Твоими глазами II НОВЫЕ МЫ

— О, стоять, девочка. Куда это ты так спешишь? — В школу, — бросил Джон, обходя своего врага. Гука не было несколько дней, но всю прошлую неделю до его пропусков «Сука» из уст Тэхёна звучало даже на уроках. Ким здорово достал его, цепляясь за всё, что можно и нет. Джону терять уже было нечего, насмешки всей школы он терпел, молча сжав зубы. Это было ничем по сравнению с давлением, которое на него оказывали дома в последнее время. Прогибаться под Тэхёна и его придурковатые желания он больше не намерен. Не стоило вообще этого всего начинать, но время вспять не повернуть, ничего не поделаешь. Теперь если уж падать — то на самое дно и свистом. — Я сказал стоять, — Ким схватил парня за плечо и дёрнул назад. Джон завалился спиной на землю, невольно вскрикнув от боли. Свежие синяки на теле дико болели. — Отвяжись от меня, — Гук поправил маску на лице и с трудом поднялся на ноги. Он посмотрел Тэхёну в глаза и повторил, — отвяжись. Называй меня как угодно, мне уже всё равно. Просто перестань. — Во как! — ухмыльнулся Ким, — Ты таблетку смелости где-то раздобыл? — он стащил с Джона капюшон и схватив за волосы, с силой оттянул его голову назад, злобно шипя в лицо, — Со мной нельзя так разговаривать, Сука. Гука швырнуло назад, и он с грохотом врезался в чужую машину. На внешних уголках глаз проступили слёзы. — Что тебе от меня нужно? — с отчаянием в голосе закричал он, — Что? Нет у меня денег, ясно? Никто не покупает мои портреты, я не могу тебе платить! Я приехал из Америки, да, но это был не мой выбор. Хочешь, я попрошу у тебя прощения за это? За что угодно, мне не сложно, только отстань от меня, пожалуйста! Очень прошу. Отстань! Он плакал прямо на глазах у своего заклятого врага. Плевать, пусть смотрит. Джону сейчас вообще на всё было плевать. Тэхён подошёл к нему и пальцем потянул маску вниз до подбородка, открывая себе вид на обезображенное побоями лицо. — Нет, — он цыкнул, — не отстану. С нечитаемым выражением лица Ким крепко сжал в руке чужой подбородок, пристально глядя в загнанные по-звериному глаза. — Пусти, — прохрипел Джон, вырываясь, — отпусти меня! — Не отпущу, — сказал Тэхён со злостью в голосе, — Я тебя не отпущу. Даже не надейся. Он оставил дрожащего от слёз Гука у своей машины и пошёл в корпус, забыв даже покурить, хотя выходил именно за этим. Его выбешивало то, что Джона не было в школе целых три дня, и срываться было не на ком. А ещё выбешивали эти уродливые синяки на его лице. Интересно, кто их, всё-таки, ему оставлял? — Ты где был? — удивлённо спросил Тай, возникший словно из-под земли. — Общался с моей девочкой, — хмыкнул Тэхён. — Санву? — недоверчиво уточнил друг. Тэхён же сам клялся, что никогда не станет встречаться с такой, как она. — Какая, блять, Санву? Вон, — Ким указал на проходящего мимо них Гука, — глянь, кто явился. — Чувак, ты, честное слово, заебал, — Тай покачал головой, — на нём много не заработаешь, забудь. — Мне не нужны его деньги, — Тэхён улыбнулся, — мне нужен он сам. Тай непонимающе похлопал ресницами. — Ты что… Ты на него запал? — Думай, что говоришь, башка коровья, — Ким ударил его по затылку и пошёл вперёд, — без него в школе скучно. — Опять ему навалял, да? — Не без этого. — Я всегда на твоей стороне, чувак, — Тай пожал плечами, — но не заигрывайся, ладно? Он, блять, всё-таки человек, а не игрушка. Тэхён промолчал. Он прекрасно об этом знал, но что поделать, если остановиться уже было невозможно? Американец раздражал настолько сильно, что его ни на минуту не хотелось отпускать от себя, подбрасывая всё новые и новые пакости и наблюдая, как он с ними справляется. — Ты что мне принёс? — Тэхён уставился на горсть мелких монеток перед собой. — Сдачи, — Тай кинул в него пачкой сигарет и уселся на соседний стул, вытягивая ноги. — Тай, блять, ты не мог картой расплатиться? Хули мне делать с этой мелочью? — Не знаю. Отдай нуждающимся, — парень прикрыл глаза, намереваясь поспать на последнем уроке. Ким широко и очень недобро улыбнулся, бросив взгляд на Гука. — Эй, Сука, — позвал он на весь класс, — мелочь нужна? Джон отвернулся к окну, глазами, полными боли, рассматривая улицу. Насмешки над бедными он всегда считал