Выбор

      Маленький и остроухий магистр Ордена джедаев медитировал на корабле сенатора Органы, пытаясь найти покой и примириться со своим недавним поражением. Никто его не беспокоил уже несколько часов, но Йоде не нужно было даже видеть обитающих на корабле людей, чтобы уловить их общее настроение в Силе: они растеряны, взбудоражены столь быстрыми и разительными переменами в войне, и боятся за свое будущее. То самое, что по-прежнему оставалось недоступным взору древнего мастера. Что многие годы успешно скрывала от его взгляда темная сторона.       Йода почти бесшумно вздохнул.       Если бы тогда он знал наверняка, никогда бы не согласился на обучение Скайуокера. Он помнил решимость Куай-Гона, помнил не менее упрямый взгляд Оби-Вана — ученик под стать учителю, такой же бунтарь, и в то время магистру тревожно было смотреть на это. Сейчас Йода ясно видел, что слишком старым был уже тогда, чтобы настоять на своем и послушать свои инстинкты. Вместо этого он пошел на поводу у своей скорби и внял последней просьбе старого друга, который в Силу обратился. Опасался, что юный Оби-Ван наделает глупостей и решил, что лучше уж удовлетворить его желание. В таком случае, хотя бы Скайуокер останется под присмотром не только своего новоиспеченного учителя, но и всего Совета…       Еще один почти бесшумный вздох раздался в пустой каюте.       Думать о прошлом в сослагательном наклонении — бесполезное занятие, недостойное джедая. То, что случилось — случилось. Больно, трагично, грустно. Вынести урок и двигаться дальше — единственный путь. Но чем глубже древний магистр погружался в Силу, тем хуже ему становилось. Она была искаженной и мутной, искалеченной и растревоженной эхом потерь и отзвуками голосов в одночасье павших джедаев. В один миг сотни огней, сотни жизней всех его учеников, рассыпанных по галактике, погасли. По велению лорда ситхов, который десятилетиями плел паутину заговора невообразимых масштабов. Йода был слеп, Орден был слеп. Непогрешимыми считали себя, слишком беспечными, самонадеянными, полагая, что почувствуют, когда ситхи вернутся. Но сотни лет мира притупили восприятие, породив на свет Сидиуса. Мола. Тирануса.       Вейдера.       Кончики ушей старого мастера поникли от переполнявшей его печали. Непросто будет юному Оби-Вану, очень непросто, но Йода был уверен, что выполнит он свой долг. Всегда джедаем был до мозга костей, и знал, что привязанность свою отбросить должен. Ведь сам видел, что молодого Скайуокера не стало, остался Вейдер только. И пусть сам Йода поражение потерпел с Сидиусом, но с учеником ситха только мастер Кеноби и мог совладать. Света в нем всегда много было, хватит его, чтобы павшего ученика одолеть…       «Так уверены вы, что Оби-Ван сделает то, что должен?»       Этот голос Йода хорошо знал. С недавних пор старый друг приходил поговорить все чаще. И древнему мастеру, несмотря ни на что, отрадно было слышать его.       — Долгом своим магистр Кеноби пренебрегать не станет, — вслух ответил Йода, открыв глаза. Каюта с большим обзорным экраном по-прежнему пустовала, он был здесь совершенно один. Только из коридора изредка доносились приглушенные голоса команды, их торопливые шаги и, время от времени, ненавязчивое пиликанье проезжавших мимо дроидов. Йоду неким образом успокаивали все эти звуки: на фоне случившейся катастрофы находиться в безопасности среди друзей сейчас было непозволительной роскошью. Он хотел как можно лучше запомнить эти моменты, ведь в ближайшие годы в изгнании вряд ли сможет позволить себе компанию…       Куай-Гон издал неопределенный вздох, призрачным эхом разнесшийся в сознании.       «Мой не в меру предприимчивый падаван полон сюрпризов. Я чувствую, что он еще удивит нас всех».       