Токийский восход

Работа с реальными, живыми людьми и монстрами, где вместо привычной турнирной игры или хакерства, нужно было общаться глаза в глаза, давалась не так-то легко, как думалось Велари на первый взгляд. Ее бурный, вспыльчивый характер постоянно рвался наружу, и ее мантра: "Спокойно, Лу!" звучала в мыслях едва ли не постоянно. Вот и сейчас она силилась объяснить незадачливому монстру, не знающему английский, как включать игровой автомат. Это существо, похожее на кота, выглядело заторможенным и при том, раздраженным, и Велари с трудом держала себя, чтобы на него не наорать. А ведь в будущем ей придется перейти на посменную работу и рассчитывать на помощь Эфира в этом случае абсолютно бесполезная затея. Ее руки слегка дрожали от злости, а зубы были крепко сжаты, когда она, наверное в сотый раз, показывала, как включить автомат и на что нажимать после запуска. Но и в этот раз кот, хитро кося на нее странные, изумрудные глаза, непонятливо помотал головой, передернув черепаховыми ушами. — Да даже сайты правительства в Америке ломать было проще, — воздела та глаза к потолку, где прямо над головой крутился самобытный, деревянный вентилятор, какие обычно бывают в барах. И в момент, когда девушка уже в красках представляла, как разбивает о его пушистую голову ближайшую клавиатуру, к ним бодро подошёл скелет в черной рубашке, все так же небрежно заправленной в штаны, непринужденно заведя беседу с клиентом на японском языке, весело показывая на девушку, чем ещё сильнее ее разозлил. Велари, переодетая в форму заведения с их логотипом, повторяя таковую у Эфира, скрестила на груди руки и напряжённо хмурилась, сверля взглядом ближайшую стойку с рекламными брошюрками. Носить чёрное ей было до того непривычно и неуютно, что хотелось немедленно бросить всю затею и праздно умереть с голоду в любимой спортивной ветровке, алого оттенка, лишь бы не терпеть беспросветной тупости клиентов и не носить нелюбимый цвет. Закончив с посетителем, скелет увел подопечную к стойке администрации, осторожно придерживая за локоть. — Хей, не обращай внимания, попадаются, конечно, чудилы, но это редкость. Расслабься~, — скелет опустил на ее плечи руки, слегка сжимая, ощущая, что Велари вся была напряжена, словно заведённая для выстрела пружина, — или тебя расслабить по-другому? — скелет подмигнул девушке, желая разрядить обстановку, и та действительно вздохнула, прикрывая глаза, чтобы совладать с собственными демонами. — Спасибо. Мне сложновато даётся, если честно, — Велари бросила на монстра затравленный взгляд, садясь за гладкую, глянцевую стойку рядом с ним, пока тот невозмутимо открыл вкладку программы регистрации на рабочем компьютере, переложив мышку в левую руку, чем выдал в себе левшу. — Не заморачивайся, это только на первый взгляд. Ты отлично справляешься, Велари, — монстр ободряюще улыбнулся и принялся детально показывать тонкости работы с их программой, а после и вовсе притащил свой ноутбук с собственным проектом, чтобы девушка помогла разобраться с ошибками кода, на которых он изрядно замедлился в прогрессе. И это увлекло ее привычным занятием, убрав щит ее тревожности и колючего раздражения. Велари спокойно объясняла что могло быть не так, и они вместе искали решение проблемы, периодически забирая ноутбук друг у друга, что вскоре быстро надоело, и он остался на коленях девушки, в то время как монстр всем боком жался рядом, иногда протягивая руку, чтобы что-то показать или напечатать. И при такой увлечённости процессом они сами не замечали, как им уютно и комфортно было сидеть вот так, близко, ощущая вдохи и выдохи друг друга, изредка встречаясь взглядами и тихо посмеиваясь от обоюдных шуток, надолго