hi, Maggie

— Все равно тебе водить, — если бы Мэгги только знала, насколько глубоко на подкорку въестся эта невинная детская считалочка, впитается в вены, в кровь, наполняя каждую клеточку страхом, болью и яростью. Ненависть до опустошения. Она бы ни за что не произнесла ни слова из нее. — Если кто-то дернется, скажет хоть слово, то я вырву пацану второй глаз и скормлю его папаше. И тогда мы начнем сначала. Вы можете моргать, вы можете дышать и можете плакать. Этим и займетесь, я вам гарантирую. Градом посыпались удары деревянной биты, а за ними еще и еще, кроша кости, с мерзким чавканьем раздавливая плоть. Собственный крик застыл звоном в ушах. Нещадно горели от слез глаза. Будто по щелчку в легких закончился кислород, дыхание сбивалось от каждого всхлипа. А вокруг непроглядный в ночной темени лес и кровь. Много крови. Тело сковало страхом. — Что, шутка оказалась несмешной?

***

Мэгги просыпалась от одного и того же кошмара каждую ночь, если ее не мучила бессонница. Тогда уставший мозг услужливо выстраивал покадрово картинки тех жутких событий. Слез уже давно не было. Только всепоглощающее бессилие, от которого хотелось содрать с себя шкуру, найти панацею в ненависти, в хронической злобе, в возвращающейся боли. А еще была ярость, раздувающая огонь под ребрами и пульсирующая в висках. Мэгги училась с этим мириться. Ей стоило больших трудов, чтобы не проломить череп бывшему лидеру Спасителей каждый раз, когда видела его свободно гуляющим среди остальных членов группы. Она бы хотела выписывать себе хвалебные речи за свою выдержку. Раз, два. Короткие ногти больно впились в мягкую кожу ладоней, оставляя покрасневшие следы в форме полумесяцев. Милосердие. Три. Он должен быть благодарен за ее молчание. Она не станет с ним говорить, даже под страхом смерти. Уж точно нет. Четыре. Спокойствие. Пять. Хладнокровие. Она забыла о его существовании на долгие несколько месяцев и, если бы только можно было — не вспоминала бы вовсе. Если бы только можно было она бы свернула ему шею собственными руками, она бы пустила ему пулю промеж глаз, она бы скормила его ходячим или оставила гнить в канаве, но никогда бы не сделала того же, что и Рик. Она бы никогда не простила ему убийство Гленна. Она бы его убила, в ту же ночь или в любой другой день, или когда Ниган сам молил о смерти. Она бы его убила. Но почему-то не смогла. — Здравствуй, Мэгги. Он обратился к ней так непринужденно, словно они были старыми друзьями. Вальяжно, сложив руки на груди. Только взгляд пристальный, холодный как сталь. Прямой, испытующий. Выдержишь ли? Высокомерный, заносчивый, наглый кретин. Ему бы стоило опасаться за свою жизнь прямо сейчас. Мэгги часто возвращалась к мысли о том, что ее бы определенно постигло долгожданное облегчение, если бы Ниган все-таки сбежал. Как-то уж слишком неспокойно было в компании головореза, долгое время терроризировавшего их группу. Ей иногда казалось, что всю абсурдность нахождения Нигана в поселении видела только она одна. Все вокруг будто забыли, сколько потерь и разрушений он им принес. Напряжение между ними было прочным словно металлический канат, настоящим, почти осязаемым, таким тугим, что нож бы рассек воздух так же плавно, как разрезал бы сливочное масло. Однако, скрипя зубами, Мэгги вынуждена была признать — помимо того, что Ниган был небесполезным подсобным рабочим для восстановления былого величия Александрии, вдобавок оказался неплохим стратегом при борьбе с Шепчущими. Люди — это ресурс. Немыслимо. Почему ты не сбежал? У Мэгги не было на него времени. Она понимала, что не может вечно подпитывать свою ненависть, потому что сейчас у нее было кое-что поважнее ее личных счетов с Ниганом. Кое-кто. Хершель рос довольно самостоятельным мальчиком. И был так чертовски сильно похож на Гленна, что Мэгги определенно точно никогда не простит. Теперь у нее было, что терять. После войны с Шепчущими Александрия нуждалась в масштабном восстановлении. Основные усилия были направлены на починку и укрепление стен, ремонт особо ценных зданий и сооружений. Ведение сельскохозяйственных работ было в значительной степени затруднено из-за частых ливней тропического циклона. Для урожая непогода оказалась губительной и практически полностью лишила жителей продовольствия за исключением скромных запасов, припрятанных на крайний случай. Поселение столкнулось с настоящим социальным бедствием. — Голод. Голос Аарона прозвучал оглушительно в затянувшейся тишине собрания Совета. — Страшен не столько сам голод, сколько сопутствующие ему болезни, — Кэрол обошла круглый стол по дуге, остановившись за спиной Дэрила, — запасов хватит на неделю, не больше, нам