***
Рано утром Медведица в спешке выдвигалась в сторону резиденции Огами – всего пару минут назад ей сообщили, что на закрытой для посторонних территории был пойман нарушитель. Обычно она бы не обратила на это внимание и поручила бы разобраться во всем своих подчиненных, если бы не простое понимание того, что они и сами не стали бы обращаться к ней из-за пустяков. Тот нарушитель явно был не обычным человеком, а судя по докладу, и человеком даже не являлся. — Твое мнение? — строго спросила девушка, шустро шагая по освещенному коридору и стуча каблуками. Вместе с одним из своих доверенных людей она спешила увидеть пленника. — Осмелюсь сказать, что нам уже доводилось видеть подобное, — сказал мужчина, предаваясь воспоминаниям, — Когда Золотая волчица еще была с нами, она часто использовала неведомую нам силу для решения своих конфликтов. То, что использовал тот человек, было точь-в-точь то, что делала она. — Раз уж это говоришь ты, я не могу не поверить… Золотая волчица была известна многим людям в гетто, но лишь избранные знали ее методы. Будучи шпионкой, она нередко попадала в опасные ситуации, а чтобы выйти из них, таким, как она, нередко приходится использовать силу. Но Волчица никогда не пачкала свои руки – вместо этого она искусство использовала нити, которые могла создать где и когда угодно. Однажды попав в эту золотую паутину, у противника уже не было шансов на спасение. Знали об этом только те, кто работал с ней, и те, кому не посчастливилось лицезреть этот навык вблизи – посмертно. К тому же, по пути к месту, где был задержан тот человек, Медведица подробно изучала доклад, самой невероятной частью которого была информация, что вторженец – Остин Вернер. Медведица прекрасно помнила этого мальчишку. Когда дело Нечестивого только начиналось, Торак не мог позволить себе жить только лишь в гетто. Он чувствовал острую необходимость как можно дольше бывать в городе, но пути к этому было лишь два: стать бродягой, либо найти приемную семью. В процессе достижения своих целей, тогда еще мальчишка, Торак попал в один из приютов Орсейла и смог зарекомендовать себя достаточно, чтобы его забрали в новую семью как можно скорее. И этими людьми оказалась семья Вернер. Лили Вернер когда-то была прославленной куртизанкой, которая метила на место жены господина Хайна Ясо, но, провалившись в этой затее, она обманом забеременела и вышла замуж за одного из своих клиентов – в этой информации не было ничего особенного. Тайна, которую хранил Торак, и которую знали лишь Медведица и Змея, заключалась в личности того мужчины. Это был именно тот человек, замуж за которого однажды вышла Золотая волчица, и который был отцом самого прославившегося Нечестивого. Медведице никогда не нравилась затея вступать в его семью снова. Ее оскорбляло, что тот человек после потери жены тут же нашел себе новую – в ее родном клане это было сравни одному из смертных грехов. Но ей и всему гетто оставалось только наблюдать за этой семьей. Потому Медведица полагала, что знает о них все. “Как я могла упустить такую важную деталь…” — думала она, скрепя зубами. Если прошлой женой Вернера была Золота волчица, то это означало, что право косвенного вступало в силу. Обычный человек, связавшийся с волком, всегда имел небольшой шанс самому стать таким же – хоть в гетто таких было предостаточно из-за Господина Хайна, никто из связанных с ним девушек черт зверолюдей не проявлял. Лишь одна из его внучек смогла пробудить свои силы. Но с Джоном Вернером все было иначе – его супругой была богиня Сота, чья кровь намного сильнее, чем у любого другого волка. И с момента, как они воссоединились, Джон сам стал частью ее клана и носителем крови Соты. А значит, следующее его дитя… …было прямым наследником божественного титула. Но когда Медведица прибыла на место, где держали этого парнишку, то оказалось, что было уже поздно. Стены комнаты, где его держали, были готовы рассыпаться в пыль, а люди были разбросаны вокруг, как отравленные тараканы. Сота сбежал.***
В гетто состоялся банкет, на который были приглашены даже личности из Орсейла. Это был большой праздник, поводом для которого являлся юбилей мисс Хины – женщины, которая была второй по важности персоной в Хайнагуми. Но главнейшая причина была совершенно другая. Клыки Торака продолжали расти и вскоре даже подпиливание уже не сможет помочь скрыть их. Хоть они и не были слишком большими и не сильно выделялись, это все равно означало, что вести спокойную человеческую жизнь в городе парню будет тяжело. И чем продолжать скрываться, будет лучше поскорее снять свою маску перед людьми. С тех пор, как он задумал это, он подкинул полиции уже немало улик. На прошлом банкете в Хайнагуми он появился на публике, почти что обнажив свое тело – теперь было бы проще простого сузить круг подозреваемых, ориентируясь лишь на телосложение. Он был достаточно крепким для своего возраста, но мешковатая и скромная одежда в будние дни все это прятала – поэтому теперь в академии он стал носить то, что показывало бы его формы чуть больше. А каждый раз, когда он выходил на операции гетто, его алиби становились все более незначительными. Но все это привело лишь к глупых слухам о том, что ботаник Питер Вернер начал ходить в зал, увлекся модой и якобы вернулся к подростковым бунтам. И, как вишенка на торте – теперь по коридорам академии стали ходить толпы среднеклассниц с лицами, красными как помидор, и в руках каждой из них было по любовному письму. Это совсем не тот результат, к которому Торак стремился… Но понять причины он мог. Полиция попросту не хотела видеть все те подсказки, которые он подкидывал. Вернее, даже не полиция, а иногородние следователи – каждый из них желал либо завербовать Нечестивого, либо поймать его лично. Поэтому каждый действовал самостоятельно и не предавал новые данные огласке, скрывая все даже от начальства. Именно поэтому в скором времени Торак планировал разоблачиться, так, чтобы опровергнуть его причастность к гетто было уже невозможно. Он хотел сделать это на церемонии вручения дипломов в академии, когда должен будет произнести для всех речь, как лучший выпускник. В эту честь и был банкет в гетто. Они праздновали, что Нечестивый наконец-то станет частью их большой семьи. Здесь было так много людей, что становилось трудно дышать. Духота и нескончаемые похотливые запахи. Лишь оказавшись рядом с девушками из Хайнагуми, приезжие мужчины сходили с ума. Конечно, этому способствовала мисс Хина – она велела подавать всем неместным гостям конфеты с особыми травами, которые любого человека заставили бы сходить с ума от похоти. А дальше дело за умелыми куртизанками Хайнагуми – соблазнить, увести в дальнюю гостевую комнату и взять за прием как можно больше денег. Разумеется, так поступали не со всеми гостями, а лишь с теми, кто ранее проявлял себя с не лучшей стороны – ведь брать деньги с таких людей куда приятнее – но минуло полчаса с начала банкета, а Торак наблюдал, как одна из куртизанок уводила уже третьего мужчину. И не абы кого, а одного из самых богатых жителей города. “Похоже, что недолго ему осталось быть в “топ-10 миллионеров”, — подумал Торак и, игнорируя все закуски на столе, затянулся каким-то крепким напитком. Горло обожгло горечью, но это было лучше, чем терпеть едкий запах феромонов. — Приятно видеть тебя спустя долгое время. Ты хорошо постарался в городе, слышала даже, что академия хочет рекомендовать тебя как претендента на первый ранг, Своей обычной неторопливой походкой к нему подошла Медведица. Она как всегда была хороша собой даже в простом костюме. Разве что, на этот раз она сняла с груди тугие бинты, отчего расстегнутая пуговица на рубашке предоставляла хороший вид на ее декольте. Если б не характер, из нее бы вышла первоклассная куртизанка – так всегда говорила мисс Хина. — И… — продолжала она, но замолчала, когда подошла ближе. А окинув его взглядом, девушка и вовсе прикрыла лицо рукой, хотя из-за маскарадной маски в этом не было смысла, — Что это на тебе? Неужели Хина постаралась? Та женщина была весьма умела во многих делах, но часто теряла контроль, когда ей выдавался шанс стать ответственной