Стекло

      Ванцзи не любил, когда это происходило в середине недели. Вэнь Сюй редко предлагал крупные суммы, и обычно это значит, что их нужно будет хорошо отрабатывать. А как хорошо отрабатывать, если утром ему на пары?       Но и отказаться было сложно. На кону стояло его обучение и возможность сменить съёмную конуру на что-то более безопасное.       На парковке перед северными воротами его уже ждала машина, черная и наглухо тонированная. Ее омега хорошо знал, поэтому спокойно сел на заднее сидение, сразу пристёгиваясь. В салоне пахло кожей и хвоей. Хороший ароматизатор, дорогие чехлы на сидениях, а за рулем альфа в солнцезащитных очках, вероятно скрывающих расширенные зрачки.       — Сразу говорю, я сегодня хорошо ел, так что имей в виду, — предупреждает Ванцзи, откидываясь с комфортом на спинку сидения и отворачиваясь к окну, за которым быстро мелькают здания.       — А что так? — хрипло интересуется водитель.       — Компания была хорошая, — коротко отзывается омега, продолжая игнорировать Вэнь Сюя, вовсю его разглядывающего через зеркало заднего вида.       — Я цифры этой компании знаю? — запах хвои в салоне стал гуще. Всегда так, когда Сюй начинал заводиться. Злиться, в смысле. Хотя и когда у него стоит, запах тот же. Ведь то его запах. Как будто он об елки трется.       — Сомневаюсь, — Ванцзи думал, что такие, как Вэй Усянь, с такими, как Вэнь Сюй, общаться не станут. Не их уровень. И это не в пользу господина Вэнь.       Да и наследнику народного прокурора с Вэй Усянем будет… тяжело. Уж очень хотелось в это верить.       Они ехали быстро. Омега понятия не имел, какие планы в голове у его водителя, но подозревал, что схема будет не сильно отличаться от стандартной. Везут его или на квартиру Вэнь Сюя, или в особняк семьи Вэнь за городом, или в один из клубов. Пока очевидно было только то, что они будут не одни.       Судил Ванцзи по сумме, которую предлагали. Никто не станет платить так много из-за ничем не примечательного траха. А с этим альфой заниматься сексом было посредственно. Может, он, конечно, и мнил себя гигантом, но от гиганта там было только семнадцать сантиметров, что, конечно, неплохо, но бывало и лучше в практике Ванцзи.       Дело, конечно, не в размере… хотя кого он обманывает, размер имеет значение, но гораздо важнее, как им пользоваться. Альфы обычно считали, что достаточно просто вставить. Им ведь и от этого уже заебись, а что по этому поводу думают омеги, их не волновало.       Так вот, за простой перепих Вэнь Сюй ему особо много не платил. За эти пятнадцать-двадцать минут, в лучшем случае, ему перепадало от пятидесяти до семидесяти баксов. Если Сюй был под кайфом или в хорошем настроении, мог дать сотку. Но такое случалось нечасто, ибо завышать Ванцзи ценник он не хотел.       В прошлый раз с одного из дружков альфы он содрал две сотки сверху. Потому что остался с ним. Они всегда давали ему больше, не хотели продешевить и оскорбить своего товарища, а Вэнь Сюй был ну очень обидчивым.       Три же сотни говорили о том, что намечалось нечто не очень приятное для Ванцзи. Покалечить не покалечат, но порвать могут. Или заставят пробовать какую-нибудь новую дурь, потому что сами очкуют. Вот он и предупреждает заранее о том, что желудок у него заполнен и с ним надо сегодня быть бережнее.       — Смотри не блевани ни на кого, — будто читая его мысли, предупреждающим тоном сказал Вэнь Сюй, сворачивая к съезду на подземную парковку.       — А вы меня не трясите, как маракасы, и тогда не блевану, — не остался в долгу омега.       С водительского места послышался только громкий хмык. Вот и поговорили.       Его привезли в первый по стандартному списку пункт — переодеваться. Господин Вэнь был человеком публичным, и не мог появиться в обществе омеги, которая выглядит посредственно. Каждый раз, когда Ванцзи тащили по друзьям, его обязательно переодевали в какую-нибудь пошлую люксовую тряпку, желательно такую, которую потом не жалко будет выбросить. Обычно это были короткие платья или нечто подобное, легко снимающееся, задирающееся или рвущееся.       Одежды альфы не жалели.       Они и жопу-то его не всегда жалели, что уж тут.       