Этот дневник принадлежит Драко Малфою

3 июня Дорогой дневник! Сегодня у нас состоялся первый экзамен. Это была трансфигурация. Я опасался, что старуха МакГонагалл припомнит мне мою ночную прогулку по Хогвартсу и даст какое-нибудь трудновыполнимое задание, но, хвала Мерлину, всё обошлось. Сначала мы писали тест. МакГонагалл раздала всем специальные перья, зачарованные так, чтобы не было никакой возможности хитрить. Уверен, близнецы Уизли давно нашли способ обойти эти чары, иначе как объяснить, что они вообще умудрились доучиться до третьего курса, ведь я ни разу не видел их занимающимися в библиотеке! Практическое задание оказалось легче лёгкого. Нужно было всего лишь превратить мышь в табакерку. (Наша преподавательница трансфигурации несколько помешана на мышах, что, по-видимому, обусловлено её анимагической формой). Количество баллов, которое можно было заработать за это задание, зависело от того, насколько красивой получилась табакерка. Я сосредоточился, представил отцовскую табакерку — ту, что стоит у него на столе в кабинете, и, прошептав заклинание, направил волшебную палочку на свою мышь. Получилось, конечно, не точь-в-точь, но тоже очень красиво: прямоугольная шкатулка малахитового цвета с двумя серебряными змейками на крышке. Краем глаза я заметил, что Грейнджер наколдовала овальную жестяную коробку тошнотворной гриффиндорской расцветки. Когда профессор МакГонагалл попыталась открыть крышку, уродливый золотой лев, изображённый на ней, предостерегающе зарычал. — Он предупреждает, что употребление табака опасно для здоровья! — заявила Грейнджер. Я не сдержался и громко фыркнул: наша заучка ни одно задание не может выполнить без своего извечного выпендрёжа! Интересно, как её терпели маглы? В отличие от своей подруги, Поттер и Уизли звёзд с неба не хватали и на скорую руку сварганили какие-то немудрящие круглые табакерки без единого украшения. Хотя нет, табакерка Уизела была декорирована мышиными усами, так что, надеюсь, он получил самый низкий балл. Табакерка Винсента, помахивая длинным хвостом, резво спрыгнула со стола и засеменила в угол класса, очевидно в свою норку, где её ждал выводок мышат. Бедняжки наверняка обделались от ужаса, увидев свою преобразившуюся мамашу! Зато теперь ей никакая кошка не страшна! Чего не скажешь о мышке Миллисент. Одному Салазару известно, как Миллина кошка Моргана умудрилась улизнуть из гостиной и незамеченной прокрасться на экзамен. Стоило Милли, обездвижив свою мышь, поднять палочку, как откуда ни возьмись, появилась Моргана собственной персоной и, бесшумно запрыгнув на стол, сцапала несчастное «практическое задание»! — Можешь взять мою мышку! — украдкой покосившись на МакГонагалл, тихонько прогудел Грег. — У меня всё равно ничего не выйдет. Слизеринцы никогда не бросают своих в беде, дорогой дневник! 5 июня Дорогой дневник! Сегодня мне исполнилось двенадцать лет. Утром я получил посылку из дома. Родители прислали мне часы, которые, кроме времени, показывают погоду и карту звёздного неба, очень крутую колдокамеру «Сниджет» (ура! теперь я смогу фотографировать своих друзей и Поттера, когда он попадёт в какую-нибудь нелепую ситуацию — например, грохнется с метлы или обольётся тыквенным соком). Кроме этого в посылке были новые книги из серии «Питер Оверклифф — детектив-магозоолог» и столько сладостей, что ими можно было бы накормить весь Хогвартс: эклеры, бланманже, медово-ореховые пирожные, корзиночки со свежими ягодами и взбитыми сливками, вафельные трубочки с заварным кремом, шоколадные котелки… Был даже пирог с патокой, который так любит Поттер, только я вовсе не собираюсь угощать его, дорогой дневник, пусть даже не надеется! Жара сегодня стояла ужасная. После обеда мы с Панси, Милли, Блейзом, Тео, Винсом и Грегом расположились в тени деревьев на берегу Чёрного Озера, недалеко от кучки гриффиндурков, специально, чтобы подразнить их божественным видом и умопомрачительным ароматом моих угощений. Заметив, как Уизел яростно косится в нашу сторону, то и дело сглатывая слюну, я злорадно ухмыльнулся и нарочито громко сказал: — Налетайте, ребята, не стесняйтесь! Все десерты — самого высшего качества, доставлены под чарами Стазиса из лучших кондитерских Магической Франции. Это вам не стряпня жалких кухарок, которые мечутся между мисками с тестом и сопливыми носами своих многочисленных детишек, не имея возможности завести хотя бы