tommyinnit's clinic for supervillains

— Ну? Что думаешь? Томми проворачивал маску в руках, чувствуя её тяжесть – ему было интересно, как она будет ощущаться на его лице с таким весом. Маска сама по себе походила на маску-респиратор KN95, её главное отличие заключалось в том, что вместо мягкой белой ткани она была сделана из тонкого металла, покрашенного в ярко-вишнёво-красный. На маске были чёрные петли, как у обычной медицинской, но кроме тех, что надевались на уши, на ней были ещё две лямки, которые, по всей видимости, должны застёгиваться на затылке. Когда Томми оторвал взгляд от маски и посмотрел на Фила, он увидел, как тот нервно ему улыбался. — Я подумал, что будет лучше, чтобы она выглядела, как, эм, маска, которую носят врачи. Раз ты целитель и всё такое, — продолжил Фил, нервно смеясь. — Но если тебе не нравится, ничего страшного. Мы можем сделать какую угодно маску. Мне просто показалось, что это будет неплохой сюрпри- ух! Фил прокряхтел, когда на него набросился Томми. Он обхватил Фила за спину, уткнувшись лицом в его плечо и сильно прижавшись к нему. Несмотря на то, что он был застигнут врасплох, Фил сразу же обнял его в ответ, и Томми почувствовал, как вокруг него обернулись тёмные крылья, будто защищая его от внешнего мира. — Мне нравится, — сказал Томми; его голос был приглушён рубашкой Фила. — Спасибо. — Я рад, что тебе понравилось, — сказал Фил с явным облегчением. Он точно ожидал, что Томми отпустит его после этого. Но этого не произошло. — Томми, ты в порядке? — тихо спросил Фил, сильнее прижимая к нему крылья. Когда Томми ничего не ответил, Фил задал другой вопрос. — Ты волнуешься за сегодня? Томми, не поднимая головы с плеча Фила, кивнул. — Ох, не стоит волноваться, — заверил Фил, обняв Томми крепче. — Всё будет хорошо. Я обещаю. — Тебе неоткуда об этом знать, — возразил Томми, всё ещё отказываясь поднимать голову с плеча Фила. — Всё может пойти не так. — Я понимаю, почему ты волнуешься, но я сталкиваюсь с таким не впервые, — объяснял Фил, слабо почёсывая голову Томми когтем. — Я всё ещё прорабатываю детали, но у меня есть план, клянусь. И он сработает. Хоть и жужжащая тревожность не покинула его грудь, но немного ослабла, когда Томми услышал, что у Фила есть план. Фил всегда выглядел так, будто знает, что делает, и его никогда не сбивала с ног перемена планов. Томми верил Филу. Верил, что всё получится, как тот и говорил. — Хорошо, — прошептал Томми, подняв голову. Фил улыбнулся, встретившись взглядом с Томми: — Доверься мне, Томми. Сегодня все в моей семье будут в безопасности, идёт? — Я верю тебе, — сказал Томми, кивнув. — Никто из нашей семьи не пострадает. После слов «наша семья» у него в груди заколотилось сердце. Конечно же, он знал, что это его семья, но это всё ещё было непривычно произносить вслух. Фил, видимо, заметил волнение Томми, потому что теперь его улыбка стала дразнящей: — Ты видишь во мне отца, Томми? — пошутил он, повторив тот раз, когда Томми спросил Фила, видит ли он в нём сына. Томми, фыркнув, отстранился от объятия, и Фил убрал с его спины свои крылья: — Может, чуточку, — проворчал он, притворно надув губы, даже несмотря на то, что он еле сдерживал улыбку. На его плечо опустилась тёплая рука, и затем Томми увидел, как тот просто светился от счастья: — Что ж, это довольно неплохо, потому что я уже начал говорить, что у меня три сына, а не два, и было бы довольно неловко, если мне пришлось бы исправляться. Томми удивлённо засмеялся и закрыл лицо руками, чтобы скрыть красноту своих щёк: — Да, было бы вполне неловко, если тебе пришлось бы говорить, что третий ребёнок умер или типа того. — А, но зато мне будут сочувствовать и возможно принесут еды или типа того, — пошутил Фил, откинувшись на спинку дивана. — Ну, если хочется бесплатной еды из жалости, всегда можно будет просто сфальсифицировать мою смерть, — ответил Томми, хитро ухмыльнувшись Филу. — И поэтому ты умнее своих братьев, — произнёс Фил, вдумчиво кивнув головой. Томми хохотнул, тоже откинувшись на спинку дивана, и увалился на плечо Фила, вернувшись к рассматриванию маски: — Не могу дождаться, когда расскажу Уилу и Техно, что ты так сказал. Как же они будут беситься. — Ах ты говнюк. Беру обратно всё хорошее, что я когда-либо говорил о тебе. — Поздно. Возвраты не принимаем, — хмыкнул Томми. — Я твой любимчик. Ты сам это