Гранатовый щербет

Превращён внезапно в ягуара, Я сгорал от бешеных желаний, В сердце — пламя грозного пожара, В мускулах — безумье содроганий. Н. Гумилев — Ягуар Риндо оставалось лишь наблюдать за тем, как его брат яростно накидывается на всех, кто попадается ему под руку. Как в замедленной съемке, художник современной живописи выливал алую краску на белый холст, присматривался к незапятнанным местам на светлой толстовке Рана и добавлял кистью красные штрихи, которые засыхали темными подтеками. Пряди из кос вылезли, резинка с одной почти соскользнула, а Ран все продолжал бить кулаком по мягкому месиву лица, не обращая внимания на испуганные статуи вокруг них. Когда он остановился на мгновение, человек в его руках уже потерял сознание, кто-то крикнул, что нужно вызвать скорую. Хайтани все еще сжимал в руке ткань синей футболки, вторую руку он приподнял, рассматривая оставшуюся кровь на костяшках. Преодолевая внутреннее отвращение, мальчик последовал за любопытством и коснулся языком крови. Вкус был почти неразличим, поэтому он прошелся языком по всем костяшкам, вкус был пресный, походил на кусок хлеба. Ран посмотрел на своего противника, чуть приоткрыв рот, мальчик вдыхал порционно вечерний, прохладный воздух. Хотелось обнажить клыки и вновь почувствовать, как они протыкают кожу. Он все еще стоял неподвижно, раздумывая над своей идеей, и с каждый раз склонялся все ниже и ниже к шее, пока его не дернули назад за шиворот толстовки. Из-за того, что он переключил все внимание на кровь, то новое движение сбило его с толку. Ему в ухо практически прокричали: — Что ты собирался сделать? Его дернули еще сильнее назад, выкидывая из толпы. Ран лишь успел разглядеть белый плащ, который вновь скрылся в толпе. Вакаса взял подмышку Риндо: — Вызовите ему скорую и разойдитесь! — рявкнул он на всех собравшихся и вышел к Рану. Резинка с одной косы в какой-то момент все же успела соскользнуть, волосы начали расплетаться, светлая ткань была полностью заляпана. Имауши взял обоих под руки и повел к своему мотоциклу. — Давайте, мне все равно как, но вы должны вдвоем на нем уместиться и не выпасть по дороге. Вакаса снял пальто, свернул его и положил в багажник, оставшись все в той же майке, в какой его видел Ран в последний раз. Риндо он посадил перед собой, Рана позади, было жутко неудобно, но по-другому забрать их двоих и мотоцикл было невозможно, оставалось просто доехать без жертв. — Держитесь крепко. Риндо пришлось немного наклониться, чтобы не загораживать обзор, Ран держался за талию и смотрел по сторонам: позади толпа почти разошлась, они поехали по улицам между домов, избегая столкновения с людьми, которые редко появлялись перед ними. Вакаса думал лишь о том, что под его опекой резко оказалось больше одного ребенка, он связывал это с какой-то своей кармой или просто с тем, что ему приходится часто проводить время с Такеоми и Шиничиро, а у них мелких братьев и сестер тоже по двое, получается, это уже какой-то злой рок. От мыслей его оторвала резкая боль в спине, он даже подался вперед от неожиданности и громко выругался. Это Ран вонзил свои клыки в оголенную спину, почти под лопатку Имауши. Парень хотел бы многое высказать, но из-за ветра слова и посыл не дошел бы до Хайтани, поэтому он надавил на газ, стараясь поскорее доехать до места назначения и скинуть их с мотоцикла. Боль все еще ощущалась, словно в спину воткнули иглу. Когда они остановились перед домом, Вакаса был в немой ярости и, поджав губы, он втолкнул обоих братьев через калитку. В доме горел свет, на шум мотора вышли Шиничиро и Майки. Имауши прошел мимо них, все еще держа Рана за рукав толстовки, они вдвоем вышли на маленький двор за домом семьи Сано, остальные последовали за ними, Шиничиро остановил Майки и Риндо на деревянной террасе, не подпуская ближе. Наконец-то Вакаса произнес: — Я ношу такие майки не для того, чтобы меня кусали за спину. Понимаешь? Знаешь, для чего