Справедливая месть

— Куда ты опять уходишь? — Арсений стоит в коридоре квартиры Антона, сложив руки на груди и оперевшись плечом о стену. Волосы его взъерошены, румянец покрывает обычно бледные щёки, а губы покусаны от страстных поцелуев. Физически он выглядит вполне довольным; только взгляд наполнен болью и тоской, а ведь совсем недавно в этом синем море плескалась любовь и так хотелось видеть её же в глазах напротив. Но Шастуну явно наплевать на то, что чувствует мужчина, хоть Антон ради приличия и пытается это скрыть. — По делам, любимый, — парень, зашнуровывая берцы, говорит так непринуждённо и отстранённо, будто уверен, что эта отговорка сработает в сотый раз, поэтому можно погрузиться в свои мысли, утыкаясь в пол и совершенно не видя, в каком состоянии находится человек напротив.       «Любимый»… Это слово режет слух Попову, потому что он знает, что это далеко не так. А было ли так когда-то? Как получилось, что минуту назад они были счастливы: ходили на свидания, ужасно приторно держались за руки, будто в подростковой мелодраме, целовались до боли в губах, трахались так, что кровать скрипела, — но стоило стрелке часов передвинуться, и их счастье словно унесло ветром, сдуло, как пылинку на идеально выглаженном костюме? — В двенадцать ночи? — недоверчиво уточняет он, прожигая взглядом 23:43 на своём телефоне и отпечатывая в сознании эти цифры, решая, что сдастся именно сейчас. Не будет устраивать скандалы, как обычно спрашивая, что же это за дела такие; не будет больше мучить их с Антоном отношения, которые длились два года. Пусть эти два года и были наполнены любовью и счастьем, хорошими моментами…

Нет. Только сейчас Арсений прозревает.

      Костюм, который был выглажен и на первый взгляд казался идеальным, после покупки сыпался, швы раскраивались, и человек узнавал, что он не являлся первым владельцем.       Как бы ты ни ухаживал за этим предметом одежды, как бы ни носился по ателье в надежде вновь вернуть былое великолепие, чтобы костюм украшал тебя, как и должен, в итоге ты всё равно отдавал больше, чем получал.       Попов нёсся за возлюбленным, не смотря под ноги. Запнулся о камень, который являлся частыми уходами Шастуна из дома, и упал лицом, разбив розовые очки о неискренние признания в чувствах, притворство, ложь и равнодушие.       А до сих пор любимый человек продолжил идти по дороге. Не помог встать, не проявил сочувствие и заботу, не обработал раны. Просто бросил, даже не оглянувшись, и оставил посреди пустыря с разбитыми очками и сердцем.       Мужчина ему не нужен. И никогда не был нужен. Как жаль, что выяснилось это только сейчас, а не двумя годами ранее. Тогда, когда ещё можно было разрушить то, что только начинало строиться, и не мучить себя слепыми надеждами на общий дом, чтобы после упасть плашмя наземь прямо с его крыши.       Правда больно жжёт внутренности, расползаясь кипящей кровью по всему телу, готовясь вылиться горячими слезами и найти пристанище в наволочке подушки. Брюнет от отчаяния готов лезть на стену, его трясёт. Он осознаёт, что парня надо бросить, но признать это, а тем более сказать, не может. Арсений любит его. И разлюбить будет трудно.       Как сложно отказаться от чувств, когда уже привязался к человеку настолько, что хочется закрыть глаза на проблемы, нырнуть в его объятия, утыкаясь в плечо и вдыхая родной запах спокойствия. Слушать «всё хорошо» на ухо, наслаждаясь ласковыми поглаживаниями по спине.       Попов устал постоянно нервничать и изводить себя мыслями, думая, куда ушёл Антон и что там делал. Ему надоело спорить и умолять того остаться. Надоело просить не бросать в холодной постели вновь, пока он чувствует себя ненужным, брошенным и бесконечно думает, от нервов никак не засыпая.       Брюнет отдавал Шастуну всего себя, но не получал того же взамен. По итогу выступал лишь игрушкой, в которую поиграли пять минут и бросили валяться на полу, в пыли и грязи. Надоела, но выкинуть жаль, вот и оставили рядом.       Хлопок закрывающейся двери выводит мужчину из размышлений, в которые он так глубоко уходит, что не замечает, как парень заканчивает собираться.

Тишина. Арсений вновь один.

      Антон не продолжает диалог, не прощается, не целует. Даже не взглянув напоследок, просто равнодушно уходит, слегка улыбаясь своим мыслям, в очередной раз доказывая, что до партнёра ему совершенно нет дела.       Попов не может сложить пазлы в единую картину и понять, для чего был весь этот цирк. Обречённо садится на диван в гостиной и прокручивает в голове все воспоминания, пытаясь поймать тот момент, когда всё пошло по наклонной.

…

— Арс, я тебя люблю, — горячо шептал Антон прямо в губы, смотрел нежно-нежно и ласково поглаживал скулу Арсения большим пальцем, отчего тот млел, прикрывая глаза и наслаждаясь мгновением, когда всё хорошо. Такое у него было только с Шастуном. — Ты у меня самый лучший, — признался он, и от этой искренности в голосе щемило сердце. — Антон, пообещай, что не бросишь меня, — вдруг серьёзно, но беспокойно попросил Попов, схватил возлюбленного за руку, останавливая все движения, и нахмурился. Парень разгладил складки между его бровями, начал покрывать лицо напротив проникновенными чмоками, и брюнет расслабился от этих действий, облегчённо выдыхая. — Обещаю, — и так сладко поцеловал, что просто невозможно было не поверить его словам.

… Попов горько усмехается.

      Антон обещание своё сдерживает: не бросает его. Вот только не бросает физически, ведь морально они явно уже не одно целое.       На лодке любви в путешествие к острову пожизненного счастья отправился лишь мужчина, хоть возлюбленный согласился сделать это вместе. Он доплыл и был счастлив, вот только поздно заметил, что в лодке был один. Они оказались на разных берегах, и когда брюнет направился обратно, ведь счастье мог обрести лишь с любимым человеком, его никто не ждал.

Арсений, превозмогая боль от соли, которую сам сыпет на кровоточащие раны, продолжает анализировать. …

      В начале их отношений всё было просто прекрасно. Свидания, во время которых они искали укромные места, где можно было спокойно целовать любимые губы, не боясь быть осуждёнными; неожиданные и всегда приятные подарки, особенно незначительные мелочи, ведь таким образом партнёр показывал своё внимание; тихие уютные вечера, когда молчание не становилось неловким, а в тишине и смущённых взглядах было больше смысла, чем в словах; страстные ночи, во время которых руки блуждали по разгорячённым телам, ноги переплетались, губы касались всего, чего можно, мелодичные стоны отскакивали от стен, смешиваясь с другими звуками секса, а признания лились, как мёд в уши, окутывая и затуманивая разум.       Похоже, Антон действительно любил его. От этого становится ещё больнее, ведь легче было бы, если бы чувств вовсе никогда и не существовало. Но они были, а это означает, что Попов просто в какой-то момент стал неинтересен, надоел. И Шастун, не любя его, всё равно держал рядом, делая лишь больнее.       «Чёртов эгоист», — ругается он, и непрошенная горькая слеза из левого глаза скатывается по щеке. Брюнет стирает её нервным движением ладони и шмыгает носом. Ну нет, плакать он не будет. Достаточно слёз пролилось из-за того, кому вообще нет до него дела.       Мужчина решает напиться. Алкоголь заберёт боль, поможет забыться. И пускай потом будет хуже, а подушка получит свои законные солёные капли. Плевать. Сейчас хотелось выветрить причиняющие страдания мысли из своей головы.       Арсений собирается, накидывает на себя косуху, берёт ключи со специально отведённого для них места. Последний раз оглядывает до боли знакомые стены и покидает квартиру, чётко осознавая, что сюда он больше никогда не вернётся. Летняя ночь сегодня как назло прохладная и такая красивая, белая. Можно было бы романтично провести её со своей второй половинкой: прогуляться по городу, рассматривая красиво подсвеченные фасады величественных зданий; посидеть на крыше, откровенно разговаривая, пока ветер треплет волосы; а можно просто спать, обнимая любимого под боком…

…

      Антон влюбился. В эти небесно-голубые глаза, будто отражающие ангельскую душу их обладателя, в эти смолянисто-чёрные волосы, которые, напротив, показывали, что человек не так прост, в эти острые скулы, тонкие губы, ровный нос. В этого человека целиком.       Встретил абсолютно случайно и благодарил судьбу за такой подарок. Долго не знал, как подступиться, ухаживал, дарил цветы. Арсений делал вид, что вообще не заинтересован, однако лёгкая улыбка выдавала его с потрохами, отчего азарт внутри Шастуна брал верх и чётко ставил цель, что этого мужчину нужно добиваться всеми способами.       Потом парень пригласил Попова на свидание. Нервничал ужасно, готовился так тщательно, что вообще было для него не свойственно. Раньше он считал, что достаточно лишь причесаться, почистить зубы, надеть ради приличия чистую одежду и в таком виде покорять сердца. Но на брюнета хотелось произвести хорошее впечатление, поэтому Антон специально смотрел, чтобы украшения подходили к внимательно подобранному образу, подушился своим лучшим одеколоном, уложил волосы. Даже губы намазал гигиенической помадой со вкусом вишни и чуть было не надел костюм с галстуком, но вовремя себя остановил, вспоминая, что не в ЗАГС собирался, а на любовную встречу. Хоть он и был готов вести мужчину в ЗАГС прямо сейчас. Настолько он был влюблён. Ощущалось это так, словно он принял дозу, и ему неумолимо хотелось ещё и ещё.       Шастун летел на место встречи на крыльях любви, подгоняемый волнением и прохладным ветром. Он подарил Арсению букет жёлтых лилий, на что тот смущённо улыбнулся и поблагодарил его. Парень чуть ли не пищал от удовлетворения и такой реакции на свой скромный презент.       Они прекрасно провели время вместе. Попов был просто сказочно красив, Антон чуть слюну не пустил. Влюблённые прогуливались по парку, смеялись с шуток друг друга, нашли много общих тем. Неожиданно брюнет взял Шастуна за руку, переплёл их пальцы, и всё оставшееся время они не разрывали этот контакт, наслаждаясь теплом чужой ладони и обществом друг друга.

Антон, как настоящий джентльмен, провёл спутника до дома.

— Спасибо за свидание, оно было потрясающим, — воодушевлённо пролепетал парень, стоя с мужчиной очень, даже интимно близко. Он держал его за руки и нежно улыбался. — Тебе спасибо, Антон, — Арсений взглянул на губы Шастуна, потом в глаза, что смотрели на него с интересом и трепетом, смущённо отвёл взор и закусил свою нижнюю губу.       Парень, поняв намёк и не смея больше сдерживаться, притянул Попова за талию, впиваясь в губы, которые так отчаянно хотел поцеловать всё свидание. Брюнет судорожно выдохнул от такого резкого, но безумно приятного движения, послушно прикрыл глаза и растворился в поцелуе, ощущая лёгкий привкус вишни. Мужчина закинул руки на плечи Антона и скрестил их у него за шеей. Шастун позволил себе углубить и так страстный поцелуй, проникая в податливый рот языком и касаясь им чужого, скользя, дразня и играясь.       Арсений плавился от крепких ладоней на своей талии, от горячего дыхания, от чуть шершавых губ, терзающих собственные, и от мокрого языка, который так жадно изучал его рот. Голова кружилась от тепла чужого тела, от количества цветочных запахов благоухающей весны, от парня.       Дышали они сбивчиво, не могли оторваться друг от друга и насытиться поцелуем после долгого отсутствия ласки. Всё прижимались, тёрлись, совсем наплевав и позабыв о том, что находились всё это время у подъезда, а не в квартире Попова. Брюнет уже несдержанно и откровенно постанывал, еле держась на подгибающихся от удовольствия ногах. Он безумно сексуально притягивал Антона за воротник его рубашки, невероятной силой воли держа себя в руках, чтобы не начать расстёгивать пуговицы.       Шастун взял ситуацию под свой контроль и отстранил тяжело дышашего мужчину, заглядывая в его помутневшие от возбуждения полуприкрытые глаза. Волосы у Арсения всклокотались, щёки пылали, губы пошло блестели, распухли и покраснели от чувственных поцелуев. Всё в нём кричало о страшном возбуждении (не только стояк тому доказательство), и была бы у парня возможность, разложил бы и оттрахал хорошенько прямо на лавочке, но соседи не поймут.       Сам Антон, он уверен, выглядел не лучше. Вставший член упирался в ткань свободных штанов и стоял так каменно, как у него ещё никогда не было. Влюблённые восстанавливали дыхание и лупили друг на друга, беззвучно решая, идти ли им в квартиру Попова, чтобы точно уединиться, или же разойтись, ведь это только первое свидание и как-то немного неприлично, несмотря на то, что тела яро желали продолжения. — Антон… у меня ни смазки, ни презервативов, — предупредил он, мысленно скуля от такой досады. Но это была только первая любовная встреча, и брюнет никак не ожидал, что они так заведут друг друга, что крышу снесёт просто сильнейшим ветром и унесёт в прекрасное далёко. У мужчины никого не было долгое время, поэтому и должным образом подготовиться он не успел. — Думаю, это к лучшему, — нахмурившись, заключил Шастун после недолго рассуждения, хоть и мыслить, когда вся кровь прилила к члену, а рядом стоял такой красавец, возбуждая лишь своим видом, было довольно проблематично. — Всё-таки спать на первом свидании — довольно смелый шаг, — объяснил он своё решение и слегка улыбнулся, расслабляя Арсения и сбавляя градус сексуального напряжения между ними. — В таком случае предлагаю устроить второе, — он поддержал юмор, но мы помним, что в каждой шутке есть доля правды, поэтому ко второй любовной встрече он точно подготовится и парень неудовлетворённым не уйдёт.       Антон согласился, вновь притянул Попова и чмокнул его пару раз, не заходя дальше лёгких прикосновений. Они попрощались с широченной улыбкой на губах, чувствуя прекрайснейшую эйфорию в голове и сердце.       Через некоторое время влюблённые устроили второе свидание с жарким продолжением, после чего брюнет предложил Шастуну встречаться и тот с радостью согласился.       Он знал, что загорается как по щелчку пальцев и также быстро остывает. Но в этот раз парень думал, что всё серьёзно; что он нашёл того, с кем готов прожить всю жизнь. И всё в их отношениях было прекрасно, поэтому Антон и не вспоминал свою особенность, даже больше проблему, полностью погружаясь в мужчину и ловя наслаждение от отношений с ним.       Потом стукнула годовщина, которую они провели просто потрясающе и были самыми счастливыми людьми на планете. В их паре было, пожалуй, всё что нужно и как нужно; царила гармония и идиллия. Даже ссоры были редки, а если и возникали, то быстро рассасывались сами по себе, потому что положительные чувства затмевали все недопонимания.       И Шастуна всё устраивало, пока он не начал замечать, что остывает. Что костёр любви затухает, оставляя после себя лишь одинокий столбик дыма, который так и норовит с новым прорывом холодного липкого ветра попасть в лицо. Побуждает вдохнуть неприятную горечь сожаления и страха, пронзая и обжигая внутренние органы.       Парень очень этого боялся. Думал, что с Арсением такого не будет, ведь тот пробуждал в душе что-то иное; что-то, что каждый раз откликалось на наполненной нежностью голос, зовущий в омут страсти, чтобы окунуться в него с головой. Попов был невероятно красив, умён, ласков; никогда не ревновал, избегал скандалы там, где это было возможно, старался каждый день делать что-то новое и удивительно интересное, чтобы они с Антоном даже не вспоминали слово «рутина».       Одним словом, брюнет был идеален во всём и на все сто процентов. Шастун даже не верил, что ему так свезло: постоянно щипал себя, чтобы убедиться, что не спал. Мужчина мягко смеялся, утвержая, что он полностью реален, а парень набрасывался на него с поцелуями, покрывая ими счастливое лицо напротив, и ощупывал тело любимого человека, дабы точно удостовериться в своей радость.       Вспоминая всё это, Антон очень сожалел. Он видел в глазах Арсения любовь и обожание, но с ужасом осознавал, что не смотрел на него него так же и, вероятно, уже никогда не посмотрит. Полтора года они жили в мире, а теперь оказалось, что Шастун лишь мучил себя и его иллюзией любви. Парень искренне желал Попову всего наилучшего, ведь брюнет действительно потрясающий человек. Но расстаться с ним Антон не мог, ведь не хотел ранить сердце, которое так доверчиво было для него распахнуто.       Шастун говорил у себя в голове с мужчиной, объяснял судорожно: «Дело не в тебе, дело во мне», — но так и не набрался смелости на разговор с ним в реальной жизни, чтобы расставить всё на свои места. Поэтому он просто оставался рядом. Считал, что так будет лучше для всех, но совершенно не думал о возможных последствиях.       Парень чётко определил, что долгие отношения не для него: он на них не способен, как бы не хотелось это изменить. Любовь живёт три года, но в их случае даже меньше этого срока. Со временем, когда всё более-менее устаканивалось и выравнивалось, возлюбленный надоедал. Уже не хотелось заполнить мнимую пустоту в сердце лаской и поцелуями; хотелось побыть в одиночестве и избавиться от тяжёлого бремени на плечах. Партнёр будто сковывал — хоть на деле это было далеко не так, — а Антон постоянно желал свободы. Пока приземлённый Арсений был счастлив здесь и сейчас, Шастун блуждал в своих мыслях, грезя о новой дозе веселья. Попов стал слишком предсказуем, и интерес к его личности попросту пропал.       Парень всё чаще задумывался о том, что можно было бы разорвать защитный купол, выстроенный частичками его верности, и взять острых эмоций извне. Но он гнал эти мысли прочь, потому что у него был брюнет, который любил его до беспамятства. Расстраивать мужчину не хотелось, потому что тот действительно дарил Антону счастье, а в нашем мире это дорогого стоит.       Арсений не заметил, когда всё пошло по наклонной, потому что Шастуна мучила совесть и он всеми силами пытался вновь разжечь пламя их любви. Ходил с Поповым на свидания, дарил подарки, больше проводил времени вместе и разговаривал, экспериментировал в постели — делал всё, чтобы оживить чувства, но этого так и не произошло. Пока брюнет задыхался от неожиданно любвеобильного парня, который стал проявлять к нему больше внимания; пока считал, что их отношения на самом пике и был невероятно доволен, Антон почти выл от безысходности, ведь ничего не помогало. Силы тратились, а усердие плодов не приносило.       И ещё целых полгода он мариновал мужчину. А потом окончательно разлюбил. От его тёплой улыбки больше не трепетало в груди, уже не хотелось целовать его каждую свободную секунду, прижимать к своей груди, закрывая от внешнего мира и проблем. Не было желания как-то удивлять и радовать. Только секс их и связывал, потому что биологические и физиологические потребности надо удовлетворять, а Арсений был очень красив и горяч, по-прежнему неимоверно возбуждая.       Шастун запутался в себе и своих чувствах, от досады идя в ночной клуб. Да, вместо того, чтобы нормально поговорить и не мучить некогда до боли любимого человека да и себя самого, он решил выпить и развеяться, чтобы заглушить проблемы. Уже стало как-то даже плевать на то, что происходило. Ну остыл, с кем не бывает? С Поповым приятно общаться, он не нагружал голову, радовал глаз и трахался просто охуенно. Парня всё устраивало.

