Салочки

      Рабочее утро началось с обмена информацией. Злат рассказал коллегам всё, что они узнали о Мазурове Августе Тимофеевиче от Лея, умолчав лишь о вечерней приватной встрече. Это к делу не относилось. На первый взгляд связи между выздоровевшим стариком и Патти не было никакой. — А кто сказал, что она обязательно должна быть? — вопросил Бердников, объведя глазами своих подчинённых.       И правда. Связь точно должна быть между Мазуровым и преступником. Вряд ли кто-то захотел провернуть такой сложный ритуал, чтобы помочь незнакомому человеку, а вот на роль жертвы кандидатуру вполне могли выбрать случайно. Это стало весьма неприятной версией, ведь сопоставить случайности очень сложно. По другой версии преступник мог выбрать Патти всё-таки намеренно, по каким-то своим соображениям, но даже в этом случае участники ритуала могли быть незнакомы. Самым логичным при таком раскладе казалось искать благодетеля в окружении Августа Тимофеевича. Кого-то близкого, из которых у него, по словам Лея, был только бывший муж, и который вот-вот должен был прийти для дачи показаний. На этом этапе к обсуждению подключился Слава и изложил всё, что нашёл о новом свидетеле.       Натан Углицкий был довольно известным в городе предпринимателем — владельцем сети ювелирных украшений. Он являлся публичной персоной и часто мелькал в хвалебных статьях местной прессы. На данный момент состоял во втором браке. Муж — оборотень, совсем молоденький. Самому Натану как раз вчера — поэтому он и не смог побеседовать с оперативниками — исполнилось пятьсот пятнадцать, а вот мужу было всего сорок девять. В браке год и три месяца. — И тут я вам подкину ещё одну версию, — подытожил Слава. — Если предположить, что Натан — организатор, то он не мог сам это провернуть. Он — эмпат, а не ведающий. Значит ему пришлось бы использовать стороннего исполнителя, который мог быть сам по себе и не знать ни Мазурова, ни Патти.       Эта версия была ещё хуже. По ней все три действующих лица — жертва Патти Грин, выздоровевший Август Тимофеевич и неизвестный исполнитель могли быть несвязанными друг с другом личностями. Особняком стоял возможный заказчик — предположительно Натан. А, может, всё было совсем не так и кто-то из них кого-то всё-таки знал. Наверняка сейчас было известно лишь то, что Патти довели до смерти, чтобы спасти Мазурова, всё остальное — сплошные вопросы. Странное дело, в котором почти с самого начала известен мотив, но это никак не проливает свет на личность преступника.       Обсуждения прервал стук в дверь, и в кабинет вошёл высокий холёный мужчина с тёмными чуть вьющимися волосами и карими глазами — Натан Углицкий. Поздоровавшись и представившись, он сел на стул для посетителей возле стола Бердникова. — Лей рассказал мне, что произошло, — начал он, не дожидаясь вопросов. — Понимаю, что кажусь самой подходящей кандидатурой, чтобы помочь Августу, но увы, — он развёл руками, — вынужден огорчить. Я не делал ничего подобного. — Сами не делали, — согласился с ним Злат, — у Вас и способностей таких нет. Зато могли нанять кого-нибудь, средства позволяют. — Вот тут не поспоришь, — хмыкнул Натан. Он закинул ногу на ногу и сцепил пальцы в замок на колене. — Средства позволяют, но я всё равно этого не делал. Не имею никакого желания спасать Августа. — А вот Лей говорит, что обиды деструктивны, и Вы простили бывшего мужа, — вспомнил Злат. — Это не так?       Он всё ещё не мог понять, как можно было прожить восемнадцать лет с изменщиком. Натан повернулся к нему всем корпусом и пристально осмотрел. — Вам так любопытно, понимаю, — констатировал он. — Я впервые в жизни влюбился, когда мой возраст уже близился к пятистам годам. Так обрадовался, что сделал не верные выводы и принял неправильные решения. Посчитал, что это первая и последняя любовь для меня, поэтому смирился и отгородился от эмоций Августа.       Эмпаты это могли. Большинство из них не имело никакого желания пропускать через себя эмоции всех окружающих в режиме нон-стоп, поэтому ставили внутренние заслоны и отстранялись. Этому их учили с детства в школе на расовых занятиях. — Тогда почему же вы развелись?       Злат всё равно не понимал Натана. Тот не решил проблему с мужем, а сделал вид «ничего не вижу, ничего не слышу». Надеялся, что тому со временем надоест гулять, и всё наладится само собой?       