Салочки

      Злат допоздна читал о ведах, поэтому на следующее утро пришёл невыспавшийся. — Я требую от своих сотрудников являться на службу в рабочем состоянии, а не после ночных гулянок, — недовольно отметил Бердников.       Он не пожелал слушать оправдания и призвал отдел к обсуждению деталей дела. Вскоре появился и вызванный Леонид Чешкин. Нахмуренные брови и опущенные вниз уголки губ, создавали о свидетеле впечатление вечно недовольного всем альтера. Слава собрал о нём информацию и узнал, что Чешкин — ведающий. Это в свою очередь обозначало, что он вполне мог наложить на Патти какую-нибудь смертельную гадость.       Теоретически любой ведающий мог наложить всё что угодно, как хорошее, так и плохое. Здесь дело было не в способностях, которые являются врождёнными, а в наличии информации и желании её освоить. Например, школьный курс расоведения, конечно же, не включал в себя изучение смертельных ритуалов. — Я не имею к смерти Патти никакого отношения! — с ходу заявил Леонид. — Да, подрались, признаю. С девчонкой моей он шашни крутил. Но подраться и убить — очень даже разные вещи. Вы на меня это не повесите! — Верно, — согласился Злат, сосредотачиваясь на работе, — разные. Насколько нам известно, Марина прекратила общение с Патти месяц назад, а ваша драка произошла на прошлой неделе. Так почему сейчас, а не сразу?       Свидетель открыл рот, закрыл, сморщил нос и нахмурился ещё сильнее. Так, что брови почти сошлись на переносице в одну линию. — Потому что он меня достал! — Леонид скрестил руки на груди и больше ничего не добавил. — Вы отказываетесь от дачи показаний? — поторопил его Злат. — В таком случае в соответствии со статьёй триста восьмой уголовного кодекса… — Ладно, ладно! — Чешкин сжал кулаки и буркнул, — он лез в мои сны и устраивал там всякие непотребства.       Злат услышал, как фыркнул на это заявление Слава, но под строгим взглядом Бердникова тот вновь сделал серьёзное лицо. После ряда наводящих вопросов, свидетель объяснил суть конфликта. Когда Патти в лоб рассказал о сексе с его девушкой, Леонид удержал лицо и выплюнул, что подобная лядь ему и даром не нужна. Патти такая холодность не устроила, к тому же сама Марина не кинулась ему в объятия, а продолжала бегать за своим бывшим и просить прощения. Вот тогда он в отместку и стал устраивать непотребства.       Леонид долго и мучительно подбирал слова, пытаясь пояснить, что же там всё-таки происходило. В итоге всё же смог рассказать, что покойный приходил к нему во сны и показывал, как трахает Марину, потом он имел самого Леонида, а потом развлекался чередуя его знакомых и родственников. — Когда он… мою маму! — свидетель гневно раздувал ноздри. — Ну, это самое… Ну, вы понимаете! Я не выдержал и набил ему морду.       На вопрос Злата о том, почему же Леонид не подал заявление в полицию, тот предсказуемо ответил, что не хотел никому рассказывать обо всей той грязи, которую вынужден был смотреть каждую ночь в течение нескольких недель. Теперь, когда речь зашла об убийстве, он просто вынужден был это сделать. — Скажите, Вы можете оказать смертельное воздействие? — спросил Злат. — Я ни в чём Вас не обвиняю, только интересуюсь, обладаете ли Вы в теории такими знаниями.       Этот вопрос крутился на языке с самого начал, но Злат опасался за свои пробелы в знаниях и решился задать его лишь в самом конце беседы. В книге не говорилось откуда ведающие черпали более глубокую информацию о своих возможностях, поэтому он и не понял, находятся ли смертельные ритуалы в открытом доступе для всех желающих. — Нет! — возмущённо отрезал Чешкин. — Я не углублялся во всю эту муть. Предпочитаю заниматься более материальными вещами, а обидчика бить кулаком, а не заклятиями!       