признал. — У меня нет любимчиков. Я люблю вас всех одинаково, — исправил его Фил, обернув руку вокруг плеча Томми. После того, как Фил сказал, что любит его, в груди расцвела теплота. Конечно это было очевидно, раз он только что буквально назвал Томми сыном, но всё равно, он этого не ожидал. Конечно он не будет рассказывать Филу все эти телячьи нежности. — Ах да, y тебя точно нет любимчиков, Филза Сут, — дразнил его Томми, подтолкнув Фила в плечо. Затем, прошептав, он добавил: — но ничего, все мы знаем, что это я. Фил закатил глаза и щёлкнул Томми по лбу: — Хватит быть мелким говнюком. Надевай маску, я на тебя посмотрю. Да, точно. Он ещё даже не надел её. — Эм, получается, вот эти две петельки надеваются на уши, да? — спросил Томми, подняв маску в воздух, чтобы Фил увидел, о чём он говорит. — И потом мне нужно будет застегнуть этот ремень сзади? — Дап. Я могу помочь тебе с ремнём, если у тебя не получится. Застёгивать его вслепую сложновато. Кивнув, Томми надел обычные петли для маски на уши, заметив как точно она сидела на его лице, а метал был на удивление лёгким. По ощущениям она не сильно отличалась от обычной медицинской маски, и во внутренней части около края находилась мягкая ткань, чтобы Томми не порезался о металл. Когда Томми попытался вдеть ремень в пряжку за головой, он вслепую покрутил ткань какое-то время, а затем сдался и развернулся, чтобы Фил всё сделал за него. — Со временем ты научишься, но в основном тебе нужно продеть один конец через пряжку, а затем продеть его ещё раз, чтобы уж наверняка, — объяснил Фил, и Томми почувствовал, как ремень затянулся у него на затылке. — И всё. Готово. После этих слов Томми повернулся лицом к Филу: — Ну? Как я-, — Томми замолчал, не узнав свой голос. Он звучал почти что ниже и с металлическим призвуком, что делало его абсолютно неузнаваемым. — Ах да, забыл сказать, в неё встроено устройство по смене голоса, — объяснил Фил, гордо ухмыляясь. — Сэм смастерил её. — Охуеть, — пробормотал Томми, раскрыв глаза, когда он вновь услышал доносящийся из маски странный голос. — Охуеть! Пиздец как это странно! — Ты привыкнешь, — хохотнул Фил. Часть Томми сразу же захотела отметить, что у него будет возможность привыкнуть к маске, только если план Фила сработает, а это под большим вопросом. В ином случае, у него не будет возможности носить её, и всё будет впустую. Но он не хотел портить атмосферу. Поэтому Томми попытался улыбнуться Филу, но затем понял, что его лицо закрывала маска. Хоть маска и не была неудобной, ему казалось глупым, что он сидит перед Филом в маске, поэтому он попытался расстегнуть её самостоятельно, потянувшись к ремню. Фил смотрел на его попытки с улыбкой на лице. Но Томми не хотел просить о помощи, потому что ему рано или поздно придётся научиться надевать и снимать её самостоятельно. Поэтому он держался и в итоге кое-как смог расстегнуть ремень, а затем снял маску с ушей, из-за чего она упала ему на колени. — Это очень круто, — улыбнулся Томми, наконец услышав свой обычный голос. — Теперь у меня есть маска, а кодовое имя с ней прилагается? — Да, но я пока не могу назвать его, — сказал Фил. Томми нахмурил брови: — Почему нет? — Потому что Техно всё ещё его выбирает, — фыркнул Фил. — Он практически умолял выбрать тебе имя, и он с тех самых пор делает пометки в своих книгах по греческой мифологии. Если тебе не понравится имя, ничего страшного, у него должны быть запасные варианты, если первое имя придётся тебе не по вкусу. Честно говоря, Томми было всё равно на его кодовое имя. Больше всего его грел тот факт, что Техно хотел выбрать его и не жалел времени, чтобы убедиться, что оно подойдёт Томми. — Мне кажется, мне понравится то, что он придумает, — сказал Томми, снова начав играть с ремнями на маске. — Он точно будет рад это услышать, — встав с дивана, ответил Фил, разминая крылья за спиной. — А теперь, как бы я ни был рад твоему присутствию, мне нужно закончить подготовку для вечера. — О-ой, мне нельзя доставать тебя? — спросил Томми, притворно надув губы, когда он встал на ноги. — Но мне будет скучно! На самом деле Томми не прямо-таки думал, что ему будет скучно без Фила, но сейчас ему бы не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Если он будет один, то начнёт думать обо всём, что может пойти не так, и сойдёт с ума. — Я уверен, что ты найдёшь