Танцы на граблях, или особенности церебрального секса по-барраярски

*** С того вечера в клубе Айвен твердо понял одну простую вещь: он эгоист. Грубый и наглый ревнивый эгоист, запирающий в клетку того, кого вроде бы любит. Жадный собственник, лишающий Бая вот всего этого — шика, блеска, обожания толпы. Признания. Известности. Жадных голодных взглядов. Тянущихся рук. Свиста вслед… Это Айвену ни черта такого не нужно и никогда нужно не было, но Бай-то не Айвен, Бай совсем другой. И ему-то, оказывается, очень даже и нужно, вон как сразу и глаза загорелись, и походка такая, что дух захватывает и в жар бросает, и улыбка, и вообще… Если не врать самому себе, Айвен никогда и не видел такого Бая, яркого, обворожительного, сногсшибательного… живого. Айвен не видел никогда раньше, да. А вот те, в клубе… они, похоже, очень даже видели. И восхищались. Да и как можно не восхищаться, когда он такой… яркий, сверкающий, такой единственный и неповторимый Бай… Мальчик-звезда. А Айвен — эгоист. Посадил в клетку сказочную жар-птицу. Поймал звезду и держит взаперти. Только для собственного единоличного пользования. Как есть эгоист! Баю наверняка скучно с ним, с Айвеном. Если подумать. то чего у них общего, кроме секса? Не о работе же говорить… тем более что у каждого из них она своя, да еще и под кучей грифов секретности, в которых сам Иллиан ногу сломит. Да и скучно Баю наверняка целыми вечерами дома сидеть, он же не домашний мальчик совсем. Ему нужны тусовки, он без них как без воздуха. Ему нужны красивые шмотки со всеми этими дурацкими стразиками и кружевами, и восторг в глазах окружающих, и возможность почувствовать себя звездой. А ты как истинный солдат — пришел со службы и в койку, а иногда и вообще задрых, пока он в душ ходил. Ему же нужны красивости все эти, нежности, ухаживания, цветы… белье вот такое. В котором не стыдно на публике показаться. Боа. Да, Айвен, да! Как бы тебя не отвращала (восхищала? хм…) сама мысль, но вот эта розовая перьевая метелка ему нужна! Хотя бы иногда. Стринги другое. Стринги это ведь по сути своей трусы. Они должны быть. Ты ведь сам не напялишь форменные брюки на голую задницу… ну и все прочее тоже не менее голое, ты это прочее предварительно боксерами прикроешь. Точно так же, как Бай — стрингами. Они просто должны быть. Всегда. Всегда, понимаешь?! Пусть даже и скрыты под обычной одеждой, но обязательно. Бай в тот вечер наверняка не рассчитывал все заранее, просто не удержался… а стринги надел. То есть не на показ, а для себя. Просто потому, что ему это нужно, ему самому, пусть даже и не видит никто. Пусть даже партнеру-солдафону и в голову не придет ничем таким его порадовать… Пыльца золотая — ты же видел, как он сиял в том клубе, как кайфовал, как светился в лучах софитов… Ему же все это просто жизненно необходимо, а ты его этого постоянно лишаешь! А он стесняется попросить. Ладно. Дурака Айвен сыграл, это понятно. Это уже не исправить. Но продолжать и дальше играть именно в эту игру ведь вовсе незачем, правда? Понятно же, что ни к чему, кроме проигрыша, такая игра привести не может… Стринги со стразами. Розовые. Самые лучшие! Топик с разрезами. И боа. Ну раз Баю оно так понравилось… Тоже розовое. И плевать, сколько стоит. И плевать, как на тебя смотрят продавщицы. Морду кирпичом и вперед. Раз Баю это нужно, Айвен готов выдержать и не такое. Главное, чтобы Бай не подумал, будто он это все только потому, что понял. Уж настолько-то идиотом Айвену точно быть незачем. Нет! Ни в коем случае. Ни черта Айвен не понял, ясно? Айвен вообще придурок, это все знают! Полный придурок, никогда ничего не способный понять. Просто… ну просто сам захотел. Маска тупого солдафона в таком случае очень даже уместна. Почему бы нам с тобой не поразнообразить наши ночные игры, а? Да, это я сам хочу, слышишь, Бай? Ну вот захотелось, ага… Ну ты же не будешь против немножко пойти мне навстречу в таком невинном желании, правда? Не, ну правда, че бы и не попробовать, будет весело! И вовсе не надо мне быть за это благодарным, лишнее. Тем более что это вовсе и не подарок даже… ну то есть подарок, но для самого Айвена… хотя нет, не подарок! Подарочная упаковка, ленточка с бантиком, которой подарок перевязан. Ага. Только так. И никак иначе. Потому что если Бай поймет, что все это Айвен затеял только ради него… — Спасибо… Я… обязательно. как-нибудь… поразнообразить. Да Голос странный, словно бы замороженный. Бай тоже умеет притворяться. Очень хорошо умеет. И морду кирпичом делает