***
Свет флюоресцентных ламп продирался сквозь веки. – Объект не отвергает модифицированный пламенем глаз. – Неужели успешный результат? – раздаётся дряблый голос. – Думаю, да, после стольких лет попыток… – Надо за ним внимательно наблюдать. – Конечно, доктор Менгель. Шестьдесят девятый, дёргаясь, ошарашенно оглядывался, пытаясь вырвать руки из зажимов на столе. Лицо старика было ему слишком хорошо знакомо. Как и это место. – Эт… это сон? – спросил он у самого себя. Он сошёл с ума? Наложил на себя иллюзию, продлевая мгновения перед смертью? – Ай, – в глазу резко полыхнуло болью. Попытался накрыть место ладонью, но он всё ещё был прикован и не мог нормально пошевелиться. – Не двигайся, надо наложить повязку. Ещё не хватало, чтобы ты загубил весь эксперимент инфекцией, – зашипела на него женщина-врач. Когда его всё-таки отпустили, он продолжал не понимать ситуацию. Его тело стало маленьким. Короткие ноги. Тощие руки в синяках. Тряпьё вместо одежды. А ещё эти коридоры, которые оставались в его памяти даже после побега. Он вернулся? Его поймали? Нет. Почему он стал ребёнком? Неужели… смог вернуться в прошлое? В комнате его встретил живой и притихший от волнения Чикуса. Кен активно крутился рядом и расспрашивал про глаз. Шестьдесят девятый ничего не понимал.***
В камере не было зеркал – опасно слишком. В операционных и туалетах тоже. И в столовой. Ему потребовался месяц, чтобы найти одно в кабинете в другом крыле. Стянув марлю, мальчик осмотрел свой глаз. Он был уверен – разгадка крылась именно в нём. Алая радужка ему была хорошо знакома, а вот зрачок... Раньше он имел форму горизонтальной линии. Только в клане, выучив японский, он узнал, что это «один» с японского. Сейчас вместо одной линии было две – одна короче, вторая длиннее. Иероглиф «два». Вторая жизнь. За последующее время он убедится, что на иллюзию новая жизнь непохожа. Он жив. Слаб. Но пламя тренировать стало легче. И иллюзии после практики стали лучше. С такой силой сбежать получается раньше, в этот раз прихватив с собой ещё пару детей и убив по пути пару охранников. Время в клане мафии в прошлой жизни – он уже не сомневается в том, что переродился – не прошло даром. Стоя на холме поодаль от базы Эстранео и оборачиваясь на пятёрку ребят позади, шестьдесят девятый улыбается. И говорит: – Мы уничтожим мафию. С его силой у них получится.***
Свет операционных ламп вновь бил в глаза. Он оказывается на том же столе, что и в прошлый раз. В момент пересадки. Сердце стучит бешено. Только недавно он умирал от пыток, а сейчас лежит живой. Снова в детском теле. В этот раз действительно было легче. У него был опыт, были сильные иллюзии, были верные люди. Они разошлись по разным Семьям добывать информацию. Больше о мафии, Сицилии. Это нужно было, чтобы понять, куда бить. Как уничтожить мафию. Как разрушить бесполезный мир, построенный этими ублюдками. Пять лет слежки, и они начали действовать. Возможно, им рано было целиться на Альянс. Их раздавили сразу же. Что ж, он ведь не умер. Есть ещё шанс. – Я добьюсь своего, – улыбается мальчик, вновь смотря в зеркало. Иероглиф в его глазу сменяется на три линии.***
Третья жизнь. И третья реинкарнация. Иероглиф в глазу тоже новый. Пути Ада – так он это называет. Он читал книгу по буддизму и нашёл там много интересного. Концепцию реинкарнаций и путей, например. Отчего-то, думая об этом, он почти уверен, что прав. Словно голос в голове соглашается тихо. Возможно, он просто сходит с ума. Возможно, он сам это выдумал и сам иллюзиями меняет зрачок. Но как иначе объяснить, что он перерождался? Разве это не сила глаза? Эти идиоты из Эстранео просто сами не поняли, что создали. Что глаз Ада, забравший так много жизней подопытных, был намного больше, чем они могли мечтать. Поэтому он придумывает себе новое имя – Рокудо Мукуро. Никаких больше порядковых номеров, никаких позывных и кличек, которые он менял в предыдущих реинкарнациях. Имя. Собственное имя. Наконец-то. Настоящее и родное, от которого боль в глазу сходила на нет. В этот раз Мукуро не сбегает. Нет. Он уничтожает лабораторию. И проливает кровь тех, кто это заслужил. То есть всех. Даже матери Чикусы. Да. Чикуса всегда врал им, говоря, что не помнит своего прошлого. Кен сюда попал слишком юным, вся его жизнь – жизнь лабораторной крысы. Мукуро действительно не помнил. И не хотел. А вот Чикуса… его мать работала здесь. Сама с удовольствием принесла его под нож. И никогда не приходила повидаться. В первой жизни Мукуро об этом знать не мог, только на воле друг поделился тем, что его всегда беспокоило. Она заслужила смерти не меньше того докторишки, который всем тут заправлял. С ним Мукуро расправился с особой жестокостью.***
