Гранатовый щербет

Февраль 1996 года выдался действительно теплым, но небо большую часть времени было затянуто белыми облаками, отчего создавалось ощущение чистого полотна, к которому еще никто не прикасался. Вакаса вышел после уроков и посмотрел наверх, такая серая погода вгоняла его в скуку, поэтому он решил скрыться от нее, открывая светло-голубой зонт. Он купил его недавно, чтобы хоть как-то напомнить себе о скорой весне, вспомнить теплые лучи солнца и чистое небо. Пока он шел на подработку в кафе, то проговаривал в голове последний урок, вспоминая визуально формулы, прописанные в тетради, затем мысли перескочили на перекус, когда он проходил мимо знакомого магазина. Домой покупать ничего не нужно, потому что на выходных Имауши закупался продуктами на всю неделю. Кроме того, обедал он всегда в школе и перекусывал на работе. В кафе прошел обеденный час-пик и бариста сейчас отдыхал, протирая стойку и кофемашину. Они кивнули друг другу, когда Вакаса проходил в комнату для персонала, чтобы переодеться. Школьная рубашка сменилась на белую футболку, поверх он надел темно-коричневый фартук с логотипом кофейни. Он обменялся парой слов с парнем, вторым бариста, по поводу вчерашней смены. — Да все по-старому, утром приняли поставку, вон глянь, немного поменяли витрину, — Вакаса обошел и посмотрел на нее со стороны покупателя. — И у тебя похоже прибавилось поклонников, — засмеялся парень. — Ты о чем? — Да вчера опять про тебя спрашивали. Думаю, можно просить прибавку к зарплате каждый раз, когда интересуются, а где же этот бариста с белыми волосами? — он все еще добродушно улыбался. — Ты буквально делаешь рекламу этой кофейне, просто работая в ней. — А кто спрашивал-то? Обычно в кофейню приходили не только девушки посмотреть на него, но и так связывались люди из его банды. Он не говорил, где живет, чтобы избежать внезапных нападений, тем более жил он сейчас один, но скрывать место работы было невозможно, поэтому часто к нему заходили с докладами и новостями. — Да парень какой-то, не запомнилось больше ничего. Приехал на байке, спросил, работаешь ли ты тут и когда появишься, а потом уехал. Вакаса сменил того парня и встал вместо него на кассу, отпуская на перерыв. Сейчас были только два столика заняты, потому Имауши прошелся мимо витрины со своей стороны, убирая крошки от круассана со стекла и перекладывая пончики поближе к покупателям, затем он пополнил шоколадки у кассы и принял заказ на обычный латте. Когда людей было мало и не выстраивалась очередь, бариста работали и на кассе, и на баре одновременно, потому, приняв заказ, Вакаса машинально взял стаканчик и поставил его под эспрессо, одновременно с этим взбивая в питчере молоко. Все действия уже были отработаны, потому голова вновь забивалась совершенно разными мыслями. Почему-то вспоминались рассказы Рюноскэ Акутагавы, которые они читали на прошлой неделе в школе. Он заливал молоко в стаканчик с мыслями о том, что писатель родился в день, месяц и год дракона, а потом на ассоциациях вспомнился и его рассказ «Безответная любовь». Встретиться со Счастливым драконом, видимо, великое счастье. В комментарии к «Восьми псам» есть такое место: «Счастливым драконом называют счастье, ниспосланное человеку свыше». Отдавая кофе, он подумал о том, какой сейчас год идет. К тому моменту к нему уже пришел напарник. Через пару часов хлынут люди после работы, вновь возникнут очереди, Имауши ждал их, чтобы больше не думать. Дома в тишине он любил заполнять воздух музыкой, потому часто включал радио, чтобы в голове слышались только песни: он готовил с музыкой, читал с ней, занимался домашними делами, разговаривал. Вакаса