***
После того зимнего вечера в компании миссис Нильсен я стала действительно частым гостем в их доме. Мы с Александром после каждой прогулки ненадолго заходили к нему. Оливия часто готовила что-то в духовке, поэтому я обычно оставалась на полноценный ужин. Отца Александра я ещё не видела. По словам семьи, он часто работал допоздна, поэтому никогда не успевал вернуться во время моего визита. На самом деле, пока меня это не сильно тревожило. Я тяжело схожусь с новыми людьми, особенно, когда эти люди-родители моего вроде как парня. Мне пока и самой сложно охарактеризовать и обозначить как-то наши отношения. Сегодня пришлось отказаться от похода в кино вместе с друзьями. В это воскресное утро я планировала выехать за город к тёте на кладбище, чтобы немного прибраться и поразмышлять в одиночестве в дали от дома. Почему-то именно сегодня мои утренние сборы слегка затянулись, и я смогла выехать только к полудню. На въезде в город образовалась небольшая пробка. Видимо, это было связано с окончанием рождественских праздников, которые, на удивление, как-то обошли меня стороной. Мы с мамой в ночь с шестого на седьмое обменялись подарками и приготовили небольшой праздничный ужин, потому что не планировали гостей и сами не хотели долго засиживаться ночью. Маме утром нужно было ехать в главный офис и разбираться с корреспонденцией, которая почему-то не сошлась с выпиской в бухгалтерии. К слову, мне тоже услужили. Поставили вечернюю смену сразу после рождества. Поэтому самым лучшим подарком для меня стал крепкий восьмичасовой сон все седьмое число. Я немного задумалась и не заметила, как цвет светофора изменился на зеленый, разрешая водителям двигаться дальше. Хвала "добродушным" людям в моей полосе, которые на уровне матов прокричали всё, что они думают обо мне, заставляя наконец очнуться из мира грёз. Весь оставшийся путь я сосредоточенно следила за дорогой и старалась не забивать голову ненужными мыслями. Печка в машине неисправно пыхтела, в такой непростой ситуации меня спасала только включенная на максимум музыка в колонках. Я активно подпевала иностранным группам, песни которых давно выучила, часами слушая чарты через старенькое радио на работе. Через час я уже подъехала ко входу на кладбище, которое встречало меня обветшалой калиточкой и полуразрушенной коморкой охранника. Мокрый снег неприятно скрипел под ногами, прилипая к носкам замшевых ботинок. Я достала из багажника пару алых роз, перевязанных алой лентой, небольшую лопату для уборки снега и маленькую горсточку любимых конфет, которую я сразу спрятала в карман пуховика. Я прошла вдоль десятка мраморных надгробий, многие были занесены снегом, который шапочкой обосновался над могилой. Я сразу нашла тëтину, аккуратно смахнула с неё снег, а сама села на лавочку напротив, нервно опуская глаза, лишь бы не смотреть вперед. Каждый раз, когда я видела лучезарно улыбающуюся Аннет, выгравированную на этой глыбе камня, к глазам моментально подступали слёзы, которые неприятно щипали глаза. Я пыталась выдавить из себя хоть слово, горячий воздух мгновенно выдавал мои намерения, клубясь на морозе. Я тут же полезла в карман, доставая пару конфет. Одну положила на могилку тёти, а вторую со слезами на глазах начала разворачивать сама. Я, давясь, сделала первый небольшой укус и, не выдержав пытливого взгляда тёти, разрыдалась, скатываясь вниз. Слезы обжигали лицо, мгновенно растворяясь из-за мороза. — Боже, тётя, я не могу так больше. Не могу жить, зная, что ты больше не придешь домой с работы. Зная, что мы больше никогда не пойдём вдвоем на новогодний шоппинг и не отдохнём на солнечном Кипре. Зная, что теперь не с кем сидеть на террасе и пить тот прекрасный морс из соседней кулинарии. Теперь я совершенно одна в этом ужасном мире. Совсем одна... — слёз больше не было, я просто истерично шептала всё, что долгие месяцы томилось у меня в душе и что я не могла рассказать даже своему психологу. Мне сложно справиться и полностью осознать то, что частичка меня навсегда утеряна, а повинный за это человек до сих пор не гниёт в тюрьме. "Будь уверен, гребаная ты мразь, я приду на заседание с огромным дробовиком и самолично убью тебя!"***