Всё шло даже слишком просто. Новые способности от перерождений, опыт, знания. Уничтожать небольшие Семьи было легко. Такими темпами они и до Альянса доберутся… Тёмные фигуры и звенящие цепи. Мукуро изучил мафию вдоль и поперёк, но про Стражей никогда не слышал. Какие ещё законы в этой чёртовой мафии? Ересь! Это мир беззакония! Мир преступников! А в тюрьму сажают не всех ублюдков? А тех, кто пошёл против мафии? Лицемерие. Через два года при побеге из Вендикаре он умирает снова.***
И просыпается вновь там же. В треклятом подвале лаборатории.***
Четвёртая жизнь слишком похожа на третью, разве что они успевают пожить в розыске до нового поражения.***
Пятая – самая успешная. С пятью путями Ада Мукуро не только дарит Эстранео самую жуткую смерть среди всех предыдущих, но и дотягивается наконец до одной из важных Семей. И впервые встречается с Вонголой. От рук Хранителей презренного Ноно, стоящего во главе этого мира, он и умирает.***
Шестой путь дарит ему самую невероятную способность. Контроль над людьми. Он теперь мог захватывать их тела. И второй путь Ада тоже раскрывается с новой стороны – Мукуро может использовать силы тех, кто находится под контролем. Может имитировать марионеток. С такими навыками его точно ждёт успех!***
Почему? Почему Кен и Чикуса умирают за него? Почему защищают до последнего вздоха? Потому что знают – это его последняя попытка? Шестая жизнь. Шесть путей реинкарнации. Дальше уже ничего не будет – Мукуро уверен. И парни знали это. Кен, в принципе, верил всему, что ему говорили. Чикуса… Чикуса сам замечает странности, ещё в детстве, когда Мукуро вдруг меняется. Он слишком много знает о пламени, мафии, Эстранео и экспериментах. О количестве детей и работников, о городах. Поэтому Чикуса верит, что Рокудо живёт не в первый раз. Но умирать зачем? Мукуро смотрит на два бездыханных тела и не верит. Всё было зря. Даже с такой силой они не дотянулись до Вонголы. Они не смогли уничтожить мафию. Шесть попыток… и ради чего? Вокруг его кистей вновь смыкаются цепи. Вендиче тащат его в место, в котором он провёл суммарно не меньше, чем у Эстранео. Но в этот раз не в камеру, а на нижние этажи. Конечно, теперь он – не обычный преступник, с его способностью контролировать сознание побег стал бы делом времени. А нижние этажи – дело иное. Тёмный просторный подвал с высокими потолками. Водяные резервуары, стоящие в ряд. Милая картина. Новые тряпки, трубки и кандалы. И вот Мукуро уже находится в мутной воде, освещенной тусклым зелёным светом от приборов. Выхода отсюда – нет. Он проиграл.***
Было тихо. В те моменты, когда тело уже не могло больше спать, Мукуро слышал только своё громкое дыхание в кислородной маске. Он бы хотел не просыпаться. Он бы не хотел думать. О том, что потерял. О том, что уже не исправит. Действительно, жалкое и слабое создание.***
Он оказался в настоящем Аду.***
Он сдался.***
Ощущение невесомости пропадает, он чувствует холодный жёсткий пол под собой. А ещё был… Звук. Настоящий звук, а не шум давления воды на уши. Капающая вода. Шорох одежды. Звон цепей. И хриплый, чуть свистящий голос: – Наша часть сделки выполнена, маленькое Небо, остальное за тобой. – Не волнуйся, Джагер, я скажу, где находится Шахматноголовый, – взрослый женский голос был не тем, что Мукуро готовился услышать. – И без увиливаний. – Меня ранит твоё недоверие, с чего бы мне врать, – звучит насмешливо. – Ты потомок Шаманов, тебя с ними слишком много связывает. – Пф, глупости, Шаманов я не люблю почти так же сильно, как и вы. И не могу же я не помочь моим товарищам Аркобалено. Лязг, шум. – Не играй со знанием будущего, маленькое Небо, – свирепое предупреждение, в ответ которому раздаётся звонкий смех. – Я подумаю над твоим советом. Мукуро чувствует, как его плеча что-то касается. – Лео, поднимайте его и несите, а я пока поговорю со Стражами, – и это последнее, что ему доводится услышать. На мгновение разлепив веки, Мукуро видит море. А потом вновь темнота.***