Йода тяжело покачал головой и, спрыгнув на пол, тяжело поковылял к обзорному экрану. Палочка из дерева гиммер очень пригодилась бы ему сейчас: как оказалось, поединок с Сидиусом слишком сильно его вымотал, гораздо больше, чем он предполагал, и физически, и морально истощив джедая. После сражения древний мастер был вынужден с сожалением принять тот факт, что на самом деле был уже преступно стар. И в который раз в голову закралась неприятная мысль, что не живи он так долго, и не закостенели бы джедаи в своих взглядах. И может многих ошибок удалось бы избежать.       «Это не ваша вина», — снова сказал Куай-Гон, на что Йода только хмыкнул. Ему и с живым Джинном не нравилось спорить, а сейчас древнему мастеру и подавно с ним не тягаться. Не тот уже ученик, не тот уже учитель. Слишком устал.       Обломки астероида Полис-Масса почти неподвижно висели в пространстве, совсем рядом с кораблем. Йода разглядывал их некоторое время, мыслями находясь совершенно в другом месте, в другом времени. Оглядываясь назад, теперь старому магистру казалось, что пророчество об Избранном все же носило в себе долю истины. Только они неправильно поняли его. За сотни лет существования Республики родились и умерли тысячи рыцарей-джедаев, в то время как ситхи, выжидая где-то в тени, строго соблюдали правило двух. И именно поэтому оставались незамеченными. Сидиус, с помощью обратившегося во тьму Скайуокера, словно бы уровнял положение. Ни Йода, ни Оби-Ван не знали наверняка, уцелел ли еще кто-нибудь из джедаев, но древний мастер не мог не отметить сложившуюся расстановку сил, которую видел сейчас.       «Вы слишком все упрощаете, — вздохнул Куай-Гон, будто прочитав его мысли. — Все не так однозначно, как вам кажется».       — Всеведущим ты может стал, старый друг, мм?       «Не намного больше, чем раньше. Но вы ведь сами знаете, что почти все вещи зависят только от нашей собственной точки зрения. Правда для одного может быть ложью для другого. То же самое и с пророчеством».       — Мм, — протянул Йода, снова прикрыв глаза на мгновение. — Загадками все лучше получается говорить у тебя, Куай-Гон.       «Я учился у мастера», — немедленно донеслось в ответ.       — Пхе, — фыркнул Йода. — Дерзким даже после смерти остался ты.       Старому учителю в ответ лишь почудился едва слышный смех.       Присев у иллюминатора, Йода вновь сосредоточился и погрузился в Силу, в надежде отыскать Оби-Вана. Но темная сторона была слишком сильна, она туманила ему взор, отчего старый магистр то и дело сильно хмурился, погружаясь все глубже и глубже. Его беспокоило, что от Кеноби так долго не было вестей. Чувства говорили ему, что джедай жив, как и Вейдер, и Йода при всем своем великом желании не мог предвидеть исход их поединка. Неожиданно ему на ум пришли недавние слова Куай-Гона и Йода почувствовал легкий укол тревоги: Оби-Ван Кеноби всегда был джедаем, но все же он унаследовал бунтарский дух своего учителя и имел склонность временами поступать так, как велело ему сердце, вопреки логике и всякому здравому смыслу. Сейчас это самое сердце было разбито вдребезги — как бы Оби-Ван ни пытался скрыть, а Йода чувствовал. Он прекрасно знал, на что похоже предательство ученика, ведь сам прошел через подобное. Горький опыт. Тяжелый опыт. Непросто смириться, но еще сложнее принять ужасающую правду и двигаться дальше. Не оглядываться. Йода не сомневался, что Оби-Вану это было под силу, но все же… Какое-то тревожное чувство терзало древнего мастера. Неспокойными волнами Сила плескалась вокруг, о чем-то предупреждая его. Но о чем?..       Вдруг он услышал, как дверь его каюты с тихим шипением отворилась.       — Прошу прощения, магистр Йода, — раздался голос сенатора Органы. — Магистр Кеноби вышел на связь. Вам… Стоит это услышать.       Йода открыл глаза и нахмурился сильнее. Не нужно было даже обладать чувствительностью к Силе, чтобы понять, что сенатор чем-то глубоко обеспокоен. Джедай подумал, что, возможно, именно об этом и предупреждало его чутье. О том, что что-то пошло не так.       «Он таки сделал все по-своему», — едва слышно сказал Куай-Гон, но Йода, будучи поглощенным собственными раздумьями, не успел понять, с одобрением или с осуждением произнес эту фразу старый друг.       Впрочем, совсем скоро он и сам все поймет.       — Сюда, — вежливо указал Органа, пропуская своего крохотного спутника вперед, когда они подошли к узлу связи корабля. Внутри никого не было, и старый мастер не мог не приветствовать такие меры предосторожности. Пускай вся команда сенатора и заслуживала доверия, но лучше им все же знать как можно меньше для их собственного же блага.       Маленькая голографическая фигура Оби-Вана в проекторе уже ожидала их. Йода пристально вгляделся в джедая, что пребывал от него за сотни световых лет, и в этот самый момент почувствовал его смятение так ясно, будто они находились на самом деле в одной комнате лицом к лицу. Но помимо этого Йода ощущал что-то еще, чье-то зловещее присутствие совсем рядом, которое заставило его самого с новой силой почувствовать ту самую тревогу.       Что-то случилось. Или случится совсем скоро.       — Рад видеть я тебя, Оби-Ван.       — Это взаимно, магистр Йода, — Кеноби выглядел уставшим, когда говорил это. — Бейл передал мне ваши координаты, и я отправил к вам набуанский корабль. На борту сенатор Амидала и двое дроидов. Падме… Она в плохом состоянии и нуждается в срочной медицинской помощи. В гневе Энакин едва ее не убил, и я боюсь, как бы последствия не сказались… и на ее ребенке. Пожалуйста, позаботьтесь о них.       — Не беспокойтесь, мастер Кеноби, — кивнул Органа, — они оба получат всю необходимую помощь.       От этих известий кончики ушей Йоды печально поникли. Хорошим другом джедаям Падме Амидала всегда была, и грустно ему было о такой ее судьбе услышать. Да еще и дитя это… На ум древнему магистру тут же пришло недавнее воспоминание: Скайуокер, мучающийся видениями смерти кого-то близкого, приходил просить его совета. И Йода сказал ему поступить как джедаю — отпустить. Теперь же ему было совершенно очевидно, что ушей молодого рыцаря этот совет так и не достиг. Страх потери всегда жил в нем, и за все эти годы он так и не сумел его преодолеть. И именно этот страх в конечном итоге завел его на темную сторону…       Йода покачал головой. У него еще будет время как следует все это обдумать.       — Сказал ты, что сенатора Амидалу к нам отправил, а сам почему не полетел вместе с ней? — древний мастер пытливо уставился на маленькую голограмму. Оби-Ван тяжело вздохнул.       — Я должен был остаться. Я… не смог, магистр Йода. Я победил его, но не смог… — он оборвал себя на полуслове, а затем начал снова. — Я знаю, вы не этого от меня ждали, и знаю, что оставлять его в живых — огромный риск. Сидиус наверняка будет искать его, а в нашем распоряжении не так много мест, где бы ситх не учуял его присутствия… Но все же я хочу попытаться. Энакина еще можно вернуть, я верю в это. И Падме тоже верила.       Сила заклубилась вокруг, и Йода понял, откуда шел этот неясный источник тревоги. Он не сдержался от громкого фырканья.       — Знаешь ты, что это неразумно и все равно так поступить хочешь! Ученика твоего нет больше, кого спасти ты желаешь, мм? Оболочка осталась одна и зло под ней только. Чувствуешь и видишь ты сам это, знаю я.       