Воздушные шелка и другие способы влюбиться

- Отпусти, - говорит Эдди, глядя на толстую руку, обхватившую его дрожащую руку; он медленно поднимает глаза на женщину, держащую его так крепко, что останутся синяки, и изо всех сил выжигает ненависть взглядом. Женщина не колеблется, вместо этого смотрит на него с ложным беспокойством, от которого желудок Эдди сжимается. -Ты же знаешь, что я не позволю этому случиться, Эдди-медвежонок. Ты же знаешь, я слишком забочусь о тебе, - Отвечает женщина, Слова вырываются у нее изо рта, когда-то они успокаивали Эдди, как подушка, когда он был ребенком, а теперь душат его и заставляют хватать ртом воздух. Слишком сладкие слова продолжаются, но Эдди не обращает на них внимания. Жжение в желудке и вкус Пепто-Бисмола* на языке заставляют его двигаться, тогда он снова тянет руку. - Отпусти меня, Соня. - Не называй меня так, детка, мне больно. Мне больно. Я твоя мать. - Я сказал, отпусти! Эдди повышает голос и, сделав последний рывок, размахивается свободной рукой, чтобы ударить ее по голове. Он видит, как лицо матери искажается от шока. Тем не менее ее пальцы разжимаются, и Эдди, спотыкаясь, возвращается к двери, не желая спускать с нее глаз на случай, если она решит наброситься. - Прости, - говорит он, сам не зная, когда решил извиниться. Несмотря на дрожь, он находит путь к двери, к дверной ручке за спиной. - Прости меня, мама. -Эдди-медвежонок... Соня говорит медленно, голос легкий и воздушный, несмотря на гнев, мерцающий в ее глазах. Она смотрит на него как на добычу, как на нечто, что нужно завоевать, контролировать. Он слишком долго жил, думая, что это все правда, но он знает, что это ложь и теперь ему восемнадцать. Теперь она не может держать его здесь. Он открывает дверь. Прежде чем Эдди успел выйти наружу, позади него послышались тихие крики. - Эдди, детка, ты не можешь оставить меня здесь, - она начинает плакать. Именно так она всегда манипулировала Эдди, когда чего-то от него хотела. Но сейчас она не получит никакой сочувствующей реакции. Эдди обернулся, изо всех сил стараясь расправить плечи и выпрямить спину, а не съежиться. - Мам, прекрати Его рука лежит на дверной ручке, запястье готово к действию. Соня не подчиняется, ее плач переходит в рыдания. - Ты не можешь оставить меня здесь, - фыркнула она. - Ты не можешь. Ты не можешь. Ты не можешь. Ты не можешь! Ее слова начинались медленно, но постепенно становились все громче и быстрее, превращаясь в крик. Эдди вздрагивает. - Возвращайся в дом. Сейчас же. - Нет. Ее маленькая игра не сработала, и теперь на лице Сони появилось выражение гнева. Эдди видел этот взгляд много раз, но никогда так. Он стоит на своем, качая головой. - Эдвард. Внутрь. Сейчас же. - Она шагнула к нему. - Нет! Остановись! Соня остановилась. Ее глаза впивались в глаза Эдди. - Прошу прощения? Его снова начало трясти. - Мне восемнадцать. Ты ничего не можешь сделать,- Эдди объясняет, его горло сжимается, когда он сдерживает жжение за глазами. - Если ты попытаешься схватить меня, это будет нападение, и я позвоню в полицию. Не испытывай меня, Соня. - Ты вернешься, Эдди. Вот увидишь. Ты вернешься. Первое, что бросается в глаза Эдди - это холодный весенний мартовский воздух, обвивающий его ноги и обнаженные руки. Холодок пробегает по его спине, и Эдди жалеет, что у него не хватило ума схватить куртку, прежде чем убедиться, что он никогда больше не сможет показаться дома. Он представляет себе, как стучит в дверь своего старого дома, хватает куртку и снова уходит, и тогда эта мысль вызывает смех на его губах; шум вырвался из него так внезапно, что он вздрагивает, заставляя его остановиться посреди улицы просто для того, чтобы поглазеть на абсурдность своего поведения. Он стоит в глуши, в нескольких милях от дома, ему некуда идти и некого искать. Он не был достаточно умен, чтобы захватить куртку, но ему удалось захватить свои сбережения перед отъездом, в результате чего в его кармане оказалось чуть больше двадцати долларов. Единственное, на что он позволит себе потратить эти деньги, - это на еду и билет на автобус. Вот так Эдди и оказался здесь, уставившись на грязное сиденье автовокзала, с пугающей мыслью о том, что если скоро не придет автобус, то именно здесь я буду спать сегодня вечером Он садится. Холодный металл сохранил холод от непогоды, который Эдди чувствует через штаны и на руках без рукавов, когда ложится. Он вздыхает и закрывает глаза, его спина обещает болезненность утром и миллион видов микробов, ползающих по коже. Эдди не двигается с места, пока некоторое время спустя не слышит шум автобуса. Часов у него нет, но ему показалось, что прошло много времени. Автобус грязный, когда он садится в него, как и ожидалось, он платит десять центов за проезд, прежде чем сесть туда, куда его отвезет автобус, пока его не вышвырнут или он не пересечет весь мир. Сиденья черные, неудобные и рваные, так что Эдди мог бы засунуть палец в поролон сиденья, если бы захотел. Однако он не хочет никуда совать палец в этом автобусе. Он катится дальше. Несколько человек заходят в автобус, но никто из них не вызывает у Эдди интереса, пока высокий мальчик, который может быть немного старше его, не занимает место напротив Эдди с красным чемоданом. Когда он садится, звук получается свежий и мягкий, а не усталый шлепок. Из - за его позы Эдди кажется вопросительным знаком по сравнению с ним, поэтому он выпрямляет спину и задается вопросом, куда идет мальчик, как его зовут-вероятно, он не беглец. У него, наверное, есть работа, девушка и двое родителей, которые его любят. У Эдди ничего этого нет. Эдди также не имеет ни малейшего представления о том, что он собирается делать дальше, и это приводит его в ужас. У Эдди нет будущего. У Эдди ничего нет, пока автобус не попадает в выбоину*. Хотя в то время он еще не знал что он обязан выбоине своим будущим. Красный чемодан мальчика шатается и падает на сиденье. Эдди тут же наклоняется и хватает его одновременно с мальчиком, но добирается до него первым и протягивает ему. - Держи, - говорит Эдди. - Спасибо,- Другой мальчик берет чемодан, его взгляд скользит по руке Эдди. - Вы гимнаст? Эдди отмечает, что его голос был неуверенным и медленным, как будто он должен был