…

      Уже в клубе Антон познакомился с Ирой. Девушка сразу привлекла его внимание своей красотой и волевым характером. Один коктейль, второй, знакомство, непринуждённый разговор. Ещё море алкоголя, смех, горячий шёпот на ухо, предлагающий удалиться в туалет.       Можно было бы остановиться на этом, вспомнить, что дома ждал Арсений, но Шастун был вусмерть пьян, жгучая шатенка — безумно привлекательна, а азарт от происходящего нехило разгонял и будоражил кровь, чего парень давно не испытывал. Попов лишь тяжёлым грузом тянул вниз, поэтому Антон без зазрения совести решился на измену. Полностью отказался от брюнета и морально разорвал с ним последнюю и без того протёртую нить, что хило, но всё же связывала их.       Захмелевшая улыбка, кивок; страстный мокрый поцелуй, блуждающие руки, оглаживающие манящие изгибы, судорожные вздохи от укусов в шею; душная, тесная и грязная кабинка, голые возбуждённые тела, открывающийся презерватив; тихие стоны, царапающие стену ладони, шлепки, тяжёлое дыхание, налипшие на лоб волосы и прокушенная до крови губа; облегчённый вскрик и подгибающиеся пальцы на ногах, низкий стон на ухо и крепко вцепившиеся в бёдра пальцы.       Они молча оделись, улыбнулись друг другу, хоть это и была чистая формальность. Ира ушла первой, шатаясь, пока Шастун прокручивал в несоображающей голове всё, что только что было. Секс на одну ночь вновь позволил ощутить давно забытые эмоции — ту самую перчинку, от которой сердце учащало своё биение, а кончики пальцев приятно покалывало. Умывшись и немного приведя себя в порядок, он покинул туалет и направился домой, еле видя здания, потому что мир в глазах плыл и двоился.

…

— Антон, это ты? — зачем-то уточнил Арсений, услышав хлопок входной двери, прервавший его и так беспокойный сон. Спать, когда любимый человек куда-то ушёл, очень сложно.       Он, с растрёпанными волосами и в своей милой светлой пижаме, вышел в коридор. Протёр глаза и увидел почти падающего Шастуна, а в нос ударил сильнейший запах перегара, от которого Попов невольно поморщился. Брюнет подлетел, чтобы парень не встретился носом с полом, и Антон безвольной куклой повис на нём. — Антон, что случилось? Почему ты пил? Почему так много? — волнение в его голосе заставило Шастуна рассмеяться. Мужчина так пёкся о своём парне, не зная, что тот его уже совсем не любит и буквально только что изменил.       Вопрос повис в воздухе, так и оставшись без ответа. Антон развернулся к Арсению. Прикрыл глаза, потому что голову прострелила боль, резко перехватил его запястья и прижал к стене, кусая в шею и вонзая зубы в нежную кожу. Попов взвизгнул и попытался выбраться из крепкой хватки, но Шастун лишь сильнее сдавил его руки своими, на этот раз впиваясь злым поцелуем в губы и терзая их. Брюнет лишь беспомощно проскулил, не зная, что ему делать и как реагировать. Парень заставил его приоткрыть рот, скользнул внутрь языком, требовательно касаясь чужого, и грубо потирался своим слегка вставшим членом о мужчину.       Когда Антон сжимал бока Арсения, переключившись на его ключицы и садняще кусая уже их, Попов наконец отошёл от шока и выстроил в голове план действий, отодвигая эмоции на задний план. Он начал активно протестовать, пытаясь оттолкнуть сильного Шастуна от себя, и жалобно покрикивал, почти со слезами на глазах прося: — Хватит, мне больно! — но тот никак на него не реагировал, продолжая свои действия и немного рыча от сопротивления. — Антон, ты пьян, прекрати! — брюнет пихнул его в плечи, и парень наконец отстранился, расфокусированно смотря в заплаканные глаза напротив. Антон не отдавал отчёт в своих действиях, а до затуманенного алкоголем мозга никак не доходило, почему Ире нравилось, когда Шастун жёстко хватал её и мял всё тело, а мужчине — нет. — Неужели ты меня, икхф, не хочешь? — удивлённо и немного раздражённо выгибая бровь, уточнил он. — Я твой парень, вообще-то, — заплетающимся языком пролепетал Антон. Ему не нравилось, что Арсений его продинамил. — Антон, ты пьяный, — ещё раз повторил он, потирая ноющие запястья и отводя обиженный и немного испуганный взгляд в сторону входной двери, откуда совсем недавно вышел Шастун. — Тебе надо лечь спать, уже поздно, — Попов взял несопротивляющуюся тушу за руку и повёл в ванную.       Помог ему помыться, почистить зубы, переодеться и уложил в постель, пристраиваясь рядом. Парень приобнял его, уткнулся носом в макушку и отрубился. Он не услышал тихий и облегчённый выдох брюнета, который долго не мог заснуть, обдумывая поведение Антона и гадая, что же стало причиной такой пьянки. Потом мужчина всё же закрыл глаза, перед самым сном понимая, что утро будет нелёгким.

…

      Наверное это и стало переломным моментом в их отношениях. Антон всё чаще уходил из дома, оправдываясь тем, что у него дела. Всё меньше и меньше становилось ласки, общих уютных вечеров и радости. В квартире витало напряжение и равнодушие, которые не выветривались даже воздухом из открытого окна, впитываясь в мозг и сердце и, наверное, навечно поселяясь там.       Всё вместе создавало плотные тревогу и грусть, потому что Арсений скучал по горящим глазам Шастуна, которые подолгу смотрели на него, смущая; по ласковым прикосновениям, поглаживаниям; по нежным поцелуям и тёплым объятиям. Не было больше той любви, и это терзало Попова. Видимо, домик, который они выстраивали вместе два года, оказался карточным. Рухнул, и все усилия пошли насмарку.       Парень, вновь пришедший в этот бар, к своему удивлению встретил Иру, мирно попивающую за барной стойкой. Он выцепил девушку взглядом среди бурно дрыгающейся толпы и цветных лучей света. Подсел к ней, угощая очередным бокалом адской смеси. Слово за слово, коктейль за коктейлем, и вот они снова грязно трахаются в туалете заведения.       От сожаления Антона не осталось и следа. Шастун продолжал натягивать Кузнецову на свой член, даже не вспоминая о брюнете. Девушка давала ему те яркие эмоции, в которых он постоянно нуждался, не обременяя обязательствами.       После пары-тройки таких «неожиданных» встреч они обменялись номерами. Парень подумал, что заниматься сексом в туалете ночного клуба не лучший вариант, поэтому наведывался к Ире в квартиру, когда оба желали увидеться. Эти желания возникали не так часто, поэтому Антон не успел устать от общества обаятельной девушки. Если же к Кузнецовой прийти не получалось, они снимали номер в гостинице. Всё-таки совесть Шастуна — вернее, её жалкие остатки — не позволяли привести её в их общую с мужчиной квартиру, даже если он в тот момент отсутствовал дома.       Шатенка не оставляла засосов, не подкидывала женских штучек парню в пальто и сумки, не душила верхнюю одежду, помечая, что он занят, и не устраивала истерик по поводу того, что Антон уезжал сразу после секса, ничего не объясняя. Шастун ебал её, а она не ебала мозги — всё было честно и справедливо. Потом девушка поняла, что секс без обязательств хорош, но раз они с парнем так часто виделись, то лучше было бы узаконить отношения, вступив в них. Антон вспомнил, что его сердце способно лишь на интрижки, но от предложения не отказался, думая, что Кузнецова точно та, с кем он проживёт то самое «долго и счастливо со смертью в один день».       Ни Арсений, ни Ира не знали, что Антон встречался с ними обоими и они не были единственными партнёрами. Шастун не учёл народную мудрость, что за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Он даже особо и не скрывал постоянные измены, просто наслаждаясь постоянным сексом и приятными людьми рядом, живя в своё удовольствие. Парень наплевал на все нормы морали сознательно, потому что только так чувствовал себя счастливым. Эгоистично? Не то слово, но его это совершенно не волновало. Особенно когда он втрахивал тело в матрас, шепча слова любви чисто для формальности, слыша довольные стоны и ответные признания, на которые сердце совершенно никак не реагировало.

…

      Арсений начал подозревать, что что-то не так, когда Антон в очередной раз ушёл, оставив его одного, несмотря на все мольбы не бросать. А потом вернулся с лёгким цветочным ароматом, исходящим от куртки. Попов тогда решил, что ему показалось, поэтому не придал запаху никакого значения, хоть внутри что-то неприятно скребло. Потом он начал подмечать и другие признаки измены: вечное копошение в телефоне с глупой улыбкой на лице; опухшие красноватые губы, как будто по ним размазали помаду; длинные светловатые волосы на одежде; запах чужих духов; довольный вид парня; уменьшение количества секса в их жизни — которые брюнет так старательно отметал и опровергал различными доводами, ведь попросту не мог поверить, что его Шастун на такое способен.       Всё было просто прекрасно, замечательно, а Антон, оказалось, ему изменял. И непонятно, что стало причиной, ведь они не ссорились, полностью удовлетворяли друг друга, целовались до умопомрачения, признавались в любви… Но получилось, что Шастун лишь голословил и ходил налево, так ещё и к девушке.       Мужчина пытался поговорить с парнем и прояснить ситуацию по-взрослому. Но Антон просто неохотно прикрывался делами, даже не обращая на Арсения должного внимания, будто всё происходящее было связано с кем-то другим или вообще его не волновало.       Попов устал чувствовать себя ненужным. Устал встречаться с человеком, искренне его любя, и вымучивать из уже обречённых на провал отношений последние капли былых чувств, при этом не ощущая, что с другой стороны прикладывали столько же усилий или хотя бы старались их приложить.       Только что они страстно целовались, лёжа на кровати вдвоём, и вот Шастуну написали и он вновь собрался куда-то посреди ночи, говоря, что уходит по делам. А брюнет стоял в коридоре квартиры парня, сложив руки на груди и оперевшись плечом о стену, и тихо спрашивал: — Куда ты опять уходишь?

