Смертные грехи

      Что было в самом начале? Ничего? Пустота? Из чего зародилась жизнь? А когда? Точного ответа нет. Миллионы лет назад на нашей планете появился первый человек, но являлся ли он раньше обезьяной или это чадо Адама и Евы? Сколько вопросов. Но ясно лишь одно: с появлением человека родились и они — семь грехов, смертных грехов. Первой была Гордыня. Когда обезьяноподобное существо возомнило, что является венцом творения. Второй была Жадность. Человек решил, что имеет слишком мало, ему надо ещё и ещё, пока он не насытится. Затем был Гнев. Обида существа выросла настолько, что оно захотело восстановить справедливость, возненавидев, а потом избив соседа, что просто не так посмотрел. После появилась Зависть. Всем известный Каин не смог принять то, что жертва его брата Авеля по нраву Богу, а его собственная нет, поэтому он убил счастливца. Пятой пришла Похоть. Любовь людей росла огромными темпами, пока один не решил, что одной жены ему мало, так что можно воспользоваться ещё одной женщиной. Шестым было Обжорство. Богатство дарило шикарную жизнь человечеству, в которую входили вкусные и редкие яства, что, в свою же очередь, пленили человека: попробовав немного, он больше не мог остановиться. Последней, седьмой, была Лень. Почувствовав вкус свободы от труда, существо решило перестать работать, ожидая, что и так всё будет хорошо.       Прошли века, столетия, года, но грехи никуда не делись. Они продолжают жить и развиваться благодаря столь слабой натуре человека. Именно люди подарили им физическую оболочку — тела, что теперь совращать бывших животных стало ещё проще…       Сквозь не задвинутые шторы в комнату, выполненную в приятных тёплых кофейных тонах, начали проскакивать юркие солнечные лучики. Крадясь по паркету, они поднимались на кровать и сразу переключались на спящего парня, который был слегка прикрыт белым покрывалом. Рядом с ним лежала девушка: её шикарные густые и немного волнистые волосы чёрного, как смоль, цвета были разбросаны по всей подушке, из-за чего её лица почти не было видно. Но даже сквозь такую серьёзную преграду лучи смогли достичь её глаз.       Барышня откинула волосы, её длинные и пышные ресницы дрогнули, она открыла очи. Её глаза были карими, словно самый тёмный и горький шоколад, взглянув лишь раз в них, можно было забыть обо всём на свете и утонуть в этой приторно-горькой сладости. Но её взгляд и лисий разрез добавляли загадочности и какой-то опасности. Девушка явно обладала потрясающим шармом. Её ярко выраженные скулы были, словно два острых лезвия бритвы — стоит дотронуться, как ты порежешься. Точёный, ровный и прямой нос с чуть вздёрнутым кончиком говорил о её напористости. Губы были пухлыми и пересохшими, ей явно хотелось пить. Барышня откинула покрывало и спустила ноги со свежим чёрным педикюром на пол. Особа начала потягиваться, не стесняясь своей наготы, встала и подошла к зеркалу, которое стояло неподалёку от двери в ванную. Ей явно нравилось её тело, которое было украшено множеством татуировок, несколько из которых можно было с лёгкостью рассмотреть сейчас. На левом бедре красовался чешуйчатый дракон с парой пионов, правую сторону украшали два прекрасных цветка: один чёрный, а другой белый; а сзади, чуть ниже левой ягодицы, женская рука тянулась к скелету. Остальные тату были скрыты волосами или просто не были видны.       Простояв у зеркала минуту, девушка начинает одеваться: натягивает кружевные чёрные трусики, застёгивает такой же бюстгальтер. Затем идут чулки, после чего натягивает облегающее и весьма короткое платье. Особа решает собрать свою шевелюру в небрежный пучок, крутясь перед зеркалом, как вдруг её зоркий глаз, как у орлицы, замечает валяющийся среди всего на полу бумажник парня. Она поднимает его, открывает. — А говорил, что богат, — произносит девушка своим мелодичным, сладким голосом, а после забирает всю наличку и кладёт в лифчик.       Барышня берёт свою сумочку, достаёт оттуда небольшой клочок бумаги и начинает выводить на нём изящные буквы:       «Эта ночь была незабываемой, но мне уже пора, твоя П.»       Незнакомка красит губы красной помадой, а после целует эту бумажку и оставляет её на подушке, где спала. Она выходит в прихожую, надевает свою кожаную чёрную куртку, а после натягивает высокие сапоги на приличном каблуке. Весь образ дополняют очки, кажется, принадлежащие хозяину квартиры.       Эта особа походкой от бедра и с счастливой улыбкой на лице грациозно выхаживает по улице, как ей на телефон приходит сообщение. От Бии: «Привет детка, я заеду за тобой через двадцать минут, прошу не опаздывать!» — В своём репертуаре, — произносит барышня и подходит к дороге, чтобы поймать машину.       Не прошло буквально и минуты, как перед девушкой останавливается автомобиль, стекло переднего окна опускается и показывается водитель. — Привет, красавица, тебя куда-то подвести? — улыбаясь, спрашивает милой наружности парень. Она медленно подходит, опирается на дверь и отвечает: — Привет, подбросишь меня до дома? — девушка слегка спустила очки. — Поверь, я в долгу не останусь, — и подмигнула ему. — Садись, — говорит он, облизнув пересохшие губы.

