tommyinnit's clinic for supervillains

Не то чтобы Томми намеренно избегал возвращения домой. Точно нет. Прошло уже больше недели с того момента, когда Томми доковылял обратно до дома Уилбура с безумно кружащейся головой и вкусом рвоты во рту. Он полностью восстановился за два дня, и по логике у него не было больше причин оставаться с Сутами. Но Томми просто… не говорил о своём уходе. И никто в доме тоже не поднимал этот вопрос. На следующее утро после того, как он заснул на диване в объятиях Уилбура, Томми проснулся от целого потока сообщений от его соседей, в котором они требовали знать, где он. В своём полусонном состоянии он в итоге сказал им, что всё ещё у Уила и его не нужно ждать дома в ближайшее время, и с того момента он продолжил игнорировать все последующие сообщения от них. Он был трусом. Он знал это. В этой ситуации будет правильно взять себя в руки и пойти домой, чтобы всё обсудить со своими соседями. И затем, возможно, он мог бы перестать каждый день ходить на работу в слегка большеватой одежде Уилбура, и всё могло бы вернуться на круги своя. Но всё уже никогда не станет полностью «нормальным». Таббо и Ранбу были карателями, а Томми работал целителем на Синдикат. Прежнее ощущение их привычной жизни улетело в трубу, и даже если бы они смогли уладить их ссору (что, Томми думал, сейчас было не очень возможно), всё никогда не будет так же просто или легко, как прежде. И дело было в том, что от этого Томми был в ужасе. Он знал, что это правда, но он не хотел принимать её. Он не хотел через силу входить в эту квартиру и чувствовать на себе эти ледяные взгляды. Он не хотел проводить вечера, сидя на диване, смотря рандомные документалки без непринуждённых шуток или разговоров с его лучшими друзьями. Одно дело – принять правду относительно своей ситуации, но совсем другое дело – по-настоящему разрешить её. Так что Томми просто оставался в доме Сутов, решив оттягивать неизбежное так долго, насколько это было можно. Однажды Уилбура, или Фила, или Техно станет тошнить от его присутствия, от того, что он ел их еду и брал их вещи, и его выгонят. Что нормально! Абсолютно нормально. А не что-то, из-за чего страх пробивал его грудь всякий раз, когда он слышал звук шагов, спускающихся по лестнице. Это было только вопросом времени, когда он будет вынужден уйти. И когда один из трёх членов семьи скажет ему, что настало время уходить, то он поблагодарит их за то, что они позволили ему остаться на столько, сколько он у них гостил, и заставит себя пойти домой. Но перед ним ещё не поставили ультиматум, так что пока он всё ещё оставался у Сутов. Как ни странно, казалось, что никто не был против длительного присутствия Томми в доме. Техно предлагал довозить его до работы, когда он замечал, что Томми собирался в прихожей, Фил давал ему с собой еду, а Уилбур появлялся в кафе чаще, чем нет, с единственной целью – поехать вместе с ним домой на метро. Никто не был удивлён, когда он продолжал возвращаться каждый вечер. Но в доме было что-то не так. Он не имел в виду именно его пребывание в нём. Скорее, это был факт того, что Уилбур иногда засматривался на Томми, будто тот был щенком, которого случайно пнули. Если честно, было немного абсурдно, каким виноватым казался Уилбур из-за того секрета, который он скрывал от Томми. Хоть и в глубине души Томми было больно от мысли о том, что кто-то, кому он доверял, что-то от него скрывал, но он доверял Уилбуру, когда тот говорил, что ему будет опасно это знать. Раз Томми не хотел рассказывать ему о своей работе на Синдикат, то он не имел права копаться в секретах Уилбура. Уилбур явно не был с этим согласен. Было так очевидно, что он хотел просто выложить всё, что было у него на уме, но каждый раз, когда он был близок к этому, либо Техно, либо Фил появлялись поблизости и бросали на него пронзительный взгляд, который мгновенно затыкал его. Но помимо всех виноватых взглядов, в основном пребывание в доме Сутов было тем, чем Томми по-настоящему наслаждался. Это было просто так… легко. Ему не приходилось волноваться о том, сколько еды оставалось в холодильнике, он не просыпался от боли в спине после сна на старом бугристом диване, и, конечно же, небольшое напряжение в доме было ничем по сравнению со штормом, который назревал в его квартире целыми неделями. Томми проводил большинство своего времени с Уилбуром, иногда также общаясь с Техно и Филом. Иногда они все были заняты с какой-то своей работой и Томми был предоставлен самому себе, что, как оказалось, было не так плохо. У Уилбура был старый ГеймКуб, который он давал Томми поиграть, и он проводил часы напролёт, играя в самую старую доступную версию Энимал Кроссинга, что было гораздо веселее, чем он того ожидал. Томми старался изо всех сил не подслушивать, когда Суты говорили о работе. Иногда Уилбур расхаживал по коридорам с телефоном у уха, расплывчато обсуждая разные планы, которые им нужно выполнить. Однажды вечером, когда Томми пытался прокрасться на кухню, чтобы взять из шкафчика пачку чипсов, он услышал, как Уилбур говорил по телефону, и замер. — Квакити, ты не отвечал