…

      Арсений едет к бару на своей машине. Всю поездку он проводит в какой-то прострации, отвлекаясь на что угодно, лишь бы не думать об Антоне и не вынимать нож из и так кровоточащей раны в области сердца. Но воспоминания всё равно из раза в раз, словно стремительно усиливающиеся волны, захлёстывают, ярким бликом на воде проносясь в голове и проявляясь цветастыми картинками.       Попов всеми силами пытается не захлебнуться в этом болоте. Резким поворотом глаз смахивает перед ними пелену, но её невозможно убрать, даже прикрыв на секунду веки, потому что неприятные мысли затмевают всё. Из самых глубин сознания всплывают сцены мокрых поцелуев, уютных свиданий и жарких ночей, топя брюнета и утягивая на дно страданий.       Фантомные руки ласково сжимают бёдра, блуждают по телу, которое бьёт озноб; губы мягко касаются шеи, ключиц, отчего мужчина ещё больше покрывается мурашками, чуть ли не врезаясь в машину спереди, но вовремя нажимая на педаль тормоза; на ухо будто нашёптывают до боли знакомым голосом признания в любви, но Арсений понимает, что они лживые, отчего в груди неприятно ноет.       Наваждение утихает, стоит Попову заглушить мотор и выйти из автомобиля. Светодиодная вывеска кислотно-жёлтого цвета привлекает внимание, услужливо показывая, где именно находится ночной клуб. Брюнет выбрал заведение на достаточно удалённом расстоянии от квартиры Шастуна, потому что здесь тише, чем в центре, что гарантированно поможет забыться и не думать ни о чём в этот вечер.       Мужчина глубоко вдыхает прохладноватый воздух и заходит в помещение, в котором сразу же чувствуется нестерпимая духота, запах алкоголя и людей. Толпа, хоть и немногочисленная, пьяно дрыгается на танцполе; где-то парочки откровенно лапают друг друга и чуть ли не сжирают поцелуями. Цветные лучи так и норовят попасть в глаз, заставляя его сощурить, а слишком громкая попсовая музыка долбит по барабанным перепонкам, заглушая все мысли. Отлично, что и нужно сейчас Арсению.       Он проходит глубже с опустошённым выражением лица, не обращая ни на что внимания. Направляется к барной стойке, чтоб хорошенько выпить, потеряться во времени и, возможно, поговорить с барменом не ворочавшимся во рту языком, изливая душу с максимально глупым и не подходящим для таких серьёзных тем видом.       Бармен трясёт шейкер, готовя очередной коктейль. На стуле сидит женщина, копаясь в телефоне своими длинными ногтями, и благородно попивает напиток через трубочку ярко-алыми накрашенными губами. Рядом на столе лежит отрубившийся мужчина средних лет, держа в руках огромную кружку пива, будто самый ценный предмет на планете, и…       Сердце замирает, пропуская удар, а может, и бешено стучит в такт тяжёлым битам — Попов не улавливает в данный момент ничего: время резко останавливается, а музыка заглушается до минимума. «Нет, не может быть», — судорожно произносит про себя брюнет, столбенея от шока и широко раскрывая глаза.       Тот, кого он решил забыть окончательно и бесповоротно; тот, от кого он сбежал, не намереваясь больше пересекаться хоть когда-либо, сейчас мило общается с какой-то девушкой, а та задорно смеётся от его шутки, кладя ладонь поверх чужой руки. Рядом с каждым напиток, а работник бара наливает спутнице парня очередную муть, после чего парень галантно оплачивает горячительную жидкость химозного цвета.       И самое обидное в этой ситуации то, что смотрит он на шатенку невероятно ласково, с горящими глазами и тёплой улыбкой на лице. Так, как когда-то смотрел на мужчину, а потом безжалостно разлюбил и пользовался телом, совсем не беспокоясь о его чувствах. Арсений хоть и стоит довольно близко, не двигаясь с места, из-за чего его пару раз толкают люди с танцпола, но всё же пара его не замечает. Видно, слишком увлечены друг другом и им совсем нет дела до окружающих.       Рука с длинными пальцами аккуратно заправляет прядь шоколадных волос Ире за ухо, а потом Антон наклоняется к её лицу и долго, страстно целует. Попову хочется плакать, провалиться сквозь землю, исчезнуть или же всё вместе. Потом Шастун что-то шепчет, Кузнецова кивает, и тот удаляется со спокойной улыбкой на губах.       Брюнет, пользуясь возможностью, когда парень уходит и оставляет вызывающе красиво одетую девушку одну, отмирает и стремительно направляется к ней. Резко, почти мгновенно присаживается на стул рядом и с ходу, без приветствия, огорошивает вопросом: — Что у тебя с Антоном? — нервничает: заламывает пальцы и кусает не так давно целованные губы, сдирая с них корочку и слизывая одним движением языка выступившую из ранки кровь. Смотрит взволнованно, но с какой-то удивительной решимостью в насыщенно-голубых глазах, которую отмечает про себя шатенка. — Мужчина, Вы кто? — она недовольно выгибает одну бровь и морщится из-за человека, нарушившего её покой, так бестактно смея что-то спрашивать. — Ты не поверишь, но я парень Антона, — с истерическим смешком выдаёт Арсений, осознавая весь масштаб абсурдности ситуации. Это ж надо так судьбе извернуться: твой парень вновь уходит к другой, ты голову ломаешь, почему он так поступает, с горя идёшь в клуб, чтобы отвлечься, а в итоге собственными глазами видишь любовницу, сразу находя ответы почти на все вопросы, которые тебя волновали.       Девушка скептически осматривает мужчину перед собой. Тёмные шелковистые волосы, на которые хаотично падают цветные лучи софитов, интересной формы нос, острые скулы, завораживающие глаза, отражающие то ли бушующую душу их обладателя, то ли происходящее в заведении. Ира понимает, чем Попов привлёк Шастуна, — тонкими чертами лица и в целом симпатичными мордашкой и телом.       Сама Кузнецова считает себя привлекательной, да и подошедшего к ней — как выяснилось, второго возлюбленного своего парня, — тоже может назвать таковым. Значит, Антон падок на красоту. Получается, что его интересует только внешность, но девушка не в праве его за это осуждать. Их отношения с самого начала были скорее свободными, и только сама шатенка настояла на том, чтобы поменять их статус. Шастун никогда не проявлял интерес к её внутреннему миру и даже не пытался. Разве что только к вагине. Поэтому Ира нисколечки не удивлена такому повороту событий в этот, как казалось до этой встречи, прекрасный вечер.       Может, она слишком пьяна и мозг отказывается логически размышлять, но почему-то словам брюнета охотно верится и без доказательств. Признаков измены было предостаточно, а Кузнецова не глупа и не слепа, чтобы не замечать их. Да и видя эмоции мужчины, становятся понятно, что он не врёт, а сам порядком офигевает от происходящего.       Девушка, тяжело вздохнув, начинает говорить вслух, будто бы рассуждая сама с собой, и Арсений её очень хорошо понимает, потому что у самого было точно так же: — Я, конечно, догадывалась, что у него кто-то есть на стороне, — она ставит локоть на стол и опирается лбом на раскрытую ладонь, — но, блять, какой же он уёбок, — Ира недовольно прикрывает глаза, протяжно выдыхает, потирая виски кончиками средних пальцев. — Да, есть такое, — Попов аккуратно кладёт руку ей на плечо, на пробу слегка его массируя, и, не получив отрицательной реакции на свои действия, уже более уверенно начинает водить по открытой коже, наслаждаясь её теплом и бархатностью. — Я потратил на него два года своей жизни, — признаётся он, и Кузнецова улавливает грустные нотки в голосе брюнета, хоть тот и пытается казаться весёлым, чтобы отогнать печаль от девушки. Она-то с парнем полгода: вроде не так много, но обида слегка колет сердце. Однако шатенка не в первый раз с таким сталкивается да и сама не сильно хотела привязываться к Антону, чувствуя, что совсем не важна ему как личность.       Вдруг она стремительно поднимает голову и смотрит на мужчину, который замечает в её зрачках огонёк какого-то адского пламени вместе с пляшущими чертями, а на её лице — лёгкую улыбку какого-то озарения. Испугавшись резкого движения, Арсений дёргается вместе с Ирой, вопросительно глядя на неё в ответ и слегка кивая, чтобы показать, что он заинтересован и готов слушать. — Давай потрахаемся и вместе бросим его? — Попов давится воздухом от такого неожиданного предложения, которое Кузнецова произносит настолько непринуждённо и спокойно, будто она такое каждому встречному говорит, причём стабильно два раза в неделю. Шатенка терпеливо выжидает и наблюдает за раздумиями брюнета, как пантера за жертвой, будучи на сто процентов уверенной, что та попадёт в засаду. А потому лишь играется, готовившись к нападению.       Мужчина хочет расстаться с Антоном и прекрасно осознаёт, что сделать это нужно, но любовь к нему противоречит, влияя на принятие решения. «Может, раз у меня с ним не получилось, не рушить их с этой девушкой пару? — мыслит Арсений, а Ира устремляет на него такой осознанный взгляд, будто мысли читает. — Хотя он тоже ей изменяет. Значит, я спасаю эту девушку от человека, который точно так же её не любит».       На душе шторм; безумный коктейль из различных чувств и эмоций, который постоянно встряхивают и подкидывают новых жгучих ингредиентов, раздражающих рецепторы после употребления. Попов, может, скинул бы слова Кузнецовой на алкоголь, захвативший её разум, но обида нагревает кровь в теле, а желание отомстить, постепенно разрастающееся в груди, доводит её до кипения. Да и девушка рядом такая симпатичная, что так и манит к себе искушающим взглядом карих блестящих глаз.       Вспомнив, что Антон куда-то ушёл и мог в любом момент вернуться, брюнет наконец взвешивает все «за» и «против». На лице появляется несмелая лёгкая улыбка, он галантно протягивает Ире руку. Та охотно вкладывает в его ладонь свою и одаривает мужчину ответной улыбкой. — Это будет справедливая месть, — выдыхает Арсений и не сдерживает себя: быстрым шагом направляется к выходу из клуба и тянет Кузнецову за собой, а она и не сопротивляется. Они, словно дети, бегут к кабриолету, забираются в него, пристёгиваются и трогаются с места.       Вот только пара не замечает в радостной суматохе светловолосого парня, который внимательным, непонимающим и раздражённым взглядом провожает до боли знакомый автомобиль с двумя пассажирами, которые ни при каких обстоятельствах не должны были пересекаться.