замолкая после, сосредоточенно работая над кодом программы. Это оказалась разработка целого алгоритма искусственного интеллекта, что само по себе было невероятно сложно и требовало максимальной отдачи. И девушка про себя успела восхититься ощутимыми успехами ее нового знакомого в этом нелёгком деле. По ее мнению, это было достойно как минимум уважения... Но оно частенько протыкалось насквозь остротой его шуток, что одновременно сердили ее и заставляли при том отвлечься от собственных мрачных мыслей. Первые дни стажировки были для Велари настоящим испытанием на прочность, но та, ввиду частых перемен в жизни, к этому приноровилась до поразительного быстро, выполняя работу даже вопреки полному отсутствию понимания японской речи. Но большинство посетителей понимало и английский, а зачастую, даже помогали переводить с него для тех, кто его не знал. И в конечном итоге самым раздражающим фактором на ее новой работе стал именно Эфир, что напрягал ее похвалой за самые простые задачи, вызывая в девушке крепкое недоумение и желание щёлкнуть высокого монстра по лбу. В очередной такой день, ее нервы сдали напрочь, стоило ей просто включить компьютер и запустить нужную программу, на что проходивший мимо Эфир сообщил ей, что она "самая способная ученица в Токио". Это прозвучало почти как оскорбление для нее. Велари тихо зарычала от досады и, подловив момент, когда зал был почти пуст, за исключением парочки друзей у автоматов, увлечённых соревнованиями в гоночном мастерстве, схватила Эфира за предплечье и практически затащила в подсобку, злобно сверкая ставшими от эмоций охристыми глазами. Но скелет лишь поднял руки в сдающемся жесте, опираясь спиной о стену, и довольно усмехнулся. — Ого. Что, вот так сразу, малышка? Прямо здесь? — Эфира буквально распирало от подступающего смеха, но девушка была просто в ярости, напоминая ему сердитого котенка. — Да ты вообще обалдел? Я что, умственно отсталая по-твоему? Компьютер не могу включить? Хорош делать из меня ребенка, я в этом железе получше твоего шарю! — прошипела она ему, тыкая пальцем в грудину парня, наполовину скрытую съехавшей на плечо футболкой с широким вырезом, где символами с геймпада было отпечатано нецензурное выражение. В этот раз он по рассеянности снова забыл рабочую форму дома, но ему такое спокойно спускали с рук из-за нерушимой репутации прекрасного сотрудника. — Ладно, Велари, смотри, раз ты профи, то давай серьезно. В зале девятый компьютер вышел из строя, и дело явно, что называется в "мозгах". Справишься — и стажировку считай успешно законченной. Нет — будешь меня слушаться, как тебе? — скелет подмигнул ей, терпеливо ожидая ответа с самым серьезным выражением лица. И Велари без раздумий согласилась, протянув для рукопожатия руку, тут же ощутив на коже холод его ладони и мягкое сжатие пальцев, что моментально охладило ее пыл. Был какой-то подвох в этой сделке... Это стало понятно по его лучезарной улыбке и значительно расплывшемуся в размерах персиковому взгляду, в котором мерцало торжество. И она не ошиблась в догадках, стоило ей уйти к нужному столу и начать лазать в программном обеспечении упомянутого компьютера. Найти проблему не удавалось. Ни спустя десять минут, ни полчаса, ни даже полтора, и в конечном итоге девушка просто таращилась в экран, зарывшись обеими руками в свои лиловые волосы, ощущая, как плавится ее собственный мозг. Это был фееричный проигрыш. Снова. И ещё более красочным он стал, когда к ней все же соблаговолил подойти монстр, победоносно улыбаясь и при этом никак не комментируя ее досаду, нагнувшись и ловко нажав на клавиатуре буквально пару кнопок, щёлкнув мышкой и отстраняясь, демонстрируя полностью