УЗНАВАЙ МЕНЯ СНОВА, ДЕТКА

Время беспощадно к людям. Оно утекает так быстро и безвозвратно. Не давая возможности переиграть прошлые сценарии, исправить глупые ошибки молодости. Как одна стратегическая настольная игра, дающая ограниченно только четырнадцать ходов, не больше. Толком не успеваешь ничего сделать, только подумать, как бы могло быть в идеале. Если бы были ещё возможности. И сожалеть, что с первого шага всё сделал не так, не то начало, и как следствие – не та цепочка событий. И всё сломалось. Никакой системы, никакой победы. Никакой счастливой жизни. Но порой время благосклонно замирает, давая насладиться сполна важными моментами. Может и не самыми значительными в общей копилке ценностей. Но такими нужными, лёгкими, радостными, которые потом оставит себе память. Чтоб выбрасывать на поверхность омута прочих событий, показывая, что возможно, есть что-то, за что можно держаться, ради чего можно бороться за ещё один шанс. Иногда время благосклонно замирает. Иногда время делает подарок двум сомневающимся сердцам... Гарри смотрит на часы. Ещё даже не полночь. Они так долго провалялись здесь, на полу в коридоре, что казалось – прошло несколько часов. И уже нужно подрываться и бежать. Они оба негласно продолжали лежать, опасаясь, что всё разрушится, стоит им только встать и отойти друг от друга. Всё, что они делают – подтягивают штаны и подкладывают их под голову. Сейчас, после секса, какую позу не прими - всё невероятно удобно. Главное - прижимать немного липкое горячее тело к себе. Переплестись с ним всеми конечностями в таком положении, в каком обычно не смог бы просуществовать и пяти минут. Но сейчас - всё прекрасно. Не мешает даже то, что они на жёстком полу. Как угодно, где угодно, лишь бы рядом. И ещё даже не двенадцать. У них впереди вся ночь. Расщедрившееся время даёт им ещё так много часов, чтобы быть просто парочкой нуждающихся друг в друге идиотов. Это завтра утром они снова станут врагами. Снова вернутся сомнения и их знак вопроса о том, что между ними происходит и как быть. Но пока они могут провести в объятиях друг друга целую ночь. И плевать, что будет завтра. Гарри приподнимает Луи и тащит его на кровать. Похоже, что тот почти в отключке. Стайлс сам уже, если честно, прилёг бы. Но, кто-то же должен позаботится о них. Он вытирает их обоих влажным полотенцем, укладывается рядом со своим невероятным мальчиком, загребая его руками и ногами. И конечно, чёртов телефон опять пиликает. Ну какого? - Зейн, всё впорядке, я сплю! – сообщает он, нажав на кнопку приёма и тут же вырубает входящий. А потом и сам почти вырубается, вдыхая тёплый запах своего Лучика. - Всегда только ты! – бормочет тот, целуя Гарри в район ключицы. - Всегда только ты… – соглашается Гарри, и закрывает глаза, стараясь не думать, как он боится оказаться в «завтра». *** Итак, он представлял что угодно. Что проснётся от пинка. От того, что на него начнут кричать, скинут с кровати. Или разбудят жарким поцелуем - можно же помечтать. Или завтраком – ну, бывают же у его бывшего заходы. С Луи это так – блуждание по минному полю. Не угадаешь вообще, чем его накроет. Но всё же Гарри не ожидал, что проснётся в одиночестве. В пустой комнате. Каждой из имеющихся. Этот парень просто слинял. Из своей квартиры. Гарри пробегается туда-сюда. Но помещение маленькое, тут особо и бежать некуда. Не прячется же Луи под столом. Что ему делать нефиг? Немного пошатавшись из коридора в спальню и обратно, Стайлс останавливается и, наконец, врубает мозги. Парень оставил его у себя в квартире, в своей комнате, на своей кровати. И он сюда явно планирует вернуться. Они ж не в Австралии живут, где из-за зашедшего на огонёк паука величиной с собаку можно смело дарить ему свои квадратные метры и сваливать навсегда. Может Луи до булочной вышел, а Гарри себя тут уже накрутил, как ненормальный? Он решает позвонить парню и выяснить, как на самом деле обстоят дела. Но Томлинсон не то что бы не берёт трубку – его телефон вообще отключён. Этот невыносимо вредный абонент - вне зоны доступа. Да он для Гарри всегда такой! Всегда там, где не берёт связь. Он на другой планете. И не то что бы Стайлсу иногда удавалось неожиданно туда дотянуться, получить контакт с другой вселенной… это Луи иногда позволяет с собой соприкоснуться. Словно случайно и почти невесомо. Мимолётно. Это какие-то редкие контакты с внеземными цивилизациями: короткие и странные, и в которые смутно верится, даже если точно уверен, что встреча состоялась наверняка. Люди, верящие в пришельцев, либо несчастны, потому что от них все отворачиваются, либо совершенно безумны. Наверное, именно это и объяснял ему Луис, желая, чтобы у Гарри были нормальные отношения, которые не стыдно продемонстрировать всему миру. Но вот Гарри приходит утренняя мысль: Луи как-то на себя шибко дохера берёт! От них не зависит судьба галактики, они не последние парни на земле, и Томлинсон вообще – никакой не пришелец, а самый обычный человек. Они оба – самые обычные студенты! И если бы они попытались быть вместе – в масштабах вселенной всем на это было плевать. Да даже в масштабах их страны, и даже города. Их колледжа, в принципе, нет. Но колледж – это вообще явление временное. Так что плевать! Короче, Гарри решает, что Луи загоняется. А потом решает, что это он сам дичайше загоняется вот прямо сейчас, стоя посреди коридора и размышляя о каких-то вселенных. Что за творог в твоей голове, Гарри Эдвард Стайлс? Ладно, все эти мысли не отменяют того, что «чёртбыегоподралТомлинсон» недоступен. И Гарри почти ненавидит его за это. Но вдруг видит, что от парня ему висит непрочитанное сообщение. Стайлс, да ты и вправду придурок! Не мог сразу мессенджеры проверить, а уж потом истерить и проклинать всё живое в космических масштабах. У Гарри даже появляется тремор, когда он пытается открыть текст сообщения. Ох, а Луи постарался, такую скатёрку накатал. Стайлс улыбается и облегчённо вздыхает, ещё раз перечитывая послание. «Детка, тебя