сосредоточиться на каждом слоге. - Что? - Твоя рука. Там мозоли. Ты гимнаст? - О да, - отвечает Эдди, потому что это правда. Его мать ненавидела это, но он настаивал, что ему нужны физические упражнения, чтобы быть здоровым, и она наконец начала слушать его, когда ему исполнилось четырнадцать. Он начал поздно, но всегда был очень гибким, потому что мать разрешала ему заниматься только йогой- “Это очень безопасно, Эдди”, - и Эдди ухватился за возможность сделать что-нибудь. Он быстро освоился, и по мере того, как его мастерство росло с годами, на его ладонях тоже появились линии затвердевшей кожи. Эдди ожидал, что на этом разговор закончится. - Значит, ты гибкий? - Я ... прошу прощения? - Ты что, не слышишь? - Да! - Эдди смотрит на мальчика широко раскрытыми глазами и сглатывает. - Да, я ... гибкий. - Насколько гибкий? - Я думаю что... - Я открываю цирк, и единственное требование- это чтобы ты был готов присоединиться к нему и еще больше работал над своей задницей. Есть идеи и похуже. - Я не знаю цирковых трюков. - Тогда я надеюсь, что ты быстро учишься. Как тебя зовут? ---------- Эдди врывается в свою гримерную, осматривает предмет за предметом в беспорядке, подобном кулисам цирка. Он продирается сквозь костюмы, хула-хупы* и дешевый диабло*, который купил для тренировок и к которому уже потерял веревочку. Когда он поднимается с пустыми руками, то выходит из своей комнаты и врывается в соседнюю, натыкаясь на грязного блондина с растрепанными волосами и в шортах, которые достаточно тесны, чтобы остановить кровообращение. - Эдди! Какого хрена? - Хмурится Стэн. Ни один из них не обращает особого внимания на обнаженное тело Стэна, поскольку Эдди видел его много раз - это его стандартный наряд для выступления, а не для чего-то грязного. - Мне нужно одолжить какую-нибудь пленку. - Используй свою собственную! - Я не могу ее найти! - Тогда, блядь... умри. - У тебя есть лишняя, я знаю, Стэн. Стэн наклоняет голову в сторону бледной повязки для рук Эдди - постоянная практика на трапеции, и лира* ест кожу на его руке, пока она не кровоточит или не покрывается мозолями, а иногда и тем и другим. Комната Стэна сильно отличается от комнаты Эдди. Безупречно организованная, в то время как у Эдди сейчас полный беспорядок. Обычно это не так, но иногда он забывает убираться и должен напоминать себе, что все в порядке - что он не умрет от болезни из-за этого беспорядка , как всегда настаивала его мать до того, как он уехал больше года назад. Иногда это нормально- жить в хаусе Иногда. Скоро Эдди придется убираться в своей комнате. Но пока сойдет пленка Стэна. - Спасибо. - Говорит он, поднимая его и разворачивая рулон нужной длины, прежде чем начать надевать его на запястье и руку и закреплять. Закончив, он рвет ее, несколько раз сгибает руку и улыбается. - Один час!- Из-за двери раздевалки доносится голос, ясный, четкий и отчетливо напоминающий Билла. Секундой позже появляется его голова. - Где Эд...О! Я велел Джойс спустить шелка пораньше, чтобы ты мог сделать несколько тренировочных подъемов, Эдди. Стэн, ты сегодня на лире. - Я знаю. - Потянись, ладно? Вчера на репетиции у тебя были слишком тугие бедра, и ты чуть не упал от мышечного спазма. - Я думал ты этого не заметил. Кстати, со мной все было в порядке. - Ладно. Я не хочу, чтобы ты пострадала. - Говорит Билл. Потом смотрит на Эдди. - Ты тоже делай разминку. Не твори глупостей. - Что бы я делал, если бы мой славный босс не давал мне таких мудрых советов, как растяжка?- Эдди с невозмутимым видом отшвыривает Билла. Билл отвечает на этот жест, а потом со смехом выскальзывает из комнаты и собирается делать все, что он делает перед шоу, которое, по убеждению Эдди, либо героин, либо кокаин, либо смесь того и другого. Раздается звук падения груза на землю, который Эдди привык ассоциировать с долгими тренировками Майка. Майк силен - это весь его номер, - но, конечно, это цирк, и кое-что из этого-иллюзия. Эдди всегда любит наблюдать за происходящим. Иногда он жалеет, что не сложен, как Майк, чтобы легко набирать мышцы и выглядеть так, как положено мальчикам - точеным, подтянутым и мужественным. Тогда девушки набросились бы на него, как в фильмах, когда у главного героя бицепсы толщиной в фут и подбородок, которым можно убить. Однако его ловкое тело позволяет ему делать лиру и шелка, так что, возможно, жертвовать девушками не так уж и плохо. Эдди в любой день предпочел бы цирк девчонке. Его это никогда не интересовало. - Ладно. Убирайся из моей комнаты. - Увидимся, Стэнни. Эдди смеется и собирается уходить. - Только не упади! - Ага. Как скажешь. __________ - Не будь таким слабаком, Тоизер. - Я не слабак. - Ричи приподнимается, прислоняясь к стене, и свирепо смотрит на Генри Бауэрса, который так же смотрит на него в ответ. Ричи - новый член их банды, с тех пор как он встретил двоюродного брата Бауэрса. Коннора, в дерьмовой забегаловке и помог ему, когда его поймали за ужином и лихостью - глупое, маленькое преступление, за которое можно попасться, вот почему Ричи взял на себя смелость бросить стакан с кленовым сиропом в стену. В общем, не самое хорошо организованное преступление, но они оба выбрались оттуда, и Ричи произвел хорошее первое впечатление; одно привело к другому, и теперь Ричи тусуется с Генри. У Генри есть целая маленькая группа головорезов, которые следуют за ним. Ричи нравится думать, что он не безмозглый головорез, но кого он обманывает? Эта банда состояла из Патрика Хокстеттера, который много чего сжег и, вероятно, кого-то убил, Вика Крисса, блондинчик, и хорошо владеет ножом, и Белча Хаггинса, который много рыгает и тоже любит бить людей. Потом, конечно, Коннор, который будет вторым по старшинству. Если, конечно, Генри Бауэрс не правил своей бандой как диктатор. Коннор ведет себя тише, чем ожидал Ричи, - местами мягче, чем Генри. Это приводит к большому количеству насмешек со стороны других, и Ричи присоединяется к ним большую часть времени, но вспышка стыда, которая проходит по лицу Коннора, прежде чем он успевает стереть ее, всегда поражает Ричи, как удар под дых. - Сегодня вечером будет цирковое представление, - Небрежно упоминает Патрик Хокстеттер. Ричи следует за голосом наверх и видит худое тело Патрика, сидящего