нужна еда. — Вылазка, — подытожил Диксон за подругу, — собрать людей, отправиться на поиски. На круглом массивном столе в центре комнаты была разложена карта ближайших окрестностей. Склонившись над ней, Мэгги ощутила щемящую в груди тоску, когда взгляд зацепился за красный крест на месте поселения «Хиллтоп». — Мы не можем идти лишь бы куда-нибудь, не можем ждать первых смертей от голода. У нас нет времени, нам нужно конкретное место, где есть хотя бы небольшой шанс найти еду. — Значит, идем к реке. У Дэрила несомненно было привилегированное положение в обсуждении подобных вопросов. К нему прислушивались. Определенного уважения заслуживали и его незаменимые навыки охоты. Он вполне мог бы занять лидерский пост Александрии. Было решено на рассвете следующего дня отправиться на поиски продовольствия небольшой группой. — Если придет на нас бедствие: меч наказующий, или язва, или голод, то восстанем мы пред домом сим и пред лицом Твоим, ибо имя Твое в доме сем; и воззовем к Тебе в тесноте нашей, и Ты услышишь и спасешь, — шепот Габриэля звучал в опустевшей часовне подобно мантре. Мэгги собиралась задолго до рассвета, она практически не спала — снова бессонница, снова сбивающая с ног усталость. Она надеялась принести хоть какую-то пользу Александрии, отправившись на поиски продовольствия, а не оставаясь за периметром стен, не находя себе места. Слишком уж много было здесь воспоминаний. Она поцеловала спящего Хершеля, прежде чем выйти за порог небольшого домика на окраине поселения. Мягкий розовый солнечный свет пронизывал воздух теплыми рассветными лучами. Легкая прохлада забиралась под одежду еле ощутимыми прикосновениями, заставляя девушку теплее кутаться во фланелевую рубашку. Бывший лидер Хиллтопа вышагивала по пустынным улицам, тщательно продумывая план предстоящей вылазки, пока задумчивый взгляд не уперся в черные высокие ботинки напротив. Осознание наотмашь ударило по мозгам. Девушка машинально вскинула подбородок. Ниган. Какого черта? Неужели кому-то в здравом уме пришло в голову позвать его вместе со всеми? Вместе с ней. Нет, нет, нет. Мэгги захотелось ущипнуть себя посильнее только бы убедиться в реальности происходящего. Однако, похоже, что присутствие Спасителя было настолько же реальным, сколько ее само. — Вижу, ты не очень рада меня видеть, Мэгс. Улыбка кровожадного убийцы. И холод карих глаз, изучающих оторопевшее лицо девушки. Цепкий, пронизывающий. Взгляд проникал в нее почти яростно. Впитывался инородным пятном в мягкие ткани так, что по возвращении домой ей бы хотелось как можно скорее смыть с себя это липкое ощущение, отчаянно растирая кожу. Мэгги не удостоила его ответа, отвернулась, почти физически чувствуя, как он просверливает взглядом дыру промеж ее лопаток, как слова с глухим стуком ударились о напряженную, вытянутую по струне спину и, превратившись в металлические шарики, раскатились в разные стороны. Пусть. Он может думать, что хочет, говорить, что хочет, может делать, что хочет. Ей все равно. Пускай подавится своим самомнением. — Что если там ничего не будет? — Лидия озвучила вопрос, который более двенадцати часов не давал покоя всем участникам поисковой операции. На секунду под ребрами кольнуло страхом, но девушка быстро сориентировалась. — Мы все равно что-нибудь найдем. Возле реки строятся деревни из-за необходимости в доступе к воде, — Мэгги обвела всех взглядом, поймав одобрительный кивок Дэрила, воодушевилась, — мы двинемся к той, что обозначена на карте. Это займет около четырех часов в одну сторону, так что до вечера мы должны справиться. — В это время года в реке полно рыбы. Мэгги была безмерно благодарна охотнику за моральную поддержку, потому что по всем своим ощущениям сегодня она была не готова держать лидерскую позицию в одиночку. Сегодня вообще все было каким-то до жути странным. Не таким. Неправильным. Яркий солнечный диск буквально в течение получаса скрылся за крупными серыми облаками, в лесу, через который пролегал путь к реке, не было слышно птиц, по дороге им даже не встретилось ни одного ходячего. Звенящая тишина природы казалась чересчур подозрительной. Оглушительно громко, почти эхом, среди деревьев разносился хруст тонких ветвей под тяжелыми подошвами ботинок, перешептывания казались разговорами в полный голос, Мэгги даже старалась специально контролировать дыхание. — Слишком тихо, — констатировал факт Аарон, идущий чуть правее девушки. Его голос казался напряженным до предела, он прислушивался. — Ни одного ходячего, — поделилась своими наблюдениями Мэгги. Когда высокие вековые деревья соснового леса закончились, перед глазами путников возникла картина широкого разлива