В глаза бил свет. Просыпаясь, Мукуро ждёт, что снова окажется на операционном столе, пропахшем медикаментами и кровью. Однако… мягкая постель. Солнечный свет из приоткрытого окна. Запах свежести и выпечки. Точно. Он ведь не мог переродиться. Тогда… где он? Шевелиться почти не выходило, тело совсем не слушалось, поэтому он еле-еле начал поворачивать голову на мягкое подушке. Шкаф, трепыхающиеся занавески. Комната небольшая, но просторная. Дверь открывается, впуская женскую фигуру. Девушка – явно старше него – с тёмными волосами и синими-синими глазами застывает с яблоком у рта, который тут же роняет. – Ты наконец проснулся! – она подлетает к постели и усаживается на невысокий стул, ранее незамеченный Мукуро. – Кт… хкх, – горло дерёт от боли. – Ой-ой, не так резко, парень. Ты знаешь, сколько консервировался в той банке? – по длинным прядям волос, который он уцепил боковым зрением, мог догадаться. – У тебя мышцы атрофировались. И связки. Лучше побереги себя. Он не слушает и снова пытается задать вопросы, но девушка поспешно отмахивается. – Не волнуйся, тебя быстро подлатают, сила Солнца творит чудеса. А! Что я тут сижу, надо позвать врача! – и она испаряется так же внезапно, как и появляется.***
Его действительно лечат. Правда, энтузиазма у женщины с пламенем Солнца заметно меньше, чем у девушки. Взгляд врача так и вопрошает, почему ей приходится возиться с таким ублюдком и преступником. А вот та, что вытащила его из Вендикаре, ни одним жестом не показывает своего отношения. Она, наоборот, улыбается ему при любом случае. Её звали Ария. И она воплощала в себе всё, что Мукуро так ненавидел. Босс мафиозной Семьи. Часть Альянса. Небо, что сидело на троне. Избалованная девица, неясно зачем решившая поиграть с его жизнью. – Зачем ты вытащила меня? – голос к нему возвращается, хотя он всё ещё и слаб. Ария приносит ему бумаги и планшет, прося писать на них, а не напрягаться, но Мукуро упрямо не соглашался. Хрипел, кашлял, мучался от раздражения в горле, но говорил. – Мы похожи. Что за бред она несёт? – Хм, думаю, пока что ты не поймёшь. – Ты, кхх, ответь нормально. Ария немного задумалась, а потом, бодро усмехнувшись, начала: – Давай расскажем о себе? Поделимся нашими историями. Рокудо скривился от отвращения. Что нужно, она и так выяснить могла, а большего он не скажет. – Ладно, тогда я поделюсь своей драматичной историей жизни, – напыщенно и играюче сказала девушка. Мукуро лишь фыркнул. Королева драма, ага. Что такая избалованная пигалица может пережить? И она рассказала. Возможно, он зря так думал. Не это ждал. Плакать, конечно, не собирался, но понять – вполне. Обречённая на жизнь в мафии, на проклятье – Ария достаёт из выреза кофты оранжевую подвеску и небрежно крутит. Аркобалено. Про них Мукуро слышал, даже думал, как использовать, но идею эту бросил. Слишком неоднозначная информация была. Аркобалено были сильнейшими. Но кто их выбирал? Аркобалено имели важную роль. Но какую? Никто сказать не мог. Аркобалено имели влияние. Но сами – большая часть – не высовывались. И как через них добраться до верхушки? Чёрт знает. Ария на Аркобалено не была похожа. По крайней мере на то, что Мукуро себе воображал, когда говорили про сильнейшую семёрку. – Поэтому и говорю, – она показывает на него, потом кладёт руку к себе на грудь, указывая на себя. – Мы похожи. Оба заложники. Он и хочет отмахнуться, сказать, что это ерунда, что он другой. Но не может отчего-то. Ария улыбается, но море в её глазах мёртвое. Она тоже ненавидит мафию. И себя. – Это… – голос хрипит ещё сильнее. Мукуро пытается убедить себя, что это точно не из-за сомнений в его мыслях. – Не отвечает на мой вопрос. Как ты нашла меня? Почему выбрала? Я, вообще-то, преступник. – О, всё просто, я увидела тебя в будущем. Мукуро вскидывает бровь. Довольно артистично. Хотя бы мимика лица ему поддаётся, в отличие от всё ещё