…

      Попов рад, что не стал выпивать, поэтому сейчас он абсолютно трезв и может спокойно вести транспорт, не боясь за свою жизнь и жизнь спутницы.       Завязывается диалог, который начинает девушка после того, как успокаивает бешеное биение сердца. То ли оно участило свой ритм из-за маленькой шалости, то ли из-за алкоголя, то ли из-за ситуации в целом, то ли всё же из-за симпатичного брюнета рядом, жилистые руки которого с выступающими венами держат руль и умело его крутят. — Какой красивый, — восторженная шатенка проводит своими элегантными тонкими пальцами по кожаным сиденьям и панели приборов, но при этом внимательно разглядывая мужчину, отчего тот немного смущается. — Можешь убрать крышу? — просит она и заглядывает в глаза… : — Ой, мы так и не познакомились, — припоминает Ира упущенную деталь, представляется и смеётся, потому что в обществе Арсения ей по-особенному хорошо и спокойно. А может, это всего лишь спирт, который по-прежнему бьёт в голову и расслабляет, хотя выпито не очень много. Можно сказать, что Попов её опьяняет, а от этой мысли становится ещё веселее. — Арсений, можно просто Арс, — поясняет он и тоже не может сдержать улыбку, когда опускает крышу и Кузнецова радостно протягивает руки к небу, наслаждаясь сильным ветром, обдувающим лицо и свистящим в развевающихся волосах. Она просит брюнета прибавить скорость. Тот послушно вдавливает педаль газа и ловко маневрирует между не многочисленными в такой час машинами, смотря на быстро пролетающие огни ночного города и поглядывая на красивую девушку, которая довольно жмурится.       Они едут к мужчине, как-то не обговаривая это зарание, будто всё решают в моменте. Шатенка рассказывает об отношениях с Антоном, при этом внимая словам Арсения о ситуации с его стороны. Они находят много пересечений в их историях, всё ещё не до конца понимая, зачем и почему судьба решила их свести, таким неожиданным образом заставив правду всплыть на поверхность. Но всё тайное, как известно, становится явным.       В автомобиле пара открывается друг другу всё больше и больше. Диалог ведут теперь не только о Шастуне, но и о своей жизни в целом, вкидывая информацию, которая и не понадобится тем, кто просто хочет один раз потрахаться и разойтись как в море корабли. Общаются они непринуждённо, как будто тысячу лет знают друг друга. Попову с Ирой легко, хорошо и интересно, ровно как и самой Кузнецовой. Словно нашли в огромном океане крохотный остров, что дарует счастье. Или это тот самый, на лодке любви к которому когда-то отправлялся мужчина?..       Внезапно девушка ловит себя на мысли, что ей специально послали брюнета, потому что он — её судьба. Эта мысль простреливает резко, протекая по всему телу волной нервной дрожи и точно проходя через самое сердце, словно Амур запустил свою наточенную стрелу. «Его нельзя терять», — крутится у неё в голове, а воображение подкидывает картинку самолёта, пролетающего в небе с ярким развевающимся плакатом, на котором написана эта фраза.       Шатенка поддаётся порыву и касается своей ладонью кисти мужчины, который замирает не дыша, наблюдая за осторожными и неожиданными для него действиями. Ира ведёт выше по рукаву косухи, доходит до шеи, мягко её оглаживая. Спускается к открытым из-за шорт ногам, задевая подкаченный торс под белой футболкой, и не обделяет их своей лаской. Проделывает тот же путь обратно, на этот раз проходясь шаловливыми пальцами по паху Арсения, на что тот отзывается неоднозначным выдохом через нос. Кузнецова заглядывает в блестящие глаза Попова с расширенными зрачками в них. Он сейчас еле-еле совладает с собой, продолжая вести машину, и на задворках сознания понимает, что они уже фактически приехали.       Девушка наблюдает за яркой палитрой эмоций на его лице с лёгкой и довольной улыбкой. Брюнет останавливает автомобиль на парковочном месте около подъезда, наконец поворачивая голову в сторону шатенки, которая кладёт руку ему на скулу и мягко поглаживает своим большим пальцем. Они молчат, просто смотря друг на друга, в тишине невербальными знаками говоря больше, чем словами. — Зайдёшь на чай? — мужчина пытается разрядить обстановку и замаскировать смехом напрочь сбившееся дыхание от столь близкого и волнительного контакта, пока Ира жарко дышит на его губы, не скрывая насмешки и какого-то другого трепетного чувства. — К чёрту эти любезности, — бросает она и тянется к лицу Арсения.       Попов прикрывает глаза, с диким желанием отвечая на поцелуй, и Кузнецова запускает пальцы в его шелковистые волосы, притягивая ближе. Они сминают губы друг друга так жадно, будто нашли оазис посреди пустыни и наконец испивают из него. Девушка посасывает его верхнюю губу, касаясь её языком и смачивая. На долю секунды отстраняется, чтобы оставить пару коротких поцелуев и перевести дыхание, а потом снова долго целует, слегка покусывая и оттягивая нижнюю губу брюнета. Раздаётся стон и непонятно, кому он принадлежит, потому что слишком острые ощущения в равной степени охватывают их обоих, словно цунами.       Кабриолет мужчины стоит в тени, но открытая крыша не спасает от случайных взглядов редких прохожих на разгорячённую пару. Внутри всё пылает, а ветер заботливо обдувает кожу прохладноватыми потоками, остужая хотя бы снаружи. Где-то раздаётся лай собаки, вой сирены и шелест листвы, но пара не обращает на эти звуки совершенно никакого внимания, будучи вовлечёнными только в тяжёлое дыхание друг друга, бешеное сердцебиение, чмокающие звуки и рваные стоны. В голове оба понимают, что никогда у них не было ни с кем такой страсти, даже с Антоном. Партнёр удивительно хорошо чувствует другого, а тело будто током прошибает от всех этих невозможно приятных прикосновений и до безумия возбуждающих поцелуев.       Шатенка перебирается к Арсению на колени. Тот ловким движением дёргает рычажок и опускает кресло в лежачее положение, утягивая Иру за собой. Она валится на него и сразу припадает к шее. Ласкает, покусывает и оставляет засосы, зализывая их юрким языком. Попов оглаживает бока Кузнецовой, сжимает её ягодицы, томно стонет и закусывает губу, потому что девушка двигает бёдрами и стимулирует вставший член. И такую махинацию она проделывает несколько раз подряд, раздраконивая и унося все мысли из головы далеко и надолго.       Оба не жалеют, что сейчас проводят время вместе, а не с Шастуном, потому что такое удовольствие точно стоит того. В голове сейчас вообще нет Антона. Только горячие обжигающие руки, касающиеся везде, где могут достать, неунимаемая дрожь по всему телу, мокрые поцелуи и бесконечное «как же хорошо» в сознании, заволочённом несходящей пеленой возбуждения. — Давай… в квартиру, Ир, — предлагает он с придыханием, приостанавливая шатенку, которая ещё раз, будто на зло, проезжает тазом по его паху, заставляя свести брови к переносице и сжать открытые плечи Иры в умоляющем жесте.       Брюнет раньше не понимал, зачем заводить, не доходя до дома, ведь это неудобно: хочется заняться сексом прямо сейчас и ни секундой позже, а не терпеть невероятно распалённым расстояние до спальни, которое в этой ситуации кажется просто огромным. Но когда всё так неожиданно резко начинается и желание достигает своего пика, заполняя собой каждую частичку тела и выливаясь через края, он точно осознаёт, для чего именно нужна эта сладкая пытка: чтобы потом, в порыве страсти, дорвавшись отдать всего себя без остатка, целиком и полностью раствориться в человеке.       Кузнецова с сожалением выдыхает и кивает, понимая, что трахаться у всех на виду — не лучший вариант. Она берёт мужчину за руку и выходит из машины на дрожащих ногах. Арсений поднимает крышу, блокирует автомобиль и, весь растрёпанный и раскрасневшийся, с зацелованными до покалывающей боли губами и каменным стояком в шортах, вваливается с девушкой в подъезд, вызывая лифт и восстанавливая дыхание, пока есть такая возможность.       Консьержка спит, и никому не хочется её будить своими излишне импульсивными действиями; несколько ламп тускло освещают, скорее даже подсвечивают довольно приличного вида помещение. Пара не произносит ни слова, глядя друг на друга и часто моргая, пока цифра на индикаторе очень медленно приближается к единице.       Когда дверь кабины наконец открывается, они заходят внутрь. Не целуются безудержно, буквально съедая друг друга и раздевая прямо там, как это можно было наблюдать в фильмах. Достаточно мирно и спокойно едут, хоть Попов и постукивает ногой, а шатенка заламывает пальцы, выдавая своё нервное нетерпение и в голове проклиная чёртов лифт, который поднимает их на нужный этаж со скоростью замороженной улитки. Со стороны брюнета даже слышен какой-то тихий то ли выдох, то ли скулёж. Слишком долго ждать, сил сдерживаться уже нет.       Приехав, пара радостно и облегчённо покидает кабину, направляясь в квартиру мужчины. Ликование в груди отражается на их лицах широкой улыбкой, предвкушающей жаркую ночь с симпатичным и будоражущим что-то внутри человеком. Это какое-то невероятное испытание для Иры от судьбы, в котором Арсений — её главная награда. И она точно никому не отдаст этой ночью свой заслуженный приз. Поставит его на полочку в шкафу, находящемся в сердце, и будет бережно сдувать пылинки, любуясь притягательным блеском.       Уже в квартире Кузнецова выставляет руку вперёд и прижимает Попова к стене, не смея больше терпеть и страстно целуя приятные мягкие губы, которые чуть-чуть кровоточат от настойчивых терзаний. Брюнет, не ожидав такого напора, заминается, но быстро осознаёт происходящее и отвечает на поцелуй, кладя свои ладони на талию девушки и сжимая её через полупрозрачную чёрную ткань платья. Они вновь целуются жадно и влажно.       По прихожей разносятся громкие чмокающие звуки, а также сбитое дыхание с благодарными выдохами от невероятных ласк. Пара ощупывает друг друга и блуждает руками по всем участкам тела, забираясь под одежду, чтобы быть ещё ближе и почувствовать жар чужой кожи. Ещё никогда они не ощущали себя такими любимыми и желанным, а главное то, что эти чувства взаимны. Пара разделяет их на двоих в эту ночь. А может и не только в эту ночь, но ещё и в душах, будто те скреплены красной нитью судьбы, по которой плавно текут все мысли, слова, поцелуи и прикосновения, объединяясь и становясь общими, ещё больше укрепляя вселенскую связь.       Мужчина два раза хлопает шатенку по заднице, и та, точно читая мысли, запрыгивает на Арсения, обвивая длинными ногами его торс и чувствуя сильные руки под своими ягодицами. Она припадает к уже изрядно зацелованной шее и оставляет ещё один след страсти, ведомая каким-то диковатым желанием пометить и присвоить. Пантера вдоволь наигралась и наконец поймала жертву, у которой не было никаких шансов на выживание, удерживая в своих цепких лапах и наслаждаясь добычей.       Попов вместе с Ирой направляются в спальню. Благо расположена она прямо напротив прихожей, и по пути Кузнецова не сможет собрать своей спиной все углы этой квартиры.       Добравшись, брюнет падает на кровать, кладя руки на грудь девушки и сжимая её через ткань, слыша в ответ протяжный стон. Шатенка продолжает целовать его, никак не насытившись, и мужчина рассматривает Иру, сидящую на его бёдрах: всё тело мелко дрожит; волосы растрёпаны и прилипают ко лбу; уверенные глаза блестят и смотрят прямо в душу; рот жадно глотает воздух; румянец покрывает щёки. Не человек, а произведение искусства. По её образу хочется высечь из мрамора изваяние и поставить в музей, прямо в центр выставки, чтобы все любовались её неземной, божественной красой и гадали, как зовут эту богиню в реальной жизни.       Лямка Ириного платья сползла от активных действий, и Арсений не может не обратить на это внимание. Он расстёгивает молнию на спине и помогает Кузнецовой снять одежду, которая улетает куда-то в угол, оставляя девушку только в чёрных коротких шортах и такого же цвета лифе. Попов уже собирается растегнуть его и откинуть, освобождая среднего размера грудь, как шатенка отцепляет его руки от себя и восклицает, негодуя: — Ну ты что, совсем уже? Не знаешь, как правильно девушку раздевать нужно? — она наблюдает за тем, как усиленно думает брюнет, пытаясь понять, что от него хочет Ира, и закатывает глаза. Мужчина порыкивает от этого стервозного поведения Кузнецовой, резко переворачивает её, укладывает на спину и нависает сверху, отвечая в той же манере: — Слишком много командуешь, — и пока девушка хочет возразить, он затыкает её очередным поцелуем, окончательно размазывая помаду и перенимая её остатки на себя. «Всегда работает», — подмечает Арсений и усмехается своим мыслям. Снимает с шатенки шорты, чего та и желала. Теперь на светло-кофейной коже во всей красе можно разглядеть каждое кружевное плетение и мелкую сеточку на гипюровом нижнем бельё чёрного цвета, чем Попов и занимается. Готовилась к этому вечеру, чертовка. Вот только могла ли догадаться, с кем его проведёт?       Налюбовавшись прелестными формами и услышав, как Ира довольно хмыкает, зная свою неотразимость, брюнет сменяет зверские поцелуи в искусанные губы на нежные чмоки в шею, пока Кузнецова избавляет его от футболки и обвивает руками и ногами. Буквально вжимает в себя пылающее безумным жаром тело мужчины, тяжело дышит и стонет на ухо, иногда прикусывая мочку или полизывая её, потому что сдавать позиции и уступать главенство не собирается.       Арсений плавно переходит ниже, прокладывая мокрую дорожку. Кончик языка проскальзывает по ложбинке и опускается к солнечному сплетению, неторопливо его нацеловывая и наблюдая за эмоциями на лице партнёра. Руки мягко, самыми кончиками пальцев, щекочат бока, рёбра и переходят к лифчику. Попов избавляет девушку от этого элемента одежды, наконец полноценно, без всяких преград, мнёт её грудь и всячески ласкает, уделяя особое внимание возбуждёным потемневшим соскам. Ира выгибается навстречу этим пальцам, дарящим наслаждение, прикрывает глаза и рвано выдыхает, закусывая многострадальную губу.       Попов, не собираясь на этом останавливаться, лижет кожу, спускаясь к пупку. Кузнецова судорожно втягивает низ живота, делая тазовые косточки ещё выразительнее, когда брюнет зацеловывает и его. Он кружит языком по открытым участкам тела и как бы невзначай оттягивает большим пальцем нижнее бельё, распаляя ещё больше и вызывая в ответ какие-то непонятные звуки, похожие на сдавленный скулёж.       Мужчина отстраняется, заглядывает в карие глаза, заволочённые пеленой возбуждения. Видит в них немую просьбу продолжать и злобу, которая означает, что если он сейчас же не возобновит ласки, его самого оттрахают до потери пульса. Невероятная гамма эмоций. Девушка словна бомба страсти, которая вот-вот взорвётся и выплеснет всё, что творится внутри, накрывая жгучей цветастой лавиной своего темперамента. Теперь Арсений понимает, почему выбор Антона пал именно на эту сексуальную шатенку.       Попов снимает с себя шорты вместе с трусами и довольно выдыхает, потому что сочащийся предэякулятом член больше не сдавливают два слоя ткани, раздражая нежную кожу. Он томно поглядывает на Иру, которая ёрзает на кровати и сбивает простыню своими стопами, берёт руками края её белья и мучительно медленно тянет вниз по ногам, полностью оголяя Кузнецову и её мокрые от прелюдий половые органы.       