любил одиночество, но сейчас в серые дни оно давило на него белой пеленой. С домашними делами, работой и учебой не оставалось времени на кого-то еще, в выходные он доделывал то, что не успел за неделю или спал всю субботу, а вечером он выходил на улицу со своим светло-голубым зонтом и шел куда глаза глядят, набредая на знакомых ему парней. Казалось, по ночам Токио дышал черными сгустками байкерских курток. Иногда он даже попадал на драки, но стоял неподалеку, лишь наблюдая и не вмешиваясь, если драки были между его отрядами и Рагнарека. Если же это были схватки внутри Сверкающего союза, то Вакаса шел в их сторону. Его светлый зонт привлекал внимание и останавливал потасовку, со скучающим видом преподавателя, который идет разбираться с тем, что происходит, он подходил к стоявшим по стойке смирно парням в черных куртках с разбитыми носами и ссадинами на руках и щеках и долго беззвучно смотрел на них, словно пытаясь вчитаться в их мысли. Запах разгоряченной крови пьянил, но Имауши никогда больше не срывался с того раза. Он лишь приравнивал это к ломке, нужно было просто успокоиться, потому он вынимал из кармана конфету и клал ее на язык, перекатывая во рту, и лишь после этого начинал разговор. Если все стояли и внимательно его слушали, то получалась спокойная лекция со словесным выяснением проблемы и путями ее решения, но бывали и моменты, когда в группе смотрели на Вакасу свысока, перебивали, вставали спиной, тогда Имауши, недолго думая, укладывал своего бойца одним ударом и продолжал. После таких демонстраций в драку с ним лезть особо никому не хотелось. Проверяя в который раз от скуки в холодильнике, под стойкой, молоко и сливки, Вакаса услышал колокольчик, возвещающий о приходе нового посетителя, взглянул на секунду в сторону двери и подошел к кассе. Напарник, протирающий в это время стол, тоже посмотрел на вошедшего и многозначительно кивнул Вакасе в его сторону, тот его понял без слов: это был тот самый парень, что спрашивал вчера про него. — Чем могу помочь? Перед ответом на его бейджик с именем долгое время смотрели, словно бы пытаясь разобрать иероглифы или запечатлеть их в своей памяти. — Ты — Вакаса Имауши? — Я Вас знаю? — Точно нет, я не так знаменит, — ему в ответ широко и добродушно улыбнулись, Имауши настороженно свел брови. — Но когда-нибудь точно стану. — Вы ко мне по делу или за кофе? — Я хотел бы с Вами поговорить, но у Вас сейчас работа, потому могу ли я прийти сюда после вашей смены? — Да пожалуйста, — пожал плечами Вакаса. — Тогда можно еще… — парень какое-то время всматривался в меню над головой Имауши, написанное белым мелом на черной доске. — Если нужно подсказать что-то, то обращайтесь. — Да просто я никогда кофе еще в кофейнях не пил, — признались ему, — поэтому теряюсь в догадках, что заказать. — Могу сделать латте с сиропом, это эспрессо со слоем горячего молока. — Доверюсь Вам, — и вновь эта яркая улыбка, которая словно бы была совсем не к месту. Она виднелась из-под черных лохматых волос. — Какой сироп добавить? — Я не разбираюсь в них, можете, на свой вкус. — Тогда попробуйте угадать. Вакаса добавил два сиропа, налил в питчер молоко и поставил стаканчик под эспрессо. Гость осматривал кофейню в ожидании напитка. Имауши подал ему готовый кофе, и тот вдохнул аромат. — Так странно, я будто чувствую яблоко, хотя может это и не оно, — он вновь принюхался. Вакаса смотрел за ним, рассматривая вязаный синий свитер, распахнутую длинную куртку, небрежно повязанный серый шарф. — Или это вишня… Есть еще один, но он такой неуловимый. — Пока не выпьете полностью, не поймете, какой там сироп. — Я тогда пойду, вечером скажу свои