работоспособное после его действий оборудование. — Такие дела, Велари. Будешь послушной девочкой? — тихо спросил он, улыбаясь по-лисьи, но при том беззлобно, ловя ее полный сожаления и досады взгляд. — Окей, буду, — буркнула та, признавая поражение. Всё было честно, а потому спорить не имело никакого смысла. Оставалось лишь прятать взгляд в круглых рыжих лампах, свисающих с потолка да в окнах, за которыми сегодня шел непроглядной дождь. Эфир добродушно потрепал ее по плечу и ушел работать, мурлыча под нос какую-то прилипчивую мелодию, пока Велари обреченно вздыхала, отправляясь на зов очередного посетителя, старательно избегая смотреть на веселого парня до конца рабочего дня. Вечер тихо накидывал на Токио сизые приятные сумерки, которые мешались с цветами сакур, цветущих в самых живописных уголках города, в парках и вдоль каналов, устилая зеркало воды покрывалом коралловых оттенков. И даже до дверей клуба долетали редкие лепестки, утянутые приглашением свежего ветра, что вечером патрулировал улицы долгожданной прохладой, после которой их прибило теплым дождем, который пускал по стеклам капельки с сотнями искр отраженных неоновых вывесок снаружи. Из-за непогоды работы было мало: и люди, и монстры в такой день предпочитали греться по домам, проводя уютный вечер в кругу семей и друзей, перед выходными. Велари огорчённо прикрыла глаза, вновь снедаемая чувством колючего одиночества. Никто не ждал дома, да и город, как ни крути, чужой. Все было будто бы не на своих местах, заставляя терзаться в сомнениях, что бы ты не делал. А оттого постоянное напряжение было буквально вбито в позвоночник, заставляя держаться ровно до тех пор, пока не останешься в одиночестве. Но Велари к концу дня и этого уже не могла, согнувшись под тяжестью необъяснимо накатившей меланхолии, имея вид самый несчастный и уставший, вопреки отсутствию особой нагрузки. Быть может, как раз обилие работы и могло спасти ее от ненужных размышлений, и теперь, имея до конца рабочего времени его некоторое свободное количество, та не знала чем ещё заполнить эту пустоту, кроме грызущего чувства собственной брошенности. Эфир заметил, что девушка притихла и за неимением дел сидела в углу зала на маленьком кожаном диванчике, повернувшись к окну от потолка до пола, безразлично и расфокусированно глядя на бегущие струйки дождя по нему, украшенные плывущими бордовым всполохами габаритов проезжающих мимо автомобилей. Его насторожило это ее настроение и, закрыв смену перед уходом домой, он тихо подошёл ближе, внутренне волнуясь, не случилось ли у нее ещё чего-нибудь. Но тоска в ее глазах была красноречивее слов, и Эфир чутко понял, что ее пустоту нужно заполнять всеми возможными способами, не давая погрязть в этом омуте, где ничто не могло залатать некую дыру, сути которой он понять пока не мог. Но это не умаляло его стремления сделать ее немного счастливее, увидеть ее искреннюю улыбку, что так редко украшала ее напряжённое лицо, делая взгляд светлее, почти цвета манго. Услышать ее смех, заразительный и заливистый. Задеть за живое, чтобы смутить до восхитительного румянца, чего пока ещё не удавалось сделать по-настоящему... Монстр сел с ней рядом, оперевшись локтем о маленький столик и подперев ладонью щеку, в попытке поймать девичий взгляд. — Ну вот и закончили смену. Устала? Ты обедала, кстати? — Эфир наклонился к ней с подозрительным прищуром, на что девушка безразлично поморщилась, переведя на него взгляд, в котором плескалась грусть, — малышка, все в порядке? — уже без тени улыбки спросил он, садясь ровнее, готовый выслушать любую ее тираду: гневную или слезливую. Но не последовало ни того, ни другого: девушка лишь тихо фыркнула и