Салочки

      Утром Злат проснулся от стука в дверь и крика Милана о том, что пора вставать. По-быстрому приняв душ и умывшись, он пришёл на кухню и огляделся по сторонам: серые стены, чёрный гарнитур, зато скатерть и три плафона на потолке контрастно выделялись белизной. На столе в коробке лежала горячая пицца. — У меня, по-прежнему, конфликт личностей, — признал Злат очевидное. — Я вчера провалился в Михаила. — Ешь давай. Нет у тебя никакого конфликта, — Милан поморщился. — И не провалился, а вошёл в резонанс. Так это правильно называется. Ладно, обещанная лекция! — он демонстративно прокашлялся, провёл пальцем по носу, поправляя воображаемые очки и приступил к объяснениям.       Во всех школах Лунска существовует общая образовательная программа и дополнительная — отдельная для каждой расы и подвида. Большинство особенностей у детей проявляется не с рождения, а годам к десяти, поэтому именно в этом возрасте здесь и поступают в первый класс. В частности метаморфов на этих занятия учат как распределять энергию ядра, чтобы осуществить нужную трансформацию. Детям досконально всё разжёвывают, рисуют схемы, показывают на примерах. На первых порах практикующиеся ученики выглядят жутковато. Они в буквальном смысле перестраивают своё тело по кусочкам и не сразу справляются: один глаз может стать больше и другой формы, а другой оставаться прежним, нос случайно оказаться на подбородке, волосы с головы мигрировать на плечи и прочие подобные косяки. Когда школьники начинают безошибочно перевоплощаться по заданным параметрам, следующей задачей становится отработать этот навык до автоматизма. При достижении успеха, они перестают задумываться о процессах, ведущих к трансформации, а просто желают сменить образ, и организм сам действует по нужному сценарию.       После этого с учениками начинают работать психологи. Неопытные метаморфы могут так вжиться в созданный образ — «войти в резонанс», что начинают в него верить и забывают самих себя. Чтобы такого не происходило, психологи советуют детям создавать якоря. Обычно это какая-нибудь вещь, которая всегда при себе: подвеска со значимой надписью; серьги, подаренные любимой умершей бабушкой; да хоть кроссовки, в которых альтер был во время первого в своей жизни поцелуя. Главное, чтобы предмет для метаморфа ассоциировался с чем-то личным и памятным. — Твоё тело, вернувшись к оригиналу, даже спустя двадцать лет знает свои возможности, — рассказав в общем, Милан вернулся к ситуации Злата, — поэтому с трансформацией проблем нет. Доведённая когда-то до автоматизма, она выполняется по привычному сценарию, стоит тебе лишь захотеть этого. Память тела работает на отлично. В отличие от памяти в голове, — он постучал указательным пальцем по виску. — То есть ты хочешь сказать, что вчера это не личность Михаила перевесила, а я слился… вошёл в резонанс с этим образом, потому что вжился в него? А ведь и правда! — осенило Злата. — Михаил… в смысле я, когда был Михаилом там, вне Лунска, не был таким затюканным! Да, личная жизнь особо не клеилась, но я никогда не считал себя настолько ущербным, чтобы с восторгом лечь под любого, кто снизойдёт! — Ну, вот видишь, — кивнул Милан. — Изначально ты создал Михаила одним, а вчера для работы представил его другим и слился уже с этим новым образом. — Подожди, подожди! — Злат обалдел от этой мысли. — Ты хочешь сказать, что я заложил в Михаила… того, которым был двадцать лет, какую-то программу? Типа базовые характеристики? — Типа того, — вновь кивнул Милан. — А как иначе, Злат? Как, по-твоему, раздолбай и повеса, не сильно обременённый моральными принципами, вдруг стал сотрудником полиции с идеальной характеристикой? Никто не меняется по щелчку пальцев, даже с учётом амнезии. Предположу, что прошлый Злат, оказавшись без памяти, скорее всего нашёл бы себе богатого папика и жил припеваючи. И даже не говори мне про внешность, — не дал он возразить. — При желании всегда можно найти какого-нибудь Рустама или ещё кого-то со сложными закидонами и подстроиться.       