Но брюнет, желая довести девушку до изнеможения, разводит её длинные ноги и, вопреки всем сладостным ожиданиям, касается губами косточки на внутренней стороне стопы. Нагло смотрит на недовольную шатенку, которая прерывисто дышит и внимательно наблюдает за его губами. Мужчина зацеловывает всю идеально выбритую ногу, параллельно с этим оглаживая другую. Медленно и почти незаметно ведёт рукой к внутренней стороне бедра, не забывая сжать ягодицу, и совсем уж неожиданно для шатенки касается средним пальцем клитора, практически невесомо по нему проводя и сразу же отстраняя, будто ничего и не было. Ира вскрикивает, потому что чувствительность этой зоны огромна, а вкупе с таким симпатичным Арсением и долгими ласками — просто зашкаливает.       В комнате невероятно жарко и витает запах секса; воздух липкий, его невозможно нормально вдохнуть; свет восходящего солнца из не закрытого шторами окна мягко заливает помещение, оповещая о том, что утро вступает в свои права, а живописная ночь остаётся позади. Тело липкое от пота и до предела возбуждённое. Волосы спадают на лоб, закрывая возможность посмотреть на человека напротив. В голове ни одной мысли; чувствуются лишь руки с длинными пальцами на собственной коже, влажные губы и всеобъемлющая страсть обоих.       Попов наконец добирается поцелуями до гениталий Кузнецовой и припадает к ним губами, крепко держа девушку за бёдра. На сорванный стон шатенки он лишь хитро сщуривается, смотря ей прямо в глаза, и удовлетворённо хмыкает, опаляя горячим дыханием лобок. Язык брюнета скользит по клитору мучительно медленно, точно издеваясь и зная, как сильно Ира желала этих интимных прикосновений. Мужчина сам наслаждается реакцией на свои действия, тщательно проходясь по всем открытым для него в этом момент местам. Он ласкает складки между большими половыми губами; уделяет внимание входу, из которого вытекает смазка, и слизывает её. Пробует Кузнецову на вкус, совершенно не брезгуя доставлять удовольствие своим ртом.       Арсений вначале искушающе и невозможно пошло глядит на шатенку, сжимая её ягодицы в своих руках; показушно высовывает острый язык, расслабляет его и скользит им по всей площади чувствительной кожи, с упоением смотря на то, как Ира извивается, откидывая голову назад и шумно выдыхая. А потом Попов постепенно втягивается в процесс: закрывает глаза и начинает самозабвенно отлизывать, кладя ладонь на собственный член и лаская его ладонью, снимая напряжение и постанывая от наслаждения.       Водит быстрыми круговыми движениями, вынуждая Кузнецову выгибать спину, подставляясь ещё больше. Зацеловывает её половые органы, отчего по комнате разносятся чмокающие звуки, нарушающие почти идеальную тишину. Иногда прикусывает малые половые губы и забирается кончиком языка внутрь, дразня девушку и беззастенчиво с ней играясь. С Шастуном он не мог себе такого позволить, а шатенку очень хочется обласкать с ног до головы, и она даёт такую возможность, отчего брюнет в душе ликует.       Ира задыхается от массы приятных ощущений, которые доставляет ей мужчина. В отношениях с Антоном, конечно, был куни, но делал он его нехотя, очень недолго и не заботясь о том, приятно ли вообще Кузнецовой или нет. С Арсением же всё по-другому: распаляет он её умело, вожделенно и полностью чувствует партнёра, прислушиваясь ко всем знакам тела. Попов заставляет желать его всего без остатка, сконцентрироваться на горячих руках и беспорядочных поцелуях, забывая обо всём на свете и уносясь в прострацию, в которой не существует ничего и никого, кроме самого брюнета и Иры.       Слишком хорошо и даже не верится, что это всё сейчас происходит с девушкой. Мужчина точно знает, что делает, и смело пользуется своими навыками, просто снося шатенке крышу. Раскрепощает её, хоть это и не требуется, потому что с самооценкой у Иры нет никаких проблем: она давно раскрыла в себе сексуальность и совершенно не стесняется по сути незнакомого человека, к которому почему-то неистово тянет, отдавая и раскрывая всю себя. Сейчас в голове у неё ноль, как и у Арсения; совершенно ни одной мысли, будто все они разом испарились только от одного лишь взгляда в глубокие глаза напротив. Все ощущения обостряются, кажется, до предела, а тело ярко отзывается на все прикосновения: ласковые, грубые, плавные; как липовый мёд тягучие и приторные.       Кузнецова зарывается пальцами в шелковистые волосы Попова, поглаживая его за ухом, как бы награждая за старания; сжимает тёмные пряди, властно направляя туда, куда нужно. Брюнет поднимает на неё покорный взгляд с шаловливыми искрами в зрачках. Они поджигают в душе девушки фитиль фейерверка, заставляя тот взрываться тысячью разноцветных вспышек, отлетая в сторону сердца.       Шатенка мечется по постели, не зная, куда себя деть. Хочется то ли непрерывно одаривать мужчину своими стонами и неконтролируемо вылетающим с воздухом «Арс…», то ли не произносить ни звука, сохраняя силы и голос на полноценный секс; то ли раздвинуть ноги максимально широко, облегчая действо и наблюдение за наглой ухмылкой, то ли зажать бёдрами голову этого чёрта во плоти, лишь бы вновь не тонуть в его прозрачно-голубых, как лёд в бокале «Синего дьявола», глазах.       Ира прикрывает веки, закусывает губу и скулит, не в силах вымолвить и слова. Язык Арсения мастерски доставляет удовольствие, отчего живот Кузнецовой невольно втягивается самой же девушкой. От откровенно громких причмокиваний кружится голова, от аккуратных, даже бережных поглаживаний тела внутри разливается странное тепло, будто шатенка Попову бесконечна важна. А от стонов — может, своих, а может — чужих, — возбуждение становится лишь масштабнее, грозясь совсем скоро закончиться потрясающим оргазмом.       Ноги Иры подогнуты в коленях; брюнет услужливо придерживает их за голени, но это не мешает стопам Кузнецовой касаться лопаток мужчины, оглаживая или легонько ударяя — в таком сумбуре ощущений и не понять толком, да это и не важно. Ещё совсем чуть-чуть, и девушка бы кончила от этих невообразимых оральных ласк. Но Арсений уже вошёл во вкус, а потому сейчас решает отсрочить проникновение, хотя сам уже находится на пределе.       Попов отстраняется от блестящей от влаги кожи, и от гениталий шатенки до его губ протягивается ниточка слюны, которую он разрывает языком. Ира недовольно выдыхает и уже поднимает руку, чтобы притянуть обратно голову брюнета и завершить начатое, но выжидающе замирает, увидев самодовольную ухмылку на опухших губах. «Опухших после шикарнейшего отлиза», — подмечает Кузнецова, наконец услышав свой внутренний голос. Только она собирается упрашивать мужчину непонятно о чём именно, как он не даёт её это сделать, ловко входя средним пальцем в мокрое влагалище, тем самым заставляя девушку взвизгнуть от неожиданности. — Нравится? — спрашивает чисто для того, чтобы самоутвердиться и поиздеваться, и одновременно с этим, не дожидаясь ответа, сгибает палец, ласково оглаживая переднюю стенку и выбивая из груди шатенки воздух. — Будь я мужчиной, а-ах, оттрахала бы тебя во все щели за такое, ирод, — язвительно щипит она, прогибаясь в спине и протяжно выдыхая, потому что длинный палец массирует особо чувствительную точку.       Арсений на это лишь тихо посмеивается, снисходительно улыбаясь. Ему нравится распалять Иру, не доводя до оргазма, потому что так занятия любовью становятся интереснее. В своих руках он ощущает какую-то власть, которую точно не мог прочувствовать в отношениях с Антоном, ведь она вся негласно уходила Шастуну, а Попов и не отказывался быть ведомым.       Брюнет продолжает стимуляцию пальцем, наблюдая за тем, как мечется по простыне Кузнецова, приоткрывая рот и глотая такой необходимый кислород. Мужчина то плавно скользит внутри, то набирает скорость, разнося по душной комнате хлюпы вместе со стонами девушки; то высовывает на две фаланги, любуясь тем, как поблёскивает кожа, то резко загоняет обратно, имитируя секс и балдея от того, как хорошо ему рядом с шатенкой и как хорошо ей самой.       К одному пальцу прибавляется второй, вдвое усиливая удовольствие Иры и самого Арсения, наблюдающего за всей этой картиной. Попов играется с Кузнецовой, потому что может; потому что та позволяет ему владеть своим телом и использовать его, как он сам посчитает нужным. А брюнет точно не сделает что-нибудь плохое или больно — в этом шатенка уверена на все сто процентов.       Мужчина резво двигает пальцами внутри девушки, слушая более протяжные и высокие звуки наслаждения, указывающие на то, что она уже скоро кончит. Но доводить Иру до финала не входит в планы Арсения, поэтому он вновь прерывает всё перед моментом икс, прекращая ласки и вытаскивая мокрые пальцы. Попов совсем теряет самообладание, видя, в каком состоянии находится Кузнецова: губы искусаны, волосы всклокочены, глаза закатываются, грудь вздымается часто-часто, а тёмные соски вызывающе стоят. Возбуждённая настолько, что каждое прикосновение брюнета её обжигает, а смазка всё продолжает выделяться и вытекать, блестя между ног. Жаль, что телефон сейчас находится в кармане шорт, потому что эту картину очень хочется запечатлеть на камеру и хранить в папке с подписью «Искусство».       Решив, что игр на сегодня достаточно и пора переходить к основному, брюнет наклоняется к девушке и дарит ей очередной остервенелый поцелуй. Шатенка в ответ ластится и жмётся к мужскому телу, хватаясь за сильные плечи. Отстраняясь от Иры, Арсений тянет руку к настенной полке, висящей над кроватью, и достаёт из пачки презерватив. Естественной смазки у Кузнецовой достаточно, ведь Попов продолжительное время её возбуждал, поэтому дополнительная не понадобится.       Немного поводив по ноющему органу, чтобы облегчить уже ставшее неприятным возбуждение, брюнет открывает контрацептив и надевает его на свой член. Мужчина приставляет головку ко входу, заглядывая в глаза девушки, которая молча молит его о долгожданном проникновении, и толкается внутрь. Мышцы податливо пропускают его, обволакивая и коротко сжимаясь, а с губ невольно срывается стон облегчения, причём сразу у обоих.       Размениваться на нежности нет ни сил, ни желания, а потому Арсений сразу задаёт быстрый темп, хватая шатенку за талию и проводя большими пальцами по животу. Толчки в Ире резкие и в определённом правильном ритме; местами даже грубые, но Кузнецовой это безумно нравится. Крепкий член Попова уверенно скользит во влагалище, и лёгкие уже обжигает этот воздух, словно раскалённый песок, который попадает в них при каждом рваном вдохе. Шлепки от соприкосновения двух разгорячённых тел разлетаются по всей комнате, как и мелодичные стоны вперемешку со звуками слюнявых поцелуев, ласкающих слух.       Несмотря на всю жёсткость фрикций, в душе брюнет не может не позаботиться о партнёре. Он не прекращает прикасаться к груди девушки, сжимая её в своих ладонях. Постоянно норовит дотронуться губами до чего угодно, огладить прекрасное тело и выпуклые формы. Прошептать на ухо о том, какая шатенка красивая, когда сама стремиться насадиться на его член. И от этого мягкого хриплого тембра в область шеи по её спине пробегают шаловливые мурашки, а дрожь доходит до самого сердца. Мужчине важно удовольствие Иры, а не своё собственное, поэтому он чуть замедляет движения таза, меняет угол проникновения и мягко прикасается большим пальцем к клитору, стимулируя его круговыми движениями. — Да… да, вот так, мне нравится… — как в бреду проговаривает Кузнецова, дёргается и цепляется ногтями за рёбра Арсения, в порыве страсти расцарапывая их. Попов слегка морщится, но не просит перестать или же быть поаккуратнее, потому что ему приятно видеть, как хорошо он делает партнёру своими действиями. Секс — это процесс единения двух людей, в котором обе стороны должны получать наслаждение.       Левой рукой брюнет всё же перехватывает одно запястье девушки и отстраняет от себя, кладя на матрас и вдавливая в него ладонь. Выпрямляется и вновь набирает скорость, вбиваясь в шатенку и неустанно её разглядывая, потому что того требует душа и глаз радуется. Мужчина пыхтит над Ирой, низко постанывая и сводя брови. Капелька пота скатывается по виску Арсения, а сам он ловит каждый звук, исходящий от Кузнецовой, отпечатывая его в сознании. Девушка тоже рассматривает сквозь полуприкрытые глаза эмоции на лице Попова, отмечая, что во время секса он как-то по-особенному красив, а его руки, оказывается, такие мощные. «Точно в зал ходит», — думает шатенка и улыбается, ощупывая мышцы на руках брюнета.       Навязчивая мелодия звонка, которая доносится из Ириной сумки, небрежно отброшенной на прикроватную тумбочку, разрезает идиллию уединившейся пары. Мужчина останавливается, поглядывает на вибрирующий предмет, издающий слишком громкие звуки в условной тишине, но Кузнецова быстро возвращает его внимание к себе, кладя ладонь на щёку и обвивая торс ногами. Арсений понимает намёк и вновь сосредотачивается на девушке, наваливаясь сверху и придавливая весом собственного тела. Он преплетает их пальцы и возобновляет толчки, нежно целуя шатенку в шею и постоянно меняя темп, чтобы Ира не смогла привыкнуть.       Попов чувствует, что оба близки к разрядке, но это и неудивительно, ведь терпела пара долго. Он продолжает втрахивать Кузнецову в кровать и мысленно радуется, что очень мешающего и уже надоевшего рингтона больше не слышно. Но абонент оказывается настойчивым и набирает ещё раз, видимо не зная, что если после первого продолжительного звонка человек не берёт трубку, значит, он занят и надо от него отстать.       Мешает. Очень мешает и отвлекает. Брюнет злостно выдыхает и выходит из девушки, на что та недовольно цокает и пытается вернуть мужчину обратно, показывая, что надо просто проигнорировать, но тот упорно тянет руку к телефону, думая, что с ним сделать. — Я даже знаю, кто звонит, — с нерадостной усмешкой признаётся шатенка и ради убеждения в собственной правоте подползает к Арсению и заглядывает в экран, на котором высвечивается лаконичное «Антон». Ни сердечек, ни смайликов, ни даже банальной скобочки в конце. Сухо и по делу; никаких серьёзных чувств, кроме желания хорошо провести время, а после обязательно потрахаться. Иначе и быть не может. У них точно не может. — Выключим телефон? — он смотрит в глаза обнажённой Иры, которые после нескольких секунд размышлений загораются недобрым блеском, а пухлая губа непроизвольно закусывается острыми зубами, пытаясь подавить непрошенную ухмылку. — Нет, возьмём трубку и продолжим трахаться, — нарочито холодно и безэмоционально предлагает Кузнецова. — Месть должна быть красивой и справедливой, — аргументирует она своё решение и наконец расплывается в довольной улыбке, обнимая Попова со спины и целуя в затылок.       Брюнет понимает, что поступают они точно так же, как и Шастун когда-то поступил с ними. Отголоски сильных чувств всё ещё звучат где-то в душе, пытаясь долететь до чего-либо: слуха, сердца, мозга — и заставить пожалеть о своём решении. Ответить злом на зло — как безнравственно. Но всё же как таковая измена уже произошла, назад дороги нет, а Антон полностью заслуживает такого отношения к себе. Каждое действие имеет свои последствия, и за всё в этом мире приходится платить — основные правила жизни, которые известны не всем людям или намеренно игнорируют ими, будто те думают, что способны обхитрить судьбу.       