Стекло

Еще раз хочу поблагодарить всех неравнодушных читателей. Спасибо за вашу поддержку в это трудное время. ❤       Он не помнил, как вернулся домой. Помнил только как вошел в квартиру, тихонько прошел по темной прихожей, стараясь не шуметь, и, не включая свет, лег на свою кровать, сворачиваясь в жалкий комок, исходящий слезами и соплями. Где-то в процессе наматывания слюней на кулак он отрубился, а когда встал, был уже день, и дома никого не было.       Что ж, это было к лучшему, никто не слышал его матов в ванной. Ему нужно было хорошенько отмыться и привести в порядок свою раненую задницу. О, этот процесс будет не быстрый.       Омеги, конечно, созданы для альф и бла-бла-бла, но, черт возьми, их жопа не резиновая самосмазывающаяся игрушка, она из плоти и может пострадать. И это не только больно, но и опасно. Но альфам же похуй. Им, блядь, только бы вставить.       Парень вымылся, обработал боевые раны и, оглядев холодильное, понял, что из дома выйти все равно будет надо хотя бы за едой. И он вышел, осматриваясь так, словно был на улице в первый раз в своей жизни. На улице, впрочем, ничего нового его не ждало.       Это то, что делало больнее всего.       Ничего не менялось. Вообще ничего, словно того, что случилось с ним вчера, просто не было. Но оно было. Он помнит. Помнит удар головой о железку, от которой у него осталась ссадина с коркой запекшейся крови. Помнит, как его поимели. И не может это забыть. А всё вокруг просто продолжает существовать, словно его боль вообще ничего не стоит.       И ему страшно. Страшно, что она правда ничего не стоит. Ведь с ним это происходит далеко не в первый раз, и тогда все было точно так же. Стоило переступить порог дома, и парень видел, как люди продолжали жить, и он сам продолжал, ощущая боль внутри, не в состоянии ничего с ней сделать.       Купив разогревающих пластырей, пару банок пива и немного еды, Ванцзи закрылся в своей комнате. Не лучшей идеей было пить, он знает, но ему насрать. Просто насрать. У него сейчас нет сил выносить то, что вокруг, и он не знает, когда они появятся, и вообще появятся ли.       Плюс алкоголя в том, что он понятия не имеет, что происходит вокруг, когда он пьян. И если честно, ему это нравится, и он этим пользовался довольно часто. Перестал только потому, что с поступлением в Шанда обрел надежду на то, что сможет выбраться на свободу. А сейчас эта надежда, казалось, издохла за три года, и последней каплей стало появление Вэнь Сюя.       Он пил и, вероятно, занимался самоистязанием все выходные. Приходя в себя, он находил на своем теле новые синяки и ссадины, которые скрывала одежда. Но от него самого их было не спрятать. Ванцзи хорошо себя знал и знал где искать.       К утру понедельника он был чертовски измучен.       Но самое дерьмовое то, что ему еще надо было жить эту жизнь как-то, а не очень хотелось. Хотелось обратно в нору, зарыться в одеяло и заливать в себя алкоголь. И это была слабость. Ужасная слабость, которой парень с трудом противостоял, заставляя себя двигаться.       Жалеть себя всегда просто. Для этого много мозгов не надо. Всего-то пьянствуешь и даешь всем подряд за пару мятых бумажек, на которые снова пьешь, куришь и глотаешь колёса, от которых чувствуешь себя живым, забывая о том, что у тебя вообще есть проблемы.       Думая об этом, он переставляет ноги, шляясь по кампусу из аудитории в аудиторию.       — Ты избегаешь меня, — и, видно, очень хреново, раз он пойман в конце дня.       Вэй Усянь зажал Ванцзи в угол. Образно. На самом деле просто не позволил выйти из аудитории после их последней на сегодня общей лекции.       — Если это из-за выходных, то оно того не стоит, — сначала парень думал отвертеться, сказать, что все нормально, или что не хочет говорить об этом. Но Вэй Усянь опередил его.       — Выходных? Этих выходных? — а что было-то? Он думал, что программа у его пьяного "я" была обычная: слезливые фильмы, ненависть к себе и все в этом духе.       — Ты пил? Что случилось? — блядь. Бля-ядь…       — Ничего. Ты лучше скажи, что я сделал, — попросил парень, притормаживая альфу, готового навести шухер в округе только из-за его битой задницы.       А скакал бы он так вокруг него если бы знал?..       — Ты сам не свой, — Вэй Усянь уперся рогами в землю. — Можешь не говорить, что с тобой, если не хочешь, а ты не хочешь. Позволь мне хотя бы помочь.       Ауч, это было больно.       Ванцзи правда весь день избегал альфу. Не хотел попадаться ему на глаза, опасаясь сам не зная чего. Что тот почувствует на нем чужой запах, который выветрился уже давным-давно? Или заметит синяки под глазами. Нет, ну второе он заметил, это очевидно.       Но он обладал особой властью над Ванцзи. Не как Вэнь Сюй, который мог его контролировать и принуждать. Эта власть была другой, безопасной для него, она давала сил и обещала тепло, но он ее совершенно не заслуживал.       Не заслуживал, чтобы его жалели. Не Вэй Усянь.       — Можешь отвезти меня домой? — какая же он все-таки тварь.       Слишком слабый, чтобы отказаться, слишком слабый, чтобы сказать правду. Слишком слабый.       — Ванцзи, что с тобой происходит? — альфа ловит его лицо в ладони, заглядывает прямо в глаза и отчётливо видит там слезы.       — Я… Я устал. И мне страшно… — сдерживая всхлипы, выдавливает омега, позволяя себя утешать.       Ему все равно не вырваться. Вэй Усянь его не отпустит, а сам он не может отказаться от этого. От ласки. От теплых и сильных объятий, в которых Ванцзи прячется, пока может.       Он позволяет ему все. Ругает себя за это, но все равно позволяет. Целовать себя, обнимать, перебирать волосы и гладить ласково, как слабое беззащитное существо. Хотя кого он обманывает, ведь он и есть слабое беспомощное существо. Он ведь сам для себя опасен.       Вэй Усянь жалеет его. Для него все как прежде, пока он не знает. Для него Ванцзи все еще типа его, поэтому он такой ласковый и заботливый. Обнимая омегу, мужчина отводит его к машине, сажает на сиденье и отвозит домой. Сидит рядом с ним, оглаживая ладони, и целует пальцы.       Почему так больно? Ему ведь не впервой врать. Да он никогда не водил за нос этого альфу, но… он не безгрешен. И было очевидно, что рано или поздно что-то случится. Не с ним, так из-за него.       — Спрошу еще раз, расскажешь, что с тобой случилось? — Вэй Усянь ласково гладил его ладони, сидя рядом на кровати с омегой.       — Я встретил кое-кого из прошлого в пятницу. Испугался чертовски. Хотел тебе написать, но вместо этого топил печаль в пиве. Глупо, да? — ясное дело, он не сказал бы всю правду.       Почему? Потому что не был уверен в последствиях. Типа, ну как ему сказать о том, что было. Прости, вернулся мой бывший, трахнул меня, заплатил и пригрозил расправой, если открою рот не для минета. Так и сказать?       — Знаешь, я понял, что ты пьян, не сразу, — тихо сказал альфа.       — Так, а что я сделал? — пробормотал Ванцзи.       Вместо ответа на вопрос Вэй Усянь достал телефон и, открыв их переписку, пролистал до субботы, передавая телефон в руки парня, чтобы тот насладился неописуемым кринжем. Похоже, его пьяное "я" решило не смотреть мыльную оперу, а устроить ее самостоятельно. А наказывали его, похоже, за то, что он был не согласен встречаться с Вэй Усянем. Ведь пьяный "он" был всеми ногами и руками за.       Хотя по-любому были и другие причины. В конце концов, они не ладят с его пьяной версией. Да, причины не любить друг друга у них были. В основном из-за него.       — Прости. Ты же знаешь, я себя не контролирую, когда выпью, — вздохнул Ванцзи, виновато глядя из-под ресниц.       Сейчас он будет паинькой. Потому что Вэй Усяню ни в коем случае нельзя узнать о том, что Вэнь Сюй вернулся.       — Ничего страшного не случилось. Давно у меня не было такого горячего секса по смс, — Вэй Усянь фыркнул и рассмеялся.       Ванцзи не стал говорить о том, что вообще-то у них мог быть горячий секс в реале. Да хоть сейчас. Хотя нет. Сейчас точно нет, и еще ближайших дней семь из-за его раненой жопы.       — Значит, все нормально? Между нами? — парень положил ладонь на руку Вэй Усяня, успокаивая их обоих и возвращая к реальности.       — Если обещаешь не бегать от меня и не скрывать, если в опасности, — целуя Ванцзи в висок, отозвался альфа, придумав ему условия.       — Не буду бегать, но второго не обещаю, — шепнул омега, поворачиваясь лицом к мужчине, позволяя поцеловать себя.       Что ж, он не позволил их отношениям прекратиться, хотя у него была такая возможность.       И об этом он, вероятно, еще пожалеет.