Натан нахмурился и поведал о том, как в один прекрасный день к ним домой явилась женщина с годовалой дочкой на руках. Она утверждала, что это дочь Августа, требовала от него развода с мужем и признания отцовства. Август, перепугавшись, выставил её вон и кинулся убеждать Натана, что знать не знает, кто это и видит в первый раз. Глупо пытаться обмануть эмпата, если он сам этого не захочет. Натан долго закрывал глаза, но когда речь зашла о ребёнке на стороне, высунул голову из песка и считал эмоции участников конфликта.       Август женщину определённо знал. В своём отцовстве сомневался, но допускал такую возможность. Любовница говорила правду. Это стало последней каплей: ребёнок на стороне и отказ от него. Натан считал, что ему было бы проще, если бы Август тогда его бросил и ушёл воспитывать своего ребёнка. Этого не произошло, и он полностью разочаровался в муже: мало того, что не верный, так ещё и безответственный. Разочарование стало столь сильно, что всю любовь, как отрезало. Натан подал на развод.       После развода они много лет не виделись, а два года назад Натан встретил Са́ву — очаровательного, юного оборотня-медведя, в которого влюбился с первого взгляда. На этот раз ему повезло. Любовь была взаимной, той самой, после которой оборотни навсегда перестают замечать кого-либо, кроме своего партнёра. Кроме того Сава был омегой и после одной случайной беспечности забеременел.       На этом моменте рассказа Злат даже не дёрнулся. Он прекрасно знал, что у оборотней, помимо мужчин и женщин, есть ещё и омеги, которые могут рожать детей независимо от половой принадлежности.       Сава ещё не достиг совершеннолетия, поэтому для замужества ему необходимо было согласие вожака. Совершеннолетним, впрочем, оно тоже нужно, но у них есть выбор. В случае запрета, они могли покинуть стаю, а вот слишком юного оборотня никто бы никуда не отпустил. Натану удалось договориться, и вожак медведей дал своё разрешение на брак.       Своё нынешнее состояние Натан охарактеризовал, как «неприлично счастлив». У него был любимый и любящий верный муж, не менее любимый сын и налаженный бизнес, позволяющий обеспечить семье комфортную жизнь. Именно на волне такой душевной эйфории, не желая тащить обиды из прошлого в настоящее, он помирился с Августом. Они не стали вновь родными и близкими, но примерно раз в месяц-два Натан навещал бывшего мужа. — А что об этих встречах думает Ваш нынешний муж? — спросил Злат, когда рассказ подошёл к концу. — Ревновать к разваливающемуся старику глупо. К тому же Савушка очень добрый, — Натан тепло улыбнулся, — он жалеет Августа, ведь тот остался совсем один. Говорит, что я молодец, раз смог преодолеть обиды и навещаю его.       Злат Августа Тимофеевича не жалел. «Тоже мне, «попрыгунья стрекоза», нагулялся, пока мог, а теперь, видите ли, на старости лет в одиночестве. Заслуженно!» — подумал он. Но все альтеры, как и люди — разные. В семье Углицких вот считали по-другому. — Вы поймите, — Натан расцепил руки и расслабленно откинулся на спинку стула, — семья для меня самая большая ценность. Я не сделаю ничего, что лишит меня этого. И уж тем более не для Августа, — он смешливо фыркнул.       Звучало вполне правдоподобно, по крайней мере Злат ему поверил. Вот только тогда: — Как Вы думаете, кто мог на столько ммм… ценить Августа Тимофеевича, чтобы пойти на такое? Кто-нибудь из бывших любовников или друзей? — Друзей у Августа никогда не было, — отрезал Натан. — Он ведь клеился ко всем подряд, как с таким дружить? Бывшие любовники и любовницы? Они скорее обижены или равнодушны. Не приходит ведь никто, значит никто и не ценит, — он пожал плечами.       Вроде логично, но нет. Кто-то всё-таки должен быть. — Скажите, Натан, — вмешался в опрос Милан, — а что Вы знаете о той женщине, после визита которой развелись?       Злат с сомнением покосился на него. Любовница выставленная за дверь с ребёнком на руках, мало подходила на роль благодетельницы. — Не много, — Натан чуть склонил голову и задумался. — Мы больше никогда не пересекались. Знаю, что зовут Регина, и она мать одного из учеников Августа. Он же в школе работал. Тёмненькая. Собственно больше ничего. Не уверен, что узнал бы её сейчас. — А раса, — уточнил Злат, раз уж они начали рассматривать эту версию. — Вот чего не знаю, того не знаю. Из очевидного могу сказать, что у неё были обычные уши и рост, значит она не эльф и не гном.       