А что если...

В гареме невозможно что-то утаить, сплетни распространялись с неимоверной скоростью. И уже на следующий день всему дворцу было известно, что Хюррем Султан узнав о новой наложнице приходила к ней. Естественно никто не знал о чем они говорили, но что только не выдумывали девушки. Все было тут же доложено Султану, но он привык к сплетням в гареме и решил не делать поспешных выводов и позвать Фирузе, чтобы узнать что произошло. Но ага вернулся один, он сказал, что девушка не может прийти. Султан был очень возмущен, он пришел к своей фаворитке и застал её в слезах. -Повелитель, — девушка поклонилась и демонстративно вытерла слезы. -Что за наглость такая? Почему ты не пришла когда я приказывал? — строго спросил Султан. Девушка вновь заплакала и бросилась в ноги к Сулейману. -Прошу Вас, не сочтите за неуважение, Повелитель, — пробормотала хатун, — я просто не хотела, чтобы Вы видели меня в таком состоянии. -Да что случилось? — Сулейман жестом приказал девушке подняться и они сели на тахту. -Мне неловко Вам такое говорить, — девушка еще сильнее заплакала. -Говори. -Повелитель, мне очень страшно. Понимаете, Хюррем Султан узнала обо мне. Она приходила, — затараторила девушка. -Стоп. И что? Почему ты боишься? — не понял Султан. -Хюррем Султан… Она угрожала мне, сказала, что уничтожит, чтобы я больше не смела приходить к Вам. Сулейман не стал дальше слушать, он встал и быстро вышел из покоев фаворитки. Девушки в гареме поклонились Повелителю и, как только он скрылся, тут же зашептались. -Хюррем, — Султан застал свою жену у неё в покоях, они с Михримах сидели на тахте и Хюррем заплетала волосы девочки. Султанши встали и поприветствовали Султана поклоном. -Папочка! — Девочка улыбнулась и подошла к отцу. Сулейман обнял дочь. -Михримах, красавица моя. Как ты поживаешь? -Хорошо, спасибо. Мы с мамой хотели пойти погулять в саду, Вы присоединитесь к нам? -Не сегодня. Михримах, нам с твоей мамой нужно поговорить, иди к себе. Девочка посмотрела на мать, та улыбнулась и кивнула ей головой. Михримах поклонилась и вышла из комнаты. Сулейман посмотрел на жену, девушка проводила взглядом дочь и как только девочка вышла из покоев, улыбка тут же покинула лицо девушки, она выглядела весьма печальной. -Что-то случилось? — спросил Султан и подошел ближе к жене. -Нет, все в порядке, — девушка попыталась улыбнуться, но это плохо у неё получилось. -Да? Я так не думаю. Зачем ты ходила к Фирузе Хатун? — Сулейман вплотную подошел к Хюррем. -Сулейман… — девушка только собралась что-то ответить, но Султан не дал ей такой возможности. -Угрозы не красят Султаншу, Хюррем. Ты не должна к ней ходить. Это мой гарем и ты не имеешь право распоряжаться им и ставить какие-то условия, — строго произнес Султан. -Ты обещал, — прошептала Хюррем смотря ему в глаза, она не хотела этого делать, но обида была чересчур велика. -Что? -Ты обещал, обещал, что больше никого не будет. Что ты не будешь принимать наложниц, Сулейман, — девушка опустила голову, она глубоко вздохнула и продолжила. — Но не сдержал слово. -Хюррем, — предупреждающе произнес Султан, но девушка не обратила внимания. -Я знаю про всех, всех кого ты приглашал в свои покои. Я умоляла тебя, говорила, что я не такая как все. Я никогда не смогу принять того, что ты с кем-то другим. Зачем ты женился на мне, Сулейман? Для чего был этот священный обряд? Я стала твоей женой, но ничего не поменялось, Сулейман. Я по-прежнему рабыня, которая ожидает тебя с другой стороны двери. Рабыня, которая не имеет ни на что право. Неужели я ничего не значу для тебя, Сулейман? -Хюррем, ты забываешься, — не на шутку рассердился Султан. — Вспомни с кем ты разговариваешь. Не смей дерзить мне. Я не желаю больше разговаривать об этом. Ты больше не будешь ходить к Фирузе. Султан вышел, а Хюррем так и осталась стоять, смотря куда-то в пустоту. По щекам катились слезы. Девушка была просто внутренне опустошена. Он в очередной раз её предал, опять унизил. Она все для него сделала, приняла его веру, буквально отреклась от себя, всю свою жизнь посвятила ему. Из-за одного его печального вздоха готова жизнь отдать, а все впустую. Неужели все его слова о любви ничего не значат, неужели она для него ничего не значит…