хрен добудишься. Я пытался тебя распинать дважды! Похоже отличный секс вырубил тебя на два дня. Да, я смело предположил, что он был отличный. Да – я самоуверенная дрянь. У меня сегодня пересдача практики. Не удалось подмениться в магазине на завтра, хотел немного сдвинуть. А сегодня ещё и тренировка. Я смог договориться принять меня сегодня утром. Всё так навалилось. Так что пришлось уйти. Клянусь, мне очень не хотелось! Меня бы больше устроило, если бы я лежал в кроватке, а ты приготовил бы что-нибудь вкусненькое. Ключи лежат на обувнице в коридоре - не забудь закрыть, как будешь уходить. Надеюсь ты найдёшь у меня хоть что-то для себя съедобное. ПС: разыщи меня на переменах до того, как я на тренировку свалю. У меня для тебя кое-что есть. Пришло в голову, пока собирался.» А дальше – куча подмигивающих эмодзи. И Гарри сам сейчас выглядит, как один из них: придурковато-счастливо. Он решает, что раз парня в квартире нет и он в ближайшее время здесь не предвидится, то и ему тут делать нечего. Он отправляется домой, надеясь успеть хотя бы на послеобеденные ленты. Впрочем, они ему как-бы и не интересны. Он хочет скорее отыскать своего чертёнка. Он с особой тщательностью приводит себя впорядок, гладко выбривается, чтобы Лу опять не заявил, что Гарри колючий. Намывает волосы, ещё и ещё, а потом старается уложить их феном непонятно зачем – Луису нравятся его кудряшки. Это очевидно. У него глаза буквально загораются, когда смотрит на его шоколадные локоны. Гарри упорно собирается, как на самую важную свиданку. Он перетряхивает свой шкаф, прикидывая, что из его одежды может показаться Луи на нём сексуальным. Почему-то сегодня приходит в голову, что во всей своей одежде он выглядит как ребёнок. Вот Томлинсон даже в своём прикиде деревенского пастушка и то был ещё той сладкой тыковкой. Не говоря уже о том, как неподобающе горячо парень выглядит сейчас. Гарри встряхивает головой, борясь с желанием засунуть её снова под холодные струи воды. Да божешь, у него вчера был секс! Длительный полноценный акт! А он сегодня – словно озабоченный подросток со спермотоксикозом, у которого всё что и случалось в жизни – это дрочка на вырезку из газеты. Потому что он просто не может адекватно мыслить. Он борется с желанием радостно повопить и попрыгать на месте. А вот про вчерашний секс он вообще зря вспомнил. Хотя он и не забывал – забудешь тут. Но вот прямо сейчас – вообще не к месту, когда пытаешься натянуть брюки! В итоге, он идёт в колледж возбуждённый так, словно у него воздержание всё ещё продолжает длится не первый месяц. Но всё становится ещё хуже, когда он находит Луиса в толпе глазами и понимает, что именно тому стукнуло в голову утром. Луис сегодня надел джинсы, рубашку, и, о пресвятыенебесадайтесил, подтяжки. Очевидно какие-то он всё же хранил непонятно для какого случая. Ну, видимо для этого. Луи видит его, что-то говорит своим одногруппникам и уходит в боковой коридор, за спины своих друзей. Оттуда он откровенно уставляется на Гарри, шевелит бровями, стреляя глазами на подтяжки, а потом оттягивает их большими пальцами рук и пританцовывает, виляя корпусом и задом. Но, естественно, так быстро, чтоб никто не заметил, кроме того, конечно, кому это вообще адресовано. А потом разворачивается и чешет в известном одному ему направлении. Но, он машет рукой, в которой уж слишком демонстративно позвенькивают ключи от футбольной раздевалки. Ну, теперь направление известно и Гарри. И намёк тоже ясен как белый день. Стайлс для приличия и конспирации мнётся у окна, делая вид, что его неожиданно очень заинтересовал дворовый пейзаж, не меняющийся тут, наверное, с начала времён, выжидает ещё пять минут, поднимается на второй этаж, делает там кружок, и только тогда уже направляется к раздевалкам, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. - Вот тормоз! Ты заблудился что ли? Я уже стал думать, что до тебя намёк не дошёл и со… Луи явно собирался ещё что-то говорить, но Стайлс подлетает к нему и затыкает его поцелуем. Парню такой расклад очевидно нравится. Поцелуи куда лучше возмущений. Он старается отвечать так же порывисто, при этом тянет Стайлса на себя, чтоб тот ещё сильнее нагнулся. Когда они, наконец, отстраняются, Гарри смотрит в лучащиеся светом глаза и произносит «привет» одними губами. Это всё, что ему приходит в голову и Луи ехидно улыбается. Гарри нравится вот так стоять в тишине, особенно учитывая, что он обнимает парня рядом за талию. Но есть мнение, что тому может наскучить это молчание, когда они тупо пялятся друг на друга, поэтому нужно срочно что-то сказать. - Как твоя пересдача? – интересуется он, надеясь, что они могут общаться на привычные темы, без их подтекстов и выяснений отношений. - Так себе. Но не всё ли равно? Ты даже не знаешь, что за пересдача. - Я рассчитывал, что ты расскажешь. Луи словно размышляет, продолжить ли гадствовать, но, видимо решает, что для разнообразия можно и нормально ответить. - Всего лишь спортивные нормативы. В прошлый раз я был с бодуна и тупо сблеванул на старте. А сегодня у меня, якобы, нога болит. И мы что, сюда пришли светские беседы вести? - Не-а, - Гарри аккуратно ведёт пальцем вдоль края подтяжки, - мы, видимо, пришли посмотреть на некоторые элементы твоего гардероба. Луи сразу призывно подмигивает. - Скучал по ним? - Скучал по тебе! Гарри снова притягивает парня к себе, негласно предлагая вернуться к поцелую. А пока идёт такой приятный процесс, Стайлс стягивает эти самые подтяжки по плечам парня – похоже, что сзади они не были перекрещены. - Лу, слушай. Они мне кое-что напомнили. Скажи, насколько откровенным я теперь могу с тобой быть? - А чего ты спрашиваешь? Ты ж давно берегов не видишь. - Приму это за что-то типа: флаг тебе в руки, говори, что в голову придёт. - Ох, нет, мне бы не хотелось... Гарри в очередной раз уже только за сегодня прерывает парня. Он боится, что тот скажет что-то типа: «Бэйб, всё было отлично, но давай, прощай», так что