на мои звонки последние три дня. Cкажи, что тогда случилось, — произнёс Уилбур таким резким голосом, который Томми никогда раньше не слышал. Он молчал, пока этот «Квакити», видимо, отвечал, и Уилбур удивлённо вдохнул. — Ты оставил его с ними?! О чём ты, блять, думал?! — Снова молчание. — Подожди… ты сказал, это произошло три дня назад? — Резкий вдох. — Ёбанный в рот, мне кажется, я только что кое-что понял. Уилбур снова замолчал и уже открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, когда его взгляд метнулся к двери, из которой Томми неловко выглядывал. Томми замер на месте: его душа ушла в пятки, когда он понял, что его поймали на подслушивании. Выражение лица Уилбура было нечитаемым, когда он указал Томми оставаться на месте. — Квакити, мне пора, я напишу, что думаю, попозже, — сказал он. И затем он повесил трубку и засунул телефон в карман. — Из-звини, я не хотел подслушивать, я просто проходил мимо и- — Эй, всё в порядке, — утешил его Уилбур, на его лице проступила лёгкая улыбка. — Ты просто напугал меня, и всё. — Там, эм, всё нормально? — спросил Томми, осторожно глядя на Уилбура. — Ты звучал немного разозлённым. От этого лицо Уилбура смягчилось: — Тебе не о чем волноваться, Томс. Обещаю. Томми не был так в этом уверен, но он всё равно кивнул: — Тогда ладно. Протянув руку, Уилбур сжал его плечо: — Мне надо сделать ещё один звонок, но тебе стоит пойти вниз. Фил почти закончил с ужином. Когда Томми начал тащиться обратно по лестнице, он едва мог снова расслышать голос Уилбура, когда он взял трубку. — Привет, Сэм? Мне нужны данные по двум людям, но у меня есть только их адрес. После этого других случаев с подслушиванием звонков не было. Уилбур перестал делать рабочие звонки в своей комнате, а Томми не мог не чувствовать вину за то, что Уилбур теперь не мог работать, не беспокоясь о том, что Томми может подслушивать. Однако каждый раз, когда он пытался извиниться за этот случай, Уилбур убеждал его, что всё в порядке и что ему в любом случае надо было перестать приносить работу домой. Кроме случайного подслушивания, единственной сложностью сожительства с Сутами было сокрытие своей второй работы, что оказалось проще, чем казалось. Томми никогда не расспрашивали, когда он поздно возвращался со своей смены из-за того, что ему надо было вылечить кого-то. Иногда Техно делал замечания о том, что Томми мог позвонить и попросить забрать его, а не ехать на метро в такое время, или, может, Фил спрашивал, сломалась ли снова эспрессо-машина, но в его словах никогда не было никакого подозрения. Он чувствовал определённое облегчение, которое пришло вместе с отсутствием постоянного контроля и отсутствием нужды постоянно придумывать всё более дурацкие отговорки, чтобы замести свои следы. В общем, дела шли очень хорошо. Томми избегал своих соседей, скрывал свою работу на Синдикат от Сутов и до сих пор справлялся со своей работой в качестве бариста в кафе и целителя злодеев. Так что, конечно же, что-то из этого должно было полететь к чертям. Подсобка кофейни была подготовлена как обычно. Ему позвонили пару минут назад, и сейчас он ждал, когда появится его поздний пациент. К счастью, это было не потенциально смертельное ранение, просто кое-что бесячее, что привлекало слишком много внимания, чтобы это не вылечить. В дверь тихо постучали, и когда Томми её открыл, он встретил покрытого кровью Дедала. Ну, он не совсем был покрыт кровью. В основном это была только видная часть его лица над маской. — Это твоя кровь? — спросил Томми, сделав шаг в сторону, чтобы пропустить мужчину внутрь. — К сожалению, да, — ответил Дедал, пригнувшись под дверной рамой, чтобы протиснуть свои роборуки. — Стекло пролетело прямо над лбом, и кровь до сих пор не останавливается. Порез не слишком глубокий, но я ничего не вижу из-за крови. — Господи, чел. Вот, садись, не хочу, чтобы ты врезался во что-нибудь. — Проинструктировал Томми, направляя Дедала к разложенным полотенцам. Как только Дедал был на полу, Томми встал рядом с ним на колени, потянувшись за марлевой салфеткой в аптечке, чтобы вытереть ей кровь. То, как он подготавливал свои принадлежности: мочил салфетку в раковине и клал марлю поблизости – напоминало ему, как он проводил свои процедуры в кафе во время смены. Стараясь несильно давить, Томми начал вытирать кровь со лба Дедала. Во время этого месяц или два назад у него бы тряслись от нервов руки, предавая его рядом с известным суперзлодеем. Но сейчас он не трясся и не боялся. Томми не был уверен, когда он полностью перестал бояться членов Синдиката. Это был постепенный переход, и Томми не мог сказать, что он был хотя бы немного против. По мере становления салфетки всё багрянее, естественный персиковый оттенок кожи Дедала медленно проявлялся. Вытерев мешающую кровь, Томми лучше видел порез, находившийся прямо на линии роста волос Дедала. Это было совсем не большое ранение, но и не то, которое бы с лёгкостью зажило само по себе. Но Томми также знал, что это не такая рана, которая вымотает его. Наверное, он будет немного сонным, но после лечения у него не будет никаких