за одежду, поэтому и Торака она сегодня одела под стать дивам из Хайнагуми. Для района красных фонарей его образ был достаточно сдержанным, но для официального мероприятия он не слишком подходил. Все было в порядке вещей только потому, что банкет был организован группой Хайна, а значит и их дресс код был нормой. Хоть он и подразумевал местами открытый торс… — Этой женщине невозможно отказать. Но если даже после этого утренние новости не будут кричать мое имя – я окончательно разочаруюсь в работе полиции, — усмехнулся Торак. Они обменялись еще парой фраз ни о чем, так, будто не виделись несколько лет, но вскоре ушли подальше от зала и уединились на тихом балконе. Торак прошел к краю и провел рукой по холодному мраморному ограждению балкона, приводя мысли в порядок. Во владениях Хайнагуми было несколько особняков, и этот был одним из самых старых. Когда Торак только-только пришел в город, именно это здание было главной резиденцией, и именно на этом балконе он впервые встретил господина Хайна. Тогда Торака приняли за лазутчика, а узнав его природу, привели прямо к тому старику, ожидая приказа о казни. Тогда этот гиеноподобный зверолюд предложил ему горячий чай из горьких трав, вкус которых парень помнил до сих пор. Чай из тех трав больше не производили, а собрания на этом балконе больше не проводились. Поэтому вновь оказаться здесь было даже немного приятно. — Итак, — начала Медведица, и достала небольшое письмо, которое ранее принес ей ворон, — Вы хорошо постарались. Когда ранее Торак с Тарой ночью отправились в академию, чтобы найти потерянную книгу, самой книги они в действительности не нашли. Вместо нее в одном из ящиков были найдены разорванные клочки бумаги. — Листы из той книги, — тихо произнесла тогда Тара, вглядываясь в несчастные обрывки бумаги, как на самую большую драгоценность. Там была описана простая сказка. В мире, где богиня каждое утро озаряла мир солнечным диском, а каждый вечер демон накрывал все тьмой, люди предпочитали верить в свет. Потому они полностью отреклись от ночи – они боялись ее, ожидая, что демон тотчас утащит их, если они хотя бы рукой коснуться тени. В конце концов, демону так надоело это, что он отдал богине свое сердце в знак того, что будет верен ей и не причинит вреда людям. В противном же случае богиня будет вольна в любой момент убить его, просто раздавив сердце. Но людям не было известно о том, что все это – лишь игра, ведь Солнце была доброй богиней, которая не желала никому зла. На самом деле, в тайне ото всех она попросила демона дать людям немного света и ночью, чтобы они не боялись темноты, но демон отказался. Ведь вместо нимба, освещающего все вокруг, у него были только небольшие рога – полумесяц, который не мог ничего осветить. Поэтому Солнечная богиня предложила ему свое сердце как источник силы – с ним его рога засияли достаточно, чтобы, как драгоценный кристалл, осветить все небо яркими бликами. Они организовали большой спектакль, заставив людей верить, что демон отдавал богине свое сердце, хотя на самом деле он возвращал ей ее собственное, чтобы она могла снова светить днем. Но однажды люди увидели, как они менялись обратно, и поняли, что сердце демона было на месте. Они решили, что он хотел украсть сердце богини, и заставили вернуть его обратно, а затем и отдать богине свое собственное. Тогда демон лишился своей силы, а богиня продолжила его дело, освещая ночь диском луны, которую воздвигла на небе благодаря демоническому сердцу. Это короткая сказка должна была учить детей добродетели и тому, что за маской чудовища может скрываться добрая душа, и больше ничего полезного эта книга не несла. То, что они оказались в академии, не могло быть случайностью – в конце концов, та рогатая кошка была одним из первых животных, чье тело подверглось минерализации под влиянием Ширы. Тогда они с Тарой только собрали кусочки воедино, восстановив тем самым страницы, но времени на то, чтобы все расшифровать и понять, что к чему, они не нашли. Поэтому по возвращению в гетто Тара день и ночь занималась тем, что слово в слово переводила всю ту сказку на понятный для местных язык – только так было возможно подключить к этому делу еще кого-нибудь. Поэтому теперь Медведица держала в руках небольшую вручную сшитую книжку, краткое содержание всей сказки, те самые собранные по частям страницы и небольшой листок с кратким содержанием. — В процессе перевода Тара сделала несколько сносок о том, что послание таится в самом тексте истории, — протянула девушка, пробегая глазами по тексту с кратким содержанием, где то и дело были красные надписи, обведенные участки и прочие каракули. Торак кивнул: — Со слов Филин, сердце Оками нужно демону, чтобы иметь полный контроль над своими силами. Якобы, в противном случае он либо не может их контролировать, либо не может использовать их вообще. Но в этой сказке… богиня сама отдала свое сердце. — И это не убило ее, — дополнила Медведица, указывая на страницы, — Тара упомянула, что фразы, которыми Филин обычно обозначала кражу сердца бога отличаются от тех, которые используются здесь. Филин говорила об этом однозначно, четко и ясно подразумевая смерть носителя. Здесь же сердце не имеет какой-либо жизненно-важной функции и свободно передается, как какая-то игрушка. И на протяжении всей сказки сердце было лишь источником силы, без которого богиня спокойно обходилась. Хоть и не понимал, каким образом получения какого-то органа может дать богу силу, парень с большим трудом верил, что может быть как-то иначе. Это просто не укладывалось в голове. — Думаешь, что Шире не обязательно убивать Оками? — Никому не нужно никого убивать. Не понимая, откуда такие мысли, Торак взглянул на девушку, но та была как обычно леденяще серьезна. — Сердце само по себе не так полезно, для тела куда большую роль играет мозг. Но люди издавна романтизировали идею о том, что сердце – это человеческая душа, поэтому зачастую именно она имеется ввиду, когда идет упоминания этого органа. К тому же, сердце можно отдать кому-то, не вырывая его из своей груди, — она сделала небольшую паузу, проверяя реакцию парня, и уточнила. — Предложение руки и сердца. Когда мужчина просит женщину выйти за него, он предлагает ей свою руку, как знак опоры, и свое сердце в знак своих чувств. Женщина ведь в таком случае не отрубает его руку и не вырезает сердце. Или, когда воин клянется в верности своему господину. Сказав это, она замолчала, давая Тораку обдумать все как следует. — Если резня – не единственный способ решения проблемы… то это очень даже неплохая новость. В любом случае это лучше, чем драться насмерть с богом. Медведица, довольная работой своей новой подчиненной, сложила руки на груди: — Верно. Осталось только найти способ, как можно безопасно достать сердце Оками. Если ты – это он, конечно же. Или какие альтернативы можно будет предложить Шире… Будет неплохо посоветоваться с Соколом на этот счет. — Если говорить об этом… — негромко вставил Торак, — Мне кажется, что эти листы – дело рук одного из богов. Только им и их подчиненным может быть известно, чем мы занимаемся сейчас, и некто, кто подбросил эти листы, знал, что мы с Тарой придем именно туда, в академию. Сознание Ширы сейчас дремлет где-то в артериях, его временное тело хранится в Огамигуми, а Хёка – наш союзник, и у него точно нет никакого мотива подбрасывать эти клочки тайком. Если начистоту, то Сокол и в город бы никогда не пришел без особо веского повода. — Подозреваешь остальных двух? Соту и Бису? Парень кивнул, и оба они задумались. И хоть выбор был предоставлен из двух вариантов, Медведица ясно ощущала, что все подозрения как будто-бы пали именно на нее. Нахмурившись, она произнесла: — Биса точно не мог участвовать в этом, это я гарантирую. — И почему ты так уверена? Сота – один из самых лицемерных богов, а Биса – единственный, кто всегда был на стороне Оками. Наиболее логично, что помочь нам мог именно Биса. В его честь даже все ритуальные рисунки на теле и масках именно краской краской рисуют, — в доказательно он снял с лица маску, которая, как и всегда, была окрашена в бело-красные цвета. Белый – как символ Оками, и красный – как дань уважения Бисе. Медведица покачала головой, но ничего не сказала, только легонько дотронулась до той части лица, где проходил шрам. — Твоя уверенность как-то связана с твоей родиной? — Мой родной лес сгорел много лет назад, а вместе с ним и моя стая. Но мы были не простыми волками или частью чужого клана, мы сами были могучим кланом. Также, как клан Хёка – восточные стражи Камизона, мы занимали южный пост… будучи кланом Бисы. Все мои сородичи погибли в огне, но даже если титут Бисы будет унаследован мною, как последней выжившей, не думаю, что это скоро произойдет. Я намного слабее своих соплеменников. Поэтому нет, Биса не мог этого сделать. — ….