Нехороший Учитель

      Лея подошла к нему сзади, тихонько положила руки ему на плечи и уткнулась лицом в его макушку.       – Северус? Ты слова не сказал, как пришел. Что-то случилось?       – Ничего такого.       – А не такого? Я ведь чувствую, что-то не так.       – Все хорошо.       Простит ли она его, если он не скажет правду? Нет. А если скажет – не уйдет ли она в тот же миг?       Как он устал. Устал от постоянного умственного напряжения. А это ведь даже война не началась.       В полную силу не началась. Теперь еще эта метка…       – Мне кажется, мы вчера кое-что забыли…       – Что? – устало отозвался он, и повернулся к ней. Она присела к нему на колени и обвила его шею руками. Губы ее скользнули по его лицу.       – Северус? – спросила она, чувствуя его напряжение, нежелание расслабляться и отдаться моменту.       – А если окажется, что нам не нужно жениться? – очень тихо спросил он. Ей показалось, что в этом был ответ. И она должна спросить, почему это может оказаться, что им не нужно жениться. Но она подумала, что спросить об этом можно и потом.       – Плевать. Я хочу за тебя замуж.       И она поцеловала его в губы.       Он ответил на ее поцелуй, перехватывая инициативу. Сжимая ее в своих руках.       – Ты это серьезно?       – Как сердечный приступ.       На мгновение повисла пауза.       – Серьезно,– улыбнулась Лея.       И Северус снова ее поцеловал. Он перехватил ее за талию, поднимаясь с ней на ноги и не отрываясь от ее губ, повел ее к кровати. На ходу снимая с нее одежду. Вместо нее он одел Лею в поцелуи свои, прикосновения и ласки. Он так долго этого ждал. И понимая, что ему все же следует сначала ей все рассказать, он не смог себя сдержать. Тем более что Лея сама это начала.       Она раскрылась ему навстречу, как цветок раскрывается навстречу утренней росе. Чистой, невинной. Он срывал с ее губ слабые, сдавленные стоны – настоящие, ненаигранные, как обычно стонали все эти продажные женщины. Он чувствовал ее дрожь. И слышал, как губы ее едва слышно шептали его имя. Неумело, но она пыталась отдать ему столько же нежности, сколько давал ей он…              – Северус… милый… милый мой… где ты был всю мою жизнь? – прошептала она, когда они обессиленные лежали на кровати и он все еще прижимал ее к себе, не в силах отпустить.       – Если бы я только знал, что ты есть… – прошептал он.       Все. Было. Бы. По-другому.              Они уснули в объятьях друг друга. И проснулись только через несколько часов. Кажется, от голода. Вроде бы было время ужина. Северус ничего не знал. И не хотел знать.       – Что у тебя с рукой? – она невесомо погладила его перебинтованное запястье. В какую-то последнюю секунду он успел наложить эту повязку на Метку.       – Так…       – Может, договоримся не обманывать друг друга?       – Я согласен. Но есть вещи, которые я не хотел бы рассказывать. Не сейчас. Я расскажу… только позже.       – Хорошо. А почему нам не нужно жениться?       – Это сложно объяснить…       – Северус, я хочу за тебя замуж. Больше всего на свете. И чтобы ты ни сказал мне… что бы там ни было…       – Давай по порядку? Поужинаем?       – Можно и поужинать.       Лея легко поднялась на ноги и принялась собирать с полу разбросанную свою одежду. Северус лежал на кровати, подперев голову рукой, и смотрел на нее.       – И чего ты смотришь? – она резко обернулась.       – Хочу тебя.       Краска прилила к ее щекам. Она громко фыркнула. И ничего не сказала. Оглянулась по сторонам, не находя чего-то из одежды.       – А ты? – спросил Северус.       – Что я?       – Хочешь меня?       – Мы ведь только что… и…       – И что с того? Несколько часов уже прошло. Иди сюда.       – Мы хотели поужинать,– Лея попыталась надеть футболку, но запуталась в рукавах. Когда ей удалось распутаться и продеть голову куда нужно, она прямо перед собой увидела Северуса. Он не дал ей опомниться, крепко целуя в губы.       