Закон парных случаев

Кир с Алей о чём-то оживлённо и весело болтали за мороженым, но когда подошли Алиса с Колей, замолчали. — Ну, что, молодёжь, как время провели? — спросил Коля. — Отлично. Я Киру рассказала, как мы на велосипедах по Истре катались недавно. Может, нам махнуть всем вместе? Велосипеды найдём. — Нет, Аля, — сказала Алиса, — Мне очень не хочется тебя расстраивать, но нам с Киром всё-таки пора обратно. Мы с Колей вернули Пашино кольцо, — Алиса показала золотое колечко на безымянном пальце, — И вечером нам надо отправляться. У меня всё-таки на душе неспокойно за Пашу и его здоровье, ну и кроме того, за нами пришлют спасателя, если мы не вернёмся. — Жаль. Папа, а хотя бы на машине ты нас поучишь? Обещал ведь. — Поучу. Дайте дух перевести. Алиса, ты, вроде, воды хотела? Пойдем, а я себе кофе возьму. — Кир, а тебе туда написать никак нельзя будет? — сказала Аля, когда Коля и Алиса ушли к стойке буфета. — У меня с этими путешествиями во времени голова кругом идёт. Вот Павел отправился в будущее, да? То есть его прибытие наступит через сто лет? А Алиса так просто говорит, что надо узнать как он добрался, как будто он сейчас в другом городе. — Аля, это с непривычки. С учётом того, что мы тоже на эти сто лет переместимся, можно считать, что Пашка в госпитале уже сейчас, а мы к нему просто зайдём попозже. Я не знаю как это объяснить, это лучше у Алисы расспросить, она временщик. А написать… Видишь ли, тебе это сделать гораздо проще, чем мне, достаточно оставить послание и, если оно долежит до нашего времени и я его найду, то смогу его прочесть. Мне же, чтобы написать тебе, придётся что-то изобретать. Алиса, кстати, с Колиной одноклассницей подобным образом переписывалась. Проезд через двор, где жила Зинаида Артемьевна перегородил здоровый грузовик, в который молодые смуглые рабочие восточной внешности грузили мебель. — Мда, похоже, это надолго, — резюмировал Коля, сдавая назад. — Ладно, заедем с другой стороны. Канава вдоль дома уже была засыпана землёй, но ещё не заасфальтирована и порядком разъезжена, а посадка у «Лексуса», особенно с четырьмя людьми, низкая, так что Коле пришлось ехать и парковаться осторожно, чтобы не зацепить днищем машины земляной вал между глубокими колеями. — Здравствуйте, проходите пожалуйста, — обрадовалась Зинаида Артемьевна. — Кирюшка, ты нашелся? Что же ты убежал из больницы? Проходите, проходите, я сейчас чайничек поставлю. — Зинаида Артемьевна, не надо, мы ненадолго, я сегодня уезжаю, — попытался остановить радушную хозяйку Кир. — Как это ненадолго? Уезжаешь? Так тем более проходите, я вас хоть чаем напою! Ой, Кирюшка, у тебя же за квартиру заплачено до конца месяца, я тебе сейчас за август деньги верну. — Зинаида Артемьевна, да, уезжаю, так получилось. А деньги не надо, оставьте себе. — Как себе? Ты что? Ты же до конца месяца заплатил, а август только начался. Ты и не жил в августе ни дня. Не, не, не, даже не думай, я сейчас тебе отдам, — решительно возразила Зинаида Артемьевна и, обращаясь к Але, Алисе и Коле, продолжила: — Девочка, извини, не знаю, как зовут, проходи в комнату, и вы проходите, садитесь на диван, я сейчас… — Прошу прощения, я не представил, — спохватился Кир. — Это Алиса, моя сестра, а это Аля, Колина дочка. Зинаида Артемьевна, можно я свои вещи заберу? — Кирюша, какой разговор, конечно! Твои вещи на балконе высохли, я сняла и на кровать положила. Ты собирайся, я сейчас. Все прошли в гостиную, Кир удалился в свою комнату. Зинаида Артемьевна суетилась на