Там же в небольших салонах Ванцзи подкрашивался по новой, замазывая синяки под глазами, если они у него были, подводил глаза по росту ресниц черным карандашом или тенями, делая взгляд пронзительнее, и они могли ехать. Уходило на это не больше получаса.       Бывали случаи, когда Вэнь Сюй в хорошем настроении покупал ему одежду или притаскивал что-то, что стащил у очередной любовницы отца. Ванцзи никогда не оставлял вещи себе. И не позволял портить свои собственные, так как в них обычно он возвращался домой, в каком бы позорном виде они ни были.       Шмотки ему выдавали сразу, как Сюй приходил в себя, спроваживая Ванцзи с глаз своих долой. Так они оставались в машине и им ничего не угрожало.       — Мне нужно выпить, — в этот раз его привезли в клуб. Кажется, у кого-то из друзей альфы был мальчишник, судя по уже крутящейся на пилоне стриптизёрше в ложе, куда они поднимались.       Господин Вэнь не возражал. Его устраивало, если омега напивался или обдалбывался, это делало его безотказным и часто даже готовым к самым разным экспериментам. Втащив его в ложу и толкнув на диванчик, он отвлекся на поднявшихся уже пьяных альф, тянущих руки для пожатий. Пока они громко приветствовали друг друга, Ванцзи осматривался. Помимо него было еще четверо омег разной степени бледности и трезвости.       Стриптизёрша явно уже устала. На пилон она больше не взбиралась и только изгибалась, прогибаясь в спине, удерживая в руках пилон. Альфы все еще были заняты собой.       Среди омег Ван Линцзяо не было. Не было и Вэнь Чао, который мог бы ее сюда привести. Наливать ему было некому, а наливать себе самому было нельзя.       — На, — наконец оторвавшись от своих приятелей, Вэнь Сюй появился рядом, чтобы сунуть Ванцзи под нос шот. Судя по острому алкогольному духу — текила.       Приняв шот пальцами, омега в себя его опрокинул, прикрывая глаза и подставляя всем любопытным взглядам свою тонкую, белую, длинную шею.       — Эй, Сюй, это твоя? — усевшись рядом с Ванцзи на узкий диван, перекрикивая музыку, спросил незнакомый альфа, по-свойски хватая омегу за голое колено.       — Э-э, куда, — скидывая руку с острой коленки, господин Вэнь уселся третьим справа от Ванцзи, притискивая его к себе. — Моя. Нравится?       По взгляду незнакомца было ясно, что да, нравится. Еще бы ему не нравилось. В Ванцзи было все, что альфы считали красивым и за что ценили омег. Высокий рост, длинные стройные ноги, узкие бедра с упругой округлой задницей, которая соблазнительной выпуклостью манила схватиться жесткими пальцами. Он был худым. Изящным. С длинными тяжелыми волосами, томными глазами и выступающими ключицами.       Будь иначе, Вэнь Сюй и сам не обратил бы на него внимания. Но этот альфа умел видеть красивые вещи и умел их хранить, оставляя за собой.       Пока альфы болтали и переглядывались, Ванцзи переходил из стадии трезвости в стадию опьянения. Для этого ему, по правде, было достаточно и пива. Даже мизерное количество алкоголя, попавшего в организм, превращали его в совершенно другого человека. И на это превращение отводилось около пяти-десяти минут, которые он проводил в легкой дремоте.       Открыв помутневшие глаза, омега повернулся к незнакомцу, жадно на него пялящимся, и улыбнулся. В этой улыбке не было ничего заигрывающего, нежного или робкого. Всего этого в Ванцзи уже давным-давно не было. Он выглядел так, как будто бросал некий вызов альфе.       — Хороша сука, — в голосе прорвались рычащие ноты и альфа отвел от Ванцзи взгляд, переводя его на Вэнь Сюя. — Ты про него говорил?       — Про него, — хмыкнул господин Вэнь. — Учти, сломаешь, это тебе дорого обойдется.       И Вэнь Сюй Ванцзи отпустил, убирая руки. Их тут же сменили другие, горячие и потные. Тот даже в лице не изменился, продолжая смотреть на незнакомца изучающе, с легким вызовом во взгляде, будто до конца не верил, что перед ним действительно альфа. Алкоголь делал омегу глухим и равнодушным, все его чувства становились глуше, голос морали тише и мало что могло остановить его от самоуничтожения.       