просто старается не давать ему говорить, когда кажется, что у парня пропадает настроение. - Лу, помнишь ты мне намекал коряво о том, как у нас всё началось? Я тогда тебя якобы отшлёпал? У Луи в момент появляется такой хитрющий вид. Он прикладывает пальцы к щекам и словно сочувствующе качает головой. - Бедный, бедный Гарольд, у тебя было такое разочарованное лицо, когда ты понял, что это забыл. Ох уж этот Томлинсон со своими издёвками! Но видно, что они не злые. Скорее там звучит заигрывающая нотка. - Так это и вправду было? Я поймал тебя и отшлёпал? - Да, вот такой ты горный тролль! - Лу, расскажи мне, как это было! - Ну нет, зачем тебе напоминать. Луи тогда был плохим мальчиком. А сейчас я – лапочка! Этот лапочка специально его достаёт, опять играет им. Парень настолько откровенно дразнится и флиртует! Он демонстративно облизывает нижнюю губу, а затем её прикусывает. И у Гарри, очевидно, срывает башню. Он толкает парня к стене, а затем неожиданно даже для самого себя подхватывает того под ягодицы и так же по стенке вздёргивает вврерх. Луи, видимо, не ожидающий таких рывков, и, очевидно, опасаясь, что его уронят, вцепляется Гарри в плечи. И при этом он старается опустить ноги на пол, которые Стайлс теперь крепко сжимает руками. Но кудрявый не даёт ему вырваться и идёт ещё дальше: он резко стягивает с Луи штаны вместе с нижними бельём и так и оставляет на коленях, прижимая их Луи к груди. Луи если и охреневает от такого расклада, то старается виду не подавать, он зловредно хохочет, вскидывая брови. - Так, и что собираешься делать? - Ну, поскольку я, оказывается, горный тролль, большой и тупой, а кто-то так и нарывается, то я, пожалуй, трахну тебя сейчас, и не посмотрю на то, что у тебя там всё итак воспалено. - Так у тебя точно не получится! – пыхтит Луис в ответ, наконец переставая вырываться. - Член себе только сломаешь. - Заткнись. Так замечательно. Ты хоть дёргаться не будешь. - Оу, у тебя же был отличный способ заставит меня не дёргаться – связать меня моими же подтяжками. - И как же у меня это получилось? Мне реально этот вопрос не давал покоя! Ты хоть и маленький, но ты ж бесноватый, тебя ж хрен удержишь. Луи опять приглушённо хохочет, продолжая цепляться Стайлсу за шею. - Ну, может потому, что я хотел тебе поддаться. Ты ведь и сейчас меня оголил без особых проблем. Смысл сказанного доходит до Гарри, и он подвисает. Смотрит в дивную голубизну и чувствуют, как начинает щипать в носу и уголках глаз. Он покрепче прихватывает свою ношу под филейки, чтоб в порыве эмоций всё же не уронить. Ничего такого Луи не сказал, ведь правда…Он и раньше признавал, что Стайлс всегда вызывал у него интерес. Но сейчас, когда парень, в принципе, снова говорил дерзко и дразняще, Гарри успел уловить что-то такое, что-то откровенное, из-за чего нелепо захотелось разреветься. Или это просто нервишки уже совсем ни к чёрту. Гарри заполняет что-то внутри, он тянется к губам Луи, но тот, насколько это возможно, отстраняет своё лицо. - Так, детка, может ты меня сперва трахнешь, как обещал, а потом будешь страдальческие нюни разводить? Я уже настроился на секс в невесомости, кончай изображать здесь маленькую сентиментальную девочку! Гарри раздраженно морщится и хочет цапнуть парня за губу. Причём ощутимо так! А то ну бесит же! - Лу, блин, ты что правда специально меня доводишь? Луис постукивает по его плечам пальцами, и вид у него такой отвратительно-довольный, что и вправду хочется его наказать. - Может мне нравится, когда ты горный тролль? - сообщает он, медленно проводя кончиком языка по краю зубов. - Я не собираюсь делать тебе больно! - Это хорошо, Гарольд, очень хорошо. – Луи отставляет свой тон воспитателя для малышей и легонько поглаживает Гарри по плечу. - Правда. Эм, Хазза, что касалась секса, правда, ты никогда мне не вредил. - А то, что было? - О, Боже, это была не больше, чем прелюдия. Мы оба этого хотели! - То есть тебе не было больно? - Нет, меня это завело. Ты не так чтобы больше старался меня отхлестать, сколько вдоволь намять мои булочки. Гарри облегчённо вздыхает и улыбается. А потом пытается повторить такую же заигрывающую гримасу, как у Луи. - Так может, эм…расскажешь, как это было, и мы…может быть, повторим? - О-о-о, игра в подсказки! Для начала тебе нужно опустить меня на пол, детка. Гарри кивает и скатывает Луиса вниз по стенке, наконец давая тому возможность распрямить ноги. Он, если честно, и сам устал. Луи, как не крути, взрослый парень, хоть и худющий, словно его последний раз кормили в прошлом году. На лице вообще словно одни скулы. - Ну так с чего вообще началось? - возвращает Гарри разговор к начальной теме, чтобы не думать о том, что дурака рядом нужно срочно накормить. Луис - любитель маленьких моноспектаклей, тут же принимается за жестикуляционную постановку в одном действии. - Там было что-то типа, бла-бла-бла, отвали, у меня очень хорошее настроение, ты мне его не испортишь. А я всегда отвечаю на такой явный вызов. Не нужно говорить, что я чего-то не могу. - Так, нужно более подробно. - Ох, Стайлс, фетишист-извращенец, тебе нужны маленькие фактики? – Луи сперва скалиться, покручивая на груди у Гарри пуговку от рубашки, но резко обрывает сам себя и всплескивает руками. - Ну не помню я, там все так сумбурно было! Я что-то брякнул, дерьмо какое-то, как обычно. Ты ответил, что если я не замолчу, то твоё терпение лопнет и ты мне всыплешь. Ну, ах, да, вот я тогда и назвал тебя извращенцем, как сейчас. А ты такой, прям дохрена серьёзный, мол, допрыгался, я тебя предупреждал! Гарри думал, что это будет возбуждающе, но пока это только смешно. И он никак не может успокоиться, глядя как Луис, стоя со спущенными штанами, размахивает руками. Но он правда старается. Поэтому делает самое заинтересованное лицо. - Ага, вот оно как, - выговаривает он сквозь зубы, пытаясь не ржать. – А дальше? Луи недоверчиво косится на него, но всё равно решает продолжить, хоть и видит, что Стайлс вздулся весь