Чтобы всё это переварить, нужно было время. Теперь Злат не понимал: — Так какой же я тогда? Если я двадцать лет жил по заданным установкам, значит на самом деле… — Уймись! — Милан погрозил ему пальцем. — Во-первых, за двадцать лет ты точно повзрослел и отличаешься от себя прошлого. Во-вторых, прожив двадцать лет в определённом типаже, ты скорее всего взял от него какие-то черты. В третьих, перестань фильтровать свои мысли и поступки через эти два образа. Разберёшься со временем, какой ты теперь. И я заодно, — еле слышно добавил он. — Что? — То! Я тоже не знаю, какой ты теперь, знакомимся с чистого листа. Ладно, хорош трепаться, пора работу работать!       Настроение однозначно пошло вверх. Злат уже заметил, что отношение к нему Милана изменилось в лучшую сторону. Как ни странно, произошло это после разговора о шантаже. Теперь до Злата дошло. Милан говорил, что глупо просить прощения за то, чего не помнишь. Тогда по аналогии: глупо сердиться за что-то на альтера, который не помнит о своей вине. Знакомство с чистого листа? Вряд ли это действительно так на сто процентов, но это возможность изменить мнение.       В отделение они приехали к одиннадцати часам и сразу начали с отчёта о вчерашнем походе в бар. Бердников был доволен. После окончания совещания, он намеревался составить постановления и предъявить сотрудникам бара «Панты марала» обвинения в незаконном занятии проституцией, а Вальтеру в её организации.       В деле Патти всё было не так радужно, но всё же Рустам опроверг свою причастность к ранению и подтвердил версию с цветами. Слава за это время получил ответы от всех торговых точек, занимающихся продажей цветов. Все они отрицали получение ранений на их территории. Зато — аналитик аж сиял от воодушевления — пришёл ответ от заведующей одной из больниц, подтверждающей чудесное выздоровление одного из пациентов.       Прежде чем отправить оперативников опрашивать врачей, Бердников ненадолго забрал Милана с собой, чтобы доложить начальству в лице Грозянского о возбуждении уголовного дела на работников бара «Панты марала». Злат согласился на предложение Славы выпить кофе, и они отправились в столовую. — Милан меня поражает в последнее время, — ухмыляясь начал Слава, когда они купили напиток и сели за столик. — То прям ледышка… Восемь лет с ним работаю, и кто только к нему не клеился! Всех лесом. А в последний месяц откуда что взялось? Говорят, уже с половиной бухгалтерии того. Ну, ты понял! — он захихикал. — Тимка из дпсников рассказывал, что видел Милана в субботу зажимающимся с парнем в клубе. А теперь вот Денис этот из бара. Пришёл, увидел, завалил! Понятно, что для дела надо было, но всё равно… — Он сказал, что не связан ни с кем обязательствами, — Злат сделал несколько торопливых глотков, стараясь не выдать своё раздражение от этого разговора. — Так что, почему бы и не наслаждаться жизнью. — Ага, ага! — радостно закивал Слава. — Собираюсь предложить ему на выходных насладиться совместно и во всех плоскостях, — он снова захихикал. — Я ж неоднократно ему предлагал, и всё бестолку. Но раз теперь у нас Миланчик пошёл в отрыв! Мммм, — он закатил глаза и предвкушающе потёр ладони друг о друга, — думаю, согласится.       Злат не нашёлся, что на это ответить. Когда они вернулись в кабинет, там по-прежнему никого не было. — Слушай, Злааат, — вкрадчиво протянул Слава, садясь на своё место. — Когда они ещё вернутся. Может, по-быстрому, — он подкинул бёдра вверх. — Дверь запрём на замок. — Сдурел что ли? Я не собираюсь трахаться на работе! Пойду, пожалуй, на улице Милана подожду.       Злат пулей вылетел из кабинета и лишь на крыльце нервно рассмеялся. Идущая следом женщина, опасливо покосилась и прошла мимо. Да уж, к свободным нравам оборотней он ещё не привык. Их, впрочем, тоже можно понять: когда либидо зашкаливает, предлагать секс каждому встречному-поперечному становится обыденным.       