на каких-то неубранных коробках. - Святые угодники. Я думал, они закрыты,-Вик скулит голосом, похожим на голос маленькой девочки. - Они не были закрыты. Им просто нужно было подлатать палатку. Вик смеется, - Но я довольно хорошо разорвал эту красно-белую адскую дыру. - В следующий раз сосредоточься на гребаных уродах. Их не залатаешь, если кишки валяются на полу. Ричи смеется и поправляет очки, сползающие с носа - Мы преподадим им урок. Сегодня вечером. Чтобы убраться к чертовой матери из нашего города, - Говорит Генри. - Ты в деле, киска? - Я не киска! Ричи отшвыривает его. Генри никак не реагирует, вместо этого просто смотрит на Ричи, как собака, готовая наброситься. - Тогда вы можете оказать мне честь. - О так мы говорим о чести? - Мы испечем пирог с цирковым горшком. Ричи моргает, - Звучит отвратительно. - Увидимся вечером, Тоизер,- Генри начинает идти, но в последнюю секунду останавливается и оглядывается через плечо, - Коннор? - Иду,- Коннор поспешил за кузеном, засунув руки в карманы. Ричи не ожидает взгляда через плечо, который он получает от младшего Бауэрса, но ужас, который он содержит, определенно смущает его больше, чем он уже есть. Генри Бауэрс ненавидит цирк. Он ненавидит всех, кто отличается от него. Ричи гадает, как далеко зайдет Бауэрс, чтобы вывезти цирк из города. ------- Ричи въехал на гравийную стоянку, сворачивая и тормозя гораздо быстрее, чем следовало. Вместе с ним в машине Генри Бауэрс и остальные члены его банды во всей их незрелой и полуубийственной славе. - Давайте убьем каких-нибудь долбаных клоунов! - Белч рассмеялся ему прямо в ухо, заставляя руки дергаться так быстро, что он был рад, что машина уже припаркована. Он разочарованно вздыхает через нос, подумывает о том, чтобы послать кулак в гребаный рот Блеча, но потом решает этого не делать. Банда выходит, по иронии судьбы растекаясь, как клоунская машина, учитывая, что машина Ричи была старой четырехместной, и в нее набилось шесть человек. Эта мысль заставляет его рассмеяться, но он ни с кем не делится своими мыслями, когда на него бросает странный взгляд Коннор, потому что хотел бы сохранить свои очень большие передние зубы на месте, большое вам спасибо. Все засмеялись и закричали на не очень остроумное замечание Белча, подойдя к палатке под неудобным углом, чтобы Вик мог провести ножом вдоль нее, когда они побежали к входу. Ричи закатил глаза от того, насколько глупо они были очевидны, затем начал бегать трусцой, просто чтобы не отставать. Вряд ли кто-то мог их остановить, поскольку цирк не зарабатывал достаточно денег, чтобы нанять охрану. Как только они вошли внутрь, Ричи замер. Он никогда раньше не бывал в цирке, но, очевидно, приходить сюда и выкрикивать непристойности в адрес артистов было не таким уж редким событием в банде Бауэрса. Запах пота и попкорна не дополняли друг друга, и громкие крики толпы, начинающей выстраиваться в очередь, тоже не помогали. Все эти смешанные чувства были слишком ошеломляющими, и внезапно Ричи обнаружил, что испытывает примерно тот же гнев, что и Бауэрс, потому что он чувствовал кипящую внутри него красноту. Он собирался просидеть час в вонючей, мерзкой палатке и не мог вынести даже минуты, а эти люди жить здесь? Вы шутите? Он может только представить себе, что те, кто вынужден работать в таком ужасном месте, должны быть действительно отвратительными существами. - Эй, Кон! - Крикнул Ричи, видя, что они всегда были последними, кто шел позади остальной банды. Он заметил, как нахмурился Коннор, услышав это прозвище, и решил, что ему придется использовать его позже. Просто чтобы разозлить его. - Что? - Он резко повернулся к Ричи, руки в карманах, Кеды волочились по грязи. - Хочешь попкорна? Я заплачу, - Ричи вытащил из кармана два четвертака и десятицентовик и звякнул ими прямо перед носом Коннора. Он схватил его за запястье и оттолкнул, явно сдерживая смех. - Генри возненавидит нас, если мы будем поддерживать цирк,- Коннор смеется. - Мы скажем ему, что это для броска. Они подошли к стенду, и Ричи прижал руку ко рту, когда увидел мальчика , который выглядел не старше девяти лет, одетого в белое поло и брюки цвета хаки, одежда которая намного больше, чем он сам. Увидев их, мальчик накинул красно-белую полосатую шапочку в тон фартуку, который он небрежно повязал вокруг талии, и ухмыльнулся, обнажив два отсутствующих передних зуба. Ричи и Коннор переглянулись, думая об одном и том же. Как, черт возьми, такой милый ребенок оказался среди этих гребаных чудаков? - Два попкорна, пожалуйста, - нерешительно сказал Ричи, поправляя очки, в то время как Коннор просто смотрел на мальчика. Он взял два пакетика и протянул их через прилавок с излишним энтузиазмом, высыпав несколько штук им на ноги. - Держи, держи! - Он так широко улыбнулся, что Ричи не смог сдержать ответной улыбки. - Пятьдесят восемь центов, пожалуйста! Коннор схватил пакеты, высыпав еще немного на ботинки. - Вот, - Ричи бросил монеты в ладонь мальчика. Он выхватил у Коннора один из пакетов, бросил пару попкорин в рот и позволил горячему маслу обжечь язык. - Знаешь что? Сдачу оставь себе, малыш. Пойди купи пенни-конфет или что-нибудь в этом роде. Он снова улыбнулся. Неужели этот парень знает, как улыбаться и не вызвать у Ричи такого же желания? - Спасибо! Когда они уходили, Коннор ударил Ричи локтем под ребра. - Блять , чувак, за что? - Он захрипел, Коннор посмотрел на него как на сумасшедшего, глядя на Ричи со смесью гнева и страха. - Чувак, ты только что намеренно дал работнику цирка деньги! Если Генри узнает, твоей заднице придет конец, - Коннор озабоченно бросил в рот целую горсть попкорна. - И что? Парню не могло быть и десяти. Он, наверное, потратит их на шоколад или что-нибудь в этом роде. Я... я тоже ненавижу этих уродов, но это был, наверное, самый милый маленький мальчик, которого я когда-либо видел. Это были два мать его цента, Коннор. Коннор согласно кивнул, опустив глаза. - Ричи…Это дерьмо-не шутка. Генри их ненавидит. - Пошли, - сказал Ричи, толкая его в плечо и указывая за спину, - По-моему, ты должен мне сигарету. - Очень выгодная сделка за попкорн, - саркастически заметил Коннор. - Очевидно, - невозмутимо ответил Ричи. Они подошли к грузовичку Ричи, и единственным звуком был хруст гравия под ногами, если не считать приглушенных звуков, доносившихся от циркачей в палатке. - У тебя есть огонек? - Спросил Коннор, когда они подошли к грузовику. Ричи кивает, когда Коннор подносит сигарету к губам, он нащупывает в кармане зажигалку и достает ее, щелкая большим пальцем, чтобы зажечь пламя. Коннор делает затяжку и тут же дует Ричи в лицо. - Ух ты. Спасибо. - Нет проблем. Есть мимолетный момент, когда они ничего не говорят. - Почему мы здесь, Коннор? - Спрашивает Ричи. Он смотрит на парковку, а не на своего друга, который, в свою очередь, смотрит на него. Коннор качает головой. - Что...