Я чувствовала себя ужасно и, похоже, так разнервничалась, что не заметила, как уснула. Прямо там, на сугробе, напротив тетушкиной могилы. Я слышала чей-то голос как будто из глубины, при этом крепко спав и понимая это. — Ваша? — я почувствовала чье-то грубое касание на своём плече, поэтому тут же нечленораздельно что-то промычала. — Агата...— теперь я точно поняла, что сплю, иначе мне не мог слышаться этот прекрасный голос. Чувство невесомости тут же окутало моё тело. Обычно во сне мне кажется, что я падаю с огромной высоты, мучительно долго приближаясь к земле, чтобы разбиться. Сейчас же я чувствовала, что поднимаюсь и парю над землей, не без помощи рук, которые крепко обнимали меня за талию. Я слышала тихий хруст снега, который сразу слепил меня своей безупречной белизной при попытке приоткрыть глаза. Все мои конечности устало повисли, словно у тряпичной куклы. Снова хотелось уснуть прямо там, на морозе, который действовал на усталый организм лучше любого снотворного. — Милая, прошу, открой глаза, — теплая рука аккуратно очертила контур моего лица, невесомо касаясь лба. Ногу на пару секунд поразила судорога, когда я почувствовала, что с моих ног сняли ботинки. — Пожалуйста...— жалобно захныкала я, стараясь приподняться на локтях. — Агата, всё хорошо, это я...Александр. Сердце застучало чаще, заставляя кровь прилить к моему лицу, окрашивая щеки в розоватый оттенок. Нильсен начал растирать мои окоченелые пальцы на ногах, этим самым согревая их. Потом, чуть приподняв меня, Александр поднёс к моему лицу пластиковую чашку с дымящимся напитком. — Сделай глоток, сразу согреешься. Я уже смогла самостоятельно взять руками стаканчик, припала губами к краешку и осторожно сделала небольшой глоток, чтобы не обжечь язык. Горло тут же неприятно опалил напиток, разнося тепло по всему организму. Чуть отойдя от полуобморочного состояния, я смогла осмотреться. Сразу поняла, что лежу на разложенном заднем сидение машины Нильсена, он сам сидел на краю бампера и уже складывал все мои вещи в багажник. — Ты согрелась? — он обеспокоенно потянул края колючего пледа выше, чтобы полностью укрыть меня. — Да, всё уже нормально, — я села, опираясь спиной о передние сидения. На улице уже вечерело, поэтому мне пришлось зажечь свет. — Что случилось? Как ты узнал, что я поехала сюда? — Я ехал с работы, как мне позвонили с твоего телефона. Это оказался сторож, он нашел тебя, спящую на снегу, рядом с могилой тёти и не смог разбудить. Но обнаружил выпавший телефон в снегу и позвонил по последнему набранному номеру в списке твоих звонков. — Господи, как я могла уснуть? — вопрос так и остался без ответа. Парень захлопнул багажник, достал из моей куртки ключи от машины и попросил достать все нужные вещи из моего мини купера, потому что поедем мы на его машине... Заснеженный лес из окна пассажирского сидения выглядел куда красивее, не смешивался в однородные пятна из-за быстрой езды, поэтому я завороженно рассматривала виды из окна. Тело уже согрелось из-за теплых вещей и горячего чая, оставался только неприятный скрежет на сердце, но и его такими методами не вылечишь.... — Мне кажется, мы едем не по тому пути, мы должны уже были свернуть к городу. — Всё верно, мы едем не в город, — машина резко свернула на какую-то лесистую дорогу, по которой с трудом ехал автомобиль. — Что, а куда тогда мы завернули? — В сторону озера Гринс, там на отшибе одной из гор находится наше семейное шале. Я повезу тебя туда. — Нет, нет! Александр, мне нужно домой. Мама будет наверняка волноваться, а я ей даже позвонить не смогу — в горах связи