Мой нежный зверь

В плену желаний Очередной скучный день, очередная процедура в ванной комнате и столь привычное «Удачи, мисс» от Викки. Темный Лорд все так же привычно располагается в кресле и, кажется, дожидается меня, ведь его стакан с виски в его руке совсем не тронут. Подойдя поближе, встав возле кресла, глубоко вдыхаю, стараясь успокоить гулко бьющееся сердце. — Я... Хотела поблагодарить тебя за то, что ты спас меня. Спасибо, — выдыхаю и слышу, как мужчина в кресле хмыкнул. Взгляд голубых глаз скользнул с пламени на меня. — Благодаришь? Ведь из-за меня ты там оказалась, — голос так тих и так спокоен. — Я все же верю, что ты не думал о таком исходе, — выдыхаю и не могу отвести взгляда от его глаз. Они невероятны. От полумрака комнаты они кажутся синими, словно глубокое море, а от камина в них отображаются языки пламени, придавая дьявольский блеск взгляду хищника. Завораживающий. Его губы растягивает немного грустная улыбка. И я совсем не могу понять его состояния. Ну и ладно, не злой и не в гневе. Вот и славно. Подушка все так же ждет меня. Делаю шаг, но удивленно замираю, смотрю на то, как рука Тома мягко держит мою кисть. Взгляд задумчив, и смотрит он словно не на меня, а через меня. Мужчина выпрямляется в кресле и, отпустив мою руку, обвивает талию и усаживает меня, послушную и удивленную, на свои колени. Том прерывисто выдыхает, встретившись со мной взглядом. Изящные теплые пальцы мягко прикасаются к щеке, скользят выше к уху и зарываются в волосы на затылке. Притягивает ближе к себе и утыкается носом в шею, заставив немного откинуть голову вверх. Чувствую, как мужчина проводит носом по шее, глубоко вдыхает, и я вздрагиваю, когда его губы опускаются на кожу под ухом. Сначала нежно, даже неощутимо, словно пробуя. Но второй поцелуй уже уверенный, третий жадный. И Том властно прижимает меня к себе, скользит свободной рукой по коленке вверх, проникает под рубашку и, сжав бедро, притягивает плотнее, уверенно и сильно. — Нет! — резко толкаю в грудь и сама соскальзываю с его колен, плюхаюсь на пол. Ошарашенно смотрю на него, дрожу и еле сдерживаю слезы. Неужели он мог подумать, что после того, что было со мной совсем недавно, я захочу близости... Близости с ним? Но пылающий взгляд говорил именно об этом. Дьявольский блеск, нескрываемая маска негодования на его лице и явное удивление от моего отказа, от моего протеста. Он не ожидал такой реакции, он удивлен, он зол, и он сейчас убьет меня! С ужасом отшатнулась, чуть отползла, когда он резко встал на ноги, схватив свой непочатый стакан. Я лишь облегченно выдохнула, когда он, громко хлопнув дверью, скрылся в коридоре. Видимо, решил не убивать, а просто проветриться. Утыкаюсь лицом в ладони, пытаюсь унять дрожь в теле. Слышу два гулких шага за закрытой дверью и звук бьющегося стекла. Я даже и не успела вскрикнуть или попытаться сопротивляться, когда он, словно ураган, ворвался в комнату и, схватив меня на руки, бросил на кровать. Закричала лишь тогда, когда пуговицы горошком разлетелись по одеялу. Настойчивые губы, как и минутой ранее, впились в шею, рука сжала кисти над головой, он сел сверху, прекратив бунт ног и полностью контролируя меня. — Том, пожалуйста, отпусти, — я попыталась угомонить нахлынувший дикий страх и хоть как-то остановить его. Но он, кажется, вовсе меня не слышит. Свободной рукой исследует мое тело. С некой грубостью и жадностью мнет груди, болезненно пробегается по ребрам и животу. Словно изучая все мои изгибы, соскальзывает ниже по волне талии, ощупывая округлое бедро. Губы жгучими поцелуями исследуют кожу шеи и ключиц. — Том, прошу тебя... Я не хочу... Прекрати, — хнычу сквозь слезы. — Остановись, прошу, — пытаюсь извиваться, отстраниться от его настойчивых губ и вездесущих рук, но он неумолим и неподвижен. Все еще не могу поверить, что это он... Он так поступает со мной. Вскрикиваю, когда мужчина прикусывает кожу на шее, и с ужасом кричу вновь, когда его рука с живота спустилась к моим трусикам. — Молю тебя, Том... Прекрати, прошу, — шепчу и просто отворачиваюсь