Мой нежный зверь

— Том, — легонько касаюсь его щеки и чувствую, как волна облегчения окатывается все тело, когда на его лице появляется легкая улыбка. — Ты со вчерашнего дня ничего не ел. Я скажу Викки, чтобы она приготовила тебе. Что ты хочешь? — Я не хочу есть, — выдыхает он, чуть прикрыв глаза, наслаждаясь моим прикосновением. — Но, Том! Взгляд пронизывающих голубых глаз вмиг обращается на меня. — Ты такой же, как и Кристофер! Если он не хочет, то хоть тресни, но не заставишь! — Это он такой же, как и я! — Том довольно улыбается и облегченно прикрывает глаза на пару минут. Выглядит он уже намного лучше, что не может не радовать. Мертвец, которого я обнаружила вчера вечером, за сутки вернулся в мир живых. — Выпей хотя бы Восстанавливающее зелье, — прошу тихо, и Том, к моему облегчению, согласно кивает. Садится на край кровати, свесив ноги к полу, разминает шею, крутя головой в разные стороны и, взяв с прикроватной тумбы бутылочку с зельем, выпивает ее. По кровати придвигаюсь ближе к нему, обнимаю его со спины и утыкаюсь носом в плечо. — Не пугай меня так больше, Том, — прошу шепотом и чувствую его тяжелый выдох. — Тебе ли не знать, что это еще не все, — в голосе нет упрека, просто констатация факта. — Я хочу сделать это все до того, как встречу тебя. Шапээсхе тэйя, — выдыхает Том и из-под кровати показывается Нагайна. Большая голова змеюки доверительно опускается на колено Темного Лорда, и Том, подняв руку, почти невесомо поглаживает ее по голове. — Нагайна, шааа шепсхэ хассол, — шипит Том и, взяв мою руку, обнимающую его живот, потянул к змее. Я лишь пискнула, силой потянув руку обратно к Тому. — Не бойся, она не посмеет тронуть. Я ей объяснил все. Расслабляюсь, и Том сначала преподносит мою руку перед ее головой. Кончик раздвоенного языка, который то появляется, то исчезает, оказывается возле моей кожи. — Она сейчас распробует твой запах, чтобы запомнить его. — Но она и не прикоснулась ко мне. — Воздух насыщен твоим ароматом и этого ей достаточно. Том поворачивает голову, целует меня в висок и тянет мою руку к голове змеи. Одной рукой сжимаю рубашку, а второй ощущаю прохладную кожу подушечками пальцев. Не так уж и страшно. Змея спокойно принимает легкое поглаживание, а Том довольно улыбается себе под нос. — Не спускайся в гостиную. Я буду проводить собрание. Прячу взгляд в шее Тома и прикусываю нижнюю губу. Желание попросить его разрешения на присутствие все же кажется невозможным. Поэтому я смиренно молчу. Отпустив мою руку, Том закатывает рукав рубашки и кончиком неизвестно откуда взявшейся палочки прикасается к своей черной метке на предплечье. — С Кристофером все хорошо? — интересуется Том, расстегивая свою рубашку. — Да, все нормально. Немного капризничает, но быстро успокаивается. Том кивает то ли мне, то ли своим каким-то мыслям. — Возможно, я задержусь, поэтому не жди меня, — Том что-то шипит змее, после чего она прячется под кроватью, а сам он скрывается в ванной. Настороженно заглянув под кровать, убедилась, что змеюке не до меня – она скрутилась в кольцо и, кажется, задремала. Осторожно ступаю на пол и тихонечко исчезаю за дверью. Кристофер заливается смехом, наблюдая за парящими в воздухе игрушками. Викки, сидя чуть в сторонке от ребенка, с улыбкой наблюдает за ним. — Ух ты ж! Кристофер! Викки показывает фокусы, да? — опускаюсь на одеяло возле сына, толкаю пальцем парящего зайца, и Крис хохочет. — Викки умница, да сыночек? Кристофер кивает, смотрит на эльфиху, и, встав на коленки, ловит за ногу медведя и подкидывает его вверх. Медведь не падает, а парит в невесомости вместе с остальными игрушками, и Крису это нравится! — Мой хороший, — отодвигаю со лба темные, уже начинающие лезть в глаза волосы, — ты не хочешь кушать? Огромные ясные глаза Кристофера обращаются на меня. Он качает головой в разные стороны и начинает смешно зевать. — А спать? Сыночек, хочешь спать? Крис кивает. Я раскрываю руки, призывая его в свои объятия, и он, лишь бросив один быстрый взгляд на игрушки, прижимается ко мне. — Мама, — выдыхает в шею. — Что, мое сокровище? Крис не отвечает. Снова