кого-нибудь, кто составит тебе компанию, — убедил его Фил, слегка подтолкнув Томми крылом в сторону двери. — А теперь кыш. Хмыкнув, Tомми высунул язык, а затем вышел из офиса. Оказавшись в коридоре, теперь один, Томми уронил фасад радости с лица, размахивая маской. Всего через пару часов он снова увидит Дрима. Хотелось надеяться, что этот раз окажется последним, когда ему придётся волноваться по поводу Героя Номер Один. Но для этого требовалось много удачи, а Томми не считал себя удачливым. Основной план был прост. После того, как он объяснил свою ситуацию, Монарх и Аврелион были более чем рады помочь не дать Томми сесть в тюрьму. В основном, потому, что Дрим не знал об их связи с Томми, они согласились назначить Дриму встречу, заявляя, что у них была информация о Синдикате, которую он хотел бы знать. Однако с их стороны это было абсолютной ложью. На самом деле, как только Дрим прибудет на место встречи, Монарх и Аврелион подадут сигнал, после которого появится Синдикат. Тогда Фил попробует обсудить с Дримом удаление видеозаписи с камеры наблюдения, не выдав ничью личность в Синдикате. Томми не знал, в чём заключался план переговоров Фила. У Дрима есть преимущество, и он это понимал. Он не станет просто сдавать свой единственный козырь потому, что его попросит Фил. Но Фил всё повторял, что он знает, что делает, и что у него есть план для переговоров. Томми был не совсем уверен, почему Фил просто не расскажет ему содержание плана, но он предполагал, что скоро узнает, в чём дело, так что это не имело большой разницы. Томми больше всего ненавидел в плане то, что участниками переговоров будут только Фил, Техно, Уил и сам Томми. Остальным членам Синдиката сказали ждать в случае, если всё пойдёт не так и им понадобится подмога. Фил сказал, что если весь Синдикат разом придёт на встречу, то Дрим воспримет это как угрозу и, скорее всего, сбежит, не дав переговорам даже начаться. Томми это понимал. Но его это не избавляло от мыслей о том, как всё может обернуться. Забредя в гостиную, Томми свалился на диван. Он был так сильно погружён в свои мысли, что даже не заметил, что рядом с ним сидели ещё два человека, пока ему не положили голову на плечо. — Таббо? — спросил Томми, взглянув на своего друга. — Когда ты пришёл? — Минут где-то пять назад, — ответил Таббо, придвинувшись ближе к Томми. С другой стороны ему помахал Ранбу. — Мы хотели узнать, как идут дела с "большим планом". Томми пожал плечами, пытаясь скрыть тревогу на его лице: — А, ну знаешь. Фил продолжает говорить мне, что знает, как заставить Дрима согласиться на наш условия, но он пиздец скрытничает. — А он сказал, почему не хочет рассказывать? — спросил Ранбу, нахмурившись. — Только то, что он работает над деталями, — объяснил Томми, уставившись на колени. — Уилбур и Техно знают про план? — продолжил Ранбу. — Техно может знать, но учитывая, что Уил не перестал ходить по комнате за последние полтора дня, мне кажется, что Фил ему ничего не говорил, — сказал Томми, уверенный, что если он сейчас пойдёт в комнату к Уилбуру, то увидит, как он мерит длину ковра шагами. Из-за этого Таббо и Ранбу нахмурились, и Томми не мог их винить. Было тяжко не знать, но опять же, Томми верил, что Фил знает, что делает. Между троицей воцарилась неловкая тишина. Томми ненавидел, когда происходило подобное, но ничего не мог сказать в этой ситуации. Они все были вынуждены ждать, оставшись без дела, пока шло время и солнце опускалось всё ниже и ниже к горизонту. В каком-то плане Томми думал, было ли это похоже на ожидание своего вердикта в суде. Мысли текли ручьём, спрашивая, сделал ли ты всё возможное, пытаясь подготовиться к любому исходу событий, если судьба распорядится иначе. К счастью, в этот раз Томми довольно быстро выдернули из его размышлений, когда заговорил Ранбу. — Что у тебя в руках, Томми? Посмотрев вниз, Томми вспомнил, что он всё ещё держал в руках маску, которую ему дал Фил. — Дедал сделал мне маску, — объяснил Томми, надев тонкие лямки на уши, не застёгивая ремень. — Она поможет скрыть мою личность. На последних словах заработало устройство по смене голоса, из-за чего Таббо и Ранбу подпрыгнули от неожиданности. — Охуеть, у тебя есть устройство для голоса и вся хуйня! — воскликнул Таббо, приблизившись, чтобы получше рассмотреть маску. — Видимо, ты и правда теперь как мы, — посмеялся