И все же Куай-Гон оказался прав. Недооценил Йода Оби-Вана и привязанность его к ученику. Хорошей они командой всегда были, одной из лучших, особенно став равными в период Войны Клонов. И от этого было только больнее. Не мог древний мастер просто смотреть, как Оби-Ван собирался совершить роковую ошибку ради того, кого в этом мире уже не существовало. Бесполезно силы растратить ради одной лишь памяти.       — Чувствую, — едва слышно произнес Кеноби и Йода ясно увидел отпечаток горя у него на лице. — Но если бы на его месте каким-то образом оказался я, он сделал бы для меня то же самое. Он бы ухватился даже за самый крохотный шанс, если бы видел такой. Простите меня, магистр, но я все решил. Теперь Энакин моя ответственность и дальше я буду поступать так, как сочту нужным. Если я преуспею, то у нас еще будет надежда, если же нет… Что ж, тогда пусть для всей галактики генерал Кеноби падет в бою вместе с другими джедаями.       Если бы у Йоды была в руках любимая палочка, он обязательно для наглядности стукнул бы ею, чтобы продемонстрировать всю свою досаду и хоть как-то попытаться вразумить своевольного мальчишку. Для Йоды план Оби-Вана был все равно что синонимом самоубийства. Он мог бы привести десятки аргументов, почему Оби-Вану не следовало делать то, что он задумал, но чутье подсказывало, что Кеноби просто пропустит все сказанное мимо ушей.       «Хорошо же ты ученика воспитал, Куай-Гон. Многому у тебя научился. И как не слушать меня тоже».       На этот раз старый друг не ответил. Или же его молчание и было ответом. В любом случае Йода понимал, что зашел в тупик. Он ощущал решимость Оби-Вана довести задуманное до конца или погибнуть в процессе. Слишком стар был уже гранд-мастер, чтобы тягаться с ним, чтобы его упрямству свое противопоставить.       Он тяжело покачал головой. Кончики ушей плавно опустились.       — Не получишь одобрение от меня, — Йода не смотрел на голограмму. — Путь этот будет извилист, неустойчив, темен и полон боли. Сам по себе будешь, один против ситха.       — Я все понимаю и осознаю опасность, — ответил Оби-Ван, и древний мастер едва ли сдержался, чтобы снова не фыркнуть — «осознавал» он! Ничего он не осознавал! — Этот выбор только мой. В целях безопасности я не стану говорить, куда мы направимся и…       Оби-Ван на секунду замялся.       — Вполне возможно, что мы видимся в последний раз. Напоследок я хочу попросить только об одном — сберегите ребенка Энакина. Спрячьте его. В случае моей неудачи… Возможно только он в будущем сумеет помочь нам.       По-прежнему избегая смотреть на голограмму, Йода на мгновение прикрыл глаза. Разумеется, он и сам понимал, что дитя это важно.       — За ребенком я прослежу, — после недолгой паузы ответил древний мастер, после чего таки поднял глаза на голограмму. Оби-Ван поклонился.       — Благодарю, магистр. Берегите себя, и вы, Бейл.       — Будьте осторожны, Оби-Ван, — ответил Органа, и между бровями у него залегла складка. Джедай ответил легким кивком.       На сердце у Йоды было неспокойно. Не мог знать наверняка он, увидит ли еще когда-нибудь это лицо. Тернистым путь был Оби-Вана в качестве падавана, трудным в качестве наставника, а сейчас и вовсе непредсказуемую дорогу избрал, с непосильным бременем, которое сам на себя возложил. Йода боялся, что усилия его напрасны будут. Но ничего не мог поделать. Решать за Кеноби не вправе был он. Помешать был не в состоянии.       «Он не будет один, — неожиданно услышал древний мастер голос Куай-Гона. — Отпустите его. Пусть делает то, что считает правильным».       Йода нахмурился и пристально вгляделся в голограмму джедая. Как же грустно все это было…       — Да прибудет с тобой Сила, Оби-Ван.       — Да прибудет с вами Сила, учитель Йода. — Кеноби поклонился. — Прощайте.       