одного самого завалящего домашнего эльфа! Уизел с Поттером мигом подскочили и полезли в карманы за палочками, но Грейнджер вцепилась в их мантии и принялась что-то сердито им выговаривать. Я расслышал только «того не стоит», «мало вам штрафных баллов?» и «будьте выше этого». Правильно, мальчики, слушайтесь мамочку, не затевайте драку, Гриффиндору и без этого светит последнее место в борьбе за школьный кубок! Мы с ребятами до самого вечера объедались пирожными, играли в плюй-камни и взрыв-карты и делали колдофото моей новой камерой. Пару раз мне даже удалось поймать в кадр Поттера. Знал бы ты, дорогой дневник, до чего у него идиотский вид, когда он, запрокинув голову, хохочет над какой-то абсолютно дурацкой и несмешной шуткой Уизела или улыбается, слушая надоедливую болтовню Грейнджер! Сейчас я решил взглянуть на снимки с улыбающимся Поттером, чтобы убедиться, что он выглядит, как абсолютный придурок, но, завидев меня, Поттер с фотографии перестал улыбаться, скорчил рожу и отвернулся. Наверное, злится, что ему не досталось пирога с патокой с моего праздника. Сам виноват, Шрамоголовый, нечего было отвергать мою дружбу! 21 июня Дорогой дневник! Прошу прощения, что долго не писал, но с этими экзаменами у меня совершенно ни на что другое не оставалось времени. У меня даже рука до сих пор болит от бесконечных тестов. А ведь ещё были и практические задания! Профессор Флитвик приглашал нас в свой кабинет по одному и требовал заставить плясать лежащий на столе ананас. Панси так перенервничала, что случайно превратила этот несчастный ананас в тыкву, а из тыквы, сам понимаешь, дорогой дневник, танцор — так себе! Грег умудрился свой ананас взорвать, забрызгав профессора с ног до головы липкими ошмётками. Я был несказанно доволен и горд собой и своим безупречно вальсирующим ананасом, пока по школе не пронёсся слух, что выскочка Грейнджер наколдовала своему ананасу партнёршу, и они исполнили на столе профессора Флитвика зажигательное аргентинское танго. Несносная заучка, как же она меня раздражает! ***** Самым сложным был экзамен по зельеварению. Нужно было ответить на пятьдесят вопросов о различных ингредиентах животного и растительного происхождения, о их совместимости в зельях, о правилах нарезки, помешивания и нагревания при варке различных типов зелий, а также о технике безопасности при работе с ядовитыми ингредиентами, острыми ножами и горячими котлами. Кроме этого профессор Снейп дал нам практическое задание: приготовить одно из самых сложных зелий из программы первого курса — зелье, отнимающее память, или Зелье Забывчивости. Я, разумеется, справился со своим отваром первым, и всё оставшееся время незаметно наблюдал за жалкими потугами Поттера сварить хоть что-то отдалённо напоминающее заданное зелье. Представляешь, дорогой дневник, этот олух, вместо того, чтобы растереть ягоды омелы до состояния порошка, просто раздавил их в ступке и кинул в котёл! Да ещё и помешал по часовой стрелке! Мерлин, как можно быть таким непроходимым тупицей! Я перелил готовое зелье в пузырёк и отнёс на стол профессору Снейпу. Вот бы подлить этого отвара в сок Грейнджер перед экзаменом по истории магии, чтобы у неё все даты из головы повылетали! ***** Экзамен по истории магии, ожидаемо, был самым долгим и скучным. Мы чуть не сварились заживо в душном классе, пока отвечали на вопросы о древних выживших из ума волшебниках — кто из них изобрёл самопомешивающийся котёл, самонамыливающуюся тряпку, дымолётный порошок и всё в таком духе. Вот чушь! Какая вообще разница, кто всё это изобрёл, главное, чтобы у тебя было достаточно денег, и ты мог купить все эти замечательные вещи. Хотя, самонамыливающаяся тряпка мне и вовсе ни к чему, ведь у нас в Малфой-Мэноре уборкой занимаются домашние эльфы. Когда мы вышли из класса, я услышал, как Грейнджер радостно стрекочет: — Я думала, всё будет гораздо сложнее! Оказалось, мне даже не надо было учить наизусть кодекс волков-оборотней тысяча шестьсот тридцать седьмого года и историю восстания Элфрика Нетерпеливого! Да, дорогой дневник, кажется, против Грейнджер даже Зелье Забывчивости будет бессильно. 22 июня Дорогой дневник! Ура! Все экзамены позади, и нас ждёт целая неделя свободы до объявления результатов. Будем купаться в озере, гулять, играть… Мадам Хуч даже разрешила нам полетать на школьных мётлах. Странно, что Поттер не пришёл на стадион. Он вообще сегодня был какой-то нервный и дёрганый. И постоянно тёр свой дурацкий шрам. Интересно, что с ним происходит? 