Ранбу. — Ты уже выбрал имя? — Техно ещё его выбирает. Оказывается, он очень хотел выбрать мне имя, — объяснил Томми, снова стянув маску с лица. Tаббо тут же выхватил её из его рук, заглядывая внутрь, чтобы понять, как Сэм уместил устройство внутрь. — Это так круто, — пробубнил Таббо, проводя пальцами по металлу. — Тут даже есть фильтр, но он такой маленький, что его даже не видно! Дедал – ёбанный гений! — Учитывая, что его сила – буквально манипуляция технологиями, я бы предположил, что он может создавать вполне охуенные штуки, — фыркнул Томми. — Боже, я бы с удовольствием просто сидел бы и расспрашивал его о том, как он сделал свой костюм, — сказал Таббо, поднося маску к свету с потолка. — Ну, не понимаю, почему ты не можешь, учитывая… — Томми смолк, зная, что Ранбу и Таббо поймут, что он пытался сказать. Восторженная улыбка Таббо спала, а Ранбу сложил руки. — Вы уже думали об их предложении? — тихо спросил Томми, смотря на своих лучших друзей. Двоица обменялась взглядами. — Мы ещё думаем, — сказал Ранбу, заламывая руки. — Мы очень благодарны за предложение, конечно же. Просто- ну- это важное решение. После того, как Томми обратился к Монарху и Аврелиону, чтобы разработать план с фальшивой встречей, Синдикат снова собрался, чтобы обсудить, в какую часть плана будут входить Атом и Эндер, раз они не будут рады сидеть в стороне. Тогда Фил и предложил идею выслать официальные приглашения для вступления в Синдикат, особенно учитывая их недавнюю переквалификацию как злодеев. Вечером после собрания Фил рассказал об этом Таббо и Ранбу за ужином. Те пообещали обдумать предложение, но Томми не мог понять, к чему они всё же склонялись. — Да, конечно. Я понимаю, — пробормотал Томми, снова посмотрев на свои руки. Возможно, со стороны Томми было эгоистично хотеть, чтобы два его лучших друга присоединились к Синдикату, раз он и сам теперь стал его официальным членом. Но это была правда. Хоть эти двое теперь и в хороших отношениях с группой, но это не значило, что так будет всегда. В будущем всё может пойти не так, и возможно, они снова возненавидят Синдикат. Но в этот раз они будут ненавидеть и Томми. Томми был в ужасе от того, что это могло значить для их троицы. Опять же, это было эгоистично, но если бы они вступили в Синдикат, это произойдёт с меньшей вероятностью. — Вы можете просто- можете сказать, что вы об этом думаете? — тихо спросил Томми. — Типа, к какому ответу вы больше склоняетесь? Вручив маску Томми обратно, Таббо вздохнул, прежде чем заговорить: — Дело в том, что мы согласны с тем, чем они занимаются. После того, как мы вживую увидели всю херню, которую вытворяют герои, кажется, я могу говорить за нас обоих, если скажу, что мы с Ранбу хотим роспуска Комитета Героев, — объяснил Таббо, играясь с краями рукавов своей кофты. — Но просто… бля, как это сформулировать? — Мне кажется, он пытается сказать, что если мы вступим в Синдикат, то мы станем злодеями. Типа, полноценными злодеями в глазах публики, — вклинился Ранбу. — Типа, да, Дрим уже переквалифицировал нас в злодеев, но большинство всё равно видит нас как карателей. Мы начали этим заниматься, потому что хотели помочь людям, но если мы присоединимся, то люди будут нас бояться. Мы не сможем помогать им так же, как раньше. Томми нахмурился: — Вы же знаете, что не обязательно публично становиться членом Синдиката, чтобы вступить в него, да ведь? — спросил он. — Потому что, типа, никто не знает, что Джестер – член Синдиката, и немногие поняли то же самое про Роузторн. Не то чтобы на тебя цепляют логотип Синдиката или типа того. — Ну, да, мы понимаем, — сказал Ранбу, хмурясь. — Но ты же знаешь какой Дрим. Он может выйти в прямой эфир на телевидении и объявить, что мы высокоранговые злодеи или типа того. — Но Дрим уже думает, что вы в Синдикате, поэтому если бы он собирался так сделать, тот так бы и было, — продолжал Томми, хмурясь сильнее от изъянов в логике. Ранбу опустил голову ещё ниже: — Наверное- не знаю. Это, эм, это просто сложно. Преимущества проживания с одними и теми же людьми на протяжении нескольких лет в очень крошечном пространстве включали в себя понимание их лучше, чем кого-либо ещё. Томми знал, что они что-то недоговаривали. Вздохнув, чтобы попробовать успокоить гул тревожности в груди, Томми начал оборачивать лямки маски вокруг пальцев, чтобы хоть чем-то