Дрянь

      Их встреча должна была состояться в одном из центральных канадских ресторанов, и только сам Господь мог знать, насколько долго и муторно Хэ Тянь уговаривал бы Мо ГуаньШаня, если бы не внезапная новость о приехавших И с Чжэнси.       Черно-рыжая парочка прибыла к месту назначения первой: они сидели за столиком, что у окна, и изредка переглядывались, не говоря ни слова.       Рассматривая интерьер и принюхиваясь, Мо скривился и принялся смотреть в окно, судорожно обводя взглядом шедших по улице прохожих. Ему не были милы ни уютные клетчатые скатерти, ни дощатый, как в деревне, пол, ни факт того, что этот ресторан считается семейным, и есть тут даже детское меню.       Мо вообще детей не любил, а если быть точнее, не был к ним готов.       В такие моменты Тянь вечно шутил, что никогда не поздно «усыновить щенка», и печально улыбался, откладывая эту тему в долгий ящик.       — Тебе не нравится здесь? — поинтересовался Тянь, уже в сотый раз перечитавший всё меню. — Я наоборот старался выбрать место, где будет уютно и поменьше пафоса...       В ответ ГуаньШань запыхтел и поджал губы, старательно формулируя в голове ответ на поставленный вопрос.       — Да нравится! — наконец рявкнул он так, что по ту сторону зала замолчал чей-то капризный ребёнок. — Просто что-то мне подсказывает, что никакого Чжэнси и Цзяня здесь не будет и это очередной тупой способ меня задобрить.       Лукаво улыбнувшись, Хэ устало выдохнул и расслабил плечи, мотая головой от недоверчивости Рыжика.       — Давай так, — начал он, — я же у тебя всемогущий...       Шань лишь саркастично хмыкнул.       — Не, реально говорю... Давай я сейчас досчитаю до трёх, и на счёт «три» появятся твои ненаглядные Цзянь и Чжань. Вот смотри...       Один...       Два...       — А вот и мы!       Послышался звон, издаваемый колокольчиком, висящим у двери, и вечно живой, заливистый голос И.       — Да чтоб тебя! — прошипел Тянь, оголив зубы в улыбке поверженного.       — Нихрена ты не всемогущий! — второпях передразнил его Мо, который уже торопился навстречу к друзьям. — Только до двух успел досчитать.       Даже не удосужившись последовать примеру Шаня, Тянь нахально огрызнулся и продолжил сидеть на своём месте, рассматривая вошедших молодых людей.       В своей голове он проводил сложнейший анализ их обоих, и чем больше размышлял, тем скорее приходил к выводу, что между этими двумя всё ещё слишком много недосказанности и скованности.       Они будто стояли на разных берегах полноводной могучей реки, и если кто-то осмелился бы переплыть её, то непременно захлебнулся и утонул.       Вечно сияющий Цзянь сразу же приметил Хэ и подмигнул ему, на миг заострив на его персоне многозначительный взгляд.       И выглядел таким сногсшибательным.       Разнаряженным даже тогда, когда весь его образ составляла чёрная футболка, контрастирующие с ней белые штаны с необычными вырезами чуть ниже бёдер и минималистичные светлые кеды, лишённые всяких замысловатых шнурков.       В этой простой наивной, на первый взгляд, красоте пряталось что-то чудовищно опасное. Хэ знал это наверняка.

***

      — И как же тебя угораздило?! Как вас обоих... Ай, хрен с ним! — в сердцах спросил Шань, а после случилось невозможное.       Нелюдимый, хмурый и открывавший свои объятия лишь для Тяня, молодой человек осторожно развёл руки в разные стороны и прижался к парням, по-детски зажмурив глаза, чтобы не стесняться своей нежности и не видеть их реакции.       — Дураки вы, — шептал он, уткнувшись лбом в их лбы. — Самые последние дураки...       В ноздри отдал аромат едкого, но приятного одеколона, а щёки соприкоснулись с колкими торчащими прядями остриженных рыжих волос.       — Вы не удивляйтесь... — лениво и самодовольно протянул Тянь издалека, тем самым испортив момент в своём привычном стиле. — Он просто несколько лет работал в одном ресторане. Всякого насмотрелся. Так вот, там однажды обедали две подружки: они вот так вот лобызались полчаса, прежде чем приступить к еде, представьте себе!       — Вот же с-с-собака...       Рыжик резво отпрянул от смеявшихся Чжэнси и Цзяня и, уперев руки в боки, надулся, пока Хэ уже успел спародировать милый жест и ждал парня с распростёртыми объятиями, ласково зажмурив хитрые злачёные глаза, но Шань лишь плюнул в его сторону и, зазывая Чжамао с Цзянем за стол, позволил себе незаметно улыбнуться.

