Срывая цепи

***

— Иди за мной. Оглянувшись на Сяо, девушка-якса в красной накидке без рукавов и в коротких шароварах кивает в сторону второго пика, отделившегося от горы Тяньхэн. Они только вернулись в Киришу, собрав по пути ещё около двадцати якс — из тех, что бросились в погоню за похитителем Богини Пыли — Моракс сказал им всего пару слов, а по возвращению сразу же направился в храм. Несколько якс последовали за ним, оставшиеся же окружили Сяо. Хмурые лица. Нескрываемая враждебность. Разумная дистанция. Конвой? Протоптанная тропа приводит к пещере между двух пиков, и в памяти всплывает последнее посещение Киришу… Тогда эта часть горы ещё не развалилась, а значит, и пещера была другая, но, похоже, для темницы нашлось новое место. Сяо совсем не удивлён, что его собираются посадить под замок. Только вот когда он, следуя за красной яксой, уже подходит к тёмному зеву в скале, на пути вдруг встаёт её четырёхрукий товарищ. Когда же Сяо пытается обойти препятствие— тот специально задевает плечом и, хмыкнув, демонстрирует ряд острых треугольных зубов: — Ну что, мелкий, смахнёмся? Фиолетовые шаровары яксы разодраны об кусты, на чёрной рубашке без рукавов тоже следы отчаянного преследования — не похоже на простую одежду патрульных, слишком нарядно и непрактично… «Похоже, в погоню за мной бросились все, кто только мог… Неудивительно, что им не терпится выплеснуть гнев». — Не трогай парня, Каразетсу! — оглядывается красная якса у входа в пещеру. — Это ты не лезь, Жахна! Иногда мужикам лучше немного потрогать друг друга и успокоиться! — Не слушай его, новичок! Иди сюда! Сяо и рад бы, только очередная попытка обойти препятствие заканчивается неудачей. Конечно, можно перепрыгнуть через четырёхрукого… однако атмосфера и так накалена. Если эти парни хотят избить его — пусть попробуют, но сам он не станет лезть на рожон. — Тц… делайте, что хотите! Взмахнув собранными в длинный хвост волосами, девушка в красном скрывается в пещере под тенью стеклянных колокольчиков. Сяо же переводит взгляд на четырёхрукого и снимает с шеи кинжал: — Хочешь сразиться? — Хочу понять, из чего ты сделан, малой, — ухмыляется тот. Кажется, его зовут Каразетсу. По кривой ухмылке можно предположить, что ему нравится причинять боль… или, по крайней мере, что четырёхрукий хочет причинить её здесь и сейчас. — Я готов, — Сяо крепче сжимает кинжал. — Нападайте. Он не оглядывается, но слышит перетаптывание и шепотки — яксы подступают плотнее. …или нет? Что? Наоборот, отходят? — За кого ты нас принимаешь? — морщится Каразетсу. — Я буду биться с тобой один! После чего, отскочив, выхватывает сразу четыре куная — по штуке в каждую руку. Фиолетовый камень на его поясе тут же вспыхивает, словно внутри зажглось пламя, и между лезвиями разбегаются многочисленные заряды, формируя подобие электрической паутины. Сяо сильнее сжимает кинжал. «Один против четырёх… придётся пропустить пару ударов». Перед ним противник, которого невозможно не воспринимать всерьёз: едва Каразетсу перестал ухмыляться, как напряжённая атмосфера ещё больше сгустилась, и мгновенно наэлектризовавшийся воздух завибрировал и задрожал. Шурх. Мелкие травинки взлетают в воздух, когда они бросаются навстречу друг другу. Движения четырёх рук смазываются, словно их стало больше раз в десять. Отразив несколько молниеносных ударов, Сяо застывает с прижатым к горлу кинжалом. Своим собственным. Каразетсу в какой-то момент просто поймал его запястье и развернул — ещё бы немного, и лезвие проткнуло гортань. Это было… очень быстро. — Ха-ха, я победил новичка! — Да, ты победил, — соглашается Сяо, ожидая, когда же его опустят. Вывернутое запястье ноет, и кажется, сломается, если пошевелиться. — И как только такому слабаку удалось похитить госпожу? Несмотря на насмешливый тон, острый взгляд четырёхрукого пронзает Сяо насквозь, и лезвие кинжала сильнее надавливает на горло. А когда Сяо дёргается, Каразетсу подножкой выбивает землю у него из-под ног и заставляет повиснуть у себя на руках. Шею опаляет порез. — Ты и правда такой слабак? — уже тише добавляет четырёхрукий, склонившись к самому его лицу. Сжав зубы до хруста, Сяо не мигая смотрит в тёмные глаза, чувствуя, как к вспыхнувшей досаде всё больше примешивается злость. Что странно. Откуда она? Ведь не так давно он сам хотел умереть… а теперь почему-то злится из-за подобного пустяка. — Разве ты не слышал, что сказал господин?! — выкрикивает кто-то за спиной. — Не глупи! — Кто тут глупит?! — фыркает Каразетсу и резко разжимает руки. Сяо