Сразу после разговора с Чешкиным оперативники поехали к родителям Патти. На момент происшествия чета Горн отдыхала в Швеции в городе Висбю. Именно оттуда происходили их исторические корни, и они старались не забывать своё наследие. Родители Патти выглядели весьма чопорно в своих слегка старомодных чёрных классических нарядах, что, впрочем, было не удивительно, учитывая, что им обоим стукнуло более восьмиста лет. Задавать вопросы убитым горем близким всегда тяжело, поэтому Злат старался проявлять максимум такта и сострадания, расспрашивая о погибшем.       Беседа эта ничего не прояснила. Супруги находились в Швеции последние пять месяцев и всё это время не видели сына в живую. Однако, так так все члены семьи Горн относились к сновидцам, они регулярно общались во снах. Проблема состояла в том, что там каждый может выглядеть так, как ему захочется. Вот и Патти появлялся перед родителями абсолютно здоровым и благополучным. Он беззаботно болтал о своей девушке и намекал на грядущее повышение на работе. В общем, безбожно врал. Из друзей сына родители знали только Дениса, того самого из бара, а на вопрос о недоброжелателях оба отрицательно покачали головами. Под конец Злат поинтересовался, есть ли в их близком окружении ведающие и тоже получил отрицательный ответ.       Абсолютно безрезультатный разговор. В машине Злат прокручивал в голове всю информацию, которая у них была и боролся с сонливостью. Прошлая почти бессонная ночь к вечеру навалилась усталостью и тяжестью в голове. — Я прочитал, что негативное воздействие может оказать любой ведающий, если обладает подобной информацией, но не понял, насколько данную информацию тяжело найти. В книге об этом не сказано.       Фраза подразумевала вопрос, и Злат надеялся получить ответ. А кого ему спрашивать? Прохожих на улице? Но Милан ответил другое, точнее спросил: — Когда это ты успел книжки читать? — Вчера. Да не был я ни на каких гулянках! — вспыхнул Злат, вспомнив утреннее замечание от начальника. — Читал о ведах, не заметил, как время пролетело.       В машине установилась тишина, и Злат подумал, что нужно было спросить у Славы. Тот наверняка знал. — Сложные ритуалы передаются в семьях из поколения в поколение, — заговорил Милан, и Злат дёрнулся, поняв, что вырубился и заснул. — Ими не делятся с посторонними. Могут сделать по просьбе или за плату для других, но сам процесс останется тайной. У каждой семьи свои секреты, и можно лишь гадать, что у кого есть. Других источников нет. В общем доступе находятся только самые простые воздействия типа приворотов, заговоров от бессонницы, на удачу и тому подобные мелочи. — Можно ведь украсть информацию? Или… — Можно, почему нет, — Милан фыркнул и впервые за полторы недели совместной работы это прозвучало весело. — Тут как с любой другой вещью, записи где-то да хранятся. Например, мой семейный архив лежит в сейфе банка, а кто-то может и в блокноте под подушкой держит. — А в твоём архиве есть ритуалы на смерть? Кстати, такие вопросы, вообще, уместно задавать? — Неуместно, — снова нахмурился Милан. — Это вопрос из разряда: «Сколько у Вас денег на счёте?» Но я упрощу тебе жизнь и скажу, что в первый же день расследования добровольно сходил на допрос к Грозянскому. Он эмпат, если ты вдруг не в курсе. — Тебя подозревали? — ужаснулся Злат. — Нет, я сам пришёл, чтобы эти подозрения и не возникли. Иди спать.       Милан затормозил возле его дома. Обычно по окончанию рабочего дня они доезжали до отделения на служебном автомобиле, а потом Злат шёл пешком, так как жил неподалёку, а Милан пересаживался на личную машину. Выяснять, что в этой схеме изменилось сегодня, а также напоминать, что до конца рабочего дня ещё целый час, не было сил. Поэтому Злат поблагодарил за доставку и, придя домой, разделся и сразу рухнул в постель.       Проснулся он в пять утра отдохнувшим и полным сил. Пока было время, наскоро позавтракал яичницей и дочитал раздел о ведах. Интересной была информация о том, что у этой расы всё-таки было одно общее свойство. Это, так называемое, энергетическое ядро — сосредоточие той самой энергии, при помощи которой веды осуществляли все свои воздействия. За счёт него же происходила и трансформация у метаморфов. Энергия растекалась, влияла на организм и преобразовывала его под заданные параметры. Естественная смерть у ведов происходила в тот момент, когда ядро затухало.       