нужна оголенная спина? Сейчас узнаешь, — с этими словами он схватил Рана подмышки и, не давая опомниться, взмыл в небо. Это произошло в считанные секунды. Оба Сано смотрели вверх, не в первый раз им удавалось такое видеть, а вот Риндо продолжал смотреть на землю в попытках, понять, куда они делись в потоке ветра. Как сквозь землю провалились. Имауши взмыл стремительно вверх, продолжая делать большие взмахи своими белыми крыльями. У мальчика замерло сердце, и он инстинктивно прижался к груди, с каждым взмахом его тело окаменевало. Пальцы, вцепившиеся в черную майку, заледенели. Коса, с которой слетела резинка, распустилась полностью еще во время поездки на мотоцикле, светлые волосы вились с одной стороны волнами. Вакаса остановился в воздухе, воздух здесь был по-зимнему холодный, хотя сейчас была поздняя весна. Он смотрел на Токио с высоты птичьего полета, наслаждаясь россыпью мелких домов внизу. Ран уткнулся в черную ткань и, по всей видимости, закрыл глаза. Имауши попытался отодвинуть его от себя, но это было невозможно сделать, Хайтани намертво вцепился в одежду. — Страшно тебе? — усмехнулся Вакаса, Ран поднял на него глаза. — А кусать меня, когда я был за рулем, тебе было не страшно, — мальчик не отвечал. — И что ты собирался сделать тогда, во время драки? Хотел укусить его? Крылья уже стали потихоньку уставать, все же для Вакасы это не было привычным занятием, наоборот, он редко летал, поэтому пришлось прервать разговор и долететь до ближайшей крыши высотного здания. Он поставил Рана на бетонную поверхность, мальчик тут же упал на попу и отполз подальше от края. Вакаса потянулся, вытягивая наверх свои белые, перепончатые крылья. Сквозь них просвечивался свет от рекламных баннеров. Расправив их целиком еще раз и пару раз взмахнув ими, Имауши сложил крылья за спиной. — Ну так что, зачем ты хотел его укусить? Еще и на глазах у всех? Неужели у тебя совсем нет выдержки? — Я могу избить человека, но не могу его укусить? — почувствовав под ногами твердую землю, Ран поднялся. — И тебя не волновало, что ты бы мог убить его, в твоем-то возрасте? — Значит, он был слабым, — пожал плечами Ран. Яркий, звонкий звук раздался на крыше. Мальчик схватился рукой за щеку, скорее рефлекторно, чем из-за боли. Щека зарделась и вспыхнула. — А ты значит сильный, да? — Вакаса скалился, его верхняя губа и нос чуть подрагивали от злости. Рука у него была тяжелая, поэтому, когда Ран отнял ладонь от щеки, то на ней был виден алый след. Мальчик хотел было рвануть по крыше к двери, но Имауши проследил за его взглядом и схватил за оставшуюся косу, притягивая ближе. Резинка на этот раз слетела и со второй косы. Мальчика взяли поперек, Вакаса вновь взлетел уже выше, оказавшись прямо над крышей, изо рта вырывался пар. Ран смотрел вниз, барахтаясь в панике в его руках. — Будешь вырываться — отпущу. И он на пару секунд и правда отпустил его, но тут же поймал в воздухе. Ран вцепился в его руку так сильно, что показалось, будто кровь перестала поступать. — Если я тебя отпущу, и ты умрешь, значит ли это, что ты был такой же слабый, по твоей логике? Ран ничего не отвечал, он мог лишь думать о собственной жизни. Его пьянило чувство близкой смерти, но в то же время умереть было страшно. Они вновь встали на крышу, Ран с замирающим сердцем упал на колени, пытаясь восстановить дыхание. — Что… Чего ты хочешь? Хочешь выпить моей крови, пожалуйста… — О боже, — цыкнул Вакаса, отворачиваясь, — я не пью кровь детей. Разве вкусно есть зеленые ягоды? Парень сел напротив, скрестив ноги, крылья легли позади на бетон. Ран уже успел прийти в себя, но подходить ближе боялся, лишь рассматривал издалека. — У меня тоже есть крылья? — задал он наконец вопрос. — Сейчас? Нет, ты похож на полукровку и кроме клыков у тебя от вампира больше ничего нет, — усмехнулся Вакаса, на этот раз из кармана он достал уже сигарету и зажег ее, делая большую затяжку. Его измотали полет и злость. — Тебе