зевает, смешно почмокивая, и на удивление быстро засыпает. Викки собирает игрушки в коробку и тихонечко добавляет дровишек в камин. А я все никак не могу перестать думать о Томе и о его собрании внизу. Ну как я могу устоять? Как я могу спокойно лечь спать? Осторожно беру Кристофера на руки и опускаю в его кроватку. Укрываю одеяльцем, целую в лобик и тихонько прикрываю за собой дверь. Заглядываю в спальню Тома. Тишина. Значит, уже спустился. Осторожно, чтобы не выдать свое присутствие, прохожу через комнаты, следую ближе к гостиной. К моему счастью, дверь в заветную комнату слегка прикрыта, и я могу без лишнего привлечения внимания послушать — наблюдать не рискну — происходящее. — Эльверы и Гриджстоуны теперь на нашей стороне, Милорд, — мужчина с басистым голосом отчитывался перед Волан-де-Мортом, — мы с Эйвери сумели их переубедить, — в комнате раздались мужские смешки. — Но МакГрэмм отказался принимать наше щедрейшее предложение! — с горечью добавил тот же басистый голос. — Мы слышали, что ты за это сделал с его сестрой, Яксли, — насмешливо протянул второй мужчина, после чего раздались смешки и посвистывания. — Довольно, — прервал веселья тихий голос Тома. – На нашем горизонте грядут более важные дела, чем ваши развлечения. — Но, Милорд... — начал было мужчина, именуемый Яксли, но замолчал, наверное, получив убийственный взгляд Волан-де-Морта. Гнетущая тишина охватила весь дом, показалось, что даже стих ветер за окном и замерло потрескивание дров в камине. Я сильнее прижала руку к груди, боясь, что меня разоблачит мое бешено стучащее сердце. Моментально стало страшно, ведь все так ясно осозналось. Я в доме у врага, у врага всего магического сообщества, а здесь еще и целая куча отмороженных, самых верных и жестоких последователей Волан-де-Морта. — Я ценю ваши старания, — Том сделал небольшую паузу, и я буквально ощутила, как присутствующие в комнате тихо и облегченно выдохнули и тут же затаили свои дыхания, — но сейчас очень важно удержать то, что уже по праву принадлежит нам. Как мне поведал мой надежный источник, на Министерство готовится нападение, — недовольство в голосе Тома повышенным тоном отразилось от стен. — Они не посмеют... — Милорд, их планы провалятся... — Никто не рискнет отобрать... — Именно поэтому, — совсем тихо заговорил Том, и все возмущения и нашептывания мигом прекратились, — вы, — недолгая пауза, — мои самые верные, достойнейшие последователи, должны будете охранять Министерство Магии. Ненавязчиво, можете даже под прикрытием, но вы каждый день должны быть там. — Как прикажете, Милорд, — чуть ли не хором ответили собравшиеся. И, под гомон болтающих мужчин, я тихой поступью исчезаю, пока меня никто случайно не обнаружил. Облегченно вздохнув, облокачиваюсь спиной на дверь спальни и зажмуриваюсь, пытаясь прогнать чувство тревоги из души. Все идет по плану. Том специально направляет своих лучших Пожирателей в Министерство, чтобы их поймали Орденовцы. Да, именно для этого, все как мы и договаривались. Я уверена... Я хочу быть в этом уверена! Все именно так, а не иначе, как тревогой воет в моей голове опасение того, что Том просто с моей помощью делает ловушку для Ордена. Нет, он не посмеет, он не должен... Страх и паника охватили все тело и душу, обняла себя за плечи, почувствовав волну дрожи. — Все будет хорошо, — шепчу тихо, бросаю взгляд на спящего сыночка и направляюсь в душ. Блаженно прикрываю глаза, представляя, как мои пустые, необоснованные тревоги и переживания смывает чистая и в меру горячая вода. — Все будет хорошо, — шепчу себе вновь, вытираясь полотенцем и надевая ночнушку. Кажется, в последнее время я слишком часто предаюсь самообману. Или же просто верю человеку, которому бы не поверил никто на свете... не после всего того, что он творил. — Все будет хорошо, — шепчу, уткнувшись в уголок подушки, сомкнув уставшие веки. — Кое-кто сегодня не слушается, — раздается тихий голос Тома у самого уха, и я вздрагиваю всем телом, чуть не вскрикнув от испуга. Холодным одеялом накрывают воспоминания... когда-то совсем недавно или же вечность назад, он говорил тоже