других побочных эффектов, помимо этого. Так что после очистки лба Томми прикоснулся к нему руками, и его руки снова засветились оранжевым. После всего лишь нескольких секунд свечение начало угасать, а порез – превращаться в белый тонкий шрам. Как только свечение исчезло, Дедал промычал, и Томми понял, что у него были закрыты глаза. — Это так расслабляет, — пробормотал Дедал, когда Томми убрал свои руки. Томми нахмурился: — Правда? — Хоть он и знал, что лечение себя ощущалось как тепло под кожей, он никогда на самом деле не спрашивал у других людей, каково оно для них. Он не был уверен, что когда-либо слышал, чтобы кто-то называл его приятным. Раскрыв свои полностью чёрные глаза, Дедал кивнул: — Да, очень тепло. Оч приятно. — Хм. Я не знал, — пробормотал Томми, снова подняв салфетку, чтобы вытереть оставшуюся кровь с головы Делала. Дедал нахмурился – у его глаз проявилось пару морщинок: — Разве ты не можешь лечить себя? — Могу, но это никогда не расслабляет. Просто согревает, но не в совсем приятном плане, — объяснил Томми. — Наверное, потому что ты проделываешь всю работу. Когда ты лечишь других, мы просто получаем все плюшки. Если ты лечишь себя, то тебе всё равно надо прикладывать усилия, — пробормотал Дедал, погрузившись в свои мысли, когда Томми наконец положил салфетку на пол. — Наверное, да. Не знаю, — Томми пожал плечами, отложив полотенце в сторону, чтобы постирать его позже. — Всё уже готово, кстати. — Спасибо, Томми, — сказал Дедал, разминая шею и руки, подняв последние над головой. — Ты как? Ты не выглядишь таким уж уставшим, но я волнуюсь. Томми снова пожал плечами: — Я в порядке. Рана была несерьёзной. — Да, но у тебя была целая смена в кафе. Если честно, я удивлён, что ты не валишься с ног на работе, — отметил Дедал, затем его роборуки в свою очередь начали разминаться. Фыркнув, Томми закрыл крышку аптечки: — Я мог бы, откуда тебе знать. Дедал замолчал на какое-то время, задумчиво смотря на Томми. — Ну… когда я захожу во время твоих смен, ты казался довольно сосредоточенным, — сказал Дедал, в его голосе была натянутая непринуждённость. Подождите, что? Томми вскинул голову, оторвавшись от аптечки – его глаза расширились, когда Дедал многозначительно отвёл от него взгляд. — Что, нахуй, значит, ты заходишь во время моих смен? — спросил он. Дедал пожал плечами: — Я был в повседневной одежде, случайно оказался поблизости и подумал, что посмотрю, так ли ты хорош в приготовлении кофе, как в спасении жизней. Какого хуя? Какого хуя? Дедал был в кофейне в своём обычном виде и заказал кофе у Томми? Томми встречал одного члена Синдиката в повседневной одежде и даже не знал этого? — Какого- ты не волновался или что?! Что я мог узнать тебя или типа того?! — восклицал Томми, глазея на мужчину. — Не особо. Даже если бы ты и узнал меня, я подумал, что ты ничего не скажешь, но у меня было предчувствие, что ты всё-таки меня не узнаешь. Томми напомнили о том, что всего неделю назад он вылечил Немесис. Как легко она приняла тот факт, что он знал её имя, вообще не волнуясь, что это могло выйти ей боком. Вместо того, чтобы расстраиваться, она отбросила все потенциальные опасения непринуждённым «я доверяю тебе». — Я встречал других членов Синдиката, не подозревая об этом? — спросил Томми, не думая. Дедал усмехнулся: — Я не могу тебе этого сказать, точно не в деталях. Но скажу, что я не единственный, кто заходил на кофе во время твоей смены. — И… это не по причине того, что вы мне не доверяете и хотите убедиться, что я не делаю ничего подозрительного? — напирал Томми, щуря глаза. — Что? Нет, конечно нет, — Дедал покачал головой. — Даже наоборот. Мы заходим к тебе, потому что мы доверяем тебе и хотим знать, что у тебя всё хорошо. Мысль о том, что Синдикат заглядывает в кафе в повседневной одежде, что они рискуют раскрытием их личностей, просто чтобы проведать его… была странной. Она не имела никакого смысла. Конечно, в Синдикате всё твердили, что они доверяли ему, и к этому времени Томми был склонен им верить, но он не понимал почему. Как он заслужил доверие самой устрашающей организации суперзлодеев в городе? — Хм, буду знать, — пробормотал Томми, смотря на руки. — Видимо, если я увижу, как в кафе заходит парень с зелёными волосами, я постараюсь не смотреть на его лицо. Дедал усмехнулся: — Наверное, лучше держаться в неведении, если можешь, — согласился он. Затем, прокряхтев, Дедал встал на ноги. — Мне уже, пожалуй, пора. Не хочу тебя тут держать. Он протянул руку, чтобы помочь Томми встать на ноги, и затем похлопал его по плечу, прежде чем развернуться в сторону двери. Томми помахал ему рукой, когда он выходил наружу, дверь за ним захлопнулась с громким щелчком. Вздохнув, Томми развернулся, чтобы оглядеть подсобку, обрабатывая новую информацию в голове. У него возникло искушение вспомнить всех клиентов, которые казались ему знакомыми, чтобы понять, мог ли он найти совпадения между ними и Синдикатом. Но в то же время он знал, что заводит себя в ситуацию, в которой он не должен быть. Его не покидало ощущение, что если он начнёт искать схожести между