от сдерживаемых эмоций. - А дальше… – Луи цепляет парня за руку и словно заворачивается в неё. - Схватил меня, запихнул в кабинку, развернул лицом к стене. Томлинсон теперь стоит в объятьях Гарри. Кудрявый смотрит на его затылок, и смеяться что-то больше не хочется. Это желание резко выбили, и заменили новым, более интересным. - Так…- хрипит Гарри, давая понять, что он готов слушать эту увлекательную историю дальше. Луи явно нравится полученный эффект. Он хмыкает и резко впечатывается в кудрявого всем телом. - Ты навалился сверху, прижал меня грудью, – сообщает он, а потом шипит, пытаясь сделать шаг, но Гарри ему мешает. – Стена, нам нужна стена! – Гарри старается повторить всё то, что ему велит его бывшая и нынешняя проблема. И ему очень нравится этот процесс. Он какой-то словно дурманящий. Это странные ролевые игры, когда играешь самого себя. Луи тем временем продолжает командовать. - Так, и положи ладонь мне на затылок, ой, нет, на бок, и голову тоже придави. А потом ты одной рукой умудрился схватить мои запястья и сжать. - Как? - Сначала одну руку зажал коленом, потом поймал другую, завёл их за спину. А потом в дело пошли мои подтяжки. – Луис пытается подцепить одну неглядя, но его кисти дрожат и подтяжки выскальзывают. - Давай, Гарри, дальше представь сам, чтобы ты стал делать! Представить – это самое простое. Он так часто это воображал. С первых месяцев своего первого курса. Так что и сделать это – проще простого. Луи стоит связанный, с оголёнными бёдрами, повёрнутый к нему спиной. В прошлый раз Гарри хотел его наказать. Сейчас он хочет им владеть. Тогда, скорей всего, тоже. Но сейчас у него куда больше возможностей. Поэтому он прижимается к парню немного с боку, и проходится языком по его ушной раковине, спускается к шее. И пока идёт этот отвлекающий маневр, раздаётся первый шлепок. Не сильный, скорее показательный. Но Луи вздрагивает. Ещё и ещё раз. Хлёсткий громкий звук в пустой комнате и стон. Ещё и ещё. Но вскоре всё замирает, и становится слышно лишь их громкое дыхание. Луи ждёт, но нового шлепка нет. Гарри кажется, что он удовлетворил эту потребность. Но есть другая. Он вонзает пальцы в пышные ягодицы с каким-то эстетическим наслаждением глядя, как они оставляют под подушечками вмятины. Он нежно, почти невесомо, оглаживает их по кругу, а затем вновь вонзает пальцы. Снова и снова. Смотреть на это можно бесконечно. И во рту появляется немерено слюны, и, если не выпасть из этого транса, она, того и гляди, польётся из приоткрытого рта наружу. Гарри понимает, как он жаждет оставить по звонкому поцелую на каждой половинке. А потом он чуть сдвигает правую руку и она, огибая талию, скользит по животу. Затем опускается ниже, слегка проглаживая короткие паховые волоски. И Луи от этого протяжно тихо стонет. Почти не слышно, но Гарри чувствует, как сокращаются мышцы под его рукой, когда из лёгких резко выходит воздух. И от этого стона у Гарри начинает кружиться голова и немеют губы. И возбуждение накрывает целиком. Так, придерживая парня ладонью за живот, он крепко прижимает его к себе. И тот от этого действа слегка выгибается, напрягается и снова стонет. И рука Гарри, честно, кажется даже не направляемая мозгом, потому что он не понимает, как он это сделал, просто упустил момент, но его ладонь сначала ползёт вверх, приходясь по стоящему члену тыльной стороной, а потом захватывает орган в ладонь. Вот теперь Луи стонет совсем громко, и сам в него вдавливается всем телом так, что стонет и Гарри. Но чтобы там они не придумали, чего бы им не хотелось, сейчас не время и не место. Стайлс первый приходит в сознание, и пытается вразумить и партнёра. - Я же не могу … - Можешь, смазка в кармане. - Ты её на учёбу притащил? - Нужно быть готовым к разным обстоятельствам. - Это что за обстоятельства у тебя такие, что нужно в колледж брать любрикант? - Господи, Стайлс не ори! С тобой у меня обстоятельства. Всегда были с тобой! Если ты там перестал изображать ревнивого придурка, то сделай уже, наконец, так, чтобы я кончил. - Эм… Ладно… Гарри разворачивает Луи, так что теперь тот упирается в стену связанными руками, а сам опускается на колени. - Я не это имел ввиду! – хрипит шатен сверху. - Ты против? - Я что на больного похож? Конечно нет! Но есть же и другие варианты. - Вариант, где тебе будет больно я не рассматриваю. Да и когда-то же я должен это попробовать. - Это? – Луи откровенно ржёт и похоже порывается что-то сделать, но вспоминает, что у него связанны руки. – Ты ЭТО делал много раз. Слово минет у нас опять под запретом? - И что ты тогда паникуешь? Я был так плох? Или ты боишься, что именно я в этот раз не впечатлюсь? Мне не нравилось, да? - Да ты что, это твоё самое любимое занятие! Ты обожал отсасывать мне, детка! Всегда молил меня позволить сделать минет. Просто твой день, можно сказать, сразу не задавался, если мой член не побывал у тебя во рту. Клянусь! - Лу, заткнись! Я не пойму, это сарказм? - Да нет же, не сарказм. Я просто забочусь о своём будущем, пытаясь внушить тебе правильные мысли. - Типа воспользоваться моим беспамятством в своих корыстных целях? - А почему ты думаешь, что ты не был в восторге от моего члена? - Похоже нужно тебе ещё и рот завязать! Ты мне настроиться не даёшь! - Да ну боже упаси! Гарри, развяжи меня! - Не-а! - Охренел! Ты думаешь, если у меня руки связанны, я тебя не отпинаю? - Очень умно пинать того, кто тебе минет собирается делать. - Я скорее от старости помру, пока ты собирёшься. Ты не готов, Гарри, давай, поднимайся и освободи меня! Луи нервничает по нарастающей, чем ближе подбирается кудрявый. Тот понимает, что совсем не спешит. В принципе, вчера у них был самый важный шаг, а это – уже так, небольшая добавочка. Но Гарри медлит. Он сглатывает раз, другой, а когда по виду Луи становится понятно, что ещё несколько секунд и ему эти игры надоедят, он кладёт ладони на свои любимые ягодицы. Луи тут же напрягается. Гарри не решается сразу взять в рот, поэтому