занять руки. — Слушайте, вам не нужно врать, — негромко сказал Томми. — Это потому, что вы не одобряете действия Синдиката? — Вы не одобряете то, чем я сейчас занимаюсь? Это был всё тот же страх Томми, когда он, Таббо и Ранбу только узнали про лечебное дело Томми. Он боялся того, что его лучшие друзья не поддержат его. Что он зашёл слишком далеко, и они больше не будут на его стороне. Томми думал, что они прошли этот этап. Но сейчас это так не ощущалось. Но к удивлению Томми, Ранбу, видимо, сразу же понял, о чём думал Томми, потому что внезапно перед ним показалось облако фиолетовых блёсток, когда Ранбу телепортировался на другую часть дивана поближе к Томми. — Мы не злимся, что ты вступил в Синдикат, — тут же пообещал Ранбу. Таббо, молчавший уже некоторое время, выпрямился и нахмурился: — Подожди, так ты об этом волнуешься? Томми пожал плечами; к его щекам прилило тепло, когда он понял, что его волнение было необоснованным: — Эм, типа? До этого вы так на меня злились, и теперь вы не хотите вступать в Синдикат, поэтому я подумал- — Господи боже, дело вообще не в этом, мы обещаем, — убедил его Таббо, взяв его за одну руку, а Ранбу – за другую. — Мы просто не знаем, сможем ли мы и дальше помогать людям, как нам хотелось, если нас заклеймят злодеями. Но мы знаем, почему Синдикат действует так, а не иначе, и нам уже на это как-то похуй. Конечно нам не нравится, но это в целом пиздецовая ситуация, понимаешь? Ранбу согласно кивнул, легко сжимая руку Томми: — Именно. Это сложная ситуация, и мы понимаем, что иногда они делают не самые хорошие вещи. Понемногу тревога, терзавшая Томми, ослабла, и он выдохнул с облегчением. — И даже если бы мы всё равно ненавидели Синдикат, не то чтобы это было важно, — продолжил Таббо. — Ты наш лучший друг, Томми. Знаю, что мы оба хуёво разрешали наши с тобой ситуации, но Синдикат и его члены важны тебе, поэтому это важно и нам. Боже, Томми скучал по тому, что Таббо и Ранбу практически могли читать его мысли. — Спасибо, ребята, — пробормотал Томми, сжимая их руки. — Я просто- не знаю, это тупо, но я думал, что если я вступлю в Синдикат без вас, то однажды наши мнения разделятся, и я не могу представить, чтобы я шёл вам наперекор. — О-о-ой, как же сопливо! — дразнился Таббо, свободной рукой тыкая Томми в щёку. — Таббо, перестань, — мягко отчитал его Ранбу. — Но не волнуйся, Томми. Этого не произойдёт. Как и сказал Таббо, мы всё ещё лучшие друзья, и этого ничто не изменит. Даже если мы не присоединимся к Синдикату. — И это даже не значит, что мы не присоединимся. Как я и сказал, мы ещё думаем, — добавил Таббо. — Мне просто кажется, что будет попроще взвесить все за и против, когда нам не будет непосредственно угрожать твой тюремный срок. Томми фыркнул, прильнув к Ранбу и потянув за собой Таббо: — Да, справедливо. Таббо не воспротивился, а вместо этого лёг на бок Томми. Ранбу просто посмеялся и положил голову на макушку Томми. — Мы со всем разберёмся завтра, — заверил Ранбу. — Спасибо, ребята, — пробормотал Томми, сильнее уткнувшись в груду тел, в которой он себя обнаружил. — Люблю вас. — Прилипала, — пошутил Таббо, снова ткнув его в щёку. — Но тоже люблю тебя, Томми. — Люблю тебя, — повторил Ранбу, затем перегнулся через Томми, чтобы дать Таббо щелбан. Когда Таббо вскрикнул от удивления, куча мала тут же рассосалась. Томми засмеялся, наблюдая за тем, как Таббо пытался поставить щелбан Ранбу в отместку. Но Ранбу телепортировался по комнате, даже близко не подпуская Таббо к себе. Вскоре Томми так сильно смеялся, что ему было трудно дышать, и они снова свалились в одну большую кучу на диван. Так прошло несколько часов. Но затем Таббо сказал, что ему нужно как-то починить свою маску до вечера, а Ранбу добавил, что ему надо было зашить дыру в костюме. Так что они оба ушли, снова оставив Томми наедине со своими мыслями. Уже почти стемнело. Золотой свет проникал в комнату через жалюзи, и Томми видел, как яркие оттенки розового скользили по вершинам гор за домом. Когда Томми начал задумываться, есть ли в тюрьме окна или это последний закат, который он увидит в ближайшее время, тогда он и решил найти кого-то, чтобы отвлечься от этих мыслей. Уилбур был очевидным кандидатом. Как и предсказывал Томми, когда он постучал в дверь и услышал, как Уилбур разрешил ему войти, он обнаружил его, шагающим по комнате. В отличие