Гранатовый щербет

Странный сон увидел я сегодня: Снилось мне, что я сверкал на небе, Но что жизнь, чудовищная сводня, Выкинула мне недобрый жребий. Н. Гумилев — Ягуар — Это как болезнь, тело становится то горячим, то холодным, разум мутнеет и появляются галлюцинации, невозможно думать. Ты лежишь целыми днями дома, завернувшись в одеяло и не испытываешь никакого чувства голода, будто твой организм существует на батарейках. Ощущение, что мозг постепенно плавится, а кровь сворачивается внутри. Ран не знал, кто это, не видел его, а только слышал голос. Он вливался холодным вязким потоком, будто остывший кисель. Сил на разговоры не оставалось, поэтому Ран лежал на своей постели, укутавшись в одеяло, его все еще трясло от холода. Так проходил третий вечер его болезни. Риндо заходил к нему, аккуратно переплетал спутанные за ночь белые косы, сидел какое-то время рядом, но помочь ничем не мог. Призрачный голос, доносившийся до Рана, наконец оказался рядом и откинул одеяло. Это был молодой человек с короткими кудрявыми волосами, он взял Хайтани за подбородок. — Ну же, открой рот. — Ран почувствовал, как тот приподнимает пальцем его верхнюю губу. — Поэтому-то так плохо тебе, — он провел пальцем по верхним зубам и отнял руку. Вновь положив тяжелую голову на подушку, Ран фокусировал мутный взгляд на темном силуэте. Молодой человек надевал перчатки, он улыбнулся в сторону Хайтани. — Будет немного больно, зато потом все пройдет, — он заставил Рана подняться и сесть в кровати, облокотив его о мягкую спинку. — Ну-ка, приподними голову, — и резким движением он дернул вниз, отчего боль ударила огромным ломом о голову. В глазах помутнело, а рот наполнил железный вкус крови. — Вот так, теперь второй, терпи еще немного. Ран уже не мог сопротивляться, лишь безвольно держал рот открытым, от боли выступили слезы. — Теперь тебе будет лучше, — сказал незнакомый ему человек и показал на ладони два вырванных зуба. — Молодец, что продержался, теперь тебе нужно уснуть. Но мальчик так и сидел в кровати, боясь сделать лишнее движение, чтобы не ощутить боли. Пульсирующая головная боль теперь передалась в десны. Тело боялось дрожать. Ран хотел дернуться, когда вновь почувствовал, как его взяли за подбородок и поднесли большой палец к открытому рту. Теплая капля крови стекла с пальца ему на губы. С ним поступали как с маленьким котенком, который еще не знает, можно ли пить молоко из тарелки. За первой каплей на губы попала вторая, теплая и пьянящая. Мальчик обхватил его губами, пытаясь вытянуть еще пару капель. Она успокаивала и снимала боль, поэтому уже через минуту уставший Ран уснул сидя, уронив голову себе на грудь. — Как будто только у меня недавно точно также резались клыки, — усмехнулся Вакаса, укладывая его на кровати, а затем спрыгнул из окна второго этажа на газон. Когда Ран проснулся на следующий день, температура немного спала. Язык непривычно зацепился за что-то острое в рту и исследовал это с тщательностью. Мальчик поднялся с кровати и прошел в ванну, в зеркале отражалось его изможденное болезнью лицо, он оскалился, рассматривая острые клыки. Совсем как у тигра или у ягуара. — Ран, тебе уже лучше? — у дверей показался Риндо, он тоже только проснулся. Ран оскалился, теперь показывая клыки брату. — Это… Как это? — Не знаю. — Ладно, странно. Пойдешь завтракать? — Да, — аппетит проснулся и напомнил, что Ран пролежал без еды три дня. Во время завтрака Ран прокручивал в голове события вчерашнего сна. Теперь он думал, было ли это сном? Кто к нему приходил, что вообще-то это страшно, когда незнакомцы заходят в его комнату, когда он не в состоянии даже встать с кровати. Хайтани посмотрел на брата, но Риндо ничего не знал про гостя, лишь продолжал отрезать по кусочку яичницу на беконе. Желток вытек на тарелку и Риндо подобрал его куском хлеба, отправив в рот. После завтрака Хайтани отправился обратно в комнату. На письменном столе лежали на салфетке два зуба. Первый раз он не обратил на них внимания, а сейчас же они стали прямым доказательством того, что тот парень ему не приснился. Оставалось дождаться вечера, он точно должен был вернуться. Вакаса вернулся поздно ночью, вновь забираясь на подоконник. За шторой его уже поджидал Ран с балисонгом в руках. Как только Имауши ступил в комнату, Хайтани, не раздумывая, ударил в спину, но гость успел отпрыгнуть в сторону, поэтому нож лишь зацепил белое пальто. — Тебе уже лучше, как я посмотрю, — усмехнулся Вакаса, глядя на грозного мальчишку. — Покажи-ка свои новые клыки, — он протянул руку к шипящему коту, который только что оцарапал его. Словно злое, дикое животное Ран оскалился и укусил его за ладонь, специально сильно