Она чувствовала жар, исходящий от мужчины. От близости к нему, все ее тело горело. Все нервы были оголены. Вместо крови по венам – электрический ток. Неровно. Рвано. Почти больно.       Было только одно средство унять эту боль. Прижаться к нему, впитать его в себя. Раствориться.       Он не прижимал ее к себе. И расстояние между ними было подобно пропасти. Но преодолеть ее было легко. Однако никто не спешил.       Она оборвала поцелуй и сделала пол шага назад. Медленно провела рукой по его голому торсу, чувствуя, как напрягаются все его мышцы от этого простого прикосновения.       – Не нужно,– хрипло сказал он. – Если ты хочешь поужинать в ближайший час, не делай этого…       Поужинать она хотела. Но мужчину напротив, она хотела гораздо больше.       И крепко зажмурившись, она шагнула через пропасть…              … Они сидели в его кабинете и ужинали. Грета, что собирала на стол и все еще была здесь, странно на них смотрела, но ничего не говорила.       – Ты ничего не скажешь Дамблдору,– неожиданно сказал Северус, поймав ее взгляд на себе.       – Да, профессор.       – Ты о чем?       – Это давнее. Ты можешь идти, Грета. Сегодня ты не нужна нам.       – Спасибо за ужин,– улыбнулась ей Лея. И Грета улыбнулась в ответ. И ушла. Через дверь. Чтобы Лея не пугалась ее исчезновению.       – Что происходит?       – Ничего,– Северус отодвинул тарелку. Он практически не притронулся к еде. То, что случилось сегодня, лишь отстрочило этот разговор, но не отменило его необходимость.       – Мне хорошо с тобой.       – Почему ты это сказала? – Северус даже вздрогнул от ее слов.       – Потому что мне кажется, ты хочешь сказать что-то плохое… ты хотел, пока я тебя не перебила поцелуем… сказал, что нам не обязательно жениться, а значит… ты что-то узнал. Тебе это не нравится. Ты не знаешь с чего начать… и… ты мне очень нравишься… мне хорошо с тобой, мне спокойно… и я…       Северус весь напрягся, ему показалось, что сейчас она скажет эти последние слова. И больше ничего на свете не будет иметь значения. Но она сказала другое.       – Я хочу за тебя замуж, если ты этого хочешь.       – Дело не в этом, Лея. Ты права, мне нужно тебе многое рассказать. Лучше с головой в омут,– пробормотал он себе под нос, поднимаясь на ноги и, достав из стола ее письмо, протянул его ей. Лея с удивлением рассматривала конверт…       – Что это?       – Прочитай. Это письмо должно было прийти к тебе, когда тебе было одиннадцать.       Лея погрузилась в чтение. По мере того, как она читала, брови ее поднимались все выше.       – Что это значит? Я должна была здесь учиться? Но я ведь не волшебница.       –Тогда шла магическая война. Был полный бардак… школа, хотя и работала, но, письмо затерялось. Магия в тебе есть. И она никуда не делась. Вот каким образом тебе удалось отпихнуть от себя Каркарова… это сделала ты, а не защитное заклинание школы. Магия в тебе.       – Почему же… когда я была замужем…       – До поры до времени, магия не проявляла себя. Не поступив в школу, ты словно отреклась от этого пути… но здесь, когда вокруг тебя ее так много, она наконец-то нашла выход. Тебе нужно научиться ее контролировать. Я помогу тебе в этом.       – А я могу отказаться?       – Я думаю, что это невозможно. Сейчас магия в тебе непредсказуема. Она нашла выход. И как раньше не будет. Тебе нужно научиться ее контролировать, чтобы не причинить вреда другим… или самой себе.       – И у меня будет палочка?       – Да,– улыбнулся Северус как можно мягче. Но даже тень улыбки не появилась на лице Леи.       – Поэтому, раз я волшебница, ваши лекари должны были спасти меня без условий. Теперь это стало известно… и нам нет необходимости жениться.       – Да.       – А ты все еще хочешь на мне жениться?       – Да.       – Тогда мы поженимся. Что еще я должна знать? Может, что у тебя с запястьем?       – Я не всегда был таким, какой я сейчас. В юности я совершил одну очень большую ошибку, за которую я расплачиваюсь по сей день. Когда была война, я принял не ту сторону. Его звали… Волан-де-Морт. И он был ужасным, черным, но великим волшебником. Он умел убеждать… нет, не то… не в убеждении дело… это сложно объяснить, если ты не знаешь ничего о школе… я учился на факультете Слизерина… а тут уж так повелось… здесь верят в чистоту крови… и во много других глупостей. У меня не было друзей, и не было… причины… не стать тем, кем я стал. Его сторонники назывались Пожиратели смерти. И я стал таким же…       Северус не смотрел на Лею. Он отвернулся от нее, стоя возле камина и смотрел на полыхающий огонь.       Как он хотел бы стянуть с себя свою кожу, свое прошлое – швырнуть в огонь. Чтобы не было ничего. Чтобы ему снова пятнадцать. И чтобы он смог сказать «нет»…              – Давай же, это будет весело!       – Люциус, больно нужно тебе с ним возиться!       – Ну же, решайся, Северус. Ты или с нами… или… – звучит зловеще. Но не в этом дело.       Дело в обещании. Голос Люциуса неожиданно теплый, что так не вяжется с его внешностью. И он обещает другую жизнь.       Где он не будет один. Где он не будет изгоем.       – Я пойду с вами…       Северус тяжело выдохнул.       – Почему ты изменился?       – Я любил одну женщину. Ей угрожала опасность. Волан-де-Морт обещал пощадить ее. Но я не поверил ему и пришел к Дамблдору. Дамблдор обещал ее спасти, но взамен я должен был перейти на его сторону. Я не думал.       – Что с ней стало?       – Ни один из них не сдержал обещание. И она погибла. И мне стало все равно, где быть, что делать. Кому служить. Но война закончилась. И, наверное, чтобы выжить, я остался с Дамблдором. А потом это стало привычкой. А потом…       – Потом?..       – Потом в школу пришел учиться ее сын. Война не окончена. Волан-де-Морт вернется. Он не умер, только лишь развоплотился. И тогда… мне нужно будет спасти ее сына. Поэтому я здесь. Поэтому я с Дамблдором.       – Ее звали Лили?       – Да.       – И ты все еще ее любишь?       Северус посмотрел ей прямо в глаза. Он был потрясен, как удивительно спокойно она выслушала его историю, как не закричала от страха и не убежала прочь. А может, дело было в том, что он не рассказал всей правды. Откуда ей знать, кто такие Пожиратели смерти и чем они занимались. Она стояла к нему очень близко и не двинулась с места.       – Я рассказал тебе свою ужасную тайну… каким страшным человеком я был… а все, что ты хочешь спросить, это люблю ли я ее?       – Я знала это.       – Что?       – Я чувствовала. Это очень странно… но я боялась тебя. Я не осознавала этот страх… почти животный… просто бежать прочь… но ты снова оказывался рядом. И опять спасал мне жизнь. И я больше не боюсь. Потому что знаю, что ты не тот человек, которым был раньше. Ты сам сказал, что это была ошибка… значит, ты сожалеешь. Ты здесь не потому, что так сложились обстоятельства, а потому что ты не хочешь быть там… не хочешь больше быть злом. Что тут можно сказать? Судить?.. кто я такая, чтобы судить? Ты сам себе судья и палач. И я вижу… святое Небо… я вижу… как ты судишь себя за это каждый день… Я не понимала, но я видела… ты не пытаешься быть любезным, добрым, хорошим учителем, не потому что ты на самом деле злой, а потому что ты думаешь, что не заслужил хорошего к себе отношения. Всей прошлой жизнью. Ты не хочешь хорошего отношения. Ты хочешь расплаты. И ты ее получаешь каждый день тем, что тебя ненавидят… святое Небо… зачем? Северус? Зачем ты так мучаешь себя и страдаешь?       – Это все, что у меня есть, Лея. И мне ничего не нужно больше… не нужно было. Нет. Я не люблю ее больше. Я любил. И это останется навсегда. Но ее больше нет. И любовь – это лишь память. Если хочешь – обещание. Мертвых любить тяжело, а мне и живую ее было любить не просто. Она вышла замуж за моего врага. Она предала нашу дружбу.       – Мне так жаль, Северус.       – Почему? Ты ведь ничего не знаешь. Что я сказал тебе? Жалкие обрывки! Полуправду. Призрачный фантом, а не истину. Я был злом. Я был Пожирателем. Ты не знаешь, что это значит… мы делали страшные вещи. Как тебе сказать, чтобы ты поняла… вторая мировая война… Гитлер… Волан-де-Морт, это тот же Гитлер. Он выступал за чистоту крови. Чтобы волшебниками не становились такие как ты… чьи родители не волшебники…– Северус запнулся за какую-то мысль, но она ускользнула от него раньше, чем он смог ее обдумать.       – Но теперь ведь ты понимаешь! Что ты хочешь от меня, Северус?! чтобы я, узнав о тебе правду – убежала прочь? Да, я много не понимаю. И не знаю. Но… прошлое остается в прошлом, если человек раскаивается, он заслуживает прощения! Ты здесь, ты хочешь спасти ее сына. И когда придет война, ты встанешь против этого… вашего Гитлера… ведь так?       – Не все так просто.       – Ведь так? – повторила она с нажимом в голосе.       – Да, я буду против него. Так или иначе.       – Тогда что еще имеет значение? Не прогоняй меня! Не теперь. Я только нашла тебя, я не хочу тебя терять. Впервые в жизни, я… я живу! Не мне судить тебя! Не заставляй меня судить!       – Ты удивительная женщина, Лея.       Она едва заметно улыбнулась. Она была такая бледная и вопреки ее словам, она все же была напугана. Хотя она действительно еще не зная ничего про Северуса, все поняла сама. Он был страшным человеком. И она чувствовала это. Но не тогда, когда он был рядом с ней.       Можно ли все простить?       Это не ей судить.       Она не возьмет на себя больше, чем может вынести.       Но если она уйдет и оставит его. Чем она будет лучше той Лили? Чем она будет лучше его прошлого?              Северус поморщился на резкую пульсирующую боль в руке. Метка начинала чесаться.       – Что с тобой?       – Это называется магический контракт, присяга на верность.       Северус взмахнул палочкой, и бинт исчез с его руки, обнажая уродливую страшную Метку. Он протянул руку вперед, чтобы Лея лучше смогла ее разглядеть. Но в то же время он весь сжался, скукожился от ее взгляда. Эта Метка – весь он прошлый. И если слова были просто словами, то даже простого взгляда на Метку было достаточно, чтобы почувствовать все то зло, к которому он был причастен.       – Болит?       – Что-то происходит. Поэтому она начала чесаться…       – А ты не пробовал…       – Я бы перепробовал все, Лея, если бы не знал совершенно точно, что все это бессмысленно. Магический контракт такого рода не так легко разрушить.       – Мы что-нибудь придумаем,– она постаралась улыбнуться, как можно более открыто, хотя Метка ее пугала. Но чтобы справиться с этим страхом, она взяла Северуса за руку. Но прикоснуться к Метке она не смогла. Волна магии отбросила мужчину в сторону от нее.       Он упал на пол, ударяясь спиной о стол.       – Что это такое? Я не хотела…       – Все в порядке,– мужчина с трудом поднялся на ноги.       – Ничего не в порядке… я просто хотела… не знаю…       – Нам нужно как можно скорее начать твое обучение.       Он посмотрел на свою руку, потом посмотрел на Лею. Она стояла совершенно потерянная, выставив вперед руки.       – Не подходи ко мне. Я боюсь, что снова…       Северус достал из шкафчика мазь и щедро намазал руку поверх Метки. Зуд тут же стих, но со слабой пульсирующей болью так просто было не разобраться. Он снова наложил на руку повязку и подошел к Лее. Она отпрянула от него, но он уверенно положил руки ей на плечи.       И ничего не случилось.       – Почему?       – Ты не меня отпихнула, а Метку.       – Прости…       – Ничего.       – Прости, но я должна спросить, а если ты… ну…       – Отрублю себе руку?– Северус против воли улыбнулся.       Лея только кивнула. Она все еще не могла успокоиться и едва дышала.       – Это не поможет. Это магический контракт, а не простая татуировка… Одевайся теплее, мы идем покупать тебе палочку.       – Ночью? – неуверенно протянула Лея.       – Уже ночь?.. я совсем не заметил этого. Да… тогда завтра с утра, а пока я расскажу тебе краткую историю магии.       Он притянул ее к себе и крепко обнял. Со всем на свете теперь можно было справиться.       Он больше на самом деле не был один.