слабого тела. Он вкладывает в это всю душу. – Точно, забыла упомянуть, что я провидица. Шарлатанка, что ли? – По взгляду вижу, ты думаешь, я мошенница? – Хм, – из него чуть не вырывается смешок. – Но да, я вижу будущее, это способность моего рода, – она пожимает плечами, будто это совсем пустяковое дело. Хотя… наверное, да. Он вон контролировать людей может. Управлять животными, делать из иллюзий реальность. И перерождаться. – Что именно ты видела? Если её и удивляет то, как быстро он верит, то виду не подаёт. – Нас с тобой. Просто сидящими и разговаривающими. Этого мне хватило. Только он думает, что понял её, как истина вновь ускользает сквозь пальцы. Сидели и разговаривали? Это разве цель? Мотив? – Хватит вра… кххха. Ария тут же тянется за стаканом водой, который он выбивает. Нет звона разбитого стекла и осколков, стакан падает на одеяло и проливает содержимое. – Ты поймёшь позже, – спокойно говорит она и встаёт. Он отказывается понимать! Отказывается верить ей. Он не примет этого. Никогда!***
Тёмные волосы развевались на ветру, шум волн разбавлял тишину. Ария неторопливо шагала вперёд босыми ногами, держа в руках за спиной чёрные босоножки, и любовалась видами. Море она любила. За полгода Мукуро, в принципе, понял, что нравится девушке и что она ненавидит. Список первых вещей был не такой уж и большой. Арии нравилось американское печенье и мороженое, хотя к остальным сладостям она относилась нейтрально. Она любила кофе и мясо. Ей нравились глупые мемы. И море. Наверное, потому что на берег неподалёку от дома её пускали без сопровождения, которое вечно следовало за ней в любой поездке и встрече. Список ненависти был более внушительным. И если с некоторым Мукуро даже был согласен, например, с ненавистью к мафии, то очень многое он не понимал. Ария ненавидела самолёты, небо и будущее. А ещё почему-то птиц. Мукуро считал, потому что они могли летать и были свободны. Ария – птица с обломанными крыльями в золотой клетке. Пингвины вот ей точно нравились. Поэтому парень считал это неплохой теорией… хотя из неё выбивались страусы, которых Ария считала ужасно страшненькими. В общем, Ария была странной. Она остановилась, потягиваясь и зарываясь пальцами ног в песок. Улыбнулась умиротворённо. Мукуро тем времен думал, что может сейчас повалить её. Схватить за горло и задушить. Его не успеют остановить, за эти полгода Ария приучила всех не лезть к нему. Он мог бы лишить их Неба. Он мог бы лишить дона Вонголы своей любимой игрушки – гласа из будущего. Или он мог бы захватить её тело. Всего царапина, и Ария будет под его контролем. А там можно будет повлиять на мафию. Разве не этого он хотел? Разве он может вот так жить после стольких усилий и жертв? – Ты чего такой хмурый? – она разворачивается к нему и свободной рукой машет перед глазами. – Не спи на ходу. И, подмигнув, снова начала весело идти вперёд. А Мукуро… Смотря на следы на песке и аккуратно ступая так, чтобы их не задеть, он пошёл за ней. И в этот момент ему ничего не нужно было. Ни мести, ни падения мафии. Возможно, обычная жизнь – то, к чему стоило стремиться все эти реинкарнации?***
Он расслабленно лежал на летней зелёной траве. Ария сидела рядом, мастеря венок из цветов. Получалось на диво уродливо. Да и видно, что украшение развалится тотчас же. Если не оглядываться назад, Мукуро почти мог поверить, что они сидят в лесу на лужайке, а не во дворе особняка, в метрах двадцати от захоронений членов клана. Иллюзия свободы. Отвратительно, но почему-то рядом с Арией это не ощущалось так остро. – Почему ты забрала меня? Ария, чуть приподняв брови, смотрит на него и случайно роняет пару стебельков. – Я отвечала год назад на этот вопрос. – Я понял, что ты увидела будущее, – интересно, какую сцену именно? Как они сидели взаперти и тихо говорили о прошлом? Или как гуляли под ливнем и грозой? Или она видела этот день, эту поляну и это мгновение? – Но почему ты решила следовать ему? Я бы ни за что не повторил то, что увидел. Уголок её губок заметно дёргается. Мукуро догадывается, о чём она подумала – что он маленький и упёртый бунтарь. – Луче говорила, что будущее нельзя изменить. Если попытаться, то либо не получится, либо