***
Сяо слишком долго думал. Грохот от удара гигантской лапы по земле разносится по низине гулким эхом, заглушая треск от расколовшей эту самую землю трещины, уже рванувшей вверх по скале. Прямо к нему. Оттолкнувшись от завибрировавшего камня, Сяо перелетает на другую сторону ущелья, когда следует второй удар. И выступ, за который он схватился, просто откалывается. Высота небольшая, даже сгруппироваться толком не удаётся. Падение на колено простреливает кости и мышцы, парализуя, а приличных размеров махина уже заслоняет собою полнеба. «Аждаха подпрыгнул?» Нет времени удивляться, откуда взялось столько проворства в этом массивном и неповоротливом на первый взгляд теле. Сяо призывает ветер, молясь успеть увернуться и не превратиться в кровавую лепёшку… как сердце внезапно пронзает острая игла боли, и уже собравшаяся у ног энергия просто рассеивается. «А?» «И снова я…» Досада и сожаление сжимают горло в клещи, когда Аждаха вдруг исчезает. Точнее, исчезает огромная чёрная тень, грозившая раздавить Сяо — вместо неё над ним зависает обнажённый человек с разнокалиберными рогами, на спину которого уже нацелились откуда-то взявшиеся Индариас и Каразетсу. Превращение явно застаёт их врасплох. Аждаха же проворно разворачивается и сметает обоих толстым хвостом. После чего влетает спиной в скалу совсем рядом с Сяо, окатив его градом осколков. — Угх! — доносится из-под образовавшегося завала. Сяо запоздало отпрыгивает подальше, когда Аждаха выбирается из груды камней, потирая поясницу. Но новая игла боли опять пронзает сердце и заставляет вновь упасть на колено, прижав руку к груди. — Тебе маску дали для украшения?! — обрушивается на голову крик. …вместе с кинжалами, вонзившимися в землю вокруг Аждахи и заключившими его в треугольник. Не проходит и мгновения, как в полностью обнажённое тело впиваются три мощные молнии, расщепляясь на сотни более мелких и разбегаясь по смуглой коже лиловой сеткой. — Агхр-р-р! Сжав зубы, Аждаха вонзает горящий гневом взгляд в спрыгнувшего Каразетсу. И без того валообразные мышцы раздуваются ещё больше, когда гигант с заметным усилием отрывает ногу от земли, будто конечность эта потяжелела в тысячу раз, и переступает границу электрического треугольника… Но почти тут же перед ним приземляется четвёртый кинжал — и в мускулистый живот впивается ещё одна молния. — Эй! Ты меня слышал? — не оборачиваясь, раздражённо рявкает Каразетсу. — Где твоя маска?! «Да знаю я…» Не то чтобы Сяо забыл про неё, но всё же надеялся, что сможет использовать больше сил. Однако, надев подарок архонта, он испытывает настоящее облегчение: пропитавшая мышцы слабость отступает вместе с засевшей в сердце беспокойной иглой. Теперь уже ничто не мешает взяться за копьё и присоединиться к четырёхрукому. Ничего. Кроме отсутствия этого самого копья за спиной. «Проклятье!» Похоже, оно выпало из крепления. Но когда?! — А теперь уходи! — снова рявкает Каразетсу, доставая из-за пояса следующий кинжал и не сводя взгляда с Аждахи, силящегося выйти из электро ловушки. — Ты, старшая, тоже! — Сдурел? — отзывается Индариас, похоже, отлетевшая от удара хвоста дальше, чем четырёхрукий, и только сейчас выбравшаяся из зарослей в глубине ущелья. — Старший Аждаха летать не умеет, так что я просто его задержу… — Почему именно ты?! Красные глаза Огненной Крысы впиваются в Сяо, словно обвиняя в чём-то, пока не замечают отсутствие оружия. Якса морщится, закатывает глаза и отворачивается. Выпущенный из широкого рукава кнут выстреливает вверх, оплетает торчащую из скалы корягу и резко спружинивает, позволяя Индариас взлететь до самой вершины. Пусть она ничего не сказала, глядя на то место, где только стояла старшая, Сяо чувствует себя бесполезным идиотом. — Уходи тоже! — напряжённо повторяет Каразетсу. — Не натвори глупостей, — бросает Сяо в ответ, надеясь, что у четырёхрукого хватит ума, чтобы не перестараться. «Нет, ну всё-таки… как я мог потерять такое ценное оружие?!» В несколько прыжков добравшись до вершины наполовину срезанной скалы, Сяо застаёт Индариас, держащей Воробья за шкирку и глядящей вдаль. Воробей весь исцарапан, но вроде бы цел… удивительно, что она не трясёт его и не торопит побыстрее создать очередную летающую ледышку, а просто стоит на месте, будто оцепенев. Сяо тоже переводит взгляд на горизонт. И тоже поражённого замирает: долину Бишуй вместе с горами накрыла густая дымка, то и дело пронзаемая молниями… а мгновение назад из неё ещё и вынырнуло гигантское существо — длинное и гибкое, издалека видимое лишь как мутная серая лента. Сначала оно вытягивается, подобно стеблю бамбука, но потом изгибается и вновь скрывается под плотным покровом тумана. От одного только его вида на Сяо накатывает беспомощность. «Какого же этот монстр размера?!» Индариас первой сбрасывает оцепенение, а заодно отпускает Бронзового Воробья: — Возвращайся, дальше я сама. На этот раз огненный кнут обращается в настоящую змею, лишь немногим меньше истинного облика