догадки. И он исчез также быстро, как и пришел. Через пару часов начался час-пик, в делах и приготовлении напитков Имауши на какое-то время выкинул его из головы. Вечером он стоял у кофейни, встречая Вакасу так, будто бы они были давними друзьями, тот парень улыбался, облокотившись о свой байк. Имауши осмотрел его со стороны, затем то, на чем он приехал: мотоцикл не был новым, но видно, что к нему относились с любовью и вниманием. Как ни странно, но у самого Имауши байка не было, это связано с нехваткой средств и с отсутствием времени. — Там было яблоко и ваниль, — тут же выпалил незнакомец. — Яблоко — да, но не ваниль. — Карамель? — Почти. Соленая карамель. — Похоже было на осеннюю весну. — Осенняя весна, — повторил Вакаса. — Да, этакая весна с нотками печали. Так вот, как можно было назвать сейчас мое настроение, подумал Имауши и посмотрел на спокойное, светлое лицо парня. — Так как тебя зовут и о чем хотел поговорить? — Шиничиро Сано, — но на второй вопрос он не ответил, — может, поедем куда-нибудь в спокойное место? — Давай-ка здесь все решим, — Имауши был без каких-либо моральных сил после работы, единственное, что его сейчас держало на ногах, — запах кофе, который вился вокруг него. — Я просто хотел с тобой познакомиться, ты хороший человек. — Вакаса немного опешил, таких слов он давно не слышал. — У меня нет времени на дружбу. — Я знаю. Имауши долго на него смотрел, нахмурив брови. Что от него хотели? Если бы завтра была хотя бы суббота, то задержка была бы приемлемой, но завтра четверг, вставать придется рано, еще собраться нужно, потому Вакаса просто проигнорировал Шиничиро и пошел по направлению к метро. Сано оставил свой байк и пошел следом. — Сделаешь еще хоть шаг, я тебе ногу сломаю, — спокойно произнес Вакаса, оборачиваясь. Шиничиро остановился, провожая черную спину, пока она не скрылась за поворотом. На следующий день Шиничиро вновь пришел в кофейню и просидел час за столиком с чашкой чая и круассаном, на это все уходили его и так небольшие карманные деньги, но он настойчиво сидел, наблюдая за Вакасой. Не имея возможности прогнать гостя просто так, Имауши просто игнорировал его. В тот день к нему еще зашли несколько человек из отряда, их приход он предвосхитил еще минут за десять до звона колокольчика на двери, потому что на улице громко раздался вой байков. Вакаса вышел к ним на улицу, выслушивая рапорт по центральным районам, где вновь затевалась драка, кроме того, передали, что новый двенадцатый отряд похоже собирается спеться с Кейзо. Не зря ему не нравилось это число. Что за повторение истории, подумал Вакаса. Во время разговора за ними сквозь стекло следил Шиничиро, он видел, что его заметили, но взгляд не отвел, затем увидел, что вся компания шепчется, посматривая в его сторону. Вакаса взглянул лишь один раз в его сторону и что-то сказал им. После закрытия Шиничиро вновь поймал его и прошел какое-то время рядом, не говоря ни слова. — Давай смахнемся, — вдруг решил произнести Сано. — Да пожалуйста, хоть завтра. Они сошлись на районе Минато завтра вечером, так как у Вакасы не было смены, и, кивнув друг другу, разошлись. Имауши никуда не собирался приходить завтра. Он приехал домой, звякнув ключами и распахнув дверь пустой квартиры. Включил радио по пути на кухню и поставил чайник, доставая купленные только что бутерброды. Пока грелся чайник, Имауши собрал сумку на завтра, погладил рубашку и повесил ее на вешалку. Устало с аппетитом поедая бутерброды, он почти не сдерживал зевки, но нужно было еще успеть решить пару задач, рассказ на завтра он прочитает уже в метро. Вакаса редко пил кофе, его бодрость поддерживалась одним лишь