Тогда остается Сота, но он тоже не мог. — Ты и здесь ошибаешься, — сказав это, девушка тихонько прокашлялась, словно готовясь, — Право косвенного. Из-за него Остин унаследовал кровь Тори и является первым претендентом на титул Соты. Я понимаю, почему ты мог скрывать от всего гетто личность своего отца, но разве рационально скрывать потенциально будущего бога? Торак смутился и не сразу нашел, что ответить, точно как пристыженный строгой матерью ребенок: — …Я хотел понаблюдать за ним еще какое-то время, но до сих пор он не проявлял никаких особенностей. Только недавно… что-то начало появляться. Ему начали сниться кошмары о том, чего еще не было, поэтому я дал ему лекарства, чтобы он лучше спал. Но неужели он успел что-то натворить? — Этот мальчишка несколько раз мелькал рядом с гетто, но пропадал слишком быстро, чтобы мы могли его поймать. А несколько дней назад он проник в резиденцию Огами, туда, где хранится “оно”. Ты и сам понимаешь, что попасть туда – дело не из легких… Все наши сказали, что видели Золотую волчицу тогда. Та же самая сила. Это был Сота, тот, который имеет память и разум всех предшественников. Но, похоже, что он еще не полностью пробудился. По крайней мере, его смогли поймать только потому, что контроль над телом вернулся к мальчишке. Но на утро он все равно сбежал, разрушив половину камеры. — Что?! Но как?! — только и смог воскликнуть Торак, беспорядочно ища ответы у себя в голове. В самом деле те лекарства, которые были прописаны мальчику врачом, были подобраны не случайно – пришлось подтасовать некоторые анализы, чтобы заставить доктора выбрать определенные компоненты для лечения. Те таблетки были опасны, если принимать неправильно, но они также должны были не позволить мальчику проявить свои волчьи черты, если он вдруг унаследовал их. В конце концов, это лекарство изначально было произведено специально для Тори, чтобы сдерживать силу ее бога. Во многом только благодаря ним она смогла облегчить свой недуг. Ведь не оставалось иного способа. Сота отличался ото всех богов. Его сознание было переплетено с многими другими реальностями, поэтому он знал все и был бессмертен. Быть титулованным Сотой означало объединить в себе личности всех когда-либо существовавших богов-предков, занимавших этот пост ранее. Тори смогла избежать этого благодаря тому, что была как следует обучена, но видения о том, чего еще не произошло, не прекращали ее мучить. Но Остин не был обучен ничему. Он не знал абсолютно ничего. Именно поэтому Торак всей душой надеялся, что мальчик не унаследует волчью кровь и останется человеком, и продолжал снабжать его сдерживающими лекарствами. Но они, очевидно, не помогли. Парню понадобилось какое-то время, чтобы принять этот факт. — Поэтому теми записями, скорее всего, занимался именно Сота в моменты, когда Остин спал. — Есть еще что-то, что ты от меня скрываешь? Парень был крайне раздражен, но из всех сил старался сдерживаться. Он всегда старался быть в курсе всего, что происходит в городе, но из-за множества обязанностей, которые сам же на себя взял, знать абсолютно все у него уже не получалось. Даже о состоянии Остина он узнал слишком поздно. Вероятно, мальчишка страдал от тех кошмаров даже слишком долго, поэтому даже не удивительно, что Торак упустил момент пробуждения Соты. Медведица же была все так же спокойна: — Змея временно отсутствует. Мы обнаружили ее пропажу в тот же день, когда ты попал в ту передрягу с браконьерами. По запаху мы нигде не смогли ее найти, поэтому пока ждем, когда она выйдет на связь. И, если возвращаться к теме Остина… Ты не знаешь, где сейчас твой отец? — Последний раз я видел его на той стычке с браконьерами. Не думаю, что он мог сообщить кому-то о том, что видел, но теперь он точно знает, что я Нечестивый. Он не из тех людей, кто будет доносить о таком, так что— — Мне нужны не оправдания, а информация, — грубо прервала его девушка. Теперь голос ее звучал намного тверже, а если прислушаться, то можно было даже уловить немного раздражения, — Этот человек… пропал после того инцидента. Мы хотели найти его, чтобы убедиться во всем, но даже его следов уловить не смогли. Сначала я не понимала, как это возможно, но когда осознала косвенную наследственность Остина, то все встало на свои места. Джон ведь тоже теперь косвенный волк, верно? В гетто много кто носит немного волчьей крови, но прежде никто ещё не проявлял свое искусство. Сдается мне, что Джону это удалось. — …Тяжело верится в такое… — Мне тоже, но других версий у меня нет. Сам знаешь, что от волчьего носа нелегко скрыться. Она легонько дотронулась до собственного носа в подтверждение своих слов. Они имели смысл, ведь в различных формах запах тела волка различался – иначе от каждого из них несло бы запахом меха даже в человеческом облике. Торак часто использовал эту особенность, когда было нужно скрыться от преследования полицейских собак – было достаточно лишь пару раз сменить облик в процессе побега, и даже волк не смог бы различить, куда пропал преследуемый. Если Джон и правда обратился, то это вполне объясняло, почему даже Медведица потеряла след. — Да, одна новость лучше другой, — протянул Торак, громко вздохнув и припав к стене. — Лучше пока не забивай этим голову и ищи Ширу дальше, а всем остальным займусь я. К тому же… — произнесла девушка, вдруг задумавшись, — у тебя ведь скоро преждевременная защита диплома, а затем и вручение. Твои вороны упоминали, что на одну из этих дат ты решил устроить свое разоблачение. Раз уж Торак был в выпускном классе академии, он уже был выпускником и через несколько месяцев, как полагается в конце учебного года, должна была начаться сессия, а вскоре сдача и защита дипломной работы. Но, под стать своей репутации отличника, Торак решил сделать все как можно быстрее — таким образом его работа уже была готова и одобрена преподавателями. Со дня на день должна состояться предзащита, но если все остальные выпускники на ней будут только тренироваться к настоящему выступлению, то Торак и еще несколько выдающихся студентов будут защищать свои работы всерьез. А еще через несколько недель состоится их награждение. — Я думаю снять маску на церемонии вручения, с этим проблем возникнуть не должно. Может возникнуть паника, но полиция вмешаться не успеет. Если перед церемонией из разных частей города будут сообщения о терактах и появлении Нечестивого, то все их силы будут направлены в противоположные от церемонии стороны. А даже если кто-то останется, их сил будет недостаточно. — Хм-м… — задумчиво протянула девушка, прикрыв часть лица рукой, как будто это могло помочь сосредоточиться, — Если так, то должно сработать. Может, даже Тара сможет чем-нибудь помочь… — Не думаю, ей следует еще какое-то время побыть в резиденции под присмотром. Медведица вдруг охнула: — О? — удивленно протянула она, быстро захлопав глазами, — Тогда почему ты разрешил ей прийти сегодня? — О чем ты? Я не разреша… —парень запнулся и помедлил несколько секунд. в тот же момент и лицо девушки переменилось, — Погоди! Я даже не говорил ей о том, что сегодня какой-то праздник. Мы последний раз виделись несколько дней назад, когда я сам же проводил ее до резиденции. Хочешь сказать, что она сейчас здесь, на банкете? Медведица молчала, как ребенок, загнанный в угол вопросами об успеваемости, и только хлопала глазами, осознавая тяжесть ошибки. — Ты хотя бы рассказала, что не во всех конфетах с ликером - ликер? Девушка прикрыла рот рукой и раскрыла глаза еще шире: “Я думала, что ты сам все…” — только и раздалось тихим шепотом.***