никакой. — Напиши ей сейчас с мобильника, скажи, что вернешься завтра днём. Еву я предупредил, может, она сможет отмазать. Я стащила с соседнего сидения свой пуховик и извлекла телефон из внутреннего кармана, который закрывался на еле поддающийся бегунок. — Он разрядился, у тебя есть чем зарядить? Александр на ходу достал из бардочка провод и подсоединил мой телефон к прикуривателю. Я тоже перелезла на переднее сидение, чтобы погреть руки о печку, а потом и совершенно беспардонно задрала ноги, чтобы тоже их немного согреть. Нильсен сосредоточенно смотрел на дорогу, но все же иногда отвлекался и на меня. В это время года темнело быстро, а в лесистой местности и подавно, поэтому мы выходили из машины уже в потемках, освещая тропинку до шале фонариками от телефона. Домик внутри оказался очень уютным и, на удивление, теплым, хотя в его стенах уже несколько месяцев никого не было. Мы сразу кинули вещи на плетеный диван, а сами плюхнулись на удобные кресла по обе стороны от него. — Ты голодная? Будешь ужинать? — Я подумала, что вы не часто приезжаете сюда, это шале достаточно далеко от города, — мне пришлось расстегнуть меховую кофту, потому что в помещении уже было достаточно жарко. — откуда же здесь еда? Или кто-то ухаживает за ним в ваше отсутствие? — Да, наш сосед, что живет в домике неподалеку, иногда заходит сюда, чтобы проверить дом. Еда, кстати, тоже есть, но она в основном консервированная или замороженная, чтобы хранилась дольше. Александр достал огромный ковшик из верхнего навесного ящика и сразу поставил его на огонь, предварительно залив туда несколько литров воды из-под крана. — Ты хочешь что-то приготовить? Я подошла к Нильсену, чтобы без дела не сидеть в гостиной и помочь с ужином, если это понадобится. — Нет, я набираю воду для того, чтобы ты полежала в теплой ванне. Понимаешь, дело в том, что с водопроводом зимой здесь не очень. Ещё что-то с водонагревателем случилось после осенних каникул, а мыться в ледяной я тебе не позволю. Я смущенно потерла шею и скрестила руки за спиной, не понимая, что сейчас лучше сказать и сделать. — Знаешь, когда мне позвонил тот мужчина, я очень за тебя испугался. Я не знал, куда тебя потом отвезти, к себе домой или, не дай бог, в больницу. Я не понимаю, Харрис, почему иногда ты так безответственно себя ведешь. Ты же должна понимать, что за тебя волнуются твои близкие: мама, Ева... — Ты. — Верно, и я. Александр резко придвинулся, страстно впиваясь в мои губы. Он притянул меня ближе, заставляя обнять его за шею. Я скользнула рукой в его волосы, взъерошивая их на макушке. Низ живота так волнительно стянуло, когда он провел рукой под тканью моего свитера. Ладошки задрожали и слегка вспотели, ноги так же непослушно подрагивали, заставляя меня ещё больше опереться на Александра. Я переместила руки обратно, начиная медленно поглаживать подбородок пальцами. Мы оба рвано вздохнули, когда мои пальцы опустились на его грудь, а его добрались до моих лопаток, которые были чуть прикрыты волосами. Я чуть отстранилась, рассматривая Александра затуманенным взглядом. За его спиной горел небольшой светильник, и свет падал так, как будто Нильсен и впрямь светится, словно ангел. Пряди его волос беспорядочно спадали на лоб, а ямочка над губой чуть блестела из-за температуры в помещении. — Всё хорошо, каттен? — Да-да, все прекрасно. Парень улыбнулся, игриво зарываясь в мои волосы, а потом неожиданно поднял меня, заставляя обвить его за бедра. Я взвизгнула на выдохе, прижимаясь ближе к Александру. Он прошёл пару метров, а потом отварил какую-то дверь за моей спиной, и мы оба окунулись во мрак. В этой комнате было уж очень прохладно, я краем глаза заметила легкий тюль, который колыхался от сильных порывов ветра. — Холодно... — Холодно, — повторил он, целуя меня в шею. Нильсен опустил меня на кровать, сам подошёл к изголовью и закрыл окно, которое жалобно скрипнуло