23 июня Дорогой дневник! Кажется, в этом году Кубок Школы снова будет у Слизерина. Седьмой год подряд! Не в последнюю очередь это произойдёт благодаря Поттеру, ведь именно по вине этого Шрамоголового и его друзей Гриффиндор лишился целых ста пятидесяти баллов! Наши старшекурсники на радостях устроили такую шумную вечеринку, что мы полночи не могли уснуть. Возможно, они даже забудут, что я обещал уговорить отца купить для нашей квиддичной команды эти чёртовы мётлы! Кстати, дорогой дневник, по школе ходят слухи, что Поттер попал в Больничное Крыло, только никто не знает точно, из-за чего он там оказался. То ли его чуть не задушили дьявольские силки, когда он пытался нарвать цветов для Грейнджер в Запретном Лесу, то ли Уизел стукнул его по башке коробкой с Волшебными Шахматами, когда Поттер поставил ему мат. Лично я думаю, что гриффиндорцы-старшекурсники хорошенько отмутузили его за то, что из-за него Гриффиндор оказался на четвёртом месте в соревновании между факультетами. Я даже хотел отнести ему немного его любимого пирога с патокой. Так этому придурку и надо! 29 июня Дорогой дневник! Как и все студенты факультета Слизерин, я просто киплю от возмущения. Знаешь, как угрожающе пузырится зелье, если помешаешь его не в ту сторону? Вот так и у меня в груди пузырятся гнев и возмущение! Но расскажу всё по порядку. Сегодня у нас был заключительный пир, во время которого по традиции состоялось вручение Кубка Школы. Мы вошли в Большой Зал (декорированный, как и полагается, в зелёной и серебряной цветовой гамме), по праву чувствуя себя победителями. Целый год все мы — от первокурсников до выпускников усердно трудились на благо нашего славного факультета: грызли гранит магических наук, играли в квиддич и Волшебные Шахматы и неустанно показывали всей школе, как должны выглядеть достойные юные волшебники и волшебницы. Войдя в зал, я первым делом бросил взгляд на гриффиндорский стол. Вид у гриффиндурков был унылый и подавленный. Конечно: занять последнее место в школьном межфакультетском соревновании! Большего позора и представить себе трудно! Грейнджер с Уизли сидели на своих обычных местах, а вот Поттера рядом с ними не наблюдалось. Неужели до сих пор отлёживается в Больничном Крыле? Наверное, прикинулся, что всё ещё плохо себя чувствует, так как ему стыдно показаться на глаза товарищам по факультету. Однако не прошло и пяти минут, как внезапно все голоса в зале стихли, и все головы повернулись в сторону входной двери, в которую вошёл, как ты думаешь — кто, дорогой дневник? Поттер собственной персоной! Он попытался сделать вид, что не замечает направленных на него заинтересованных взглядов и мышкой прошмыгнул к гриффиндорскому столу. От всеобщего нездорового внимания Шрамоголового спас очень кстати появившийся в Большом Зале директор Дамблдор. Все расселись по местам, шушуканья и смешки наконец-то стихли, и Поттер немного расслабился. Старик начал свою занудную речь о том, что ещё один учебный год позади, и впереди у нас «целое лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра» и бла-бла-бла… Наконец Дамблдор прекратил болтать чепуху и объявил итоги межфакультетского соревнования. Как и ожидалось, Слизерин оказался на первом месте с результатом четыреста семьдесят два балла. Гриффиндорцы со своими жалкими тремястами двенадцатью баллами по праву заняли последнее, четвёртое место и сидели с похоронными лицами, кидая неприязненные взгляды на Поттера, который угрюмо уставился в свою пустую тарелку. Наши победно стучали по столу кубками, выкрикивая издевательские «поздравления» в адрес поверженных соперников. Как вдруг наш выживший из ума директор снова взял слово и, обратившись к нашему столу, заявил: — Да, да, вы прекрасно потрудились, однако, мы не учли последних событий. В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали дополнительные баллы… Зал затих. Ребята за нашим столом насторожились. А Дамблдор понёс какую-то совершеннейшую ахинею о том, что Уизел награждается пятьюдесятью очками за «лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса»! Погодите-погодите, если в стенах нашей школы на днях состоялся шахматный чемпионат — почему никто не счёл нужным сообщить нам об этом? Дальше — больше. Заучка Грейнджер получила пятьдесят баллов за «умение использовать