Тайны Орхолта

      Закончили с проектами только к одиннадцати. Корейское пиво действительно совсем не опьяняло, но очень мягко расслабляло, благодаря чему границы между почти незнакомыми девушками стирались, и они чувствовали себя комфортно. За этот вечер они выяснили, что имеют похожие вкусы в музыке, поделились своими любимыми песнями, Эллис сказала, что проекты Хезер — потрясающие, а та, в свою очередь, ответила, что никогда не видела таких волос, как у Эллис, и хотела бы себе такие же. Где-то в десять позвонил Ноа и спросил, жива ли она, и не оказалась ли их новая знакомая шведской серийной убийцей, заманивающей к себе наивных милых девушек со всеми вытекающими. Эллис нахмурилась, уточнила у Хезер, не собирается ли она ее убивать, и передала молодому человеку ее удивленное, но четкое «Ээ… Нет» — Спасибо тебе за помощь. И за хороший вечер, — сказала Хезер, когда ее гостья уже оделась и они стояли в коридоре, — Теперь проекты, кажется, просто идеальные. — И тебе спасибо! Мне было очень приятно принять участие в твоей работе и узнать тебя лучше, — с улыбкой ответила Эллис, — Слушай, в эти выходные у Ханны и ее группы концерт в «Хайленде», пойдешь с нами? Мне кажется, они тебе понравятся. Хезер неловко перевела взгляд на свои руки, как будто там вдруг появилось что-то, чего на них никогда не было, и, прикусив губу, снова посмотрела на Эллис. — Я не уверена, что впишусь в вашу компанию. На дне рождения Райана мне было жутко неловко, потому что я никого не знала и совсем не понимала, с кем и о чем говорить. — Ну, что ж, как по мне, так это отличный шанс узнать всех поближе, — с усмешкой ответила Эллис, в ее глазах блеснуло что-то задорное, чего Хезер еще видеть не приходилось, — Я отправлю тебе адрес и время, подумай. Если не захочешь, все поймут. В этот раз они обнялись на прощание, что не вызвало ни капли неловкости несмотря на то, что первый шаг к этому сделала Эллис. Провожая гостью, Хезер попросила ее сообщить, когда она доберется до дома и сказала, что будет рада видеть ее в любое время. Закрыв дверь, она, кажется, впервые присела на небольшую лавочку и сидела так минут пять, просто глупо улыбаясь. Дело в том, что у Хезер никогда не было друзей. В школе и университете у нее были знакомые, с которыми она общалась, но именно друзей у нее не было никогда. Мысль о том, что ей нужно будет говорить кому-то о том, что творится у нее в голове, вызывала отторжение, хотя она никогда не отказывала людям, которые хотели поделиться с ней своими переживаниями. Тем не менее, она никогда это не комментировала и, тем более, не давала советов, что казалось ей честным, ведь в вопросе чужих взаимоотношений и жизненных трудностей она была абсолютно некомпетентна. Переезд в Орхолт был напрямую связан с тем, что в какой-то момент Хезер захотела начать жизнь с чистого листа. Все цели, которые она ставила, были достигнуты, и девушка поняла, что кроме работы и знаний у нее ничего нет. Нет жизни. Однако, оказавшись в новом, абсолютно незнакомом городе, Хезер поняла, что к 28 годам у нее не было самого главного навыка — она абсолютно не знала, как вести себя в социуме, сближаться с людьми и общаться с ними не на уровне разговоров об учебе или работе. За полгода жизни в Орхолте Хезер смирилась и пришла к выводу, что она такая, какая есть, и сделать с этим ничего уже нельзя, а потом Финн уговорил ее приехать на день рождения его старого друга. Там она увидела Эллис — яркую, эмоциональную, активную и наполненную тем, чего у Хезер, как она считала, не было с самого рождения. Когда она попросила девушку посмотреть на свои проекты, она преследовала и другой интерес, наверное, даже более весомый — Хезер хотела узнать ее, понять, как работает ее мышление, почему она такая, а Хезер — другая. И сейчас, сидя на чертовой маленькой лавочке в коридоре теперь уже своей квартиры в странном чужом городе она вдруг поняла. Хезер не была другой, во многом они даже были очень похожи. Проблема была исключительно в том, что в течение 28 лет, вплоть до сегодняшнего дня, Хезер совершенно не знала себя, а потому до ужаса боялась. Ведь контролировать то, о чем ты ничего не знаешь, невозможно. — Я дома! — крикнула Эллис, зайдя в квартиру и закрыв за собой дверь. Ответом ей послужила тишина. Свет был включен, значит Ноа уже точно вернулся домой. — Ноа? — окликнула она молодого человека, разувшись и пройдя в квартиру, — Черт тебя дери, Ноа, где ты? Ответа так и не последовало. Девушка внимательно осмотрела гостиную — телевизор был включен, на кофейном столике стояла любимая чашка Ноа. «Видит Бог, я этого не хотела, но я его точно убью» — подумала Эллис и медленно двинулась вглубь гостиной. Сердце ее билось неровно, дыхание тугим клубком застревало где-то в грудной клетке — она переживала, что с Ноа могло что-то случиться. Девушка успокаивала себя тем, что у него не было никаких заболеваний, и что скорее всего он просто уснул в наушниках, как он часто делал, но в тот момент необоснованный страх с треском разрушал любые логические доводы. Подойдя к дивану, она громко выдохнула. — У меня, блять, нет слов. — злобно процедила она, увидев