Лунанград

      Твайлайт с набитым животом откинулась на спинку стула. Селестия доедала третью порцию. Обычное дело.              Единорожка покачала головой: она и забыла, какой у аликорнов аппетит! Сей факт просто поражал её в детстве, хотя не переставал удивлять и годы спустя.              Ушедшая с головой в себя, она не заметила, как её наставница и повелительница вежливо кашлянула пару раз:              — Ты с нами, Твайлайт? — и рассмеялась.              — Ой… Да, Ваше Высочество. Простите. Я задумалась о детстве. А вы помните мой первый обед во дворце?              Селестия изобразила на лице глубокую задумчивость, погладила подбородок.              — Ты про тот самый после случая с выбросом волшебной энергии? Когда родители силком усадили тебя за стол “восполнять силы”, а я их успокаивала, что всё с тобой будет хорошо и за ущерб ничего платить не надо?              Твайлайт зарылась мордочкой в копыта. Краснеть дальше было некуда.              — Ну, принцесса…              — Я прекрасно поняла, — Селестия снова засмеялась. — Твой первый под моим непосредственным надзором! Ты была настоящим маленьким парадоксом, Твайлайт. Застенчивая, но такая смышлёная. Спроси о магии — тебе рот не закроешь, но отклонись от темы — ты тише воды, ниже травы.               — Просто я перевозбудилась… — Твайлайт заёрзала на месте. — И перенервничала. До этого я почти ни с кем не общалась, не то что с принцессами!              Отсмеявшись, Селестия сложила голову на копыта и обвела взором опустевший стол.              — Я так рада, что ты приехала, Твайлайт. Этим залам не хватало твоей пытливой натуры.              Вдруг она распрямилась и шумно втянула носом воздух.              — Крайне рада. Не хочу омрачать этот прекрасный день, моя преданная ученица, но мне надо побеседовать с тобой наедине о серьёзных вещах.              Во взгляде преданной ученицы мелькнула тревога — она придвинулась ближе.              — Что-то… не так? Если есть какая-то проблема, девочки будут на месте через час-другой и мы…              — Нет-нет, — замахала копытом Селестия, — дело не в этом.              — Тогда… в чём же?              Твайлайт проследила, как принцесса бросила взгляд на стража у двойной двери, ведущей из трапезной. Единорог тут же вытянулся по струнке. Селестия кивнула — и тот вышел. Щёлк! Твайлайт поёжилась от звука.              — Принцесса?.. Мне как-то не по себе, — выдавила она. — Я… Я где-то ошиблась?              На какое-то мгновение Селестия изменилась в лице, но тут же покачала головой, горько улыбаясь.              — Нет, вовсе нет. Прости меня, Твайлайт. Я совсем не хочу тебя смущать — нам просто нужно побыть наедине. Если на то пошло, я вне себя от счастья, что ты согласилась сопровождать Луну по её просьбе. Я… так и надеялась, что она прислушается к моему совету.              — Совету? — Твайлайт прикусила губу. — Там, куда она собирается, опасно? Разве она не едет поездом на парад в Лунанград? Зачем я ей? — Она старательно пожевала губу. — Я думала, ей просто нужна компания или немного личного общения, ну так, тет-а-тет.              — Именно это и нужно, — принцесса расплылась в улыбке. — Сестра обожает твои письма. Вы даже, говорит, начали партию в шахматы по переписке. И как оно?              Селестия улыбалась Твайлайт в лицо, но в воздухе витало напряжение, совсем не характерное для величественной и мудрой принцессы. Такое будоражащее ощущение, что ждёшь затаив дыхание, когда тебе вот-вот откроется страшная тайна, — но главное не это. Сам воздух был вязким от горечи.              — Хорошо, — сказала Твайлайт, стараясь не выдать волнения. — Она хорошо играет. На голову выше меня, если честно. Подозреваю, когда она более-менее освоится, не видать мне побед как своих ушей. Но играть с ней увлекательно.              — Радует, что она нашла себе занятие. Мы с ней тоже играем периодически, обычно на закате дня, когда у неё свежая голова. Она ходит весьма агрессивно, кстати говоря, и часто клюёт на лёгкий размен. Не стесняйся пользоваться, — добавила, лукаво подмигнув, Селестия.               Кусок льда в груди у Твайлайт не растаял, но стал только холоднее. Так просто от него, похоже, не избавишься.              — Так… м-м, если можно спросить…              — Что меня беспокоит? — перебила Селестия. — Ты чувствуешь, я знаю. Наверное, я искрюсь от напряжения.              — Немного, — нехотя выдавила Твайлайт.              Принцесса со вздохом отвернулась к совершенно безликой, дальней от них стене.              — Прости меня, Твайлайт. Честное слово, извини. Тебе ничего опасаться. А сестре… моей сестре ничего не грозит, физически уж точно.               И фыркнула сумрачно. Именно “сумрачно” — это самое, как подумалось Твайлайт, подходящее слово.              Порой, бывает, подкрадывается ощущение, будто мир вокруг тебя чуть-чуть, буквально самую малость перекроило. Ты стоишь как стояла, но пол под ногами уже не тот, стены уходят вверх не так, двери ведут не туда. Саму вселенную скосило набекрень. В голове свербит гнетущая, предательская мыслишка: а вдруг так всё и было? Всё как есть и всегда так было, а уж кто не в ладах с порядком вещей, так это ты — ты стояла не там и смотрела под кривым углом на недалёкий горизонт, зашоренный узостью восприятия.              