***

      Около большого многоэтажного дома останавливается машина, из неё выходит уже знакомая нам мадмуазель. Одной рукой она машет вслед уезжающему автомобилю, а другой сжимает кусок бумажки, на которой был написан номер того парня, вскоре выбрасывая её.       Глубоко вдыхая и шумно выдыхая, девушка заходит в квартиру. Бросив ключи на стол, она направляется на кухню, что была соединена с гостиной, подходит к холодильнику и достаёт оттуда бутылку воды. Комната, как и собственно все эти апартаменты, выполнены в современном минималистичном стиле, чёрно-красной гамме с нотками серебренных деталей ничего лишнего или вызывающего. Утолив жажду, барышня принимается за вчерашние тосты, но закончить трапезу ей не позволяет звонок в дверь. — Ты всё ещё не готова? — ещё не успев войти, спрашивает гостья. — Бия, не начинай, — закатив глаза, огрызнулась хозяйка дома. — Луксурия, я предупреждала тебя, — грозно говорит девушка, стоя посреди кухни. Её внешность была не хуже: ярко-красные с немного рыжими прядками волосы, которые касались плеч, удлинённая чёлка, большие тёмно-зелёные глаза, пышные брови и ресницы, аккуратный миниатюрный нос и пухлые губы с рождения. Одежда была выполнена в строгом стиле: брючный костюм бордового цвета, который дополнял чёрный сетчатый корсет с атласными вставками, на шее красовалась золотая цепь крупного плетения, а на ногах были классические лодочки. — Ну детка, не злись, я просто проголодалась, видишь? — хозяйка квартиры помахала недоеденным тостом перед собеседницей. — Ешь быстрее, я не могу опоздать, ты же знаешь, — Бия сложила руки на груди. — Ладно, иди заводи машину, я возьму зажигалку, а то вчера где-то посеяла другую, и приду, — сказала Луксурия, откусывая кусок побольше. — Хорошо, только не смей курить в моей машине, я вчера ездила на мойку, — выходя из дома, говорила красноволосая.       Девушки сели в автомобиль. Не обращая внимания на все протесты, черноволосая всё же достаёт из сумки заветную пачку дорогих, даже элитных ментоловых сигарет, берёт оттуда одну, вставляет между губами и прикуривает. Первая затяжка обжигает лёгкие, так приятно, вторая уносит поток мыслей прочь. Бия уже кричит на подругу, что все её кожаные сидения снова пропахнут табачным дымом, но особа не слышит её, она берёт и протягивает ей эту сигарету. Обладательница красных волос смотрит на неё с непониманием, презрением и толикой удивления, а потом, немного замешкавшись, принимает, вставляет фильтр между губ и делает затяжку. — Вот видишь, тебе сразу полегчало, — говорила Луксурия, раскинувшись на сидении. — Это обычный ментол? — выпуская дым из носа, спрашивает Бия, на что ей кивают, — я думала, кое-что другое.       Их серьёзные взгляды встречаются, но спустя пару секунд слышится громкий и заливистый смех. Остаток дороги они проехали без придирок, с музыкой.       На территорию городского университета въезжает дорогая иномарка красного цвета, из неё выходят две девушки с рыжими и чёрными волосами, они походкой от бедра направляются ко входу в здание. Под пожирающие взгляды студентов особы подходят ко входу в аудиторию, которая почему-то закрыта. — Странно, мистер Дажад сказал, что будет открыто, — произносит недовольно Бия. — Ну, значит нет, может, он занят, заперся с одной из студенток, и она ему… — черноволосая начала показывать минет-произвольные действия. — Что, Лу? Снова весёлая ночка выдалась?       