в тишине, прислушиваясь к песне ветра, журчанию водопада. Наслаждались теплом солнца, лёжа втроём в излюбленной позе, Гаспар придумал её когда-то. Сейчас он сам лежал в тени дерева, головой на его груди расположился Карталь, и в таком же положении находилась девушка. Княжна устроилась так, чтобы не тревожить больную руку, но иметь возможность видеть друзей. Эмрэ методично приглаживал её рассыпавшиеся волосы. Спокойствие исходившее от мужчин заставляло забыть все печали. Даже больную руку, особенно руку, но это не помогало.       — Теперь я не смогу колдовать. Недолгим было счастье, — Алия вдруг нарушила тишину, повернув голову вбок. Она хорошо видела эмоции друзей. — И воин из меня уже никакой. Может… может и Финист откажется? Зачем ему такая к…       Назвать себя калекой не повернулся язык, сделалось совсем горько, и Алия собрала всю свою внутреннюю силу:       — Такая неполноценная княжеская дочь выглядит как насмешка.       — Госпожа моя, не говори глупостей. Ты всегда будешь важна для нас, — Карталь поспешил успокоить девушку.       Гаспар поддержал друга безмолвной улыбкой. Он ненавязчиво дотронулся до истерзанной руки, погладил полу-сжатые пальцы. Кожа была ужасно бледной и холодной, но вскоре почувствовал ответные прикосновения, слабые.       — Искорка, если хочешь — сделаем тебе искусственную руку. Из серебра, золота. А твои волшебники наполнят её магией. Я уверен, смогут, — тёплая улыбка и спокойствие тёмно-зелёных глаз не предполагали слова против.       — А как же меч? Как я смогу обнять кого-то без боли для себя? — Алия не на шутку забеспокоилась.       Она всматривалась в проплывающие облака, замечала летящих птиц, бабочек. Шелест листвы никак не успокаивал. Короткие солнечные лучики прыгали по стволу, тянулись к земле, согревали. Над головой сидел сокол в узорном оперении.       «Просто птица. Финист не станет подслушивать», — отмахнулась девушка.       — Веер? Попробуем тэссэн? — Карталь говорил ласково, уверенно. — Я знаю много средств. Руку можно вылечить.       Княжна с трудом села, выравниваясь чтобы подняться на ноги. Она чувствовала как утомила друзей, и потому решила поискать себе занятие на несколько минут. Где-то рядом ежиная нора. Вдруг Димитрий озаботился и молоком для их питомцев?       Гаспар осторожно придержал друга, который тоже поднялся. Им следовало обсудить многое.       — Карталь, ты сказал, что хочешь быть Лапой. Это правда? — самый волнующий вопрос был задан полу-шёпотом.       Эмрэ не задумываясь ответил.       — Да. Я не смогу бросить Алию сейчас. Знаю, ты скажешь, у неё есть брат, есть этот Финист… — при упоминании богатыря, мужчина сжал пальцы в кулак до побеления костяшек:       — У Ивана здесь семья, целая страна к тому же. Не до того ему, чтобы с названой сестрой близко общаться. Этому воину я совсем не доверяю. И уж поверь, не собираюсь отдавать любимую. Кто он такой? Ты разве не видел, как она страдает? Из Алии будто всю жизнь выпили! Не позволю.       Гаспар неопределённо хмыкнул и обнял друга за плечи. Он знал, что Карталь не отступится, слишком хорошо они были знакомы, слишком долго. В тёмно-зелёных глазах появились искры понимания.       — Я не отговариваю тебя. Сам сделал бы то же самое для Лукреции. Мне тоже не нравится, что Илэри останется здесь, ещё более разбитая, чем прежде, — господин Тэрзо искренне сочувствовал Карталю, он всё помнил. — Но как же ты будешь…       Рядом тяжело вздохнули. Карталь был уверен в своих силах всегда. Сейчас он жалел, что не бросился следом, не настоял на своём. Возможно тогда всё повернулось бы иначе.       — Мне плевать. Я буду жить ради неё, и умру, если умрёт Алия. Вместе с ней, но не иначе. Лапа — защитник, нерушимая стена, — голос был непреклонным, угрожающим.       Скоро вернулась Алия, она молча расположилась на краю пледа. Весь задумчивый и скованный образ девушки был крайне пугающим. Что уж приключилось?       