Благодаря этой особенности, трезвый Ванцзи верил, что она помогает ему выжить. Помогает выносить все это дерьмо, которое он месит ради денег, убеждая себя в том, что другого пути у него нет.       Конечно, он есть. Как минимум вскрыться, это тоже выход. А это уже два пути, умереть или ничего не менять. Возможно, есть и другие. Наверняка.       Но есть ли у него силы идти этими путями? Может ли он?       Тот альфа — жених и хозяин вечеринки, один из «друзей» Вэнь Сюя, который нарисовался благодаря очередному проекту Вэнь Жоханя. И несмотря на то, что через пару дней у него свадьба, он пихает пальцы Ванцзи в задницу спустя час, когда их оставляют в этой ложе одних.       На нем дурацкая кожаная юбка на молнии, которая легко расстегивается. Одно движение за блестящую в свете софитов собачку и с тихим вж-жик она раскрывается, демонстрируя альфе-жениху кружевные, почти прозрачные трусики, под которыми видно невозбужденный член Ванцзи и его гладкие маленькие яички, под которыми, огибая тонкую резинку, проходящую между ягодицами, анус растягивают три пальца с пошлым хлюпаньем смазки, которое заглушает громкая музыка.       Пальцы грубые, они мнут сфинктер и долбят, как его будет долбить перевозбужденный альфа, оставивший ему кучу пятен-синяков у коленей от своих хватаний.       Ванцзи полулежит на диванчике и не двигается. Ему неприятно, но терпеть нужно, иначе будет больно или альфа разозлится, а этого ему не надо.       — Какая у тебя сочная дырка, сучка, хочешь мой член? — альфа над ним пыхтит, белые всполохи света освещают его лицо и красноту на нем от прилившей к щекам и вискам крови. — Поедешь со мной, я покажу тебе настоящего альфу. Но сначала поработай-ка ртом.       Он отстраняется, вынимает пальцы, вытирая смазку сначала о белую кожу бедер Ванцзи, а после этими же пальцами давит омеге на губы и тому приходится пропустить их, отчего, наверное, у альфы в штанах сейчас зайдется пламя или он, бедняга, кончит, так и не вставив ему.       Рыча, он убирает пальцы и двумя не слушающимися руками расстёгивает ремень, нервно дергая ширинку, чтобы распустить ее и высвободиться. Его белье уже намокло, Ванцзи видит пятно, и на оголившейся темной головке снова набирается капля предэкулята. Жесткая рука впивается омеге в волосы на затылке и тянет его голову к напряженному члену, слегка загнутому к животу.       — Давай, шлюха, покажи, насколько глубокое у тебя горло, — хрипит мужчина, проталкивая головку между розовых губ Ванцзи, на которых еще остался блеск.       «Горло-то у меня глубокое», — думает Ванцзи, принимая толстый недлинный хуй с жесткими короткими волосками в паху, которые колят ему нежную кожу лица, когда он расслабляет горло, в которое грубо толкаются, — «но член у тебя коротковат».       Бывают вот такие гандоны, которые теряют над собой контроль очень легко, стоит им выпить, нюхнуть и получить доступ к чужому телу, у которого нет права сопротивляться. Принимая глубоко в глотку хуй альфы, втягивая щеки и лаская языком уздечку и выступающие венки в процессе ритмичных движений вверх-вниз, Ванцзи думает только о деньгах и о том, чтобы этот мудак не забыл натянуть гандон, прежде чем трахать его.       Он рассчитывает заставить альфу кончить от минета и потерять часть запала, но план проваливается. Дергая грубо за волосы, мужчина отрывает его от члена и утыкает лицом в кожаную обивку диванчика, заворачивая задницей вверх. Сзади возня, тот шарится по карманам, матерится и наконец вздыхает, раскатывая по напряженному, колом стоящему пенису латекс, а потом, не желая больше терять ни секунды, давит им на сжавшийся сфинктер ануса.       Ванцзи выдыхает и расслабляется, впуская член. Его держат за бедра и насаживают до упора тут же, не сняв идиотские стринги, резинку которых просто отвели чуть в сторону.       — Стони, сука! — на правую ягодицу обрушивается удар и, недолго думая, омега тонко вскрикивает.       Он имитирует. Стоны, всхлипы, вскрики, чтобы они только были, пока его жестко долбят в зад. Будь он бетой, он бы загнулся. Но он омега и его проклятая дырка выделяет смазку независимо от того, возбужден он или нет. Это защитный механизм, и Ванцзи должен, наверное, радоваться, что благодаря этому и богатой сексуальной жизни его это не калечит, но он не рад. Это лишний раз подтверждает, что во всех оскорблениях альф в процессе ебли есть доля правды. Он идеально подходит, чтобы его драли, и от этого как-то обидно немного, ведь он не выбирал этого.       