самыми бессмысленными и жестокими. Потому что знал, каково это. Вчера вечером его оставили без ужина, и предложи ему кто-то другой эту мелочь, Гук взял бы с благодарностью, чтобы купить булку или пирожок. Джону срочно требовалась подработка, но он никого тут не знал, а без знакомых в такое время тяжело было что-то найти: процент безработицы в стране достиг рекордных значений. Да и к тому же, кто и куда возьмёт его с таким лицом? Отчим срывался уже без повода и даже не скрывал этого больше. А Гук так и продолжал ходить в синяках. Недавно его даже остановил сотрудник полиции, приняв за хулигана. С тех пор Джон и носил на лице маску, стесняясь своей внешности. — Су-у-ука, — протянул всё тот же ненавистный голос, — я к тебе обращаюсь. Тэхён демонстративно звенел монетками, выжидая реакции жертвы. Гук был разочарован. Одноклассники смеялись, кто тише, кто громче, но наблюдать за унижением живого человека нравилось, кажется, всем здесь. — Отъебись! — огрызнулся Джон в тот самый момент, когда в класс вошёл учитель, а потом долго стоял у доски, в качестве наказания за сквернословие отвечая урок и на бесконечный поток дополнительных вопросов. Всем было весело, но злили Джона не противные смешки, а наглая полуулыбка с последней парты и пристально следящие за ним тёмные глаза. Травля продолжалась, а между тем незаметно подкрался октябрь и начались холодные серые дни, полные пронизывающих дождей. Носить куртку, что ему стала мала, Джон стеснялся, а просить новую не поворачивался язык. Поэтому он надевал второй свитер под школьный, и носил с собой зонт, благо, хоть тот у него был. Но верхняя одежда для того и создана, чтобы в непогоду носить именно её, а не свитеры, какими бы тёплыми они ни были. Само собой, Гук простудился, но отлеживаться дома желания не было. Кто будет там его лечить? Покашливая в кулак и ежась от озноба, парень тихо переживал свои маленькие страдания сам и никому не жаловался, да и некому было. — Не хочу в туалете, — капризно сказала Санву, — мне это надоело. Почему ты не можешь снять для нас номер в отеле хоть раз, Тэхён? У тебя же есть деньги. — Потому что я могу. Но не хочу. Не хочешь трахаться здесь — давай найдём пустой класс. — Нет. — Ну и пошла нахуй отсюда! — Ким подтолкнул её к выходу и упёрся спиной в стену, раздраженно выдыхая и пережидая, пока стояк в штанах пропадёт сам. На секунду остановившись в нерешительности в дверях туалета стоило лишь заметить Тэхёна, Джон, всё же, прошёл внутрь, аккуратно обходя того стороной. Чувствуя спиной тяжёлый взгляд, Джон немного нервно расстегнул ширинку, поспешно справляя нужду, чтобы скорее уйти. — Захотела пописать, девочка? Каждый раз этот низкий голос заставлял Джона внутренне сжиматься от страха, но он не подавал виду. Он молча прошёл к раковинам, склонившись и умывая вспотевшее от маски лицо ледяной водой. Парень всё ещё глухо кашлял, а сейчас у него так горело лицо, что он не обращал внимания на то, что от такой воды немели пальцы. Чужая рука ударила его снизу по ладоням, и он расплескал воду на свою одежду. Выпрямляясь, Гук быстро повернулся назад. — Не игнорируй меня, Сука, я же с тобой разговариваю. Джон хотел уйти, нет, сбежать. Но его снова таскали туда-сюда, как несчастную безвольную куклу. Впечатав спину парня в стену, Тэхён долго смотрел в его лицо с непростительно близкого расстояния. — Как же сильно я ненавижу тебя, — сказал он тихо. Гук дышал тяжело и прерывисто. Странный взгляд больших глаз напротив сейчас особенно сильно пугал. Его точно гипнотизировали, непонятно зачем, и главное, как. — Взаимно, — ответил он так же тихо, подавив кашель. Ким сжал свободную руку в кулак и замахнулся. Джон зажмурился, и услышал, как чужая рука ударяется о стену в паре сантиметров от его виска. — Бесишь, — сказал Тэхён ему в лицо, и изо всех сил закусил нижнюю губу парня, прикрывая глаза. Джон сдавленно замычал и дёрнулся, причиняя себе ещё большую боль. Когда чужие зубы разжались, он схватился ладонью за свои губы, чувствуя привкус металла на языке. Ким уже вышел из туалета, а Гук так и остался стоять там с кровоточащей губой и совершенно спутанными мыслями. Зачем он укусил его? Новый способ заставить страдать?