от того, что, к удивлению Томми, пару дней до этого комната Уилбура была чистой, сейчас она больше обычного походила на свалку. На полу валялась одежда, повсюду были разбросаны листки, и гирлянда свисала не над кроватью, а где-то сбоку, но Уилбур не удосужился повесить её на место. В этот раз Томми даже не мог разобрать записи Уилбура, из-за чего ему стало интересно, какую это песню он писал, чтобы выплеснуть свои эмоции. Уилбур и сам выглядел не лучше. На прикроватном столике стояла наполовину пустая кружка кофе, под его глазами красовались тёмные круги, а очки были так изляпаны, что на них было больно смотреть. — А, привет, Томс, — сказал Уилбур, когда Томми вошёл в комнату, прекращая ходить туда-сюда. — Что делаешь? Томми пожал плечами, перешагнул одежду и бумаги на полу и затем рухнул на кровать Уилбура: — Да ничего. Мне хотелось отвлечься от всякого, поэтому подумал прийти бесить тебя. — Он замолчал, оглядывая комнату. — Но мне кажется, что тебе нужно отвлечься сильнее, чем мне. Уилбур негромко вздохнул, затем прошаркал к кровати и рухнул на неё рядом с Томми: — Да, наверное, ты прав. Я на нервах с тех пор, как мы сошлись на этом плане. Томми фыркнул: — Понимаю. Не могу перестать думать о том, что всё может пойти не так. Вздохнув, Уилбур закинул руку на плечо Томми и приобнял его: — Всё будет хорошо. Фил без умолку говорит про свой невероятный план, и я ему верю. — Я тоже ему верю, — кивнул Томми, прильнув к Уилбуру. — Но я всё равно очень волнуюсь. — Да, понимаю, — пробормотал Уилбур, качая головой. — Нет смысла волноваться до вечера. — Говори за себя, — поддразнивал Томми, показывая на комнату. — Тут будто ураган прошёл. Уилбур простонал, проведя свободной рукой по лицу: — Знаю, здесь бардак. Иногда, когда я тревожусь, мне помогает написание песен, поэтому я пытался этим заняться. Но сегодня у меня не особо получается. — Эх, так ты не сыграешь мне что-нибудь новенькое? — спросил Томми, надув губы. Щенячьи глазки всегда срабатывали на Уилбуре, потому что у него на лице медленно расплывалась улыбка: — Ну… такого я не говорил. Подорвавшись с места, Томми тут же широко заулыбался: — Можешь сыграть мне что-нибудь? Засмеявшись, Уилбур убрал руку с плеча Томми, чтобы подобрать свою гитару, стоящую рядом с кроватью: — Конечно. Но я запрещаю жаловаться по поводу моего голоса. Я не распевался, поэтому буду звучать ужасно. — Ладно, — пообещал Томми. — Но я буду беспощадно смеяться, если у тебя хоть раз дрогнет голос. Уилбур закатил глаза: — Ёбанный гремлин. — Сучонок, — парировал Томми. Из-за этого Уилбур снова рассмеялся. Затем он вернулся в прежнее положение, положил гитару на колени и начал играть. Уилбур в основном играл свои песни, которые Томми слышал до этого. Одни были тихими и медленными, а другие – немного быстрее. В какой-то момент Томми распластался на кровати Уилбура и закрыл глаза, погружаясь в музыку и пытаясь забыть свои тревоги. Свет заходящего солнца пробирался в комнату сквозь жалюзи Уилбура. Оранжевые и красные полосы освещали комнату, слабея с каждой секундой, когда Уилбур продолжал играть. Постепенно напряжение в плечах Томми улетучивалось, как песок в часах. Постоянно жужжащая тревога в груди также ослабла до слабого гудения. Вскоре солнце полностью зашло, и Уилбур прекратил игру. Томми раскрыл глаза и увидел тёмную комнату, а когда он заметил расслабленную улыбку на лице брата, его вновь осенило. Если сегодня всё покатится в пизду, скорее всего, для Томми это будет последним шансом поговорить с Уилбуром наедине. Хоть он не любил драматичные прощания, он знал, что ему нужно было удостовериться, что Уилбур кое-что понял. Просто на случай, если всё пойдёт не так. — Уил? — тихо сказал Томми, приподнявшись на кровати. — Да? — спросил Уил, взяв бутылку воды с ночного столика и сделав пару глотков. Посмотрев на свои руки, Томми с дрожью вздохнул, пытаясь понять, как сформулировать свои мысли. — Слушай, я не говорю, что сегодня всё пойдёт не по плану- — Не многообещающее начало, — перебил Уилбур, нахмурившись. — Просто дай мне сказать, хорошо? — Томми посмотрел на Уилбура, и тот вздохнул, поставив бутылку с водой. — Как я и сказал, я не ожидаю, что сегодня всё пойдёт не по плану, но если так и будет… что ж, я уже говорил это, но тебе нужно знать, что я ни о чём не жалею. Уилбур нахмурился сильнее: — Томми, ну