всеми, кого он видел, и членами Синдиката, он поймёт, кто они, слишком быстро. Так что вместо этого Томми наклонился, чтобы поднять аптечку и поставить её обратно под раковину. Но прямо тогда, когда он задвигал её под трубу, раздался резкий стук по двери, и Томми нахмурился. Дедал что-то забыл? — Секунду, я иду, — сказал Томми, выпрямившись и направившись обратно к двери. — Ты что-то забыл, Де- Как только Томми открыл дверь, его слова тут же застыли на его губах, потому что по ту сторону двери стоял не Дедал. Вместо него стояли его соседи, лица которых скрывались за масками карателей. Ранбу немного горбился, обхватывая рукой талию Таббо, а Таббо наваливался на него так, будто ему было трудно стоять самостоятельно. Даже в противогазе Таббо наклонял свою голову к полу, он не держался за Ранбу, его рука была прижата к боку. — Какого хуя? — Томми выпалил, не думая. Что они здесь делали? Они серьёзно решили устроить засаду, чтобы поговорить? — Слушай, я знаю, что нам нужно поговорить кое о чём, но Таббо ранен, — сказал Ранбу без предисловий. — Отъебись, я в порядке, — уколол Таббо, хоть и его голос звучал напряжённо, и Томми понял, что на куртке Таббо была видна кровь. — Ты не в порядке, у тебя кружилась голова от потери крови всю дорогу досюда, — ответил Ранбу, его привычно спокойный голос стал резким. — Я не умираю, так что это не так серьёзно- — Не беси меня, тащи свой зад сюда, — перебил его Томми, отойдя от порога и показывая им проходить внутрь. Сердце Томми колотилось в груди, когда Ранбу почти что отнёс Таббо в подсобку, посадил его на полотенца, всё ещё испачканные кровью Дедала, и снял перед ним маску. Чувствуя, будто он на автопилоте, Томми закрыл дверь, проверив, что запер её на замок, прежде чем вернуться к раковине, чтобы ещё раз достать аптечку. В комнате царила гробовая тишина, когда Томми опустился на колени рядом с Таббо, открыл аптечку и вынул марлю, глядя на кровь, покрывающую его пальцы. Его внутренности скручивало от тревоги, но он переступил через неё и пытался сконцентрироваться на погружении в простую рутину своей работы, как было с Дедалом. — Что случилось? — тихо спросил он, отодвинув руку Таббо в сторону, чтобы он мог посмотреть на рану. — Столкнулись с 404, оказывается он неровно дышит к метанию ножей, — объяснил Ранбу, опуская капюшон, чтобы помассировать свои виски. — Я пытался вовремя телепортировать Таббо в сторону, но я опоздал на полсекунды- — Да перестань ты, хватит винить себя за всё подряд, — огрызнулся Таббо, прошипев от боли, когда Томми убрал часть куртки с раны. На его боку был порез, который, хоть и не выглядел так, будто у него было задето что-то важное, был глубоким. — Ты не можешь оберегать меня ото всех опасностей. Всякое случается. — Да, но мне стоило- — Ранбу, никакого самобичевания в этом кафе, — сказал Томми, перебив его. — Таббо прав, разное бывает. Это не твоя вина. Казалось, что Ранбу хотел поспорить, но когда он снова открыл рот, Томми бросил на него суровый взгляд, и он закрылся. Он всегда ненавидел, когда у Ранбу начинала заедать одна из его самобичевальных пластинок, в основном потому, что он никогда не был виноват, но его всегда было трудно убедить в обратном. Используя марлю, Томми промокнул выступающую кровь. Затем он потянулся рукой к ране, но остановился. — Немного поболит, — объяснил Томми. — Томми, ты уже лечил меня ранее, — указал Таббо. — Просто предупреждаю, чтобы ты не прикусил язык. Наклонившись вперёд, он взял края раны и соединил их вместе. Таббо заскулил и схватил Ранбу за руку, а Томми закрыл глаза, когда его руки снова начали светиться оранжевым. Для заживления этой раны определенно потребовалось больше усилий, чем для раны Дедала. Томми не пришлось тратить все свои силы, но по прошествии нескольких секунд голова Томми начала раскалываться. Наверное, эта головная боль не уйдёт до конца дня. Как только Томми закончил, он тут же прислонился к стене, сделав пару глубоких вдохов, чтобы справиться с пульсацией в голове. На несколько секунд повисла тишина. Затем Томми открыл глаза и увидел, как Ранбу и Таббо смотрели на него. — Ты как? — спросил Ранбу, положив руку на его предплечье. — Я в порядке, просто головная боль от лечения и всё, — ответил Томми, скинув с себя руку Ранбу. — Таббо, что там у тебя? — Шрам, но он полностью затянувшийся, — сказал Таббо, поправив куртку и улёгшись на спину. — У меня всё равно пиздец как кружится голова. — Просто подожди пару минут, и всё пройдёт, — сказал Томми. Все в комнате утихли, и Томми впился ногтями в свою руку. Это то, чего он боялся. Напряжение делало воздух настолько спёртым, что даже мысль о простом разговоре ощущалась пыткой. Всё не должно было быть так между ними. Томми очень сильно это ненавидел. — Мы, эм, видели Дедала по пути, — Ранбу заговорил после полторы минуты гробовой тишины. — Ты не, эм, ты- — Не лечил ли я его? — спросил Томми, приподняв бровь. Ранбу кивнул, и он вздохнул. — Ага, ещё как. Вы хотите накричать на меня, потому что это делает меня ужасным человеком? Взгляд Ранбу устремился на пол, и он обхватил колени руками. — Томми, ты