Когда вопросы закончились, Бердников велел оперативникам побеседовать ещё и с Савой. Натан не возражал, предложил прямо сейчас проехать к ним домой, но напомнил, что его муж всё ещё несовершеннолетний, значит опрос должен проходить в его присутствии.       Разговор с оборотнем ничего нового не принёс. Всё было так, как и говорил Натан. Сава даже гордился своим мужем, который навещал нуждающегося в поддержке престарелого бывшего. Лично он с Августом Тимофеевичем знаком не был, не хотел расстраивать того своим присутствием.       После беседы версию с Натаном-заказчиком окончательно не отмели. Тот говорил очень убедительно, но, как ни крути, это были лишь слова. Поэтому Слава продолжал искать информацию, зацепки и несостыковки в связи с ним, а Милана со Златом Бердников отравил в школу, искать неведомую Регину. — Мерзкий какой дедуля, — пробурчал Злат, пристёгивая ремень безопасности в машине. — Даже потенциальных друзей распугал своими поползновениями.       Милан, который за этот день не сказал ему ни слова, повернулся и посмотрел с недоумением. Потом он фыркнул, явно сдерживаясь, но не справился и откровенно заржал. Злат открыл было рот, чтобы поинтересоваться причиной столь бурного веселья, но сообразил сам. — Эй, не сравнивай! — он хлопнул Милана по плечу. — Мы с Кидом не напрягали друг друга, и уж тем более ни один из нас не был тогда в браке. Это не одно и тоже!       Милан резко оборвал смех и тронулся с места. Он как будто снова отгородился невидимой стеной, и Злат не знал, как к нему подступиться. — Извини, я был не прав вчера, — попытался он начать мировую, — и больше не буду комментировать твою личную жизнь. К тому же я уже начал свою! — добавил самодовольно.       Милан глянул мельком, и выражение его лица Злату совсем не понравилось. — Успел, значит, уже пересечься с Леем, — не вопрос, а констатация факта. — Глупо. И даже не заводи свою шарманку про «только тебе можно». Дина Юрьевна никак не связана с расследованием. Мы использовали её как консультанта, как эксперта в нужной нам области. В случае с Денисом была ловля на живца. Это была необходимость. Я не сплю с фигурантами в рабочих делах просто так.       Злат нахмурился обдумывая сказанное. Но ведь Лей не участник расследования, его личность ни разу не всплыла при обсуждении. Кстати, а почему? Милан словно услышал его вопрос. — Слава не нашёл на Лея ничего подозрительного, тем не менее держит его «на карандаше». А что, если он окажется замешан? Тебя за это никак не покарают, конечно. Нет такой статьи, наказывающей за секс даже с преступником, но есть элементарная профессиональная этика. Головой надо думать, а не головкой! — Милан снова кинул недовольный взгляд.       От такой отповеди Злат нервно вцепился руками в ремень безопасности. Он это всё знал. К шашням с фигурантами по делу в полиции всегда относились негативно, так и в Питере было. Закон не запрещает, но профессиональная этика резко осуждает. Злат знал, но даже не подумал об этом, в дурацком стремлении что-то доказать. Стало очень стыдно, и он предпочёл воздержаться от дальнейшей дискуссии.       Директор школы, в которой работал Август Тимофеевич, внимательно изучил запрос от Бердникова на просмотр личных дел учеников в подходящий период времени и проводил оперативников в архив. Давние записи не были оцифрованы и хранились в бумажных папках.       Злат предположил, что с матерью своего ученика Августу Тимофеевичу проще всего было пересечься, если бы он был классным руководителем этого ученика. Поэтому для начала они взяли личные дела того класса, в котором тот в нужный период вёл классное руководство. Поделив двадцать папок поровну, они с Миланом просмотрели данные о родителях школьников. Ни одной Регины среди них не нашлось.       Пришлось смириться, что с наскока найти женщину не получится и начать просматривать личные дела всех школьников, которые учились в тот период. В семь часов вечера в архив заглянул директор, сообщил, что уходит домой, но разрешил продолжить работу, а после сдать ключи на вахту. Ещё через час Регина нашлась, но это не отменяло дальнейшие поиски, ведь в виду отсутствия фамилии, у неё могла быть тёзка и не одна. Закончили часам к одиннадцати. Больше Регин среди родителей учеников не нашлось. Милан сфотографировал данные, переслал Славе, и они со спокойной совестью отправились домой на выходные.