же, не говори так. — Я серьёзно, — сказал Томми, встретившись со взглядом Уилбура. — Я тебя знаю, Уил. Ты винишь себя за всё подряд, и я хочу удостовериться, что ты не выкинешь эту херню, если сегодня меня арестуют. Потому что в этом случае ты начнёшь говорить, что только ты причина всего этого и снова утопишь себя в вине, но я не жалею, что спас тебя, и никогда не буду жалеть. Между ними повисла тишина, когда Уилбур зажмурил глаза и накрыл лицо руками. — Не говори так. Ты не будешь так думать, если всё так обернётся. — Неправда, — сказал Томми, убирая руки Уилбура с его лица. — Посмотри мне в глаза. Я говорю правду. Даже если меня посадят на тридцать лет или типа того, я ничего бы не изменил. Потому что у меня самая лучшая семья, о которой можно было подумать в такой-то ситуации, и даже если я в итоге проведу с вами всего несколько месяцев, то это того стоило. То, что ты теперь мой брат, того стоит. Потянувшись к лицу, Уилбур вытер слезу из уголка глаза и покачал головой. — Ты не сядешь в тюрьму. Я тебе обещаю, — резко сказал Уилбур. — И я тебе верю, — сказал Томми. — Но в случае чего, я не хочу, чтобы ты себя винил. Потому что ты драматичный сучонок, который слишком уж перебарщивает, и я не хочу, чтобы ты опять начал, когда меня не будет рядом и я не смогу тебя остановить. Уилбур слабо посмеялся и кивнул: — Иногда ты слишком милый, ты в курсе? Томми тут же насупился: — Чт- Я не милый! — Не-а, — сказал Уилбур, мягко улыбнувшись. — Я из-за тебя прослезился, поэтому ты за это должен меня обнять. Хмыкнув, Томми притворился раздражённым из-за его просьбы, но обхватил Уилбура руками без колебаний: — Лошня приставучая, — он прошептал в ухо Уилбура. Уилбур снова засмеялся, положив подбородок на голову Томми: — Всё верно. Я приставучий лох и горжусь этим. Они стояли в обнимку некоторое время: Томми просто прислушивался к дыханию Уилбура, пытаясь сравняться с ним. Он не хотел его отпускать. Потому что он, как только его отпустит, начнёт думать, что это, возможно, было его последнее объятие от Уилбура. По его мнению, в этот день было слишком много "последнего". Но затем в дверь раздался тихий стук, нарушивший окружавшую их спокойную тишину. — Э-э, Уил? Томми у тебя? — спросил Техно по ту сторону двери. Проворчав, Томми уткнулся лицом в плечо Уилбура, и тот засмеялся: — Да, он тут. — Класс. Фил накрывает ужин, поэтому спускайтесь поесть, — сказал Техно обоим. Затем Томми слышал, как стихали его шаги по мере спуска по лестнице, вновь оставляя их наедине друг с другом. — Пойдём, нужно поесть, — сказал Уилбур, отталкивая от себя Томми. Томми упал на кровать и простонал: — Не хочу ходить, — проскулил он. Уилбур равнодушно вскинул бровь. — Я не буду тебя нести. Пару минут спустя, Уилбур вошёл на кухню с Томми на спине. Фил посмеялся, увидев их, и Уилбур закатил глаза, отпустив ноги Томми, из-за чего ему пришлось приземлиться на пол. — Спасибо за поездку, — улыбнулся Томми, похлопав Уилбура по плечу, а затем сев за обеденный стол. — Я слишком добрый, — возмущался Уилбур, плюхнувшись на место рядом с Томми. — Мне казалось, ты сказал, что я милый, — поддразнивал Томми, толкнув плечо Уилбура. — Да. Но не я, — выпалил Уилбур, ткнув Томми локтем в бок. Техно, который только что сел напротив них, фыркнул: — Уилбур, ты нереальный нытик, даже не пытайся это отрицать. Уилбур прищурил глаза: — Я не нытик! — Ещё какой. — Не-а! — Да. — Нет- — Во имя всего святого, нахуй, не за едой, — вмешался Фил, глубоко вздохнув, и поставил большую миску с пастой в центре стола. Он занял место рядом с Техно, протянув крылья над спинкой стула, и дал Техно большую ложку, чтобы он первым наложил себе еды. Это был далеко не первый раз, когда они ели вместе. Они проводили подобные семейные ужины с тех пор, как Томми только начал гостить у них, но сейчас что-то было по-другому. Может, из-за того, что Фил теперь официально называл Томми своим сыном, или просто из-за того, что Томми беспокоился за то, что будет после вечера. Но сейчас он хотел насладиться едой, пока мог, и всеми силами пытался вытеснить тревогу из своей головы. Ужин не выдался каким-то особенным. Они согласились не говорить про работу за столом, поэтому никто после еды не обсуждал план. Вместо этого они изо всех сил старались поговорить о своём. Томми похвастался маской от Фила (технически это работа, но