На работу Злат явился бодрым и готовым к свершениям. На сегодня был запланирован опрос соседей Патти. Следовало опросить жильцов тридцати пяти квартир. Затянулось это мероприятие до позднего вечера, так как в обычный будний четверг многие жители днём дома отсутствовали.       Патти не особо общался с соседями, поэтому большинство из них знало о нём лишь: — А! Это тот, который подрался, а через несколько дней в окно сиганул?       Чуть больше сказал старичок из соседней квартиры. Он несколько раз уезжал из города и оставлял Патти ключи, чтобы тот поливал цветы, а также очень надеялся на его свадьбу с Лизочкой.       Лизочка, оказавшаяся внучкой, проводила дедушку на лавочку подышать воздухом, а потом подтвердила, что с Патти действительно встречалась, но с тех пор прошло уже больше года. — Поняла, что зря трачу время. Дедушка всё в облаках витает, мечтатель! Ну, какая свадьба? Зачем альтеру жениться на человеке, который быстро состарится?       Елизавета сама разорвала отношения, не желая стать брошенкой. Злат задумался о том, были ли у покойного в принципе отношения. Или его все вот так оставляли по каким-либо причинам? Раздвоение сознания уже перестало беспокоить, но сейчас Злат явно почувствовал, как бывшему Михаилу Круглову стало жаль Патти.       Участкового тоже вызвала Елизавета. Она как раз возвращалась домой с работы и застала в подъезде толпу, которая азартно наблюдала за потасовкой. — И чё? — сказал по этому поводу один из свидетелей. — Делать нехер было, а тут хоть шоу.       Бывшая девушка претензий к Патти не имела, остальные соседи тем более. Лишь одна женщина с шумовкой в руке разразилась возмущённой тирадой о том, что эти драчуны своими криками разбудили её ребёнка. Вряд ли это могло стать мотивом для убийства.             Домой удалось попасть только к десяти часам вечера. На этот раз Милан не проявил доброй воли и довёз их как обычно до отделения. В подъезде с подоконника спрыгнула фигура и ломанулась навстречу. Злат рефлекторно сделал захват и заломил неизвестному руки за спину. — Сдурел что ли? — обиженно проговорил парень. — Вот так приходи в гости к старым друзьям!       Злат рассмотрел его, опознал Дрона и отпустил. Тот чуть пошатнулся и полез с объятиями. Пахнуло жутким перегаром. Чужие руки поползли по спине и остановились на заднице Злата, сжимая половинки. — Ну, началось! — раздался сзади сердитый голос соседки тёти Светы. — Идите совокупляться в другое место! Совсем ни стыда, ни совести!       Она прошла мимо, открыла свою дверь и, шарахнув ею от души, ушла в квартиру. От громкого звука Злат отвис и дёрнулся, выскальзывая из медвежьих объятий. Дрон шагнул следом за ним. — Да ладно тебе, — он снова сделал попытку подойти, но споткнулся и плюхнулся задницей на ступеньку. — Так и будешь держать на пороге? Пошли хлопнем за встречу!       Дрон с трудом встал и покачнулся. Злат подхватил его под локоть, вызвал лифт, и, когда двери открылись, молча подтолкнул внутрь. Смысла разговаривать с пьяным телом не было. Вместо этого он позвонил в квартиру к тёте Свете. — Здравствуйте! Извините, пожалуйста. Мой знакомый просто перебрал, никаких совокуплений в подъезде мы не практикуем. Ещё раз простите, если помешали.       У женщины забавно округлились глаза, а на лице появилось чистейшее изумление. Она кивнула и молча закрыла дверь. Злат вспомнил о вчерашнем конверте с деньгами и позвонил в другую квартиру. Видимо, Кида снова не было дома.       