Мысли со Славы перескочили на Милана и его бурную сексуальную жизнь. На выходных значит они совместно развлекаться будут? Что ж пора бы и самому Злату развеяться. Соблазнить кого-нибудь. Интересно, получится ли? Размышления прервал появившийся Милан, пора было заняться работой.       Заведующая больницы не стала ничего объяснять, а только пояснила, как найти нужного им доктора. Виктор Карасёв пребывал в преклонных годах. Злат даже удивился, ведь альтеры особо не старились. У самых старших внешний вид замирал по человеческим меркам годах на сорока-сорока пяти. Сейчас же перед ними за столом сидел седой и морщинистый дедушка. Злат мысленно дал себе подзатыльник и додумался таки, что их свидетель — не альтер, а человек.       Доктор сообщил, что по распоряжению заведующей, он вызвал к себе на внеплановый осмотр всех своих пациентов с ишемической болезнью сердца. И о чудо, один из них оказался совершенно здоров! Виктор перепроверил результаты обследования несколько раз и даже обратился за помощью к коллеге-целителю, который подтвердил отсутствие диагноза. Удивлённые врачи пытались расспросить теперь уже бывшего пациента, как же так получилось, но ничего не вышло. — У Августа Тимофеевича деменция позднего возраста, — огорчённо покачал головой доктор, — проще говоря, старческий склероз. Мы ведь с ним почти ровесники, однако я вот всё ещё бодр, работаю, тьфу, тьфу! А он даже не помнит, что вообще болел.       Похоже, они нашли того, для кого неизвестный преступник сделал энергетическую трансплантацию сердца Патти. Известие о проблемах с памятью было плохой новостью, но с выводами спешить не стоило. Всё таки он не страдал полной амнезией, как Злат и мог что-то да вспомнить. Так как Бердников ранее уже направлял официальный запрос, то с разрешения заведующей, доктор выдал им координаты бывшего пациента. Милан сразу позвонил в отдел и попросил по-быстрому найти хоть какую-нибудь информацию о новом свидетеле. Слава отзвонился ещё до того, как они успели приехать по нужному адресу.       Мазуров Август Тимофеевич — человек, девяносто три года. Родился в Лунске. Родители давно умерли. Дважды состоял в браке. С первым мужем в разводе, вторая супруга умерла. Детей нет. Всю жизнь, кроме последних четырёх лет, работал в школе учителем литературы. В данный момент на пенсии.       Жил Август Тимофеевич в небольшом одноэтажном домике на территории эльфийского леса. Он сам открыл дверь и сразу обнял Злата. — Натан, я так рад тебя видеть! — Август Тимофеевич! — раздался мягкий голос сзади. — Это не Натан, Вы перепутали. Извините, пожалуйста, — сказал он уже Злату.       Злат с улыбкой кивнул, что ничего страшного. Август Тимофеевич действительно выглядел совсем дряхлым: сплошь покрытый морщинами, в пигментных пятнах и с длинной до середины груди бородой. На контрасте с ним, стоящий рядом парень, лучился здоровьем и молодостью: невысокий, стройный, с вьющимися русыми волосами до лопаток, чуть заострёнными ушами и влажными губами. На губы Злат засмотрелся так явно, что парень покраснел и забегал взглядом.       «Почему бы не он? — подумал Злат, глядя, как эльф усаживает старика в кресло возле дома и укрывает пледом. — Хотел ведь попробовать кого-нибудь соблазнить».       Оперативники представились, показали документы и устроились на небольшой скамейке рядом с крыльцом. Парень сел рядом со стариком на подлокотник его кресла и заговорил: — Меня зовут Лейрендиаль, — представился он. — Просто Лей, — и улыбнулся. — Я помощник Августа Тимофеевича. Помогаю ему в быту и по хозяйству. — Август Тимофеевич, — обратился Милан к старику, — Вы знаете этого альтера?       