Срывая цепи

***

Место, куда её привели, оказалось сырой ямой, закрытой сверху густыми виноградными лозами. Смех, да и только. «Как будто этим меня можно удержать…» Правда, от лоз исходит странная сила, да и яму по периметру окружили какими-то артефактами, однако если Назинет пожелает — вырваться вряд ли составит труда. Только вот она не может противиться приказу Принца: это не похоже на контроль старших вишапов над младшими, но сама мысль о непокорности вызывает сильнейшее отвращение к себе и даже страх. Как если бы Назинет собралась самоубиться. Или навредить своему дитя. «Нет. Невозможно». Две с лишним тысячи лет назад по двору бродили слухи, что королева забеременела не от короля, и что именно поэтому ядро принца так долго не пробуждается… Но от кого ещё она могла понести? Приказ Моракса: «смирись» — до сих пор звучит в голове. Что, как не чистая кровь Небесных Драконов, заставила Назинет повиноваться? «Моё золотце… подожди… мама обязательно придумает, как побыстрее вернуться к тебе». Стоит признать, принц собрал вокруг себя достойную свиту: сюда её сопровождали пробуждённые полукровки — понаблюдав за ними во время ночной битвы, Назинет пришла к выводу, что эти «генералы» и даже некоторые «командиры» не уступают по силе рыцарям королевской гвардии, но до капитанов им далеко. Впрочем… возможно, дело в том, что яксы в последние тысячелетия не удостаиваются высоких званий — фракция радикалов существенно попрала их позиции при дворе, и даже в личном отряде короля больше нет ни одного представителя этой расы. А всё потому, что преданность якс не зиждется на видовом родстве и никак не может соперничать с безусловным подчинением вишапов. Даже удивительно, что потомки изгнанников, не имея наследственной памяти, всё равно сплотились вокруг Моракса. «В любом случае… Ваше Высочество, вам здесь не место. Как и мне». Сверху доносится шум и мелькает световое пятно: уже давно стемнело, значит, подошёл кто-то с фонарём. Толстые лозы, скрипя, расходятся, чтобы снова переплестись, образуя убогую лестницу… Назинет отходит подальше, наблюдая за спускающимся в яму Мораксом. — Разве вы не собирались отдать меня людям, мой король? Зачем оставлять в настолько убогом месте, где даже негде прилечь? «Не говоря уж про эти противные путы, из-за которых я даже руки толком поднять не могу…» Следом за Мораксом в яму спускается ещё несколько якс. Лица у всех хмурые, и даже принц снова выглядит разгневанным — он не корчит рожи, как и подобает королевской особе, но Назинет несколько тысячелетий провела при дворе и запросто распознаёт настроение венценосных особ. Именно этот навык помог ей выведать, что Моракс не питает глубокой привязанности к Сяо. По крайней мере, во время их разговора в шатре, несмотря на провокационные речи, он ни разу не выразил симпатии к этому яксе или хотя бы ревности. Моракс не должен был так разозлиться из-за его похищения… Однако в пещере Назинет показалось, что именно состояние Сяо вывело принца из себя — и вот он снова сверкает глазами, словно едва сдерживает желание её придушить. — Что ты сделала с людьми, которых привела с собой? — наконец-то в яме раздаётся голос, холодный, словно снежные пики из королевства крио вишапов. — Мне нужны были души, — поёжившись, нехотя признаётся Назинет. Не то чтобы она не смогла бы соврать, но честные ответы дарят удовлетворение, как от добросовестного исполнения долга. Да и нет причин что-то скрывать, раз уж её участь определена. И всё же интуиция подсказывает, что лучше отступить от Моракса подальше. Только куда? Здесь довольно тесно: сама по себе яма около десятка шагов в диаметре — и для одного места маловато, а с прибытием гостей Назинет даже толком некуда отойти, не прижавшись при этом к грязной земляной стене, кишащей отвратительными жуками. — Ты скормила их души Чи? «Зачем спрашиваете, если уже сами всё знаете?» Да, она использовала людей для своих целей, но не убила же? Наоборот, спасла. Просто взяла плату за спасение… И вообще, какая