Тара несколько дней почти не выходила из своей комнаты в резиденции Хайна, будучи не в силах прекратить работу над теми листами, что они нашли в академии. Так думали все в резиденции, но на самом деле все обстояло иначе. Восстановление разорванных листов она закончила в первые несколько часов, составление перевода и краткого содержания сказки для Медведицы заняли день, и еще какое-то время ушло на то, чтобы создать идеальную копию улик. О существовании копии Медведица не должна была знать и именно ее девушка в итоге отдала, оставив при себе оригинал – тот, текст в котором несколько отличался. В целом разницы между двумя версиями страниц практически не было – тот, кто не знает этот язык, подвоха никогда и не найдет. Заподозрить что-то мог лишь Торак, который сам видел оригинал, но тогда тот представлял из себя лишь отдельные клочки бумаги, да и вряд ли он мог заполнить написание отдельно подписанных слов. Это было идеальное маленькое преступление, где Тара просто подменила некоторые фразы-подсказки на те, которые посчитала нужными, а какие-то и вовсе убрала. По всему тексту и правда были замечания о том, что сердце солнечной богини не имело для нее жизненно важной ценности, на этот счет она не соврала и оставила все как есть. Но была также еще одна деталь – некоторые слова в тексте были выделены особым образом, словно таили в себе свое собственное послание. Если выделить их и составить в предложение, то получится что-то вроде “Сильное сердце можно съесть, но как бы ты не был жаден, даже слабые душа и воля бога навсегда останутся при своем хозяине”. Это вполне соответствовало тому, что зверолюди знали о принципе наследования титула бога. Ведь, поедая сердце умершего бога, волки лишь делали себя чуть ближе к нему, чтобы его воля помогала им. Даже если волк не получал божественных сил и не становился новым богом – как это было с Филин – то по крайней мере он получал чуть больше внимания и расположения своего покровителя. Артефакт Хёки продолжал слушаться Филин, потому как именно воля умерших богов определяет достойного, и именно старая жрица была ошибочно выбрана в результате своего ужасного богохульства и отхода от традиций. Но сколько бы новых богов Филин не съела в будущем, сама она никогда бы не стала Хёкой. Но среди этой надписи были подсказки, что у каждого слова может быть свое собственное место в предложении. Тогда расположение фрагментов страницы сильно менялось и весь текст сказки безнадежно пропадал, но среди этого хаоса слова неизвестного человека обретали новый смысл: “Достаточно жадный покровитель может поглотить сердце. душу и волю сильного и слабого”. Теперь все принципы наследования полностью менялись. “Выходит, что если быть достаточно жадным, можно присвоить силы кого-угодно?” — подумала Тара, когда только-только сложила паззл. Филин казалась достаточно жадной, но даже она не была приближена к богу достаточно… Страшно было представить, каким сильным должно быть желание, чтобы подчинить себе чью угодно волю. Шира может забрать не только сердце Оками, он может забрать сердце кого угодно. А если понимать под “сердцем” что-то вроде души, то это неизбежно означало, что Шира - бог, в силах которого управлять и живыми, и мертвыми? Тара скрыла это послание, даже не задумываясь, и стойкое ощущение того, что оно предназначалось лишь ей одной, никак не покидало. И вместе с тем ровно также есй пришла мысль, что это может быть идеальным моментом, чтобы вновь попытать удачу в молитве. Слова в послании натолкнули ее на это – они были на том же диалекте, на котором были написаны почти все молитвы, которые Тара знала. Подобрав ту, которую они выбрали вместе с Медведицей для поиска Ширы, девушка начала чтение. Это длилось еще несколько дней. Она выключила в комнате весь свет, закрыла окна, почти не впускала внутрь служанок резиденции – все время сидела в темноте, в центре нарисованного мелом круга, на холодном полу. Она была уверена, что была близка к тому, чтобы понять, как именно следует читать эту молитву, ведь просто зачитать текст было недостаточно. Следовало вложить в это всю свою душу и желание, ведь только искренняя молитва могла достигнуть бога. От того, как ты представляешь себе результат, зависло то, в каком виде ты его получишь. Информацию о том, где находится настоящее тело Ширы, можно было получить огромным множеством способом, но не все подходили. Поэтому сама для себя Тара решила, что хочет просто увидеть его. Она представляла, как плавное течение Земных Артерий приводит ее к Шире – одного только лица было бы достаточно. Но вместо этого, каждый раз во время каждой молитвы она видела одно и то же. Бесконечное море. На многие километры на горизонте не было видно ни тучки, ни даже крупицы суши. Везде тихая, зеркальная гладь воды. Лишь на черном небе были рассыпаны тысячи поблескивающих звезд, сплетенных в несуществующие созвездия. Стоило сделать шаг, как вода под ногами покрывалась кругами, но не было ни шума капель, ни журчания – только тишина, в которой тихим эхом разносился гул текущей по венам собственной крови. Она была сильно испугана, когда первый раз попала сюда, но спустя еще несколько попыток постепенно привыкла. Каждый раз, когда все заканчивалось и Тара возвращалась назад, в тихую темную комнату, ей казалось, что здесь было невероятно шумно. Уши тут же улавливали малейшие шорохи: гул отопления, скрип пола в нескольких комнатах рядом, шаги служанок, что то и дело, точно муравьи, бегали по коридорам. Поэтому Тара продолжала молиться, чтобы снова вернуться в то видение и, быть может, в следующий раз ей повезет встретить там и Ширу. Она молилась. Молилась. Молилась. Молилась. Молилась. Молилась. Молилась. Но сколько бы Тара не читала эти длинные тексты, и сколько бы не думала о том, как важно было для них всех найти демона… ничего не получилось. Здесь она должна была встретить Ширу, но вместо этого она каждый раз падала в распростертые объятия этой оглушающей пустоты. “Не может же быть такого, чтобы Шира был мертв?” — подумала тогда девушка. Иной причины, почему не смогла никого найти даже после успешной молитвы, у нее не было. Когда действие молитвы снова закончилось, в темной комнате Тару встретил шул еще более резкий, чем до этого – мимо комнаты проходили служанки. Их шаги были легкими, и сплетни больше походили на шепот, но Таре даже напрягаться не пришлось, чтобы услышать их. Даже наоборот, с непривычки закрыла уши. Ей потребовалось еще некоторое время, чтобы привыкнуть к этой обстановке. Скорее всего, то место, куда Тара попала по время молитвы, было “той стороной”. Так зверолюди называли место, куда после смерти уходил каждый бог, и у каждого оно было свое. Его было в пору назвать другим измерением или даже загробным миром, и, со слов Хёки, его внешний вид менялся каждый раз, когда сила бога переходила к новому владельцу. Так, у нынешнего Хёки там были сплошные горные просторы, точно как в Камизоне. И время там текло совсем иначе – несколько часов там могли пройти в реальном мире за секунду. Это было идеальное место, чтобы недавно титулованный бог мог советоваться со своими предками, не теряя время в реальности. Так все должно было быть. Но правда такова, что далеко не со всеми предками можно было встретиться. Когда бог уходил, эти измерения обращались одной лишь пустотой, где бесчисленные души умерших богов были вынуждены коротать свое время. И так они умирали во второй раз, спустя тысячи лет, обезумев от уединения с тьмой. Тара пожелала увидеть Ширу и, вероятно, попала именно на его сторону, Но она не увидела там ни единой души. Ни самого бога, ни его потомков. Она не знала, что и думать об этом. Вероятно, стоило обсудить все с остальными, но тогда придется и раскрыть свой маленький обман с листами. С этими мыслями она впервые за несколько дней вышла из комнаты больше. чем на 2 минуты, и сама не заметила, как оказалась в одном из залов. Там ее сразу же встретил громкий смех – несколько девушек отдыхали на диванчиках и неторопливо играли в какую-то настольную игру. Для