потерла глаза пальцами. — Ага. Не выспалась просто. А в дождь спать хочется ещё больше. Кстати... Знаешь, почему все сонные в дождливые дни? — тихо спросила она, снова бросая взгляд на капли, бегущие рекой по стеклам, замерев на их бликах пристально и задумчиво. — Нет. И почему же? — скелет с интересом приподнял надбровную дугу, в любопытстве склоняя набок голову. — Инстинкт из древности... Хищники в дождь не охотятся. Вот мы, жертвы, и спим в это время краткого спокойствия особенно сладко... — Велари повернулась к нему снова и улыбнулась, на что монстр и сам не сдержал ответной реакции, обращая внимание Велари на точки светлых оттенков на своих переносице и скулах. Яркая россыпь, будто созвездия крохотных солнышек, так необходимых в серые дни. — Идём домой? — позвал ее Эфир, поднимаясь и слыша ее согласное ворчание. Стоило выйти на улицу, как мысль о том, чтобы заночевать прямо в клубе показалась Велари вполне неплохой идеей. Дождь лил стеной, превратив все улочки и проспекты в настоящие потоки воды, бурлившие пузырями у краев проезжей части. Машины вздыбливали фонтаны брызг, проезжая по ним со сниженной скоростью, стараясь держать от других участников движения разумную дистанцию. Девушка жалась под козырьком, пока Эфир закрывал дверь и, повернувшись, едва с ней не столкнулся, пока та пыталась избежать намокания. Скелет раскрыл перед ними зонт-трость, который заблаговременно принес на работу и подставил подопечной локоть в приглашающем жесте. Велари решила, что лучше слушать шуточки этого пошлого скелета, чем вымокнуть до последней нитки, и с готовностью просунула руку, сплетаясь с ним локтями и начиная путь домой. Косые струи воды неприятно залетали под зонт, вынуждая прижиматься к Эфиру поближе, а его –опускать зонт ниже к плечам, чтобы сохранить им обоим относительно сухую одежду, что выходило не так уж здорово, и оставалась надежда лишь на то, что домой они доберутся быстрее обычного. Кеды безнадежно вымокли почти сразу — вода бежала по асфальту реками, покрывая их до щиколотки, но при том не было холодно. Будто дождь был согрет ещё в тучах над головой, падая вниз потоками теплой, восточной весны. Капли ливня приятно барабанили по зонту, чей принт изображал какой-то психоделический сумбур разноцветных узоров. И вот, идти под одним зонтиком, бок о бок, подстроившись друг под друга, было так непривычно для рыжеглазой, что она невольно ощутила неуместное смущение, чувствуя тепло бока парня рядом, что шел невозмутимо, целеустремлённо и достаточно бодро, стремясь поскорее добраться до сухости квартиры. Темнота постепенно поглощала район, снедаемая плотными тучами, делавшими наступление позднего вечера более ранним, не пуская солнце к первенству заката, будто день решил этот этап пропустить вовсе. Домой они буквально добежали, ощущая, как от воды неприятно хлюпали кеды и липли к ногам штаны. Эфир сложил вымокший едва ли не насквозь зонт, шутливо тряхнув его над Велари с задорным хихиканьем. — Да, черт тебя дери, Эфир! — пискнула девушка отпрыгивая от прохладных капель, несколько из которых жадно скользнули ей за шиворот. А скелет лишь смеялся, наслаждаясь тем, как ёжилась маленькая девушка, сердито сверкая на него ярким, огненным взглядом снизу вверх. Поняв, что извинений не последует, она сердито потопала на свой этаж, ворча под нос. — Как хорошо, что ты ниже, могу мстить, грохоча над тобой, — едва ли не прорычала та, поворачивая на очередной пролет. — Любишь быть сверху? — протянул монстр, коротко усмехаясь, стараясь идти рядом, чтобы в полной мере видеть ее реакцию. — Ой, монстрику обидно, что он не доминант в вопросах жилплощади? Видимо сам любишь быть сверху, да? — закатила