старается успокоить и себя и Луи, проходясь поцелуями от бока вниз по тазовой косточке к бедру. При этом член Луи трётся о его щёку, задевает ухо. Странное волнующее ощущение. Когда Гарри, наконец решается, он аккуратно ведёт кончиком языка по головке, вспоминая, как колбасило Луи от того, когда он сам делал эти движения. Гарри тогда каждой клеточкой ощущал, как парню это нравится, как он в этом нуждается, и как он старается, как ему важно, чтобы нравилось и его партнёру. И Гарри хочет так же. Он хочет постараться. Так, чтобы Луи выл от наслаждения, чтобы просил ещё. Чтобы потом даже не подумал от него опять сбежать. Если Гарри не может удержать этого дурака рядом с собой своей любовью, так может минетами получится? Может пообещать ему, что Гарри найдёт в интернете какие-нибудь самоучители по оральным ласкам и глубокому горлу. Гарри готов постараться, лишь бы они были вместе. Но стараться, да ещё и проходить подготовительные курсы, похоже и не нужно. Луи определённо нравится. А Гарри понимает, что ему ведомы не только азы, он вполне себе подкован в этом деле. С другой стороны, он изначально технически знал, как это делать – так-то сам парень. Ну и чёрт его знает, есть ли у рта такая мышечная память… Гарри чуть было не давится от своего же себе вопроса и дает себе подзатыльник, чтоб не отвлекался на всякую хуйню. Потому что ему реально нравится доставлять своему Лучику удовольствие. А потом он понимает, что у него определённо есть фетиш, когда Луи возвращает «должок», стоя на коленях и всё так же со связанными руками. *** Подтяжки оставили глубокие красные бороздки на тонких запястьях Луи. Но парень уверяет, что был так увлечён (читать возбуждён), что просто не заметил. Да и вообще не больно. Но Гарри всё равно чувствует себя немного виноватым. Он растирает полосы от их недошибари, пока парень валяется у него на руках. Луи буквально мурчит от удовольствия, и вообще игриво издаёт странные звуки: какие-то наборы гласных, которые на его марсианском языке, возможно, передают, что он счастлив. Потому что именно так он сейчас и выглядит. Мальчишка, а по-другому это лохматое чудо не назовёшь, задирает голову, Гарри целует его в лоб и тот блаженно щурится. И получает ещё один поцелуй в нос. Луи удовлетворённо хмыкает, выворачивает из захвата Гарри свою руку и меняет их местами. Он начинает играть с пальцами Стайлса, загибая и разгибая каждый по очереди. Парень снова задирает лицо, и Гарри ловит его пытливый взгляд. - Что? – интересуется он, потому что кажется, что Томлинсона уже несколько минут подмывает что-то сказать. И видимо, так и есть. - Осталось не так много до завершения моего обучения. А через пару лет – и ты выпустишься. – Гарри утвердительно кивает, хотя это и было утверждение. Ну, он по крайне мере показал, что внимательно слушает. Ведь Лу, похоже, решил поговорить о их будущем. Зашибись – важнейшие вопросы решают, лёжа голыми задами на полу в сырой раздевалке. - Во взрослой жизни мы не будем заперты рамками определенного пространства. Мы бы могли попробовать, ну видится иногда или даже … Ты ведь не всё время собираешься жить в этой вашей братской общаге. Вряд ли твои бурундуки будут сильно удерживать тебя, если ты решишь съехать. Ты же совершеннолетний, так, что на это никто никогда не обратит внимание. Луи так много и быстро говорил, что Гарри мог его тарахтение неправильно понять. Но он всё равно уверен в том, что слышал. И это невероятно. - Лу, ты что хочешь, чтобы мы жили вместе? Зря Гарри это спросил! Нужно было молчать и на всё соглашаться. У парня такой вид, что очевидно, сейчас он начнёт переобуваться на ходу. Естественно, так и происходит. - Эм, ну…нет. Нет. Но мы хотя бы могли видеться чаще, ночевать у друг друга, когда я найду постоянную работу. - Предлагаешь отношения? Или периодический секс? Чтобы это не было, я понял - это тайный проект. Гарри старается говорить как можно непринуждённее, но Луи всё равно чувствует его недовольство. Он отпускает его руку, привстаёт и теперь поворачивается всем корпусом, заодно отползая подальше. - А почему мне кажется, что в твоём голосе недовольство? Ты, чёртов кретин, сам меня в это втянул, а теперь тебе что-то не нравится! Да, я, блять, хочу секса. И было бы вообще круто, если постоянного. Что в этом плохого? - Лу, ты ведь меня знаешь, мы же с тобой уже были в этой ситуации… - И что, опять отношения запросишь? Тогда у нас хоть что-то было, ты мог этого просить. Сейчас же у нас ничего нет, ты меня даже не помнишь! А всё туда же! Вопрос: какого хера? Какого хера? Ка-ко-го хера? Гарри хочет задать ему тот же вопрос! - Ты упал, блять? В смысле ничего нет? А то, что было вчера? А вот тут сегодня? - Всего лишь секс. Разрядка. Я тебя привлекаю сексуально лишь потому, что это вдвойне неправильно. А тебя возбуждают запреты. Ты и раньше такой был. Если бы я тогда дал зелёный свет нашим отношениям в открытую, ты бы заскучал уже через неделю. Нахера мне это нужно? Загубить свою карьеру, а может и всю жизнь ради твоих сиюминутных желаний? Гарри откидывает голову на стенку, закрывает глаза и старается делать глубокие вздохи. Успокоиться! Нужно успокоиться! Ни в коем случае не кричать. Если Луиса понесло, то теперь всё зависит от Гарри. Этот поганец гордый до невозможности. Так что нужно постараться и сдержать себя в руках. - Луи, что случилось, ты чего в обратку попёр? Чего тебя вдруг опять накрыло? - Ничего! - Лу, не кипятись. Послушай! Всё, всё что ты предложишь, я готов поддержать. Кроме того, что мы будем держаться от друг друга подальше. Я готов быть с тобой на любых условиях! Только не вздумай меня опять выгонять! Гарри подбирается и хватает парня в охапку. - Пусти! - Так, Луи Томлинсон, ты можешь сколько угодно изображать мерзкую дрянь, но я знаю, что ты не такой и ты меня не переубедишь. Давай, ну же, выкладывай, что случилось. - Ничего не случилось! Просто я идиот! И ты такой же! Мы оба без мозгов. В тот раз я тоже предложил тебе жить вместе. Я