Звонок всё ещё идёт, а девушка нетерпеливо вьётся сзади, ожидая вердикта, поэтому долго размышлять не получается и при всём желании мужчины. Пускай Арсению до сих пор больно от всей этой ситуации, что он упорно прячет под маской беззаботного человека, изменяющего вроде как своему парню, но всё же у него было достаточно времени осознать и принять, что Шастун к нему больше ничего не чувствует. А потому сейчас Попов кивает, больше даже самому себе. Он решает полностью пропасть в моменте и ни о чём не думать, нажимая на зелёный значок телефонной трубки и передавая мобильник шатенке.       Ира берёт гаджет в руку, ставит на громкую связь, тянет брюнета на себя, укладывая на спину и заботливо оглаживая плечо. Подносит телефон к уху, слыша шуршание от возни и резкий возглас из динамика: — Ира, блять, какого хуя ты уехала с каким-то мужиком? — почти кричит Антон, а его раздражение передаётся через телефон так, будто он находится с парой в одной комнате. Кузнецова усмехается, слыша его реплику. Всё-таки Шастун хорошо прикидывается непонимающим, но неужели он и вправду думает, что эта тупая фраза прокатит?       Девушка возвращает внимание мужчине, перекидывает ноги через его бёдра и заглядывает прямо в бездонные глаза с ужасно большими зрачками, будто бумажный кораблик плавает в капле воды. Шатенка насаживается на член, долго выдыхая и прикрывая веки. Арсений слегка откидывает голову назад, ощущая, как сжимается Ира вокруг его ствола, и укладывает свои ладони на бока Кузнецовой. Бережно оглаживает её кожу, то ли подбадривая и одобряя, то ли показывая, как ему приятно от действий девушки. — И тебе привет, Антош, — приторно-нежно лепечет она, наконец находя в себе силы сказать хоть что-то. Блестяще играет свою роль человека, который не уехал со свидания и сейчас не трахается с парнем своего парня.       Шатенка задаёт темп, быстро скачет на Попове, иногда чуть замедляясь, чтобы вновь ускориться. Специально сдерживает стоны, чтобы было неочевидно и интересно, но не глуша чем-то похабные шлепки двух тел. Всё это прекрасно слышно Антону, который до сих пор ждёт ответ на свой вопрос и внимает непотребным звукам по ту сторону, ещё больше гневаясь потому, что не знает, что там творится. Хотя подозрения по поводу происходящего всё настойчивее и крепче липнут к сознанию, заставляя желать отцепить их от своего мозга и выбросить в мусорную корзину с надписью «Бред, такого быть не может». — В смысле «какой-то мужик», Антош? Не так надо представлять своего парня девушке, — издевается Ира и закусывает ребро указательного пальца, чтоб не засмеяться от ситуации, которая происходит словно на страницах выдуманного кем-то романа с неудачливой героиней, а не в реальной жизни, ещё и с самой Кузнецовой в главной роли.       После этой фразы брюнет сильно вцепляется руками в талию девушки. Грубее и резче подкидывает таз, самодовольно улыбаясь, когда шатенка наконец отпускает себя и издаёт звуки наслаждения. Мужчина сам показушно громко и томно стонет, чтобы это точно долетело до слуха Шастуна и заставило чувствовать хоть что-то по отношению к себе. А парень взрывается из-за затянувшегося молчания вперемешку с непонятными звуками и, устав изводить себя неприятными мыслями, нетерпеливо спрашивает: — Да что у вас там, блять, происходит? — рычит он и сильно ударяет по чему-то, отчего слышится стук и приглушённый, но явно недовольный мужской голос, а после и тяжёлый выдох Антона вместе с раздражёнными извинениями и непонятным бормотанием другого человека. Ира рассмеялась или хотя бы улыбнулась, если бы дыхание не спирало от интенсивных толчков, а мозг улавливал реплику целиком, а не жалкими обрывками.       Кузнецова, умоляюще взглянув на Арсения и дотронувшись до его плеча мягким жестом, заставляет того сбавить темп и не так яростно входить в её тело. Диалог надо завершить достойно, чтобы неприятный осадок остался в душе Шастуна и он всеми фибрами прочувствовал его. Попов с большой неохотой замедляется и, не найдя варианта лучше, откровенно лапает девушку, импульсивно касаясь всего, чего может, пока та двигает бёдрами по кругу, прокручиваясь на члене. Шатенка готова вечно смотреть на такого брюнета, потому что то, как он ведёт себя в постели, можно смело считать эталоном поведения партнёра во время секса. — Мы тут занимаемся очень интересными вещами, — непринуждённо отвечает она, а сама берёт руку мужчины и кладёт на свою задницу, расплываясь в блаженной улыбке, когда Арсений сжимает ягодицы уже двумя ладонями, поняв желание Кузнецовой. — Ты знаешь, Арсений та-ак хорошо трахается, — девушка специально провоцирует, выводя парня из себя и на эмоции. — Ты, блядь, ебёшься с ним, сука? — Антон, словно змея, ядовито шипит это в динамик, отравляя окружающих своими токсинами. Вот и вылезает истинная сущность Шастуна, которая долго в нём таилась. Но девушка называет это сучностью, потому что иначе не пояснишь.       Какими же двуличными бывают люди. Вначале парень был невероятно мил и обходителен: дарил подарки и внимание, нежно целовал и умопомрачительно облюбливал. А потом выяснилось, что он изменял и просто пользовался телом шатенки, хоть та и была к этому готова: жизнь научила, что «случайным знакомствам» часто лишь секс и нужен, а любви до гроба и вовсе не существует в этом безжалостном мире.       Становится действительно страшно, ведь Ира на постоянной основе контактировала с Антоном (и даже сегодня), который вполне мог в порыве ярости ей навредить: телесно или морально — и неизвестно, что было бы хуже. Ничего из этого проверять не хотелось.       Тёплые сильные руки, почуяв беспокойство Кузнецовой и заметив хмурое выражение лица, ласково гладят её предплечья, отвлекая и расслабляя. Девушка решает, что надо завершить этот разговор, ведь она точно выяснила и убедилась в том, что из себя представляет Шастун на самом деле. Да и приближающийся оргазм и порядком уставший и потный Попов намекают на то, что пора всё это дело закончить — месть свершилась. — Прости, милый, на тройничок не приглашаем, — добивает она и сбрасывает вызов, вырубая телефон недолгим зажатием кнопки включения.       Шатенка закрывает глаза, трёт пальцами переносицу и замученно выдыхает. Тяжёлый разговор, а после него парня всё больше хочется послать на хуй и никогда в своей жизни не видеть. Ира никак не ожидала настолько бурной и агрессивной реакции со стороны Антона, но тот полностью заслуживает всё, что с ним сейчас происходит. Что посеешь, то и пожнёшь.       Брюнет, вновь читая знаки Иры, будто знает её по меньшей мере с глубокого детства, приподнимается на локтях, обхватывает Кузнецову руками, заключая в объятия и прижимая ближе, и долго целует, успокаивая разбушевавшиеся нервы. Девушка неспешно отвечает и обмякает, ластясь к груди Арсения и проходясь по нёбу языком. Внутри шатенки тепло, а рядом с телом мужчины пожар, сжигающий на своём пути все преграды и предрассудки. В этот момент оба ощущают какое-то высшее объединение и тел, и душ. Так надо, это и есть «правильно».       Попов снова ложится на кровать и тянет Иру на себя, укладывая на живот. Та продолжает ещё какое-то время сминать губы брюнета и играться с его языком, а потом с характерным чпоком разрывает поцелуй. Властно глядит на мужчину сверху вниз, одним лишь взором читая: «Я не могу больше терпеть». Увидев немую мольбу в глазах Арсения, Кузнецова опирается руками на матрас по обе стороны от его головы, по-кошачьи грациозно изгибается и начинает скакать на члене Попова, который всё это время находился в ней.       Брюнет блаженно закрывает веки, руками блуждает по спине девушки, уже почти валящейся без сил от этого секс-марафона, который полностью её вымотал. Комнату заполняет спёртый и горячий воздух, а лучи утреннего солнца порой попадают на лицо, приятно его освещая. Мужчина и сам подкидывает таз, чувствуя, как навстречу ему ритмично движутся бёдра шатенки, создавая при соударении громкие и пошлые шлепки. Ира поправляет лёгким движением руки влажные волосы, липнущие к лицу и настырно лезущие в рот, и облизывает пересохшие губы.       Кузнецова чуть вытягивается, опираясь ладонями на грудную клетку Арсения, и меняет угол, отчего член теперь приятно и правильно стимулирует что-то внутри. Её глаза распахиваются, а из горла вырывается то ли сдавленный всхлип, то ли сорванный вскрик. Попов, вновь всё понимая, хватает девушку за талию и помогает насаживаться на себя, резво вбиваясь во влагалище и из раза в раз проходясь головкой по особо чувствительным точкам.       Шатенка обессилено падает на брюнета и вгрызается от удовольствия в его плечо острыми зубами, отчего мужчина слегка шипит. Ноги уже затекли и гудят, а в нутре разливается тепло от стремительно приближающегося и долгожданного оргазма. Хлюпы, звуки наслаждения вперемешку с непонятным лепетом и сбитое тяжёлое дыхание — всё, что слышат они в этот момент. Ласкающие руки на собственном теле, обжигающие потоки воздуха и странное желание не отпускать этого человека — всё, что они чувствуют в этот момент.       Арсений продолжает входить в Иру, не меняя темп. Кузнецова царапает его бока ногтями и захлёбывается в собственных стонах, слыша рядом с ухом чужие, опаляющие ушную раковину, вызывающие мурашки по коже и усиливающие возбуждение до предела. Ещё немного, — а может и целая вечность — и живот приятно и жгуче-остро скручивает несколько раз, а волны наслаждения взрываются и расползаются, кажется, по всем органам. Попов замедляется, давая девушке прочувствовать сногшибательный оргазм полностью и перевести дух. Просто потрясающе. До звёздочек перед пропавшими под веками глазами и до дрожащих, подгибающихся ног.       Брюнет, недолго отдохнув, вновь набирает скорость, ощущая на своей шее благодарные поцелуи, и буквально вертит шатенку на хуе. Ира настолько прекрасная и сексуальная, что в это даже не верится. Она так приятно сжимает своими горячими стенками твёрдых член мужчины, тоненько хрипя и поскуливая в область плеча, что Арсений не выдерживает. Он вцепляется крепкой хваткой в бёдра Кузнецовой, прогибается, ещё глубже входя в девушку, и кончает с низким стоном на губах. Мышцы живота сокращаются, заставляя Попова невольно дёргаться, блаженство растекается по телу, а тёплая сперма заполняет презерватив, несколькими брызгами вылетая из уретры.       Продержался брюнет в этот раз долго, что для него даже удивительно, ведь эту ночь он проводит с этой безумно притягательной красоткой. Они лежат в объятиях друг друга и полной тишине, разбавляемой лишь бешеным стуком чужого сердца. Мужчина гладит шатенку по голове, иногда целуя макушку и вдыхая приятный аромат самой Иры. Зачем Арсений это делает? Сам не знает. Чувства велят поступать так, а он и вовсе не противится им, следуя глубинному порыву позаботиться и приласкать, словно сейчас в руках у него находится самое ценное.       Немного оклемавшись, Кузнецова выбирается из таких приятных и будто бы родных объятий, поднимаясь с кровати и собирая по полу разбросанные в порыве страсти и любовного опьянения вещи. Надевает на себя нижнее бельё и шорты, а также футболку Попова, которая в два раза больше её самой и сползает с тонкого острого плеча. Она кидает на постель рядом с брюнетом его одежду, пока тот снимает использованный контрацептив, завязывая и кладя его на прикроватную тумбочку. Пока они молча одеваются, девушка рассматривает внезапно притихшего и глубоко задумавшегося мужчину. Интересно, его гложет то же, что и шатенку?       Сложно залезть к кому-то в голову, не обладая способностью читать мысли. Да и нужно ли это? Люди так часто замалчивают свои чувства, проблемы и переживания, что невольно вызывают неподдельный интерес к такому своеобразному ящику Пандоры. Все ведь знают этот греческий миф, верно? В нём зло всего мира выбралось на свободу, стоило лишь приоткрыть крышку, и здесь также: правда не всегда придётся нам по душе. Тайное, конечно же, всегда становится явным, но никто не берёт в расчёт то, каких жертв может стоить раскрытие этих самых тайн. Зачем всё усложнять? Может стоить быть более открытым, откровенно говорить, особенно с близкими, и выражать эмоции, а не прятать их в себе? Кто знает, чем это может обернуться в будущем. Уж лучше сделать, чем потом жалеть о том, что не успел, и гадать, что же могло бы быть. — Мне остаться? — Ира нарушает уютную тишину своим внезапным, но таким важным вопросом, который уже минуту крутится у неё в голове, не давая покоя. — Да, — вылетает у Арсения изо рта, прежде чем он осознаёт сказанное. Вместо тысячи фраз и миллиона слов Попов выбирает то, что действительно правильно и чего он правда желает.       Брюнет отмирает и фокусирует свой взор на Кузнецовой, только сейчас замечая, что девушка в его собственной футболке. Она, несмотря на размер, хорошо сидит на шатенке, мило прикрывая её обворожительные бёдра, но совершенно не утаивая от чутких глаз манящие рельефы. Губы сами собой расстягиваются в довольной улыбке, а внутри что-то трепещет, стоит только Ире оглядеть себя с усмешкой, пытаясь понять причину такого внимательного взгляда, и поправить предмет гардероба, искренне думая (хоть на задворках сознания и понимая, в чём дело), что причина в какой-то нервной складке или пятне.       «Мы были бы красивой парой, — это пролетает в голове мужчины, пока он рассматривает Кузнецову. Арсений уверен, что подцепляет именно ту шальную и назойливую мыслишку, которая будет разрастаться всё больше и больше, волнуя и интригуя до приятных покалываний в кончиках пальцев и скручивания живота. — И дети у нас были бы очаровательными», — тут он останавливает свой поток, латая брешь в здравой оценке сложившейся ситуации. Ну какая пара, ну какие дети? Они-то, — как не хочется это признавать, а произносить — тем более — видятся в первый и, вероятно, последний раз. Да и девушка вряд ли согласится на серьёзные отношения с Поповым. Особенно учитывая то, что они переспали лишь потому, что их невероятным образом свела судьба и надо было с достоинством отомстить уже бывшему парню, который изменял обоим, причём с ними же самими.       Шатенка, севшая на кровать, вновь возвращает брюнета из размышлений в реальность. Она заползает в объятия мужчины, который, совсем не возражая, приветливо разводит руки и обнимает Иру. Кузнецова прижимается к голому торсу, сонно укладывая голову на тёплую грудь и закрывая глаза. Пока девушка ёрзает, устраиваясь поудобнее, Арсений суёт ладонь в карман, доставая из него телефон, и параллельно наглаживает шатенку свободной рукой.       Четыре процента с восклицательным знаком посередине иконки батареи и маленькой красной полосочкой в углу привлекают его внимание, но так откровенно плевать, когда под боком мерно дышит согревающий тело и сердце человек. Наконец взглянув на время, Попов тихонько хмыкает. Неудивительно, что Ира хочет спать: 4:36, к тому же долгий выматывающий секс и тяжёлая бурная ночь, сплошь наполненная яркими событиями и эмоциями.       Брюнета и самого клонит в сон, а поспать сейчас является приоритетной задачей. В комнате так тихо и спокойно, как и на душе, что глаза невольно начинают слипаться. Мужчина ещё крепче прижимает к себе Кузнецову, утыкаясь носом в её волосы, и вроде даже невесомо целует, отчего девушка незаметно улыбается. Она накрывает их одеялом, громко выдыхает и кладёт руку на грудь Арсения, полностью расслабляясь и засыпая. Вот так вот просто и без задних мыслей, в чужой квартире с почти незнакомым человеком.       Но из лёгкой приятной дрёмы их вырывают резкие противные звонки в дверь, громкие удары по металлу и до замирания сердца знакомый голос, требующий немедленно ему открыть.