Хайнагуми они были одеты даже слишком скромно и просто, но на самом деле они были важными персонами. Все они — воины, отобранные лично господином Хайна. Под одеждами у них скрывались не мягкие женские формы, а твердые натренированные мышцы. Они были настоящими гиенами в человеческом обличии. Но несмотря на это, они все еще были добрыми и чуткими женщинами. — Ах, маленькая леди, — протянула одна из девушек, и жестом подозвала Тару к себе. Хоть она и была гостьей Нечестивого, в резиденции Хайна она была не самого высокого статуса. Но даже несмотря на это, многие были довольно заботливы и дружелюбны, – не хотите сыграть с нами? Вы так много работали все это время, не помешало бы отдохнуть. Тара только помахала рукой в воздухе: — Нет, я, пожалуй, откажусь… Предпочту просто понаблюдать, — сказав это, она присела на дальнем краю дивана и упала на спину от усталости. Полная безнадеги от очередной провалившейся молитвы, она вспоминала, как обычно заглушала это чувство в Дегранде. Похожее было только один раз, когда ее подростковое признание в любви отвергли. В тот день она в тайне от родителей пошла в первый же попавшийся бар, — хочу напиться… Конечно, не ей думать о таком после того, как сама же ругала всех ребят в оккультном клубе за употребление алкоголя, но отчаявшаяся душа чего-то требовала, и крепкие напитки были первым, что пришло на ум. Второй вещью были сладости, много сладкого. Вот только, первая ее мысль, как оказалось, была озвучена вслух. Одна из женщин взглянула на нее взглядом человека, который изо всех сил сдерживал смех: — Маленькая леди, — сказала она неторопливо, прикрывая часть лица рукой, — С такими мыслями вы должны находиться не здесь, а в центре Мадарагуми. — Эти несносные пьяницы только и знают, как вино распивать, — проворчала тем временем другая девушка, и сделала свой ход в игре. Все они весело рассмеялись, вспоминая молодость. — Честно говоря, не ожидала увидеть вас сегодня, леди. Я полагала, что вы будете среди невест-кандидаток, —вдруг начала одна из них чуть погодя. — Хм? О чем это вы? — Ну как же, сейчас же идет большой банкет по поводу того, что Молодой Господин скоро станет полноценным членом гетто! К тому времени он должен выбрать себе жену, поэтому на банкете будут представлены кандидатки. Вероятно, речь шла о тех самых девушках, которых обучала мисс Хина. Та девушка, которая будет принята за жену Нечестивого, сможет повести за собой людей, если с самим Нечестивым что-то случится. На естественное продолжение рода никто не рассчитывал, поэтому надежды были только на лидера, которого они сами же и воспитают. Вероятно, все те девушки имеют огромный потенциал. Тара уже давно знала о их существовании, и более того – все они учились и проживали здесь же, в главной резиденции Хайна. Но, отчего-то, только сейчас Тара поймала себя на мысли, что ни одну из них рядом с Тораком она видеть не хочет. И хоть ее на тот банкет не приглашали, и узнала она о нем только сейчас, Тара была намерена туда попасть. Старик Хайна был щедрым зверолюдом – за время, что Тара провела в гетто, он прислал ей столько подарков, что их было не сосчитать. Тара чувствовала себя аристократкой, которая добилась своего статуса самым нечестным образом, каждый раз, когда открывала очередную коробку с пышным платьем для выхода в свет. Но теперь все это ей пригодилось. Сложив в коробку все, что ей могло понадобиться - платье, духи, косметика – она в своей зверочеловеческой форме отправилась на банкет. После прибытия ей ничего не стоило быстро закрыться в туалетной кабинке первого попавшегося кафе неподалеку, переодеться, надушиться и накраситься, и после проникнуть на банкет так, будто она с самого начала была приглашенным гостем. Благо, ей позволяла аура – то немного, чему девушка таки смогла обучиться. Простой, на самом деле, трюк – распространить свое влияние, точно как газ в помещении, как и учила Медведица, и внушить всем людям то, что тебе нужно. До сих пор результатов тренировок не было лишь по одной причине – Тара была в силах внушить всем лишь то, что ее присутствие ничего не значит. Поначалу это… было грустно, но девушка без проблем нашла, как это использовать. И никому об этом, конечно же, пока еще не рассказывала. “Сначала изучу это еще немного… и потом, быть может, расскажу” — думала девушка, успешно проникая на банкет. Первое время ей пришлось стараться быть тише воды ниже травы – Торак уже был здесь. Она точно знала, что рано или поздно он уйдет. Уж смотрины он точно пропустит – идея с поиском “жены” ему с самого начала не нравилась и он был против даже фальшивых отношений, а потому сбежит, как только появится возможность. Как раз этого девушка, притаившаяся в другом конце зала и попивающая один бокал за другим, и ждала. Когда Торак уйдет и в зал придут кандидатки, Тара позволит себе как следует повеселиться. Когда этот момент настал и через одну из дверей начали показываться одна девушка за другой, Торака отвлекла Медведица. Она также знала, что идея мисс Хины с женитьбой парню не по душе, и, вероятно, всеми силами хотела помочь ему отградиться. Мило воркуя и беседуя, они плавно ушли на один из тихих балконов в другой стороне зала. Это был момент, идеальный для того того, чтобы начать делать все, что ей вздумается. Поругаться с кем-то из гостей, напакостить кандидаткам или даже подраться с ними – она готовилась к этому, она ждала этого! Но вместо того, чтобы помчаться выполнять хотя бы часть запланированного, она легким шагом проследовала вслед за ушедшей парой. Любопытство и ревность вели ее, но в конечном итоге подобраться достаточно близко никак не удалось. А даже если бы и удалось – они бы сами раскусили ее по запаху. Приближаться слишком близко было опасно. У Тары разболелась голова. Ее посещали совершенно детские ревностные мысли о том, что никто не имеет права иметь с Тораком более близкие отноешния, чем те, что были между ними двумя. Пусть и знала, что, оставшись наедине, они с Медведицей скорее всего болтают только о делах гетто, Тара никак не могла отделаться от навязчивой идеи, будто бы у нее вот-вот уведут игрушку прямо из под носа. — Нет, не думай об этом, — тихо пробормотала она себе самой, легонько похлопав по щекам, чтобы прийти в чувства, — Ты просто рассчитывала получить приглашение на танец, они просто товарищи, в этом нет ничего такого… Зачитывая это, как очередную молитву, девушка схватила с подноса мимо проходящего официанта первые попавшиеся сладости. — Поди мои листочки там и обсуждают. Как будто еще есть, чем заняться, ага, — продолжала ворчать Тара, жадно уплетая одну конфету за другой, — но она была такая красивая… И на роль второго символа гетто она подходит больше… Погрязнув в своих рассуждениях, она и не заметила, как съела все, что у нее было. А молодой официант продолжал стоять рядом даже с пустым подносом. — Леди, мне кажется, вам стоит обратиться к врачу… — тихонько прошептал он ей, протягивая бокал. Но на сей раз там, очевидно, был простой сок. — Я сама решу, кому здесь нужен врач, — проворчав это самой себе, она быстро опустошила другой бокал, отдала его бедному официанту и направилась в другой конец зала. Ей давно было интересно посмотреть, кого же приготовила мисс Хина для Нечестивого. Они наверняка красивы, очень красивы. Но также они все должны быть эрудированными. элегантными и в состоянии за себя постоять. Тара не была намерена терпеть это унижение, если вдруг хотя бы одна из них будет в чем-то несовершенна. Эти девушки как раз уже столпились в одном из углов, то и дело глядя по сторонам и высматривая свою цель. Первым делом Тара стала разминать кулаки – ей показалось хорошей идеей для начала проверить, насколько хороши эти девушки в самообороне. Потом устроить небольшую беседу с пристрастием, узнать о них побольше… Но когда она приблизилась к ним достаточно, чтобы видеть лица, то не смогла сделать дальше и шага. Они были разного возраста. Кто-то чуть старше ее, кто-то чуть моложе, но все они были по своему красивы. Изящные платья только подчеркивали все достоинства фигуры, и украшения подобраны так, чтобы не слишком сильно бросаться в глаза, но мягко