- Он откашливается. - Что ты имеешь в виду? - Я имею в виду, зачем мы сюда пришли? Одни? Коннор устало моргает и секунду молчит. - Наверное, чтобы сбежать от Генри. - Он тебе не очень нравится, не смотря на то, что он твой кузен. -Он мудак. Во многих вещах, - Коннор отвернулся, пуская дым в противоположном направлении. - Вещах, - Повторяет Ричи. - Ладно. - Думаю, нам следует вернуться к остальным. Ричи кивает. - Я тоже. _____ Когда Ричи и Коннор возвращаются в палатку, громкие крики Генри и Патрика уже хорошо слышны, но никто их не успокаивает - в конце концов, им предшествует репутация людей с ножами и насилием. Исполнители уже явно привыкли к этому. Хотя это первый опыт Ричи с бандой на “шоу уродов”, это не первый опыт банды. Эти двое находят свои места вместе с остальной компанией и садятся плечом к плечу, сразу же встреченные тем, что две руки погружаются в попкорн, а затем третья забирает его весь (плаксивый протест Коннора игнорируется). Ричи наблюдает за происходящей на сцене, стараясь не обращать внимания на то, как Генри кричит что-то непристойное мужчине на сцене, который идет по канату. Мужчина в отличной форме, со светлой щетиной, и Ричи достаточно близко сидит, чтобы разглядеть его в деталях. Человек способен сделать несколько прыжков, идти назад и в конце концов делает какой-то трюк и приземляет на ноги. Толпа разражается радостными криками, и свет гаснет. В палатке воцаряется тишина, когда снова зажигается свет и с потолка спускается струящийся шелк. Он молчит, когда вспыхивает еще одна лампочка, в этот раз фокусируясь на женщине. Ричи с восхищением наблюдает за ее движениями, впитывая грациозные движения на фоне красных шелков. - Упасть! Эй! - кричит Вик, и Ричи ловит себя на том, что энергично оборачивается и говорит ему заткнуться. Он снова поворачивается к актеру. Он имеет в виду на представление. Ричи смотрит, он не сказал бы беспомощно , но это, вероятно, лучшее слово, чтобы описать это, - как исполнительница использует свое мускулистое тело, чтобы подняться по шелкам. Она была так быстра, что Ричи показалось, будто она летит. Она крутилась и крутилась, делала странные сальто, которые он считал действительно крутыми, но больше всего ему нравилось, когда она падала. Она делала комбинацию вещей, чтобы достичь этого, но каждое вращение, сальто и бросок привлекали все внимание Ричи, несмотря на насмешки Генри (“ Хрень! Падение! ”). Он толкнул Коннора локтем, не сводя глаз с потрясающего исполнителя. Она вроде горячая штучка, да? Я имею в виду, короткие волосы, плоские сиськи, обычно не в моем вкусе, но, черт возьми, она может двигать своим телом - Прошептал Ричи, слепо запихивая попкорн в рот. Он почувствовал, как тот повернулся, смотря на Ричи, поэтому оторвав взгляд посмотрел в ответ Коннор смотрит как на последнего идиота. - Это парень, тупица. Ты что, педик? Глаза Ричи расширились, и он посмотрел на исполнителя, после того как он узнал, он сразу увидел, что определенно были плечи шире, чем у женщины, и талия более вывернутая, чем у женщины, и, черт возьми, я дебил. Ричи отшутился, снова толкнув Коннора в плечо, - Нет, я просто издеваюсь над тобой. Хотя он, наверное, просто маленький неженатый педик, посмотри на весь его макияж! - Сказал он слишком защищаясь Коннор оглядел его с ног до головы, - Ага. Они смотрели, как другой мужчина делает какое-то крутое дерьмо на связанном металлическом хула-хупе, но Ричи не чувствовал себя так же увлеченным. Он бы обвинил в этом уродов, разыгрывающих скучное шоу, но это было почти лицемерие. _____ Генри тушит сигарету об стену и смотрит на полог* циркового шатра, как будто это его обидело; внутри-реквизит, декорации и люди, которых он ненавидит, и Ричи понятия не имеет, что Генри собирается с ними делать. - Назад, - бросает Генри через плечо. - Мы не хотим, чтобы кто-нибудь увидел нас, когда они выйдут. Никто не реагирует на слова достаточно быстро, поэтому Генри оборачивается, - Вы что, оглохли? - Пошли, - говорит Коннор и марширует к мусорном баку, за которым они могут спрятаться, и Коннор ведет их туда. Генри следует последним, но продолжает смотреть на палатку, а не прятаться, как остальные. Створка слегка шевелится, и Генри почти прыгает на выходящего из нее, заставляя Ричи вздрогнуть. Выходит слабый на вид мальчик в спортивных штанах и короткой рубашке, которого Ричи узнает по шоу, но не по какому-то конкретному акту. Он знает, что это не тот человек, которым он интересовался, потому что знает, что ни за что не забудет его . - Ты думаешь ... - начинает Белч, но Патрик, вытащивший нож, тут же затыкает его, хлопнув по затылку. Глаза Ричи расширяются. - Это действительно необходимо, Патрик? - Медленно спрашивает Ричи. Патрик не отвечает, но смотрит на Ричи так пристально, что тот чувствует себя собакой, которую ругают, поэтому он откашливается и отводит взгляд - Эй, урод! - Крикнул Генри, заставив исполнителя подпрыгнуть. Раньше его отвлекала дыра на дне его сумки, из которой выпало несколько предметов, но теперь он застыл на месте и уставился на Генри. Он переводит взгляд на остальных пятерых. Ричи должен отдать ему должное - для своей ситуации он сохраняет спокойное самообладание. Ричи закусывает губу. Вот он сидит на корточках за ебаным мусорным контейнером, потому что Генри велел ему это сделать, в то время как мальчик, который намного худее и намного ниже его ростом, расправляет плечи и смотрит Генри в глаза. - Я не просто урод. Я еще и лиру люблю. - Вежливо говорит мальчик, моргая перед лицом опасности. Ричи слышит щелчок Патрика, открывающего свой складной