Моракса. Огнекрыса обхватывает толстую, покрытую багровой чешуёй шею — и змея спрыгивает со скалы. Воробей подползает к краю площадки, и Сяо тоже подходит ближе, чтобы увидеть планирующую алую ленту: та быстро добирается до узкого перешейка Тростниковых островов, а Сяо вспоминает, что его оружие тоже… как-то обрело форму животного. В шелесте ветра чудится хлопанье крыльев. Но, оглянувшись, Сяо нигде не видит коршуна. Лишь так и продолжающего сидеть на земле Бронзового Воробья. — Нет, — шепчет парень себе под нос, — я не могу вернуться… — Из-за маршала? — Так ты знаешь? Воробей не оборачивается, но его плечи дрожат, а голос — еле слышен. Сейчас он смотрит не вниз, а вперёд, туда, где над серой дымкой опять показалось гигантское существо. Похоже, это тот самый червяк, только вымахавший в сотню раз… Даже издалека чувствуется опасная мощь и буйство стихий. По коже пробегают ледяные мурашки. А ещё Сяо испытывает позорное облегчение: без оружия ему не обязательно соваться туда. Кажется, просто оказавшись поблизости, можно исчезнуть без следа. Скорее всего Воробей чувствует тоже самое, однако поднимается на нетвёрдо стоящие ноги, камни под которыми уже покрыл иней. Лёд нарастает, поглощая щиколотки и ступни, но Воробей продолжает создавать плиту, сжав кулаки. «Если бы там был Моракс… смог бы я тоже отбросить страх?» Нелепый вопрос. Конечно бы, смог. Но перед ним сейчас стоит мальчишка, не блистающий особыми умениями на тренировках и лишь недавно пробудившийся. Во время первого своего боя на стороне Моракса, Сяо бок о бок сражался с такими же, как Воробей, отчаянными юнцами, у многих из которых даже не было живых кристаллов… Он видел, как они умирают. И ничего не мог поделать. — А? Воробей удивлённо округляет глаза, когда Сяо запрыгивает на только что оторвавшуюся от земли платформу. До этого места его довело чувство долга, но дальше… дальше поведёт желание позаботиться о товарище. — Я с тобой. — Но у тебя даже нет оружия… — Что-нибудь придумаю. — Но- Воробья перебивает хлопанье крыльев, на этот раз более отчётливое, и в плечо Сяо вонзаются острые когти. — Ах! — при виде отливающей зеленью хищной птицы Воробей дёргается в сторону, но так как его ноги вморожены в плиту, падает на пятую точку. — Осторожно! Сяо же косится на коршуна, весь вид которого выражает сильнейшее недовольство. «Я не выбрасывал тебя… и обязательно вернулся бы позже, чтобы найти». Большой круглый глаз презрительно прищуривается, словно птицу не устроило такое объяснение. Или она недовольна чем-то ещё. Но сейчас важнее, что искать оружие на месте сражения не придётся. — Не беспокойся, Первасес. Это мой Нефритовый Коршун. Лучше… прибавь скорость.***
«Раздражает!» Аждаха уже подвергался электро атакам — они не столько болезненные, сколько противные, ибо парализуют мышцы и заставляют их сокращаться невпопад. К тому же человеческое тело содержит в себе намного больше жидкости, чем его истинный облик. «Тц, надо было остаться вишапом!» Терпеть подобные унижения от какого-то мальчишки… — Гр-р-а-а-а! Наконец удаётся нарастить каменный панцирь, поглощающий большую часть электрического урона, и вырваться из подлой ловушки. Каразетсу отскакивает, словно нашкодивший лис: — Старший! Придите в себя! «Уф, надоел…» В песок перед Аждахой вонзается ещё несколько кинжалов, но теперь электричество ему нипочём. Наоборот — только окончательно выводит из себя. — Я думал, ты умный! У Каразетсу четыре руки и две ноги — он использует их все, пытаясь освободиться от захвата, но Аждаха легко отрывает парня от земли, всё сильнее сжимая довольно толстое горло. Под пальцами чувствуются крепкие мышцы. Сопротивляясь, они так и манят проверить себя на прочность. Лиловая кожа Каразетсу начинает темнеть, а его пинки становятся всё сильнее. «Правильно. Так и надо. Нежности мужикам не к лицу». Наконец четырёхрукому удаётся так ловко попасть коленом по локтю, что хватка Аждахи невольно слабеет, выпуская добычу. — Хех. Неплохо. Сломанная рука повисает вдоль тела, как плеть. — Стра- …кх-кхкр! Кажется, что-то в горле Каразетсу всё-таки повредилось. Отпрыгнув, он обхватывает его рукой вместо того, чтобы броситься наутёк. Понял, что не сможет сбежать? Или и впрямь будет стараться задержать? «Ну, попробуй, малыш». — Твои игрушечные ножички бесполезны. Дерись, как мужчина, используя кулаки. — Старший… вы пришли в себя? Изумлённые глаза Каразетсу заставляют снисходительно усмехнуться: — Молодец. Сам догадался? Или кто подсказал? Обходя парня по кругу, Аждаха принимается разминать плечи. Поначалу это тело казалось ему до жути неудобным, но со временем обнаруживаются и плюсы: например, боль ощущается намного сильнее… что придаёт интерес. А ведь Каразетсу не просто сломал ему руку, а пробил каменный панцирь. «Силён… для юнца». — …но почему вы тогда? — хлопает глазами якса, тем самым доказывая, что особым умом всё же не блещет. — Хватит вопросов! Дерись или я отправлюсь туда, где сейчас сражается моя женщина!