не хуже Айвена, словно ему вовсе и не нравятся стринги. Словно и не он сиял глазами в том клубе! Никакой тебе радости, даже скрытой, Айвен смотрел пристально. Быстрый косой взгляд, тут же отдернул. Черт… Неужели все-таки понял? Догадался, что Айвен просек его тайну и сделал все специально? Паника. Острая, до перебоев с дыханием. Хотел как лучше, но опять лишь обидел. Еще сильнее. Солдафон хренов! И розовая эта дрянь поперек кровати… Сгрести в мусорку вместе с покрывалом! — Бай, я… забудь. Глупая шутка… И что-то еще лепетать, нелепо и жалко, уже окончательно смешавшись, типа ну и ладно, ну и не надо, это я глупость придумал, просто иди сюда и пошло оно все… Выбросить розовую дрянь не получается, потому что у Бая неожиданно сильные руки. Впрочем… почему неожиданно? Очень даже ожидаемо. Если вспомнить пилон. — Нет уж. — Бай решительно выдирает у Айвена шелестящую упаковку с розовой дрянью, вцепляется в нее, словно утопающий в спасательный круг. — Это уже не твое. Это мое. Вот и не трогай. А я… Я… сейчас. Голос его решителен и суров, выражение лица нечитаемо. Переодеваться он уходит в ванную своей неподражаемой расхлябанной походкой, гордо вскинув голову и окончательно вогнав Айвена в бездну самоуничижения: даже такую мелочь и то нормально подарить человеку не мог! А она ведь ему явно необходима — вон как вцепился. А ты столько тянул! Да и сейчас тоже! Только о себе и думаешь! Эгоист хренов! Вот что тебе стоило подумать немного раньше? Хотя бы полугодом раньше. Или даже еще раньше. Или вообще в самом начале отношений, ведь знал же, что такое Бай, лучший секретный агент императора, превративший маску самого экстравагантного из столичных городских шутов в своеобразный плащ-невидимку! Рыцарь без страха и упрека, прячущий свою суть так успешно и долго, что… Долго. Очень. Очень долго не выходит из ванной… Сердце пропускает удар… нет, это просто оборвалось дыхание… нет. Глупо. На цыпочках… глупо! На полу же ковер, шагов бы все равно никто не услышал, тем более что там включена вода. Душ. Шелест струй, это в спальне слышно негромко, а там, за приоткрытой дверью, когда совсем рядом и звук отражается от кафельных стен, и дверь приоткрыта совсем чуть… Приоткрыта. Это хорошо? Хорошо. Вышибать с плеча необязательно. Можно просто заглянуть, даже без стука. Определенно удачно. Бай. Живой. Сидит на краю ванной, нахохлившийся и жутко несчастный, в первый момент Айвена не видит. Стринги и боа так и лежат на раковине. По-прежнему в упаковке. Ох ты ж черт… Дверь скрипит. Бай вздрагивает, вскидывает голову, улыбается через силу: — О, извини, задумался… Я… сейчас. Тянется рукой к пакету со стрингами. Не глядя тянется и не очень-то спешит. И лицо у него при этом… Как у курсанта из Академии во время строевой практики. Странная аналогия, но — как обухом по голове. Очень правильная такая. Давно надо было понять. Клубы для Бая — все равно как для самого Айвена та самая строевая практика. Приятно вспомнить с однокурсниками, но если бы вдруг кто предложил заново, хотя бы в качестве игры… Ох и начистил бы он тому предлагателю морду!!! Потянувшись всем телом вперед, Айвен чуть не падает в ванную, цепляется за косяк, но руку Бая перехватывает — почему-то кажется очень важным не дать ему взять тот пакет. — Бай, а знаешь… а ну их нафиг, а? — Но ты же хотел! Тебе же такое нравится… — Мне?! Да я их терпеть не могу! Они царапаются! Я думал, это ты без них жить не можешь. — Сбрендил?! У меня что, по-твоему, совсем вкуса нет?! Они же с кружавчиками! Розовыми!!! Бай гневен, весь такой возмущенный и с расправленными плечами — но живой, и Айвен в полном умилении, паника отступает: успел вовремя, не догнобил, не дожал, пусть возмущается. Пусть. Это правильный Бай. Его можно тащить в койку, и даже не приставать при этом с нежностями, просто сграбастать обеими руками (мое!) и заснуть успокоенным. Потому что вдруг обрушивается усталость, огромная. словно Айвен действительно пробежал ту самую строевую. причем с полпинка и без предварительных тренировок. Вот и устал. Не физически, нет, но куда основательнее, чем после маршброска с полной выкладкой. Самое дело придавить на массу сотни три-четыре минут. И Бай, повозившись в твердом горячем кольце айвеновских рук, тоже успокаивается, пристраивается под боком, хмыкает потихоньку, поглаживает спящего Айвена по спине — мое! Все же именно мое. Все же я ему нужен не только как раскрашенная клубная шлюха в стрингах со стразами и перьями. Я ему и просто так тоже нужен.