не знаю, нахрена я это ляпнул сегодня! Я отвлёкся и поплыл. В моём районе ты слишком привлекаешь внимание. Ты даже часто приходить не сможешь! - Лу, ты чего? Да я у тебя итак сейчас постоянно тусуюсь. Что за паника тебя накрыла запоздалая? - Ты меня вообще слушаешь? В тот день, когда ты согласился со мною жить, тебя почти убили на моих глазах! Гарри вздыхает, понимая, что истерика подкралась незаметно. И сейчас, возможно, он сделает ещё хуже, но решение, хоть и не самое разумное, уже принято. - Лу, я тебе кое-что покажу. – Гарри в буквальном смысле припас козырь в кармане на случай, если Луи опять упрётся рогом. Он достаёт телефон, находит нужный снимок, и суёт его сразу парню под нос. Тот нехотя смотрит, его глаза округляется, он отпрянывает в сторону, пытаясь прикрыться рукой. Да, картинка явно не из приятных, Стайлсу и самому на неё тошно смотреть. Но Луи должен её увидеть. - Это фотография, которую я взял у следователя. Они фотографировали мои увечья для заведения дела. Помнишь меня таким, Лу? А помнишь, как ты хотел, чтобы я выжил любой ценой? - Собираешься давить на меня этими жуткими снимками? - Собирался. Но, знаешь, я уже себе пообещал, что приму любое твоё решение, лишь бы быть вместе. И если это означает, что мы будем скрываться до конца своих дней, то так пусть и будет. - Не будет так. В прошлый раз ты тоже так говорил. Тоже собирался терпеть. И именно это тебя в итоге и выпотрошило. Поэтому я хотел, чтоб ты ушёл. Нахуй твою жертвенность! И мою тоже туда же! Ты не будешь счастлив от того, что просто будешь со мною. - Ты пять минут назад мне сам это предложил! Предложил просто трахать тебя и не на что не надеяться! - Вот об этом я и говорю! Что это всё время какой-то дурдом, и я не понимаю, что творю! Я знаю, как нужно сделать правильно, но не понимаю, как это сделать в реальности. - Задрал ты, Луи, если честно. Я на всё готов – тебе не нравится. Я отступаюсь, чтоб тебе спокойно дышалось – тоже не то. - Похоже у Гарри не выходит, как он планировал, быть сдерживающим звеном. Он даёт волю злости и та подкатывает к горлу и выплёскивается наружу злыми эгоистичными словами. - А ведь как бы для тебя действительно было бы замечательно, если бы я не очнулся тогда в реанимации! Тебе всего лишь нужно было подождать всего пару минут, прежде чем звонить в скорую. Всего пара минут, Луи! И все твои проблемы решились! Луи бледнеет и пялится на него так, словно вообще впервые увидел. - Ты совсем ёбнулся! Думаешь, я был бы счастлив, если бы ты умер? - Не сразу, но в итоге - да. Луи резко оказывается рядом. В его глазах что-то дикое, что-то сжигающее. Гарри уверен, что он сейчас его ударить. Очень сильно, с размаху. Он ждёт этого. Удара. Или пощёчины. Ждёт расправы, которую предвещает этот взгляд. Но Луи нервно заглаживает чёлку назад, и почему-то сразу становится ясно, что то, что сейчас горит на его лице - это не злость, это непонимание, а заодно и испуг. Он просто не верит в то, что сейчас слышит. Луис со всей силы вонзает пальцы в предплечья Гарри и как следует его встряхивает. - Гарри! Гарри! Послушай, что ты несёшь! Нельзя быть таким жестоким! Ты не такой! А потом он просто приваливается лбом к его груди и замирает. Кажется не дышит, и не шевелиться. И вообще словно каменеет. - Ох, да, блять…я…прости... - Гарри становится невероятно стыдно за свои слова, которые он не сумел сдержать. Но стыдно становится вдвойне, даже невыносимо, когда он кладёт руки парню на спину, обнимая, и этим словно запускает разрывной механизм. Луи начинает рыдать. И чем теснее к себе прижимает его Стайлс, тем громче он всхлипывает. И спустя непонятное время становится ясно, что чем больше Гарри делает движений, тем больше это распыляет Луи и он никак не может остановится. - Лу, прости меня. - в очередной раз пытается успокоить его Гарри, отстраняя парня от себя. - Давай мы сделаем вид, что этого разговора не было. Луис разворачивается, делает несколько шагов в сторону с понурой головой, и словно нехотя, тихо и скрипящие бурчит себе под нос волнующих их обоих вопрос. - И…э...что будет между нами дальше? - Всё, что ты захочешь, Лу. *** Луи заперся в одной из кабинок и велел Гарри убираться. А затем уже нормально попросил его уйти через дверную перегородку. И вышло это настолько жалобно, что Гарри решил, что так действительно будет лучше и оставил парня одного. Стайлс понуро доплёлся в сквер перед колледжем, где шлёпается на скамейку, не замечая ничего вокруг. Он оставил им двоим возможность вернуться. Не переиграть всё, нет, но хотя бы сделать вид, что ничего не было, и просто увидеться снова. Он оставил дверь открытой, не стал ей хлопать, ставить ультиматумы. Дал себе шанс завтра, а может на следующей неделе, или через месяц, но когда-нибудь снова поцеловать этого человека. Он прекрасно понимает, что Луи в курсе, что Гарри не нужны эти полумеры. И Луи знает, что чтобы его бывший не говорил, сколько бы не собирался терпеть, свыкаться, принимать, он не выдержит и уйдёт. Это всё слишком сложно. Гарри считает, что всё вокруг – достаточно просто. И он привык так жить, ему нравится так жить. А Луи – это сложно. Быть с ним, любить его – это переломать себя, медленно и беспощадно, без возможности реабилитации. Наверное, на нём жучок, или ещё какое следящее устройство, или его просто видно из окна, но Лиам и Зейн вскоре находят его и подсаживаются рядом. - Нашлась пропажа. - Так, и в чём причина того, что ты тут с печальным видом любуешься на птиц? Стайлс смотрит на парней, не совсем понимая, с чем они опять к нему пристают. Он отворачивается, так и не сказав им не слова. Зейна такое пренебрежение своей персоной явно не устраивает. - Гарри, колись! Что теперь происходит? Чего ты тут сидишь и киснешь, а мы опять не в курсе. Стайлс только качает головой: фиговая это дружба, если эти два преследователя только добавляют проблем. Нужно не только думать о своих паршивых отношениях, но ещё и о том, как скрыть их от друзей. Потому