станет только хуже. Рокудо поморщился как от зубной боли. Луче. Он ненавидел это имя. – Когда была маленькой, думала, что такой фаталистичный взгляд на мир просто-напросто глуп, но… – она вернулась к плетению. – Когда из раза в раз у тебя ничего не выходит, хочешь не хочешь, а начинаешь верить. Я много пыталась поменять, но всё заканчивалось тем, что я уже видела. После одного случая я и вовсе перестала тратить силы почём зря. Она задумчиво сорвала ещё одуванчик. – Я увидела смерть одного из подчинённых, разумеется, предупредила. На то задание не пустила, – она смотрит назад, на особняк. Мукуро знает, что она ненавидит Джиглио Неро как клан, как нечто целой, но некоторых людей оттуда всё равно ценит. Заботится о них. – Он выжил тогда, а потом, через два года… У нас оказался предатель. Девушка вздохнула. – Я не вижу всего, от каждой детали будущего разболелась бы голова, да и… что если я не могу видеть то, чего не было бы, не сунься я мешать? Не знаю точно, ясно лишь одно. Тот человек бы умер на задании, делая свою работу. Зная о его верности, нетрудно понять, насколько бы это было почётно для него самого, – она съёжилась, не разделяя такие взгляды. Смерть за мафию точно не входила в список уважаемых ею поступков. – А что в итоге? Умер от предательства друга, не зная, что тот ещё сможет натворить в Семье. Смерть дворняги – то, что я для него выбрала? Мукуро тянет к ней руку, сам не зная, что именно хочет сделать: коснуться пальцами спины или подцепить кончик волос. Так или иначе, он одёргивает сам себя. Садится и хмурится. Разве его перерождения не говорят о том, что будущее можно изменить? Он ведь каждый раз живёт по-разному. Или нет? Если предопределённость Арии подразумевает разные пути, но одинаковый итог? Он сбегал из Эстранео или уничтожал их, пытался разрушить мафию. В конце – либо смерть, либо Вендикаре, а потом уже смерть. Это его судьба? Это нельзя изменить? Разве? Если бы он не полез во все разборки, то мог бы прожить обычную жизнь. Или его в любом случае бы втянуло? А что насчёт этой реинкарнации? Он ведь впервые встречает Арию. Почему? Потому что в этой жизни он – один из самых известных преступников всей Италии. Его имя прогремело на всю мафию и дошло до Арии. Это ведь те самые изменения? Разве не они важнее того, что он всё равно попал к Вендиче? – Ария, – спонтанно зовёт её. – Ты веришь в перерождение? На мгновение он забывает, как дышать, с трепетом ожидая ответ. А Ария тем временем, округлив рот, посмотрела на него и… рассмеялась. Громко и так задорно, запрокидывая голову. Даже на комедиях она не хохотала так сильно. – Верю ли я в перерождение? Ахах, да, Мукуро, да, верю, – её глаза сверкают от ей лишь одной понятной шутки. – Побольше многих верю. Мукуро хочет сказать, что это не его первая жизнь, что он может что-то менять, но он замирает, не зная, стоит ли оно вообще того? Что он ей скажет, что не добился многого? Что это его последняя попытка, а значит он не сможет помочь? Ария встаёт и роняет ему на голову законченный венок, улыбается. – Пойдём, пирог уже должны были испечь! Мукуро чувствует, что венок еле держится, сразу же разваливаясь на его голове. Он бережно снимает нелепое и уже помятое украшение, смотрит на одуванчики. Потому на спину Арии и снова на одуванчики. Венок не выбрасывает, забирая в свою комнату. Хранит. Жаль, что цветы не вечны. Вскоре они увядают.***
Ария выглядела бледной и похудевшей. – Разве ты не говорила, что доживёшь до двадцати пяти? – стискивая зубы, спрашивает Мукуро в её спальне. Ария устало лежит в своей постели. Ей двадцать четыре. Они знакомы уже два года. Два хороших года, чёрт возьми. – Это мой знакомый врач так сказал, несмотря на то, насколько он хорош, точное время довольно сложно определить. Особенно когда на тебе неясное проклятье, – отвечает легкомысленно, словно это не слишком её заботит. А Мукуро знает, что заботит. Ария ненавидела Аркобалено и это проклятье на благо мира. – И ты драматизируешь, я просто стала чуть болезненнее, это не значит, что я уже умираю, – закатила глаза. – Так даже лучше, раньше все ещё надеялись, что я успею найти кого-то и родить, а теперь они наконец поняли, что это тщетно. Парень зло сжимает кулаки. Джиглио Неро действительно мечтали о новом Небе, ведь с иным атрибутом в роли босса – никакого уважения к клану. А ещё твари, наверное, надеялись, что и проклятье к ребёнку перейдёт. Аркобалено во главе Семьи – самое престижное, что вообще можно было придумать. Мукуро ненавидел их всех. Абсолютно каждого. Даже тех, кто мог этого не желать и искренне любить Арию. Они всё равно заперли её здесь, в этой клетке. А не освободили. Значит, они не отличались от остальных. – Чего расселся? У меня, считай, отпуск, давай тащи ноут и чипсы. Наконец устроим марафон фильмов!***