самое, а потом брал меня, даже не заботясь о моем желании. Ну зачем? Зачем я это вспоминаю? Я не успеваю обернуться, чтобы посмотреть в глаза Тому, как он прижимается ко мне всем телом, а губы, не церемонясь, скользят вниз следом за стянувшейся бретелькой ночнушки. Все тело пронзает дрожь, когда жаркий рот Тома поглощает сосок правой груди, и я выгибаюсь, разрываясь между желанием оттолкнуть его или прижать ближе к себе. Рука оглаживает коленку и наглейшим образом пробирается под ночнушку и трусики, а два пальца плавно входят, но я морщусь. Я не готова, и я не сказала про... Том, усердно занятый моей грудью, делает слишком резкое движение рукой, и я шиплю, дернувшись, сжав одной рукой его плечо, второй – свою голову. Она сейчас взорвется от переполняющих меня сомнений, от моих опасений, страха и дремлющего ужаса. — Я сделал тебе больно? — Том замирает, а его голубые глаза пронизывают все мое сознание. — Я... Том сощурился. Чуть нахмурился, что придало его лицу серьезности и строгости. Тёмный Лорд Волан-де-Морт в моих объятиях. Следует моему плану. Он не предаст. Ведь нет? Нет, не скажу! Я ни за что ему не скажу. С ужасом понимаю, что сама себе машу головой в разные стороны, и Том понимает, что я что-то скрываю. — Гермиона, — его тон настолько предупредительный, что я с трудом сглотнула собравшуюся во рту слюну. Том чуть подался назад, внимательнее смотря на меня, нахмурился сильнее. А я лишь мысленно заумоляла, чтобы мой внезапно нахлынувший страх не отразился на моем лице. — Просто не спеши, — прошу тихо, понимая, что нужно хоть как-то разрядить ситуацию. Но, кажется, сказанное мною не помогло. Том отпрянул весь. Лег на спину, на своей стороне, тяжело выдохнул. — Я не притронусь к тебе без твоего желания, — голос, которым можно заморозить, который заставляет мурашки пронестись по моим рукам. С груди словно что-то оторвали и стало страшно вдруг. А если он исчезнет, мой мир исчезнет... — Том, — сама прижимаюсь к его боку, тычусь носом в его шею, прямо под ухо. — Том, — обнимаю за стан, желаю, чтобы моя ледяная скала растаяла. — Я хочу тебя... И всегда буду хотеть лишь тебя, — выдыхаю жарко на чувствительную кожу шеи и слышу прерывистый вздох Тома. Обнимает крепко, выдыхая мое имя, целует в лоб и жмурится так сильно, словно тревоги есть и в его душе. Столько тревог, что можно ими укрыть весь мир сумраками. — Том, — как глоток свежей воды в жаркий день, — Том, — как кислород, без которого и не прожить, — Том, — и губы его, словно источник жизни. А объятия такие жаркие, что сгораешь, мигом сгораешь дотла, но руки крепкие держат, и я верю, что я все еще здесь и я все чувствую и с чувством отдаюсь его ласкам, его желанию. Сама забираюсь на него и сама с нетерпением опускаюсь на его плоть. Вот так вот. И нет ничего правильнее в этом мире. Нет никого прекраснее обнаженного Тома Риддла подо мной. Мой идеальный мужчина, взгляд которого приводит в ужас и дрожь чуть ли не всю Магическую Британию, но с обожанием и со страстью смотрит на меня. Руки, которые были испачканы кровью тысячей невинных людей, как искусно ласкают мое тело, подгоняя меня к взрыву всего моего существа, всей моей вселенной. — Осторожнее, — шепчу, срываясь в стон, пытаюсь мягко оттянуть сжавшие мои бедра пальцы. Том нетерпелив, полон страсти и, кажется, желает испить меня до дна. И я прижимаю его руки к кровати и пытаюсь отвлечь глубоким поцелуем и сама двигаюсь не так глубоко и резко, а плавнее, и если чуть прижаться грудью к его груди, то, о, Господи. И лишь краем взрывающегося сознания понимаю, что Том сам обвивает меня в кольцо своих рук и то ли меня вжимает в себя, то ли сам вжимается в меня, но достает он до чего-то такого восхитительного, что меня накрывает второй волной оргазма. И Том смеется тихо, и, как мне кажется в моем дурмане, мелодично. И лишь приоткрыв глаза, понимаю, что я лежу уже рядом, а он прижимает меня к своей груди и целует мое лицо, целует и целует. И я не могу улыбнуться в ответ, киваю каким-то его глупостям, сказанными шепотом и, засыпая, улавливаю лишь то, что Том обещает, что все у нас будет хорошо.