нож. У него пересыхает во рту. Они ведь ни за что не убьют этого паренька, верно? Он может быть немного моложе их. Патрик начинает идти за Генри, который выстраивается в очередь за Виком и Белчем. - Коннор ... - Заткнись нахуй Ричи. - Коннор, у Патрика есть нож. Он ведь не собирается его убивать, верно? Коннор замолкает. - Нет. -Ты колебался. - Я же сказал, Рич, заткнись нахуй. Коннор встает, и внезапно Ричи задыхается, когда его поднимают на ноги за куртку и тащат рядом, несмотря на колотящееся сердце и дрожащие руки. - Смой этот блядский макияж! - кричит Коннор, отпуская Ричи. Щелканье ножа Патрика продолжается, когда он открывает и закрывает его, и Ричи все еще чувствует давление на свою шею, как будто рука Коннора все еще там со скомканной в кулаке рубашкой. - Только уроды и педики носят грим, - шипит Патрик, небрежно указывая ножом на исполнителя, как будто держит перо, а не смертоносное оружие. - Так к какому варианту относишься ты? Исполнитель не отвечает. - Разве твоя мать никогда не учила тебя, что невежливо игнорировать людей? - Добавляет Генри. - Вы меня не слышали? - Говорит мальчик, глядя на них сверху вниз. Дно мусорного мешка у него в руках снова начало рваться. Часть содержимого вылилась на землю, - Я сказал, что я урод. И еще я сказал, что лиру тоже люблю. В шоу. Вы пришли за автографом? Его лицо остается собранным, но голос и все остальное тело говорят совсем о другом. Его хватка на мусорном мешке железная и напряженная, и невозможно игнорировать дрожь в его голосе. - Заткнись на хрен, фея, - Вик рычит, ему явно не нравится мысль о том, что его будут воспринимать как поклонника чего-то столь отвратительного. - Фея, урод, педик. Мальчик отвечает: - Вам, должно быть, нравится буква “Ф”. Хотите знать другое слово, которое вы можете использовать? - Он делает шаг ближе к Генри, - Пошел ты. - Он сплевывает на землю у своих ног. * Генри едва позволил плевку приземлиться, прежде чем кулаком ударить ему в челюсть. тощее тело парня тут же рухнуло на землю. Ричи задержал дыхание. Он упал, как мертвый груз. Тоизер услышал, как он застонал на земле, слабый и беспомощный, отчего внутри все закипело, потому что кто, черт возьми, захочет так с кем-то поступить? За исключением того, что это не совсем вопрос, потому что Генри Бауэрс ударяет своим ботинком в живот мальчика, выпуская крик из легких без воздуха. И на какое - то мгновение Ричи задается вопросом, каково это- оказаться в таком положении, даже не дышать, быть окруженным бандой, быть преследуемым. Ричи не хочет, чтобы за ним охотились. - Тозьер, тебе лучше не высовываться, или я ... - Ричи не дожидается, пока Генри закончит свою угрозу, потому что знает: что бы это ни было, Генри сделает это. Вместо этого он приказывает себе набраться мужества. Он отводит ногу назад. Он пинается. Он ждет, что подъедут полицейские машины, или кто-нибудь сделает ему выговор, или что-нибудь остановит его, но ничего не происходит. Ничего не происходит. Ричи чувствует себя больным, никто не должен быть в состоянии сделать это , никто не должен выйти сухим из воды. - Коннор! - Кричит Белч. Ричи отступает назад, чтобы посмотреть на вышеупомянутого члена банды, и видит Коннора лицом ко входу в палатку. - Я просто подумал… А что, если еще один из этих уродов выйдет и позвонит в полицию? Я прослежу, чтобы никто не вышел. - Если ты сейчас притащишь сюда свою задницу, я окажу тебе честь сломать нос этому педику, - Белч поторговался, на что Коннор осторожно кивнул и покинул свой пост. Ричи был уверен, что ему обещали эти “почести” раньше, но он, черт возьми, не жаловался. Боже, я буду гореть в аду. Я и эти придурки. Он чувствует холодный металл, прижатый к руке, и чуть не подпрыгивает, но видит, что Патрик положил туда свой нож со злой ухмылкой. На нем есть кровь. Ричи даже не заметил, что Патрик им воспользовался. Его может стошнить. - Сделай это. - подначивает Патрик. Ричи в замешательстве смотрит на него, - Уродское филе. - Я думал ... я думал, это пирог с горшком, - нервно говорит Ричи. - Это чертовски весело, вот что это такое. Сделай это. Давай, Тоизер Ричи поворачивается к мальчику на земле, остальные отступили, чтобы дать Ричи хороший угол обзора, оставив его задыхающимся и истекающим кровью. Ричи не думает, что сможет это сделать. Он не понимает, может или нет. Вместо этого боль обрушивается на его голову, и ему кажется, что вся голова кружится, когда он слышит звук чего-то грохочущего вокруг него. Он оказывается на земле, и что-то впивается ему в кожу. - СТЭН! - Задыхается голос у него за спиной. Когда Ричи поднимает глаза на неясную фигуру, это тот самый мальчик, которого он наблюдал на шоу с половиной разбитой стеклянной бутылки в руке. Хоть бы у него не было сотрясения мозга, Ричи рассмеялся бы, удар бутылкой по голове не был таким смешным, как в "Томе и Джерри", - он был резким и тяжелым. Если сверкающее стекло каскадом посыпалось ему на плечи, как в мультфильмах, то он упал слишком быстро, чтобы заметить это. - Сука, - пробормотал Ричи, поднимая руку к затылку и отводя ее назад, рассматривая кровь на кончиках пальцев. - Оставьте его в покое, придурки! Он выносил для меня этот гребаный мусор! Я не знаю, как, черт возьми, это тебя обидело, но вместо этого ты можешь обсудить это со мной! - Ричи поднял глаза, в глазах у него двоилось, пронзительный голос сменился спокойным вызовом. "Слава богу , черт возьми", - только и смог подумать Ричи, заставляя себя подняться на ноги. Все еще сопротивляясь, он чувствует, как рука Коннора обхватывает его и поднимает, как тогда, у мусорного контейнера, только на этот раз медленнее, и Коннор держит руку на предплечье Ричи, чтобы тот не упал. Генри оскалил зубы, как проклятый хищник, протягивая руку за ножом Патрика (Генри, к счастью, потерял его около месяца назад, преследуя несчастного ребенка, который украл у него никель, но смог убежать достаточно быстро). Ричи чувствует, как рука Коннора касается его руки, сбивая с толку на секунду, прежде чем он чувствует, как нож вырывают из его руки и передают Генри. - О, смотрите! Еще одна фея здесь, чтобы спасти своего парня. Неужели это мужчина под всем этим макияжем? Или просто девчачий мальчик? - Генри повернулся к