она глаза, почти одолев расстояние до третьего этажа, немного сбив дыхание. И переведя дух уже над четвертым, Эфир наклонился непозволительно близко, обдавая кожу скулы и уха теплом дыхания, звенящим в томном ответе. — Я могу тет-а-тет тебе продемонстрировать, что и как я люблю, — тембр его голоса неожиданно стал едва заметно хриплым, а Велари такой наглости и вовсе не вынесла, ощущая, как на такой жест внезапно сердце пустилось вскачь. Единственным методом ответа в ее голове вспыхнуло нападение, и девушка, сердито рыкнув, едва ли не полезла в драку, пытаясь его толкнуть и пнуть, на что скелет снисходительно хмыкнул, ловко уворачиваясь и посмеиваясь, пока Велари что-то нечленораздельно рычала и шипела, будто рассерженная кошка. Эфир же, насладившись ее реакцией, шустро ее перехватил, аккуратно, но уверенно зажав к стене и начав ее щекотать, пощипывая за бока, скрытые чуть влажной ветровкой, заставляя ее тихонько пищать и прикрываться руками, пока тот, наконец, не прекратил, замирая к ней вплотную, ощущая нежность девичьего тела, в которое упирался ребрами и держал руками за плечи. — Такая мягкая малышка, а колешься, — ласково и совершенно серьезно сказал ей Эфир, отпуская и делая шаг назад, не вынеся странного чувства, каждый раз дергающего душу куда-то вниз, стоило ей сделать вдох, даря ощущение давления его солнечному сплетению. Велари окончательно сбила дыхание и предательски покрылась румянцем, пряча от монстра обиженный взгляд и не видя, как тот и сам залился морозного цвета смущением, туманом прикрывшим россыпь веснушчатых крапинок. И по квартирам они разбрелись, не встречаясь взглядами, а у каждого в мыслях мелодией вилась единственная мысль обоюдного изумления. "Что произошло, и почему от этого так странно трепещет душа?" Но монстр все же был отходчивый от эмоций и на своем этаже привычно добродушно пожелал девушке спокойной ночи, уходя в свою квартиру со светлой, кремовой входной дверью, оставляя Велари наедине с собственными размышлениями и ощущениями, которые та беспрестанно анализировала, пока переодевалась в сухую одежду дома, даже не потрудившись включить в квартирке, больше походившей на комнату, свет. Стоя посредине полупустого помещения, она со вздохом пыталась отогнать от себя назойливые ощущения волнения, стоило монстру выкинуть нечто подобное, хотя сама она признала, что этот случай стал первым на ее счету, принося за собой тайфун незнакомых эмоций и смутных воображаемых догадок. Через плотную завесу облаков пробились последние закатные лучи, окрашивая небо и засыпающий город финальным отблеском темного пурпура, и взгляд Велари сам собой упал на террасу, привлеченный незнакомой деталью, выбивающейся из общего образа, будто сознание приложило картинку к воспоминанию в попытке найти отличие. И эта разница была слишком очевидна, чтобы ее проигнорировать. Велари развернулась к окнам всем корпусом и медленно подошла, а после, отдернув тюль, вылетела в зеленые тенистые заросли многочисленных растений, ошалело глядя на россыпь соцветий расцветшего пышным, солнечно-желтым цветом ракитника, что совсем недавно расчищал и обихаживал Эфир. Проведя пальцами по бархатистым маленьким цветочкам, с которых яркими бусинками посыпались осевшие на них капельки стихшего ливня, рыжеглазая улыбнулась, широко и искренне, восторженно присев возле этого чуда, восхищённо и изумлённо рассматривая многочисленные лепестки, на которых искрилась влага, темнеющая расколотыми отражениями потемневшего неба и множества огней соседних домов. И где-то там, этажом ниже, на постель спиной лег Эфир, мечтательно вздыхая и жмурясь, вспоминая, как тепло трепетало ее маленькое тело, когда он ее касался...