запахом кофейных зерен, но иногда пропускал чашку колд брю, если нужны были силы еще и после работы, но от такого напитка уснуть было очень сложно. Закончив со всеми делами, он пошел в ванну, снимая домашнюю футболку и поворачиваясь спиной к зеркалу. На спине почти затянулись шрамы, остались лишь небольшие рубцы. По телу струилась прохладная вода, в этот момент в мыслях прокручивался весь длинный день, вновь вспомнился тот странный парень, действия которого Имауши все еще не мог понять. Если он знал уже Вакасу, значит, и знал про его силу в драках. Значило ли это, что тот парень был сильнее? По виду не скажешь. Наверное, просто решил вызвать Вакасу, втянуть его в драку и уже этим хвастаться. Если бы мне платили за каждый такой вызов, думал Имауши, я мог бы уже не работать. На ночь радио он не оставлял, от того квартира, погруженная в тишину и полумрак ночи, казалась еще более одинокой и заброшенной. В такие моменты единственное, что спасало Вакасу от мыслей, — он сам. В комнате, где никто не видит, Имауши раскрывал свои крылья и ложился, скрываясь от всего мира в белом коконе. За полгода он уже успел привыкнуть к боли, которая длилась минут десять после высвобождения крыльев. В этот раз он снова ложился спать только в пижамных штанах, укрываясь одеялом и белыми крыльями. Белая дымка все же успела укрыть Токио тонким слоем липкого снега, который тут же таял на дорогах. Выглянув утром в окно, Имауши подумал о том, что это было какое-то предвестие хорошего дня. Ему нравился снег, который так редко можно было увидеть на улицах Токио. Он собрал его пальцами с окна и с улыбкой ушел заваривать чай, предаваясь внутренним воспоминаниям о детстве. После школы он забежал в магазин за сладким, решив дома не спеша выпить чаю, слушая какие-нибудь старые песни на кассетах, и почитать пару рассказов Акутагавы. Лишь после всего этого ритуала Имауши приступил к домашнему заданию, чтобы разгрузить свои выходные. Ближе к вечеру раздался телефонный звонок на домашний номер, отчего Вакаса вздрогнул. Телефон звонил редко, это мог быть отец, менеджер или же командиры отрядов, у которых был его домашний номер. Он подождал несколько секунд, слушая звонкую трель, затем взял трубку. Это был капитан третьего отряда. Он звонил из телефонной будки, потому что Вакаса слышал шум байков на фоне и голоса. Ему звонили лишь за тем, чтобы предупредить о драке, которая в итоге должна состояться сегодня. Вновь стычка с Рагнареком, Кейзо тоже там будет. Давно уже не было ничего такого масштабного, но вся эта драка такой жирной линией ложилась на теплые мысли, и так не хотелось втаптывать в грязь этот белый, почти растаявший, снег. Но идти все равно пришлось. Имауши достал свою форму, надевая под белое пальто черную водолазку, а поверх повязывая ярко-красный шарф. Поездка туда будет холоднее поездки обратно, болеть Вакаса не собирался, потому что тогда пришлось бы пропустить непозволительно много. Третий и первый отряды уже были здесь, вместе с ними — двенадцатый. Ждали, судя по всему, только Вакасу. Это уже был будто бы решенный вопрос, в котором должны были поставить точку оба босса. Последний отряд и правда переходил к Кейзо, у каждого были свои мотивы и планы. Это был самый молодой отряд, им еще даже не удалось поучаствовать ни в одной из битв, потому, прежде чем произошел переход, Имауши, разобравшись во всем, с хищным оскалом крикнул собравшимся, что пора бы начать битву. — Я так посмотрю, слишком давно все вы не получали по своим довольным лицам. Командиры, стоящие за плечами Вакасы, согласно кивнули и тоже засучили рукава. У Кейзо с собой было меньше людей, но, учитывая, что