разница, есть у них души или нет? Тем более, что низшие твари даже без душ способны выполнять элементарные действия, ползая туда-сюда, подобно безголовым мухам… — Ядра их душ никуда не делись, — строго произносит якса за спиной Моракса, одетая в сине-голубой наряд. — Они смогут восстановиться? Кажется, яксу зовут Бонанас и специализируется она на защите. Назинет впервые слышит голос этой девушки с заострёнными рогами, чем-то напоминающими жвала насекомого — молчунья оказалась той ещё нахалкой… Неужели, правда думает, что её удостоят ответом? — Расскажи, как помочь этим людям, — требует Моракс. На этот раз он не вкладывает особой силы в свои слова, но Назинет всё равно чувствует потребность ответить, как если бы от этого зависела её жизнь. — Понятия не имею, мой король. Отвернувшись от гостей, она по привычке пытается нащупать на поясе веер, совсем забыв, что сама же сломала его. — Правда? — Да. Я не посмела бы вам соврать… Ей действительно нечего рассказать, ведь Назинет просто пробовала всё, что могла, ради увеличения выносливости Чи и продления его жизни — к сожалению, душ нескольких сотен людей не хватило, чтобы остановить превращение малыша в монстра. Но мутагенный процесс, несомненно, замедлился. — У тебя вся ночь впереди, чтобы об этом подумать, Назинет, — раздаётся за спиной сдержанно холодный голос. — Завтра я спрошу снова. После чего сменяется скрипом лиан и шуршанием листвы — похоже, гости уходят, унося с собой свет. И зачем только приходили? Стоит лестнице исчезнуть, как до Назинет доносятся гневные голоса: — …вот ведь стерва! — …да кем она себя возомнила?! То же мне «королева»… «Прикусите языки!» Стоит остаться одной, как ноги подкашиваются — но не от усталости, а от отчаянья. Кто бы мог подумать, что принц и правда решит её наказать, да ещё и так позорно, словно какого-то неразумного вишапа?! Стоило ли вообще приходить сюда? Назинет знала, что Моракс не сможет понять её, но оказавшись одна в чужом мире, безуспешно пытаясь спасти Чи, она надеялась на покровительство единственного в Тейвате Небесного Дракона… Да, его не воспитали, как подобало. И всё же как носитель древней крови мог предпочесть каких-то людишек своему верному слуге?! Платье пачкается в земле, палец щекочет карабкающийся муравей — Назинет стряхивает его, уставившись на связанные светящейся лентой руки… стоит только попытаться её разорвать — и Моракс тут же узнает. Но сердце сжимает от мысли, что Чи остался один. А ведь она только-только смогла поймать его после побега, когда золотце внезапно эволюционировало, сильно увеличившись в размерах… «Что я сделала не так? …я всего лишь заботилась о Чи… Ваше Высочество, вам просто повезло появиться на свет без изъянов!» — Ха-а… Шурх. Назинет вздрагивает и оглядывается. Она думала, что осталась одна, но ошиблась: жёлтые глаза, так похожие на глаза Фриды, смотрят сквозь тьму, будто пытаясь прочесть потаённые мысли. — Чего тебе?! Устроившийся в лианах якса не отвечает, продолжая буравить Назинет пристальным взглядом. «Хочешь отомстить?» Между яксами и вишапами всегда чувствовалось напряжение: придворные и рыцари, чиновники и личная гвардия, слуги и стражники — все они испокон веков соревновались за внимание королевской семьи, но теперь, когда вишапы вышли победителями из этой гонки, а яксы остались в лучшем случае на вторых ролях, очень странно чувствовать себя придавленной взглядом одного из них. И дело не в том, что она здесь, внизу. Но если встать и выпрямить спину, на душе становится чуточку легче. — Говори, якса. Хватит глазеть. — Ты правда знала мою мать? — негромко спрашивает Сяо. «Забавно… тебе и правда до сих пор ничего не рассказали? …или принц просто не узнал твои глаза?» — Наше соглашение ещё в силе, — Назинет заставляет себя улыбнуться. — Если тебе есть, что рассказать о своей ментальной стойкости, у меня будет, чем поделиться в ответ. — Разве демоническая энергия… и миазмы Бездны — одно и то же? — прищуривается якса. — Миазмы не содержат в себе гнев