кухне. Из включенного телевизора тихо доносился выпуск новостей. Коля прислушался. «Коррупционный скандал разгорается в столичном Коньково», — жизнерадостно вещала диктор. Коля прислушался. «Как оказалось, недавняя реформа правоохранительных органов, решила проблему «оборотней в погонах» не до конца. По имеющейся у нас, но пока не подтвержденной информации, сотрудник УВД «Коньково» был задержан при получении крупной суммы наличных денег от предпринимателя и кандидата в депутаты». На экране телевизора показался уже знакомый детский садик с мраморным крыльцом и золотыми перилами. Диктор продолжала: «Группу прошедших переаттестацию сотрудников полиции, включая и самого начальника УВД, и его заместителей, подозревают в вымогательстве взяток и укрывательстве преступлений. В настоящее время они отстранены от выполняемых обязанностей и находятся под следствием в рамках возбуждённого в их отношении уголовного дела. В пресс-службе столичного ГУВД отказались комментировать информацию, предложив обращаться в Следственный комитет, где также отказались от комментариев. При этом, ни в том, ни в другом ведомстве опровергать данную информацию не стали». — Ой, да это же нашу милицию показывают! — воскликнула Зинаида Артемьевна, вернувшаяся из кухни и остановившаяся в дверях. — Николай, вы, наверное, ещё не знаете, Илону-то арестовали! Соседки говорят, что она взятки брала. — Так, вот, похоже, про это и рассказывают, — Коля кивнул на телевизор. — А я иду вчера из магазина, смотрю — у их подъезда «скорая» стоит, к отцу Илоны приехали. Бедный Александр Вениаминович, на старости лет узнать, что дочь — взяточница. И ухаживать за ним сейчас некому, соседки пока помогают, он же ни в магазин сходить не может, ни приготовить себе… Ох, Илона-Илона, говорили же ей, что до добра этот Гюндузов не доведёт… По квартире разнёсся требовательный свист чайника и Зинаида Артемьевна быстро скрылась на кухне. Аля поднялась с дивана и прошла следом. — Зинаида Артемьевна, вам помочь? — Да не надо, всё уже готово, рулет я уже порезала, сейчас чай заварю. Можешь пока в комнате из серванта чашки достать. Аля прошла в комнату, достала чайные чашки и блюдца и расставила их на журнальном столике перед диваном. Чашки были в японском стиле, с нарисованными на просвечивающих, тонких как бумага стенках, павлинами. — Похоже, без Паши тут не обошлось, — тихо шепнул Коля Алисе, кивнув головой в сторону телевизора. — Не зря в наше время сгонял. — Не знаю, не знаю… — рассеянно ответила Алиса. В дверях появилась Зинаида Артемьевна с двумя чайниками и нарезанным рулетом на подносе. — Я уже готов, — Кир появился в дверях своей комнаты с маленьким чемоданчиком, поставил его к дверям и подсел на диван к Але. — А Гюндузовы-то, вроде, съезжают, — сообщила Зинаида Артемьевна, разливая чай по чашкам. — Мне Люда рассказала, их соседка. Мало того, что у него с законом нелады, их с братом прямо в его магазине ещё и избили. Вы берите рулет, он свежий, я его только сегодня купила. — Интересно. А кто и за что, не знаете? — заинтересовался Коля. — Говорят, что они с братом машину прямо на тротуаре поставили перед своим магазином, ну и повздорили с пьяными десантниками, которые потребовали её убрать. Гюндузовы попытались скрыться в магазине, но их догнали в подсобке и несколько раз, не к столу будет сказано, окунули лицом в унитаз. Ой, да что я как сплетница-то… Алиса, а вы тоже из Конотопа? — Нет, я живу здесь в Подмосковье, — уклончиво ответила Алиса. — Понятно. Так жаль, что Кирюшка