Голограмма мигнула и погасла. Йода тяжко вздохнул. Он чувствовал на себе обеспокоенный взгляд сенатора Органы.       — То, что он задумал, в самом деле так опасно? Я не очень много знаю о том, что представляют собой ситхи, но мастер Кеноби всегда казался мне человеком рассудительным и благоразумным. Если бы он не был уверен, что справится, то не стал бы пытаться, разве нет?       Йода покачал головой и размеренно поковылял прочь из узла связи.       — Там, где замешано сердце, нет порядка. За призраком погнался Оби-Ван. Впереди разочарование и боль ждут его только, — древний мастер выдохнул. — Прискорбно это.       «Будущее всегда в движении, — напомнил Куай-Гон, пока низкорослый магистр в одиночестве ковылял коридором обратно в каюту, — мы не можем знать наверняка, потерпит ли Оби-Ван поражение. Бескорыстная любовь способна творить чудеса».       Йода не был согласен. Не в этом конкретном случае. Если Скайуокер поддался гневу настолько, что попытался убить мать своего ребенка, его уже не вернуть.       — Неправильно это. Сулит Оби-Вану его выбор одни страдания.       «Он сильнее, чем я был в свое время. Он выдержит».       Йода хотел бы верить. Но той веры, с которой говорил Куай-Гон, он сам в себе не находил.

***

      Вскоре после разговора с Оби-Ваном корабль сенатора Амидалы прибыл на астероид Полис-Масса. Падме сразу же доставили в палату и подключили к приборам. Йода наблюдал за молодой женщиной по другую сторону медотсека, как никогда ясно ощущая ее страдания и боль, эхом отдающиеся в Силе, и которые лишь в малой степени имели отношение к родам. Мыслями она явно была не здесь: горе и шок практически вытеснили из сознания настоящее. Всегда такая храбрая и сильная… Йоде было больно и печально смотреть на нее сейчас.       В какой-то момент дверь открылась и в коридор, где ожидали старый джедай, сенатор Органа, С3РО и R2D2, плавно выплыл медицинский дроид.       — Физиологически она абсолютно здорова, но по непонятным причинам, мы ее теряем.       Услышав его слова, Йода тяжело вздохнул. Этого можно было ожидать. Потерял он сегодня одного за другим слишком многих, всю семью, добрых друзей… И девочка эта, тоже собиралась к ним присоединится. Устало магистр оперся о новый посох, который ему любезно Бейл Органа предоставил, и посмотрел на Падме. Долго смотрел и думал.       — Что это значит? — обеспокоенно спросил сенатор Органа и Йода, на миг прикрыл глаза. Он ощущал, как капля за каплей уходила жизнь из молодого тела.       — Мы не знаем почему. Она не хочет жить. Нужно срочно оперировать, чтобы спасти детей.       — Детей?.. — вырвалось у Бейла. Дроид развел механически руки в стороны, поясняя:       — У нее двойня.       Йода снова взглянул на Падме и нахмурился. Нельзя было допустить, чтобы ситхи прознали об этих детях. Подумалось ему, что хорошо, что Оби-Ван не знал о двойне. Даже если Вейдер каким-то образом учует одного, другой будет в безопасности.       Молодая женщина громко кричала. Всхлипывала, а затем снова кричала, и Сила содрогалась вокруг нее. Глядя на Падме, рожавшую в муках, не пожелавшую жить даже ради своих детей, старый магистр испытывал только грусть и сожаление. Если ее веры в Скайуокера не хватило, так на что рассчитывал Оби-Ван?..       После того, как Люк и Лея увидели свет, их мать навеки отошла во тьму.       «Нужно их разделить», — сказал Куай-Гон, и древний мастер согласно кивнул в ответ на его слова. Он и сам думал об этом. Находясь в разных концах галактики, целее они будут.       — Сенатора Амидалу на Набу должно беременной хоронить, — сказал Йода Бейлу Органе, когда они взяли курс на родную планету Падме. — Чтобы рождение детей сохранить в секрете и вопросов избежать.       — Разумеется, — задумчиво кивнул сенатор, — я понимаю.       