дополнять собою образ. Все они – словно прекрасные принцессы, сошедшие со страниц детских сказок. Женственные, скромные, элегантные… “Полная противоположность” — подумала Тара, и брезгливо отряхнула руки, стыдясь мысли о том, что хотела их побить. Если бы они были хоть чуть старше, соблазнительнее и развратнее, она бы еще подумала, стоить ли воплощать свой план, но теперь – точно не могла себе такого позволить. Она им не ровня, и вымещать на них свою злость было бы слишком низко, даже для нее. Но прежде, чем решилась уйти, в поле ее зрения показалась лишняя фигура. К компании девушек подошел мужчина лет сорока. Он был явно пьян. Его губы были окрашены в темно-синий – видимо, от еды и напитков, которые он ел и пил – его походка была неровной, и алкоголем несло так, будто он влил в себя несколько литров алкоголя еще до начала праздника. Он дрожал. как осиновый лист каждый раз, когда делал шаг, и казалось, будто вот-вот упадет. Но у него была сильная хватка. Это стало понятно, когда одна из кандидаток не смогла из нее вырваться. Таре хватило секунды, чтобы принять решение. Она ударила мужчину по руке, тем самым позволив девушке вырваться, и встала прямо между ними: — По-моему, вы пьяны и вам стоит покинуть это место, — произнесла она, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, и загородила собой всех девушек. Тот только пробормотал что-то невнятное в ответ и пошатнулся, но отступать и не думал. Если б только нюх Тары был чуть чувствительнее, она бы точно задохнулась от густого запаха алкоголя, которым пропах этот человек. Похоже, что его все еще не выпроводили из зала только потому, что до этого он еще попросту не успел ничего натворить, но теперь его поведение точно не останется незамеченным. Вопрос больше в том, что он успеет сделать прежде, чем придет охрана. А тех нескольких минут ожидания вполне хватит, чтобы навредить одной из девушек. Когда он, злой от того, что ему помешали, замахнулся, то главной его ошибкой было не нарушение моральных принципов или простых правил приличия – а в том, что будучи в нетрезвом состоянии он был недостаточно быстр. Просто потому, что последовавший удар Тары был быстрее. Мышцы зверолюдей были намного сильнее, чем у простых людей. Если в схватке сойдутся для человека с абсолютно одинаковыми параметрами, то выиграет однозначно тот, который не является человеком. Именно поэтому Тара в прошлом была настолько прославленным задирой, что даже родной отец перестал предпринимать попытки исправить ребенка, и именно поэтому после переезда Тара решила избегать стычек с кем-либо. Лишь единожды она сорвалась, но удачно смогла перенести ответственность на Остина. Но сегодня этого сделать явно не получиться. Она была пьяна и крайне зла, но на кого – сама не понимала. Ее просто раздражало, что кандидатки в невесты Нечестивого были действительно хороши собой, настолько, что даже к их лицам не хотелось притрагиваться. Таре стало легче только после того, как ее кулак столкнулся с лицом этого старого развратника. Прежде просто делающие вид, будто ничего не происходит, все люди вокруг внезапно заинтересовались происходящим, как только высокий опьяневший мужчина застонал от боли. Первым делом после этого он схватился руками за лицо, проверяя, нет ли сильных повреждений, но сразу после этого произошло еще две атаки. Одна – удар ногой промеж ног, заставивший мужчину сложиться пополам, а следующая – коленом, прямо в удачно опущенное лицо. По меркам зверолюдей Тара была непомерно слаба, но для обычных людей ее сила была очевидна. Девушка наблюдала, как мужчина тихо опускается на землю, будучи уже не в силах встать от разлившейся по всему телу боли. Обычно ей нравилось наблюдать за подобным, особенно если обидчик ну очень сильно ей насолил, но в этот раз все было иначе. Мужчина был слишком жалок, чтобы продолжать его избиение, а злость девушки так и не прошла. Сдерживая себя, она больно сжала ладони и сделала шаг назад. К тому времени как раз подоспела охрана. — А? Чего? — пробормотала девушка, поняв, что осуждающие взгляды отчего-то пали именно на нее. Вместо того, чтобы успокоить перепуганных невесток и схватить пьяницу, мужчины в строгих костюмах лишь помогли ему встать на ноги, — Эй, вы совсем слепые? Этот урод приставал к ним! Вы не видите синяка на ее руке?! Но девушка так и осталась неуслышанной, а испуганные невестки как будто даже никого не волновали. “Хотите сказать, что лучше бы я просто стояла и наблюдала, как ее утаскивают?” — подумала Тара, окруженная осуждающими взглядами. — Нанна? — раздался рядом голос. С другой стороны зала приближалась фигура в бело-красной волчьей маске – видя ее, все люди тут же расступились, и только Тара осталась на месте. Торак всегда знал, что она не из порядочных девушек, и скромная милая отличница была лишь образом, который она примеряла в академии. Здесь же все давно знали, что она – известная в гетто как Нанна – была упрямой, иногда грубоватой и наглой. Он остановился прямо позади, сохраняя небольшое расстояние, как будто брезговал подойти ближе и пересекаться взглядами – девушка лишь чувствовала его присутствие и взгляд на своей спине. — Молодой господин… — начал один из людей в форме, но его тут же прервали – Торак поднял ладонь, молча прося замолчать. Еще несколько секунд он осматривался, и лишь затем сказал: — Что ты скажешь на это? Девушка опустила глаза и отвела лицо в сторону от обиды, точно ребенок, не желающий показывать слезы и надутые губы: — Этот… мужчина приставал к одной из твоих невест. И лишь заступилась. Ей послышалось, как парень как будто бы поперхнулся, но видя, что ничего не изменилось, решила, что показалось. — Это правда? — спросил он, прокашлявшись. Задавать такие вопросы обычно не имело смысла, ведь уже сказал все, что было на душе, и спрашивать подобное – все равно, что просить человека заново все пересказать. Но для волков это было обычным делом. Каждый, говоря о чем-либо. пусть немного, но и обманывает. Это может быть небольшое приукрашивание истории, или изменение каких-то деталей – таким образом, все сказанное все еще остается правдой, но волк всегда заметит, что-то из этого было ложью, и точно нельзя будет понять, где именно человек соврал. Правды можно было добиться только на вопросах, требующих одного четкого ответа. Торак сомневался. — Чистейшая, — отрезала Тара, оскорбленная таким подозрением к своей персоне. Парень устало вздохнул и поправил на лице маску. В оглушающей тишине зала, где даже музыка перестала играть, он неторопливо подошел к одной из кандидаток и осмотрел ее руку – на запястье уже была гематома, не заметить которую вблизи было невозможно. Совершенно молча он слегка поклонился, негромко извинился за произошедшее, а затем подошел к пострадавшему пьянице. Мужчины в формах все еще держали его за руки, не давая упасть Он слегка улыбнулся, когда увидел, что сам Нечестивый идет к нему, чтобы принести свои извинения, но это выражение быстро пропало с его лица, стоило Тораку только положить ладонь ему на плечо. Это было не дружелюбное похлопывание – пальцы впились в тело так, что при всем желании мужчина не смог бы выбраться. И прежде, чем он успел возразить, парень в маске коротко замахнулся другой рукой. Удар пришелся в солнечное сплетение. Пьяница снова сложился пополам от боли и хрипло выдохнул, после чего еще несколько секунд был не в силах дышать. Если бы только его все еще не держали под руки с обеих сторон, он бы так и упал на пол. Увидев это, собравшаяся толпа ахнула. и снова замолчала. — Уведите его, — холодно приказал парень, потирая руку, — и впредь будьте внимательнее к гостям. После этих слов присоединилась и Медведица, которая тут же разогнала собравшихся людей. Вскоре музыка заиграла вновь. Торак среди всего этого действа выглядел так же холодно и непринужденно, как и всегда. А когда закончил беседу с охраной, то тут же взял с подноса мимо проходящего официанта небольшой бокал и протянул Таре: — Что это у тебя за вид? Девушка приняла бокал, даже не задумываясь, но ответить ничего не смогла. Она поняла, о чем была речь, только когда он достал небольшое зеркальце – в его отражении