не особо), Уилбур рассказал про некоторые песни, которые он играл Томми, а Техно сказал, что скоро Ники научит его делать картофельный хлеб и ему хочется поскорее попробовать. Всё было как обычно, но над всеми нависало напряжение, как бы сильно они ни пытались его проигнорировать. Когда они закончили приём пищи, наступило некое чувство облегчения, потому что теперь они могли сконцентрироваться на основной теме. — Томми, — сказал Техно после того, как Томми сполоснул свою тарелку. — Хочешь заглянуть ко мне? Хочу обсудить с тобой кое-что. Так, подождите, Техно наконец скажет Томми его кодовое имя? — Конечно! — ответил Томми, быстро вытерев руки, чтобы последовать за Техно. Томми практически подпрыгивал по дороге в комнату Техно. Техно никак не отметил волнение Томми, но Томми всё равно заметил, как на его лице промелькнула небольшая улыбка. Техно придержал дверь в свою комнату, и Томми вбежал внутрь, готовый услышать, какое имя ему выбрал Техно. Томми не впервые был в комнате Техно, но он не так уж и часто туда заходил. Комната была весьма простой: два плюшевых кресла у окна, аккуратно заправленная кровать и компьютерный стол в углу. В комнате выделялись только гигантский книжный шкаф, занимающий почти что всю стену, и пара мечей в ножнах, располагающаяся рядом с кроватью. Когда Техно закрыл за собой дверь, Томми заметил на его столе довольно толстую раскрытую книгу и вырванную из тетради страницу неподалёку. Со своего ракурса Томми не было видно, что написано на листе, но он увидел, что некоторые слова были обведены и подчёркнуты несколько раз. — Знаешь, для чего я тебя привёл? — спросил Техно, садясь в одно из кресел. — Чтобы сказать мне кодовое имя, да? — сказал Томми, запрыгнув в другое кресло. Техно кивнул: — Дап. Когда Фил упомянул его, я подумал, что я подберу тебе неплохое имя, раз я знаю многое о греческой мифологии, — объяснил он, сложив перед собой руки. Хоть он и казался спокойным, Томми заметил, как на его лице промелькнула тревога. — Но тебя никто не заставляет брать именно то имя, которое я выберу. Если тебе захочется что-то абсолютно другое, я не против. Твоё имя в первую очередь должно нравиться тебе. Томми ухмыльнулся: — Не волнуйся, Тех. То, что ты потратил столько времени на выбор моего имени, уже достаточно, чтобы оно мне понравилось. Техно фыркнул: — Не торопись с выводами. Тебе может не понравиться имя, и тогда это будет, типа, очень неловко и для меня, и для тебя. — Ой, да заткнись и говори уже, — сказал Томми, подпрыгивая на месте. — Хорошо, хорошо! Но если тебе не понравится- — Техноооо! — заскулил Томми. — Перестань быть таким драматичным и говори уже! Закатив глаза, Техно откинулся на спинку кресла: — Что ж… ты знаешь древнегреческого бога Аполлона? Томми нахмурил брови: — Эм… он бог солнца или типа того, да? Техно, кивнув, выглядел гордым: — Да, он бог солнца, но также он бог кое-чего ещё. Типа пророчества, стрельбы из лука, и важнее всего, исцеления. Томми широко раскрыл глаза, поняв, в какую сторону всё идёт: — Получается, моим именем будет Аполлон? — Ну, если тебе хочется. Если тебе не понравилось- — Ты серьёзно?! — воскликнул Томми, перебив Техно. — Это так круто! Мне очень нравится! Аполлон. Томми будет буквально назван в честь бога. Не говоря о том, что это бог всякой классной херни. — Назови меня по имени, — затем сказал Томми, ухмыляясь Техно. — Хочу понять, каково это. Техно фыркнул: — Ну так что, Аполлон, готов сегодня взбесить Дрима? Каким-то образом улыбка Томми стала ещё шире. Оно казалось правильным. Имя Аполлон просто подходило ему. Будто оно с самого начала предназначалось только ему. — Да, я пиздец как готов, Блэйд, — ответил Томми, выпрыгнув из кресла. Техно тоже встал, и он был очень рад, что Томми понравился его выбор: — Что ж, нам нужно обговорить план, но-, — он замолчал, когда Томми резко обнял его. Техно так и стоял с руками по бокам, но не пытался выбраться из объятия. — Эм… я не обнимаюсь, — признался Техно. — Хочешь, чтобы я отстал? — спросил Томми, беспокоясь, что из-за него Техно сейчас некомфортно. — Не, всё нормально, — сказал Техно, хоть он всё равно не пошевелился. Томми засмеялся и обнял Техно крепче. Затем он тише произнёс: — серьёзно, Тех, спасибо. Мне очень понравилось имя. Хоть Техно и не обнял его в ответ, он похлопал Томми по плечу: — Не за что, малец.