перед этим. Он стоял лицом ко мне в полной темноте, освещенный лишь слабым светом уличных фонарей и луны. Потом Александр сел на кровать, прямо напротив, аккуратно притягивая меня за лодыжки ближе. Он будто хотел понять, насколько я растерянна и взволнованна. — Ты говорила, что доверяешь мне. Я улыбнулась, наклоняясь к голубоглазому ближе. — Ты это спросил тогда, чтобы узнать захочу ли я заниматься сексом с тобой? — Глупая, Харрис, — он начал щекотать меня за ребра, и мы вместе рассмеялись, падая на мягкую постель. — Кстати, я почему-то раньше не спрашивал, — Александр начал закручивать мои волосы на свой палец. Я обратила внимание, что он делал это очень спокойно и непринужденно, как будто на уровне рефлекса или привычки. — Ну и чего ты замолчал? — я взглянула на него, повернувшись набок. — О боже, Агата, ты не видишь, но мои щёки сейчас раз в сто краснее твоего свитера. Я не хочу тебя спугнуть разговорами о сексе. — Да ну... — я встрепенулась, перемещаясь на колени и перекидывая ноги через его талию. Я оказалась сверху, начиная медленно тереться о него своей задницей. — Забудь, что я сейчас сказал, — Александр резко перевернулся, подминая меня под себя. Он зафиксировал мои руки над головой, не давая даже коснуться. Я же снова обвила его за бедра, уже чувствуя его возбуждение. Парень резко оттянул мой свитер, начиная медленно оставлять дорожку поцелуев от шеи до ложбинки между грудей. Я облизнула свои обветренные губы и тут же прикусила их, сдерживая громкий стон. Нильсен мягко сжал мою грудь одной рукой, одновременно с этим освобождая мои запястья из оков. Я тут же начала наощупь гладить его спину, царапая её через одежду своими ногтями. Александр остановился на пару секунд, поднимая свой взгляд на меня. Он тут же хищно ухмыльнулся и укусил меня за живот. — Поганец! — вскрикнула, притягивая его за воротник и грубо целуя в шею. Нас обоих будто пробило током. Мы одновременно начали стягивать с друг друга одежду. Мой мягкий свитер мгновенно оказался на коврике возле кровати, я же потянулась к пряжке ремня Нильсена, хитро прищурившись при этом и смотря ему в глаза. — Мне нравится твоя уверенность, Агата, — хрипло прошептал Александр мне на ухо, и я тут же поплавилась. Мягкое и теплое дыхание приятно пьянило меня, заставляя меня забыть обо всём вокруг. — Мне даже интересно, на ком ты училась этому всему, — Он снова бархатно усмехнулся и резко ударил меня по заднице, оставляя алый след. — Ты стал моим первым подопытным, Алекс... — я жалобно захныкала, когда он протиснул руку сквозь ткань моих джинс и надавил на набухший клитор. — Чёртов мерзавец. Потом я почувствовала, как его мягкая ладонь поглаживает мой живот, а вторая уже тянет бегунок джинс вниз. Я завалилась на спину, помогая ему стянуть с себя ненужный элемент одежды. Извивалась и тяжело дышала, ожидая следующих действий от этого шведа, который будто специально заставлял меня изнывать без его ласк. Точно не поняла как это произошло, но когда его язык прошёлся по моим половым губам, задевая клитор, я громко вскрикнула, впиваясь пальцами в его волосы. Спустя пару пару секунд Нильсен добавил палец, который помог ему довести меня до крышесносного оргазма. Я тут же попыталась свести дрожащие ноги, но лишь ещё сильнее обмякнула, чувствуя мягкие касания его пальцев на своей лодыжке. Александр ещё ближе придвинул меня к краю кровати, а сам опустился на пол, звеня пряжкой ремня. Он стянул с себя брюки вместе с боксерами и опустился надо мной, держась на одной лишь полусогнутой руке. Шатен провел пальцем по горящим щекам и лбу, убирая прилипшие прядки с лица. Когда он дотронулся до моих губ, я проворно высунула язык, облизывая подушечку его пальца. — Каттен хочет поиграть? — прошептал, чуть прикусив мочку моего уха. — Да... — я постаралась отвести от него взгляд, чтобы хоть немного справиться со смущением и усмирить поток грязных