парню, Ричи заметил, что на нем было гораздо больше косметики, чем на том, что лежал на земле. Стэн. - Генри. Давай просто уйдем. Он ранен. Коннор говорит о Ричи, потом указывает на Стэна, - И мы облажались с ним более чем достаточно, - Он сглотнул. Мальчик перед ними все еще держит острую бутылку как оружие и трясется от ярости, - Их дурацкое шоу отменяется по крайней мере на сегодня... - Значит, тебе пора идти. Или я вызову полицию. Когда-нибудь они поймают твою идиотскую банду придурков. Лучше надейся, что не сегодня. Генри рассмеялся. - Ладно, девчушка-мальчик. Мы позаботимся о том, чтобы ты был следующим. Группа расходится с улюлюканьем и смехом, Коннор и Ричи сзади, идут медленно, потому что у Ричи все еще двоится в глазах. Они не успевают далеко уйти, как чья-то рука кладет ему на плечо, разворачивает, и он оказывается лицом к лицу с мальчишкой с бутылкой в руках. - Я знаю, ты думаешь, что ты такой крутой со своим тупым ржавым ножом и кожаными куртками, но я вижу тебя. Я знаю, что ты просто нелюбимый и одинокий маленький кусок дерьма, которому нечем заняться, кроме как причинять людям боль. Ты меня слышишь? Я вижу это. Я вижу, как тебе грустно, неуверенно и жалко. Ты это понял? А? -Брось это, девчушка-мальчик, или как там тебя, - отвечает ему Коннор. Ричи только моргает, - Вчера ты хорошо поработал с шелками. Мальчик смотрит на Ричи, грудь несколько мгновений поднимается и опускается, кулаки дрожат. - Пошел ты. _____ Дверь открывается, и Билл тихо входит в "комнату" Стэна. На самом деле это не очень большая комната , но так они все живут - дрянной матрас на полу, занимающий пространство, которое они все, честно говоря, предпочли бы использовать для своих принадлежностей. Вот где сейчас Стэн, с пакетом льда на голом животе. На самом деле его раны были не слишком серьезными. Сломанного носа не было, хотя ему угрожали. У него синяки во многих местах, а долговязый, которого они называли Патриком, порезал себе бедро, но это было не то, от чего он не мог оправиться. Синяки от лиры были обычным делом, так как он получал их часто. Только не так сильно. - Ты чувствуешь себя лучше? - Тихо спрашивает Билл. Он опускается на колени рядом и забирает у Стэна пакет со льдом, медленно кладя новый, который он принес, чтобы заменить его. Стэн шипит от холода, садясь, чтобы Биллу было легче. - Ага. Просто болит. Но тебе не нужно беспокоиться обо мне, - отвечает Стэн, качая головой. По крайней мере, он мог бы дать отпор, а не падать, как муха. Он мог бы дать отпор, когда они назвали его уродом, но он знает, что это правда. Он знает это, так какой смысл бороться с этим? Было шесть к одному, так что его бы все равно избили. - Я беспокоюсь о тебе, - отвечает Билл, кладя руку на плечо Стэна. Стэн смотрит на руку, потом снова на Билла. - Я ... потому что ... я не думаю, что ты сможешь выступать завтра. Глаза Стэна расширяются, - Я выступал с синяками и похуже! Это именно то, чего они хотели. Билл... Взгляд Билла блуждает по комнате, останавливаясь на голове Стэна, но никогда на нем, - Ты не будешь выступать дальше. Думаю, они получили то, что хотели. - Ты мне не родитель. Я выступаю. Это...это важно для меня, - Стэн вертит головой, пытаясь поймать взгляд Билла, но директор манежа непреклонен: - Кей может сменить тебя на несколько дней. - Дней?! - Джойс не думает... “Джойс,” мрачно смеется Стэн, глядя на Билла. Джойс, режиссер-постановщик, который в последнее время, очевидно, имеет последнее слово во всем. Спина Билла выпрямляется, и он поджимает губы, - Конечно, это была Джойс, - злобно покачал головой Стэн, произнося имя так, словно оно причиняло боль. - Стэн, люди, которые причинили тебе боль, злые, ужасные люди. Они полны ненависти, потому что не могут понять ничего вне себя. И если они увидят кого-то, кого хотят видеть на сцене ... - Его голос срывается, и желудок Стэна переворачивается, - Стэн, если ты пострадаешь...или...или еще хуже, я никогда себе этого не прощу. Ты не можешь... - Билл, - тихо останавливает его Стэн. В какой-то момент рука Билла, лежащая на его руке, опустилась вниз и легла поверх руки Стэна. Билл втягивает воздух, глядя Стэну в глаза, белки его глаз медленно краснеют от сдерживаемых слез. - Ладно. Неделю. - Две, - парирует Билл. - Десять дней. Билл замолкает, - Хорошо, - говорит Он и смотрит на их руки. Он тут же отшатывается и встает, быстро отступая назад, - Если тебе что-нибудь понадобится...- Его голос затихает, - Спроси Бена или Эдди. Я занят. Стэн сглатывает, его горло сжимается, и кивает. Билл уходит, не закрывая за собой дверь. Стэн смотрит в потолок, не желая смотреть, как он уходит. _____ Эдди чувствует знакомое давление воздушных шелков на внутреннюю сторону бедра, натянутое ногой, запертой в замок, когда он подтягивается в следующую позицию. Как всегда, если кто - то и насмехается или подбадривает его, он не слышит, слишком сосредоточенный на выступлении, на том, как шелк обволакивает его тело, как сжимаются его руки, как он знает, что он в безопасности, когда отпускает и падает из-за сложного плетения, которому он научился. Сегодня ему придется сделать двойной акт на шелках, а затем перебраться на лиру, так как отведенное Стэну время нужно заполнить. Его тело определённо будет болеть и он устанет после шоу, но это и есть цирк. Никто не делает этого дерьма, если ему это действительно не нравится. Обычно, когда он выступает, это похоже на танец. Он теряет всякое чувство окружающего мира, но когда он заворачивает за русалочьей каплей… Он останавливается, похолодев. В третьем ряду-очки на том же лице, что и несколько дней назад, в задней части палатки у мусорных контейнеров. Он знает, что смотрит слишком долго, чтобы вспомнить его, поэтому пропускает свою музыкальную реплику и вынужден карабкаться наверх, надеясь, что никто не заметит. Он завершает свое действие, несмотря на отвлекающий маневр. Когда там появляется член банды Бауэрса, Эдди почти не замечает этого. Его мозг отключается и игнорирует его. Так почему же здесь тот, что в очках? Один? Неужели Эдди, ударивший его бутылкой по голове, не послал достаточно ясный сигнал, что его не рады видеть? Он может легко пробраться к лире. Он не должен быть злой, но он ничего не может с