уезжает. Он, наверное, мой лучший квартирант. Некоторые, знаете, только спать приходят, а с Кириллом и поговорить было можно, он и готовил сам, и в магазин ходил. Но всё равно, я так рада, что он нашёлся… — Ох, ну и разговорчивая у тебя хозяйка, — заметила Алиса Киру, когда они спускались на лифте вниз. — Разговорчивая, — кивнул Кир. — Скучно ей, живёт одна. Она же учительница, всю жизнь среди детей, а теперь одна осталась… — Ну что, домой? — спросил Коля, невольно остановившийся перед дверью подъезда, сверху донизу оклеенной предвыборными листовками с улыбающимся Гюндузовым. На каждом из плакатов кандидату в депутаты были пририсованы то рожки, то усы, то борода. На некоторых были закрашены зубы, создавая впечатление их отсутствия, причём сделано это было определённо талантливо и с фантазией. Неизвестный художник ни разу не повторился. — Да, поехали, дело уже к вечеру. Нам пора. Как там Пашка… — Алиса тоже улыбалась, глядя на разрисованные плакаты. Когда они вышли из подъезда, Коля к своему неудовольствию заметил, что грузовик, закрывавший удобный выезд из двора, никуда не делся и по-прежнему стоит, где стоял. Ну что ж, придётся через пол-двора сдавать задом, в том закутке, где удалось оставить машину, развернуться было решительно негде. Двое рабочих носили и передавали двоим другим в кузов машины диваны, шкафы, столы и картонные коробки — кто-то переезжал. В следующее мгновение стало ясно кто. Погрузкой гортанно, на весь двор, руководил раскрасневшийся от жары Гюндузов в своих цветастых шортах, тёмных очках и белой панамке. Левая рука его была в гипсе. «Пойдёмте скорее, там Гюндузов», — шепнул Коля своим спутникам и они, быстро, стараясь не привлекать внимания, сели в машину и выехали со двора. Предзакатное солнце неярким красным шаром висело опускалось горизонту. — Погода меняется, — заметила Алиса. — Ну и хорошо, может дождик пройдёт, надоела жара, — воодушевился Коля. — Коля, мы сейчас куда? — спросил Кир. — К нам домой, поужинаем, а потом я вас отвезу куда скажете. — А машину водить? — напомнила Аля. — Видимо, не получится, поздно уже, — Коля выглядел не то расстроенным, не то озабоченным чем-то. Аля не успела ответить, у Коли в кармане зазвенел телефон. Вторя ему, запиликал вызов в динамиках машины. Коля нажал кнопку на руле. — Здравствуйте! — энергично начал разговор незнакомый приятный баритон с еле уловимыми южными нотками, усиленный динамиками машины. — Герасимов? Николай Алексеевич? — Да, с кем имею честь? — несколько настороженно задал встречный вопрос Коля. — Завен Мартикович Агамджанян, ГУВД Москвы, старший следователь. У нас есть несколько вопросов, связанных с уголовными делами, в одном из которых фигурирует ваш племянник, Кирилл Игоревич Селезнёв. — А Илона Александровна? — машинально спросил Коля. — Илона Александровна больше не ведёт дело Селезнёва. Кому его передали, я не в курсе, вопросы у меня к вам в рамках другого дела. Вам было бы удобно подъехать к нам, на Петровку тридцать восемь, скажем, завтра к десяти утра? Если надо, я выпишу справку, подтвердить на работе, что вы были у нас. — К десяти? Да, вполне вполне удобно, я подъеду. Извините, а вы не напомните вашу фамилию? — А-гам-джа-нян, — по слогам произнес следователь и добавил, — Завен Мартикович. Но запоминать её вам необходимости нет, на ваше имя в дежурной части будет оформлен пропуск, вам достаточно будет назвать свою фамилию и вас проводят ко мне. Жду вас завтра в десять. В машине запищали гудки отбоя. — Ух и заварил Пашка