Милан встал, подошёл ближе и показал фотографию Патти. Злат мельком глянул в их сторону и уставился на эльфа, прошёлся взглядом по лодыжкам, задержался на бёдрах и резко поднял глаза к лицу. Лей заёрзал и облизнулся вроде мельком, но демонстративно, губы снова увлажнились. Слишком просто. Злат был абсолютно уверен, что, если бы они сейчас оказались одни, эльф бы очень быстро оказался под ним. Что ж, можно поставить галочку «соблазнение прошло успешно». Злат снова сосредоточился на работе. — Это не Натан, — уверенно сказал старик и отвернулся в сторону. — А кто такой Натан? — спросил Злат. — Он ведающий? — Конечно! — Август Тимофеевич повернулся к нему, а Милан вернулся и снова сел рядом. — Он всегда всё знал и ведал. Когда кашу пора с плиты снимать, а когда солнышко встаёт. — Скажите, а других ведающих, кроме Натана, Вы знаете?       Злат спросил с сомнением. Август Тимофеевич явно находился не совсем в адеквате, считая ведающими всех, кто что-нибудь знает. — Все мы ведаем что-то своё, — подтвердил старик. — Это бесполезно, — вмешался Лей, — у него редко бывают проблески. Если хотите, я могу рассказать всё, что знаю. Я уже четыре года здесь работаю и могу собрать из обрывков рассказов общую картину. Только мне нужно сначала уложить Августа Тимофеевича спать, он много и часто спит. Это быстро. Подождёте? — Конечно, подождём, — улыбнулся ему Злат. — Как ты там вчера говорил? — язвительно начал Милан, когда Лей и старик зашли в дом. — А, вспомнил: «Давай ты его трахнешь в нерабочее время!» — И что ты мне ответил? — шёпотом зашипел Злат в ответ. — Вспомнил: «Можешь, тоже развлечься. После секса даже проще будет втереться в доверие»! А что только тебе можно трахаться со всеми подряд? Дина Юрьевна, полбухгалтерии, Денис, на выходные Слава запланирован! Ну, прости, не знал, что ты у нас главный пахарь-трахарь! — Не прощу, — оборвал его Милан. — Ты кем себя возомнил, чтобы лезть в мою личную жизнь?       Это прозвучало так холодно, что Злат запнулся, но всё же договорил: — Вот и ты тогда не лезь в мою.       К счастью, вскоре вернулся Лей, сел в кресло и разбавил холод своим мягким голосом.       Натаном оказался бывший муж старика. Никаким ведающим он не был, зато был эмпатом. В браке они пробыли восемнадцать лет и развелись из-за измен. — Август Тимофеевич раньше был тем ещё ходоком, а эмпаты ведь всё чувствуют. Так что Натан всегда знал, когда муж хочет кого-то другого или уже удовлетворён этим кем-то, — округлил глаза Лей.       Злат не представлял, как так можно жить. Не подозревать, а знать. Даже не просто знать, а в буквальном смысле чувствовать измены мужа и жить с ним восемнадцать лет. Зачем? Почему? Лей не мог ответить на эти вопросы. Он знал только, что однажды Натану это всё надоело, и тот подал на развод. Август Тимофеевич побегал за ним немного, а потом плюнул и женился на Ольге — очередной своей любовнице. С ней и прожил остаток жизни, пока жена не умерла шесть лет назад. Всё это время Август Тимофеевич продолжал ходить на сторону. До тех пор, пока, в силу возраста, стоять не перестало.       Всё это было занимательно, но никак не проливало свет на смерть Патти. Лей тоже посмотрел на фотографию и заверил, что не знает этого парня, никогда о нём не слышал от своего подопечного, и за последние четыре года они точно не пересекались. С развитием деменции, Август Тимофеевич начал вести уединённую жизнь и никуда не ходил кроме больницы и кладбища. — К нему тоже никто не приходит. Только я и Натан. — Чего? — изумился Злат. — Натан к нему приходит? После всего, что было? — Да ладно, — беспечно отмахнулся Лей, — столько воды утекло. Обиды деструктивны.       Больше он ничего не знал. Перед уходом Злат оставил Лею рабочую визитку, на случай, если он ещё что-нибудь вспомнит. А также было любопытно, позвонит ли он.       На этот раз рабочий день закончился вовремя, а не посреди ночи. Слава дозвонился до Натана. Встретиться сегодня у того никак не получалось, зато он пообещал завтра с самого утра лично приехать в отделение для беседы.       Вечер Злат проводил с энциклопедией, заканчивая изучать особенности рас. Теперь это стало совсем легко. Бо́льшая часть информация всплывала в голове фактически с полувзгляда на текст. Он почти дочитал книгу, когда запиликал телефон. Злат ответил и расплылся в довольной улыбке. — Привет, — выдохнул в трубку Лей. Спросил без обиняков, — приедешь?       