У неё впали щёки. На руках просвечивали вены. – Знаешь, наверное, мне стоит извиниться, – она откладывает карты и смотрит на него тревожно. – Признаёшь, что жульничала? Я всегда догадывался. Она пинает его коленкой. – Разве есть способ пережульничать иллюзиониста? – фыркнула обидчиво и вернула серьёзный настрой. – Я ведь забрала тебя, просто чтобы не быть одной. Я забрала тебя, чтобы запереть. Вне тюрьмы и такое существование покажется свободной, но это не она. Ты… нужен был мне. Чтобы просто страдать вместе. Мукуро усмехается. – Я знаю, – Ария была эгоисткой, и он всегда знал это. – Сразу понял. – Я догадывалась, но хотела всё равно извиниться. Чтобы ты случайно не подумал, что я благодетельница какая-то. Неа. На меня совсем непохоже. Он не ответил. У него были свои мысли на этот счёт, и делиться он ими не хотел.***
На подносе лежали вкусно пахнущие круассаны и стакан сока – Ария точно скукожится и пожалуется, почему ей больше нельзя кофе. Мукуро весело щурит глаза, думая об этом и открывая дверь боком. Почему-то он сразу понимает – Арии больше нет. Комната просторная, со входа не так просто рассмотреть, вздымается ли грудь от дыхания, с одеялом поверх тем более. Издалека невидно, трепещут ли во сне веки. Но Мукуро отчего-то всё равно уже знает, что она умерла. Ощущение такое. Он криво ставит поднос на тумбу и подходит к кровати, садится на самый край. Глаза были закрыты, теперь навек пряча от мира плещущееся море. Губы расслаблены, никакой улыбки. Арии это не шло. Мукуро не плакал. Не взял её за бледную ладонь. Только смотрел. Полчаса. Час. Два. Дальше уже не мог – хотел, именно не мог – потому что вскоре кто-то обязательно бы зашёл. Ария уже давно дала понять, что их посиделкам с Мукуро не стоит мешать, и если первое время были проблемы из-за недоверия к преступнику, то за эти два с половиной года все привыкли. Утром они всегда завтракали вдвоём, и никто не пытался мешать. Однако уже совсем скоро бы заглянула помощница и довела бы Арию до ванной. Мукуро поднимается, вытягивает руку вбок, где сразу же материализуется трезубец. Гладкая рукоять ложится непривычно – сколько уже не брал своё оружие? Парень доходит до двери, обхватывает ручку и замирает. Он не оборачивается. Просто думает, что Ария видела будущее далеко наперёд. Она продала уже много предсказаний на события последующих лет… могла ли она видеть, что он собирается сделать сейчас? Если нет, то она бы осудила его за это? Или наоборот? Что если предвидела и ждала? Хотела этой мести? Что если не для разрушения одиночества его сюда взяла, а для этого момента? Ария была доброй, но и циничной злости в ней тоже было немало. Мукуро, на самом деле, плевать, где истина. Он делает это, потому что считает верным. Он ни за что не отступит.***
Он заканчивает ещё до обеда. Особняк хранит гробовую тишину, а трава во дворе теперь тонет в алом. Мукуро прикрывает веки. Вдыхает трупный запах и вслушивается в шелест волн – они теряются в звуке шин и шагов. Кто это? Вонгола спешит на помощь? Сам Ноно? Рокудо всё равно, он не будет с ними драться. Вонгола уже давно не его цель. Он открывает разноцветные глаза, немного печалясь, что сквозь деревья не видно море, и поднимает голову к небу. Такому ненавистному ею небу. – Ку-фу-фу, – улыбается широко. Он ни о чём не жалел. Что бросил попытки уничтожить мафию, что не добрался до Вонголы, что не отомстил за Кена и Чикусу, что выбрал такую вот тихую жизнь взаперти. Поднимает трезубец и приставляет острые пики к собственному горлу. Никаких сожалений…Хотя нет. Было одно.