прокусывая клыками кожу. — Уй, это было больно, — но слова совсем не соответствовали выражению лица Вакасы. Он все еще смотрел на Рана без страха, чуть усмехаясь неопытности маленького хищника. — Такой страшный. А если я тебя укушу в ответ? — и с этими словами Имауши тоже оскалился и сделал шаг вперед, как это обычно делают взрослые кошки с котятами. Хайтани увидел белые клыки, на пару миллиметров больше и острее его собственных и отступил, хотя и продолжил держать балисонг наготове. Имауши снял с плеч пальто и повесил на спинку стула, дыру зашить бесследно не получится, придется что-то с этим сделать. Он сел на заправленную кровать и похлопал по месту рядом с собой, но Хайтани так и не подошел ближе. Издалека ему удалось получше рассмотреть молодого парня, его завитые белые кудри, челку, прикрывавшую один глаз, черную майку с оголенной спиной. Имауши похлопал по широким карманам белых брюк и достал карамель на палочке и протянул Рану. Мальчик подошел ближе, взял и открыл ее. Парень достал и себе такую же. Они сидели вместе какое-то время, перекатывая карамель языком, Вакаса изредка вытаскивал круглый шарик изо рта и смотрел сквозь него на открытое окно. Он думал о том, что ситуация уж больно походила на серьезный взрослый разговор о взрослении, а его всегда сложно начать. — Это какая-то форма мутации? — Мм, — задумался Вакаса, не спеша рассасывая конфету, — можно и так сказать. Жизнь вампира не отличается от человеческой, в ней столько же мучений и соблазнов. — Значит, придется пить постоянно кровь? — У всех разная жажда, кто-то сравнивает кровь с кофе, который не всегда хочется пить, кто-то со сладким, которого тоже много не съешь. Весь кайф немного в другом, — но Имауши тут же отвел разговор на другое: — Ты же сегодня ел? — Ты про кровь? — Да нет, — его манера разговаривать, растягивая звуки, напомнила Рану о вчерашнем, его голос прорывался сквозь пелену кисельной рекой. — Я про обычную еду. Ты же ел как обычно, верно? Ничего не изменилось. — Клыки немного мешали. — К этому потом привыкнешь. Давай так, я вообще пришел ненадолго. Собирался просто… Мм, — Вакаса задумался, подбирая слово, — скажем, оказать услугу. На секунду Хайтани вспомнил капли крови на своих губах и его пробрало, от пяток до макушки пробежали мурашки. Он зачарованно приподнялся, потянувшись к открытому плечу Имауши. — Так, установим правила: никаких киношных укусов в шею, плечи и так далее, так дела не делаются, мелкий, — он протянул ему свое предплечье. Растерявшись, Хайтани тут же вернул своему лицу обычное холодное выражение, чтобы не было видно даже штрихов его потерянности в ситуации. Ран взял его за запястье и впился клыками, пытаясь запомнить свой первый укус, как клыки протыкают кожу и теплая, вязкая кровь течет по языку в глотку. В свои тринадцать лет он уже пробовал кофе, поэтому кровь показалась такой же терпкой и немного острой, как перец в шоколаде. Вакаса не торопился отнять руку, ощущения от чужого укуса были для него в новинку. Точно так же, как Ран рассматривал его, Имауши смотрел на светлые косички мальчика, на его умиротворенное лицо и прикрытые глаза и ощущал, как медленно высасывается кровь. — Ну как? Вопрос заставил Рана оторваться от предплечья. Его губы покраснели как от алого тинта. — Терпко. Две ранки от укуса еще не успели затянуться, когда Вакаса накидывал плащ обратно на плечи и спрыгивал на землю под окном. В его душе были двоякие мысли на счет всего, что происходило: найти еще одного вампира было приятным чувством, ощущение, что не ты один в этом замешан, с другой же стороны, ему жуть как не хотелось нянчиться с этим ребенком. Сначала это будет интересно, а потом — скучно. Мальчик все еще сидел на кровати с тем же пьянящим привкусом крови на губах. Горячая и вскрывающая все новые ощущения — такой же, наверное, был и алкоголь, думал Ран. Только ничего алкогольного он еще не пробовал. Ему казалось, что вновь поднялась температура, но лоб был холодным. Тогда он подошел к окну, всматриваясь в возможное направление, куда мог пойти Вакаса. Язык коснулся нижней губы, слизывая остатки. Внутри что-то вздымалось, чувство, рвущееся вперед, такое Хайтани испытывал в предвкушении драки. Голова на секунду закружилась, когда он вышел из полумрака на свет коридора. Риндо лежал у себя на кровати, читая школьный рассказ, Ран навалился на него сверху, пару секунд уделил книге и уронил свою голову на плечо брату. — Что ты там придумал? — спросил Риндо, дочитывая до точки. — Подраться так хочется, аж кулаки чешутся. Хотелось чего-то глобального. Ему казалось, что сейчас он способен уложить любого, кровь так и бурлила внутри. Через день состоялась битва за Роппонги.