не плохой человек. — Не припоминаешь слова «Ты лечишь убийц, Томми»? То есть вы облили меня такими помоями и вели себя так, будто я был ёбанным отбросом общества из-за того, что я хотел оказать людям медицинскую помощь, — сорвался Томми, его раздражение нарастало вместе с пульсацией в голове. — Да, но мы не подразумевали-, — начал Ранбу. — Слушайте, я не хочу спорить об этом, хотя бы не сегодня, — сказал Томми, перебив его. — Я знаю, что нам нужно всё это обсудить и устроить ещё один крик-фестиваль или хуй знает что, но у меня раскалывается голова, и у меня нет сил, чтобы сейчас выяснять отношения. — Согласен, — вмешался Таббо, до сих пор лёжа на полу. — Я слишком устал, чтобы злиться сейчас. Вздохнув, Ранбу подтянул колени ближе к груди. — Я понимаю– всё нормально. Но когда ты вернёшься домой? Томми моргнул, нахмурившись после слов Ранбу. Домой? Они хотели, чтобы он вернулся домой? — Ну… я не думал, что вы будете прямо ждать, когда я вернусь, — тихо признался Томми. От этого Таббо снова сел, нахмурив брови: — Это и твой дом, придурок. Мы не собирались выгнать тебя или типа того, просто потому что мы поссорились. — Не говоря уже о том, что арендодатель сказал нам, что ты заплатил за следующие два месяца наперёд, так что раз уж на то пошло, у тебя больше прав на это, чем у нас сейчас, — добавил Ранбу. — Ещё я хотел спросить, откуда у тебя взялись такие деньги, но я думаю, что это уже и так очевидно. — Синдикат, видимо, дохуя платит, раз ты так быстро получил такие деньги, — сказал Таббо, размяв свою шею. — Ладно, в общем, ты собираешься перестать спать на диване Уилбура и вернёшься домой? Томми не должен удивляться, что они хотели, чтобы он вернулся домой. Между ними всё до сих пор было наперекосяк: никто не извинился, и они почти что устроили очередной поединок крика пару минут назад, – но его соседи хотели, чтобы он вернулся обратно в квартиру. Томми стоило идти домой. Он знал это. Но после встречи с ними в нём вновь вспыхнули те отвратительные эмоции, которые проявились неделей ранее во время их ссоры, напомнив ему о колющей боли в груди, которая всё ещё была и, вероятно, останется там надолго. — Я… — Томми положил руки на колени, пытаясь понять, как облечь его беспорядочные мысли в слова. Мог ли он пойти сегодня домой? Просто пойти вместе с ними в квартиру, отбыть свою смену в кровати, будто ничего не было? — Нет, — наконец сказал Томми, заставив себя поднять голову и встретится взглядами со своими друзьями. — Пока нет. Таббо издал растерянный звук: — Что? Почему? — Я пока не готов возвращаться, — признал он, скрючившись и снова смотря на пол. — Мне нужно время, чтобы обдумать всё, что было, и что я чувствую об этом. Мне просто- Мне просто нужно немного времени, чтобы разобраться в моих чувствах и всё такое. Он ожидал крика. Обвинений, что он пытался избежать разговора. Это должно было разозлить двух его друзей, он в этом был уверен. Но вместо этого… Таббо просто кивнул: — Ладно. Это можно понять. — Наверное, для нас тоже будет лучше взять небольшую паузу, чтобы во всём разобраться, — добавил Ранбу, хоть он и казался гораздо грустнее, чем пару мгновений назад. — Чтобы мы могли придумать, что мы будем делать дальше с нашими… ситуациями. — Да, наверное, мы будем беспокоиться об этом, когда мы со всем разберёмся, — пробормотал Таббо, качая головой. — Значит, ты так и будешь оставаться у Уилбура? — Ага, — кивнул Томми. — Он не против, что ты остаёшься на такое долгое время? — спросил Ранбу, нахмурив брови. — Не-а. Он сказал, что я могу оставаться на столько, на сколько нужно, — объяснил он, стуча пальцами по своей голени. Пока Таббо и Ранбу обдумывали это, повисла тишина. — Звучит так, будто он хороший друг, — отметил Ранбу. Томми кивнул: — Да, он такой, — тихо сказал он. Наступила ещё одна короткая тишина, пока Таббо снова не заговорил. — Ну, эм, рандомный вопрос, но что это была за фотография, где Сайрен нёс тебя в метро на прошлой неделе? — спросил он, откинувшись назад на руки. А, бля. Да. Фотографии, на которых он с банданой на лице на руках Сайрена, нёсшего его в вагон поезда почти в час ночи, распространились по Твиттеру, хоть они и не попали в новости. — Дрим выкинул номер с Немесис во время их сражения на той неделе, так что я вылечил её, и это отняло у меня много сил. Сайрену пришлось нести меня обратно до Уила, потому что у меня слишком кружилась голова, чтобы ходить, — объяснил Томми. — Подожди, Уилбур видел Сайрена? — спросил Ранбу, нахмурившись. Томми фыркнул: — Ещё чего. Он просто донёс меня до улицы Уилбура и ушёл. — Так Уилбур не знает о… — Таббо затих, указывая на аптечку. — Нет, конечно, нет. Я уже вовлёк вас в эту геройско-злодейскую хуйню, я не хочу втягивать и Уила, — хмыкнул Томми, качая головой. Таббо и Ранбу переглянулись с широко выпученными глазами, и Томми опознал это как тот самый взгляд, которым они обменивались, когда у них был очередной разговор без слов. — Что? Почему вы опять так странно переглядываетесь? — Эм, ну, — Ранбу почесал затылок. — Мы как бы, эм, думали, что Уилбур и есть Сайрен? …э-э. Томми