Это ощущение волной окатило Твайлайт — так, что её едва не передёрнуло.              — Физически? — переспросила она, подбирая лазейки к ответу, хотя какой-то внутренний голос и твердил ей не совать туда нос.              На долю секунды, под стихающие смешки принцессы, Твайлайт Спаркл распалась на двух пони. Одна рвалась вперёд, хотела с головой окунуться в неспокойное море. Эта Твайлайт горела жаждой знать — по уши, по самую макушку погрузиться в мутные, неизведанные глубины истории, сплетающейся вокруг неё, Селестии и Луны. Но… другая? Другая Твайлайт пасовала, поглядывая назад. Не хотела даже прикасаться к тягостному бремени знания.               — Да. Сильно сомневаюсь, что кто-то или что-то в Лунанграде способно навредить моей сестре. Для такого потребовалась бы целое войско весьма настойчивых пони, — усмехнулась принцесса. — Ты бы видела её в былые годы, Твайлайт. Когда мы выходили на бой, она превращалась в фурию. Её молот взмывал до небес, в глазах загоралось…              Взгляд Селестии на мгновение заволокло пеленой, но она резко одёрнула себя и сконфуженно улыбнулась:              — Прости меня. Ничего опасного. Что тебе известно о Лунанграде, Твайлайт?              — Не то чтобы много, увы, — пожала та плечами. — И я навела все справки, честно!              — Верю.              — Понивильская библиотека небогата на материал. Источники, что мне попались, были до жути неконкретными либо вопиюще нелепыми. Я раскопала кое-что о местоположении, климате — общие сведения, короче, и то, что он сильно отличается от прочих мест Эквестрии.               — Это мягко выражаясь, — Селестия покивала. — Город крайне древний.              — И насколько? Старше Мейнхэттена? Кантерлота?              — Обоих вместе взятых, — проговорила Селестия. — Рискну предположить, что он древнее доброй части Эквестрии. В его фундаменте лежат обычаи былого, а в углах тенями растворились верования давних времён. Он вставал на пути у великих империй и ужасных чудовищ, однако мало что известно о нём, помимо немногословности северян, — на её губах расцвела улыбка. — Мои маленькие пони, сколь бы сильно я их ни любила, порой не так любопытны, как следовало бы, Твайлайт.              — Что вы ещё знаете, принцесса? — Одна половина единорожки, та, что сгорала от любопытства, начала понемногу одерживать верх. — Поможет всё что угодно. А я бы хотела быть полезной, тем более если визит не так прост, как кажется.              Улыбка Селестии исчезла без следа.              — Знания тебе не помогут, моя преданная ученица. Не мне излагать эту повесть, но кое-что я расскажу. В то время, когда Лунанград был независим, мы утверждали свою власть над севером и пригласили их присоединиться к остальным племенам. Нам ответили отказом, как я и полагала, но также и крайне странной просьбой. Посол попросил мою сестру почтить город визитом. Она согласилась. Спустя же две недели Луна вернулась… с клятвой их верности и одной историей. Которую, может быть, она поведает и тебе.               — Так значит…              — Можно сказать, что он принадлежит больше Луне, чем Эквестрии. Когда её не стало, лунанградцы до последнего отказывались подчиняться и сложили оружие только после моего личного визита. Но я пока промолчу. Это беседа для другого времени.              — Разве Луна не будет рада повидаться с ними? Лунанградцы всё так же считают себя её подданными?              — С рвением фанатиков, — подтвердила Селестия. — Они привечают и меня, но теперь, поскольку возвратилась Луна…              — Воссоединение будет трогательным, — резко вырвалось у заулыбавшейся единорожки.              — Для них? Вполне вероятно.              — Не понимаю, — Твайлайт выдохнула с протяжным стоном.              — А я понимаю. Понимаю и твою растерянность. Прости, — Селестия положила копыто на её запястье. — Твайлайт, я не могу сказать о причине своих терзаний и лишь прошу у тебя прощения. Я не вправе говорить об этих… тёмных делах. Но Луна — она нуждается в тебе. Не в твоём интеллекте, не в магии, не в самих элементах. Только в тебе, просто и банально. Ей нужен друг, такая пони, что всегда рядом, что видит в ней равную, хочет писать ей письма и играть в шахматы. Теперь понимаешь?              Твайлайт помедлила с ответом. Затем кивнула.              — Пожалуй.              — О большем я и не прошу. Спасибо, — Селестия вытянула шею и коснулась носом её щеки. — Спасибо, — повторила она уже тише. — Пожалуйста, будь для неё той, кем не могу быть я.              С тем принцесса отстранилась.              — Она скоро будет, а до тех пор… Можешь, если хочешь, заглянуть в свои покои в старой башне. Советую отдохнуть и собраться с мыслями перед встречей. Сестра будет слегка на взводе, в чём я почти не сомневаюсь, и ясная голова тебе не повредит.              Твайлайт молча кивнула. Она понимала, что её вежливо выпроваживают — и, по правде сказать, она сама была не прочь побыть наедине с собой и переварить услышанное.