…

      Выйдя из туалета бара, Антон недоумённо окидывает взглядом пустующее место, на котором должна была сидеть Ира и дожидаться его. Улыбка тут же сползает с лица Шастуна, а пьяный мозг отказывается формировать обрывки мыслей в чёткий план действий. Уже бьёт ничем не заглушающуюся тревогу, что медленно, но верно разрастается, заполняя собой всё внутреннее пространство и липко окутывая органы. Музыка по-прежнему громко играет, вот только сейчас, после выхода из довольно тихой комнаты и неожиданного исчезновения спутницы непонятно куда, она кажется приглушённой и далёкой.       Глаза Антона судорожно бегают по танцполу, выискивая знакомое лицо среди кучи чужих в надежде на то, что найдёт его там. Сам Шастун мечется, нетерпеливо перемещаясь из угла в угол; от барной стойки, где всегда много народа и постоянный кипиш, до самых потаённых мест, где обычно находятся целующиеся парочки или же откровенно разговаривают совершенно не знакомые друг с другом люди. Парень в лёгкой панике носится по помещению, и никому нет до него совершенно никакого дела. Жизнь в клубе течёт в своём ритме и там не места для снующего туда-сюда человека, сбивающего всю атмосферу кайфа.       Понимая, что Кузнецову он тут не найдёт, Антон выходит на улицу, сразу же ощущая, как там свежо. До слуха Шастуна доходит женский звонкий смех, а тембр голоса кажется знакомым. Он поворачивает голову и видит аккуратную фигуру, усаживающуюся под интеллигенто предоставленную для опоры руку в кабриолет, номер которого парень выучил наизусть.       Антон испытывает слишком много эмоций, которые бьют через край. В голове сейчас полное непонимание происходящего с набатом бьющими в голове хаотичными фразами: «Откуда тут Арсений?», «Почему, блять, Ира уехала с ним?», «Они вообще не должны были пересекаться!» Непонимание сменяется принятием всей ситуации, а после и неусмиримым гневом. Шастун несдержанно ругается и ударяет бетонную стену позади себя, морщась от резкой тупой боли и наблюдая за моментально краснеющей кожей.       Парень прожигает взглядом быстро удаляющийся автомобиль, с громко смеющейся парой внутри, и параллельно с этим вызывает такси. Но, как гласит надпись приложения, ни одной свободной машины сейчас нет. Антон цокает и возмущается в телефон: — Такси, сука, дохуя в городе, но когда они особенно нужны, нет ни одного! — он всплёскивает руками и кричит на всю улицу, отчего редко проходящие в такое время люди странно косятся в его сторону.       Видимо, судьба его слышит, — а может, и правда ФСБ и рекламодатели, — и на дисплее наконец высвечивается поле для ввода информации. Шастун, победно воскликнув, сосредоточенно и резво заполняет всё, что нужно, будто за ним кто-то гонится. Закончив, парень видит на экране то, что совсем ему не нравится: «Водитель уже выехал к Вам. Пожалуйста, ожидайте 20 минут». — Двадцать минут?! Да они издеваются! — Антон смотрит на эти слова, орёт на гаджет, словно обращается к реальному человеку, и часто стучит по стеклу ногтём.       Он делает всё это, будто верит, что оно поможет уменьшить время ожидания и таксист приедет быстрее. Шастун нервно поджимает губы и переминается с ноги на ногу. На улице тепло; лишь ночной воздух прохладноватный. Он треплет русые кудри и остужает покрасневшее от гнева лицо, но вовсе не успокаивает внутренне.       У парня в голове дорога. Прямо как та, на которую он сейчас несосредоточенно и бессмысленно лупит. Мысли словно разноцветные машины с ярким стайлингом, несущиеся друг за другом на огромной скорости. Одни обгоняют другие, но гул от их гонок тише не становится, а лишь усиливается и заполняет собой всё пространство черепной коробки.       Телефон в руках Антона пиликает, вырывая того из нервного трепета и заставляя обратить на себя внимание. Шастун смотрит в него, пытаясь понять, где находится автомобиль. Чертыхается и проходит несколько метров, ища злосчастное такси, которое будто назло припарковано далеко от парня. Обнаружив, что машина скрыта где-то во дворах, Антон гортанно стонет от досады и того, что теряет драгоценное время. Приближается к ней, открывает, садится на пассажирское сиденье, даже не поздоровавшись с водителем, и с силой захлопывает дверь, тут же выслушивая ругань в свой адрес.       Когда молодой таксист остывает, Шастун несмело разглядывает его. Тот оказывается симпатичным голубоглазым брюнетом, что так напоминает парню Арсения. Антон трусит головой, стараясь не представлять на соседнем сиденье Попова. Он не зол на него и не питает ненависти. Разве что только сейчас. Шастун и сам не может объяснить, что чувствует к мужчине, но любовью тут давно не пахнет. Ещё и Ира, на которую он переключил почти всё своё внимание, уехала с Арсением, что только больше вводит в заблуждение и заставляет испытывать к нему далеко не положительные эмоции.       Заметив, что клиент не настроен на разговор и явно находится на нервах, брюнет трогает транспортное средство с места, а в салоне повисает напрягающая для него самого, но абсолютно приемлемая для парня тишина. Антон тревожится: дрыгает ногой и кусает губы; показушно внимательно разглядывает ночной пейзаж, пролетающий за окном, но совершенно не концентрируется на нём. Таксист пытается разговорить Шастуна и узнать, что же случилось, начиная диалог с разных отвлечённых тем несколько раз. Но парень постоянно отмахивается, никак не продолжая беседу, и человек прекращает попытки. Кажется, Антон ему понравился, но сейчас голова забита совсем иным, чтобы обращать на это внимание.       Антон едет в свою квартиру, в которой живёт с Арсением (жил вместе с Арсением до его ухода, о котором Шастун не знает), будучи полностью уверенным в том, что Попов с Ирой сейчас пребывают именно там. Ведь если не там, то где они могут быть? Кузнецова вряд ли поведёт его в свою, потому что мужчина незнакомый, а про квартиру брюнета и вовсе не стоит думать, потому что тот посещает ту крайне редко. Да и из этих трёх квартира парня ближе всего. Поэтому Антон, чтобы не тратить время зря, продумывает, что скажет, когда встретит их обоих вместе. Наверное, застанет он их в каком-то неловком положении или компрометирующей позе.       Приехав спустя мучительные сорок минут, Шастун без слов выходит из такси и быстрым шагом направляется в сторону подъезда. Внутри у него то ли радостное, грустное и трепетное предвкушение, то ли вновь разыгрывающийся гнев. Буквально залетая в здание и проскакивая консьержку, парень вызывает лифт, проклиная его за то, что тот слишком медленно тащится.       Проходя в кабину, Антон нажимает на кнопку нужного этажа. Облокачивается спиной о стену и тяжело выдыхает, прислушиваясь к знакомым звукам. Работа механизмов, щелчок, спустя пару секунд протяжный рваный скрип, а после два потряхивания и остановка с последующим долгим открытием дверей. С одной стороны поездка отсрочивает неизбежное, давая всё тщательно проанализировать и успокоиться, а с другой стороны — ещё больше напрягает и волнует.       Выйдя из лифта и приближаясь к квартире, Шастун не находит ключи. «Ну всё по классике жанра!» — думает он и хлопает себя по немногочисленным карманам. В итоге обнаружив связку во внутреннем отделении кофты, парень достаёт её и всовывает в замочную скважину. Два резких оборота, дёрганье дверной ручки вниз, и Антон оказывается в прихожей.       Первым делом он подмечает, что свет не горит. Настораживается и прислушивается к звукам: абсолютная, давяще неприятная тишина. Шастун срывается с места и несётся в спальню. Зажигает в ней лампочку, бегает взглядом по кровати, но никого в ней не видит. Его приветствует лишь застеленная постель с ровным покрывалом. Тогда он перемещается в другую комнату, но и там его встречает лишь пустота.       Будто не веря, что ошибся и их тут нет и не было, парень заглядывает во все комнаты в помещении. Гостиная, ванная, на всякий случай туалет — безрезультатно. Все вещи лежат на своих местах и этим самым словно насмехаются над Антоном, который пытается обнаружить следы нахождения Иры и Арсения. Выдохнув и поняв, что прокололся, Шастун собирается на выход, прикидывая в голове, где же могут быть его девушка и парень. Как же ему не хочется носиться по всему городу в самый разгар ночи, чтобы просто найти своих партнёров.       Только покидая квартиру и забирая ключи с тумбы, куда Антон бросил их по привычке, он подмечает, что связка Попова отсутствует. Хоть Шастун и до этого не раз видел пустующее место для ключей брюнета, сердце всё равно что-то больно колет, словно мужчина совершил какое-то страшное предательство — ушёл непонятно куда. Для большей драматичности можно добавить, что ушёл непонятно с кем и к кому, вот только ответ на эти вопросы известен и это, пожалуй, гораздо хуже.       Парень давно охладел к Арсению, ходил налево и понимал, что в теории тот может сделать точно так же, ведь на то его воля. Но даже при мысли о таком повороте в их отношениях, которые толком и нельзя так назвать, Антона охватывает злоба. Не то чтобы Шастун ревнует, да и это чувство сейчас больше к Ире относится, ведь он полностью переключился на неё, но воспринимает это очень тяжело и негативно. Парень по-собственнически желает вернуть Иру, забрать у Попова. Но Антон не знает, что это Кузнецова поймала брюнета в свои когтистые хищные лапы и теперь не хочет выпускать из хватки, а не он её.       Теперь мужчина для Шастуна — преграда, от которой надо избавиться непременно сейчас и не часом позже. Она уже встала костью в горле и дала о себе знать ноющей, непроходящей болью, усиливающейся с каждой секундой. Кузнецова полностью заменяет парню мужчину, а это значит, что больше ничего его за Арсения не держит. Раз — и Попов надоедает окончательно, словно и не было тех двух лет, что они встречались. Не было интересных и радостных свиданий, не было поцелуев днями напролёт, не было тех красивых и громких слов, которые Антон так любил шептать в полумраке их комнаты, — всё забылось в одночасье, как ненужное и совсем не важное.       Уже на улице Шастун принимает решение бросить брюнета. Вот так вот просто и без лишних сожалений. Давно пора это сделать, чтобы больше не держать себя силками за мужчину, с которым толком ничего и не связывает. Да и надо прояснить всю эту ситуацию с Кузнецовой, чтобы не было лишних вопросов и претензий. Выгодно расстаться на более-менее хорошей ноте и остаться друзьями, не так ли? Меньше мороки, и плюсы имеются. Но для воплощения задуманного в жизнь надо сначала найти Арсения.       «Если в нашей квартире их нет, то неужели Ира повела его в свою?» — прикидывает парень в голове. Предположив, что пара там и очень на это надеясь, он прокладывает маршрут до места назначения, чтобы добраться до него как можно скорее. Хочется наконец во всём разобраться и не мучиться вопросом, кто прав, а кто виноват в сложившейся ситуации. К тому же свидание с девушкой безнадёжно испорчено и бесцеремонно сорвано, что тоже накладывает свой отпечаток на желание найти виновника торжества.       Антон жалеет, что не попросил водителя подождать на улице и не уезжать. Он вновь протяжно ругается и засовывает руку в карман. Выуживает оттуда телефон и заказывает автомобиль, надеясь на то, что в этот раз такси будет и приедет быстрее. Шастун даже не думал о том, что шатенки и брюнета может просто-напросто не оказаться в квартире. Поэтому сейчас он вынужден вновь вбивать нужную информацию, попутно вспоминая адрес и возмущаясь тем, сколько денег тратит на эти прятки-догонялки.       Парень бы сам поехал к Ире, имея права, но машина есть только у Попова, на которой Антон и ездил всё время. Вот незадача: именно на ней мужчина увёз Кузнецову, поэтому остаётся только один вариант — такси. Пешком, конечно, тоже можно, но девушка живёт достаточно далеко отсюда, а времени от их последнего пересечения прошло уже достаточно. Даже бег тут не поможет. Шастун не на прогулке по городскому парку, ему есть куда торопиться.       В этот раз время ожидания автомобиля уменьшилось, что несказанно радует парня и вселяет в него надежду на то, что он всё же успеет. Но вот маршрут, к большому сожалению Антона, занимает почти столько же. Это значит, что он опять будет сорок минут переживать, убивая свои нервные клетки, которые, — как пишут в различных научных статьях, — не восстанавливаются.       Машина подъезжает прямо к Шастуну, и он уже готов боготворить водителя, которому есть дело до своих клиентов и их удобства. Парень открывает дверь, слышит приветствие и тоже здоровается. Усаживается, пристёгивается и просит гнать как можно быстрее. Мужчина на соседнем сиденье кивает и спрашивает, куда так стремится Антон. Завязывается небольшой диалог, во время которого Шастун рассматривает человека рядом. Слушает его приятный низкий голос и то, как он немного тянет слова, и залипает на напрягающиеся руки, профессионально крутящие руль.       Тот, наверное, моложе парня года на два. Выглядит так, будто едет в клуб отрываться по-полной, а не таксует. Лопоухий, голубоглазый, с острыми скулами, пухлыми губами и непримечательным носом; короткая стрижка под модной кепкой; тату на руках, шее, вероятно, на груди и теле тоже, но под стильной дерзкой одеждой этого не разглядеть. Даже на ухе есть, что очень удивляет. Антону интересно, как его взяли на работу со всеми этими нательными рисунками и не было ли у него из-за них проблем, о чём он и спрашивает, а ему с удовольствием отвечают.       Эд, как он представился, оказывается очень приятным и интересным собеседником с весёлой жизнью. Шастун даже отвлекается от мыслей об Ире и Арсении, внимательно слушая очередную историю и напоминая себе не забыть поставить тому пять звёзд и написать отзыв. Сорок минут пролетают незаметно и очень хорошо. Парень даже расслабляется и иногда посмеивается, больше не находясь в перманентном напряжении, за что и благодарен этому чуднóму водителю.       Но всему хорошему приходит конец. Эд объявляет о том, что они приехали в пункт назначения. Антон прям весь подсобирается и напрягается от скорой и важной встречи, что конечно же замечает внимательный водитель. Он интересуется, всё ли у Шастуна в порядке, на что тот отмахивается, кидает «всё нормально» и просит его никуда не уезжать. Мужчина уже хочет начать расспрос, но дверь с хлопком закрывается перед его лицом. Что ж, деваться некуда — надо ждать возвращения клиента и постараться не волноваться за его судьбу.       Парень, кажется, вмиг теряет весь свой запал, стоит ему попасть на тёмную улицу, освещённую противными холодными фонарями. Мысли путаются в голове от этих резких перепадов настроения. В груди зарождается нерадостное предвкушение долгих выяснений отношений и крутятся возможные варианты развития событий. В автомобиле, рядом с Эдом, Антон будто бы грелся на песке и солнце. Но только он покидает машину, как его тут же бросают в ледяное море, не дав спасательный круг и заставив грести самому, чтобы выжить.       Доходит до квартиры на автомате и почему-то ватных ногах. Связка, которую заботливо выдала Шастуну Кузнецова, ведь тот часто к ней наведовался, парень всегда носит с собой, зачем-то старательно пряча от Попова. Находится она на удивление быстро, потому что лежит там, где Антон её и оставил. Попасть в замочную скважину дрожащими от нервов руками получается далеко не с первого раза.       «Ну вот, то злюсь, блять, то боюсь хуй пойми чего, — говорит про себя Шастун. Может, в нём проснулась совесть и сейчас она заставляет чувствовать вину за всё содеянное? — Соберись, а то как баба-ПМСʼница себя ведёшь!» Как ни странно, эта фраза помогает, и вот ключи оказываются в замке. Один прокрут, и на лестничной площадке с одной мигающей лампой раздаётся характерный щелчок. Парень хмыкает, потому что девушка никогда не закрывает дверь на два оборота — такая у неё черта.       Антон проходит внутрь уже уверенно. И ничего: тишина, темнота и пустота; ни одной живой души в этих стенах. Он, не снимая ботинок (за что ему обязательно бы влетело от шатенки, будь она здесь), проходит глубже, в самый эпицентр удручения. Воздух вокруг кажется зыбким. Словно прозрачная чёрная дыра посреди прихожей всасывает, поглощает, утягивает и заставляет смотреть на себя. Может, это от усталости, а может, всего лишь игра света и тени.       Шастун вновь распаляется. Исследует квартиру; носится по ней, постоянно спотыкаясь и впечатывая в стену ладонь, чтобы удержаться на месте и не упасть лицом в пол. Но, разумеется, никого в помещении не обнаруживает. Рассвет начинает проклёвываться; солнечные лучи слабо падают из окон, что только больше раздражает и подгоняет. Ключей Кузнецовой тоже нет на привычном для них месте. Парень сам не понимает, почему его это бесит, однако дверь закрывает с каким-то непонятным гортанным звуком, отдалённо похожим на звериный рык.       Антон на ногах уже долго, а Иру и Арсения до сих пор не нашёл. Что ж, две квартиры Шастун обошёл, а значит теперь он точно знает, где находится пара. Хотя уверенности в том, что они нигде не гуляют, отключив или посадив телефоны, у парня нет. А потому рука сама тянется к карману, нащупывает гаджет и набирает контакт «Ира». Антон никак не маскирует реальное имя девушки, придумывая какие-то непонятные сочетания слов вроде «Дима медик работа»; записывает сухо, без скобочек и лишней мишуры.       Долгие гудки выводят из себя. Шастун, взбешённый длительным ожиданием хоть какого-то отклика со стороны шатенки, садится в такси. Водитель ждал его немного, однако испытывает неподдельную радость, когда парень наконец возвращается. Но улыбка стирается с лица Эда, стоит ему увидеть, в каком состоянии приходит Антон. Он хочет вновь начать диалог и понять, что же происходит у Шастуна. Вот только злое выражение некогда весёлого, но нервного лица и трубка у уха парня быстро заставляют отбросить эту идею куда подальше и не мешать важному разговору.       Нескончаемые гудки уже въелись в мозг этим монотонным звуком, но Антон настырен, поэтому не сбрасывает вызов. Он обращает внимание на ёрзание мужчины, называет адрес, куда его должны отвезти, и таксист беспрекословно трогает автомобиль с места, выезжая со двора.