моргнул, пытаясь уложить в голове то, что Ранбу только что сказал. Они с Таббо думали, что Уилбур был Сайреном? Если бы у него не раскалывалась голова, он бы засмеялся вслух над этой мыслью. Ах да, Уилбур, который говорил про поедание песка и не мог функционировать без трёх порций эспрессо по утрам, был одним из самых устрашающих суперзлодеев в Л’Манберге. Ага. Точняк. — Это так, нахуй, тупо. Конечно же Уил не Сайрен, — фыркнул Томми. — Ну, надо признать, что ты начал упоминать Уилбура примерно в то же время, когда мы видели, как ты разговаривал с Сайреном, так что это было логично, — утверждал Ранбу. — Не-а, я не знаю, кто такой Сайрен без маски, — сказал Томми. — Хм, странное совпадение, наверное, — Таббо пожал плечами, но он всё равно бросил Ранбу пронзительный взгляд. Томми подавил желание снова фыркнуть. Конечно Уилбур не был Сайреном. Да, может, у них обоих были кучерявые каштановые волосы, и им обоим нравилось болтать с Томми, и, может, иногда шутки Сайрена немного напоминали ему шутки Уилбура, и, может, то, как Уилбур перекидывал руку через его плечо немного напоминало ему о Сайрене… Нет. Томми собирался выкинуть это из головы. Уилбур никак не мог быть Сайреном. Не то чтобы в городе было трудно найти белого парня с каштановыми волосами. Томми так сильно погрузился в свои мысли, что он даже не заметил, как Таббо поднялся на ноги и протянул руку Ранбу, чтобы помочь ему подняться, пока они оба не стояли у задней двери. — Я думаю, нам уже пора, — сказал Таббо, надевая свой противогаз. — Наверное, увидимся позже? — Да, эм, увидимся, — ответил Томми, выдавив слова, вставшие у него поперёк горла. Дверь захлопнулась, когда они исчезли в переулке, оставив Томми кровавые полотенца и дыру в груди. Хоть он и не жалел, что отказался вернуться домой, всё равно казалось неправильным, что он не пошёл с ними. Они должны были быть командой, и Томми всё равно было трудно привыкнуть к тому, что они вообще не были командой. По крайней мере, не сейчас. Его голова с болью пульсировала, пока он пялился на яркий люминесцентный свет над собой. Усталость давила на его кости, умоляя его просто лечь и заснуть на кафельном полу прямо сейчас. Но ему совсем не хотелось знать, как Паффи отреагирует на то, что Томми отрубился рядом с кучей окровавленных полотенец в подсобке её кафе, поэтому, какой бы соблазнительной ни была мысль о сне, он заставил себя встать, чтобы всё убрать. Он бросил кровавые полотенца в стиралку с остальными грязными тряпками с начала дня и добавил побольше белизны, прежде чем включить саму машину. Затем, он выкинул использованную марлю, спрятав её под остальной мусор. В последнюю очередь, он убрал аптечку второй раз за день, и почувствовал облегчение, когда в дверь подсобки больше не постучали. Как обычно, Томми вышел через главный вход в кафе. Его руки твёрдо провернули ключ в замке. Лёгкий ветерок прошёлся по улице, и из-за него по рукам Томми под одолженным у Уилбура свитером пробежали мурашки. Осень близилась к концу, и Томми поймал себя на том, что он надеялся, что Таббо и Ранбу сегодня не слишком замёрзнут в их квартире без обогревателя. Может, на те деньги, что сэкономил Томми, заплатив за следующие два месяца вперёд, они смогут купить дополнительные одеяла или небольшой обогреватель. Томми помнил, как было холодно в их квартире прошлой зимой, что им пришлось смириться с этим и навалиться в кучу на кровать, греясь от тел друг друга, чтобы перестать дрожать от холода во сне. Было жутко тесно, и Томми точно несколько раз оказывался на полу, но зато было тепло. Но сейчас было не так холодно. Он был уверен, что Таббо и Ранбу будут в порядке. Когда он засунул ключи в карман и развернулся в сторону станции метро, по какой-то причине он остановился. Он не был уверен почему именно, но его глаза метались в сторону теней в переулках в поисках… что ж, он не знал, чего именно. Человека? Животного? Страшного монстра из детской книжки? Томми не знал, что он пытался увидеть на улице, но он знал кое-что наверняка. Он чувствовал, что за ним следили. В итоге, его глаза метнулись на что-то белое на крыше напротив кофейни. Как только он посмотрел на это, оно промелькнуло, а затем исчезло. Впиваясь ногтями в ладонь, Томми поспешил уйти от кафе так быстро, как можно, не побежав в открытую. Чувство, что за ним наблюдают, не исчезло, пока он не спустился в станцию метро. Как только он перестал быть на улице, он перестал чувствовать, как чьи-то глаза сверлили его затылок, и от облегчения у него опустились плечи. Наверное, это просто была его паранойя. Но что-то в голове подсказывало, что это было нечто большее. К счастью, остаток поездки до дома Уилбура прошла без участия подобных жутких моментов. К тому времени, когда в поле зрения появились каменные дома, Томми почти полностью забыл об этом инциденте и уже стремился завалиться на свою кровать, накрыться горой одеял и спрятаться там, пока его головная боль не пройдёт. Воспользовавшись запасным ключом, который Уилбур дал ему несколько дней назад, Томми толкнул входную дверь и прошел в гостиную. Обычно, если Уилбур