На следующее утро традиционное для отдела обсуждение обстоятельств дела прервал приход коллеги из смежного отдела. Он откинул мешающую прядь тёмных волос, и Злат невольно начал пересчитывать мелкие родинки-крапинки на лице. Парень между тем поприветствовал всех присутствующих. — Доброе утро! Привет, я Нил Павловский — опер из «призрачного отдела», некромант, — познакомился он персонально со Златом, — заочно я тебя уже знаю. Давид Амурович, — обратился он к начальнику отдела, — вчера звонила старейшина Виола. Спрашивала, не завалялось ли у меня каких смертельных проклятий разрушающих энергополе. — Уууу! — взвыл Слава. — Слона-то мы и не приметили под носом! — Вряд ли Нэйлос пришёл признаваться в убийстве, — резко оборвал его причитания Бердников. — И что? Есть у Вас проклятия? — Проклятий много, но именно разрушающих энергополе одно. Держите, — Нил протянул Бердникову лист бумаги. — Проблема в том, что оно расовое, и никто, кроме некроманта, его наложить не сможет. Через час у нас с Яном беседа с Грозянским на тему нашей непричастности ко всему этому.       Начальник уголовного розыска Олег Константинович Грозянский был единственным эмпатом в отделении. Конечно же, он не мог взвалить на себя все нужные для работы допросы, да и не по чину ему было заниматься подобной текучкой. Однако, периодически он делал исключения. Например, чтобы оградить от подозрений собственных сотрудников.       Нил пояснил, что не прячет так уж сильно записи о некроматических воздействиях. В распечатанном виде они лежат дома в сейфе, а в цифровом находятся в его компьютере и в телефоне. Злат вспомнил рассказ Милана о том, что обычно ведающие тщательно скрывают свои знания и подивился такой беспечности коллеги. Нил, видимо, что-то такое уловил в его лице и ещё раз с нажимом повторил, что никто кроме некроманта воспользоваться этим не сможет. И ему же объяснил, что является единственным представителем данного подвида в Лунске. — Показывал я записи только мужу, — уточнил Нил. — Поэтому и на беседу-допрос, — он хмыкнул, — к Олегу Константиновичу мы идём вместе. Я, чтобы убедить, что не проклинал вашего покойника, а Ян, чтобы подтвердить, что никому не передавал информацию по проклятиям. — Возможно ли, что в городе есть неучтённые некроманты? — неуверенно спросил Злат.       Все присутствующие дружно нахмурились, Нил пожал плечами, но ответил Слава: — Не должно быть. Принадлежность к расе и подвиду, если он есть, фиксируется при рождении. Хотя, вот Нилу дар перешёл уже во взрослом возрасте, но это произошло после смерти старшего родственника. Больше у нас нет других некромантов, ни живых, ни недавно умерших, — уверенно закончил он.       Тем не менее ритуал порчи на смерть через разрушение энергополя они изучили. Память молчала, поэтому скорее всего Злат никогда не видел ничего подобного. Что и не удивительно, метаморфам ритуалы ни к чему. Для проведения требовались лоскут белого натурального полотна, фотография и кровь жертвы.       Кровь нужно было нанести на ткань и произнести: «Ой ты смерть окаянная, ой ты смерть блудная, да кровушка силы исполненная! Коль кровью затребуется, то смерть под слово пойдет. (Имя) обрекается через кровь нечестивую да на смерть тяжкую. Свет померкнет, жизнь (имя) остановится. Через кровь смерть (имя) предсказана. Да будет так».       Затем следовало завернуть в эту ткань фотографию и захоронить свёрток под елью, приговаривая: «Не в погосте, а в еловом росте (имя) схоронится, да сердце стуком не померится. То кровным требованием испрашивается, да (имя) на смерть обрекается».       Звучало это всё, как мрачноватый сказочный речитатив, и Злату трудно было поверить, что подобные действия и фразы реально могут убить. Однако, никто из окружающих подобного скептиса не выражал и пришлось принять это, как очередную реальность.       На вопрос Милана не спрашивал ли кто-нибудь о проклятиях, Нил ненадолго задумался и ответил, что было такое. Около года назад к нему приходила некая Дина Юрьевна Васнецова, которую интересовали расширенные возможности некромантии. Нил отказался ей что-либо рассказывать.       