Переться куда-либо было лень. Злат предложил Лею приехать самому, но тот не мог, так как даже по ночам должен был находиться с Августом Тимофеевичем. Это было странно и, наверное, неправильно ехать с подобными намерениями в чужой дом, где его будущий любовник всего лишь работал, но слишком уж сильно Злату хотелось утереть нос Милану. Доказать, что он тоже может, не прилагая особых усилий, вот так развлечься.       Такси высадило его у окраины эльфийского леса, когда уже стемнело. Дальше пришлось идти пешком. Милан ещё днём предупредил Злата, чтобы он не вздумал здесь ничего рвать, напомнив, что души эльфов после смерти не уходят за грань. Они остаются в родном лесу и сливаются с природой.       Лей открыл дверь, молча указал на вешалку для одежды и поманил за собой. Освещение он не включил, но очертания предметов хорошо просматривались из-за света, стоящего на улице у дома фонаря. Где-то поблизости тикали часы, но их звук терялся на фоне громкого храпа. Под ногой скрипнула половица. Злат настороженно замер, но, не ощутив изменений, пошёл дальше. Чувствовал он себя шпионом, крадущимся за добычей. Это будоражило.       Они зашли в комнату, раздался щелчок шпингалета, потом выключателя. В маленькой комнате из мебели находился шкаф с облупившейся краской и приоткрытой дверцей, узкая кровать и тумбочка, со стоящей на ней настольной лампой. Именно лампа сейчас и горела, освещая комнату тусклым светом.       Убогая обстановка никак не уменьшала сексуальность эльфа и притягательность, по-прежнему, влажных губ. Лей, заметив взгляд, улыбнулся, скинул на пол шорты, а потом склонился над тумбочкой и упёрся в неё руками, выставляя задницу и подставляясь. Короткая маечка не скрывала голые ягодицы без нижнего белья.       «Да, к чёрту! — подумал Злат, чувствуя, как твердеет член. — Ясно же, зачем мы тут сегодня собрались». Это с Эмилем он смущался, сомневался и испытывал угрызения совести, с Рустамом, вообще, готов был ноги целовать за внимание. Но это всё был не он, а какие-то другие личности. Теперь Злат был уверен в себе. Расстёгивая на ходу ширинку, он подошёл к Лею, погладил межу ягодиц и вставил два пальца - влажно и растянуто. Злат приспустил джинсы с бельём и засадил свой, уже ноющий, член внутрь. Лей судорожно всхлипнул и, вторя ему, за стенкой раздалось особенно громкое всхрапывание. Он тихонько захихикал, зажав себе рот одной рукой, чуть не свалился, потеряв равновесие и снова упёрся в тумбочку. Всё было быстро, технично, складно да ладно. Злат двигал бёдрами, яйца бились о задницу, Лей поднял одну руку, прикусил ребро ладони и тихонько выдыхал через нос на каждом толчке. В какой-то момент храп за стеной резко оборвался, и они оба замерли. Через несколько секунд раскатистые звуки опять полетели по всему дому, и они продолжили процесс. Лей кончил первым. Он активнее задёргал задницей и замычал. Злат торопливо вышел из него, развернул к себе лицом, надавил на плечи, опуская на колени и немного полюбовался губами, на которые по сути и запал. Затем ухватился за голову любовника обеими руками и, с наслаждением скользя членом по губам, оттрахал его в рот. Всё в том же быстром и техничном ритме. Злат отстранённо подумал, что он сам ни за что бы не взял в рот член, который только что побывал в чьей-то заднице, даже, если бы это была его собственная задница. Лея, судя по всему, подобное не волновало. Кончая, Злат мысленно показал фак Милану.       Обратно к выходу они снова прокрадывались в темноте под звуки храпа. На прощание Злат чмокнул Лея в нос и, помахав рукой, ушёл. За всё время никто из них не произнёс ни слова. Практически деловая встреча: вставил, подёргался, кончил, прощай. Вроде идеально, но в качестве послевкусия осталось разочарование. Зачем, кому и что Злат пытался доказать?