был дома, он был бы в своей комнате или ждал бы его в гостиной. Но сегодня на диване сидел не Уилбур, там был Техно, лениво листающий Нетфликс. Впервые его волосы не были убраны в пучок или заплетены в косу. Сейчас они были распущены и лежали на его плечах розовыми волнами. Хоть на его ушах и были развешаны привычные золотые украшения, на нём не было ни колец, ни подвесок, и казалось, что он был в пижаме. Это был не первый раз, когда Томми видел Техно в пижаме. В конце концов, он жил в этом доме около недели. Но всё равно было редкостью видеть его таким расслабленным и просто сидящим в гостиной перед телевизором. При этом обычно Техно большую часть времени проводил либо в своей комнате, либо на кухне, либо в кабинете Фила. Томми был вполне уверен, что он впервые увидел, как он держал в руках пульт от телевизора. — Ты поздно, — отметил Техно, хотя в его голосе не было недосказанного вопроса, просящего Томми дать ему объяснение. — На работе всё нормально? — Да, всё норм, — отмахнулся Томми, кинув рюкзак и располагаясь на другой стороне дивана. Зажмурив глаза, он прижал пальцы к вискам и откинулся на подушки. — Уил в своей комнате? — Не, они с Филом сейчас уехали по работе, — объяснил Техно, пролистывая рандомную категорию Нетфликса, хоть он и не казался очень заинтересованным ни в одном из вариантов. Томми нахмурился: — В такой час? — Знаешь же, как это бывает, — пожал плечами Техно. Нет, Томми на самом деле не знал, как это бывает. Но многое в семейном бизнесе Сутов было нелогичным, так что он решил, что проще не спрашивать вовсе. — Да, наверное, — пожал плечами Томми, морщась, когда от движения пульсирующая боль прошла через его череп. Техно нахмурился: — Всё хорошо? — Я в порядке, у меня просто болит голова, — признался Томми, закрыв глаза, чтобы попытаться проигнорировать слабую пульсацию. — Я принесу тебе обезболивающие, — сказал Техно, диван прогнулся, когда он встал. — Техно, я в порядке- — Я не такой старый, как Фил, мои колени не пострадают от стояния, — успокоил его Техно, звук его шагов стихал по мере его приближения к кухне. Томми вздохнул и скатился ниже по дивану, тяжесть в его теле манила заснуть прямо здесь и сейчас. Он слушал, как Техно ходил по кухне, тихо звеня стаканами и гремя пузырьками с таблетками, пока он предположительно наливал воды Томми, чтобы ему было чем запить таблетки. Минуту спустя шаги вернулись, и Томми приоткрыл глаза, увидев Техно, держащего стакан воды в одной руке и две таблетки в другой. — Ещё я поставил тебе чай, он скоро будет готов, — сказал Техно. — Ты не обязан этого делать, — пробормотал Томми, взяв воду и таблетки и быстро выпив их. — Ты выглядишь так, будто у тебя был трудный день. Подумал, что это поможет, — пожал плечами Техно, прежде чем вернуться на кухню. Томми нахмурился в сторону отвернувшегося Техно, прежде чем снова закрыть глаза, ожидая, пока лекарство подействует. Хотя для Техно не было ничего необычного в том, чтобы делать для него такие мелочи: предлагать его подвезти, заваривать ему чай или готовить еду, – они не так уж и много разговаривали во время недельного пребывания здесь Томми. Большая часть их разговоров проходила в группе, а не один на один. Не то чтобы Томми возражал. Он думал, что Техно очень клёвый чувак. Но всё равно ему было неудобно, что он старался изо всех сил приготовить Томми чай, просто потому что он сказал, что у него болит голова. Пару минут спустя Техно вернулся с кружкой дымящегося чая и поставил её на журнальный столик перед Томми. Затем он прошёл к противоположной стороне дивана и вернулся на своё начальное положение. — Спасибо, Тех, — пробормотал Томми, взяв чай и сделав от него глоток. Он уставился на золотистую жидкость, пахнущую мёдом и перечной мятой, бездумно перемешав её несколько раз. — Либо ты сейчас очень сильно о чём-то думаешь, либо вот-вот заснёшь с кружкой в руках, — отметил Техно, приподняв бровь. Томми хотел сказать ему, что всё было в порядке и что он просто устал. Но в глубине души он также хотел сказать, что у него на уме, как минимум чтобы загладить перед Техно вину за то, что он заварил ему чай и принёс обезболивающие. — Наверное… я сожалею, что всё ещё здесь. Я уверен, что вы разрешили мне остаться, не рассчитывая, что пробуду здесь неделю, и я обещаю, то скоро уйду, но- — Уилбур сказал тебе, что ты можешь оставаться столько, сколько захочешь? — спросил Техно, перебив его. Томми пожал плечами: — Ну, да, но это Уил. Плюс, не то чтобы вы с Филом соглашались жить с каким-то рандомным пацаном, с которым дружит Уилбур, так что со временем я собираюсь уйти ради вашего же блага. Техно уставился на него на какое-то время, будто бы пытаясь прочитать мысли Томми, прежде чем нахмурить брови и вздохнуть: — Каким бы хаотичным ни был Уилбур, он не стал бы просто тащить сюда ребенка, не спросив нас заранее. Не говоря уже о том, что я не люблю большинство детей. Тот факт, что я согласился, это как бы огромный комплимент, — объяснил Техно. — Ты здесь потому, что нам всем это нравится, Томми. Плюс, не то чтобы мы не можем позволить себе кормить ещё