Пропавшие в тумане

Тихо. Спокойно. Только ветки трескаются под ногами, эхом разбегаясь меж деревьев. Этот звук достаточно резок, чтобы пробудить сосновый лес, что уже готовился погрузиться во мрак ночи. Темнеет быстро, солнце давно скрылось за горизонтом и потому юноша освещает дорогу себе сам. Всё идёт и идёт… куда? Куда-то на зов. На чей? Он не знает. Но это незнание кажется столь правильным, столь логичным. Тот, кто зовёт не должен раскрывать себя. Вилбур должен сам догадаться кто это. Своего рода игра, а он согласился поиграть. Напевая лёгкую мелодию самому себе под нос, парень обходит мелкую речушку, прежде чем заметить на береговом иле следы. Поднеся факел ближе, тот довольно выдыхает. Попался. Игра скоро закончится, вóда нашёл следы. Мелодия усиливается, теперь она разносится по лесу вместе с треском веток. Смешивается, превращается в пугающую песню охотника, что скоро настигнет свою цель. Но он не охотник. Никогда им не был. Идёт и идёт. Света от факела достаточно, чтобы освещать дорогу на десятки метров вперёд. А уж тем более и ближайшие деревья. Вилбур косится на ствол ближайшей сосны. Следы от, наверное, клинка. Подсказка. Вилбур срывается с места, с безумным огнём в глазах бежит в сторону подсказки. Он очень близко, скоро игра закончится. Мелодия восстанавливается, когда парень сбавляет темп бега, медленно возвращаясь к привычной ходьбе. Запыхался, стоит быть рассудительней, а не кидаться куда глаза глядят при малейшем намёке на подсказку. Может быть его обманули только что, а он повёлся? Специально пометили идти в совершенно другую сторону и он пошёл, словно псина на поводке. Даже если это так, он всё равно найдёт зовущего. Зрение вдруг улавливает чей-то силуэт чуть дальше 20 метров впереди. Вилбур останавливается на секунду, раскрывая рот толи в довольной улыбке, толи в немом удивлении. Так быстро? А может, ему и не нужно было искать дольше? Вдохнув холодный и одуряюще свежий воздух соснового леса, юноша решительно приближается. 15 метров, 10. Факел освещает силуэт достаточно, чтобы можно было узнать несколько вещей. Плащ, лежащий чуть дальше топор, откреплённая броня, валяющаяся совсем рядом с самим человеком. Вилбур подходит ближе. Лицо человека можно разглядеть теперь. - Дрим?- тихо, выдыхая напряжение, задаёт риторический вопрос музыкант. Второй молчит, даже не открывая глаз. Охотника вдруг осенило. Игра окончена, он нашёл свою цель. Вот она, прямо перед ним, он справился со своей задачей, но что же ему дадут в награду? Быстро сократив дистанцию, юноша вытягивает руку с факелом, чтобы лучше разглядеть лежащего на сырой земле масочника. Куда, кстати, делась его маска? Потом спросит. Что-то здесь не так. Дрим словно чувствует подозрение Вилбура и решив развеять его сомнения, убирает руку с бока. Музыкант выдыхает ещё раз, но уже от чистого поражения. Весь бок знаменитой толстовки этого улыбчивого парня окрашена кровавыми разводами. Настолько свежими, что видно отпечаток от них на руке раненого. Присмотревшись, Вилбур замечает, что сама толстовка порвана и сквозь эту дыру видно саму рану. - Ты звал меня? Из-за этого? Тишина в ответ. Дрим решил поиграть в молчанку? Вилбур загорается моментально, словно в керосиновое масло кинули спичку. Наконец отмирает с одного места, почти в секунду преодолевает расстояние между ними и на коленях присаживается рядом с одним из опаснейших игроков сервера. - У тебя ведь нет медикаментов, да? в ответ масочник еле заметно кивает головой. Хоть ответил, уже хорошо. Без особых раздумий Вилбур с силой втыкает факел сырую землю и лезет в карманы Дрима. Он не сопротивляется. Это плохо. Первые два пустые, а вот последнем джекпот - охотничий нож. Подрывник вдыхает воздух сквозь стиснутые зубы и резко разрезает подол своего свитера, после отрывая кусок. - Что ты делаешь?