К ним подошла девушка с прямыми тёмно-зелёными, даже изумрудными, волосами средней длины. Её внешность была весьма примечательна: голубые глаза, подведённые чёрным карандашом, тонкие губы, покрытые блеском, выраженные скулы и слегка вздёрнутый нос. Наряд был в стиле гранж: колготки и перчатки в сеточку, рваные джинсы, безразмерная футболка с изображением какой-то музыкальной группы, высокие ботинки и множество различных украшение на руках и шее. — А ты-то где была этой ночью? А, Инвидия? — вмешалась Бия. Зелёноволосая нахмурилась от сей колкости, но промолчала. — Да ладно тебе, я не обижаюсь, это же правда, — видя назревающую перепалку, сказала Луксурия. — Ты ждёшь мистера Дажада? — спросила Инвидия, на что получила короткое «да». — Он на первом этаже сейчас болтает с нашим братом. — Ир? Серьёзно? Что он опять натворил? — красноволосая начинала злиться, так как очередные разборки из-за её младшенького ей были не нужны. — Не знаю, просто видела, как они болтали.       Вся троица спустилась вниз. Отыскать нужных людей было несложно — они стояли поодаль ото всех. Бия на всех парах неслась к ним, чтобы уже вступиться за своего непутёвого брата. — Мистер Дажад, здравствуйте, — поприветствовала профессора она, — что на этот раз он натворил? — Здравствуйте, мисс Хеппер. Боюсь, вы ошиблись, мы просто обсуждали предстоящий конкурс.       Бия с недоверием посмотрела на парня, который довольно ухмылялся. Перед ней стоял её младший брат, в семье он средний. Юноша имел огненного оттенка волосы, глубоко посаженные глаза цвета топлёного шоколада и сведённые к переносице брови, что придавало его взгляду некую заинтересованность и напористость. Правое ухо было проколото — там красовалась серебряная серёжка с подвеской в виде креста, на носу пирсинг, кольцо, сделанное из того же материала, что и остальные украшения. Одет он был в немного растянутую майку и джинсы, в руках держал кожанку, так что можно было заметить множество татуировок, которые осыпали его тело: на правой руке в зоне предплечья был волк, на голове которого красовался череп; на левой — рукав в библейском стиле, который доходил аж до шеи, а начинался на кисти, но это не всё, обрывки некоторых показывались из-под одежды, а что там — сейчас можно было только догадываться. Телосложение очень привлекательное, парень явно частенько зависал в зале. — Бия, расслабься, я просто хочу принять участие в конкурсе, — Ир сложил руки на груди и посмотрел на девушку с вызовом. — Это и настораживает, — вмешалась Инвидия. — Ну только ты не начинай, а, — парень раздраженно буркнул на младшую сестру. — Ладно, мне уже пора, — сказал мистер Дажад, — Ир, я буду ждать тебя после занятий, расскажешь мне поподробнее про свой проект, — аловолосый кивнул, — и вы тоже приходите, простите, что не смог принять вас раньше, но у меня пара через минуту начинается, — теперь же он обращался к рыжеволосой, — всего доброго. — И вам, — дружно сказали все. — Кто где, а эти снова трутся около профессоров, — на входе появился худощавый парень с чёрными волосами и серыми глазами. Пышные густые брови, прямой нос и немного квадратная челюсть — эта внешность делала из него привлекательного молодого человека. — Авар, здорова, — Ир поприветствовал его рукопожатием, — без объятий, а то сам понимаешь. — А мне и этого хватило, — темноволосый помахал часами перед другом. — Когда успел? — красноволосый надел украшения обратно. — Всё? Вы закончили? — влезла Луксурия. — Пойдёмте в столовку, а то я сегодня толком не завтракала. — И кто на этот раз стал твоей жертвой? — спросил Авар, обняв её за плечи. — Какой-то мудак из клуба. Представляешь, он сказал, что богат, а в кошельке было всего пару тысяч, — жаловалась Лу. — Ну милая, надо карточку было проверить, вдруг всё там, — он покрутил перед глазами её кусочком пластика. — Я тебе не банкомат, чтобы проверять. Отдай!       