арх- …проклятье! — Назинет сжимает кулаки и вновь отворачивается, не желая смотреть в глаза, один в один похожие на глаза королевской служанки, предавшей Её Высочество. — Я не собираюсь играть в учителя и ученика. Если так интересно — спроси у своего господина! Назинет охватывает сильнейшая злость, такая, что даже в горле застревает ком. Сглотнув его, она косится через плечо: — …но я бы на твоём месте попросила Моракса рассказать о другом… про твою мать! В яме устанавливается тишина. Назинет косится вверх — жёлтые глаза всё ещё горят в темноте, но через мгновение уже исчезают. По лианам проносится шелест, будто от ветра, и ощущение чужого присутствия пропадает. — Х-ха… Стряхнув очередную забравшуюся по ноге букашку, Назинет пробует призвать элементарный дымчатый барьер — получается, но плохо. Похоже, печати наверху мешают использовать не только стихию, но и собственную ауру. «Что за извращённая пытка? Хотите, чтобы я всю ночь сходила с ума из-за этих мелких тварей?» Приходится кружить по яме, считая шаги. Да, пока есть время, не помешает поразмышлять о более важных вещах: например, что ей делать дальше? Надеяться на милость людей крайне глупо… да и кому нужна их милость?! Стоит придумать, как обвести вокруг пальца подземного короля, учитывая, что он не почитает богов. Если Каэнри’ах и правда вынужден иметь дело с Бездной, Назинет есть, что им предложить в обмен на информацию о лечении Чи. Но сам факт, что придётся унижаться, ведя переговоры… «Меня же не закуют в цепи?!» Постепенно сквозь сплетения лиан начинает проникать рассеянный серый свет, воздух тоже понемногу теплеет. Близится рассвет. Кожа зудит — кажется, по телу карабкаются сотни букашек, и когда над головой вновь раздаётся шуршание, осыпая мелким мусором, Назинет вздрагивает и тут принимается отряхивать волосы и плечи. По свернувшимся в жгуты и образовавшим новую лестницу лианам спускается пожилой якса с подносом. «Что там? Вода… и пара кусков жаренной рыбы? Как будто я буду есть что-то настолько приме-» — Ну и? Чего ты добилась? Тихий старческий смех звучит надтреснуто и презрительно, и слишком живо для дряхлого деда. — Тц! Заткнись. — Брось, — качает головой старик, опуская поднос на землю и натужно разминая спину. — Тебе ведь нужна моя помощь. «Как смеешь ты говорить со мной в подобном снисходительном тоне?!» Скривившиеся в язвительной усмешке губы старика выглядят гротескно — такое выражение больше подошло бы взбалмошной девице, а не этому морщинистому лицу. — Что? — поднимаются седые брови. — Правда отказываешься? …ну, как хочешь. Пожав плечами, старик направляется обратно к лестнице — без уговоров, без торга. Как будто действительно заглянул без особых надежд. Но тварь права… без её помощи не обойтись. — Подожди! — Ха? — игриво запрокидывает голову старик, словно его шея держится на шарнирах. — Передумала, наконец? А я говорила — надо было соглашаться с самого начала. — Принц не должен пострадать, — пытаясь не поддасться гневу, Назинет повторяет то же условие, что выставляла наглой твари раньше. Старик мгновенно перестаёт ухмыляться, разворачивается и усаживается на узкую ступеньку: — Сколько можно цепляться за эти устаревшие традиции?! Или это твой инстинкт? …но знаешь, дорогуша, даже пчёлы иногда нападают на свою королеву! Стоит один раз перебороть себя — а дальше всё пойдёт, как по маслу! «Да что ты можешь знать…» Вишапы — не пчёлы. Их преданность Небесным Драконам абсолютна. «И именно поэтому яксам никогда не превзойти нас в служении Королям». — …ах, ладно, — вздыхает старик, презрительно скривив губы. — Знаешь, тебе повезло: что бы мы не учинили сегодня — Моракс не пострадает. Даже наоборот… мы ему немного поможем. Презрительная усмешка превращается в омерзительно многозначительную. Назинет понимает, что не должна соглашаться… но люди… даже если таково желание принца… — Решайся. Обещаю тебе — даже если останешься послушно сидеть в этой выгребной яме, Моракс не сможет отдать тебя каэнриахцам. Просто помоги мне кое в чём…