двенадцатый отряд переходил к нему, то все было почти поровну. Вакаса и Кейзо не сразу сошлись в драке один на один, потому что знали, что эта битва будет долгой, ведь их силы равны. В пылу драки Имауши разгорячился, хватая то одного, то другого парня из недавно своего отряда, пока не услышал рядом знакомый голос. В битве вокруг него обычно не было союзников, потому что никто не хотел случайно получить от главы, но этот голос был слишком уж близко. Не успев разглядеть, кто это был, Имауши вмазал ему со всего размаха. Шиничиро отлетел, но тут же вскочил на ноги с той же улыбкой, но теперь еще и со ссадиной на всю щеку. В драке Вакаса точно не собирался церемонится. — Чего тебе? — крикнул он, отбиваясь. — Ну ты же сам сказал про это место, вот я и пришел. Черт бы тебя побрал, думал Имауши, но теперь уж ладно. Не успел он об этом подумать, как на них наскочил Кейзо, от сбившихся из-за Сано мыслей, Вакаса автоматически прикрыл его собой так, словно бы он был членом его банды. Имауши всегда прикрывал своих от Араши, ставя себя под удар. — Это твой? — тут же спросил Араши, рассматривая Шиничиро без формы. — Нет, просто ничей, — отозвался Вакаса и уже обратился к Шиничиро: — Топай, пока тебя не добили. — Уходить, когда у вас здесь так весело? — с улыбкой отозвался Сано. — Еще чего! Давайте вдвоем на меня! Кейзо второго предложения не нужно, а Имауши уже не прикрывал его, стоя чуть поодаль, потому Шиничиро прилетело, но он успел закрыться. Араши не останавливался, потихоньку драка начала затухать, все обращали внимание на то, что Кейзо на этот раз дрался не с Вакасой. — Что встали, — заорал словно медведь Араши. В момент, когда он отвлекся, Шиничиро смог ударить его, но так слабо, что Кейзо застыл на месте, а Вакаса прыснул от смеха, увидев удивленное лицо. — Это ты сейчас ударил? — Вакаса смотрел на них и его так пробрало от смеха, что он почти пропустил удар, но сумел уклониться. — Ты откуда вообще взялся? Кое-кто еще дрался, но чувствовалось, как атмосфера разом разрядилась. Кейзо с Вакасой на этот раз закончили драку, пожав друг другу руки. В двенадцатом отряде произошел раскол: многие остались в Сверкающем союзе, остальные, как и хотели, перешли в Рагнарек. Когда вечером все разошлись, Шиничиро вновь поплелся за Вакасой. Он предложил довезти его до дома, но Имауши снова отказался, топая в сторону метро. Прокатиться на байке было заманчивой идеей, но тогда раскроется его место жительства, а ему хватало того, что Сано уже почти каждый день приходил к нему на работу. Тогда Шиничиро проводил его до подземки и еще стоял какое-то время у верхних ступеней. Шиничиро не приходил в кофейню всю неделю, потом показался с гипсом на правой руке. Как оказалось, в той драке, защищаясь от удара, он подставил ее, и в итоге удар Кейзо сломал кость. Вакаса удивился, что он пришел к нему все с той же улыбкой и вновь заказал кофе, попросив смешать пару сиропов, как тогда. Теплая улыбка Шиничиро была настолько заразительной, что Имауши тоже улыбнулся. Как так получилось, Вакаса и сам не знал, но через пару дней во время его смены пришел еще и Кейзо, конечно же, вместе с Шиничиро. Как он его-то выловил, думал Вакаса, взбивая молоко для латте. Сумасшедший парень. На первой неделе марта Шиничиро сняли гипс, это событие они пошли праздновать в субботу втроем в его гараж, купив пару банок пива и закуски. По лицу Кейзо Вакаса понимал, что тот уже принял появление в своей жизни Шиничиро Сано, но для Имауши появление кого-то нового — было событием, которое он не сразу мог принять. Создавалось ощущение, что должно произойти что-то плохое, потому он всегда был наготове. Но ничего не