что они вцепляются своими клешнями и дышать не дают. Вообще вся эта ситуация перекрывает поток кислорода в его лёгкие. Всё, всё что с ним происходит, мешает ему жить. А Гарри устал. Устал от тог, как всё сложно. Похоже, что все его переживания и сомнения видны только лишь по его ссутулившейся фигуре, потому что Малик кладет ему руку на плечо и теперь его голос уже так возмущённо не звенит. - Бро, мы с тобой. В любом случае – мы с тобой! Так что рассказывай. Гарри поворачивается на них. Пытливые взгляды. У Лиама – явно с сочувствием, хотя тот даже не знает, что произошло. - Парни, я в заднице, я в такой заднице, вы не представляете, - ошарашенно и почти всхлипывая говорит Стайлс, теребя руками свои кудряшки и лихорадочно их оттягивая, стараясь накрутить на нос. А потом ему приходит мысль, что если эту же фразу сказать интимным шёпотом, или восторженно, то это поменяет контекст, но также будет отражать ситуацию, в которой он некогда прибывал. Гарри начинает ржать. Сам пошутил - сам посмеялся. Парни принимают это за истерику. Хотя, она, похоже, и есть. - Хазза, что случилось? – вот теперь оба обеспокоены сполна. - У меня был нетрадиционный секс. Пейн с Маликом переглядываются и одинаково хлопают глазами. - Ты с Хороном переспал? – вдруг выдаёт Зейн, а Лиам на него осуждающе зыркает. - Зейн, это не наше дело! - Э…? – Гарри не совсем догоняет, как в эту цепочку ввязался Найл, поэтому теперь его очередь непонимающе хлопать ресницами и быть абсолютно сбитым с толку. Парни его состояние понимают по-своему. - Мы догадались, что ты встречаешься с ним, ещё тогда, когда ты снова поднял тему о своей ориентации. Ты так часто о нём говоришь, выводы приходят сами собой. - Всё нормально! Нам даже плевать, что это друг Томлинсона. Офигевший Гарри в ответ только продолжает хлопать глазами, что парни принимают за положительный ответ. Да простит его очаровашка Найл, но теперь, похоже, он будет врать, что встречается с ним. Зейн снова долбит его по плечу. - Ну как бы, поздравляю, наверное! Не знаю, принято ли в этом случае поздравлять. И что вообще нужно говорить. Гарри пытается выдавить из себя улыбку, а заодно и снова возможность внятно выражаться. - Да ничего, – мямлит он, и парни синхронно наклоняются к нему, чуть вытягивая шеи. Значит – нихрена не поняли или не услышали. Так что он вздыхает и старается более чётко проговаривать слова. - Я просто поделился. Вы же ныли, что я вам ничего не рассказываю. - Это бы я предпочёл не знать, - кривится Зейн. - А если узнает Луи - будет кровавая драма! Он тебя за честь своего дружочка просто на ленточки покромсает. - Луи бояться, за Найлом не ходить, – смеётся Лиам. – Ничего, с Томлинсоном мы тебе поможем. Ох, нет, с Томлинсоном ему никто не поможет. Даже смерть не помогла. И как в трагичном фильме с отвратительным финалом в этот момент на телефоне всплывает сообщение от Лу. Ох же, нет! НЕТ! НЕТ! НЕТ! Гарри словно чувствует, что это конец. Что этот придурок решил попрощаться с ним по смс. Он вздыхает и решается, нажимает на кнопку, игнорируя чувства паники и подкатывающей тошноты. «Ладно, хер с тобой! Всё в пизду! Пусть всё будет так, как захочешь ты». - Эй, Гарри, ты в порядке? Ты так побледнел! Стайлс лихорадочно нажимает на вызов и начинает названивать, вздрагивая от каждого гудка, хотя Лиам ещё что-то продолжает говорить. Но уже вообще не важно, что. - Ты серьёзно? Это не шутка? Ты сейчас серьёзно написал? – орёт он, когда Луи принимает входящий. - Я сейчас не могу говорить, у меня тренировка. - Просто скажи, это не шутка? Это правда? – вопит кудрявый. - Правда, правда. Всё, отключаюсь. Позже поговорим. Гарри подскакивает с места. Парни, которые, когда Стайлс с ошалелым видом начал сперва кому-то названивать, а потом вопить в трубку, подскочили уже тогда. Сейчас они смотрят на друг на друга с тревогой. - Гарри, что случилось? – который раз за последние полчаса взволнованно выспрашивает Лиам. Но Стайлсу сейчас не до ответов. Он несётся через главные ворота, быстро пересекая весь сквер и сворачивает на задний двор. Парни, естественно, бегут следом. - Гарри, да объясни хоть что-нибудь, – продолжает допытывать Лиам, когда после дикого забега тот вдруг тормозит возле футбольного поля. Стайлс поворачивается к ним, и вид у него какой-то слишком странный. Слишком счастливо обалдевший. - Ребят, я действительно встречаюсь с парнем, – сообщает он и снова отворачивается, так что последнюю фразу они слышат уже не так чётко. - Только это не Найл. Эй, Томлинсон! – вдруг орёт он через всё поле. Тот окликается почти сразу. Похоже, увидел его появление возле трибун. - Нахуй пошёл! – горланит парень в ответ. - Гарри, ты нахрена это делаешь? – Лиам цепляет его за плечо и пытается развернуть к себе. Он смешно округляет глаза, но при этом умудряется морщится. - Жизнь слишком скучной кажется? Решил, что тебе обязательно нужна сегодня драка? - Драка – это самое то! – улыбается Стайлс, а потом снова разворачивается на поле. – Томлинсон! Чеши сюда своими короткими ножками! - На тебе, блин, пиджак светлый, ты потом от него сок от травы хрен отстираешь, – вставляет практичный Зейн. - Этот парень тебя вместо мяча по полю попинает. - Мудак кудрявый, завались там, иначе, если я к тебе подойду, ты останешься без зубов! – орёт в ответ Луис. Вся команда бросает разминку и смотрит, как его капитан, катая под ногой мяч, никак не даёт старт тренировке, собачась со Стайлсом. Привычное дело. Всех давно заебало. Возможно, если сегодня Стайлс вдруг не очнётся и не завалит пасть, всё снова дойдёт до кровавых соплей. - Мне от твоих угроз не холодно, не жарко, одуванчик! – снова вопит Гарри, и Луи запуливает в него мячом, а потом и сам летит за ним в вдогонку. Гарри бежит навстречу, выдернув рукав, который Зейн успевает только слегка схватить. Парни врезаются в друг друга, и Гарри, не давая себе возможности подумать, сразу обхватывает Луи ладонями за лицо, чтоб тот не смог вырваться, и целует. А Луи