чтобы не видеть, чтобы не чувствовать. Это не я. Это происходит не со мной. Тихо скулю сквозь рыдания и уже даже не сопротивляюсь. Он мужчина, он сильнее. Зажмуриваюсь, когда его рот накрывает мой сосок, морщусь, когда зубы сжимают горошинку изнутри. Рыдания душат горло, а ужас сковывает все тело. Не чувствовать... Это не я... Нет... Удивленно отмечаю, что мужчина замер на мне. Просто уткнулся в шею и тяжело дышит. — Я не хотел делать это так... грубо, — его голос хриплый, глубокий. А от его слов в моей душе появляется надежда. Такая трепетная, живая, светлая. Но душу вновь заполняет темный и густой страх, ведь я чувствую, что он не договорил и будет «но». — Но я должен это прекратить, Гермиона, — выдыхает, опаляя дыханием кожу шеи. — Что прекратить? — всхлипываю. Голос сел от криков и пережитого ужаса. Лорд резко выпрямился. Сев на мои бедра. Поднес свои руки ближе к лицу и принялся их рассматривать. — Я чувствую... Такого не было очень давно... Когда я был простым. Но сейчас... Я должен это прекратить. Думаю, что если я сделаю это... — теперь бросает взгляд на меня. Сжимаюсь, пытаюсь прикрыться порванной рубашкой. — Я прекращу чувствовать. Я освобожусь. Ведь я не хочу этого, мне это не нужно, — он мягко проводит по щеке, стирает слезы и вновь склоняется, прижимается щекой к подбородку. Шумно выдыхает и припадает губами к ключицам. Вновь начинает блуждать руками по моему телу. Скользит, поглаживает, все так же властно, но уже не так грубо. — А если не поможет, Том? — упираюсь рукой в грудь, еле сдерживаю свой ужас, свой страх. — Если все равно будешь чувствовать? — Об этом подумаю позже. А сейчас, — он не договорил, просто прижался вновь, жадно принялся ощупывать талию и живот. Склонившись, припал губами к коже шеи. В этот момент нахлынул такой первобытный ужас, что в легких не хватило воздуха. Отворачиваюсь, сжимаю простыни и не могу избавиться от воспоминаний, от тех чувств, что поглощали меня в той камере перед тем насильником. И я не могу избавиться от кричащего ужаса, который вселяет в меня этот мужчина. — Я не хочу, Том, пожалуйста, — шепчу. — Я не хочу так. Я не хочу грубо. Так страшно, не хочу, не хочу, — шепчу так тихо, уверена в том, что он даже и не слышит меня. Мне просто так легче. — Не хочешь... Страшно? — так же тихо, возле самого уха. — Да, — киваю, шмыгаю носом. — Хорошо. Тогда потом, да? Ты не будешь бояться? — слышу заветные слова и, не будучи полностью уверена, просто киваю. Потом, это будет потом. — Хорошо, — хриплю, поджав губы. — Ты... Когда мы... Ты отпустишь меня? Ты ведь перестанешь чувствовать, зачем я нужна буду тебе? Ты отпустишь меня? — тихо спрашиваю и лишь после того, как слова были произнесены, понимаю, что могла вывести его. Разозлить. — Я подумаю, — выдыхает он, успокаиваясь. — А сейчас поцелуй меня, Гермиона, — просит или приказывает, и я не успеваю возразить, как он впивается в мои губы. Ждет от меня движений, ждет моей реакции на наши соединенные уста. — Гермиона, — рычит он, отстранившись. И я всхлипываю, краснею и избегаю его глаз. — Я не умею, — шепчу, и слышу его хмыканье. Мужчина нежно прикасается к щеке и смеется. — Учись, девочка, — шепчет в самые губы и, все еще улыбаясь, припадает к моим губам. Сам руководит процессом. Целует верхнюю губу, нижнюю, немного оттягивает, скользит языком по нижней — раскрывая уста и плавно, вызывая дрожь в моем теле, проникает внутрь. И двигается так искусно, что я не могу не отвечать. Робко, несмело, неумело, но отвечаю. Вздрагиваю, услышав стон в самый рот. И у самой бегут мурашки от этого странного удовольствия. — Сладкая, — шепчет в самые губы, разорвав поцелуй. Удовлетворенно выдохнув, он выравнивается и окидывает меня взглядом. Хмурится. Наверное, я ужасно выгляжу: зареванная и прикрытая разорванной рубашкой. Приподнявшись с меня, он садится рядом, накрывает одеялом, кутает в него, словно в кокон. Ложится рядом и прижимает к своей груди. — Спи. Я не трону, — тихо, в самое ухо. Заставляя вздрогнуть, всхлипнуть и, стирая молчаливые слезы, уткнуться в подушку.