Финист внимательно следил за происходящим внизу. Его вовсе не обрадовали слова иномирного мужчины. Возиться с таким не хотелось, зашибёт ведь ненароком, а княжне слёзы лить по этому червяку. Отчего девице вздумалось притащить гостей в Белогорье именно сейчас, Сокол не понимал. Жили ведь спокойно, свадьба уж близко, всего-то Иванов пир справить, пережить седьмицу хмельную. Знал Финист, что огнецвет помочь может, отыскать суметь бы. Тот цветок полуночный лишь раз в несколько Ярилиных лун распускается. Золотом горит, каменьями разными сверкает во тьме ночной.       И загадать бы такое… Такое! Княжне, чтоб о минувшем не вспоминала, не печалилась. Аль славу великую? Глядишь и для третьего желания место останется. Тут Сокол был уверен сполна — счастья семейного, сыновей могучих, ладных.       Гаспар осторожно коснулся тонкого плеча, смахивая пуховое облачко. Девушка посмотрела на него печально, заговорила тихо, едва сдерживая досаду и подступавшую боль.       — Я такая дура! Нужно было всё бросить и сбежать к вам. Нет же, захотела ответов… — Алия старалась не думать, о чём говорит. С друзьями она могла себе позволить. — Карталь, мне так стыдно смотреть тебе в глаза. Я всё испортила… — княжна рвано дышала, как после бега.       Господин Эмрэ посмотрел на девушку серьёзно и при этом очень тепло, отдавая всё своё спокойствие. Ещё не хватало глупостей! Что ж за дела…       — Госпожа моя, не говори таких слов. Не надо… — он поймал утончённое лицо в ладони, нежно гладил большими пальцами раскрасневшиеся щеки. Карталь знал, что может статься беда. Его милая Искорка подчас не справлялась с эмоциями, которые запирала в себе. Это влияло угнетающе-неправильно. Боль не должна главенствовать здесь вновь:       — Алия, ты поступила, как следовало. Пусть Гаспар будет мне свидетелем: я восхищаюсь твоей силой.       Гаспар, неотрывно следивший за происходящим, поспешил засвидетельствовать: их подруга выбрала верный путь и они оба поступили бы по долгу.       «Вот чьим счастьем пришлось платить за семью, за волшбу и новый дом», — горькая мысль так прочно сдавила голову, что девушка дёрнулась и поспешила отгородиться от друзей.       Слёзы явились сами, в них было всё: боль, обида, беспомощность. Алия не понимала, как попалась в эту ловушку. Ответы не принесли счастья. Надеясь, что не прогневит этим богов, она думала, как теперь поступить. Заветный камешек молчал, княгиня Дарина не могла помочь, не было у неё сил.       Друзья не сговариваясь обняли Алию с двух сторон, стараясь спрятать, разделить видимую боль. Княжна чувствовала, сколь крепки были эти объятия, успокаивающие, тёплые и осторожные, согревающие душу. Правду сказал мудрец: дружба — великая радость, и связанные ей всегда найдут утешение друг в друге.       Гаспар отличался почти богатырской силой, мог легко удержать тяжёлый груз, и всегда внимательно относился к близким, боясь ранить даже незначительно. Он умел контролировать гнев и другие яркие эмоции, поэтому выбрал путь помощи людям. Быть хорошим советчиком для страждущих — работа нелёгкая, но мужчина справлялся. Первым его опытом была замкнутая и грустная Алия, студентка по обмену. За недолгое время господин Тэрзо преуспел, смог показать девушке те стороны, о которых она благополучно забыла.       Карталь, напротив, вдумчивый, спокойный и вдохновляющий. Он был воплощением надёжности не смотря на свой весьма непростой род деятельности. Отчего-то все считают поэтов безнадёжными романтиками и лентяями. Карталь интересовался многим: литература, наука, военная сфера, и не понять, чего в нём было больше? Всего поровну, и оттого Алия чувствовала родственную душу, сама тянулась к мужчине. Именно он познакомил княжну с «Хрониками трёх миров». Книга стала судьбоносной. Сейчас Алии казалось, что она обманулась, в погоне за ответами неизвестной птицы, потеряла самое дорогое. Конечно, ещё не пришёл час, но он совсем рядом.       — Это, может, и не новость… Вы двое — мои самые близкие люди. Чудо, которое со мной не так долго, но будто всю жизнь, — девушка счастливо улыбнулась, чувствуя себя легче.       — Искорка, мы всегда будем рядом. Не у всякого есть друзья, а вы оба похожи на звёзды, которые ярко горят в моём сердце. Где-то между любовью к Рецци, и тяге к приключениям, — ответом был вполне серьёзный голос, источающий тепло и уверенность. Гаспар всегда оставлял часть себя близким.— Ну вот, Карталь… Твоё влияние в действии: говорю стихами.       Над уютной поляной разнёсся громкий, переливчатый смех. В нём было счастье, звон колокольчиков, нерушимость скал и будто глас неведомого зверя, не то волка, не то птицы, более хищной, чем сокол.       — Карталь, ты хотел быть Лапой, и я позволяю это, — Алия развернулась, чтобы видеть лица мужчин:       — Но обещай, что смогу освободить от клятвы, если будет нужно. Я понимаю, ты не сможешь вечно быть рядом, захочешь уйти. Пусть будет шанс.       Господин Эмрэ понимал, что спорить сейчас опасно. Будет, как просит девушка, и судьбе стоило бы остеречься от ловушек.       — Пусть будет к добру.       Княжна тихонечко рассмеялась, и положила ладонь на плечо мужчины, ненавязчиво, давая выбор. Вдруг откажется, всё же иногда преградой будет расстояние.       — Мой Ланселот Озёрный, ты уж прости… — Алия внимательно наблюдала за голубовато-серыми глазами, силясь прочитать в них что-то. Вдруг она сама себя одёрнула. — Прости, вспомнила глупость.       — Илэри, а ты права. Твои слова слышит лишь озеро. Я ещё, конечно, — Гаспар смотрел на друзей с затаённой тревогой. Он радовался, но было и неуютно, словно кто наблюдал рядом, невидимый, опасный. — Только прошу, не сотворите беды, вы помните, чем закончилось у королевы Камелота.       Зелёные глаза таили в себе озорные, и в то же время, уверенные искорки. Девушка понимала, что не допустит новых смертей. Уж этих двоих она и у Великих вымолит, сделает, что будет надобно им. Семья для неё на первом месте, и Алия уж точно никого не потеряет. Теперь, когда даже Марк, пусть в своей новой жизни, но рядом, и наблюдать его счастливую улыбку так приятно.       — Не будет, Гаспар, не бойся. Я смогу уберечь нас. Двуглавой волчице это по силам.       Мужчины переглянулись, выказывая крайнюю степень непонимания. Даже зная большую часть истории, было трудно судить, что верно, а что лишь навет врагов.       — Одна моя голова — княжеская дочь, ей я уже никогда не стану. Это лишь внутренняя сила и память. Вторая голова перед вами, любуйтесь, — Алия вскинула голову и заметила нахохлившегося сокола. Обычная птица улетела бы от первого шума, а здесь хищник наблюдал, сидел долго. — Этому миру придётся привыкать к такой голове.       Птица злобно щёлкнула клювом и неожиданно камнем полетела вниз, силясь вцепиться когтями в девушку. Гаспар среагировал быстро, и поднял руку вверх. Это помешало атаке. Господин Эмрэ успел спрятать Алию за ближайшим деревом. Но княжна вернулась быстро, в её руке лежало маленькое светлое перо с несколькими тёмными прожилками.       — Улетай, и я подумаю, прощать ли тебя, — тонкие губы сложились в хитрую улыбку. Решимость была выше страха. Финист не посмел бы нападать, но сделал это уж второй раз. Что происходило в богатырской голове, даже природной волшебнице было неясно. Микула таких уроков не давал, а Светозар отмахивался больше. — Даю две минуты или расшибёшься в воздухе. Пингвин, уж я не упущу тебя…       Хищник резко затормозил и завис над Карталем. Недобро огляделся, сверкая золотым глазом. Когти он выпускать не стал, лишь больше подобрался. По этому жесту девушка поняла, что не ошиблась. Перо, конечно, было не Финистово, но все средства хороши. С громким клёкотом сокол взлетел в небо и скрылся меж деревьев. Крик был долгим и пронзительным.       «Ругайся, мне не жалко. Как бы тебе самому не жалеть потом», — Алия знала, что не гневит богов, не поступает плохо. Верность слову хранит, как верны ей друзья. Девушка надеялась, что боги её поймут, они ведь тоже умеют любить.