еще меняться год, наверное. — Что изменится? — чуть наклонив голову, Хайтани прищурил глаза. — У тебя волосы такие белые и волнистые как у принцессы, — Имауши сделал еще одну затяжку, не давая мальчику парировать, продолжил: — Появятся крылья, укусы станут менее болезненными, сейчас ты кусаешь так, будто в мое тело две иглы входят, могу сказать, что в этом нет ничего приятного. — Он затушил сигарету о холодный бетон и чуть качнул головой: — Давай, подходи сюда, — он поднял руку. Горло было сухим еще со вчерашнего вечера несмотря на то, что он пил много воды, сухость не проходила, поэтому он решил тогда укусить своего противника. Ран подошел не сразу, поджав губы, он смотрел в сторону Вакасы, лишь после этого решился подойти ближе и припасть к руке. Жжение в горле прошло через пару глотков. Стало спокойно и тепло, тело разморило. Хайтани оторвался от руки и широко зевнул. Обратно Имауши летел на руках со спящим мальчиком. Его спокойное лицо с алыми от крови губами, обрамленное светлыми волнистыми волосами, шло вразрез с пятнами крови на одежде и заживающими ранами на руках. Этакая принцесса леса, думал Вакаса, поглядывая на мальчика. Дома его уложили на расстеленный футон рядом с братом, везти их обратно Имауши не собирался. Полет вымотал его, он дошел до кухни и поставил греться молоко для какао. Скоро к нему зашел Шиничиро и сел рядом, коснувшись ободряюще рукой его колена. — Давно ты так надолго не расправлял крылья. — Это было утомительно, — даже говорить было сложно. Молоко начало закипать, Вакаса добавил три ложки какао и помешал, затем добавил сахар и снял с огня. Шиничиро подал ему кружку из шкафа. — Пойдем ко мне в гараж, бери с собой какао. Майки и Эмма еще не спали, каждый в своей комнате. Проходя мимо, они заглянули и в гостиную, где расположились братья Хайтани, Риндо уже уснул. На них обоих сказался сложный день. Сано отпер дверь гаража, который состоял из двух помещений: его комната и место, где стоял байк, комнаты были разделены стеной. Они зажгли свет, Вакаса поставил кружку на небольшой столик в углу и упал лицом на разложенный диван, глубоко вздыхая. На его спине все еще не сошли два шрама на лопатках, Сано уже видел их и знал, что до полного восстановления нужно ждать сутки. Он лег рядом с Имауши, подперев щеку кулаком. К нему повернули уставшее лицо и глянули мельком на шею, это было непроизвольно, рукой Вакаса скользнул под свободную футболку, сжал пальцами теплую кожу на боку и приподнялся, у него все еще остались силы на то, чтобы медленно изводить Шиничиро. Рука гладила бок, пересчитывая ребра. Казалось, что он вот-вот потянется к шее, но не делает этого, лишь дразнит. Ему всегда нравился вкус возбуждения в крови. Сано ложится на спину, притягивая к себе Вакасу, тот лениво закидывает на него ногу и приближается к шее, аккуратно покусывая ее, стараясь лишь немного задевать кожу клыками. Приблизившись к основанию шеи, Имауши прокусывает кожу, чувствуя, как Шиничиро с силой сжимает руками с обеих сторон его бедра, он чувствует сильное сердцебиение под собой. Какое-то время он не притрагивается к крови, а затем начинает потихоньку высасывать ее, порция за порцией. Руки скользят по его недавним шрамам на лопатках, Сано вдавливает подушечки пальцев правой руки в шею Вакасы и ведет их выше, чувствуя напряженные мышцы. Вакаса слышит тяжелое дыхание у своего уха, его собственное тоже становится глубже, хочется вновь впиться клыками в кожу, что он и делает, но кусает уже плечо. Шиничиро запускает пальцы в кудрявые волосы и сжимает пряди у основания, но не тянет их, наоборот, заставляет Имауши лишь сильнее впиться в шею, тот уже убрал клыки, лишь губы касаются шеи и плеча, где укусы, высасывая кровь и оставляя мелкую россыпь засосов. Больше всего на свете Шиничиро нравилось смотреть на бледное лицо Вакасы с красными, от его собственной крови, губами. И несмотря на острые клыки чувствовать мягкий поцелуй.