***

      К середине октября выдалась пара солнечных дней, чему никто не радовался так, как Джон. Невылеченная простуда, кажется, рисковала стать хронической. Он почти привык к постоянному саднению в горле и текущему носу. Тепло приносило облегчение. Однако после короткого тёплого перерыва погода резко поменялась. Первые заморозки ударили неожиданно рано, со стороны природы это было слишком жестоко. Не в силах больше терпеть холода и доводить себя, Джон с утра нырнул в слишком узкую куртку и пряча руки в карманы, чтобы короткие рукава были не слишком заметны отправился в школу. Он сидел в столовой и на память рисовал любимую Филадельфию, по которой страшно скучал. Джон не сразу понял, что происходит, когда его столик окружила толпа, громко смеясь. — Сука? Так тебя, кажется, звать? — произнёс незнакомый голос. Гук поднял голову, и ему в лицо полетела его собственная куртка, холодная и насквозь пропитанная дождём и грязью. — Твоя вещица, Сука? — рослый парень стоял над ним, склонив голову набок, и премерзко улыбался, — Мы с пацанами постирали её для тебя. Надень. Джон поднялся с места и сжав кулаки, двинулся на незнакомца. По сравнению с ним он был таким маленьким, что даже сам понимал, насколько смешно сейчас выглядит. Но второго Тэхёна он не выдержит, нужно прекратить это прямо сейчас, раз и навсегда, и пусть силы были неравны. Тэхён оставил Санву одну в кладовке для швабр, и поправляя по дороге одежду, довольно шёл по коридору. Друг ждал его в столовой, сейчас как раз настало самое время плотно перекусить. — Страх потерял, Сука? — услышал он со стороны и удивлённо поднял бровь. — Что там? — спросил он Тая, кивнув подбородком в сторону столовой. — Хер его знает, кипеш какой-то, — ответил тот, — чувак, пошли есть, я итак ждал, пока ты натрахаешься. Ким хмыкнул и пошёл за другом, обращая внимание на столпившихся учеников. Услышав слово «сука» ещё раз, он развернулся и с интересом подошёл к остальным. Обычно Тэхён сам был зачинщиком всех школьных драк, без его ведома здесь едва ли что-то происходило, и любопытно стало посмотреть, кто там такой смелый. Увидев Джона в центре всей пьесы, Ким усмехнулся. Конечно, кто ещё, как не упрямая девчонка, мог привлечь столько внимания разом. Тэхён молча понаблюдал за словесной перепалкой и невольно выдохнул от удивления, когда Джон со всей дури толкнул парня вдвое больше себя, отчего тот упал и проехался спиной по кафелю. — Ах ты Сука! — взревел тот, мгновенно вскакивая на ноги, — Ты покойник! — Отошли все! — громко сказал Ким. От его хорошего настроения не осталось и следа. Ученики послушно расступились, пропуская его вперёд. Ким встал между парнями и сощурился, окидывая здоровяка оценивающим взглядом. Новенький из параллельного класса, тот ещё тугодум, он стоял, глядя на Гука, и тяжело дышал, весь красный от гнева. Тэхён усмехнулся и повернулся к Джону. Тот смотрел прямо на него самого с такой вселенской ненавистью, словно глазами кричал: «Смотри, это ты всё это начал, теперь доволен?» — Тай, — позвал Ким, не глядя. Он знал, что друг уже рядом, — У нас тут должничок. Ты был всё время рядом, сколько раз тут сказали слово «сука»? — Дохуя, — ответил Тай с усмешкой. Он знал, к чему тот клонит. — Дохуя, — повторил Ким. Он нахмурился, увидев в стороне загаженную красную куртку. Он видел Джона в ней этим утром, и теперь, кажется, начал всё понимать. — Если и носить вещи, то хорошие, не так ли? — Тэхён подмигнул здоровяку, — Эта куртка на тебе смотрится классно. Сколько она стоит? — Двадцать штук, — ответил тот с гордостью, очевидно, признав в нём единомышленника. — Двадцать штук — хорошая цена, Тай, — он повернулся к другу, — продадим? — Продадим. Ким медленно подошёл к верзиле и с улыбкой сказал: — Я согласен продать тебе «Суку» за двадцать штук.