происходило. В тот день празднования, когда уже все было выпито, они навеселе шли по улице, ощущая теплый ветер. — Скоро сакура зацветет, пойдем вместе смотреть? — задал вопрос Шиничиро. Они условились, что пойдут обязательно (об этом кричал Кейзо), Вакаса просто кивнул, ничего не обещая. Байк Араши остался в гараже Сано, потому все шли к метро. Первым ушел Кейзо, затем собирался пойти и Вакаса. — Можно, я тебя провожу? — вновь спросил Шиничиро. — Ты собираешься меня на метро прокатить? Думаю, я сам управлюсь. Но подъехал поезд, и Шиничиро в каких-то мелких разговорах, наверное, думая заговорить Имауши, зашел в вагон вместе с ним, продолжая делать вид, что ничего не произошло. Вакаса лишь вновь подивился тому, с кем его свела судьба, но ничего не сказал на его бесцеремонность. Они сидели почти одни в полупустом вагоне, потому что время близилось к двенадцати, метро скоро должно было закрыться, о чем напомнил Имауши. — Правда? А я и забыл, так давно не ездил на нем. — Врешь ведь. Они шли по темной улице, Шиничиро лишь улыбнулся на эти слова и отвернулся, рассматривая район Вакасы, а затем предложил зайти в круглосуточный магазин и купить еще пива. Имауши уже просто плыл по течению. Стоя на кассе с парой бутылок, он думал о том, что это будет первый человек, которого он приведет к себе домой. Это должно было быть волнительно, но они шли вместе так уверенно, словно жили в нем вдвоем уже очень давно. — Ты один живешь? — Ага. Они прошли на кухню, где Вакаса вновь включил радио, но теперь оно совсем не заглушало тишину, Шиничиро поглотил ее всю, только появившись в доме, словно черная дыра. Прохладное пиво, соленые закуски и музыка, заполняющая ночь. Вакаса давно так не смеялся над глупыми шутками, рассказанными Шиничиро, затем тот, с криками: «Я знаю эту песню!» — галантно пригласил Имауши на танец, в шутку чуть кланяясь. Имауши тоже узнал ее по первым аккордам, оттого немного смутился, но виду не показал. На секунду он даже задумался и проанализировал свое смущение. Скорее оно было связано просто с новым человеком и общим моментом происходящего. Было уже столько песен, но Шиничиро почему-то решил пригласить его именно на этой. Tonight I wanna give it all to you In the darkness. There's so much I wanna do And tonight I wanna lay it at your feet. 'Cause girl, I was made for you And girl, you were made for me. Сначала подпевал только Шиничиро, а затем подключился и Имауши, они танцевали, отдаваясь этому с жаром, задевая руками стулья и стол. На одном из куплетов Сано на строчке «I was made for lovin' you baby», подпевая, в шутку указал на Имауши, а затем на другой — «You were made for lovin' me», указал на себя, продолжая дурачится. Вакаса все это осознал раньше Шиничиро, потому чуть опустил свой взгляд, до Сано дошло только на следующем куплете, когда он вновь решил жестами показать строчки. Время остановилось на мгновение в осознании этого неосознанного признания и того, что каждый об этом подумал. Как только время оттаяло, Шиничиро схватил свою банку, сделал огромный глоток, допивая до конца, а затем во всего размаху впечатался в губы Вакасы, немного промазав. Решив, наверное, — сейчас или никогда. Теперь уже Имауши просто не мог скрывать все свои эмоции, его глаза расширились, он с удивлением коснулся пальцами своих губ, а затем словно в трансе забрал рукой свои белые волосы назад, открывая полностью лицо. Жест, полный противоречивых чувств и эмоций. — Прости, как-то само вырвалось в момент, сам не ожидал, — выпалил Шиничиро и от осознания своего действия отвернулся к холодильнику, наверное, собираясь мысленно получить удар или поток ругани. — Ладно, проехали. Следом