Бейл замолчал, но Йода чувствовал, что тот скоро продолжит. Какая-то мысль навязчиво крутилась у него в сознании, и старый мастер-джедай терпеливо ждал, когда сенатор наберется решимости и выскажет ее вслух.       — Магистр Йода, если не возражаете, я бы хотел забрать девочку на Альдераан. Мы с женой уже давно мечтали удочерить маленькую девочку. Мы будем любить ее, и заботиться о ней.       Йода остановился и внимательно взглянул на Органу. Далеко простиралось будущее, и весьма туманным оно было, но все же древний мастер ощущал, что это будет хорошее решение. Не было ничего лучше для ребенка, чем вырасти в любящей семье. Подобное решение сенатора Йода не мог не приветствовать.       — Нет возражений у меня. Лея пусть с вами на Альдераан отправится. Хорошее это место, да.       — Что ж, тогда нам остается решить, что делать с мальчиком.       Йода нахмурился. Он замер на мгновение, прикрыв глаза и погрузившись в Силу. Отправить можно было ребенка на Татуин, к родственникам, но в нынешней ситуации древний мастер не был уверен, что это место будет для него подходящим. За ним там некому приглядеть будет. В опасности может оказаться юный Люк, пока император будет прочесывать галактику в поисках Вейдера. В худшем случае, если все же и ситх, и Оби-Ван попадут в руки Сидиусу, заподозрить он может, что Падме родила ребенка. И тогда не исключено, что и далекий от центральных миров Татуин не ускользнет от его пристального внимания, если он начнет искать дитя Скайуокера…       Кончики ушей Йоды затрепетали, и он тяжело вздохнул в такт своим мыслям. Присмотреть за ребенком он Оби-Вану обещал. А значит, не было другого выбора — только с собой взять, в изгнание. Но не будет ли это очередной ошибкой? Сына Скайуокера обучив, не сделает ли он все только хуже? Не повторит ли мальчик судьбу отца?..       Неясен был его путь. Не давала ответов Сила, молчал Куай-Гон. Выбор он должен был сделать сейчас. Скрыться, уйти во тьму и заслуженное наказание свое нести в гордом одиночестве, над ошибками совершенными размышляя, или же мальчика с собой взять и показать, какие ошибки джедаи совершили, и как были истреблены ситхами. Обучить его так, как его отца они обучить не смогли…       — Мальчика с собой я возьму, — на одном дыхании произнес Йода. — Пригляжу за ним. Опорой будущего Ордена джедаев он станет. Надеждой.       Бейл немного помолчал, обдумывая услышанное, а затем почтительно склонил голову.       — Что ж, тогда решено. Я дам вам корабль и не стану спрашивать, куда вы направитесь. Лучше мне этого не знать.       Йода задумчиво кивнул.       — Разумно это. Поддержка ваша в этот трудный час, неоценимой оказалась. Не забуду я ее, сенатор Органа.       — Вы делали для Республики куда больше, магистр Йода, — с тяжелым вздохом ответил Бейл. — И все еще делаете. Но уверяю вас, я приложу все усилия, чтобы положить конец диктатуре Палпатина.       — Осторожными вы должны быть, сенатор, — сказал Йода, снова поковыляв вперед. Органа сразу же тактично подстроился под его шаг. — Знает вас хорошо император и поэтому внимательно следить за вами будет. Непростые времена впереди ждут всех нас. Темные. Терпения набраться должны мы. Терпения.       — Я понимаю, — кивнул Бейл. Йода одобрительно хмыкнул.       Старый магистр-джедай дошел до обзорного экрана и остановился, прикрыв глаза и погрузившись в Силу. Горечь, печаль и сожаления переполняли его. Не годилось брать эти чувства с собой туда, куда он собирался отправиться. Только помехой они ему станут. Только бременем, которое могла использовать против него темная сторона.       Йода сосредоточился и отпустил все свои чувства в Силу. Но ожидаемого спокойствия это ему так и не принесло.