Диванчик скрипит и шатается, со стороны, вероятно, по активным фрикциям альфы, ясно, чем там наверху занимаются, и пусть Ванцзи не видно, чувство стыда липкой пленкой оседает на коже, смешиваясь с потом.       Отъебав его раз, альфа быстро заводится снова, видя его раскрытую, влажно блестящую дырку. Он даже плюет туда, растягивая ее двумя большими пальцами, и укладывает Ванцзи грудью на стол, где танцевала стриптезерша.       Угол меняется, но омега все еще не получает удовольствия от грубых, жестких, слишком быстрых и глубоких толчков. Зато альфе хорошо, он рычит ему на ухо, оставляет своей хваткой синяки на чужой коже и загоняет с громкими хлопками свой хуй в разъебанную за несколько подходов мокрую и текущую дырку.       Ванцзи был в курсе, на что он соглашался.       Когда альфа уже готов кончить, в ложу поднимается еще кто-то. Тоже альфа.       — Эй, уступишь? — низко спрашивает он и уже расстегивает свои брюки.       — Он не мой, — выдохшимся, едва слышным голосом предупреждает будущий жених и с задушенным стоном кончает второй раз в презерватив, не спеша вытаскивать свой член, ставший из-за семени еще горячее внутри Ванцзи.       — Сюй сказал можно, если ты закончил, — Вэнь Сюй сука, думает Ванцзи, когда слышит это.       — Ну тогда бери, дырка что надо, — кончивший только что альфа переводит дыхание и, пошлепывая омегу по ягодице, смеется. — Эй, сними на мой телефон, пока я из него не вышел, как хуй в очке ходит, хочу сохранить себе на память.       — Нельзя, Сюй узнает, заставит удалить, — они сменяют друг друга и Ванцзи чувствует в ложбинке меж ягодиц твердый горячий пенис, который, подразнив его немного, несдержанно толкается.       Толчки этого альфы более длинные, и хуй у него длиннее, отчего Ванцзи не сдерживается и стонет, расставляя ослабевшие ноги шире, чтобы не свалиться на пол или на мужчину позади.       — Я посмотрю? — вдруг спрашивает уже оправивший одежду жених.       Ему не отвечают, но толчки меняются, становятся более тягучими, а угол острее. Они в курсе, что в порно это выглядит хорошо, им похуй, как чувствует себя Ванцзи при этом. А ему неприятно и даже больно, отчего он поскуливает.       — А давай вдвоем его натянем. Давно хотел, — третья рука лезет к растянутой дырке, омега вздрагивает и его дергает в сторону, протаскивая по столу.       — Этого нельзя ломать. Так что, если хочешь еще, иди вниз, там уже кого-то из шлюшек долбят вдвоем, — на этом разговор заканчивается.       Пытка тоже быстро заканчивается. Быстро ли, сомнительно короче, Ванцзи смутно понимает, что происходит, но альфа, который пришел вторым, больше не красуется и не загибает угол, а просто трахает его, как любой другой, быстро, резко и, кончив, отпускает.       Оторвавшись от стола дрожащими руками, омега медленно переползает на диван, найдя свою юбку, которую, обернув вокруг бедер, застегивает. Он ничего не говорит, хоть и чувствует чужой взгляд на своей коже и лице. Ему похуй, если честно, он хочет только еще выпить, помыться и завернуться в одеяло.       Ему плохо.       Но всем вокруг наплевать на это, он ведь живой. Ну подумаешь, отъебали. Тут таких, как он, толпа целая. Кого-то до сих пор трахают и ничего, все они встанут и пойдут, будут жить дальше.       Жить дальше, ха-ха, почему так смешно?       Вэй Сюй вернулся спустя еще, наверное, полчаса, с небольшой частью компании альф, и зайдя в ложу, бросил на полулежащего Ванцзи свой пиджак, прикрывая его бедра и колени, на которых, если обратить внимание, можно было увидеть синяки. Ему заказали какой-то несильно крепкий сладкий коктейль, чтобы буря в голове утихла, и ближе к полуночи отвели на первый этаж в уборную, после чего посадили в машину и отвезли к дому.       — За первую ночь, — Вэнь Сюй протянул ему сложенные вдвое купюры, которые омега принял и пересчитал по номиналу.       — Триста пятьдесят? — он думал, ему дадут сто пятьдесят за одну ночь из двух.       — Ты понравился, но учти, мой новый друг послезавтра женится, и я не хочу, чтобы кто-то потом говорил, что я рушу прекрасную пару, подсунув корыстную шлюху, — услышав это, Ванцзи глухо фыркнул, сунул деньги в свою сумку, взял вещи в охапку и отпер дверь.       — Я помню правила, ни с кем не повторять, — Вэнь Сюй только кивнул.       На этом они и попрощались.       Что ж. Вот он и остался снова один. В полной заднице, зато с деньгами. И завтра ведь, несмотря на свое нытье, он, скорее всего, тоже поедет, хотя после трех раз за одну ночь идея это дерьмовая.       Приведя себя дома в порядок, смазавшись заживляющей мазью и выбросив вещи в мусорку, Ванцзи, как и хотел, завернулся в одеяло, отдаваясь сну.       Утром он был разбитый, но живой и вполне подвижный, хоть поясница и посылала его трехэтажным матом катиться к проотцам. Завернутый в несколько слоев одежды, с сумкой, полной книг и конспектов, омега добрался до университета, где даже позволил себе позавтракать не уцененной вчерашней едой из магазинчика, а свежепривезенной. Себя же вроде как хвалить и беречь полагается, да? Вот он и бережёт, только сомнительно как-то.       День тянулся медленно и нового в нем ничего не было. Те же лекции, часы под запись в быстром темпе, так, что рука отваливается. Те же косые взгляды омег с потока и заинтересованные альф. Но не больше.       Даже вторая ночь прошла без приключений. Вэнь Сюй просто оставил его себе, но и заплатил меньше, пожалев его задницу и горло, так как Ванцзи еще доклад читать перед аудиторией, а от горлового минета, к сожалению, его ораторские способности не усиливаются.       Зато до выходных его никто трогать вроде как не будет. Может, даже и сами выходные можно будет провести где-нибудь в тихом месте, без душного феромонового смрада альф.       — Прошу внимания, сегодня к нам присоединится еще один человек, знакомьтесь, Вэй Усянь, — Ванцзи сначала ничего не понял, но когда до него дошёл смысл слов преподавательницы современной английской литературы, на продвинутый курс которой он ходил, в его голове будто дернули за нить, выключая способность думать.       Он забыл о нем.       Несколько дней после их встречи пронеслись стремительно, наполненные событиями, и их шквал, как волна, смыл Вэй Усяня и мысли о нем. И вот теперь он стоит перед кафедрой, смотрит на аудиторию с высоты своего роста и кожа Ванцзи вдруг покрывается липким холодным потом непонятно почему. Внутри словно кто-то костер развел, ему душно, но при этом… холодно.       — Я рад учиться с вами, — от этого низкого густого голоса у омеги волоски на коже встают дыбом. Чтобы не смотреть, как альфа проходит мимо между рядами, он утыкается взглядом в свой стол.       Ничего больше не происходит. Вэй Усянь просто сел где-то на второй ряд, средний, за ним, на одно из немногих свободных мест. Сам Ванцзи сидел в первом ряду у окна. На этот курс всего ходило двадцать человек, каждый сидел за одноместным столом, чтобы не отвлекаться на соседа. Оказалось, Ванцзи совсем не нужен был сосед, чтобы отвлекаться.       Сейчас они читали «Большие надежды» Чарльза Диккенса, и после каждой прочитанной части должны были делиться впечатлениями в виде анализа, подкрепленного тезисами из книги. Ванцзи писал всегда на перерывах или делал это с утра, если пару ставили слишком рано. Сейчас едва ли бы он смог зачитать то, что было написано у него в тетради.       — Господин Вэй, вы читали «Большие надежды»? — преподавательницей была одинокая омега в возрасте, которая с понятной всем радостью встречала каждого альфу, записывающегося на ее курс.       Отношения между студентами и преподавателями не возбранялись. Ведь все они совершеннолетние и вправе сами выбирать, а за выбор нести ответственность.       — Да, госпожа Сюэ, — спокойно отозвался альфа, Ванцзи против воли отвернулся к окну, так ему было проще сосредоточиться.       — Можете привести цитату из книги, которая запомнилась или которая повлияла на вас больше всего? — суть этого курса была не только в чтении книг и их разборе, суть была в том, что каждое произведение нужно было пропустить через себя, прочувствовать и понять.       