Вся компания вошла в столовую, где было всего пару человек. Взяв всё, что хотели, они направились к любимому столику, за которым уже кто-то сидел и охотно уплетал свою пищу. — А я-то думаю, где Гал? Что с ним случилось? Почему он опаздывает? — присаживаясь рядом, говорил Ир. — А он как всегда тут и уже что-то ест. — Привет, — зелёноглазый шатен вытер пальцы салфеткой и протянул в знак приветствия руку сначала Хеппер, а потом Авару, — и вам привет, девчонки. Лу, новые очки? — девушка кивнула. — Классные, но подделка, хотя качественная, — черноволосая стала крутить предмет в руках, чтобы понять, как, чёрт возьми, её друг с одного взгляда это понял. — Бия, как всегда прекрасна, — красноволосая лишь улыбнулась, приняв его слова, как данность, — Инвидия, милая, лицо чуть проще сделай, — она снова чем-то недовольная. — И давно ты тут? — поинтересовался Авар. — Да нет, не сказал бы, — Гал посмотрел на свои дорогие ролексы. — А где Асед? — поедая отбивную, спросил Ир, а потом посмотрел на вход. — А вот и солнышко идет. — Скорее, оно, так как он в говно, — обернувшись и осмотрев парня, поправила друга Инвидия.       К ним расхлябанной походкой направлялся тощий юноша с белоснежными волосами и серыми глазами. Вид у него был заспанный, на голове творился беспорядок, брендовая одежда, что говорила о неплохом таком капитале, вся мятая, а сам зевал. — Привет, — парень упал на стул рядом с Бией, которая ела в этот момент йогурт, — что делаешь? — Ем. — Что? — Блять, а ты не видишь? Йогурт, — терпения у Хеппер явно не было. — Характер, как у брата, ей-богу, — он встал и потащил стул за собой, издавая не очень приятный звук. Теперь же парень расположился у Луксурии, — привет, Лу. — Привет, Асед, тебе чё надо? — Одолжи денег, а? — потирая правый глаз, сказал беловолосый. — Ага, ты мне ещё тот долг не вернул, — буркнула она. — Понятно, — Асед хотел снова встать, но его остановил Гал. — Да сядь ты уже и сиди. На вот, салатик поклюй, — шатен дал ему тарелку и вилку, — а то, небось, снова не завтракал. — Мне было лень, — ответил тот с набитым ртом, — я хотел поспать подольше. И поспал, — проглотив помидор, добавил он.       Тут у всех завибрировали телефоны, пришла СМС-ка в общую группу университета о проведении вечеринки у одного из старших студентов в честь его дня рождения. Эта новость вызвала улыбки, или даже ухмылки, у ребят. — Значит, сегодня будет жарко, — Луксурия распустила свои волосы и помахала головой в разные стороны, помогая им принять лучшее положение. — Повеселимся, хе-хе, — смеялся Ир, потирая руки. — Мет, значит, а он очень богат? — смотря исподлобья на Бию, спросил Авар. — Средне, но тебе понравится, я так думаю, — улыбаясь, ответила Хеппер. — Значит, жрачка будет на высоте, — подметил Гал. — И будет очень много разочарованных, бедных, слабых людишек, — подавшись немного вперёд, сказала Инвидия.       Эта новость явно всех воодушевила. Ребята встрепенулись, ожили даже как-то. Настрой на веселье всё нарастал и нарастал, они уже планировали разное на вечер, пока Асед не решил задать один вопрос. — А можно не идти? — Ну нет, — протянули все. — Не обламывай нам всё веселье, — Луксурия подошла к нему и обняла за плечи сзади. — А я вам там на кой чёрт? — Ну как же, — она поравнялась с его головой и продолжила: — Без тебя будет не так весело, милый, — Лу стала водить своими длинными коготками по его лицу, — тебе же очень нравится их совращать, а потом смотреть, как они корчатся, утопая во грехе, — Асед стала улыбаться. — О да, это я люблю, — он резко встал, заставив девушку отступить, — ну, а теперь пошли на занятия. — Глядите, как встрепенулся-то, — смеялся Ир. — Ну любит он это, — поддержала его Инвидия.       Все разошлись по своим аудиториям. Впереди ещё долгий учебный день, но уже вечером будут долгожданные отдых и эйфория.