в ответ так же хватает его щёки и тянет к себе. И это вокруг них – не странная волнующие тишина, подчёркивающая эпичность ситуации. Не-а. Вокруг – странное кудахтанье подбитых куриц. Словно все резко втянули воздух с таким звуком, как у сдувающегося воздушного шарика. Парням становится смешно от того, как странно все вокруг зачирикали, они отстраняются друг от друга и начинают ржать. - Так значит ты выбрал поцелуи на футбольном поле? – интересуется Луи, скалясь, кажется, до сведённых скул. Хотя видно, что руки у него немного подрагивают. Он принял решение. Но ему всё равно страшно. - ВСЁ, я выбрал ВСЁ! – улыбается в ответ Гарри и намеревается ещё раз поцеловать своё недоразумение в спортивных шортиках, но люди вокруг начинают шевеление. - Вы, блин, другого места не могли выбрать, как у всех на виду. Шоу захотелось? – к ним подбегает Найл. – Луи, ты компрометируешь себя перед всей командой! Но говорит он это так буднично. Лицо абсолютно спокойное. - Ты знал? – охреневает Гарри от своей догадки. Найл на это только хмыкает и передёргивает плечами, с выражением на лице «подумаешь, велика новость». Гарри поворачивается на своих парней. Лиам светится, словно получил все рождественские подарки разом. - Я не знал, но надеялся, что такое может быть, – сообщает он, улыбаясь от уха до уха. – Гарри, ты порой на него так смотрел… - А мне вообще всё равно, – вставляет своё слово Зейн. Гарри с открытым ртом поворачивается к Луи и разводит руками. И тут же получает пинок с ноги под колено. Он падает на землю плашмя. - Что, думаешь, если ты теперь мой парень, то я тебя бить больше не буду? - Я рассчитываю на более ласковое отношение, – сообщает Гарри с земли. Он хоть и ощутимо тряханулся головой, но лежит и лыбится как дурак. – Значит, ты согласен со мной встречаться? - Ты там опять башкой повредился? Со слухом проблемы? Я, блять, уже всё на всё ебанное поле сказал. Уже всем всё ясно. Ну, кроме, тебя, тугодума. Гарри складывает перед ртом руки рупором. - ЛУ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! – орёт он что есть мочи и начинает ржать. - Походу, и вправду повредился рассудком, – цокает флегматично Зейн. - Да, не, он всегда был пизданутый, – сообщает Луи, чуть пиная кроссовок Гарри своей спортивной бутцей. А потом разворачивается к команде. - Ну, короче, вы поняли, что ваш капитан голубой, почти такой, как голубое небушко. Претензии высказывайте сразу. Если решите, что вам такой не нужен, ну что ж – ну и пошли вы. Парни переглядываются, пока один не высказывается, видимо, за всех. - А то, что вы теперь вместе, означает, что вы перестанете друг друга бесить, мордобоить и срывать тренировки? Футболисты все кивают вразнобой, давая понять, что их очень интересует этот момент. - Ты планируешь срывать мне тренировки? – поворачивается Томлинсон к севшему на траву Стайлсу. - Не буду, если ты о-о-очень хорошо попросишь, – выдаёт тот, многозначительно шевеля бровями и похабно улыбаясь. - Придурок! Короче, он будет лапочкой. Парни на это заявления морщатся, но агрессии никто не проявляет. - Окей, капитан. Всё норм тогда. Только уж, прости, гейская ты задница, с нами в общем душе ты больше не моешься. Все спортсмены ржут и опять согласно кивают. - Да вы охренели, животные! Вы посмотрите сюда, – он машет на Гарри, который продолжает сидеть с огромной придурковатой улыбкой на лице и травой в волосах, – у меня шикарный, невероятно красивый, потрясающий парень! Нахрена вы мне сдались, убогие, мне на вас даже смотреть неприятно! Вся команда кривится, и не от того, что он наградил их нелицеприятными эпитетами, а потому что обычно из его уст о Стайлсе вылетали только бранные ругательства, а тут, оказывается, он самый прекрасный человек на свете. - Так, - объявляет Луи, - пятиминутная готовность. Сегодня тренируемся на полчаса дольше, раз мы всё проебали. Все решают не возмущаться, что проебались они из-за него. И убегают в центр поля. Луи берёт Гарри за руку, тянет на себя и отводит в сторону от переминающихся Пейна, Малика и Хорана поблизости. - У меня тренировка. Можно я зайду к тебе вечером? Что, вот так сразу? Похоже Луи решил лететь с разбегу в омут с головой. Но Гарри только за. И пусть его парни сразу понимают все последствия. И если сегодня у них дома будет массовая драка – то так тому и быть. - Конечно. Я буду ждать. - Твои парни тоже будут ждать… (с вилами и топорами) - Нужно и Найла позвать на ужин, чтоб им сразу всем всё объяснить, ответить на их вопросы. Луи бросает на Хорана взгляд, поджимает губы и трясёт головой, мол, хорошая идея. Которая, очевидно, не понравится Зейну, но всё же. - Удостоверься, чтоб твои хомяки еду не отравили. - Да ты ж слышал, они принимают нас. И травить нас не будут. Ну только если Зейн Найла. - Нас… так странно звучит. - Ага, непривычно. - И что, теперь правда возьмемся за руки и пойдём в радужный закат? - Не-а, для начала пойдём в полицию, напишем заявление на тех мудаков. В том, чтобы играть в открытую есть свои плюсы. А то надоело заглядывать за каждый угол. - Чёрт бы тебя побрал, расчётливый Стайлс, всё это было ради того, чтобы я дал показания? - Ага, это был мой коварный план! - От ты тварь! Всё, разрываю наши отношения. - Нифига, мы продержались целых три минуты до разрыва! – Гарри смеётся, потому что видит, что парень не серьёзен. Он тянет его на себя, и тот поддаётся, заваливается к нему в объятья и начинает их двоих раскачивать. - Слушай, в «дробилке» точно начнутся ставки, сколько мы протянем. - Давай назло им будем вместе всегда! - За какие ж такие грехи! - Всё! Тренировка! До вечера! - Луи отлепляется от него, отходит на пару небольших шагов и озорно подмигивает. А Гарри всё продолжает цепляться за его вытянутую руку, не давая Томлинсону развернуться. - Я рассчитываю на вкусный ужин. И всё же без мышьяка, и даже без пургена. - Люблю тебя! – сообщает Гарри, медленно разжимая пальцы. - Повторяюсь: съеби нахуй с поля! Я тоже тебя люблю! Всё, конечный конец.