***

      Ребята говорили о спонтанной встрече. О взрослых бытовых мелочах, которые сваливались на плечи, постепенно их подминая. О нападках в сторону Чжэнси, от которых И героически его оградил.       Говорили и о самом Цзяне.       Невероятные истории о его путешествиях по миру и опасностях воспринимались на слух не так мрачно с тех пор, как им подали пива и множество закусок, мясных блюд и сухариков — отвлекающий манёвр, обернувший истории о занятии нелегальным бизнесом в нечто повседневное. Что-то похожее можно заметить в напыщенных и до ужаса романтизированных фильмах, где антагонист жарит яичницу, напевая незамысловатую песенку, а потом к нему в дом врываются недоброжелатели, и он оперативно опускает их лица в раскалённую сковороду, буднично приговаривая: «Сегодня с бекноном!»       Именно в такое пустяковое и цельное в своей простоте ничто превратились разговоры с ним, что, собственно, как и отражало натуру И, а если быть точнее, его внешнюю оболочку, внутри которой гноилась изломанная душонка, которую предварительно вывернули и подожгли так, что от неё несло гарью, но носу среднестатистического обывателя этого было попросту не учуять, и потому для несведущих он оставался таким же милым и добрым.       — Да почему мы всё обо мне да обо мне?! Послушайте, ну поднимите вверх чёртовы стаканы! Вот так. Ну, что же, за нашу долгожданную встречу!       И говорил много, но пустословил пуще прежнего, и каждый произнесённый им звук совершенно не имел веса, так что всем вокруг постепенно становилось скучно.       Зал медленно и муторно наполнялся духотой несмотря на дуновение нескольких кондиционеров. В голову отдавал бой больших декоративных часов, а на носу проступал блестящий жирный пот.       Становилось невыносимо.       Постепенно внимание молодых людей распылялось: уже через час они, подвыпившие и пригретые канадским солнцем, разделились и болтали о своём.       На удивление, Малыш Мо и СиСи быстро сошлись во мнениях, обсуждая недавний боксёрский чемпионат, что недавно крутили по всем спортивным каналам и переоценили до жути.       — Это грёбаное фрик-шоу, — яростно комментировал Шань под кроткие кивки Чжэнси, который, в отличие от него, посмотрел этот бой от банальной скуки. — Не драка, а второсортное дерьмецо с мужскими обжиманиями, которые я и так на небезызвестных сайтах лицезреть могу...       В это же время в дуэте Хэ и Цзяня диалог шёл куда ровнее и мягче.       Тянь лишь изредка обращал свой взгляд в сторону Мо, время от времени напоминая о своём существовании резкими глупыми шуточками, что по классике изрядно мотали плёнку ГуаньШаньских нервов.       Цзянь в основном не смотрел в сторону Чжэнси вовсе, а если и позволял себе поглядеть, то только исподлобья.       Пару раз их взгляды всё же встретились, но это было настолько неловко и отчуждённо, что повторять их отпадало всякое желание.       — Давай выйдем на немного, — шепнул И, мрачно посматривая на Тяня.       — Куда вы? — в один голос, спохватившись, воскликнули Чжамао и Рыжик, хотя по взгляду было предельно понятно, что их изрядно разморило, и было уже совсем всё равно, куда отходят их спутники.       — Покурить, — махнул рукой Тянь и, в последний раз оглядев окружающую обстановку, утомлённо выдохнул, растворяясь в пространстве на пару с Цзянем.

***

      — Ну и духотища-то на улице... — заныл Цзянь, едва перейдя порог ресторана.       — Ты не отходи от темы, — сквозь зубы процедил Хэ и резко дёрнул молодого человека за край футболки так, что он пошатнулся и чуть было не клюнул носом асфальт. — Зачем устроил весь этот цирк с Чжэнси?!       Не ожидавший такого рода наглости, Цзянь отряхнулся и выпрямился, готовясь схватить Тяня за руку, чтобы выкрутить ему суставы, но Хэ оказался предусмотрительнее.       — Только посмей.       — А что, если посмею? — улыбнулся Цзянь. — Что здесь делает СиСи вообще не твоё дело.       — Как раз-таки моё в том числе! — поспорил молодой человек, не сводя глаз с не внушавшего доверия собеседника. — Ты хоть знаешь, сколько времени он страдал без тебя?! Сколько переживал... Вон недавно только отошёл. Если ты испортишь ему жизнь...       Уклоняясь от пытливого взгляда Хэ, И на миг отвернулся, продолжая вести диалог.       — Не испорчу, — отрезал он. — И ещё... Будь добр, не веди себя как задира-первоклассник, которому лишь бы к чему-то прикопаться. Один вот до сих пор из этой роли не вышел.       — Ты намекаешь на Шэ Ли?       — На вас обоих начну намекать, ежели ещё раз выкинешь подобный финт,— фыркнул Цзянь для пущего эффекта, но после скоропостижно сник, дав понять, что ему надоели пустые ссоры и им нужно скорее перейти к обсуждению дел. — Тебе что-нибудь на данный момент известно о Змее? Ну там, о его местонахождении..       — Известно, — кивнул Тянь, открывая пачку сигарет и протягивая одну Цзяню. — Он уже здесь, в Канаде, и ждёт тебя на переговоры. Ты же ведь припугнул его людей там, в Китае, как мы и договаривались?       — Для начала дай мне зажигалку, я свою в отеле оставил.       — Ай, подлец, — цокнул Хэ, и в эту же секунду тяжёлая зажигалка с мелкой гравировкой пронеслась у Цзяня под самым носом. — Не кашляй!       — Спасибо, — отозвался И, прикуривая. — Если говорить о людях Ли, то я припугнул их знатно. Их же было четверо?       — Четверо.       — М-м... Так-с... Они приехали в Китай по приказу Шэ: откуда-то он, гадюка болотная, пронюхал, что я буду на Родине в это время...       Слушая своего друга, Тянь предвкушал описания того, как Цзянь и его люди расправились с ними и заставили Змея изрядно понервничать, провернув что-то вроде крупной драки или погрома, последствия от которого придётся восстанавливать при помощи крайне крупных сумм, но Цзянь застопорился на полуслове.       — Хэ Тянь, я...       — Да говори быстрее! — не вытерпел молодой человек. — У тебя переговоры уже завтра, будь осторож...       — Я убил тех четверых ублюдков.