уже играла другая песня, которая гораздо больше подходила для двух часов ночи — «Wicked Game» Chris Isaak. Они сидели в тишине, слушая эту грустную мелодию и допивая пиво. Вакаса не знал, как реагировать на такое внезапное признание, и сейчас просто сидел в раздумьях, он всегда загонял себя в свои мысли, если не мог разобраться сразу с ситуацией. Он повернул все это и рассмотрел с разных сторон, не находя ничего плохого, лишь внезапность, Имауши не был к этому готов, но почему-то хотелось поддержать Шиничиро, который совсем поник, вырисовывая пальцами узоры на столе. Когда Вакаса позвал, он даже не поднял взгляд. — Это правда то, что ты чувствуешь? — Конечно, — тихо ответил тот. Ему хотелось бы добавить еще многое, это было видно по поджатым губам и загоревшемуся взгляду под черной челкой, которым он прожигал стол. — Тогда предлагаю обмен тайнами. — Что у тебя? — Шиничиро уже, кажется, был готов ко всему. Вакаса приоткрыл рот, показывая свои острые клыки, но Сано лишь повернул голову в бок, как делают собаки, когда не понимают, что люди хотят им сказать. — Это вампирские клыки, — пояснил Вакаса, но увидел, что Шиничиро ему почти совсем не поверил, вновь опустив взгляд. — Да ладно тебе, не нужно всех этих выдумок. — Хорошо, тогда пойдем за мной. Имауши потянул его за руку за собой в свою комнату, снимая по пути толстовку и футболку. Когда же он обернулся к Шиничиро, то тот стоял, ошарашено глядя на полуголого Вакасу во тьме комнаты, и мял свою белую футболку, не зная, что делать дальше. — Смотри! — произнес Имауши, на что получил говорящий взгляд, что Сано и так уже смотрит во все глаза на его тело. В темноте, за его спиной возникли светлые крылья, как доказательство того, что он не врал. Теперь уже была очередь Шиничиро вскинуть брови и широко открыть глаза, он хотел что-то сказать, потому рот так и остался приоткрыт. Вакаса сделал пару легких взмахов, но раскрыть их полностью в комнате было нельзя. — Я не врал. — Можно? — только и произнес Сано, протянув руку, на что Вакаса повернулся боком, чувствуя, как пробегают пальцы по его перепончатым крыльям. — Нихера себе… — на выдохе произнес Шиничиро. — Сейчас окажется, что я уснул в своем гараже, и ничего не было. В этот момент Вакасе стало ужасно легко на душе, словно с нее свалился огромный валун. Наконец-то его тайну знает хоть кто-то еще, от этого становилось так спокойно, что его вдруг потянуло в сон, он опустил расслаблено крылья позади себя так, что они потащились за ним по полу, когда он вышел из комнаты. Нужно было выключить радио и разложить футон в комнате для Шиничиро. Сано ходил за ним следом хвостом, пока он все это делал. Когда же они, наконец, легли в темной комнате, Шиничиро задал мучавший его вопрос, лежа на футоне рядом с кроватью Имауши: — А кровь ты пьешь? — Пару раз удавалось, но это было нечаянно, в порыве. Сейчас мне просто неоткуда ее брать, нельзя же подходить и просто так кусать людей, — улыбнулся он, зевая. — Поэтому я сдерживаюсь. Мгновенно рядом с кроватью, стоя на коленях, возникает Шиничиро, он смотрит в полусонное лицо Вакасы и выпаливает: — Тогда давай сделку: я буду давать тебе кровь, а взамен смогу тебя целовать. Вакаса подавил свое вновь возникшее смущение смехом, почему Сано был таким странным, это уже просто не лезло ни в какие ворота. Но Шиничиро ждал ответ. — Ты всегда такой прямолинейный? — с улыбкой на губах спросил Имауши. — Наверное, этим ты и подкупаешь. — Ты согласен? Ему хотелось сейчас доверить жизнь, подумал Вакаса. Слишком тепло было рядом с ним, что можно было согласиться на любую авантюру, какой бы глупой и невероятной она ни была.