- тихо и хрипло раздаётся сбоку. Вилбур вздрагивает и поднимает глаза, моментально встречаясь взглядом с двумя зелёными изумрудами, сразу же начиная тонуть в них. Его слабость, эти чертовы зелёные глаза… - Ты хочешь помочь мне? - Я думал, что это очевидно.- стараясь придать своему голосу серьёзность, отвечает Вилбур, без спроса оттягивая толстовку Дрима выше, обнажая чужой живот и зияющую в боку рану. Масочник не сопротивляется. Это плохо, наверное… - Ты так… наивен, Вилбур…- с перерывами выдыхает Дрим, принимая помощь.- А если я встану и убью тебя? Почему ты не волнуешься о том, кому ты помогаешь? - Ты не сделаешь этого, я знаю.- музыкант аккуратно, стараясь не сделать хуже, пытается помочь. Хотя бы перевязать, остановить чёртову кровь… Зачем Дрим говорит ему это? Что он хочет услышать в ответ? «Ох, ну знаешь, Дрим, всего-то не могу отказать тебе из-за своей симпатии, что ты так профессионально игнорируешь.» Ага, он даже для себя это не сразу признал. Вообще-то, Дрим должен быть благодарен ему, а не угрожать… - Почему нет? Вилбур дёргается, резко приподнимаясь и смотрит прямо в глаза своему собеседнику, а тот внимательно смотрит в ответ. Пожирают друг друга взглядами, так открыто. Между ними снова это напряжение. То, которое терпеть в силах только они. Вилбур срывается первым. Вдруг касается своими губами губ соперника в этих «гляделках», наблюдая за его реакцией. Дрим хмурится, буквально на долю секунды, но сразу же возвращает прежнюю невозмутимость. И это всё? Может, у него получится вытащить больше, если он продолжит? Это ощущается так правильно, так натурально. И даже металлический привкус поцелуя словно само собой разумеющееся. Языки сплетаются в танце, руки сами тянутся к шее партнёра, обвивая её, притягивая к себе. Если бы кто-то спросил о том, что же это за танец ответ был бы один: вальс. Медленный, плавный, а главное абсолютно грациозный, прямо как здесь. Пусть это и не бал, пусть они - единственная пара, участвующая в этом танце. Вилбур напирает, Дрим отсекает каждое резкое движение со стороны партнёра. Первый не знает меры или же не хочет знать, а второй тактично напоминает ему о ней. Вечный конфликт. Вилбур нависает над масочником, упираясь в рядом лежащее полено, а Дрим тянет его к себе за грудки так, словно второй сейчас убежит. Но нет, музыкант даже не думает об этом. Этот поцелуй - его награда за победу в их маленькой игре. Он будет наслаждаться ею столько, сколько сам захочет. Отрывается от Дрима, целует вновь, только уже совсем мимолетно, дразняще. Облизывает чужие губы, игриво покусывает их, чувствуя, как властная ладонь ползёт к его шее. И даже когда его «жертва» невесомо сожмёт свою хватку на шее, Вилбур даже не подумает остановиться. Отстраняется от губ, идёт по скулам, составляя созвездия из его веснушек. Чертовы веснушки. Он пересчитал их всех пока разглядывал чужое лицо на мимолётных встречах. Сейчас он сосчитает их вновь, но уже не взглядом, а собственными губами. Вдруг музыкант чувствует на своём затылке ладонь Дрима. Тот оттягивает Вилбура за волосы, настойчиво напоминая про меру. К чёрту меру. Юноша резко приподнимает подбородок партнёра и окутывает поцелуями уже шею. Хватка масочника спадает за секунды. Из чужого рта вырывается хриплое «Ви-ил…», но он совсем не слушает. Зов повторяется, а на третий раз его строго дергают за волосы. Они встречаются взглядами, Вилбур снова тонет. Не успевает за всем этим, слабость берет над ним вверх. Наклонившись вновь, музыкант получает ещё один поцелуй, на этот раз снова французский. Вальс пора заканчивать. Это не может продолжаться вечность, даже если они сильно этого захотят. Языки прижимаются друг к другу, вкус металла уже почти пропал. Их время истекло. Вальс окончен, всем спасибо, все довольны.