реки. Из-за сезонных ливней некогда крохотная речушка вышла из берегов и, заполнив пойму, разлилась на несколько футов. Бурным течением она снесла не только крохотные деревца у подножия русла, но и целый мост, ведущий на противоположный берег реки, где располагалась деревня. Его хлипкие береговые опоры и пролетные конструкции сохранились только с одной стороны. Необходимо было найти новую переправу. — Предлагаю повернуть назад. Здесь нечего ловить, если вы понимаете, о чем я, — Ниган впервые заговорил за все время пути. — Мы не можем просто повернуть назад, — Мэгги хотелось добавить своему голосу стали, твердости, не терпящей ослушания, — наши люди голодают. Мы не можем вернуться домой с пустыми руками. Если ты боишься — уходи, ты нам не нужен. — Что если там ничего нет, м? Мы потратим кучу времени на то, чтобы перебраться на тот берег, обыщем каждый дом и ничего не найдем. Мы будем рисковать жизнями ради восхитительного ничего? Ниган активно жестикулировал — это бесило. Его мимика, манера речи — бесили. Его превознесение собственной шкуры — бесило. Его эгоизм, трусость, высокомерие заставляли до скрежета сжимать зубы, потому что за ремень был припрятан кольт, и Мэгги ничего не стоило снять его с предохранителя и нажать на курок прямо сейчас. — Если тебе собственная шкура дороже жизней людей в Александрии, можешь уходить. Девушка сделала шаг навстречу бывшему лидеру Спасителей. Вся ее поза выражала открытую угрозу. Она хотела смотреть ему в глаза с вызовом. Хотела поставить на место, заткнуть, да что угодно. — Хотя бы признай, что ты ведешь нас на смерть. — Я веду вас за провизией. — Если ты дашь мне обещание, мы будем квиты. Забудем все недопонимания и обиды, и я не буду больше переживать за свою жизнь, пока ты точишь нож. — Мы никогда не будем квиты. Слова сочились желчью. Мэгги хотела его растоптать, стереть в порошок. Поставить точку так, чтобы он усвоил, запомнил, осознал свое место. Хватит. Тебе никто не поверит. Прекрати притворяться тем, кем ты не являешься. — Тогда ты потеряешь бойца, а нас, как я погляжу, и без того не особо много. — Ты что просто поверишь мне на слово? — Я уверен, что ты такая же, как и я. А я держу свое слово. Стоило немного поразмыслить прежде, чем вступать с ним в конфронтацию. Казалось, взгляд колол внутренности ледяной крошкой. Он смотрел, не мигая, ждал, прожигая насквозь. Возвышался над ней на целых восемь дюймов, рассматривал, наслаждался очередной маленькой победой. Он прав, ей нечего было ответить, и от того к горлу подступала горечь возмущения неприятного привкуса на языке. Отлично, Мэгги, очередной повод для него потешить свое самолюбие. Просто класс. Сердце колотилось как ненормальное. Невыносимо громко. Оглушительно. Удары почти болезненные. Внутри вспыхнуло пламя, горячая волна азарта лизнула загривок, распаляя. Она чувствовала мелкую дрожь, раскатами проносящуюся по телу, будто она возникала в крошечном очаге где-то в желудке, а затем с сумасшедшей скоростью разносилась по венам, артериям почти судорогой, заставляя кровь пульсировать в висках. Губы непроизвольно сжались в тонкую полоску. На щеках заходили желваки. — Разделимся, — Розита вмешалась, разведя их ладонями, увеличив расстояние между ними до безопасного, насколько это было возможно, — Ниган и Аарон на запад, Мэгги, ты и Лидия проверьте с востока, Дэрил со мной поищет у берега. Держим связь по рации. Лидия. Она вдвоем с Лидией. Ей немногое было известно об этой девочке, однако достаточно, чтобы провести некую аналогию между ней и Ниганом. Девушка заметила, что начала понемногу успокаиваться лишь когда спина ее обидчика скрылась в тени деревьев у берега реки. Ей стоило бы поучиться управлять похожими вспышками агрессии, однако она считала, что по отношению к кому-то вроде него, они вполне оправданы. Он заслужил. Он заслужил куда меньше, чем у него есть сейчас. Это он заслужил восхитительное ничего. А в следующее мгновение происходит слишком много. Слишком близко к воде. Скользко, мокро. Опасно. Пальцы Лидии сомкнулись вокруг запястья Мэгги. Резко дернули вниз. Лидия, поскользнувшись на мокрой размякшей земле, рефлекторно продолжала хвататься за рукав ее рубашки и с пронзительным визгом съехав прямиком в шумящий поток воды, утянула Мэгги за собой. Она даже не успела испугаться. Холод. Вместо кислорода ледяная вода. Она моментально заливалась в рот и в уши, обжигала носоглотку, застилала глаза мутной пеленой. В одно моргание девушка оказалась под водой. Тьма сомкнулась у нее над головой, и прежде, чем сознание окончательно помутилось, Мэгги почувствовала цепкую хватку пальцев, затягивающую ее глубже и дальше по течению.