было четко видно, что ее губы были совсем не того цвета, каким она их накрасила ранее. — Часть напитков и закусок здесь с афродизиаками и красителями. Если съесть определенное количество, то губы и язык покрасятся. А это, — он кивнул в сторону бокала, — поможет быстрее эту гадость вывести. Не дожидаясь какой-либо реакции, он взял девушку за руку и стал протирать ладонь платком. Белая ткань тут же впитала в себя несколько капель крови с разбитых костяшек, о состоянии которых Тара даже не догадывалась, пока сама не увидела алые пятна. — Почему не ругаешься? — тихо спросила она. — А должен? — Я проникнула на банкет без твоего ведома, обманула Медведицу, избила гостя... Подобное поведение не должно поощряться. — Ты уже получила свою дозу наказания, когда те девушки унизили тебя своим бездействием, — он сказал это с насмешкой в голосе, словно его все это лишь забавляло, но затем задумчиво хмыкнул, — Только вот… невесты? Тара проследила за его взглядом – те девушки уже стояли рядом с только прибывшей мисс Хиной и беседовали о чем-то: — Ее ученицы, одна из них будет новым символом гетто подле тебя. — Такие девушки и правда есть, но Хина держит их вдали от публики. А это просто танцовщицы. — Ха? Не сразу поняв смысл его слов, Тара тут же снова взглянула на мисс Хину, словно ища поддержки. И, словно чувствуя на себе взгляд, та посмотрела на девушку в ответ, но лишь лукаво улыбнулась, когда их взгляды пересеклись. Только тогда Таре пришло осознание, что те слова девушек в резиденции были лишь уловкой, чтобы заставить ее прийти на банкет. Торак, видя это, только вздохнул и поторопил девушку выпить отданный ей напиток. Сделать это было непросто – он оказался намного более горьким, чем думалось сначала – но в конце концов Тара вернула на место уже пустой бокал. В самом деле, выпивать это было не обязательно – пусть она и съела достаточно много, для нее, как для волчицы, это была незначительная доза. Даже если афродизиак работал, то действовал от силы пару минут и сейчас все уже сошло на нет, но следы опьянения все еще оставались. Это было видно по тому, как девушка иногда хваталась за голову и щурилась, хоть и старалась делать вид, что все в порядке. Но если ее организм и сам хорошо справился с избавлением от всех этих токсинов, то вскоре ее настигнет крепкий сон, подобный коме. Но вдруг свет в зале погас. — Дорогие дамы и господа! — вдруг раздался пронзительный голос мисс Хины в микрофоне как раз в тот момент, когда Торак уже хотел отвести Тару в комнату для отдыха. Женщина стояла на небольшой сцене под мягким светом, направленным на нее со всех сторон, и вещала обычную торжественную речь. Она должна была растянуться на несколько минут, как это обычно бывало на каждом мероприятии, где ей давали слово, поэтому парень не сильно переживал на этот счет. Они с Тарой тихонько пробирались сквозь толпу, пользуясь тем, что внимание людей было переключено на Хину, но не успели они покинуть зал, как речь женщины приняла совершенно иной оборот. — …поэтому я прошу нашего дражайшего Молодого Господина открыть этот вечер для нас! В этот момент софиты тут же сменили свою цель и осветили Торака, а люди вокруг залились в аплодисментах, не оставляя тем самым парню никакого шанса на побег. Хина была чертовски довольна собой. — Вот черт, — тихо выругался парень, оглядываясь так, будто их окружали враги. Тара же тем временем ухватилась за его руку, точно ребенок, боящийся потеряться в толпе взрослых: — Чего они хотят? — Обычно все такие вечера открывал танец Хины с господином Хайна. Черт ее дернул сегодня переложить это на меня… Стоило догадаться об этом, еще когда она вынудила меня так одеться… Он злился, но не был намерен устраивать скандалы. Если уж так произошло, то нужно просто принять это и как то выкручиваться, а значит – найти партнера для танца. Вот только танцовщицы, которые иногда давали ему уроки, как назло были на другом конце зала, а окружающие гости боялись его, как огня. — Что же… — начал он, тихонько прокашлявшись, и протянул Таре ладонь, — Видимо, другого выбора нет. Надеюсь. ты умеешь танцевать? Тара, опьянение которой уже проходило, только ехидно улыбнулась в надежде скрыть смущение: — А ты, надеюсь, не будешь крутить меня как то копье на празднике полгода назад? Она положила ладонь в его протянутую руку и вместе они прошли к центру зала, заняв место мисс Хины. Но когда заиграла вступительная мелодия, Тара замешкалась – она действительно плохо танцевала. Единственный танец в гетто, который она видела, так это именно тот, где Торак один выступал с копьем. Пусть за маской не было видно лица, но догадаться о волнении девушки было не сложно. И еще больше она разнервничалась, когда, понимая полное отсутствие какой либо теории в ее голове, парень положил ее ладонь на свое плечо, а свою руку – ей на талию. А затем слегка поднял девушку и поставил назад так, чтобы она стояла на его ногах. — Просто постарайся не упасть. Заиграла музыка и с первыми ее нотами Торак начал танец. Это было похоже на вальс – аккуратные плавные движения и редкие повороты лишь немного кружили голову, но все еще давались достаточно хорошо. У Тары была достаточная опора, чтобы не упасть, а спустя минуту уже примерно поняла основы. Благодаря этому она хотя бы перестала ненароком то и дело таранить его ноги каблуками. Даже если со стороны все выглядело глупо, никто бы не осмелился и слово сказать – в сторону Нечестивого иной раз и дышать было страшно. В этом огромном зале не было слышно ничего, кроме плавной мелодии скрипки и тихого постукивания каблуков, и зрители только и могли, что завороженно наблюдать. Единственным человеком, которому от этого всего было не по себе, была Тара. “Он же сказал, что тот напиток все выведет, но почему становится только жарче и жарче?!” — мысленно вопила она, не в силах сложить два плюс два. Обычно их разница в росте была такова, что если бы встали друг к другу впритык, то Тара неизбежно бы уткнулась парню в грудь, но благодаря тому, что стояла на его ногах, теперь она была чуть выше, и взору открывался вид на шею. Видеть ее… доводилось крайне редко. Каждый раз в академии он одевался так, что все тело было закрыто – свитера, кофты, водолазки… Лишь иногда он надевал рубашки, да и их воротники были всегда застегнуты и аккуратно сложены, а рукавы выпрямлены. И раз одежду ему сегодня подбирала мисс Хина, то она хорошо постаралась, очень даже хорошо. Свободная полупрозрачная рубаха на его плечах не могла скрыть абсолютно ничего и была надета как будто бы только ради приличия. Только из-за этого самого приличия Тара не решалась опустить взгляд. “Забыла… Но я же точно уже видела… Так какой формы у него кубики пресса?… А цвет со…” — подумала уже, уже почти что опустив голову из разыгравшегося любопытства, но вовремя остановилась. Но поток безобразных мыслей от этого не прекратился, — “Боже, как много он может сделать со мной этими руками…”. В глазах помутнело… Помнила Тара немного. Кровь кипела, дыхание учащалось, но что бы девушка ни делала — все было бесполезно. Оглушающая музыка все продолжала играть, и уже совсем скоро Тара вовсе перестала соображать. Перед глазами все расплылось, словно залитый водой акварельный рисунок, ничего не разобрать… — Похоже, что тебе нехорошо, — вдруг сказал парень, когда танец закончился, и тотчас же отвел девушку в сторону, — Давай лучше отойдем отдохнуть. Чем дальше по темному коридору они шли, тем тише становилась музыка и меньше встречалось людей на пути. Комната, в которую они шли, в итоге вовсе располагалась в другом конце здания — здесь точно никто не сможет помешать, и можно будет отдохнуть?.. — Это комнаты для vip-гостей, они устроены таким образом, чтобы ничего из того, что происходит внутри, не было слышно снаружи, и наоборот, — сказал Торак, провожая девушку до кровати. Когда огляделась, Тара сразу поняла, как именно чаще всего использовались эти помещения. А если на банкете гостям так активно предлагали конфеты и напитки с афродизиаком, то все становилось очевидно. — Семпай, — протянула девушка на выдохе, оттягивая ворот платья, — что вы будете делать, когда то лекарство