собой поделать, он не хочет, чтобы Очки были здесь. Он хочет, чтобы тот ушел. Он хочет ударить его по голове еще одной бутылкой из-за того, как он обошелся со Стэном. Действие прерывистое и, конечно, не самое лучшее, но когда он кланяется в конце, восторг зрителей доказывает, что они этого не заметили. Эдди оглядывает толпу, улыбается и снова ищет лицо, но находит только пустое место, где должен быть мальчик. Облегченно вздохнув, он уходит на следующий акт. Бен выключает свет за кулисами, а Кей и Эллиот идут дальше, чтобы занять свое место для магического акта. Эдди тащит задницу за кулисы, чтобы выпить воды и успокоить бешено колотящееся сердце - от гнева или от физических упражнений, он не знает. Он ловит себя на том, что идет к палатке Стэна, чтобы отдышаться, но быстро понимает, что не должен говорить Стэну, что мальчик, который держал нож против него менее двадцати четырех часов назад, находится снаружи. - Привет. Ты хорошо поработал? - Спрашивает Стэн, когда Эдди входит. - Конечно, я хорошо поработал. Мудак. - Я бы выступил лучше - Возможно, - говорит Эдди, но все равно отшвыривает друга. Стэн хихикает, а затем морщится, возвращая их обоих к реальности. - Хорошо, что у нас есть несколько выходных. У меня начинает болеть голова. - Бедный ты, - безразлично говорит Стэн. Эдди открывает рот, желая сказать ему, что здесь кто-то из банды Бауэрса. Ему не нравится чувствовать, что он что-то скрывает. Впрочем, ему виднее. Бен чуть не выронил фонарь. Бросил меня на секунду. В конце концов он успокаивается, даже если это неправда. Бен превосходно разбирался во всех технологиях, которые Эдди не понимал - прожекторы и машины играющие музыку, которые Бен взволнованно пытался объяснить, использовали вибрации для работы, но Эдди запутался и решил, что будет просто придерживаться шелка. Стэн громко вздыхает, - Жаль, что ты не упал и не оставил меня гнить здесь. - Гнить? Это наша работа! Мы буквально должны выступать. - По крайней мере, Бен составил мне компанию. По крайней мере, кому-то не все равно. Эдди смеется, - Я ненавижу тебя. Я собираюсь уйти, просто назло тебе. - Ты любишь меня. И ты уходишь на последние поклоны. - Возможно. Как скажешь. Заткнись. Перед уходом Эдди отсалютовал двумя пальцами, чувствуя себя счастливым и гораздо более спокойным, чем раньше. Стэн смеялся, а Очкарик исчез, и скоро ему придется выйти на последние аплодисменты. Это хорошо. На самом деле это здорово, и Эдди будет спокоен. Кланяется он так же, как и каждый вечер. Он улыбается, машет рукой, наслаждается аплодисментами и- И Очкарик стоит в самом конце, скрестив руки на груди, прячась за сиденьем. Эдди не уходит за кулисы, как только музыка смолкает, и не становится в очередь, чтобы покинуть сцену с остальными , вместо этого он прямиком направляется к Очкарику, готовый отчитать его. К сожалению, по дороге туда мимо него проносится толпа людей, и он теряет его из виду, отчаянно пытаясь пробиться сквозь группу выходящих циркачей. Когда он наконец протискивается внутрь, то видит, что Очки все еще там. И смотрит прямо на него. Эдди видит красное. Он бросается в атаку. - Какого черта ты здесь делаешь? - Спрашивает он, не обращая внимания на то, что на нем черный облегающий костюм. Он мог бы надрать задницу этому парню в любом доступном наряде, - Тебе нужно уйти, сейчас же. - Подожди ... - Мне плевать, зачем ты здесь. Мне действительно все равно, даже если ты здесь, чтобы убить меня. Я собираюсь выбить из тебя все дерьмо прямо сейчас ... - Я сказал ... - Мне все равно, что ты сказал, маньяк! Я сказал, что тебе нужно уйти. И ты все еще здесь! - Эдди прижимает кулаки к бокам, - Если бы в палатке не было людей, я бы тебя уже задушил. - Как будто ты можешь. - Прошу прощения? Хочешь это выяснить? - Подожди. Черт. Это не так ... - Я вызову полицию! Эдди поднимает руки и- Очкарик хватает его за запястья, - Я здесь, чтобы извиниться! Эдди замолкает, - Извиниться? - Его руки слегка обмякают, и вдруг в нем снова вскипает гнев, - Ну, я не извиняюсь за это. Его руки могут быть скованы, но он посылает свое колено в пах другого мальчика, немедленно получая реакцию. Его запястья освобождаются, когда Очки складываются пополам, - Я не знаю, почему ты пришел сюда один, - медленно произносит он, - И я не хочу этого выяснять. По какой-то причине он не считает необходимым смотреть, как Очкарик уходит. Он уже знает, что уйдет. Эдди, не оглядываясь, уходит за кулисы. _____ Когда Эдди просыпается исключительно по собственному желанию, а не от звука Билла, врывающегося в его комнату и срывающего с него простыни, требуя, чтобы он вставал на разминку, он напоминает себе, что сегодня день без выступлений. Это означает, что у него есть день исключительно для себя, но это не значит, что он все равно не собирается провести его в палатке. Если только он не найдет себе занятие получше, чего обычно не делает. К счастью, примерно через полтора часа уборки (по крайней мере, он нашел свою чертову пленку) врывается Джорджи, предлагая ему заняться чем-то. Он плюхается на свежевыстеленную кровать Эдди, эффектно сминая простыни, которые парень только что постелил. - Мне скучно , Эдди, - пожаловался он, вытягивая последнюю букву слова "скучно". Джорджи всегда приходил к Эдди первым, что удивляло его, когда он впервые стал появляться, так как комната Бена или даже Стэна была ближе. Может быть, Джорджи чувствовал себя более желанным гостем рядом с Эдди, мальчик мог пойти и пожаловаться ему всякий раз, когда Билл отталкивал его. Что было редким явлением, еще несколько месяцев назад. Эдди обнаружил, что младший брат драматически падает на кровать по крайней мере раз в неделю, и это, честно говоря, смутило Эдди. Когда он попытался рассказать об этом Биллу, тот только заикнулся и сказал ему, чтобы он шел и практиковался. - Иди, побеспокой своего брата, - бездумно предложил Эдди, хотя и знал, каков будет ответ. - Я пытался, - драматично вздохнул он, по-девичьи проведя рукой по лбу, - но Билли сказал, что у него уже есть дела. Глаза Эдди расширились. Господи, Билл. - Тогда лучше не пытаться с ним разговаривать, - быстро сказал он. - Хочешь сходить в кино? - Честно говоря, он просто сказал первое, что пришло в голову, чтобы просто