едва не падает, но умудряется сохранить равновесие и разогнуться. До чего же унизительно. Он не так слаб, просто… просто отвлёкся. И изначально не привык к схваткам один на один: задания Веноми всегда сводились к диверсиям и неожиданным нападениям — так что, не считая столкновений с людьми, Сяо не приходилось открыто сражаться с кем-то равным или более сильным. Но это всё оправдания, которые никому не нужны. Опустошение и готовность принять наказание за проигрыш захватывают душу… — Не плачь, малыш. Если бы ты победил младшего брата маршала, ему бы пришлось совершить харакири, ха-ха! — Я не- Сяо оглядывается, с удивлением замечая, что хоть лица окруживших его якс темны от горя, от них не исходит опасность. Только печаль. И даже редкие смешки пропитаны горечью. «Это правда? Проигрыш карается смертью? …что тут смешного?» Растерявшись, Сяо отшатывается от попытки хлопать себя по плечу и только после замечает протянутый кинжал: — Попробуй вкладывать в сражение хоть немного страсти… — прищуривается четырёхрукий и после паузы кивает на свой фиолетовый медальон, свисающий с пояса. — Если будешь стараться, может, даже заполучишь такую же цацку! «Страсти? Цацку?» Всё-таки хлопнув его по плечу, Каразетсу наконец оставляет Сяо в покое, направившись к пещере. Сяо же оглядывается на оставшихся поблизости якс — те отводят взгляды, переминаются на месте и тоже начинают расходиться. «Что? …разве меня не должны отвести в камеру и запереть?» — Эй, новичок! Ты идёшь? Каразетсу стоит у входа в пещеру, явно дожидаясь его. «Значит, всё-таки…» «…ничего не понимаю!» Внутри пещера оказывается довольно просторной с десятком чернеющих проходов-ответвлений. Скорее всего, ожидающая Сяо камера за одним из них, только почему-то в центре пещеры горит большой костёр, который обступили больше десятка якс как в простых, так и в цветных одеждах. На огне что-то кипит в пузатом котле, наполняя воздух сладко-острым ароматом — не цветочным и не травяным, но от него щекочет в носу и слезятся глаза. — Пей, — красная якса, кажется, Жахна, протягивает Сяо глиняную пиалу с отваром. — Что это? — Подношение Богине Пыли, — угрюмо поясняет та. — Чтобы душа госпожи переродилась как можно скорее. Почему-то становится трудно дышать. — Гуй Чжун… сможет переродиться? — Не скоро… но когда-нибудь… однажды… обязательно. Так пусть же в новой жизни ей доведётся испить больше вина и увидеть больше солнечных дней, чем в этой. — Да будет так, — кивает ближайший к ним пожилой якса и первым подносит чашу к губам. — …так, — вторят ему остальные, один за другим опустошая чаши. «Кажется, это место — всё-таки не тюрьма». Сяо принюхивается к содержимому своей пиалы и тут же получает тычок от Жахны в плечо: — Не бойся, там нет яда. «Да даже если бы и был… я это заслужил». Сяо закрывает глаза, вспоминая окаменевшее, совершенно ничего не выражающее лицо Моракса там, на цветочной поляне. Но даже если оно ничего не выражало, это не значит, что Властелин Камня ничего не чувствовал. «Вам стало бы легче, убей вы меня». Вязкое варево обжигает горло, с трудом сглатывается и комком жара оседает в желудке. Терпкий аромат окутывает с ног до головы, раздражая глаза… Сяо борется с собой какое-то время, но не выдерживает и бросается к одному из чёрных проходов — ему всё равно, куда именно тот ведёт, лишь бы подальше от чужих взглядов. Комок, застрявший в горле, просочившаяся сквозь веки влага… этого никто не должен увидеть. Когда он плакал в последний раз? Нет, сейчас Сяо не заходится в рыданиях, словно ребёнок, но в глаза будто кто-то насыпал песка. И сколько не три — предательская влага продолжается сочиться. — Ах! С тобой всё в порядке? Он едва не столкнулся с яксой в узком проходе… совершенно не заметив его приближения, несмотря на горящий факел в руках! Развернувшись, Сяо бросается прочь от яркого света. Поворот, ещё поворот — там, вдалеке, пылает костёр, а значит, ему нужно обратно, в другой проход… Тупик. Нагромождение из матерчатых мешков пахнет землёй и плесенью — Сяо забирается на самый вверх, поджимает ноги и прячет лицо в коленях. Сегодня он освободился и получил новое имя, так почему же внутри продолжает болеть? Эта боль не как от кислотного тумана проклятья… она не разъедает внутренности, не вгрызается в сердце… и всё равно из-за неё хочется выть. Что-то не так. Что-то неправильно. Он должен как-то избавиться от этого чувства… вины? «Моракс… я не заслужил вашего прощения…» Верно. Всё просто. Нужно нанести архонту визит и… получить своё наказание.