Мукуро делает движение, и мир тонет в боли.Жаль, что он не стал её Туманом.
***
Свет флюоресцентных ламп продирался сквозь веки. Холод операционного стола прошибал до костей. Мукуро ничего не понимал. Он открыл все шесть путей, разве это не конец? «Это последняя жизнь», – звучит в голове. Это не его мысль и не его голос. Глаз простреливает жаром. Тело начинает дёргаться в конвульсиях. – Что происходит? Только что было в порядке? – обеспокоенно восклицает ассистирующая женщина. – Следи за показателями! Его отпускает не сразу. Боль стихает постепенно, сменяясь темнотой бессознания. Напоследок Мукуро успевает лишь подумать: всё логично. Пусть он получил все шесть путей, но смертей пережил только пять. Это был его шестой круг Ада. Начиналась седьмая, действительно последняя реинкарнация. Он не будет повторять свои ошибки. Не будет стремиться к уничтожению мафии. Раздавит Эстранео – это не обсуждается. И освободит Кена с Чикусой, но с собой не возьмёт, незачем им снова ввязываться в это. Вместо всего этого он найдёт Арию и спасёт её. Вытащит из Джиглио Неро. Они оба будут свободны. Вдвоём против всего мира.***
Мукуро не верил своим глазам. В светлом коридоре лабораторий стояла она. Маленькая Ария. Черты лица детские, без знакомых тонких линий. Нет маленькой жёлтой татуировки на щеке, которую её заставили сделать в память о предках. Взгляд живой – словно бушующее море. Возможно, это не Ария? Просто похожий ребёнок? Но Мукуро знает – она. Просто знает и всё. Откуда она в Эстранео? Рокудо изучил это место вдоль и поперёк, он вёл счёт, видел всех. В её взгляде растерянность и испуг, она точно не узнаёт его. Она не переродилась и не пришла искать его сюда. Но почему тогда такие изменения? Неужели Ария смогла сама повлиять на будущее? Неважно. Сейчас перед ним стояла более насущная проблема. Ария была в Эстранео. Хуже и не придумать.***
– Мы обязательно справимся, Мукуро. Верь мне, – обещает она. Это в её стиле. Ария могла быть жестокой и эгоистичной. И это так, но она считала, что в ней совсем нет искренней доброты. Она не верила, что может сделать что-то для других. Даже сейчас Ария смотрела на него с сожалением за пустые слова и глупое обещание, будто сама не уверена, что исполнит его. Но Мукуро знает её. Она вытащила его тогда не только потому, что увидела это в будущем. А потому что была уверена, что это спасёт его. – Верю, – отвечает и не врёт. На пороге палаты появляется Лоренцо, вызывая у Мукуро волну неподдельного отвращения. Этот парень всегда занимался новенькими детьми, вселяя лживое чувство безопасности и заботы. Убивать его всегда было приятно. Всё было плохо. Мукуро сейчас слаб. Да, это не первая его жизнь, где он освоил пламя к стандартному для детей возрасту. С каждой реинкарнацией он быстрее развивался и становился сильнее. Однако с операции прошло только две недели, он даже повязку ещё не снимал, давая глазу прижиться. Пламя было немощным, что уж говорить об остальных способностях. Под контроль взять не может, создать настоящую иллюзию или использовать пятый путь, чтобы усилить физические возможности тела. Дерьмо. Он бы схватил Арию и вытащил её сразу, если бы не был столько жалок сейчас. Он обнимает девочку, слышит удивлённое ойканье и крепче сцепляет руки. Раньше он никогда не делал подобного, гордость не позволяла, а сейчас? Сейчас он уже расставил приоритеты. Тёмное ультрамариновое пламя незаметно проникает в тело Арии, путает разум. В обычной ситуации, будь у Мукуро свои силы, он бы захватил её тело и пережил эксперименты вместо неё. Но приходилось импровизировать. Нагнать туман на сознание в надежде, что Ария не запомнит издевательств и боли, которые её ждут. Плечи её расслабляются. Сработало. Мукуро ощущает лёгкий триумф. И делает ещё кое-что. Пламенем тянется к оранжевому сгустку тепла внутри Арии. Переплетает их. И вот оно. Получается без труда. Когда её уводят, Мукуро смотрит вслед и чувствует, как натягивается между ними тонкая и еле заметная – словно кем-то заглушаемая – связь. Наконец-то. Ария – его Небо.***