беспечно спящего на диване Ноа. Конечно же, он был в наушниках. — Бегом просыпайся, свинья ты бессовестная! — гаркнула она, больно ударив его по колену, да так, что парень подскочил в абсолютном непонимании происходящего, — Ты смерти моей хочешь, я не понимаю? — Ты с ума сошла меня так пугать? — подавившись воздухом и откашливаясь, воскликнул Ноа. — Ты дурак, скажи честно? И я тебя еще пугаю! — она взмахнула руками и рухнула на диван рядом с Ноа, — Я уж испугалась, что ты умер! И, что самое ужасное, что виновата в этом была даже не я! Молодой человек протер глаза, отдышался и покачал головой. — Помоги мне, Боже, я живу с последней идиоткой. — От идиота слышу, — буркнула Эллис и крепко обняла Ноа, — Как твой день? — До того, как ты сломала мне колено и чуть ли не до смерти напугала, был отличным. — усмехнулся парень и потрепал ее по голове. — О, так я снова во всем виновата? Ну все, пощады от меня не жди! Ноа жутко боялся щекотки, и Эллис пользовалась этим в любом удобном для нее случае. Нападения случались часто и всегда перетекали в активную двустороннюю потасовку, поэтому в какой-то момент Эллис и Ноа пришли к выводу, что хорошая шумоизоляция в их квартире — это ни что иное, как подарок свыше. — Все, брейк, брейк! — в какой-то момент взвыл Ноа, и, задыхаясь от смеха, они раскинулись на диване, — Иногда мне кажется, что когда-нибудь ты и правда меня убьешь. — Тебе нужно серьезнее относиться к тому, что я говорю, — отсмеиваясь, ответила Эллис. — Будешь чай, зверюга? — Конечно. С малиной. Буду пить и представлять, что это твоя кровь, — девушка угрожающе оскалилась к концу фразы, на что Ноа закатил глаза. — Вы-то как посидели, рассказывай, — он встал и двинулся на кухню, — В какой-то момент я действительно испугался, что ты уже в багажнике ее машины совершаешь путешествие в темные лесные недра. Эллис направилась за ним, села на кухонную тумбу, где очень любила сидеть, и распустила волосы. — Посидели очень хорошо. Ты не поверишь, но она оказалась очень интересной и классной, а ее проекты — просто что-то невероятное! — затем она притихла, а потом продолжила уже более спокойно и задумчиво, — Ты знал, что она не сама выбрала остаться в Швеции? Ее там, фактически, просто оставили. Ноа поставил заварочный чайник на кухонный стол и замер на несколько секунд. — В смысле, оставили? — в его глазах читалось искреннее удивление, неприятное, ошеломляющее, рушащее внутренние настройки и уклады. — Ну, в прямом. Их с Финном родители просто поставили ее перед фактом, сказали, что уезжают какое-то время, но хотят, чтобы она доучилась в Швеции, — Эллис намотала прядь волос на палец, а потом отпустила ее. Смотрела она в упор на Ноа, — Как ты думаешь, Финн об этом знает? — Я уверен, что нет, — молодой человек оперся на стол и покачал головой, — Я никогда не думал, что они могут сделать что-то подобное. Они всегда казались мне очень приятными людьми, бесконечно любящими своих детей. — У всех свои скелеты в шкафу, Ноа, — тихо заключила Эллис и слезла с кухонной тумбы, — Пойду покурю, проветрюсь. Остаток вечера они провели в тишине, переваривая озвученную информацию. Для вида включили какой-то глупый фильм, хоть оба и знали, что никто из них совершенно не улавливает суть происходящего, потому что думал каждый о своем. Ноа — о том, как спросить Финна, знал ли он, а Эллис — о Хезер. История ее очень взволновала девушку, и она не могла перестать думать о том, что чувствовала тогда еще маленькая Хезер, когда ее родители, опора, защита, уехали и оставили дочь одну. Десять лет. Что знает ребенок о жизни в таком возрасте? Что пришлось пережить Хезер, чтобы дойти до той точки, на которой она находится сейчас? Эллис вдруг стало ее невероятно жаль, и у девушки еле вышло сдержать слёзы. Убедив себя в том, что Хезер — старше нее на пять лет и она явно справилась со всеми трудностями, какими-бы они ни были, Эллис решила уделить внимание последним 30 минутам фильма. Оказалось, что он был не таким уж и глупым. Ко сну начали готовиться, когда оба уже не могли стоять на ногах от усталости. Эллис решила помыться с утра и, переодев футболку, рухнула в кровать. Ноа был еще в душе, когда ей пришло сообщение от Хезер. — «Я надеюсь, ты добралась?» Эллис закрыла лицо рукой и подумала, что такие мелочи тоже стоит записывать. — «Прости, пожалуйста, что не написала. Ноа уснул на диване в наушниках, и я подумала, что он умер» — «Интересные у вас вечера, ребята…» Девушка устало улыбнулась. Держать глаза открытыми было очень тяжело, но уснуть раньше, чем ляжет Ноа, она все равно не сможет, поэтому переписка с Хезер ее не тяготила. Следом за прошлым сообщением прилетело еще одно: — «Извини, если сильно нагрузила тебя своими детскими историями сегодня» — «Все окей, даже не переживай» — «Тогда хорошо. Доброй ночи!» Эллис отправила «И тебе доброй» в ответ, погасила телефон и откинулась на подушку. Она вдруг подумала, что жизнь — очень странная штука, и предугадать, что она принесет завтра, было невозможно. Вопреки своей привычке засыпать только тогда, когда ложится Ноа, Эллис закрыла глаза и провалилась в спокойный, долгожданный сон.