начнет действовать? Торак усадил ее на кровать, но вместо того, чтобы отойти, лишь навис над девушкой и приблизился ее больше. В этот момент освещение в комнате потускнело настолько, что его практически не стало. — В этом случае нам поможет это, — произнес парень, достав из ниоткуда еще одну отравленную конфету, и положил прямо ей в рот, — И хватит уже этих формальностей. — Как скажешь, — хихикнув, Тара съела ее, практически не жуя, и тут же почувствовала, как горькая начинка обволакивает пищевод и растворяется в желудке. И почти сразу всякий эффект от лекарства, которое должно было помочь ей прийти в себя, безвозвратно пропал. — Так-то лучше, — сказав это, Торак взобрался на кровать и тем самым окончательно спрятав девушку в своей тени. Тара почувствовала, как мягкий матрац чуть покачнулся и продавился, а Торак тем временем выпрямился и стал развязывать волосы и расстегивать рубаху, — Очень опасно было съедать столько в многолюдном зале… Кто знает, что могло произойти, вот и пришлось отдать тот бокал… Но теперь все так, как и должно быть. Девушка упала на кровать всем весом и слегка улыбнулась от того, как чудесный вид на красивое мужское тело открывался перед ней: — Что ты, — проворковала она и, дразня, провела рукой по его бедру, — Вовсе необязательно было применять что-то такое… — Просто так интереснее, — сказал он, и снова опустился. Торак взял ее руку и поцеловал внутреннюю сторону ладони, тыльную, а затем стал прокладывать дорожку из поцелуев до самой ключицы, пока не наткнулся на преграду из лямок платья. Но убирать их пока не стал. Вместо этого он приподнял таз девушки и резко прижал к своему паху. — Ах-х! М-м… В ответ на это девушка схватила его за плечо и с силой притянула к себе. Теперь руки парня были заняты тем, что удерживали его от падения, и Тара позволила себе самой снять с него рубаху: — Ах, какие твердые, — почти прошептала она, осторожно поглаживая его грудь, живот и предплечья, — Мне всегда было до чертиков любопытно узнать, какого цвета твои соски, но… вот черт, здесь слишком темно, чтобы увидеть. Воздух вокруг неумолимо становился все жарче и гуще. А от прикосновений Тары парень также разгорячился: щеки непривычно покраснели, взгляд белых глаз помутился и дыхание стало таким частым, словно он едва сдерживался. Девушка практически могла видеть, как из его рта вырываются клубы обжигающего пара. Закончив с шеей, он придавил Тару к кровати всем своим весом и впился в ее губы, настолько жадно и резко, что у обоих перехватило дыхание. Но никакого сопротивления его язык на пути не встретил, совсем наоборот — Тара растворилась в нахлынувших чувствах настолько, что приняла всю эту страсть без остатка. Они бесцеремонно кусали друг другу губы и были увлечены настолько, что забывали дышать. Лишь когда у обоих заканчивались силы, они останавливались, чтобы дать своим ртам отдохнуть, а затем продолжали вновь. Но в какой-то момент все запахи словно исчезли. Чем дальше это шло, тем более грубыми и жесткими становились эти поцелуи. — Погоди-погоди, — пролепетала Тара, чуть отстранившись, когда почувствовала что-то теплое на лице. Это оказались тонкие струйки ее же крови из порезанного языка, — Кажется, с твоими клыками нужно быть поосторожнее… — Нет, все правильно. Так и должно быть. «Это какие-то особенные традиции зверолюдей?» — подумала Тара, но не придала этому значения. Парень снова накинулся на нее, на этот раз еще более жадно, и попутно убрал ее руки за голову. К моменту, когда они снова остановились, ее кисти уже оказались прикованы наручниками к изголовью кровати. Тогда Тара заметила, что ее кровь никак не останавливалась, а дыхание парня стало тяжелее. Атмосфера в комнате быстро переменилась. Тара решила воспользоваться этой паузой, чтобы залечить свою небольшую рану, но ничего не вышло. От этой попытки кровь только полилась еще обильнее. — Ничуть не изменилась, — вдруг протянул Торак, выпрямился и сел на кровати, — Ты уже должна была хорошо знать историю Хайнагуми. Отчего-то его голос теперь звучал тише и холоднее, чем обычно. Когда много лет назад такая организация, как нынешние Хайнагуми, образовалась, это была компания молодых девушек. Но продажа своих тел была лишь приманкой, ведь истинная их специальность — наемные убийцы. Оттого они почти всегда носили черные одежды, и постельное белье старались использовать соответствующего цвета. На черной ткани попросту не так сильно выделяется кровь. Несмотря на то, что само название Хайнагуми происходила от слова «гиена», на роль их символа больше походили богомол или черная вдова. Абсолютно безжалостные люди. не брезгующие ничем, чтобы достигнуть своей цели, они убивали свою жертву в постели. Стены этой тихой закрытой комнаты были покрыты красным бархатом, шторы напрочь закрыты. А одеяло, на котором лежали парень с девушкой — чернее черного. — В той конфете… был уже совсем не тот «ликер», верно?.. — Правильно, и в бокале тоже. Это вещество снизит твою регенерацию достаточно, чтобы ты вернулась к уровню обычного человека. Похоже, что оно подействовало. — Зачем?.. Тара говорила тихо, почти шепотом, и совершенно ничего не понимая. Ей казалось, что все было прекрасно до этого момента. Они работали вместе, она сдружилась с обитателями резиденции Хайна, даже с Медведицей ей удалось найти общий язык. Таре казалось, что она стала их верным товарищем. Ведь хоть и не была сильна в битве, она всегда могла помочь им из тыла. Она было достаточно смышленой, знала языки, на которых в Орсейле не говорят. У ее знаний было безграничное количество способом применений, она обязательно могла еще пригодиться. Но, похоже, такого мнения была она одна. — Ты постоянно обманываешь, что-то утаиваешь или вовсе игнорируешь то, что тебе говорят. От тебя больше проблем, чем пользы. Ты уже предоставила нам все, что было нужно, твоих переводов будет более, чем достаточно. У девушки перехватило дыхание. Она все еще с трудом верила в происходящее, но быстро поняла, что к чему. — Разве избавиться от меня будет так просто? Я же… — С этим не возникнет проблем. Ты ведь уже наслышана о том, что беременность от зверолюдей протекает крайне тяжело, — он вытер пятна крови с губ, но как бы ни пыталась, девушке не удалось рассмотреть его выражение лица, — при всем желании Льюис никак не сможет проникнуть в гетто, если мы сами ему не позволим. После этой ночи просто разойдется небольшой пошлый слух, затем ты исчезнешь в какой-нибудь тихой резиденции на окраине. А через девять месяцев мы прискорбно сообщим, что Нанна погибла вместе со своим дитя во время родов. В этом нет ничего сложного. И свидетелей на сегодняшнем банкете предостаточно. — Нет, нет-нет-нет-нет-нет! Он говорил медленно и тихо, абсолютно никуда не торопясь, и пока девушка тщетно пыталась выбраться, он успел сковать и ее ноги тоже. — Нет, нет, ты не можешь так поступить! — продолжала вопить девушка, надеясь, что хоть кто-нибудь снаружи услышит ее. Раз уж все это было игрой, то она вновь должна была соблюдать формальный стиль общения. Пусть она сама начала так общаться еще со времен академии, на территории гетто общаться на «ты» было попросту неприлично. Именно поэтому она никак не ожидала, что вместо того, чтобы отругать ее за отсутствие манер или ударить, Торак опустился на кровать и поцеловал ее снова. Короткий и скромный, он закончился так же быстро, как и начался. Только тогда Тара смогла, наконец, рассмотреть лицо Торака. Отчего-то, вместо гнева или отвращения, на нем была лишь тоска. — Ты и сама должна понимать, как опасна твоя связь с Широй. Ты не смогла никого встретить на той стороне неспроста. Поэтому чем дольше ты здесь, тем в большей опасности находится город. Я не могу позволить всему городу пасть только ради того, чтобы сохранить только одну жизнь. Сказав это, он нехотя достал небольшой кинжал. — Это будет быстро, Как бывший член гетто и, хоть наполовину, но зверолюдка, ты будешь упокоена по всем традициям с почестями. Я лично съем твое сердце. Остальное разделят между собой ребята и господа с верхушки гетто. Если хочешь иные похороны, только скажи. Не получив ответа, он поднес кинжал к ее горлу.