Стекло

      Если бы не кабели толщиной с два пальца, валяющиеся на полу, едва прикрытые винтажными турецкими коврами, можно было бы прочувствовать уют этого места. Но кабели мешали. И софиты. Особенно софиты.       Переступая по буграм под истершимся ворсом ковра, Ванцзи старался не упустить ни один, чтобы позорно на них не растянуться. Он не был неловким. По крайней мере он себя таким не считал. Но в подобной обстановке, когда омега начинал нервничать, в нем пробуждалась неведомая доселе косолапость и он запинался даже на ровном месте. А тут ковер. С буграми.       Наконец, добравшись до дивана, такого же винтажного, как и все вокруг, с совершенно непрактичной бархатной обивкой. Эх, красиво, конечно, кто же станет спорить. Но А-Юань засрал бы эту обивку за неделю, да и он бы усиленно сыну помог, как иначе-то.       — Господин Лань, здравствуйте, — в «комнату» вошел молодой альфа с натянутой на лицо широкой улыбкой во все зубы, которые буквально ослепляли омегу.       Это его интервьюер.       А все вокруг — съёмочная площадка, шоу, которое будет идти в прямом эфире через жалких два часа, когда они подготовятся, обсудят правила поведения в кадре и прочие разные штуки, к которым он, Ванцзи, до сих пор не может привыкнуть.       Ну, не его это, интервью давать и под софитами жариться. Хотя в этот раз повод был.       — Меня зовут Стивен Каллахан, я буду задавать вопросы, а тебе нужно будет отвечать на них. Все ведь нормально? — альфа явно занервничал. Это потому, что у Ванцзи, когда он волнуется, вид совершенно замороженный.       Вэй Ин обычно даёт ему ментос, когда он волнуется. Но Вэй Ин сейчас в Нью-Йорке, а он на съёмках этого дурацкого шоу в Калифорнии.       — Да, прости, я просто так выгляжу, — он изобразил непонятный жест рукой, чтобы взять паузу. — Не обращай внимания.       Они оба замолчали, просто глядя друг на друга. Это было крайне непросто.       Ванцзи не любил это вот все. Внимание, софиты, людей. Особенно людей. Нет, он не социопат или социофоб. Просто он знает, кто он и кем он был, поэтому внимание, направленное на него, его нервирует. Несмотря на то, что он сам виноват в том, что сейчас его активно к нему проявляют.       — Мы будем говорить о книге. Не беспокойтесь, вопросы, на которые вы не хотите отвечать, можно вычеркнуть, я не буду спрашивать, — альфа был дружелюбным. Такой, типичный американец на TV, который с выбеленными зубами и раскрытыми ладонями кажется невероятно позитивным. Ванцзи в это не верит. Вот в чем проблема.       — Я бы не ответил, — вот и все. Он и не ответит, если его спросить о том, о чем он не хочет говорить. Заставить его говорить может, наверное, только муж.       Вэй Ину нужно дать медаль по укрощению проблемных омег хотя бы за его победу в лице Ванцзи.       — Что ж… — кажется, до этого Стивена дошло то, в какую трясину он влез. А если и нет, то он явно смутился. — Посмотрим, что из этого выйдет.       После этих слов они начали обсуждать, как будет проходить эфир. Мистер Каллахан пытался уже на этом этапе разговорить его, но выходило не очень. Не потому, что Ванцзи упрямился, просто он сам по себе не слишком разговорчивый. Он может говорить много, только если расстроен чем-то. Но в обычном состоянии его объём речи крайне мал.       На шоу ему нужно ходить с мужем. Тогда Вэй Ин забирает на себя все внимание, а он может просто расслабиться, иногда поправляя альфу, если он запутался в хронологии их семейной жизни или что-то забыл. Но это нечасто бывает.       В этот раз это бы, увы, все равно не проканало.       — Эта книга ведь ваша автобиография? — интервьюер взял с кофейного столика объёмную книгу в толстой твердой обложке и покрутил в руках.       — Да, — а он не шутил о своей немногословности.       — Можно узнать, почему вы решили назвать ее «Стекло»? — обложка была выполнена в очень грамотном дизайне, в меру лаконичная, минималистичная и надежная, как железные трусы верности. Внимание привлекал крупный шрифт и качественно отпечатанный рисунок в виде осколков стекла.       — Вы ее читали? — Ванцзи просто должен был спросить.       Но он предполагал, что Стивен не стал бы этого делать. Хотя это, по его нескромному мнению, не профессионально.       — Я назвал ее так, потому что считаю, что у меня здоровая самооценка. И потому что написанное — сплошное стеклище, — не вдаваясь в подробности, постарался объяснить Ванцзи.       — Почему не хрусталь или фарфор? Мне просто кажется, что омегам подходит что-то более изысканное, нежели стекло, — это сейчас комплимент был? Если да, то не очень в тему.       — Хрусталь или фарфор не отражают сути того, какой была моя жизнь, — мистер Каллахан правильно выразился, они изысканные. А Ванцзи совершенно не такой.       «Стекло» была издана около трёх месяцев назад и распродана в первые две недели после представления публике. Конечно, во многом сыграло то, что Ванцзи удачно вышел замуж и поэтому большая часть аудитории была заинтересована узнать секрет этого замужества. Проблема была только в том, что никакого секрета не было. Хоть Ванцзи и описывал то, как они познакомились, как пришли к отношениям, а затем к браку, но там не было ничего, что можно было использовать, как совет к действию.       Эта книга, скорее, рассказывала о том, как делать не надо. На имеющемся опыте.       — Мы будем говорить только о версии с цензурой, это не доставит проблем? — Стивен полистал книгу, пощипал страницы и в итоге положил ее на стол. Альфам не интересно читать ее. По крайней мере, пока они не услышат что-то интересное для себя.       — Думаю, версия без цензуры не прошла бы по возрастному рейтингу вашего шоу, несмотря на то, что оно вечернее. Меня также попросили стараться держать себя в руках, чтобы потом никому не было стыдно, — «Стекло» без цензуры было толще чуть больше чем в раз своей цензурной версии. Ванцзи не тревожился за это издание. Оно было раскуплено еще на предзаказе, полностью покрывая все убытки на оформление, редактуру и печать.       Ванцзи буквально разбогател из-за одной книги. Собственно, именно об этом он всегда и мечтал. Кто же знал, что ради этого придется идти таким путем.       — Вы не выглядите как человек, который доставляет проблем, — этот альфа старался быть вежливым и сохранять свою обаятельность. Один из них сидел в маске. И это был не Ванцзи.       — Вы просто не читали книгу, — если бы прочли, знали бы заранее, насколько заблуждаетесь.       В ней была описана его жизнь в полном беспорядке. Главы не шли, как это обычно бывает, от детства к юности, от юности к зрелости, они хаотично перемешивались внутри каждого раздела. Сначала Ванцзи думал, что когда напишет все это, можно будет упорядочить, но редактор получила файл раньше, чтобы просто ознакомиться, с чем будет работать и, ну… ей это показалось интересным. Вэй Ину тоже. А когда он сказал, что ему нравится так, как есть, Ванцзи не стал ничего менять. Перед мужем у него всегда была слабость, которой противостоять было почти нереально. Он и не противостоял.       Ванцзи плохо помнил детство. И это странно, что оно вместе с подростковым периодом заняло большую часть книги. В цензурной версии это почти сто страниц, а в без цензурной — двести с небольшим.       Ведь именно на его детство после смерти матери пришлись самые тяжелы времена жизни. Самые серые и безысходные.       Помня об этом, Вэй Ин до сих пор иногда относится к нему как к ребенку. Старается компенсировать то, что ему не смогли дать другие. Еще А-Юань помогает. Он показывает Ванцзи, каково это в принципе быть маленьким и доверчивым. Сам он почти не помнит, каково это.       Время до эфира проносится преступно быстро. Вдев как следует петличку и поправив свой модный брючный костюм, Ванцзи позволяет обновить себе макияж и, вытряхнув пару леденцов ментос на ладонь, выходит в зал, где, помимо Стивена Каллахана, его ждут зрители.       Шоу начинается.