Невольно Ванцзи стало интересно услышать, что альфа скажет.       — «Нет на свете обмана хуже, чем самообман, а я, конечно, плутовал сам с собой, выдумывая эти отговорки», — немного помолчав, процитировал книгу Вэй Усянь все тем же спокойным, размеренным тоном.       Сердце у Ванцзи в груди часто забилось.       Ему вдруг захотелось обернуться и спросить, но он сдержался, а довольная госпожа Сюэ вернулась к той части произведения, на котором они остановилась, и в опросе проигнорировала Ванцзи и еще несколько студентов, оставив их для следующей пары.       Все занятие омега сидел, как на игольной подушке, в напряжении. Он не мог понять, что не так. Ведь он же не винил себя за то, что у него из головы этот Вэй Усянь вылетел. Почему он вообще должен был о нем помнить? Ему не должно было быть до него никакого особого дела.       Когда проорал сигнал об окончании занятия, Ванцзи захлопнул свою библиотечную книгу, оставив между страниц кислотно-зеленый стикер закладки. Спокойно собирая вещи в сумку, омега не предполагал, что кто-то станет его останавливать. Из аудитории он обычно выходил последним, на этом курсе приятелей у него не было.       — Значит, современная английская литература? — Вэй Усянь остановился у него за спиной, положив руку на столешницу и заняв собой весь проход, отрезая Ванцзи пути отступления.       — И что? — Ванцзи набычился.       Причин как бы не было, этот альфа ничего плохого ему не сделал, но… чего он пристал к нему?       — Ничего. Я рад, что увидел тебя, — абсолютно откровенно признался Вэй Усянь, улыбаясь той самой улыбкой, что и при их знакомстве.       Омега растерялся, глядя в открытое лицо, на котором не было ничего скрытого. Никакой насмешки, иронии или капельки коварно злого умысла там не пряталось.       — М-м, взаимно, — Ванцзи капитулировал.       Ему тоже было приятно. Глубоко внутри. Альфа оставил у него о себе хорошее впечатление, а теперь и подавно ему было интересно, раз уж они здесь встретились. Ему всегда безумно нравились мужчины читающие, глубоко образованные и готовые погрузиться в недры чужого глубокого разума, отпечатанного на тонких страницах книг.       Внимательно разглядывая Вэй Усяня, Ванцзи заметил, что сегодня его волосы были сплетены в завернутый вовнутрь хвост, локоны которого скользили где-то за спиной. Опять во всем светлом, но на этот раз ничего белого. Карамельного цвета водолазка облегала сильную шею, рельефную грудь и пресс, а бежевый костюм никак этот соблазн не прикрывал. Еще и очки нацепил. Хорош, зараза.       — Можно твой телефон? — в пустой аудитории вдруг спросил Вэй Усянь.       — Зачем? — омега нахмурился и хотел было спрятать оный в сумку.       Но альфа был быстрее и, взяв побитый жизнью смартфон, отведя руку, снял с экрана блокировку, заходя в мессенджеры. Ванцзи боролся. Не сдержав порыв, он потянулся за телефоном и всем телом приник к чужому твердому и жаркому, как печка, но ничего не добился, размахивая рядом с отобранным телефоном своими длинными руками.       Где-то в кармане у альфы громко теренькнуло.       — Все, теперь у тебя есть мой номер, а у меня есть твой, — и он спокойно вернул Ванцзи его телефон, вкладывая в руку. — Тогда я ждал тебя, но ты не вернулся, теперь хоть смогу позвонить.       Почему-то от слов, что его ждали, омега смутился, но приятный жар на лице смыло ледяной волной воспоминаний, почему именно он тогда не пришёл. Он ведь и сам был не против вернуться и продолжить экскурсию. Но вместо этого уехал с Вэнь Сюем и «весело» проводил время в компании альф на мальчишнике.       — Не надо, — Ванцзи было стыдно. Вэй Усянь был вроде неплохим человеком, к тому же неплохим альфой. Не надо им общаться.       — Я сам решу, не делай этого за меня. Если ты просто не хочешь моей компании, просто скажи это, номер всегда можно кинуть в бан. Я пойму, — по этому лицу с подвижной живой мимикой нельзя было сказать, что Усянь обижен. Нет, скорее, это было что-то вроде смирения.       — Потом не жалуйся, — это было идиотское решение, но Ванцзи уже его принял. Позволить Вэй Усяню общаться с ним.       С чертовой сливной банкой.