держать Джорджи подальше от того, что делал Билл. Глаза мальчика загорелись, - А мы можем? Билл никогда меня не берет! “Если ты застелишь мои простыни, тогда да, - улыбается Эдди, наблюдая, как мальчик лихорадочно поправляет постель. - Пошли, - сказал он, хватая с туалетного столика ключи от машины Билла и взъерошивая волосы Джорджи. _____ Эдди и Джорджи расплачиваются в очереди, Эдди подсовывает три четвертака подростку за прилавком. Джорджи взволнованно хватает билеты, другой рукой таща его к концессиям. Он продолжал указывать на вещи и спрашивать о них, но Эдди сосредоточился на пятнадцати футах через комнату. На таком расстоянии Эдди увидел двух человек: мужчину в очках и мужчину со светлыми вьющимися волосами, оба обменивались шутливыми улыбками, от которых у него скрутило живот. Он почувствовал, как в его груди нарастает реакция "бей или беги", готовая либо настигнуть их, либо бежать со всех ног. Поначалу это казалось немного неразумным - он был средь бела дня, рядом с ребенком, и пока они не обращали внимания друг на друга, все могло пройти гладко. В конце всей этой неразберихи все, чего хотел Эдди, это выбраться с другой стороны невредимым. Хотя часть его хотела бы выбить очки у этого придурка, но это не произвело бы на Джорджи очень хорошего впечатления. Ради Джорджи он старался держаться как можно дальше от членов банды. - Джорджи, дружище, нам пора ... Он нахмурился, - Но почему? Мы только приехали, а фильм еще даже не начали ... Эдди схватил его за руку гораздо сильнее, чем хотел, - Джорджи, послушай, нам действительно нужно идти и... Он посмотрел Очкарику прямо в глаза. Мысленно повторяя каждое ругательство, которое он когда-либо слышал, он выпрямил спину и продолжал держать Джорджи. Эдди скорее умрет чем позволить этому засранцу и его кудрявому сообщнику хоть пальцем тронуть Джорджи. Он был как младший брат для всех в цирке (даже для подружки Бена, хотя Джорджи был без ума от нее; она всегда притворялась, что падает в обморок, когда он складывал пакет с попкорном в очень неопределенную розу). Эдди на ее месте поступил бы точно так же - он до смерти любит Джорджи. Он определил это всего через месяц после того, как жил с ним, когда Эдди только присоединился к цирку. Он тосковал по дому; несмотря на то, что знал, что поведение матери неприемлемо, он все еще скучал по ней. Она была его матерью . Он никогда не сможет полностью возненавидеть ее. Однажды Джорджи застала его за тем, что он над ее фото шмыгал носом, и он спросил, в чем дело. Эдди объяснил, что, хотя ему нравится выступать в цирке, трудно не скучать по маме. Джорджи сказала ему, что иногда Билл тоже очень беспокоится, поэтому, если ему нужно, чтобы кто-то заботился о нем, они могут разделить Билла, -Он великолепен в ор-ан-омми! Он научил меня всему, что я знаю! - рассмеялся он. - Ты имеешь в виду оригами? - Именно это я и сказал. Тогда Эдди сжал его в объятиях, понимая, что он был первым человеком, который любил его независимо от родства. - Слушай, ты, слепой засранец, это тот самый парень, который ударил тебя бутылкой прошлой ночью! - Сказал тот, что с кудрявыми волосами, подходя к Эдди с другим членом банды рядом с ним. Эдди судорожно вдохнул, его глаза бегали по сторонам. Они приземлились на испуганного маленького мальчика. Внезапно он почувствовал непреодолимое желание защитить его, поэтому расправил плечи и затаил дыхание. - И я сделаю это снова, прямо сейчас, если ты не оставишь меня в покое. Я здесь с маленьким ребенком. Вы что, социопаты, что ли? Ухмылка Коннора тут же исчезла, - У тебя действительно должны быть яйца. Ты собираешься угрожать нам? Разве ты не видел, что мы сделали с твоим глупым другом? Эдди почувствовал, как крошечная рука сжала его запястье, и, посмотрев вниз, увидел, что Джорджи вцепилась в него, его лицо было одновременно злобно испуганным и отчаянно защищающим. Наверное, он напуган. Как, черт возьми, Эдди должен охранять Джорджи, если ему трудно защитить себя? - Ты ничего не сделаешь. Не средь бела дня. Только ночью, за цирковыми шатрами и больными переулками, где ты думаешь, что сможешь скрыть тот факт, что ты просто еще один ничтожный засранец, который боится быть забытым. Эдди нужно было заткнуть свой гребаный рот и вытащить оттуда Джорджи. Коннор рычит, и Джорджи вздрагивает,- Тебе и твоему маленькому бойфренду-гомику лучше научиться следить за тем, что выходит у тебя изо рта, - говорит он, медленно подходя ближе, - Или мои кулаки сделают это за тебя, - теперь он смотрел прямо в лицо Эдди, которому пришлось откинуться назад, чтобы не дотронуться до него. Он чувствовал запах сигарет в его дыхании. Это заставило содрогнуться. - Коннор, хватит, он просто пытается взять гребаного ребенка в кино, повзрослей и оставь его в покое. - Сказал Очкарик, просовывая руку между мужчинами и пытаясь оттащить друга назад. Коннор наткнулся на него, выплюнув сердитое “ Хорошо”, которое практически сочилось гневом и неразрешимостью. Эдди делает быстрый шаг назад, скорее спотыкается, на самом деле из страха, что тот, кого он называл Коннором, собирается замахнуться на них. Эдди сделал пару шагов назад, полностью намереваясь покинуть кинотеатр, когда Очкарик бросил на него взгляд. В этом взгляде есть и жалость, и чувство вины, и Эдди хочется выбить это из него. - Ты что, хочешь, чтобы я тебя поблагодарил? Приди в себя, придурок, - Эдди хватает Джорджи за руку, и они вдвоем покидают членов банды в головокружительном тумане. - Кто были эти парни? - Спросил маленький мальчик, быстро удаляясь, его маленькие ножки бежали трусцой, чтобы быстрее уйти отсюда. - Они ранили Стэна. Именно из-за них он не может выступать, - Эдди знает, что в основе всего этого большая медвежья услуга Стэну была не избиением, которое он получил, а днями, когда он не сможет тренироваться или выступать из-за этого. Они лишили его чего то существенного не навсегда, но достаточно надолго. Эдди не знает, что может сделать этот день лучше, - Пойдем купим мороженого или еще чего-нибудь, ладно? Какое-то мгновение Джорджи сохраняла серьезное выражение лица, потом тихо рассмеялся, - Можно мне клубничное? Эдди чуть не хохочет, - Разумеется, - Он улыбается и гладит Джорджи по волосам, - Конечно можно.