мыслишек в своей голове. Я предупредительно выставила руки вперед и серьёзно произнесла: — Пожалуйста, не дай мне повод усомниться в тебе. Ты первый для меня во всех планах, и я бесконечно доверяю тебе. Мне жутко неудобно говорить тебе это сейчас, когда... Если бы был конкурс на самый лучший способ заткнуть человека, то Александр Нильсен явно бы взял гран-при. Он очень нежно и чувственно коснулся моих губ, обнимая меня за плечи свободной рукой. — Я никогда не сделаю тебе больно и даже не думай, что разговор о таких личных и интимных вещах может поставить меня в неловкое положение. Я уважаю тебя и твой выбор, если ты сейчас скажешь мне "нет", то я остановлюсь в любую секунду и не стану давить на тебя. Хорошо? — Спасибо... — я прижалась к нему, благодаря за такие нужные для меня сейчас слова. Кровать снова прогнулась под телом Нильсена, он потянулся за брюками, доставая из кармана презерватив. Снова захотелось отвернуться и залиться краской, но швед, предугадывая все сомнения, взял меня за руку, заставляя чуть приподняться. Александр извлек из упаковки латексный кружочек и надел его, раскатывая защиту с помощью моей руки, которую я чуть сжала у основания члена, вызывая у него тем самым сдавленный стон. Я уже чувствовала себя уверенней и начала перебрасываться с ним хитрыми взглядами, пока он снова не опрокинул меня на одну из спальных подушек, аккуратно подкладывая её мне под поясницу. Я снова почувствовала круговые стимулирующие движения, которые заставляли меня громко стонать от удовольствия. Когда естественной смазки было достаточно, а внутри все сокращалось от грядущего оргазма, я почувствовала головку члена, которая плавно зашла в меня, заставляя чуть напрячься. — Нет-нет, Агата, — Александр нежно провел рукой по моей пояснице, поднимаясь к ребрам и полушарию грудей. — только не напрягайся, так будет хуже, — Швед провел своим влажным языком по ложбинке между грудей, целуя меня в один сосок, начиная его мягко посасывать. Я снова одобрительно вскрикнула и постаралась освободиться от лишних мыслей, расслабляя мышцы. Ощутила чуть давящую наполненность внизу живота и вновь захотела сжаться, но вовремя выдохнула, томно рассматривая черты Нильсена в свете полной луны. Новые толчки вызывали у меня приступы тупой боли, которая медленно разливалась во мне. Александр тут же заметил мое лицо, которое не выражало ничего, кроме надвигающейся паники и боли. — Агата, тебе больно? — Нильсен тут же вышел из меня, стирая с уголков глаз накопившиеся слезы. Я полностью доверяла Александру и была готова к этому ответственному шагу, но избавиться в нужный момент от беспокойных мыслей не смогла, поэтому громко расплакалась, закрывая лицо руками. — Боже, Агата, — он тут же прижал меня к себе, заставляя убрать дрожащие запястья от заплаканого лица. — Каттен, это я тебя так испугал? — я чувствовала его мягкие поглаживания на спине и мягкие поцелуи в висок, которые помогли мне успокоиться. — Нет..нет, я просто переволновалась, как обычно и...прости меня. Прости, что так глупо лишила тебя удовольствия. Если хочешь, то я могу удовлетворить тебя хотя бы орально, раз сейчас не гожусь ни на что больше. — Харрис, ты сошла с ума, — Александр снова обнял меня за плечи, утопая в каскаде волос. — Ты действительно думаешь, что я сейчас буду думать о себе и своём удовольствии? Агата...посмотри на меня, — я снова подняла на него свой заплаканный взгляд. — Ты самое дорогое, что я смог найти в этом городе. Я хочу, чтобы ты просто успокоилась и выкинула все эти бредни из головы, ты мне просто дорога, потому что ты есть, я не жду от тебя жарких ночей, хотя не буду скрывать, ты меня невероятно возбуждаешь. Мне просто хочется быть с тобою рядом, каттен... Я тут же замерла, дрожа и всматриваясь в его горящие голубые глаза. Тогда я поняла, что безоговорочно и бесконечно влюблена в парня, который сидел напротив меня.