***

— Что случилось той ночью? — серьезно спросил низкий, но коренастый мужчина, сидевший напротив. — Я не знаю, правда, я не знаю, — быстро заговорила девушка, нервно растирая подушечками больших пальцев фаланги указательных, — Я ничего не видела. — Но ВАС видели на месте происшествия, как Вы это объясните? — мужчина прищурился и щелкнул ручкой. Свет в комнате еле заметно мерцал, усугубляя и без того зашкаливающее напряжение. — Я сказала все, что я знаю, я клянусь, я ничего не видела. — так же быстро повторила девушка, наклоняясь ближе к мужчине. Он ничего не ответил, встал и отвернулся, сложив руки за спиной. Так он простоял несколько секунд. — Вы лжете. — тихо сказал он. Не успела девушка вздохнуть и покачать головой, как мужчина резко развернулся, со всей силы ударил руками по столу и с нечеловеческой интонацией заорал «Вы лжете! Вы лжете! Вы. Мне. Лжете!» Комната поплыла, все, что слышала девушка — это громоподобный голос, обвиняющий ее во лжи, все, что видела — наполненные яростью, налившиеся кровью глаза мужчины, а все, что чувствовала — неописуемый словами животный страх, отдающий пульсацией в каждый сантиметр тела и перехватывающий дыхание. Эллис резко открыла глаза и поняла, что ей не хватает кислорода. Широко открыв рот, она дышала так глубоко, как могла, грудную клетку сжало, будто ее придавило камнями, а голова, казалось, вот-вот взорвется. Будильник вопил на всю квартиру, но выключить его девушка не могла, поднять руку и взять телефон сейчас было чем-то невозможным. От осознания, что Ноа уже не дома и помочь ей не сможет, Эллис хотела плакать. Дыхание восстановилось окончательно только через 10 минут. Девушке пришлось взять себя в руки настолько, насколько она могла, сконцентрироваться на мысли, что это был всего лишь сон, и успокоиться самостоятельно. Кошмары снились ей редко, но мучали с самого детства. Когда она была маленькой, отец Эллис иногда спал на полу рядом с ее кроватью, якобы защищая сны дочери. Тогда юной Эллис снились только хорошие сюжеты. Даже успокоившись, сразу встать девушка не смогла. Как она выключила будильник — не помнила, да и не шибко пыталась восстановить события. Она жива, она дышит, а это самое главное. Когда Эллис наконец смогла подняться к кровати, она направилась прямиком на кухню и налила себе стакан воды. Ей казалось, что ее горло сейчас покрывает множество трещин разных размеров, как сухие земли пустынь или безжизненных лесов. Пить кофе сегодня девушке не хотелось, поэтому она сделала себе теплое какао, обернулась пледом и аккуратно присела на диван. «Третий за два месяца. Слишком часто» — подумала Эллис, ежась от холода. Окна она закроет чуть позже, а сейчас ей нужно немного проветриться. Проверила ежедневник — сегодня на 5 запланирована встреча с заказчицей. Выглядеть нужно было прилично, поэтому собраться Эллис стоило заранее. Подумав о том, что точно не отказалась бы от внепланового выходного, девушка пошла в душ. Горячая вода успокаивала, стабилизировала и приводила мысли в порядок. Стало лучше. Выйдя из ванной, Эллис закрыла окна, так как погода сегодня была пасмурная и холодная, дождь лил с самого утра, и в квартире было зябко. Девушка вдруг подумала, что очень хочет увидеться с Ханной. Недолго думая, она написала ей сообщение с предложением встретиться сегодня вечером в их любимом баре.