кашу, — невесело усмехнулся Коля. — Пашка? — удивился Кир, который не видел выпуска новостей. — Он самый! — обернулся Коля, — Петровка делами об уличных драках не занимается, похоже, этот, как его, Агамджанян, копает под нашу ненаглядную Илону. Продолжить Коля не успел, в машине снова раздался звонок. Звонила Маша. — Привет! Как вы там? Я в поезд сажусь, приеду рано утром, встретишь? — Привет! Маша, какой разговор, конечно встречу. Во сколько поезд? — Прибывает в 5:40 утра на Ленинградский вокзал. Извини, что так рано, я сегодня вечером думала вернуться, но других билетов не было. Зато по Питеру погуляла. — Да нормально, жалко только, Кирилл с Алисой уже уезжают, не получится познакомить. — Жалко, но что делать, в другой раз познакомишь… — Познакомлю, — грустно сказал Коля, осознавая, что другого раза не будет. — Ну тогда до встречи, мы отправляемся. Пока! Коля нажал отбой. — Ну вот, и с Машей не встретитесь, — вздохнул он, думая о том, что Кир с Алисой скоро, очень скоро, отправятся назад. Он повернулся к Алисе: — Может останетесь хоть до утра? — Коля, там тревогу поднимут, да и у меня душа не на месте, как там Пашка… Разогретая за день квартира встретила горячей духотой. Аля сразу утащила Кира в свою комнату, а Коля поставил чайник и они с Алисой устало сели за стол на кухне. Сидели молча. Каждый думал о своём. Кухонные часы негромко отсчитывали время. — Ух, ну и денёк, — нарушил тишину Коля, припоминая события дня — Алю с Киром на крыше, полёты на тренажёре, внезапную встречу с Пашкой. — Ага, — рассеянно ответила Алиса, взглянув на часы. — Я всё о Пашке думаю. Как он там? — Алиса, да всё с ним в порядке будет. У вас же всё лечат. — Я знаю, но всё равно неспокойно. Надо нам быстро пить чай да отправляться. — Алиса, а что вам для отправления надо? Вас отвезти куда-нибудь? — Да это без разницы, любое безлюдное место подойдёт. Сам понимаешь, никто не должен видеть, как два человека растворяются в воздухе среди бела дня. — Ну пожалуй. Можно к нам на объект поехать, это недалеко. Там стройка, вечером никого не будет, только сторож, но он обычно у себя в вагончике сидит. Чайник закипел и выключился. — Аля, Кир! — крикнул Коля в коридор. — Пойдёмте чай пить! — Ну что, Кир, ты готов? — спросила Алиса, поставив чашку в раковину и глянув на часы. — Готов. — Тогда собираемся и пошли. Пора! — Алиса подхватила свою сумочку. Они собрались, посидели на дорожку, спустились во двор и молча шли к машине. Впереди Коля с Алисой, чуть позади — Кир с Алей, держась за руки. Другой рукой Кир катил за собой свой чемоданчик. — Как на вокзал или в аэропорт, — шепнула Аля. — Ага. — Алиса, а вы с Киром ещё к нам приедете? — спросила Аля, когда машина выезжала со двора. — Я точно нет, — обернулась Алиса. — У меня, когда я вернусь, больше возможности путешествовать во времени не будет. — Я не знаю, наверное, тоже нет, — сказал Кир, вспоминая, как мучительно жить в другом времени не своей жизнью. — Жаль… Вы так мало у нас побыли. Мы бы с папой вам ещё столько всего показали! — Аля, мне тоже жаль, но пора и честь знать. Нас с Киром там ждут и непонятно, как там Паша… — Я понимаю… Некоторое время они ехали молча. — Ч-чёрт! — с чувством нарушил тишину Коля, когда машина остановилась перед очередным светофором, — Похоже, вечер перестаёт быть томным. — Что случилось? — встревожилась Алиса. Коля молча кивнул назад. Все обернулись. Позади подъехал и остановился чёрный «Мерседес» с вмятиной на капоте и согнутой в сторону золотой трёхлучевой звездой в круге.