Подозревать коллегу, который сам пришёл, всё рассказал и собирался на допрос к эмпату, резона не было, а вот с любопытной женщиной имело смысл пообщаться. Слава быстро пробил информацию и выяснил, что Дина Юрьевна Васнецова — ведающая, декан исторического факультета лунского университета, кандидат исторических наук, доцент. Мнение подобного эксперта могло подкинуть идей для расследования. Милан созвонился с ней и договорился о встрече через два часа.       Когда оперативники подъехали, Дина Юрьевна уже ожидала на одной из скамеек в сквере возле университета. Выглядела она эффектно, но на взгляд Злата слишком вызывающе для преподавателя: две верхние пуговицы на её белой блузке были расстёгнуты и открывали вид на ложбинку между объёмных грудей, классическая чёрная юбка слишком короткая, такая, что при закинутых друг на друга ногах, виднелся краешек ажурной резинки чулок. Ко всей этой порнографии прилагались светлые волосы уложенные в пучок, но с одним игривым свободным локоном и пухлые яркие губы. Не было и тени сомнений, о чём думают студенты, глядя на такого преподавателя. — Я историк и расовед, естественно меня интересуют все секреты и возможности видов, — объяснила она свой визит к Нилу. — А некроманты — это самый редкий подвид альтеров. Мне очень любопытно было бы изучить все их возможности. Увы, — она картинно развела руками и приложила их к груди.       Дина Юрьевна опустила руки на колени, потом подняла одну и, накручивая на палец локон, пустилась в длинные рассуждения о сходстве и различиях ритуалов ведающих и проклятий некромантов. — Значит Вы хорошо разбираетесь в различиях? — бесцеремонно перебил её Милан спустя несколько минут. Не обращая внимание на мелькнувшее во взгляде недовольство, он достал из сумки зарисовку энергополя Патти Горн сделанную судмедэкспертом и протянул ей. — Можете что-нибудь сказать по этому поводу?       Дина Юрьевна бросила беглый взгляд на картинку, нахмурилась и вгляделась внимательнее. — Это результат ведовского ритуала энергетической трансплантации, — констатировала она спустя минуту. — Судя по рисунку, объектом приложения являлось сердце. И раз подобное интересует полицию, то полагаю это не абстрактная картинка? Кто-то провернул подобное?! — ведьма импульсивно схватила сидящего рядом Милана за руку. — Дина Юрьевна, — тот аккуратно освободил пленённую конечность, — объясните, пожалуйста, доступным языком, что значит энергетическая трансплантация?       Женщина расслабилась, облизала губы и объяснила, что энергетическая трансплантация органов — это пересадка энергополя органа здорового альтера или человека больному. Подобные методы лечения часто практиковали ведающие в давние времена. В ту пору просто хватали нужного донора и проводили ритуал. Первоначальный свод законов, запрещающий альтерам смертельные воздействия, появился около шестиста лет назад, и с тех пор официально подобных манипуляций никто не совершал.       Злат слушал и офигевал. Трансплантация органов, но не физически, а через энергополе? Дина Юрьевна между тем продолжала говорить и поясняла, что жертвы подобных ритуалов постепенно сходят с ума, ощущают, что сгнивают заживо. У них бывают навязчивые страхи, галлюцинации, повышенная агрессия. Как следствие всего этого они часто кончают с собой, не доживая до смерти от наложенного воздействия. Под конец Дина Юрьевна попросила лист бумаги, ручку и стала делать записи. — Энергия жертвы забирается через кровь, — поясняла она по ходу. — Потом делается наговор на нужный орган. Потом кровь следует выдержать несколько дней, чтобы оборвать прежние энергетические связи, иначе произойдёт отторжение. Затем больному нужно провести чистку организма и убить умирающий орган. — Как это убить?! — воскликнул Злат. Он не лез в этот разговор, справедливо полагая, что Милан справится лучше, но тут не выдержал. — Энергетически, конечно же! — Дина Юрьевна посмотрела на него, как на идиота. — Извините! — впрочем, тут же пошла она на попятный. — Порой забываю, что разговариваю не с коллегами. Я имела ввиду, что происходит мгновенная замена: ведающий отключает энергетику больного органа и на её место помещает энергетику донора. В итоге через некоторое время больной выздоравливает, а донор умирает.       