холодную логику перед лицом пламени». Что, боггарт задери, это вообще должно означать?! Решала головоломки, сидя у камина? Гриффиндорцы орали, как сумасшедшие, староста Перси Уизли, вопил: «Это мой брат! Мой младший брат!», Грейнджер разрыдалась, уткнувшись Поттеру в плечо. Ах, ну да! Куда ж без святого Поттера? Этот заработал аж целых шестьдесят очков «за железную выдержку и фантастическую храбрость», правда, никто не в курсе, где и когда он снова успел их проявить. Я лихорадочно подсчитывал очки. Выходило, что у Гриффиндора теперь точно такое же количество баллов, как и у Слизерина. У наших вытянулись лица. Старшекурсники злобно воззрились на меня, очевидно, намереваясь вновь припомнить потерянные по моей вине двадцать баллов. Эх, сейчас бы эти несчастные баллы пригодились, как никогда! Но, как выяснилось, директор ещё не закончил свою пламенную речь. Последним ингредиентом в этом Зелье Абсурда стали десять очков, присуждённые плаксе Лонгботтому за «отвагу противостоять друзьям». Что?! Это вообще имеет смысл? Полагаю, нашему директору не помешало бы обратиться к целителю разума. Так или иначе, дорогой дневник, благодаря этим непонятно за что полученным десяти баллам, Гриффиндор вышел на первое место. Директор хлопнул в ладоши, и декор Большого зала сменился на отвратительно-безвкусный ало-золотой. Наши ребята сидели, как в воду опущенные, вяло ковыряясь в тарелках с угощениями. — Ничего, ребята, — сказал староста Флавиус Перкс, — в следующем году мы непременно утрём нос проклятым гриффиндуркам. Во всяком случае, победа в чемпионате по квиддичу у нас уже, считайте, в кармане. Ведь отец Малфоя купит всей нашей команде самые новейшие мётлы. Не так ли, Драко? Я больше не смог проглотить ни кусочка за весь вечер, дорогой дневник! 30 июня Дорогой дневник! Сегодня утром нам объявили результаты экзаменов. И тут меня ждало ещё одно разочарование: несмотря на то, что я получил оценки «Превосходно» по всем предметам, Грейнджер опередила меня по количеству набранных баллов. Проклятая заучка! Можешь себе представить, дорогой дневник, у неё вообще не было ни одного неверного ответа ни в одном из тестов! Хорошо, хоть в полётах она полный ноль. Жаль, что оценка за умение держаться на метле не идёт в аттестат! К моему изумлению, Поттер с Уизли получили вполне приемлемые оценки, наверняка, Грейнджер как-то умудрилась передать им правильные ответы на всех экзаменах. Ещё большим удивлением для меня оказалось то, что Грег и Винс не провалили ни одного экзамена! Выходит, мы с Тео не зря тратили своё время, помогая им с подготовкой! ***** Мы упаковали чемоданы, подошли к берегу озера, и Хагрид переправил нас на лодках на ту сторону. Мне показалось, что с утра наш горе-перевозчик уже успел изрядно хлебнуть огневиски, потому что лодку качало из стороны в сторону, словно её подбрасывал своими щупальцами гигантский кальмар. На железнодорожной станции Поттера со всех сторон окружили гриффиндорцы и ребята с других факультетов: они смеялись, хлопали его по плечу и обнимали. Сначала я жутко разозлился, решив, что Шрамоголовый наслаждается своей возродившейся популярностью. Но глаза у него были очень печальные, особенно, когда великан всучил ему какой-то фотоальбом, и Поттер стал листать его, впиваясь взглядом в каждый снимок. Интересно, кто там, на этих фотографиях? — Не могу поверить, что этот учебный год кончился, и мы едем домой! — завопил Уизел, даже не обратив внимания, что Поттер ещё не досмотрел свой альбом. Вот же бестактный тупоголовый кретин! — Эй, гляди-ка, Гарри, ты по-прежнему знаменит и популярен! — Но не там, куда я еду, это точно, — вздохнул Поттер. — Да и домом это даже с натяжкой не назовёшь. Что бы это могло значить, дорогой дневник? Магловские родственнички Поттера вовсе не ждут его? Хотя, если вспомнить, как ужасно он был одет в нашу первую встречу… Я мог бы пригласить его пожить в Малфой-Мэноре, дорогой дневник! У нас куча роскошных комнат, большой сад, где можно играть, и пруд, в котором так здорово купаться в тёплую погоду. А ещё мы могли бы целыми днями летать с ним на мётлах… Вот только Поттер отказался быть моим другом, дорогой дневник, поэтому — пусть валит к своим дурацким маглам, пусть гостит в вонючей «Норе» Уизела (я слышал, как тот настойчиво звал его!). А мне нет никакого дела до уродского Поттера, я ненавижу, ненавижу, НЕНАВИЖУ его! Конец первой части