Они выбрались наружу. Ария, судя по всему, легко пережила эксперименты и не походила на разбитый сосуд. За Кеном и Чикусой обещали присмотреть, найти им место – Мукуро не слишком доверяет, но соглашается, всё равно сможет проверить позже. Казалось бы, всё идеально. Он выполнил свои цели намного раньше запланированного, поэтому может уже сейчас спасти Арию от Джиглио Неро. Но есть нюанс. Мукуро мало что понимал, но она, оказывается, уже давно не в клане. Вместо Джиглио Неро теперь были Аркобалено. Аркобалено? Она ненавидела их. Не лично, а как явление. Всё, что связано с проклятьем, она терпеть не могла. Ария не рассказывала о них, не думала даже, живя на других полюсах реальности. Разве что Мукуро мог припомнить только имя Фонга, которое всплыло в разговоре раз. Этот человек приезжал изредка, когда юная Ария училась управлять Семьёй, и предлагал свою помощь. Ария, разумеется, отказывалась. Но что происходило сейчас? Мукуро собирался стать первым Хранителем Арии, которая в прошлой жизни никого к себе не подпустила, которая презирала связь и то, как в мафии её романтизировали. А в итоге? Мукуро не то что не стал первым Хранителем, он в принципе даже единственным Туманом уже быть не может. Дождь взволнованно поднимает её и несёт так, словно в руках у него целых мир. Ураган плачет и слишком опекает. Солнце, навестившее их позже, мрачно наблюдает за каждым шагом. В чёрных глазах его – непомерная забота, которую не скрыть за полами шляпы и хмурыми бровями. Снедаемая виной Гроза тревожится о здоровье. Облако, что возомнило себя лучшим другом и чуть ли не братом. И… Туман. Ревнивый, убеждённый, что он единственный знает своё Небо по-настоящему. Где они были в прошлой жизни?! Когда Ария так нуждалась в поддержке! В близких! Где они были, когда она умирала! Правильно! Там был только он! Только он разделял с ней одиночество клетки, уныние и отсутствие надежды, сокровенные мысли о будущем и судьбе. И так будет всегда. Только он её поймёт. Только он не будет её использовать. Когда все снова её бросят, Мукуро останется рядом.***
Он держал её за футболку, с ужасом думая, что одно неловкое движение и Ария бы скатилась вниз по лестнице. От этого волнения с языка слетает вопрос о видениях до того, как он успевает остановить себя. Ему ведь никто ещё не говорил о способности потомков Джиглио Неро, он не должен знать. Ему везёт. Ария слишком глубоко ушла в себя, не обращая внимания на эту оплошность. – Хоть помирай и перерождайся, – после смешка говорит она себе под нос, Мукуро цепляется за последнее слово, в мыслях что-то стреляет, но поднять тему он не успевает, Ария резко спрашивает, не против ли он будет пройти осмотр. Позволять ещё одному учёному что-то делать с собой Рокудо желанием не горел, однако прекрасно понимал, с каким подозрением к нему относились – взять и сделать кого-то своим Небом вопреки воли остальных здесь как-то не слишком ценилось. Поэтому он нехотя соглашается, всё равно ему не составит труда спрятать истинную силу. – Ария, ты веришь в перерождение? – возвращается он к предыдущей фразе. С замиранием сердце ждёт ответ. Девочка пару мгновений стоит неподвижно, а потом её губы разъезжаются. – Верю ли? Пф, ахах, да, знаешь, верю. Очень даже верю. Наверное, сильнее многих, – а улыбка отдаёт лёгким безумием, вновь ясным лишь ей одной. Мукуро открывает рот, собираясь признаться во всём: во всех своих жизнях, в том, что он уже её знает. Но горло словно хватают костлявые пальцы и сдавливают, не давая вырваться ни звуку. Почему? Что не так? Он говорил об этом Кену и Чикусе. И в прошлый раз почти сказал Арии, не смог, потому что не был уверен до конца, но физически ему ничего не мешало. А сейчас даже двинуть мускулом лица не выходило. Табу? Неужели силы Ада игрались с ним? Последняя жизнь накладывала ограничения? Он и так знал слишком много, и опыта за плечами было чрезмерно? Нечестно – хотел бы сказать он. А когда, вообще, хоть что-то было честным? Но главное не это. Мукуро прокручивает в голове только что полученный ответ. Такой знакомый. Ария оставалась Арией. Даже сейчас, когда её взгляд более открыт и искренен. Даже без татуировки-цветочка. Даже с более слабой ненавистью к миру. Это была Ария. Это было его Небо. И это будет их будущее. Новое и неповторимое. Мукуро не позволит им выйти на тот же конец.