один рот, даже если ты и ешь как дикий енот. — Это ты сейчас так говоришь, — пробормотал Томми, не спуская глаз со своего чая, — но что, если я останусь на две недели? Или три? Рано или поздно вы от меня устанете. Все устают. Это была схема, с которой Томми был слишком хорошо знаком благодаря системе опеки. Первые несколько недель в новом доме, как правило, были замечательными. Все были добры, помогали ему освоиться и пытались сделать так, чтобы ему было комфортно. Но затем новизна появления в доме нового ребенка улетучится, и семьи устанут от громкого голоса и импульсивных слов Томми. Всё становилось хуже и хуже, и в конечном счёте Томми вынужден был собирать свои вещи. — Знаю, что ты так думаешь из-за системы опеки, — вмешался Техно, выдернув Томми из своих мыслей. — Я был таким же. Проблемные дети никогда не остаются надолго в домах, верно? Блять. Томми забыл, что Техно тоже был приёмным ребёнком, прямо как и он. — Ну, да, но я не говорю, что вы такие же, как те приёмные семьи или типа того. Я просто говорю, что люди устают от меня- — Перестань, — Техно сказал одновременно немного твёрдым и нежным голосом. — Ты славный малый, Томми. Это не приёмная семья, где нужно пройти кучу тайных тестов, чтобы узнать, пустят ли тебя в семью. Нам всем искренне нравится, когда ты рядом, просто потому, что ты нам нравишься как человек. Мы не устанем от тебя, и мы искренни, когда говорим, что ты можешь остаться настолько, насколько захочешь. Подтянув колени к груди, Томми прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы глаза перестали жечь. Он сделал еще один глоток чая, не доверяя себе сейчас со словами. Техно воспринял это как разрешение продолжать говорить: — Я как бы не силён во всей этой социальной фигне, так что ты не обязан разговаривать со мной, если не хочешь, но, видимо, это было вызвано чем-то сегодня на работе. Это не было требованием. Это было возможностью. Если бы Томми захотел, он мог рассказать Техно о том, что сегодня он встретил Таббо и Ранбу, и, возможно, получить от него совет обо всей этой ситуации (конечно же, в самых размытых деталях). Томми начал говорить прежде, чем сделать сознательное решение для этого. — Ты же знаешь, что я здесь потому, что я поссорился с моими соседями? — спросил Томми, наконец подняв взгляд со своей кружки с чаем. Техно кивнул: — Да, у них был какой-то секрет, у тебя был какой-то секрет, это всё раскрылось, и всё превратилось в хаос, верно? Фыркнув, Томми кивнул: — Да, всё было как-то так. В любом случае, я не особо разговаривал с ними после нашей ссоры, но сегодня вечером они зашли в кафе, так что у нас вышла небольшая беседа. — Я так понимаю, всё прошло не очень хорошо? — спросил Техно. — Я бы не сказал, что всё прошло плохо, но никто не извинился. А ещё они спросили, когда я вернусь домой, и я сказал, что я не уверен, когда вернусь, потому что мне просто кажется, что… — он на мгновение замолчал, проводя пальцем по краю чайной чашки. — Я не знаю, наверное, мне кажется, что мне просто нужно больше времени, чтобы понять, как я отношусь ко всем их секретам и всё такое? Типа я понимаю, почему они так сделали, но мне очень больно, потому что они скрывали от меня довольно важную вещь. Но я не знаю, значит ли это, что я просто пытаюсь избежать разговора. — Я думаю, что это довольно неплохой ответ, — сказал Техно, откинувшись на спинку дивана. — Фил постоянно говорит о «здоровых личных границах» и о том, чтобы прислушиваться к своим эмоциям и всё такое, и ты, поняв, что тебе нужно время, чтобы обдумать свои чувства, возможно, заставишь его заплакать от радости, раз у него ушла вечность, чтобы научить нас с Уилом тому же. После этих слов Томми улыбнулся в кружку: — Рад, что я могу заставить великого Филзу Сута гордиться моим эмоциональным интеллектом. Всем дамам понравится, как я прислушиваюсь к своим эмоциям, потому что таковы настоящие мужчины, — шутил он немного более тихим голосом, чем обычно. Техно хмыкнул, что Томми посчитал за смех: — Но если серьёзно, ты умный парень, раз понимаешь, что тебе нужно время. Не торопи себя, просто обдумай всё, и когда ты будешь готов к этому разговору, ты можешь дать им об этом знать. — Спасибо, Тех, — сказал Томми, допивая чай. — От этого мне немного легче. — Не за что, малец, — ответил Техно, криво усмехнувшись, он снова взял пульт. — Так, ты можешь порекомендовать мне что-нибудь для просмотра? Потому что каждый раз, когда я прошу у Уилбура рекомендации, он просто отправляет мне очень странные претенциозные художественные фильмы. Загоревшись, Томми потянулся за пультом загребущими руками и сразу начал прокручивать до категории документальных фильмов: — О-о, Техноблэйд, дружище, для тебя у меня есть лучший фильм. И вот так Уилбур и Фил вернулись домой, где Томми вырубился, лёжа на диване, в то время как Техно был полностью поглощён документалкой о белых медведях. В итоге Уилбур перенёс Томми обратно в его кровать, но на следующее утро Томми и Техно провели весь завтрак, обсуждая, что Стив был лучшим белым медведем в этом фильме и что он заслуживает только самого лучшего.