Наконец трубку поднимают; Шастун выпрямляется на сиденье и восклицает, почти крича:

— Ира, блять, какого хуя ты уехала с каким-то мужиком? — Эд, не ожидав такого громкого грозного голоса, вздрагивает и наконец складывает всё воедино. По ту сторону парень слышит усмешку, которая в данной ситуации звучит крайне нагло и самоуверенно. Потом какое-то шебуршание, тихий выдох и наконец саму Кузнецову: — И тебе привет, Антош, — это обращение она никогда не использовала по отношению к Антону, поэтому тот лишь непонимающе молчит, не найдя что сказать на такое открытое издевательство.       Шастун дожидается ответа на чётко поставленный вопрос, нервно стуча ногой. Из мобильника в это время доносятся странные звуки, похожие на шлепки, и рваное дыхание, как у больного. Парень бесится, потому что не знает и не понимает, что там у них происходит. «Она на громкой связи, в этом сомнений нет, но неужели они и вправду трахаются? — пока все факторы указывают именно на это. Но Антону не верится, поэтому он чуть трясёт головой, отгоняя эти поганые мысли и успокаивая себя: — Нет, они не могут ебаться, с чего бы вдруг два незнакомых человека станут это делать?» — довольно иронично сказано, будто не они с Ирой провернули в своё время то же самое. — В смысле «какой-то мужик», Антош? Не так надо представлять своего парня девушке, — ехидничает и выгоняет его в ступор.       Шастун знал, на что шёл, когда начал встречаться с шатенкой; знал её характер, достоинства и недостатки, но всё равно решил начать отношения, потому что они высекают ту самую искру жизни. Однако сейчас парень будто бы прозревает, и его повергает в шок то, как Ира обезоруживает одними лишь словами. Легко и непринуждённо, словно змея, которая медленно опутывает твою шею, шепча на ухо змеиным языком, наверное, различные соблазны. А потом резко сдавливает её, удушая потерявшее бдительность тело.       В разговоре вновь наступает пауза и воцаряется тишина, которую разбавляют непотребные звуки, льющиеся из динамиков прямо в уши. Теперь Антону отчётливо слышны стоны. Причём не только самой Кузнецовой, но ещё и Арсения. И Шастун точно понимает: нарочно томные, низкие, протяжные; как никогда он с ним не стонал. Парень знает, что пара специально провоцирует его, но всё равно поддаётся и взрывается, непроизвольно стукая от злости по бардачку. — Да что у вас там, блять, происходит? — орёт в трубку Антон и дёргается вперёд от резкого торможения машины.       Водитель до этого момента терпел, не вмешиваясь в диалог и молча довозя клиента до нужного дома, но порчу имущества и такие порывы он игнорировать не намерен. А потому Эд чуть прикрикивает на Шастуна, чтобы обратить его внимание на собственные действия, и довольно вежливо и сдержанно просит его больше так не делать. Парень тяжело выдыхает, бурчит быстрые извинения, коротко глядя на мужчину, который в ответ говорит, что всё в порядке. Но Антон быстро абстрагируется, улавливая голос девушки и фразу, вымораживающую в конец: — Мы тут занимаемся очень интересными вещами. Ты знаешь, Арсений та-ак хорошо трахается, — будь Шастун где-нибудь в другом месте, разнёс бы его в щепки. Его от злобы трясёт; ноздри раздуваются; руки сами собой сжимаются в кулаки и так и тянутся к какой-то вещи, чтобы уничтожить её. Но остатки хоть какого-то самообладания и рядом сидящий таксист останавливают очередной порыв. — Ты, блядь, ебёшься с ним, сука? — цедит парень сквозь зубы, а водитель нервно сглатывает, вцепляясь в руль. Страшно сидеть рядом с агрессивно настроенным человеком, потому что боишься попасть под горячую руку. «Но Антон ведь хороший парень, верно? Он не станет бить людей, просто дерьмо в жизни случилось, с кем не бывает», — успокаивает себя Эд, а сам прибавляет газ, ловко маневрируя между редкими машинами, чтобы побыстрее довезти весьма интересного заказчика. Первое впечатление Шастун производит хорошее. Кто ж знал, что в гневе он так страшен. — Прости, милый, на тройничок не приглашаем, — и сбрасывает, не поглощая новую порцию гневной тирады и не тратя своё время и нервы. — Вот шлюха, — ругается он, а сам пытается вновь набрать Иру. Но монотонный голос робота, который из раза в раз заявляет о том, что абонент временно недоступен, наглядно показывает и доказывает, что Кузнецова заблокировала этот способ связи. И ощущается это так, будто она целиком и полностью оборвала ту нить, которая связывала их с парнем. — Братан, не парься, — аккуратно подаёт голос водитель, посматривая на Антона, который с тяжёлым выдохом треплет волосы и молчит. Поскольку мужчину не просят заткнуться, он продолжает: — Я, конечно, не знаю подробностей, но уверен, что всё образуется, — Эд не мастер поддержки, но он очень старается помочь Шастуну в этой нелёгкой ситуации. — Я, блять, посмотрю на тебя, когда ты будешь посреди ночи искать сбежавшую со свидания девушку по всему городу, а потом узнаешь, что она в этот момент трахается с твоим парнем! — выпаливает он и, не давая замеревшему от шока таксисту переварить поток неожиданной информации, свалившейся на него разом, нетерпеливо спрашивает: — Когда мы уже приедем?! — и откидывается на сиденье, чуть сползая по нему вниз.       Была бы его воля, парень открыл бы окно, отстегнул к чертям собачьим ремень безопасности и выпрыгнул, чтобы на своих ногах добежать до дома шатенки и встретиться лицом к лицу с ней самой и Арсением. В голове Антона вроде кошмарный шторм, а вроде — полнейший штиль. Мысли то засасываются с немыслимой скоростью и пролетают в самом эпицентре, изредка показывая себя и свою покорёженность, то тишь да гладь: на воду глядь — и ни волны.       Но одна мелькает особенно ярко и чётко — хочется заглянуть в глаза Попова. Понять, почему он так поступил с Шастуном. Парень даже не собирается гнать на Иру — неприятно, да, но к ней претензий нет: их отношения с самого начала были скорее свободными, нежели «нормальными», и только саму Кузнецову это и заботило. А брюнет… Антон даже не думал сомневаться в его верности — тот никогда не давал повода и не раз негативно высказывался по поводу измен. Однако сегодня что-то в нём поменялось. Заставило разрушить стену из собственных моральных устоев и ступить на ту запретную сторону, скрытую даже от беглого взгляда.       Едут в тишине; даже глазами не переговариваются. Двадцать минут им придётся провести в нервном молчании наедине со своими тараканами. Шастун смотрит вперёд, пытаясь перевести дух и не скрежетать зубами — за стеклом светает. Ночь (для кого-то к сожалению, для кого-то — к счастью) белая, но огни города всё равно горят. Живописно. Однако Шастун на взводе, ему нет дела до природы и её красот. Водитель же не произносит ни слова, выполняя свою работу и не мешая размышлениям заказчика. — Приехали, — оповещает таксист и чуть трясёт плечо клиента, успевшего глубоко уйти в себя. Парень промаргивается, чувствует прикосновение и машинально ведёт рукой, сбрасывая чужую. — Сорян, — он быстро возвращает ладонь на руль и смотрит на злое лицо напротив, что через пару секунд осознание становится более расслабленным. — Спасибо, — на автомате отвечает Антон, отсёгивает ремень и пулей вылетает из машины, громко хлопая дверью. Эд несколько секунд провожает его взором, мысленно желая всего хорошего, а потом до слуха Шастуна долетает звук движения шин по асфальту.       Парень не откладывает в памяти, как добирается до квартиры. В очередной раз за эту длинную ночь. Антон не верит, что он наконец здесь. Сердце ухает куда-то вниз, когда он стоит перед железной дверью и глядит в глазок, будто на него в этот момент смотрят. Ключей нет, поэтому Шастун кричит, чтоб ему открыли, левой рукой нажимает на кнопку звонка, а правой — стучит по металлу. Слишком громко: соседи могут забеспокоиться и вызвать полицию, но парня это не волнует. Он приехал сюда разбираться — он будет разбираться, несмотря ни на что.       Антону долго не открывают. Он бы мог подумать, что вновь ошибся и окончательно проиграл, потеряв все следы пары, если бы не был стопроцентно уверен в том, что они оба находятся там. Наконец дверь открывают, и на пороге предстаёт Ира собственной персоной, а за её спиной покровительствующе стоит Арсений. Кузнецова тепло улыбается, словно Шастун для неё — долгожданный гость, но во взоре читается высокомерие и издевательство. А вот лицо Попова абсолютно не выражает радушия. Он, обычно сияющий и ослепляющий собой, сейчас темнее ночи на улицах их города. Хмурит брови, скрещивает руки на груди, однако в тех самых зеркалах души парень отчётливо видит боль и остатки этой несчастной любви к нему самому.       Взгляд Антона цепляется за голый торс брюнета, потом переходит на девушку и плавно скользит по её фигуре, подмечая, что футболка на ней явно принадлежит мужчине. Оба растрёпаны, глаза блестят, на губах следы запёкшейся крови, а на шее Арсения даже багровеют засосы. И всё это действует на Антона, как красная тряпка тореодора на быка. — Вы мне, блять, объясните, что происходит? — спрашивает криком Шастун, опираясь на дверь локтём. Он чуть подаётся корпусом вперёд, устрашающе нависая над парой, и поочерёдно заглядывает в глаза людей напротив, ища в них то ли ответ, то ли тень страха наполовину с уязвимостью. — Нет, это ты нам объясни, — встревает Попов, пресекая дальнейшие реплики парня. Подходит ближе, как-то рефлекторно приобнимает шатенку, прижимая к себе, расправляет плечи и глядит на парня с вызовом. — Да, Антон, — приторно поддакивает она, одной рукой оглаживая ладонь брюнета, а второй держа ручку двери и готовясь чуть что закрыть её. — Почему ты даже не пытался скрыть, что у тебя кто-то на стороне? — Шастун наблюдает за их прикосновениями друг к другу и натурально бесится. Это он должен обнимать Иру, а не мужчина. Какое вообще Арсений имеет право стоять рядом с ней? А трахать её? Кузнецова не его девушка и тем более не блядь — они увиделись по чистой случайности впервые в жизни! — Нет, не так, — поправляет шатенку Попов, а она послушно замолкает, внимая каждому слову, слетающему с его губ. Брюнет ловит бегающий взгляд Шастуна и необычайно серьёзно упрекает: — Как ты смеешь встречаться с кем-то другим, находясь в отношениях? — парень никогда не видел мужчину, настолько пышущего недовольством. — Что за эгоизм, почему нельзя было с кем-нибудь расстаться? — это действительно тот вопрос, который его волнует; Иру тоже, поэтому она согласно кивает, выжидающе смотря на Антона. — Ты и вправду хочешь услышать ответ? — устрашающе интересуется Антон, недобро усмехаясь, когда пара в один голос произносит «хотим» с лицами, полными уверенности. Он стирает их уверенность, раня прямо в сердце своей исповедью и наблюдая за тем, как глаза напротив наполняются неописуемой болью: — Ты мне наскучил, я от тебя устал и давно остыл, — холодно и безжалостно признаётся Шастун, — и я бы бросил… — Но?.. — спрашивает он, сглатывая предательский ком, вставший поперёк горла. — Но мне с тобой было хорошо какое-то время: ты не выедал мозг чайной ложкой, как эти тупые шлюхи, не доставлял проблем. Всегда так доверчиво бросался мне на шею, даже не зная, что я тебе изменяю, — парень отвратительно посмеялся — его очень забавляла наивность и тупость Арсения. — Ты жалкий, но, что уж греха таить, я не хотел терять классный секс, — Попов точно не был готов к такому, поэтому сейчас он просто хлопает глазами и переваривает услышанные откровения.       От переизбытка эмоций трудно дышать; ноги подкашиваются, а в глазах стоят слёзы, замыливая внешность некогда родного человека. Антон не скупится на слова: заточенным клинком, пропитанным собственным ядом, режет по живому, надавливая на рану и садистски прокручивая остриё внутри. В голове полный кавардак и съедающие позитив мысли, опускающие самооценку ниже дна Марианской впадины. Но брюнет не будет плакать, ещё раз подтверждая, что жалок. Лишь Кузнецова является опорой мужчины, но чтобы мост стоял, ему их нужно две… — А меня не бросил, значит, потому что ещё не надоела?! — проявляет остроумие девушка, наезжая на Шастуна. Она буквально затылком ощущает тяжёлую боль Арсения; хмурится и беснуется. Шатенка желает хорошо вмазать парню за всю его дурь и выбить её из него. Но она понимает, что Антона не надо провоцировать, потому что добром это не кончится, а получать в ответ никто не хочет. — А к тебе, Ира, я прикипел, — грозно объясняет Шастун, делая акцент на имени. — Ты меня по крайней мере не бесишь, поэтому я и не думал тебя бросать, — Кузнецова уже хочет начать возмущаться по поводу того, что не он один должен принимать решение, встречаться с ней или нет, а оба будут это делать, но за её спиной раздаётся слабый голос: — Ты стал полной свиньёй, — кое-как находя в себе силы на нормальный ответ, бормочет Попов. — Я помню тебя совсем другим: заботливым, любящим, эмпатичным, верным — и где это всё? Одно лишь качество осталось — честность. Но нахуя оно в таком проявлении? — брюнет хочет, чтобы эти слова заставили парня задуматься и наконец увидеть, в кого же он превратился. Но, судя по напряжённой позе, озлобленному лицу и сжатым кулакам, они производят на него далеко не то впечатление, какое ожидал мужчина. — Знаешь что, Антон? — прерывает их девушка, чувствуя накал обстановки и скорую драку. — На двух стульях не усидишь, — она чётким и быстрым движением толкает в грудь ошалевшего Шастуна и, пока тот ничего не соображает, закрывает дверь прямо перед его носом.       Шатенка облегчённо выдыхает и смотрит на Арсения, который медленно обдумывает только что случившееся. Когда же до него доходит, он расплывается в благодарной улыбке и кивает то ли Ире, то ли своим мыслям. Они сделали это. Бросили парня вместе. Месть удалась и она поистине справедлива — Антон, который сейчас долбит по металлу и что-то неразборчиво орёт, остался у разбитого корыта, просто пока этого не понимает. — Ну вот и ебитесь там вдвоём! — кидает напоследок Шастун и уходит, смирившись с тем, что внутрь он больше не попадёт.       Опять эта лестничная площадка с доставуче мигающей, одинокой лампой, которая мозолит парню глаза; опять этот бесячий лифт с его медленным ходом; опять этот до блеска ухоженный подъезд — Антона сейчас бесит всё, а особенно яркий утренний свет, что слепит после полумрака дома и целой ночи на ногах.       Жизнь на улице кипит: птицы поют свои радостные песни цветущему лету; тёплый ветерок колышет зелёные листья на деревьях; по дороге проезжают машины и через пару часов их поток будет плотным; кое-где можно встретить редких прохожих, направляющихся по своим делам. Одному Шастуну нет никакого дела до всей этой городской обыкновенности: он словно в вакууме, где заперт один на один со своими мыслями.       Парень удаляется от злополучного места. Идёт куда глаза глядят, обдумывает всё произошедшее и слова пары. Неужели он настолько ужасный? Да, может, слегка безнравственно поступал, но никому плохого ведь не делал. Изменился? Все люди меняются — это нормально. Почему не бросил? Так им же лучше было в отношениях с ним!       Бросил… И тут Антона будто током прошибает. Он резко останавливается, широко раскрывает глаза и падает коленями наземь, больно вцепляясь пальцами в свои кудри. Это его бросили. Оба. В один миг лишили всего, спланировав это заранее.       Не будет больше тихих и уютных вечеров с Арсением; его взглядов, наполненных любовью, ласковых улыбок и нежных поцелуев по утрам. Не будет совместных походов с Ирой в бар, отвязных вечеров и её дерзких фраз, смело брошенных прямо в лицо.       Шастун в полной мере осознаёт, что потерял двух самых важных людей в своей жизни из-за недальновидности, равнодушия и эгоизма. Слёзы быстрым ручейком катятся по его щекам, разбиваясь о напряжённые руки. Солёные капли на коже поблёскивают от преломляющихся через них солнечных лучей.

Нельзя, делая что-то плохое, полагаться на судьбу и ждать от неё вознаграждения. Антон потерял всё и никогда это не вернёт.