Продолжая объяснения, Дина Юрьевна подалась ближе к Злату, наклонившись через сидящего между ними Милана. Она вдохновенно вспоминала, как однажды видела этот ритуал, когда была совсем девчонкой. Уходя от навязчивого взгляда, Злат опустил глаза и увидел, что одной рукой она оперлась о бедро Милана и медленно поглаживает по нему большим пальцем. Сам напарник на это никак не реагировал и продолжал задавать вопросы. Например, кто ещё мог бы знать об этом ритуале. — Понятия не имею, — она последний раз провела пальцем по бедру, убрала руку и отклонилась. — Я даже не знаю, куда делась та ведьма, с которой я общалась в детстве. Она не была единственной, но других я не помню, слишком маленькой была.       Неприятная женщина, решил про себя Злат и окончательно уверился в этом, когда перед уходом Дина Юрьевна достала из стоящей рядом маленькой сумочки визитку и засунула Милану в задний карман джинс. Это был абсолютно неуместный жест, учитывая, что полиция и так знала её телефон. — Позвоните вечерком! Уверяю, что я хороша не только в истории, — после этого она подмигнула, прощалась и ушла. — Что ж, желаю весёлой ночки, — буркнул Злат. — Мои ночки тебя не касаются, — жёстко осёк его Милан. — В наследии твоей матери есть что-нибудь подобное? — Что? — опешил Злат от резкой смены темы. — Какое подобное? Мне только квартиру отдали.       Милан остановился возле машины и шумно вдохнул перед тем, как щёлкнуть сигналкой. — Ты дурак или прикидываешься? При чём тут квартира? Я говорю об интеллектуальном наследии. Иоланта была одной из древнейших ведьм. Ты, как единственный родственник, должен был получить все записи. — Ничего я не получал! — зло огрызнулся в ответ на агрессивный тон Злат и сел в машину. — Я же не ведающий. — Всё таки дурак, — Милан покачал головой, запустил двигатель и резко стартанул с места. — Не важно, кто ты. Интеллектуальная собственность по закону принадлежит семье. Может, дети твои будут ведающими, и им пригодится.       Злат не знал, что на это ответить и промолчал. Вернувшись в отделение, Милан первым делом уведомил Бердникова не о результатах разговора с Диной Юрьевной Васнецовой, а о том, что его безголовый напарник понятия не имеет, где находится архив бывшей старейшины. Начальник в ответ окинул Злата весьма осуждающим взглядом и поручил Славе прояснить этот вопрос.       На Славу, вообще, свалилось очень много задач. Во-первых, поиск неявных сведений о жертве, которые могли бы дать новый толчок в развитии дела. Во-вторых, поднять данные обо всех ведающих и поискать возможные точки пересечения с Патти Горном. В третьих, нужно было отправить запрос по больницам и найти сердечника, который внезапно и необъяснимо выздоровел. В четвёртых, ему теперь ещё и искать наследство коллеги поручили.       Злат почувствовал себя не в своей тарелке, ощущая, что на фоне Славы, работает не особо напрягаясь и попытался реабилитироваться, предложив решить свои проблемы самостоятельно. Бердников окинул аналитика взглядом, возможно, тоже решил, что слишком много на него повесил, согласился и дал Злату время до понедельника.       Вечером во время ужина Злату в голову пришёл ещё один вопрос: а куда делась материальная собственность Иоланты? Из своего сна он «помнил», что в детстве жил с матерью в частном доме. Периодически там собирались редкие представители ковена ведов, которые создавали видимость общественной деятельности. Позднее Иоланта подарила повзрослевшему сыну квартиру, но сама никуда не переезжала. Также у неё была в наличии машина и приличный счёт в банке. Не то чтобы Злат всерьёз рассчитывал, что может обогатиться, но раз уж он собрался искать своё наследство, то стоило прояснить все аспекты.